Изобретая Колесо. Главы 31-32

Джейме

Тренировочный меч просвистел над головой — Джейме проскользнул под замахом противника, слишком привыкшего к схваткам со взрослыми бойцами. Мальчишка злорадно ухмыльнулся, направляя собственный клинок вверх, нацеливая стремительный выпад прямо в подмышку…

— Неплохая попытка. — Джейме поморщился: рука дяди метнулась словно атакующий сокол, перехватила кончик его меча и дёрнула вперёд. Используя инерцию мальчика против него самого, Тигетт провернул его под локтем и шлёпнул плашмя по заду, отправляя наследника Ланнистеров кувыркаться по утоптанному песку тренировочного двора.

— Так нечестно, дядя! — Запротестовал Джейме, поднимаясь на ноги. — В настоящем бою нельзя просто так хватать мечи!

— Потому мы и носим латные рукавицы, — Усмехнулся Тигетт, хотя тут же смягчился. — Впрочем, сомневаюсь, что кто-то из твоих противников на турнире принца сможет повторить этот трюк.

Джейме нахмурился, считая приём несправедливым, но не стал спорить. Дядя Тигетт становился весьма неприятным человеком, если его слишком сильно разозлить или слишком долго раздражать.

— Я бы достал вас, если бы не этот трюк.

— «Бы» не считается. Ты знаешь это, Джейме, — поддразнил дядя, но позволил мальчику вновь занять боевую стойку. Подняв тренировочный меч, Джейме приготовился.

— Ещё раз, — попросил он, и в следующий миг уже устремился на дядю. Клинок обрушился вниз по диагонали — от правого плеча к левой ступне, но Тигетт изящно отвёл удар. Ответный выпад заставил Джейме отскочить назад, качнувшись на пятках, прежде чем рубануть поперёк груди дяди — удар призванный выиграть пространство, пока мальчик восстанавливал равновесие.

И вот они снова сошлись. Удар за ударом, выпад за выпадом — клинки сталкивались вновь и вновь, но Джейме лишь изредка удавалось пробить защиту дяди. Опытный рыцарь оказался слишком искушённым бойцом, его талант подкреплялся годами практики. Каким бы одарённым ни был Джейме от природы, дядя Тигетт обладал схожим даром и куда большим опытом. Всё, что оставалось мальчику — уворачиваться от безжалостных атак, отступая всё дальше и дальше с каждым обменом. Джейме чувствовал, как мягкий песок сменяется утоптанной землёй у края двора. Ещё немного, и его спина упрётся в колонны Красного Замка, если он не переломит ход поединка.

И тогда он сделал первое, что пришло в голову. Отбив меч дяди в сторону, он оттолкнулся от твёрдой земли и рванул вперёд, намереваясь сбить противника с ног мощным ударом плеча.

Увы, дядя, хоть и издал удивлённый возглас от такой тактики, был просто слишком тяжёлым — он даже не покачнулся от столкновения.

— Ха! — Рассмеялся Тигетт, обхватывая Джейме рукой. — Что за блажь заставила тебя бороться с мужчиной вдвое тяжелее тебя, малец? — Он крутанулся и отпустил племянника, швырнув того на песок внутреннего двора. — Хотя против ровесника этот приём мог бы сработать.

— Я думал застать вас врасплох. — Джейме сплюнул песок, поднимаясь. Он слегка пошатывался, подбирая меч, всё ещё ощущая крупинки на зубах.

— Пфф, я видел и более безумные выходки в настоящих битвах. — Отмахнулся Тигетт. — Тебе придётся придумать что-то совсем идиотское, чтобы удивить меня. — Он ухмыльнулся, и хотя его улыбка встречалась чаще отцовской, всё же оставалась редкостью. — Думаю, на сегодня хватит, раз уж ты решил, что только трюками можешь победить. Сразу говори, ты не ошибся, попытка засчитана. Но мы здесь не для этого тренируемся. — Дядя подошёл и потрепал Джейме по голове потной ладонью. — Лучше не рисковать травмой за три дня до турнира.

— М-м-м… — Вздохнул Джейме. Ему нравились их тренировки, даже если он проводил больше времени на земле, чем предпочёл бы. Ну да ладно, дел в Красном Замке хватало и помимо фехтования. — Хорошо, дядя. Я вернусь в наши покои.

— Так и поступи. — Кивнул Тигетт, направляясь относить тренировочное оружие в арсенал, пока Джейме брёл к Башне Десницы.

По мнению Джейме, Красный Замок был слишком мал для королевской резиденции. Возможно, размеры Утёса Кастерли избаловали его, но всё же… Башни тонкие и невысокие, просторных балконов — по пальцам пересчитать. Богороща — от силы пара акров, прислуги — несколько сотен от силы. Ни внутренних доков, ни шахт, да и ступеней — кот наплакал… И ко всему прочему, здесь стоял тот же смрад, что и во всей Королевской Гавани.

Расстояние от двора до покоев в Башне Десницы и то не превышало четверти мили. Как только здесь умудрялись разместить столько важных персон в таком тесном пространстве?

Впрочем, отчасти дело в том, что все делили помещения. В покоях Десницы им с Кэллумом пришлось ютиться в одной комнате, тогда как Серсея получила отдельные покои через холл. В Утёсе у Джейме всегда была своя комната, как и у Кэллума, так что братья с трудом привыкали к совместному проживанию. Кэллума раздражала привычка Джейме разбрасывать грязную одежду по комнате в ожидании, пока слуги уберут, а Джейме не слишком нравилось, что брат засиживался допоздна, просматривая и дополняя конспекты, сделанные за день.

Воистину, Кэллум, пожалуй, был единственным мальчишкой во всех Семи Королевствах, который проводил больше времени за книгами и письмом, когда мейстер не следил за ним.

К счастью, сегодня Кэллума поблизости не наблюдалось. Наверняка снова отправился к дорнийцам или докучал алхимикам своими расспросами. Джейме это вполне устраивало. Он стянул с себя тренировочную одежду, бросив её на пол, и с облегчением размял затёкшие плечи. Плотный стёганый гамбезон, который полагалось носить юношам на Турнире Принца (кольчуга и латы стоили слишком дорого, чтобы делать их на вырост детям — даже Ланнистеры не тратились на такое, если только не собирались на войну), давил на плечи тяжким грузом и сковывал руки. Джейме с кряхтением потянулся, позволяя напряжению покинуть измученное тело.

— Джейме, ты вернулся с… ох… — Он обернулся и увидел сестру, без стука вошедшую в комнату. — С тренировки? — Закончила она после паузы. — Как успехи? Думаешь, победишь на турнире?

— О! — Джейме радостно кивнул. — Дядя Тигетт гоняет меня нещадно, но против других мальчишек я выстою. А ты как? Нравится тебе в Красном Замке? — Он даже не представлял, чем Серсея занималась последние дни, знал только, что отец подолгу держал её в своём кабинете, преподавая какие-то уроки.

— Всё чудесно. — Улыбнулась она, хотя Джейме уловил нотки волнения в её голосе. — То есть, отец рассказывает мне о стольких вещах… готовит… ох, Джейме! — Серсея бросилась к нему, обвила руками; шёлк её платья с изысканной вышивкой странно ощущался на его обнажённой груди. — Я… отец хочет сделать меня королевой! — Выпалила она с восторгом. — Он говорит… говорит, что после турнира попросит короля Эйриса обручить меня с принцем Рейгаром!

— С принцем Рейгаром?.. — Джейме оторопел от этого откровения, машинально обнимая сестру в ответ. Он видел этого серебровласого мужчину, стоящего на балконе над двором, встречал и в Великом Чертоге. Джейме склонил голову набок… наверное, помолвка с принцем — это благо для сестры, но что-то царапало внутри, словно это было одновременно и ужасно. Странное чувство. — Это ведь хорошо, правда? — Уточнил он неуверенно.

— Я… да, это прекрасно, я стану королевой всех Семи Королевств! — Серсея прижалась подбородком к его плечу. — Стану самой могущественной женщиной в Вестеросе, у меня будет всё самое лучшее, и все будут меня любить. — В её голосе, несмотря на силу слов, сквозила та же неуверенность, что терзала и его.

— Это… здорово, я рад за тебя, Серсея. — Джейме улыбнулся, и пусть всё ощущалось странным, он любил сестру и радовался исполнению её мечты. — Надеюсь, всё сложится хорошо.

— А почему не должно? — Серсея отстранилась, заглядывая ему в глаза. — Наш отец — Десница короля, самый могущественный человек в Вестеросе после самого короля. К тому же я настоящая красавица, ты сам говорил. — Поддразнила она, уперев руки в бока. — Разве не так, Джейме?

— Да, Серсея, ты самая прекрасная девушка в Семи Королевствах. — Джейме закатил глаза, но говорил искренне. Его сестра определённо затмевала нынешнюю королеву. Он дважды видел эту изможденную женщину с серебристыми локонами, и, хотя она была светлокожей и миловидной, как все Таргариены, ей недоставало той искры жизни и приключений, которыми обладала Серсея. — Я лишь надеюсь, что король Эйрис не откажет, или… что, если принц Рейгар не полюбит тебя? — Спросил он честно, не замечая проблеска надежды в собственном голосе.

— Почему это он должен меня не полюбить? — Возмутилась Серсея. — Я же лучшая!

— Ну, ты намного младше его, — осторожно заметил Джейме. — Кэллум говорит, что принцесса Элия недолюбливает его именно из-за разницы в возрасте.

— Правда? — Серсея моргнула… она едва заметно дёрнулась, после чего её лицо исказила праведная ярость. — Если она посмеет плохо отзываться о Кэллуме при мне, я её ударю! — Пригрозила она.

— Не думаю, что… это не лучший способ решать проблемы. — Хихикнул Джейме, представив, как сестра затевает драку с дорнийской принцессой. Учитывая характер Серсеи и слухи о дорнийских женщинах, картина получалась на удивление правдоподобной. — К тому же, когда я говорил с Кэллумом, он вроде не держал на неё зла.

— Кэллум и мухе не навредит, даже если она упадёт в его суп! — Гневно воскликнула Серсея. — Его сердце мягче масла. Потому мы и должны защищать его от оскорблений! — Джейме удивлённо моргнул. Он и не подозревал, что сестра так заботится о Кэллуме.

— Эм… мне кажется, наш брат не настолько беззащитен. Думаю, он смог бы возненавидеть кого-то и даже отомстить, если бы тот заслужил его гнев. — отозвался Джейме, присаживаясь на кровать. Хотя, если подумать, Кэллум действительно редко о ком-то дурно отзывался. В то время как сам Джейме недолюбливал некоторых слуг в Утёсе, а Серсея и вовсе терпеть не могла своих учителей, он не мог припомнить, чтобы Кэллум хоть раз проявил грубость. — Хотя… теперь, когда ты об этом заговорила… я и правда не помню, чтобы он кого-то ненавидел.

— Кэллум такой же, как я, — заявила Серсея, отчего Джейме не сдержал смешка.

— Знаешь, я тоже так думал, — признался он, хотя их различия тоже его забавляли.

— Правда? — Серсея широко распахнула глаза, а затем поспешно закивала. — Ты ведь понимаешь, да? У него женское сердце, как у меня — мужское. Мы родились не теми, кем должны были.

Джейме открыл рот. Закрыл обратно. Это… вообще-то, это не то, что он имел в виду.

— Я хотел сказать, что он просто старается порадовать отца, Серсея. Он сам говорил мне, что даже не хочет быть рыцарем. Просто делает то, что должен. — Джейме почесал затылок. — Ничего не знаю про женское сердце. — Он улыбнулся сестре. — И, по-моему, с тобой всё в полном порядке.

— Пф-ф, Джейме! — Она шутливо ударила его в плечо, но не сдержала ответной улыбки. — Но это же очевидно, если подумать. Разве настоящий мужчина откажется стать рыцарем? — Серсея подалась вперёд, понизив голос до заговорщического шёпота. — А я обожаю фехтование, не меньше тебя, и куда больше Кэллума. Родись я мальчиком, мечтала бы о рыцарстве даже сильнее, чем ты.

Джейме сильно сомневался, что кто-то мог жаждать рыцарского звания сильнее него, хотя… возможно, Серсея и впрямь могла сравниться с ним в этом стремлении. Всё-таки они близнецы. Пожалуй, в её словах крылась толика истины. И всё же…

— По-моему, быть мужчиной или женщиной — это не только про желание стать рыцарем.

— Дело не только в этом! — Настаивала Серсея. Очевидно, она размышляла об этом куда больше, чем Джейме когда-либо собирался. Право слово, какое ему дело, чьё сердце мужское, а чьё женское? Ты либо мужчина, либо женщина. И точка. — Ты только посмотри, какой он тихий и кроткий рядом с отцом! Его и не заметишь, пока отец сам не окликнет. То же самое за ужином — мы можем спорить и кричать о какой-нибудь ерунде, а он сидит тише мыши! — Серсея сияла, увлечённая собственными рассуждениями. — Он вечно зарывается в книги и обожает их, а когда выезжает в город с сиром Илином — кого навещает? Септ! — Она энергично закивала, словно её аргументы не терпели возражений. Джейме решил с ней не спорить. Серсея всегда лучше справлялась с убеждением и в спорах чаще выигрывала, потому что не умела проигрывать. Так какой смысл перечить? — Наши души, должно быть, перепутались в материнской утробе. Я явно должна была родиться мальчиком, а он — девочкой.

— Да-да, как скажешь. А мне ты нравишься именно девочкой. — Ухмыльнулся Джейме, с удовольствием отметив, как щёки сестры слегка порозовели от его слов, прежде чем она надулась и снова ткнула его в плечо.

— Тебе легко говорить. — Она ответила насмешливой улыбкой. — Твоё сердце соответствует телу. — Серсея тряхнула головой. — Ну, уж лучше мужское сердце, чем женское — значит, я пошла в отца. Никто во всех Семи Королевствах не может этим похвастаться. — Она расплылась в улыбке. — Уж точно не ты, Джейме.

— Если «пойти в отца» значит быть такой же ворчливой… — Поддразнил её Джейме. — То я пас.

— Пф-ф! — Серсея прыснула со смеху, отмахнувшись. — Не желаю слушать твою клевету. Я славлюсь своей общительностью! — В её словах не было и тени обиды, когда она направилась к двери. — Между прочим, сегодня вечером у меня чаепитие с королевой Рейлой.

— О, прекрасно! — Усмехнулся Джейме, махая сестре вслед. — Не забудь, она мать принца Рейгара. Если хочешь выйти за него, придётся и ей понравиться. Не будь слишком ворчливой!

— Да пошёл ты! — Фыркнула Серсея с досадой, пересекая холл и скрываясь за дверью своей комнаты. Джейме проводил её улыбкой.

Иметь такую сестру, как Серсея, порой утомляло, а порой смущало, — особенно когда приходилось носить её платья, — но он ни за что не променял бы её на кого-то другого.

И если подумать, то же самое касалось всей его семьи. Будь его воля, Джейме Ланнистер не изменил бы ни единой мелочи.

***

Цепи тяжело давили на шею Пицеля, переплетаясь между собой и скрещиваясь на груди точно кольчуга. Металлическое ожерелье, знак его учёного статуса, спускалось от горла до середины торса, покоясь поверх синего бархатного облачения. С каждым прожитым годом вес регалий ощущался всё сильнее.

Впрочем, древним старцем его пока не назовёшь! Всего-то шестьдесят лет, и здоровье пока не подводило. Хотя, если не считать определённых… плотских увлечений, образ жизни Великого мейстера едва ли способствовал поддержанию физической формы.

— Вы слушаете, Великий мейстер?

Пицель устало поднял взгляд, остановив его на раздражённой физиономии лорда Саймонда Стонтона, мастера над законами и, пожалуй, самого невыносимого члена Малого совета. Параноик и брюзга — худшее сочетание качеств для государственного мужа.

— Да-да… О чём, напомните, шла речь? — спросил он, даже не пытаясь скрыть откровенную скуку. Мнение этого человека его ничуть не заботило. — Кажется, что-то о пошлинах?

Складывалось впечатление, что из ушей лорда Саймонда вот-вот повалит пар — настолько плотно тот стиснул зубы.

— Именно, Великий мейстер. Я как раз говорил о необходимости повысить портовые сборы в Королевской Гавани для финансирования турнира.

— Ах да… Что ж, так и поступайте, — протянул Пицель, сохраняя безмятежное выражение лица, пока собеседник всё больше багровел.

— Я… Великий мейстер, я пришёл просить вашей поддержки! Я не могу просто взять и изменить пошлины без одобрения Малого совета…

— Ах, вот оно что… — Пицель демонстративно погладил бороду, перебивая. — Да-да, теперь понимаю… — он старательно похлопал глазами. — Значит, хотите повысить пошлины…

От едва сдерживаемого смеха у Великого мейстера перехватило дыхание — особенно когда до собеседника дошёл истинный смысл его слов, и лицо того исказилось от ярости пуще прежнего.

— Не стану больше отнимать ваше время, — процедил Стонтон, гневно вскакивая и упираясь ладонями в стол Пицеля. Смерив старика презрительным взглядом, он развернулся и промаршировал к выходу, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Пицель проводил его довольной улыбкой, и как только створка закрылась, маска впавшего в маразм старца мгновенно растаяла. О, как же он наслаждался подобными мгновениями жизни! Лорд Саймонд, пожалуй, являлся самым некомпетентным мастером над законами за всю его карьеру. Пицель служил уже третьему королю, — правда, при Эйгоне Невероятном и Джехейрисе Втором совсем недолго, — но даже за этот срок успел поработать с пятью мастерами над законами, и каждый оказывался хуже предыдущего.

Дело не в самой должности — та играла важную роль. Королевские законы оставляли многое на усмотрение вассалов, и мастер над законами как раз должен был разрешать неизбежные противоречия. Нет, проблема крылась в том, что эту позицию издавна использовали для награждения друзей, льстецов и прихлебателей. Причина проста — должность не требовала никакой специальной подготовки. Мастеру над кораблями следовало быть моряком, мастеру над монетой — казначеем, десница являлся самым доверенным советником короля, но мастером над законами мог стать любой человек «здравого суждения». И кто же обладал более здравым суждением, чем очередной льстец, не скупящийся на комплименты королю?

Мастер над законами даже не создавал законов — это входило в обязанности короля и десницы. Нет, он лишь «советовал», и именно здесь крылась главная проблема лорда Саймонда. Параноик и неисправимая гадюка при дворе, он целыми днями отирался в Красном Замке в поисках королевской благосклонности, ведь его собственные земли гроша ломаного не стоили. Возвыситься он мог лишь играя на паранойе короля и укрепляя свой статус «доверенного советника». Доверял ему разве что Эйрис, да и то лишь потому, что на фоне по-настоящему компетентных людей, Саймонд выглядел совершенно безобидным. Он находил особое удовольствие в том, чтобы регулярно срывать работу Малого совета. Что бы ни предложил лорд Тайвин — как правило, хорошо продуманное и практичное решение (по крайней мере, на взгляд Пицеля), — Саймонд неизменно выступал против на заседаниях совета. А поскольку король Эйрис опасался лорда Тайвина, он часто склонялся к менее разумным предложениям Саймонда. Это уже привело к нескольким конфликтам с лордами Королевских Земель и едва не испортило отношения с лордом Стеффоном Баратеоном. Пришлось приложить немало усилий, чтобы загладить тот конфликт.

К счастью, отношения короля Эйриса с лордом Тайвином, похоже, начали налаживаться после рождения принца Визериса и…

Размышления Пицеля прервал стук в дверь. Он моргнул, и… ещё разок. Всё, образ впавшего в маразм старика на готов.

— Э-э… да, войдите! — воскликнул он. — Нет, постойте, а кто там?

Дверь отворилась; Пицель улыбнулся, тут же вновь отбрасывая маску — в его кабинет вошёл единственный человек в этом уродливом городе, ради которого стоило работать.

— Лорд Тайвин, — искренне просиял он. — Чем обязан такой честью?

— Здравствуй, Пицель, — коротко бросил Тайвин, прикрывая за собой дверь. — Я видел, как лорд Саймонд в ярости промчался по коридору. Полагаю, это твоих рук дело?

— Он пытается в обход вас снова поднять пошлины в Королевской Гавани, — без лишних слов доложил Пицель. — Хотел заручиться моей поддержкой в Малом совете. Подозреваю, обратится также к лорду Карлтону и лорду Люцерису.

— Пусть попробует. Карлтон не глупец в таких вопросах, — презрительно процедил Тайвин, — а Велариону нет до этого дела. Никакого повышения по пустяковым поводам не будет. — Он сделал паузу. — Впрочем, сегодня я хотел обсудить с тобой кое-что другое, Великий мейстер.

— Весь во внимании, — Пицель склонил голову.

Тайвин, верный себе, не стал тратить время: достав из сумки увесистый фолиант, он с глухим стуком опустил его на стол.

— У тебя пять латунных цепей и восемь медных, — коротко произнёс королевский десница. — Ты хорошо разбираешься в истории и законах. Просмотри этот текст и скажи, что думаешь.

— Книга? — Пицель поднял тяжёлый том, с любопытством разглядывая потёртый кожаный переплёт. Лорд Тайвин нечасто приходил к нему с книгами — куда чаще это были гроссбухи, карты и разведдонесения. — «Власть и Закон в Семи Королевствах»… Кэллум Ланнистер. Это ваш сын написал?

«Ваш восьмилетний сын?» — мысленно добавил Пицель, раскрывая обложку.

— Кэллум очень умён, — в голосе Тайвина прозвучала едва уловимая нотка гордости. Лорд редко говорил о своём втором сыне, чаще упоминая юного Джейме. Пицель припомнил, что мальчик рано научился говорить и освоил грамоту, но на этом его познания о Кэллуме Ланнистере заканчивались.

Пробежав глазами введение, Пицель поймал себя на мысли, что жалеет об упущенных возможностях узнать больше.

— Это не стиль письма ребёнка, — осторожно заметил он. — Признаться, я заинтригован, лорд Тайвин. Вы уверены, что это написал ваш сын? Здесь упоминается некий мейстер Эомунд, у которого, если не ошибаюсь, тоже есть несколько латунных цепей.

— Я лично всё проверил у Эомунда. Кэллум — основной автор, а к мейстеру обращался лишь для уточнения исторических фактов, — холодно ответил Тайвин. — Зная мальчика, могу предположить, что он использовал имя Эомунда исключительно ради придания труду достоверности.

Пицель приподнял бровь, оторвавшись от книги, чтобы встретиться с пронзительным изумрудным взглядом лорда Тайвина, после чего вернулся к изучению содержания.

— Понимаю… что ж, если вы считаете, что это стоит моего времени, я непременно изучу текст, — произнёс Пицель, всё ещё не до конца веря, что ребёнок такого возраста мог создать подобный политический трактат, но достаточно мудрый, чтобы не спорить со Львом.

— Система лордов-темпоров, которую я внедрил в Западных землях — это предложение Кэллума, — проговорил Тайвин, явно уловив недоверие собеседника. — Потребовались лишь незначительные доработки, но она уже позволила существенно централизовать мою власть. Мои доходы теперь превышают совокупный доход всех вассалов. — Тайвин подался вперёд. — Он выдвинул это предложение в шесть лет. Прости, что отношусь к его работе всерьёз.

— Да, конечно, милорд. — Пицель склонил голову, пристыженный, хотя всё ещё подозревал, что мальчик мог быть просто рупором чьих-то идей. — Я тщательно всё изучу.

— Хорошо, — кивнул Тайвин. — Я прочёл книгу. Теперь хочу услышать твоё мнение: какие аспекты осуществимы, а какие — нет. У меня уже сложилось собственное суждение, но мне нужна твоя академическая оценка источников, на которые он опирается, и их исторической результативности. У меня нет времени самому копаться в эссосских фолиантах.

Пицель кивнул — да, такая задача ему по душе. Несколько дней чтения и пара недель исследований согреют его старое академическое сердце.

— Я всё изучу и представлю вам отчёт, — спокойно ответил он.

— Проследи за этим. Кэллум потратил немало времени и сил на разработку своих идей, но порой он слишком хитёр, чтобы доверять кому-либо безоговорочно. — На губах Тайвина мелькнула лёгкая улыбка. — Лишь полгода назад я осознал, что всю концепцию лордов-темпоров он создал, чтобы обеспечить себе властную позицию после совершеннолетия. Шестилетний мальчик, уже просчитывающий своё будущее положение. — Тайвин нахмурился. — Не сомневаюсь, что остальные его доводы тоже верны, но об этом он мне не сказал ни слова. Найди любые искажения, которые он использует для усиления своей аргументации, и похожие скрытые мотивы. Я учту их в своих размышлениях.

— Будет исполнено, лорд Тайвин.

— Отлично. — Тайвин поднялся. — Жду твой отчёт через две недели.

Пицель проводил взглядом статную фигуру десницы, уже спешащего к следующим делам, и не смог подавить укол зависти. Некоторые рождаются с умом, другие — с властью, но редко когда оба качества сочетаются так гармонично, как у лорда Тайвина. А если его сын и правда настолько умён, как говорят… что ж, трижды благословен.

«Хотя он всего лишь второй сын…» — Пицель вновь раскрыл книгу, остановившись на разделе, где автор, ребёнок или нет, вводил новый термин «феодализм» для определения системы правления в Вестеросе.

По мере чтения его оценка автора лишь росла. Нет, пожалуй, не Тайвину повезло, а сам Пицель оказался в незавидном положении — ведь лорд Тайвин ни за что не позволит отправить своего второго сына в Цитадель.

Следующая глава

Предыдущая глава

Оглавление