Изобретая Колесо. Главы 33-34

Элия закрепила волосы шпилькой — прямые, чёрные пряди послушно легли в аккуратный пучок. Вместе с лучшим платьем причёска создавала образ, достойный королевского приёма.

Что весьма кстати — именно туда она и направлялась. Король Эйрис пригласил семьи всех великих лордов, гостивших в Королевской Гавани, на пышный пир накануне турнира.

— Доран? — позвала она, придирчиво разглядывая своё отражение в поисках малейших изъянов. — Сколько у нас осталось времени?

— Пир, вероятно, уже начался, — от неожиданно раздавшегося от двери голоса брата Элия едва не подпрыгнула, но успела ухватиться за спинку стула. — Впрочем, нам и не стоит приходить первыми. И кричать тоже незачем.

— Не подкрадывайся так, — отрезала Элия, поднимаясь. — Как думаешь, этого достаточно?

Изумрудное платье с белым миррийским кружевом струилось по фигуре, а на шее поблёскивало серебряное ожерелье. Закрытый крой лишь подчёркивал изящество — тугая шнуровка на спине создавала иллюзию пышности там, где природа не слишком расщедрилась. Жёсткий корсет держал спину прямо, заставляя высоко поднимать подбородок, а тонкие линии кроя подчёркивали стройность стана, притягивая взгляд то вверх, то вниз. Шёлковая ткань мягко переливалась в свете свечей, а белоснежное миррийское кружево из хлопка пышными облачками окутывало воротник и манжеты. В сравнении с облегающим лифом, юбка свободно ниспадала водопадом до самых щиколоток. Наряд был поистине прекрасен — портные Солнечного Копья превзошли сами себя.

— Да-да, вполне достаточно, не обязательно надевать все драгоценности из дорожного сундука, — усмехнулся Доран. Сам он облачился в оранжевый камзол поверх чёрной шёлковой рубахи и штанов, а на груди красовался герб дома Мартеллов — брат явно намеревался подчеркнуть официальность момента.

— Тогда идём, — кивнула Элия, и брат, подав ей руку, повёл к ожидавшему их паланкину. Она с благодарностью приняла его помощь, забираясь в кабину, и вскоре они уже направлялись к Красному Замку вместе, казалось, со всеми лордами Вестероса. Когда они наконец добрались до крепости, у ворот во внутренний двор образовалась пробка из двух дюжин паланкинов, и Элия лишь закатила глаза — всем пришлось остановиться и ждать.

— Многовато гостей, да? Хотя для Красного Замка это, наверное, обычное дело, — пошутил Доран, сидя рядом с сестрой.

— Неужели? — хмыкнула Элия. — Сомневаюсь, что многие и впрямь жаждут посетить Королевскую Гавань, особенно учитывая здешние ароматы.

— Удивишься, сестра, — весело возразил Доран. — Мужчин тянет к власти, как крыс к сыру. Женщин, впрочем, тоже — хоть и реже в этих нецивилизованных королевствах.

Элия фыркнула — слова справедливы — и снова выглянула в окно: затор и не думал рассасываться.

— Предлагаю выйти и пройтись пешком, — нахмурилась она. — Иначе только потеряем время.

— Хотя это и неплохой предлог для опоздания… — усмехнулся Доран. — Но раз хочешь поторопиться — пойдём.

Брат помог ей спуститься на мощёную дорогу и бросил вознице серебряного оленя за то, что тому придётся ждать в этой неразберихе, пока не появится возможность припарковать паланкин во дворе.

Они прошли мимо едва ползущих экипажей сквозь тёплый послеполуденный воздух, который, по мнению Элии, был бы куда приятнее в любом другом месте, кроме Королевской Гавани. Золотой Плащ у ворот даже не спросил приглашения — герб на груди Дорана говорил сам за себя. Миновав царивший во дворе хаос из трёх десятков паланкинов, они направились к кастеляну, который встречал гостей у входа в Красный Замок.

— А, принц Доран, принцесса Элия, добро пожаловать в Красный Замок, — поприветствовал их стройный мужчина. — Король принимает гостей в Большом Чертоге. Пройдите по этому коридору, за большими железно-бронзовыми дверями. — Он протянул хлеб-соль. Элия с удовольствием отломила кусочек — хлеб оказался превосходным, ещё тёплым, явно только из печи. Должно быть, кухня присылала свежие караваи каждые несколько минут.

Приняв традиционное Право Гостя, они двинулись по длинному коридору, где под потолком, словно жуткие люстры, висели драконьи рёбра. Наконец они вошли в Большой Чертог, уже наполненный гулом разговоров и выкриков. Шум стоял невообразимый: лорды и леди в ярких нарядах, снующие туда-сюда слуги, дети, играющие между массивными деревянными столами… Но взгляд притягивала лишь одна вещь, возвышавшаяся над всем остальным. Там, на помосте над толпой, над яствами и гобеленами, даже над драконьими черепами на стенах — некоторые из них были столь огромны, что внутри мог бы встать взрослый человек — громоздилось бесформенное нагромождение клинков. Железный Трон вздымался на восемь метров ввысь, искорёженный и гневный, будто стальной фонтан, выкованный, как гласили легенды, из мечей поверженных врагов Завоевателя. Его исполинская масса затмевала пиршество внизу, и при виде этой картины у Элии участился пульс, а пальцы похолодели.

Ужасающе. Просто ужасающе. Она слышала о нём, но никогда не видела, и теперь трон внушал ей неподдельный страх. Несмотря на царившие внизу веселье и жизнь, творение Эйгона возвышалось подобно уродливому тирану, взирающему на происходящее с холодной жестокостью. Элия не верила в бабушкины сказки, но если магия и впрямь существовала, как утверждали в Эссосе, она не сомневалась — в этом троне определённо крылось нечто потустороннее.

Доран, впрочем, был, — ну или просто выглядел, — менее впечатлённым — он повёл сестру к высокому столу, попутно отвлекая от железного монстра, нависающего над пиршественным залом. Взгляд Элии переключился на их пункт назначения, где уже собрались лорды и леди. Вот лорд Тирелл с супругой, леди Оленной, и их сын, юный Мейс. Чуть поодаль — лорд Стеффон Баратеон в компании Арренов, что неудивительно, ведь Джон Аррен воспитывал его сына вместе с мальчишкой Старков. Разумеется, присутствовала и внушительная делегация Ланнистеров — среди них особенно выделялся маленький Кэллум, такой крошечный за королевским столом, сидящий подле своих вечно спорящих из-за еды братьев и сестёр и о чём-то увлечённо беседующий с наследником Баратеонов.

Во главе стола, конечно же, восседали сами Таргариены — буйство чёрного и красного в одеждах, серебро и золото волос. Все они походили друг на друга, особенно король с женой. Глядя на них, Элия уже не в первый раз, но почему-то ещё более отчётливо, более остро осознала, что они брат и сестра. От одной этой мысли к горлу подступила тошнота. Она и представить не могла брак с Дораном или Оберином. Как бы ни был неприятен её союз с Кэллумом, он всё равно предпочтительнее замужества с родным братом.

Доран повёл их к Ланнистерам, и Элия заметила, как он встретился взглядом с лордом Тайвином, который в этот момент с необычайным усердием нарезал жареную кабанью голову. Тайвин одним коротким жестом отослал братьев в дальний конец стола, освобождая Элии и Дорану почётные места между королевской семьёй и собой.

— Доброго дня, принц Доран, принцесса Элия.

— Лорд Тайвин, — Элия сделала лёгкий реверанс, прежде чем занять своё место вслед за братом. Справа от неё расположилась королева Рейла, погружённая в разговор с супругом, напротив — лорд Лютор Тирелл, слева — Доран и Ланнистеры. Но взгляд её приковали фиалковые глаза через стол, чуть левее лорда Лютора — глаза, затмевающие всё вокруг.

— Принцесса Элия, какая честь, — незнакомец склонил голову; серебристо-золотые пряди мягко обрамили его уши. Его лицо было прекраснее любого, что Элии доводилось видеть в жизни. Голос, учтивый и мягкий, словно шёлк, сопровождала лёгкая улыбка.

Элия невольно сглотнула, почувствовав, как перехватило дыхание:

— П-принц Рейгар, взаимно, — она с трудом подавила румянец, готовый вспыхнуть на щеках. Ей говорили о его красоте, но не о том, насколько он

— О, что тут у нас? — прорезал воздух резкий голос.

Её взгляд метнулся к человеку во главе стола, и в сравнении с принцем ей захотелось отшатнуться. Король Эйрис походил на полутруп — спутанные серебристые пряди свисали неопрятными космами. Золотой обруч на лбу только подчёркивал его сходство со злобным королем, а не с королём: запавшие глаза прятались в тени тяжёлых бровей, пальцы походили на когти. Руки и ладони покрывали багровые шрамы и струпья, будто он постоянно раздирал собственную плоть. Голос напоминал звук гравия, сыплющегося из ведра.

— А-а… Мартеллы, вижу, — его губы скривились в подобии усмешки. — Добро пожаловать, полагаю, на турнир и пир в честь рождения моего сына, — в его словах не слышалось и тени искренности, хотя подобное и не редкость на пирах знати. — Надеюсь, вы понимаете, что мы не станем показывать его вам. С меня довольно отравленных детей, — он расхохотался, закончив свою горькую колкость.

Элия содрогнулась от жестокого смеха короля, который тут же отвернулся к жене, понизив голос. Доран успокаивающе коснулся её спины. Она благодарно взглянула на старшего брата, затем снова посмотрела на принца Рейгара, теперь хмуро наблюдавшего за отцом. Поразительно, насколько разными были отец и сын.

Слова короля не достигли дальнего конца стола, хотя Элия отметила, как леди Оленна откинулась на спинку кресла, сощурившись. Большего разглядеть не удалось, но случившееся потрясло Элию до глубины души. Неужели так всегда проходят пиры за королевским столом? Она никогда не встречала столь враждебного хозяина — ни при дорнийском дворе, ни в Просторе, ни в Западных землях во время своих путешествий.

Элия мучительно подбирала слова.

— Я… надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, принцесса.

Она подняла взгляд и увидела принца Рейгара с виноватым выражением на всё том же прекрасном лице, но теперь его глаза были опущены. Через мгновение она осознала, что его слова служили завуалированным извинением — даже принц не мог открыто просить прощения за поступки отца в его присутствии.

Элия сглотнула:

— Да… просто… жажда, да, пожалуй, выпью вина, — она схватила один из кубков, стоявших перед ней. Терпкий вкус неразбавленного вина успокоил разум, помогая стряхнуть оцепенение от королевских слов.

— Рад слышать, — улыбка вернулась на лицо принца Рейгара, он слегка наклонился через стол, и его фиалковые глаза засияли. — Расскажите, как прошло ваше путешествие на север из Дорна?

— О, весьма приятно, — Элия кивнула, ощущая странное притяжение к прекрасному мужчине. Она ответила на его улыбку и начала рассказ: — Видите ли, мы выбрали длинный путь в обход залива Губителя Кораблей…

***

— Если она так поступит со мной, то станет самой глупой женщиной в Семи Королевствах, — произнёс Кэллум, возвращая взгляд к полю. — Хотя отцу придётся действовать первым, ведь он тоже заметил вчера её поведение. — Он нахмурился. — Конечно, всё это имеет значение, только если что-то произойдёт. Я не могу винить её лишь за то, что она смотрит… — О, Серсея определённо могла! Она готова была выцарапать принцессе глаза за то, как та смотрела на принца Рейгара… — В конце концов, она обручена с ребёнком. Наверное, даже хорошо, что я её не привлекаю.

Серсея едва не разразилась гневной тирадой о том, что Рейгар должен смотреть только на неё, но что-то в словах Кэллума вынудило её остановиться. Она долго всматривалась в брата: в его пухлые красные губы, умные зелёные глаза над усыпанными веснушками щеками, в его темнее, чем у неё с Джейме, золотистые волосы и мягкие черты, так похожие на материнские. Не сдержавшись, она заключила его в объятия:

— Ох, Кэллум, ты очень привлекательный, даже красивый! — прощебетала она, крепко сжимая брата, почувствовав, как он напрягся в её руках. Эта его особенность — он всегда так делал, стоило ей обнять его. — Любая женщина сочла бы тебя привлекательным, так что дело явно не в этом, — продолжила Серсея, не замечая, как Кэллум, слегка запаниковав, изо всех сил пытается высвободиться из объятий. — Она просто жаждет трона, эта… эта властолюбивая, высокомерная тупая тварь!

— Эм… Серсея, я… нет, неважно. — Кэллум вздохнул, расслабляясь, когда сестра наконец отпустила его. — Всё это лишь догадки. Мы понятия не имеем, совершит ли Элия что-то дурное. Потому и отец ничего не предпринимает. Нужно позволить ему разобраться с этим инцидентом.

— Но… — Серсея на мгновение замолчала, хмуро глядя на брата. Её пыл немного поутих, хотя всё ещё оставался куда горячее, чем у него. — Но я хочу что-нибудь сделать!

— Не надо, Серсея. По крайней мере, пока у нас нет доказательств или веских на то причин. — Кэллум резко развернулся к ней, затем кивнул в сторону турнирного поля. — К тому же, начинается. Разве ты не хочешь посмотреть, как победит Джейме?

— Я… — начала Серсея, но осеклась. — Ладно, — проворчала она, подходя к Кэллуму у ограждения, чтобы понаблюдать за началом турнира.

Молодых оруженосцев выстроили по краям поля, пока сир Барристан Селми разглагольствовал о благородном поведении и приличиях. Но Серсея никак не могла подавить зудящее желание найти принцессу Элию и выяснить, что происходит на самом деле. Неужели невеста её брата действительно пытается украсть у неё принца Рейгара? Может, она плетёт интриги против дома Ланнистеров вместе со своей семьёй?

Чем больше она размышляла об этом, тем сильнее росло беспокойство; она ёрзала в ожидании, пока закончится эта нудная речь. Что, если принцесса Элия просто пользуется всепрощающей натурой её брата? Возможно, она почувствовала его женственное сердце, когда он навещал её неделю назад, и решила воспользоваться случаем? Серсея слышала слухи, что дорнийки любят такие уловки — выходят замуж за мужчин, которых не любят, чтобы спать со всеми их друзьями. Она не могла… нет, не хотела, чтобы бедный Кэллума жил в таком браке. Он, со своим мягким сердцем, даже не побьёт её за измену.

Серсея искоса взглянула на младшего брата, и её снова захлестнуло желание крепко обнять его. Она не допустит, чтобы с ним случилось что-то подобное! Пусть он прощает. Она — нет! И если нужно защитить её младшего брата, то она это сделает.

Из размышлений её вырвал звук охотничьего рога, возвестивший о начале турнира. Она нахмурилась — Джейме всё ещё не было видно. Уже взвинченная, она почувствовала, как растёт нетерпение. Не может же быть так много оруженосцев! Почему она не видит брата?

Когда юноши ринулись в бой, она заметила Мейса Тирелла, который одним ударом опрокинул какого-то мальчишку, громко хохоча. Парень был одним из старших участников турнира принца — четырнадцать лет, крепкого телосложения. В изящном стёганом дублете с узором из роз он больше походил на рыцаря, чем на оруженосца. Второго противника он одолел столь же быстро, используя преимущество в весе.

Пока остальные юнцы сражались и колотили друг друга мягкими мечами, на другом конце поля поднялся переполох — молодой боец в длинном плаще с капюшоном одним взмахом клинка сбил с ног очередного противника, прежде чем…

— Это Джейме! — воскликнула Серсея, подпрыгивая от возбуждения.

— А? — Кэллум повернулся к ней. — Где?

— Вон там, в капюшоне! Видишь, как он движется? — указала Серсея. Она без труда узнала Джейме — он двигался точно так же, как она сама, и она знала каждый удар, которым он осыпал других сопляков, прокладывая себе путь, словно коса сквозь пшеницу.

— Как движется? — в голосе Кэллума слышалось недоумение.

— Конечно, тебе не понять. — фыркнула Серсея. Естественно, Кэллум ничего не смыслил в воинском искусстве. — Ты как девчонка, когда дело доходит до мечей.

— Э-эй! — запротестовал Кэллум. — Вовсе нет! Я просто поздно начал тренироваться.

— Я… Джейме уже в восемь лет фехтовал лучше тебя. — Серсея вовремя спохватилась. Возможно, Кэллум и знал о том, как она притворялась Джейме, но она не была уверена.

Кэллум моргнул и нахмурился — Серсея поняла, что загнала его в угол.

— Это нечестно… — проворчал он. — Джейме особенный, посмотри, как он сражается.

И правда — боец в капюшоне опрокидывал противников крупнее себя, уклоняясь от их выпадов и награждая ударами мягкого клинка по спине. Серсею переполняло ликование, когда она замечала отблеск золотых волос под капюшоном, ловила изумрудный блеск глаз, устремлённых к их ложе. Её восторг удвоился, когда она поняла его замысел:

— А, он красуется, — с жаром произнесла Серсея. — Когда прозвучит труба, он сбросит плащ и…

Серсея моргнула — труба и впрямь протрубила, словно по её команде.

— Конец первого раунда, осталась лишь сотня бойцов! — выкрикнул один из глашатаев, и в этот момент её Джейме, оказавшись в центре турнирного поля, красиво крутанулся, сбрасывая тяжёлый плащ и являя всем горделивые цвета Ланнистеров. К этому моменту он уже одолел не меньше шести противников, в основном старше него.

Толпа разразилась восторженными криками, и конечно, громче всех кричала Серсея. Ну, может, чуть тише тёти Дженны, которая улюлюкала и размахивала кулаком.

Рядом Кэллум захихикал, хлопая в ладоши и качая головой:

— Ну и позер же ты, братишка… — пробормотал он себе под нос, но Серсея услышала. Она не совсем поняла, при чём тут позы, но раз брат тоже хлопает — значит, это что-то хорошее. Очередная причуда Кэллума.

Она потрепала младшего по голове, широко улыбаясь и махая Джейме другой рукой.

Если все турниры такие, то Серсея Ланнистер определённо их любит.

Следующая глава

Предыдущая глава

Оглавление