За окном лил дождь. Уже вторую неделю, не переставая, он выбивал дробь по крышам и вздувал пузыри в лужах, превративших некогда роскошный парк особняка Малфоев в жалкое болото. Нарцисса только вздыхала, косясь на вечно мрачное небо, но ни заклинаний, ни ритуалов проводить не спешила. Адам не интересовался причинами, но был тихо благодарен — дождь как ничто другое подходил под его настроение.
Письма из Хогвартса приходили всё мрачнее и мрачнее. Драко писал про усиливающуюся диктатуру Амбридж, полунамёками описывал, как пытается саботировать её приказы, вступив в инспекционную дружину… Откуда у пацана такой протестный потенциал, Джетт не знал, но догадывался. Одного того факта, что письмо от Драко всегда сопровождала короткая записка от Лавгуд, хватало для совершенно определённых предположений.
Луна не писала об Амбридж совсем, хотя Адам догадывался, что атмосферу в замке новый профессор ЗОТИ создаёт кошмарную. Вместо этого девочка описывала тренировки с Поттером, куда тот пригласил всех желающих, и радовалась, что теперь у неё много-много друзей. У Джетта даже рука не поднялась написать Луне, что их кружок по интересам наверняка принесёт всем участникам массу проблем в будущем. Да видящая и сама всё должна была знать, однако чувство единения, причастности к группе единомышленников для неё оказалось важнее.
К сожалению, пару недель назад письма из Хогвартса совсем перестали приходить — Амбридж взяла под контроль почтовых сов, так что Адам остался без весточек от друзей, что сделало его мрачным и хмурым под стать погоде. Впрочем, на темпы работы его настроение никак не влияло, и к началу лета он закончил доработку ритуала для Тёмного Лорда.
Этот знаменательный момент случился больше двух недель назад, и с тех пор юноша пребывал в напряжённом ожидании. Потому что никаких новых заданий у него не было, когда Лорд собирается проводить ритуал, оставалось неясным, и Джетт терзал свои же собственные нервы в попытке предугадать дальнейшее развитие событий.
В таких условиях даже внимание со стороны хозяев оказалось благом, поскольку отвлекло от навязчивых тревожных мыслей, которые без остановки крутились у юноши в голове. После стольких лет насилие уже ничего не затрагивало внутри него, он научился отстраняться от происходящего, участвуя в процессе механически, а не эмоционально. Последнего от него никто и не требовал, более того, в последние месяцы Снейп и Малфой потеряли всякую аккуратность в обращении с Адамом.
«Списали», — тут же понял юноша, не чувствуя уже ни обиды, ни боли.
Такое отношение заставляло его чувствовать себя табуреткой, бездушным объектом, не имеющим права ни на чувства, ни на эмоции. Но всё равно это было лучше, чем тянущая жилы неопределённость и постоянная тревога.
Разрешилось повисшее напряжение только во второй половине июня. Малфой и Снейп на несколько дней пропали из особняка, а потом Лорд вновь приволок в темницы Поттера, на этот раз озаботившись напоить его напитком Живой смерти и хорошенько заколдовать, чтобы точно не сбежал.
Адаму было приказано начать подготовку к ритуалу, и он понял, что его день настал. Юноша не слишком верил, что выживет в результате собственной авантюры, но отказываться от неё не собирался.
Для ритуала был выбран холл особняка Малфоев, расположенный чётко над ритуальным залом. Лорд тут же выгнал всех, кроме четы хозяев и Беллатрисы, а Джетт принялся за нудный процесс нанесения рун и знаков на стены и пол зала. Когда же наступила ночь, он спустился по лестнице туда, где раньше бы ни за какие коврижки не захотел оказаться — в ритуальный зал.
Сейчас волшебнику приходилось ломать себя — напрямую обращаться к источнику, от которого он скрывался много лет, пряча истинные мысли и желания. Теперь же настала пора открытого разговора, в котором Адам предлагал, убеждал и соблазнял странное сознание источника, столь чуждое его собственному. Впрочем, за годы такого соседства юноша научился его понимать и предсказывать его действия, пожалуй, лучше, чем сами Малфои.
Эти танцы бабочек над костром, с лёгкими дуновеньями мыслей и мягкими касаниями эмоций, продолжались не один час, а потом тяжёлые двери ритуального зала медленно распахнулись перед Джеттом. И оставшиеся до рассвета часы он вновь писал на стенах и потолке, окуная кисть в вязкое зелье, сваренное на основе его собственной крови.
Три дня и три ночи Адам готовился к ритуалу, и наконец решающий день настал. Лорд отослал из особняка всех Пожирателей, осталась лишь Нагайна, обездвиженный Поттер, лежащий в ритуальной фигуре, и связанный Джетт, небрежно брошенный у стены зала. Волдеморт не доверял ему и, в принципе, был прав.
Пусть ритуал максимально облегчал перенесение фрагмента души из одного сосуда в другой, Лорду всё равно требовалось немалое мастерство и воля, чтобы перенести крестраж из Поттера в кольцо со странным серым камнем. Стоит отвлечься — и костей не соберёшь, причём не только ты, но и всё вокруг на пару миль, поэтому Адам даже не пытался выпутаться из стягивающих его узлов верёвки. Лишь напряжённо ждал исхода ритуала.
В тяжёлой тишине прошёл почти час. Могло показаться, что ничего не происходит, но Джетт представлял себе, какое сложное действо совершает сейчас Волдеморт, замерший неподвижной фигурой посреди зала.
Наконец волшебник расслабился и взмахнул палочкой, стирая начертанные на полу символы, а потом отступил на пару шагов назад. Комнату наполнил его холодный высокий смех, от которого хотелось спрятаться, закрыть уши руками. Адам даже дёрнулся, забыв, что связан.
Тёмный Лорд резко прекратил смеяться, устремив на него взгляд багровых глаз.
— Адам, — тихо прошептал-прошипел он. — Воистину пророческое имя. Я обещал тебе свободу и намерен её подарить. Нагини…
Змея сжалась, словно пружина, готовая к прыжку, но тут наконец наступили последствия неосмотрительного уничтожения ритуального рисунка. Адам ведь не зря завязал активацию второго ритуала именно на это действие, становящееся рефлекторным для всех, кто когда-либо участвовал в серьёзных ритуалах больше одного раза.
От пола к потолку потянулась сперва струйка, а потом всё нарастающий поток магии из раскочегаренного ритуалом источника.
Злобное шипение сорвалось с губ Тёмного Лорда, и Нагини замерла на месте, только сверля Адама глазами, полными ненависти.
— Ш-што ты сделал, мальчиш-шка? — воскликнул волшебник, хватаясь за палочку. И это стало фатальной ошибкой.
Магия источника Малфоев, словно живая, ринулась к волшебнику, оплетая, опутывая, впитываясь сквозь палочку внутрь тела, неспособного сдержать этот напор. Издав яростный вопль, Лорд попытался сопротивляться, чёрным жгутами собственной магии отдирая от себя плети волшебства Малфоев. Жуткое зрелище, от которого хотелось в страхе отвести глаза.
В этот момент Адам почувствовал, как верёвки на его теле лопнули — заклинание оказалось смыто потоком энергии.
— Бежим! — крикнул он Поттеру, который сейчас неуклюже поднимался с пола.
Слава Мерлину, мальчишка послушался и рванул вслед за Адамом, ничего не спрашивая и не рассуждая. Вместе они вылетели в сад и понеслись прочь, чувствуя, как волосы на затылках становятся дыбом. В спину их подтолкнул мягкий хлопок взрыва, спустя миг до ушей донёсся скрежещущий звук, а они бежали вперёд и вперёд, пока хватало сил и дыхания, а после повалились в мокрую траву, обессиленные и опустошённые.
— Всё кончилось? — как-то по-детски спросил Поттер, когда смог наконец перевести дыхание.
— Кончилось, — эхом выдохнул Адам, остановившимся взглядом сверля небеса.
Прямо над ними сверкнула молния, на лоб юноше упала первая капля очередного дождя, и вскоре серая морось накрыла руины особняка и двух молодых волшебников, без сил лежащих на земле под струями воды, льющейся с неба.