— Райдер почему ты… — обладатель молодого писклявого голоса с непониманием и неуверенностью в глазах смотрел на внезапно замершего возвышающегося над ним на две головы грубого и слегка дикого на вид мужчину.
Ещё секунд назад тот своей огромной волосатой рукой насильно поднял его на ноги, готовый тащить за собой к месту сражения двух Слуг, за которым они тайно наблюдали, а в следующую секунду огромный мужчина словно забыл о своём предыдущем желании, вместо этого напряженно уставившись вдаль.
— Ситуация изменилась, — нахмурился рыжий гигант. — Продолжим наблюдение, — глаза рыжего гиганта цепко впились в теперь уже три фигуры сражающиеся в порту.
— Ч-что? Что значит… гррр… поставить меня обратно на ноги, Райдер! — Возмущенно приказал тощий подросток, беспомощно болтаясь подмышкой слишком перекачанного для своего же блага мужчины. — И больше никогда не хватай меня так, никогда! — Ещё один приказ сорвался с его губ.
— Да-да, как скажешь, вот, — в ответ мужчина закатил глаза и разжал хватку на теле молодого человека, от чего тот тут же плюхнулся на стальную балку моста. — А теперь не отвлекайся, смотри внимательно, кем бы ни был этот новый Слуга, он хорош.
— Отлично, ещё один сильный конкурент, — парень был больше занят удержанием себя на не такой уж широкой балке в двух десятках метров над ближайшей твёрдой поверхностью, чем наблюдением за сражением Слуг в двух километрах от них. Тем не менее часть его разума всё же уловила одобрение в голосе старшего мужчины, а также его чрезмерную радость по этому поводу.
Вымученный вздох вырвался из его груди. Молодой маг знал, что его Райдер силён, всё же тот был никем иным как Александром Македонским, Королём Завоевателей. И он также был уверен, что Райдер сумеет победить с Войне Святого Грааля. Но это не значило, что он был рад сильным конкурентам, он бы предпочёл, чтобы его противники были слабыми. В отличии от самого Македонского, который радовался как маленький ребёнок, впервые получившем в подарок меч, видя каждого нового потенциально сильного и опасного Слугу.
Вэйвер ненавидел опасность. Он ненавидел риски.
— Не Арчер, не Ассасин, — в слух размышлял Райдер.
— Возможно Берсеркер? Какой ещё Слуга добровольно броситься в бой против двух Слуг рыцарского класса? — Мнение парня о новом, третьем участнике сражения в порту было невысоким, он считал сам факт того, что этот Слуга вступил в бой полной глупостью.
— Любой уверенный в себе и обладающий гордостью Слуга, — резко ответил большой мужчина. — Например я! Ха-ха-ха.
Смех мужчины больно ударил по ушам его неопытного Мастера.
— Ты Александер Македонский, — закатил глаза маг, словно одно имя мужчины должно было объяснить всё.
— Да, я — Александер Македонский, царь, объединивший Грецию, завоевавший Сирию, Палестину, Египет и подчинивший Персию! — Райдер горделиво выпятил грудь, несколько секунд наслаждаясь звучанием собственного имени и его величайших достижений. Но после пары секунд самовосхваления быстро посерьёзнел. — Не заблуждайся, Мастер, я герой, известный и великий герой, один из величайших завоевателей что видел этот мир. Но другие Слуги не меньше меня. Никто просто так не восходит на Трон Героев. Не принижай и не недооценивай своих противников, эта губительная привычка может привести к весьма печальным результатам.
— Т-ты… ты говоришь, что эти Слуги равны тебе, Райдер? — Потрясенно уставился на своего Слугу тощий парень.
— Хмпф, я, конечно, лучше, даже не сомневайся.
— Тогда в чём проблема, ты всё равно побе…
— Тьфу! — Ладонь мужчины, которая больше напоминала лапу медведя, ударила между лопаток мага, вынудив его вскочить и взвизгнуть. — Ещё раз, не зазнавайся лишь потому, что я на твоей стороне. Имей уважение к своим противникам. Хотя бы потому, что я имею уважение к ним. Уверенность в себе не равно пренебрежением к другим.
Вес слов Царя Завоевателей почти физически надавил на молодого мага, заставив того проглотить любую рвавшуюся на язык едкую фразу.
— Я… понял, — вместо этого он смиренно кивнул, заслужив на себе оценивающий взгляд царя, который секундой после удовлетворённо кивнул.
— Хорошо. А теперь наблюдай. Позже, когда мы вернёмся домой, ты напишешь мне подробный отчёт о том, что ты сумел заметить о каждом из трёх Слуг там.
— А? Не приказывай мне, Райдер!
Впрочем, великий завоеватель прошлого не слушал нытьё своего хлипкого призывателя, он был поглощён куда более интересным и продуктивным делам, а именно наблюдением за сражением трёх искусных в своём боевом ремесле героев. И простого взгляда со стороны было достаточно, чтобы заставить его кровь бурлить в предвкушении личного столкновения с каждым из них.
Он был рад, что ответил на призыв участвовать в этой небольшой войне, устроенной магами. В конце концов, где война, так и он, а где он, там и победа. Так жил и умер Александр Македонский.
В это же время на одной из крыш на территории речного порта, лежа на животе, чтобы максимально скрыть свою фигуру в темной ночи, вглядывался в прицел штурмовой винтовки мужчина с печатью усталости на лице. Лишь по напряжению его челюстей можно было догадаться в каком сильном стрессе сейчас пребывал этот человек. Его внимание металось сразу между тремя требующими присмотра местами.
На одном из грузовых краном сидел никем не замеченный и не потревоженный темный силуэт, предположительно Слуга класса Ассасин. Что уже само по себе было поводом для беспокойства для любого, у кого была хоть капля здравого смысла. И было кристально, что именно здесь убил убийца прославившийся достаточно, чтобы заслужить место на Троне Героев. Он, как и полный беспокойного напряжения мужчина наблюдал за трёхсторонней битвой, охватившей весь порт.
Сама битва, а точнее их участники были второй целью наблюдения усталых глаз мужчины. Впрочем, даже имея кое-какое представление о ремесле укрепления собственного тела и используя современные технологии, мужчина всё равно не был способен различить что-либо важное в продолжающейся рядом с ним битве. Участвующие в бою Слуги переступили тот порог, когда простые смертные, даже тренированные и привычные к битвам маги, имели хоть какой-то шанс наблюдать за ними. В этот момент трое Слуг превратились в силу природы и только такой же Слуга как и они имел шанс идти с ними в ногу.
И сам факт невозможности нормально отслеживать едва ли не главный источник опасности в данный момент, оставлял во рту скрывающего себя мужчины неприятный привкус во рту. Который усугублялся фактом того, что там, посреди разошедшихся во всю Слуг, находился не безразличный ему человек.
Эмия Кирицугу был убийцей, умелым и опытным, он считал, что он был человеком способным держать свои эмоции под контролем даже в самые напряженные и горячие моменты жизни. А многие, кто знал его лишь по его репутации, весьма мрачной и печально, могли придерживаться мнения, что он в шаге от того, чтобы быть бесчувственной холодной машиной, для которой на первом месте стоит выполнение поставленной перед ним задачи, а всё что на пути к его цели вторично, даже он сам.
И в чём-то такие люди могли быть правы. Он действительно был довольно холоден, он действительно был готов пожертвовать многим, чтобы достичь своих целей. Он был методичным и результативным убийцей по найму как ни как. Но всё же… он оставался человеком и как каждый человек он имел чувства, даже если он был весьма скуп на их выражение. Не слишком удивительно, что в конце концом он нашёл женщину, в которую стоило влюбиться. Что он и сделал.
Не в первый раз кто-то важный ему подвергался опасности, всё же даже такой убийца как он не работал в одиночку. Но впервые опасности подвергалась его жена и мать его ребёнка, выступая приманкой для других участников ритуала Войны Святого Грааля, в котором он соблазнился участвовать по своим глубоко эгоистичным целям, главный приз ритуала обещал слишком много. Его жена взяла на себя всю опасность роли Мастера, чтобы он, настоящий Мастер, мог быть в безопасности под покровом неизвестности, пока выслеживал и устранял других Мастеров.
Он думал, что сможет справиться с тяжестью подобного решения со своей стороны, их стратегия была опасной, очень рискованной, но не без своих крайне ощутимых преимуществ. Тем более ему бы не впервой давить в себе любые сомнения и тревоги, он делал так много раз раньше, оправдываясь, что все его действия необходимость, что всё, что он делал, он делал ради куда большей чем он сам цели. И он думал, что успешно сделает так и в этот раз. Как показала практика он переоценил себя, его сердце явно билось гораздо быстрее, чем ему стоило.
И после того, как три Слуги наглядно продемонстрировали всю степень своего превосходства над смертными, показав пропасть, которая разделяет их и призвавших их магов через чистую разрушительную мощь любого действия с их стороны… С этого момента в разуме Кирицугу кристаллизировалось понимание, что случишь непоправимое и он даже при всём своём желании не сумеет помочь своей жене, спасти Айрисфиль, угрожай её жизни смертельная опасность.
Он интеллектуально знал, что любой призванный герой в виде фамильяра во время ритуал будет значительно могущественнее чем сильнейшие из магусов Часовой Башни… но… Он не был готов к столь подавляющему, одностороннему превосходству Слуг над ним.
Всё на что он сейчас был годен это лежать на крыше одного из складов и беспомощно смотреть в напуганное лицо своей жены через оптический прицел штурмовой винтовки в руках, параллельно пытаясь найти мастера Слуги, с которым его жена и его Слуга изначально пришли сразиться. Он не находил радости в подобном.
Стиснув зубы, он сделал всё, чтобы отбросить мысли о своей жене на задний план разума, и сосредоточиться на первоначальной цели. Чем быстрее он найдёт мастера Лансера, тем быстрее он его устранит, и тем быстрее Айрисфиль окажется в безопасности.
— Май, ты видишь цель? — Он спросил у своей напарницы, которая, как и он, была занята поиском вражеского Мастера, просто в другой части порта.
Ответ пришёл немедленно.
— Нет, Кирицугу, никого.
Тц. Плохо.
— Понял. Продолжай поиск, — отдав распоряжение он отключился.
Всё так хорошо шло до вмешательства последнего Слуги.
Наклонить туловище на десять градусов влево, пропуская мимо себя острейшее остриё копья, не сбавляя шага, без колебаний и страха сделать ровно два шага вперёд, слишком далеко, чтобы оказаться в зоне досягаемости рук владельца копья, но слишком близко, чтобы тому было комфортно делать широкие махи оружием. Сделав второй шаг по команде взревевших инстинктов резко прогнуться назад, дуновение воздуха укусило кожу раньше невидимого лезвия меча, размашистый удар рыцаря поразил пустоту. Впрочем, мечник так просто не сдался, в отличии от копейщика он был на комфортной для себя дистанции, а потому продолжил взмахивать невидимым мечом, пытаясь хотя бы задеть свою слишком уж вертлявую цель. Но безуспешно. Всё чего добился рыцарь это разруха вокруг себя, вызванная воздушными лезвиями от каждого промахнувшегося взмаха меча.
Хотя нет. Цель мечника была не в том, чтобы ранить, а в том, чтобы отогнать слишком опасного врага от своего временного союзника с копьём. Почему-то первый уж слишком сильно концентрировался на втором, создавалось неприятное ощущение, что тот намерено игнорировал рыцаря, словно он не стоил его внимания. Это естественно не могло не задеть рыцаря.
— Твоё копьё раздражает, — глядя на собственную кровоточащую руку, заметил молодой рыжеволосый парень, бросив неодобрительный взгляд на черноволосого мужчину с примечательной родинкой у правого глаза.
Вот и сейчас их противник обращался только к улану, его единственный глаз ни разу не взглянул на молодую мечницу с начала их трёхстороннего боя. Она что была для него назойливой мухой, что он позволял себе проявлять в её сторону подобное неуважение? Не могла не кипеть внутри зеленоглазая женщина, тем не менее сохраняя твёрдое, сосредоточенное лицо, без следа её истинных мыслей.
— Могу сказать о тебе то же самое, — ответил одноглазому противнику его оппонент, аккуратно придерживая близко к телу обугленную правую руку.
Лансер допустил ошибку в начале их боя, на самом деле две ошибки одна за другой. И если за первую заплатила женщина-рыцарь, тесно познакомив свои кишки с его копьём, вырванным из его рук, то вот за вторую последившую вскоре ошибку платил уже сам мужчина. Молодая внешность рыжего мага вводила в заблуждение играя на стереотипе, что молодые не столь опытны, как старшие, подсознательно вынуждая ставиться к себе, как к меньшей угрозе… Оплошность, которую копейщик больше не допустит. Он на собственной плоти узнал, что их врагу достаточно одного случайного касания дабы наложить свою мерзкую магию.
И даже огромное сопротивление магии, присущее Слугам рыцарских классов казалось совершенно не мешало ему.
Лишь присутствие Сейбер на его стороне позволило ему продержаться так долго в бою с Кастером. Лансер не был глупым, а потому понимал, когда его превзошли и загнали в угол. Как бы это невероятно ни звучало для кого-то со стороны и даже для него самого, но в прямом противостоянии Кастеру, он, Лансер, ему не ровня. Кем бы ни был герой, занявший позицию Кастера в текущей Войне Святого Грааля, он явно не был из простаков.
Но это было странно. Кто-то такой сильный должен иметь крайне известную легенду, но тем не менее у Лансера за их бой так и не появилось ни одной твёрдой догадки о личности, скрывающейся за этим обобщённым “Кастер”. Просто для сравнения, личность его прошлой противницы, Сейбер, раскрылась в тот самый момент, как его разрушающее магию копьё столкнулось со скрывающим её меч барьеров границы воздуха.
— Я стараюсь изо всех сил, — насмешливо ответил рыжий маг. — Что же, — он провёл ладонью левой руки по ране, на миг из-под его под его ладони донесся всполох света, а когда он убрал ладонь никакой раны не было, лишь окровавленная, но нетронутая кожа, — разминку можно считать законченной. Теперь можно начать и настоящий бой.
— Настоящий бой? А до этого мы вежливо беседовали? — усмехнулся Лансер, вот только его глаза не смеялись, он как раз сделал один настороженный шаг назад.
Как и Сейбер. Удивительно, но он и женщина-рыцарь за это непродолжительное сражение успели выработать почти невербальное взаимопонимание. Что бы ни задумал сумасшедший маг им это не сулило ничего хорошего.
— Что-то вроде того, — медленно ухмылка с оттенком опасности расцвела на лице рыжего парня.
Сейбер и Лансер ожидали, что Кастер броситься на них, как он уже делал ранее, они оба подметили его безрассудную и агрессивную манеру сражаться, больше подходящую Берсеркеру, нежели герою, прославившемуся своими магическими способностями. Он сражался с агрессией и безжалостностью, ходя по самому краю, словно презирая всякий страх перед собственными ранами, лишь бы навредить своему врагу, пока он мог отвечать раной на рану, любая его атака того стоила.
Но Кастер впервые сделал то, что ожидалось от Кастера. Использовал магию. Чем и удивил.
Вокруг мага в воздухе загорелись несколько десятков рун, вынудив двух противостоящих ему Слуг резко разорвать дистанцию с ним. Никто из них не желал оказаться в зоне поражения прозвучавших мигом позже огненных взрывов. Они знали какую опасность представляла даже самая маленькая на вид руна, небрежно оставленная этим магом.
Вот только отпрыгнув прочь от него, они дали ему именно то, что нужно магу. Время и возможность. Не успевшую рассеяться огненную завесу прорезал проникающий до костей своей силой зловещий голос, скандирующий:
— Три дня и три ночи моё тело болталось на Великом Древе! На восходе четвёртого дня я увидел… Асс!
В мир была призвана полная сила Первозданной руны самого Одина.
Тяжесть магии ударила двух не успевших сбежать достаточно далеко Слуг, рыцарь и улан одновременно упали на одно колено.
Небо заволокли грозовые тучи, тут же начали падать первые капли дождя, а сама ночь словно стала ещё более темной. На порт стремительно обрушилась буря, а борющиеся же за саму возможность встать на ноги прямо Слуги, ничего не могли с этим поделать, никак помешать. Вскоре непогода охватила реку и прилегающую к ней местность. Света стало настолько мало, что даже глазам Слуг стало сложно.
И среди образовавшейся непогоды лишь частные разряды молний стали единственным источником света. Они вспыхивали, неся за собой дрожь грома и рёв ветра. Одна из таких молний ударила совсем близко к месту битвы Слуг. Освещая своей вспышкой неподвижную фигуру, рыжие волосы развевались ветром, а единственный видимый глаз словно незатухающий уголь светился насыщенным аметистовым сиянием, не моргая смотря на двух Слуг перед собой.
— Я буду Бурей.
В небе, словно божественный приговор глупым смертным прозвучало отчётливое насмешливое карканье одного единственного ворона, который несмотря на почти штормовой ветер и сильный ливень каким-то образом умудрялся править небом на своих широко раскрытых крыльях.