Изобретая Колесо. Главы 35-36

Доран Мартелл не находил особого удовольствия в пребывании в Королевской Гавани. В восьмистах милях отсюда угасала его мать, поражённая недугом, который мейстеры даже не смогли определить. Король открыто выказывал враждебность и презрение к дому Мартеллов, а теперь ещё и Элия натворила глупостей, поставив под угрозу единственный крепкий союз, что дом Мартеллов выстраивал за пределами Дорна. Сидя напротив него на подушке, сестра выглядела раскаявшейся, но где была эта рассудительность прошлой ночью?

— Ты не могла не понимать, насколько это безрассудно, — Доран даже не пытался скрыть хмурый взгляд. — Во имя Семерых, Элия! Тайвин Ланнистер сидел прямо там! Рядом со мной! У него был такой вид, словно он готов собственноручно тебя придушить!

— Я не думала… — Элия опустила взгляд. — Я не сделала ничего предосудительного с принцем Рейгаром… — в её голосе послышались слёзы, но Дорана это не тронуло. Как бы сильно он ни любил сестру, её тупость могла стоить им слишком многого — слишком многого, чтобы просто принять извинения и обо всём забыть.

— Я знаю! Ты знаешь! Но слухи всё равно поползут, потому что весь пир вы только и делали, что глядели друг другу в глаза! — Доран выпускал пар, и имел на это полное право. — Мне пришлось не отходить от тебя до конца празднества, чтобы обеспечить хоть какое-то алиби, но даже это не остановит сплетни. Ты хоть представляешь, как Тайвин Ланнистер реагирует на оскорбления? Знаешь, что он делает с врагами? Я говорил, предупреждал! Спроси любого менестреля в Семи Королевствах — все знают его проклятую песню! — Доран уронил лицо в ладонь, качая головой. — Какой кошмар.

— Да… это кошмар. — Элия сжалась в кресле. — Прости, Доран… Я не знаю, что ещё сказать. В тот момент всё казалось таким правильным. Рейгар… я никогда не видела мужчину прекраснее, он очарователен, красноречив и… — Доран медленно поднял голову, едва ли не угрожающе медленно, вперив взгляд в сестру; та ещё сильнее сжалась в кресле, выдавив напоследок: — И он не ребёнок, понимаешь?

— Так вот в чём дело? — Доран обречённо выдохнул, откидываясь уже на своём кресле. — Тебе нужен мужчина? Могла бы выбрать кого-нибудь менее… видного. — он ещё раз вздохнул. — И не на пиру в Красном Замке. Есть места уместнее.

— НЕТ! — вскрикнула Элия, отчаянно замотав головой и взглянув на Дорана с такой мукой, что у него кольнуло сердце от осознания, как сильно он на неё давит. — Нет, дело не просто… я не какая-нибудь шлюха, готовая прыгнуть на первый подвернувшийся хер, Доран! — слёзы хлынули из её глаз. — Просто он… он всё! Всё, чего я когда-либо желала, неужели ты не видишь! Да, он мужчина, но он ещё и наследник Семи Королевств! Он обаятельный, красивый, воинственный и храбрый! Дело не только… он идеален, Доран, я и представить не могла мужчину желаннее, — к концу фразы Элия уже рыдала. — Можешь ли ты винить меня за то, что я возжелала драгоценность, что сверкает прямо перед глазами? Можешь упрекнуть в том, что я хочу сорвать самое прекрасное яблоко с древа? — она вытерла глаза рукавом. — Я не… у меня нет ничего против дома Ланнистеров, я не хотела бесчестить их, особенно Кэллума, он вообще ни в чём не виноват, но не их честь занимала мои мысли! Нет, лишь пустота в моём сердце, что жаждет наполнения, сладкий яд мечты, что предлагает принц Рейгар — сделать меня целой, и будь что будет с остальным! — голос Элии потерял напор. — Я… Доран, я знаю, что это эгоистично, знаю, что помолвка лучше для нашего дома, лучше для матери, но я не могу не мечтать о том, что лучше для меня самой. Золото Ланнистеров может наполнить наши сундуки, но ребёнок никогда не наполнит моё сердце.

Доран вздохнул. Он слышал боль в голосе сестры, чувствовал, что её тоска неподдельна, как и страдания. Возможно, было бы лучше, если бы она никогда не соглашалась на помолвку с Кэллумом Ланнистером во время визита в Утёс Кастерли с Оберином и матерью, но тот корабль давно уплыл. Помолвка стала свершившимся фактом, и что бы они ни могли выиграть, разорвав её, это никогда не окупило бы той кары, что Тайвин Ланнистер обрушил бы на них. Этот человек был самым опасным в Семи Королевствах, и хотя дом Мартеллов был столь же древним и прославленным, как Ланнистеры, пропасть между обычным Ланнистером и Львом, что ныне властвовал над Семью Королевствами, была непреодолимой.

— Я… понимаю твои чувства, — солгал Доран. Он сомневался, что когда-либо сможет по-настоящему понять положение Элии, но продолжил. Правда заключалась в том, что у неё не было выбора. Он запрёт её в комнате до конца турнира и увезёт обратно в Дорн, если придётся. Слишком многое стояло на кону, чтобы позволить её одинокому сердцу бежать на волю. — Но я хочу, чтобы ты пообещала больше не поддаваться этому влечению, что ты будешь избегать разговоров, встреч и даже взглядов в сторону принца Рейгара с этого момента. — Доран потёр переносицу. — И без того будет непросто уладить всё с лордом Тайвином. Любой дальнейший намёк на неподобающее поведение — и я сомневаюсь, что он поверит в твою верность его сыну.

«Возможно, его уже невозможно убедить» — оставил при себе Доран.

— Я… да, я знаю, Доран, я знаю, последствия стали ясны мне, как только мы покинули пир прошлой ночью, — Элия снова потёрла глаза. — Лишь в тот момент сердце взяло верх над разумом, теперь же разум снова правит. — Она опустила взгляд. — Я… надеюсь, Кэллум не заметил, или не понял. Я не хочу, чтобы он возненавидел меня. Я ведь не ненавижу его, понимаешь? — тихо добавила она. — Я ненавижу то, что должна выйти за него замуж.

— Я совершенно уверен, что он заметил, — мрачно ответил Доран. — Понял ли — не могу сказать, но заметили все, даже юный Мейс Тирелл. Ты бы знала, если бы хоть раз отвела взгляд от Рейгара.

— Понятно, — произнесла Элия. — Я… я больше не посмотрю на Рейгара, Доран, — и Доран почувствовал, как груз спал с его плеч. Он возблагодарил Семерых за то, что сестра в конце концов поддалась голосу разума. — Я не смогла бы взглянуть матери в глаза, если бы разрушила помолвку, которую она скрепила. Тем более с сыном леди Джоанны. Я не хочу приносить ей такие вести в эти дни.

— Какие бы причины ни удерживали тебя от дальнейших неподобающих поступков, мне, честно говоря, всё равно, — произнёс Доран, хотя его тон смягчился. — Но спасибо, Элия. Я знаю, как болит твоё сердце.

— Да… — тихо кивнула она. — Болит…

— Что ж, — произнёс Доран, — мы опаздываем на турнир принца. Если ты всё ещё хочешь пойти, там должно остаться несколько поединков.

Он знал, что сестра обожает турниры — всегда занимала места на трибунах, когда их устраивали в Солнечном Копье или в замках соседних домов. Пожалуй, не было для неё лучшего способа провести день.

— Я… да, пожалуй, — в голосе Элии не слышалось особой радости. — Но… что если там будет Рейгар?

— Тогда не смотри на него, смотри на ристалище — это же турнир, — Доран покачал головой. — Забудь о нём, усмири своё сердце. Думай о матери, если потребуется.

— Хорошо, — Элия поднялась, расправляя складки платья. — Я сдержу слово.

Она одарила его чопорным кивком, и Доран улыбнулся — вот она, та самая Элия, которую он искал. Вторая в очереди на престол Дорна, уступающая лишь ему. Спина прямая, взгляд решительный. Точь-в-точь как мать.

— Отлично, — кивнул Доран. — Идём.

После короткой поездки они заняли ложу дома Мартеллов на турнирных трибунах. Каждый из присутствующих великих домов, кроме Ланнистеров, расположившихся в ложе десницы, арендовал одну из верхних смотровых платформ. И хотя не все почтили турнир принца своим присутствием, теперь в каждой ложе сидело хотя бы несколько человек.

Через поле Доран заметил, как взгляд лорда Тайвина метнулся к нему, прожигая насквозь. Всё, что оставалось Дорану — нахмуриться и коротко кивнуть, давая понять, что он осознаёт, насколько тонок лёд под их ногами.

Лорд Тайвин ещё мгновение буравил его взглядом; Доран почувствовал, как по спине стекает капля пота, обжигая холодом, но затем Хранитель Запада едва заметно кивнул в ответ. Доран с облегчением выдохнул. Они пока не нажили врага в лице дома Ланнистеров. Ситуацию ещё можно исправить.

Он перевёл взгляд на поле, отводя волосы со лба:

— О, — улыбнулся он. — Это там внизу Джейме Ланнистер?

Доран считал его слишком юным для турнира принца, но судя по тому, как мальчик теснил двух более крупных противников и побеждал, ни его самого, ни его семью это ничуть не беспокоило.

— Да, — отозвалась Элия, не отрывая глаз от ристалища и старательно избегая смотреть на трибуны. — Он прекрасно справляется.

Доран не мог не согласиться — особенно когда юноша, сражавшийся рядом с наследником Ланнистеров, ринулся на него точно разъярённый бык, пытаясь вытолкнуть за ограждение турнирного поля. Юный Джейме с кажущейся лёгкостью увернулся и, подцепив противника кончиком учебного меча, опрокинул того наземь. Поверженный соперник проскользил под ограждением и вылетел за пределы поля. Толпа разразилась восторженными криками — очевидно, молодой Ланнистер был одним из фаворитов, наряду с Мейсом Тиреллом, который на другой стороне арены прокладывал себе путь к победе куда более прямолинейным способом, почти небрежно отбивая в сторону учебный меч очередного сквайра. Приглядевшись, Доран узнал в противнике Мейса Андерса Айронвуда.

Доран надеялся, что юноша не пострадает слишком сильно от руки наследника Тиреллов. Ему вовсе не хотелось улаживать конфликт между лордом Айронвудом и домом Тиреллов, если старик решит проявить чрезмерную заботу о сыне.

По звуку горна поле внезапно замерло. Изрядно потрёпанный Андерс Айронвуд каким-то чудом всё ещё стоял на ногах после жестокой атаки Мейса. Доран увидел, как молодой Тирелл похлопал противника по спине, смеясь, и Андерс тоже рассмеялся — хорошо, дипломатического инцидента удалось избежать.

Сир Барристан Селми, похоже, исполнявший роль распорядителя на турнире принца, объявил, что в состязании осталось двадцать сквайров, и теперь будет объявлен перерыв на обед перед финальной схваткой. Оставшимся юношам дадут отдохнуть, пока солнце не спустится чуть ниже к горизонту, а затем устроят общую схватку, чтобы определить победителя турнира.

Оглядевшись, Доран мог лишь возблагодарить богов за то, что принц Рейгар, похоже, пропустил это состязание, избавив их от лишней драмы. Он улыбнулся, повернувшись к Элии, но обнаружил её взгляд прикованным к противоположной стороне стадиона. По спине пробежал холодок, и он проследил за её взглядом, но тут же расслабился с облегчением — она смотрела на ложу десницы, не на серебровласого принца. Её внимание привлекла высокая золотоволосая фигура, склонившаяся над перилами — либо Кэллум, либо Серсея Ланнистер, но вероятнее Кэллум. Значит, юноша всё-таки понял поступок Элии на вчерашнем пиру. Он пристально смотрел на неё через всё поле.

«Ну что ж» — Доран мысленно пожал плечами, решив, что эта часть — не его забота. С лордом Тайвином он, вероятно, сможет договориться, но объясняться со своим женихом Элии придётся самостоятельно.

В некоторые дела лучше не вмешиваться.

* * *

Для Джейме Ланнистера это стал лучший день в жизни. Обожание толпы, гордая улыбка отца, когда он с лёгкостью разделывался с соперниками, неистовое размахивание руками и радостные возгласы Серсеи и тёти Дженны, пот, стучащая в висках кровь, сладкий вкус победы за победой.

Здесь его место — Джейме чувствовал это всем сердцем. В самой гуще схватки, окружённый ореолом славы. Подтверждение слов наставника о том, что у него врождённый талант, что среди всех этих мальчишек, сражающихся изо всех сил, именно он — лучший.

К моменту, когда турнир приостановили на обед, а сам Джейме пробился в двадцатку лучших, улыбка его сияла ярче солнца. Весь в поту и грязи, с саднящей от скользящего удара рукой, полученного ещё во втором раунде, он сумел выбить из турнира не меньше пятнадцати соперников. Джейме знал — в преддверии финала все взгляды прикованы к нему. И прежде всего — взгляды его семьи.

Он помчался к красно-золотому шатру Ланнистеров, откуда доносился аромат жареного мяса и весёлый смех, но был перехвачен поперёк туловища крепкой рукой дяди Тигетта.

— А вот и наш герой! — Джейме поднял глаза и увидел широкую улыбку дяди за мгновение до того, как тот оторвал его от земли и усадил на плечи. — Славно постарался, парень!

— Дядя Тигетт! — рассмеялся Джейме, пока дядя нёс его в главный шатёр, где собрались все домочадцы. При его появлении лица присутствующих озарились улыбками. Для мальчика это было подобно сцене из волшебного сна.

Даже отец удостоил его, — лёгкой, — улыбкой, пусть та и промелькнула лишь на миг — он был занят беседой с Кэллумом у дальней стены шатра. Впрочем, Джейме не позволил этому омрачить его настроение. Дядя Тигетт спустил его с плеч, а тётя Дженна тут же сунула в руки тарелку с жареной говядиной и свежим белым хлебом, заявив, что сейчас нельзя объедаться, но когда он выиграет турнир, еды будет вдоволь. В правдивости её слов сомневаться не приходилось — в очаге посреди шатра двое слуг неспешно поворачивали на вертеле целого кабана.

— Ты и впрямь отлично показал себя, Джейме, — улыбнулась тётя Дженна, взъерошив ему волосы. — Мы все гордимся твоим выступлением, особенно учитывая, что это твой первый турнир. — Она возбуждённо закивала. — Уверена, когда вырастешь, станешь одним из лучших рыцарей Вестероса.

— Самым лучшим, если будешь серьёзно тренироваться, — кивнул дядя Тигетт; и Джейме просиял, продолжая набивать рот хлебом. — Но не думай, что победа у тебя в кармане. Пока нет.

Настроение мальчика слегка упало, когда он поднял взгляд на дядю — лицо того вновь приобрело суровое выражение, привычное для воинственного Ланнистера.

Джейме проглотил еду и склонил голову набок:

— Думаете, Мейс Тирелл одолеет меня, дядя Тигетт?

Надо быть полным глупцом, чтобы не заметить другого мальчишку, крушившего соперников не хуже него самого. Долговязый, но мускулистый наследник Тиреллов был выше на целую голову, а значит, имел преимущество. Более того, его движения не оставляли сомнений в хорошей подготовке. Мейс, которому вот-вот предстояло перейти в основной турнир, определённо заслуживал внимания. Пожалуй, в бою он не уступил бы и многим странствующим рыцарям.

— Возможно, — нахмурился Тигетт. — Возможно. Но в общей свалке нет ничего определённого. Тебя могут окружить другие мальчишки и ударить со спины, пока ты сражаешься с противником впереди. Или сбить с ног внезапным броском кто-то гораздо крупнее, кого ты даже не заметил. — Дядя спокойно перечислял возможные причины поражения. — До сих пор ты действовал правильно: держал темп боя под контролем и не давал противникам время строить против тебя планы. Именно то, чему я учил тебя на прошлой неделе. Но по мере того, как турнир близится к концу, твои противники становятся всё опаснее, верно?

Джейме покачал головой:

— Да. — Поначалу легко было раскидывать мальчишек, но чем дальше шёл турнир, тем труднее становилось просто переигрывать окружающих. — Теперь все гораздо сильнее: или крупнее, или старше, или лучше владеют мечом.

— Именно. Такова природа турнира — чем ближе к вершине, тем тяжелее путь, — Тигетт коротко кивнул. — Ты уже доказал своё мастерство и принёс честь нашему дому, поэтому не стану врать — победа маловероятна. Но если будешь действовать с умом и использовать слабости противников, у тебя есть шанс. — Дядя постучал пальцем по виску. — Скажи мне, кто из оставшихся участников производит наименее сильное впечатление?

— А? — Джейме моргнул, перебирая в памяти соперников. — Фрей… нет, нет, Фоссовей. Он не так уж плох, но двигается неуклюже. Ноги кривоваты — похоже, слишком много времени проводит в седле.

Тигетт гордо улыбнулся и кивнул:

— Точно. Будь здесь турнир по джостингу, я бы забеспокоился, но в бою парень едва держится. Добрался так далеко лишь потому, что умело выбирал противников. — Дядя подался вперёд. — Теперь скажи, почему это важно?

— Потому что нужно первым делом разобраться со слабыми противниками, чтобы они не ударили в спину, как вы и говорили? — предположил Джейме, вспоминая слова дяди. — Проредить поле боя, чтобы сосредоточиться на сильных?

— Близко, но не совсем. — Тигетт покачал головой. — Позволь задать другой вопрос. Представь: ты видишь, как Фрей, кажется, Титос, сражается с Мейсом Тиреллом. Они кружат в стороне от общей свалки, полностью сосредоточенные друг на друге. Ты бы подкрался и ударил юного Мейса мечом по затылку, пока он смотрит на Титоса?

— Что? — Джейме возмутился так, что едва не выронил мясо, но вовремя спохватился. — Конечно, нет! Это трусость! — Он и представить не мог подобного поступка, тем более на глазах у зрителей турнира. До конца жизни прослыл бы… нехорошим человеком.

— Именно, — кивнул дядя Тигетт. — Все оставшиеся мальчишки — благородные сыновья, воспитанные в понятиях чести и долга, с теми же мыслями в голове, что и у тебя сейчас. Так скажи, ударит ли кто-нибудь из них тебя в спину, пока ты сражаешься с Фоссовеем?

— Э? — Джейме склонил голову набок. — Нет, пожалуй, не ударят. Но я бы справился с ним за пару ударов. Подловил бы на неуклюжих движениях, — он живо представил, как тот неуверенно переступает с ноги на ногу. С такой неуклюжей защитой достаточно подсечки, чтобы отправить его в грязь.

— Конечно, ты легко его одолеешь, — согласился Тигетт. — Но в этом-то и хитрость — не нужно этого делать, — глаза Джейме расширились, когда он начал понимать, к чему клонит дядя. — Вместо этого устрой затяжной поединок, зрелищный, чтобы вы оба выглядели достойно.

— То есть… поиграть с ним? — неуверенно спросил Джейме, не желая быть настолько жестоким.

— Скорее, придержать силы. Главное, чтобы бой затянулся подольше, — Тигетт положил руку на плечо племянника. — А когда остальные мальчишки проредят друг друга в общей свалке, закончи дело как следует. Так ты избежишь самой опасной части схватки, — дядя сжал его плечо. — Запомни: лучший способ победить противника — сначала победить его разум, всё остальное приложится.

— Но разве это… разве это не обман? — Джейме поразился, что дядя предлагает такое: отсидеться в стороне, изображая бой со слабым противником, пока остальные сражаются по-настоящему. Это вроде-как бесчестно, пусть формально и не нарушало правил.

Но дядя лишь покачал головой:

— А почему, по-твоему, в настоящей массовой битве рыцари под конец разбиваются на пары? — Тигетт усмехнулся и потрепал Джейме по голове, выпрямляясь во весь рост. — Общая свалка хороша для тех, кому не нужна победа. Поэтому она так и называется. Даже такие рыцари, как сир Артур Дейн и сир Барристан Селми, переходят к поединкам, иначе рискуют оказаться погребёнными под грудой противников, жаждущих славы. Ты назовёшь сира Селми бесчестным?

— Конечно, нет! — воскликнул Джейме, отбрасывая сомнения. — Значит, мне стоит закончить поединок, когда свалка уляжется?

— Именно так, молодец, — кивнул дядя Тигетт. — А теперь доедай говядину, силы пригодятся, когда протрубят трубы, — он ухмыльнулся, развернулся и зашагал прочь. Джейме проводил взглядом его широкую спину, размышляя. Да, всё ещё оставался неприятный осадок, но ведь это честная игра. Иначе сир Барристан и сир Артур никогда бы так не поступали. Он кивнул сам себе — нужно выиграть, чтобы отец, тётя и дядя гордились им. Ах да, и Серсея тоже!

Джейме огляделся по шатру, не прожевав говядину.

Кстати, где Серсея?

Следующая глава

Предыдущая глава

Оглавление