Новый фанфик. Уязвимый. Главы 1-3

Ветер развеивал мои волосы, пока я парил посреди небес и наблюдал за проходящими густыми облаками, что сейчас переливались в лучах закатного солнца. Воздух был тёплым, но в то же время освежающим и бодрящим. Я летал не высоте всего около километра, но мир с этих высот уже преобразился до невозможности.

Под моими ногами находились растянутые зелёные луга и бескрайний лес вдалеке, который теперь выглядел таким маленьким. Наш дом и загон для животных, казавшиеся такими огромным при рассмотрении вблизи, сейчас походил лишь на крохотную, практически незаметную точку, которую и не сразу заметишь даже при тщательном наблюдении.

От всей картины с этой высоты завораживало дух, однако вечно летать не могу даже я. А потому, когда я приметил вдалеке столь же мелкую, похожую на быстрого муравья, машину моего отца, что явно направлялась в сторону дома, я сразу же решил начать приземляться. Прикрыв глаза, я начала постепенно возвращать воздуху вокруг себя его стандартную плотность, отчего я медленно «падал» без малейшей угрозы для себя.

Конечно, хотелось бы ощутить все прелести свободного падения и буйного ветра, что нёс бы меня к земле на безумной скорости, вот только потом это бы стало новой причиной устроить мне лекцию насчёт безопасного использования сил. Игра просто не стоила свеч, отчего я решил не выделываться.

Я медленно и плавно спускался к земле, в то же время размышляя о том, как вообще дошёл до такой жизни. Тихой, спокойной, но всё равно невероятно чудной. Иллинойс был довольно активным и полным движения штатом, однако Спрингфилд, куда переехали родители сразу же после моего рождения, был очень тихим городком даже по меркам Среднего запада, а наша ферма, расположенная в нескольких десятках километрах от города, вообще походила на уголок абсолютной тишины и спокойствия. Здесь практически никогда не происходило ничего интересного, очень редко появлялись друзья семьи, и лишь во время редких поездок в столицу штата, да в Чикаго, удавалось увидеть что-то необычное.

Ещё даже школа не началась, а потому я проводил всё своё время, любуясь природой и практикуясь со своими способностями. Человек не может дважды пережить мирный период детства, а потому я наслаждался подаренной возможностью просто жить мгновением. Как-никак, если мне и дали второй шанс прожить жизнь, да с даром, который я вряд ли заслуживал, то стоило хотя бы удостовериться, что каждая секунда не будет потрачена зря.

…Наконец-то долетев до земли, я медленно коснулся травы, прежде чем побежать в сторону дома. Уже вечерело, и скоро должен быть уже ужин, и опаздывать на него очень сильно не хотелось. После постоянного использования сил, меня и так мучил голод, а жизнь в роли активного ребёнка только усиливал его.

Жизнь на ферме несёт как множество минусов, так и плюсов. Отсутствие мест, где можно с интересом провести время, как и возможности общаться с кем-то кроме родственников и редких соседей, хоть и были не самой приятной реальностью, но чистый свежий воздух, близость природы и отличная еда, выращенная на собственных глазах, окупало для меня всё.

В процессе бега я несколько раз взмахнул руками, с помощью силы убирая с себя всю грязь и пыль, после чего направился прямо на кухню. Пусть я и мог одной силой мысли создать любую еду, что представлю, готовка мамы всё равно оставалась лучшей. И если я желал поулчить себе самую большую порцию, требовалось приходить заранее — она сильно не любила опоздавших и нарушителей семейной традиции собираться по вечерам.

— …Как у всех прошёл день? Я сегодня ездил в город, и продал все запасы оставшейся пшеницы с кукурузой, да парочку творений Адама. Деньги получились очень хорошие, за них удалось купить все научные книжки из списка, что вы просили, а также приобрести несколько железяк у Джима, моего друга со времён колледжа. Он работает на заводе, делает какие-то детали для машин на станках, но в свободное время любит и сам что-то выковать, да подзаработать таким образом. Я его ещё кучу месяцев назад просил об этом, но без объяснений зачем мне это надо, этот дуралей целую вечность тянул. Но в любом случае, надеюсь, тебе понравится, — произнёс мой отец, стоило ему войти домой. По его активному движению было видно, что он также торопился быстрее сесть за стол, так как поездка в городе также явно вымотала его.

Джонатан был крупным мужчиной сорока-пятидесяти лет, который пусть и сильно сдал за последние годы на готовке своей жены, но всё ещё оставался довольно крепким, так как был бывшим пожарным, всю жизнь занимавшимся физическим трудом. Лёгкая седина уже покрыла его смоляные волосы, но в его глазах всё ещё был заметен огонёк бодрого духа. У него был низкий голос, даже грубый, но в нём всё равно была слышна сила и уверенность в себе.

Я сам уже сел за стол, собираясь со всеми усилиями взяться за ту небольшую гору еды, которую мама любила делать по вечерами пятницы. Она в принципе любила готовить, но именно вечер пятницы был Нашим днём. Мне всегда требовалось больше еды после использования способностей, отчего мама готовила целые кастрюлями, но мистер Остерман также был рад этому. Он тоже всегда любил хорошо поесть, пусть ради этого и приходилось хорошо поработать.

И пример был перед моими глазами. Прямо до того, как он сел за стол, мой отец передал мне небольшую деревянную шкатулки, о которой он уже несколько раз говорил мне, когда намекал, что он собирался подарить мне на шестой день рождения. Он не стал накалять интригу, и сразу открыл её, показав десятки маленьких шаров из самых разных материалов внутри неё. Платина, вольфрам, литий, мрамор, гранит, кварц и многие другие. Каждый из них пусть и казался для обычного человека чем-то непримечательным и бесполезным, однако для меня действительно трудно было найти более полезный подарок.

— О! Спасибо, — произнёс я, подняв двумя пальцами один из титановых шариков, после чего внимательно осмотрел его со всех сторон, прицениваясь и определяя качество материала. И не желая ждать окончания ужина, сразу же попытался использовать на нём свою силу. Порядок её применения был одинаков для всех объектов — посмотреть на предмет, разобраться в его атомарной структуре, а затем изменить её в нечто другое.

Работа с чем-то настолько маленьким заняла менее пары секунд, отчего уже совсем скоро я держал в руках крохотную фигурку рыцаря в доспехах с высоко поднятым мечом. Из-за закона равноценного обмена масса осталась прежней, отчего человечек получился очень маленьким. Ещё одна мысль, одно использование силы, изменивший расположение атомов и элементарных частиц внутри них, отчего титановый рыцарь стал резко литиевым.

И так как последний был куда менее плотным металлом, чем титан, фигурка стала заметной больше, при этом обзаведясь полостью внутри. Ещё одна мысль, и рыцарь вновь стал шаром, однако теперь состоящим из чистого золота, который я вернул в коробку.

— Очень красиво, Адам, — мягко произнесла хозяйка дома, положив столовые приборы на стол и лёгкими хлопками по столу призывая нас сесть. — Я всё равно советовала бы тебе не слишком часто использовать такой трюк, так как государство очень тщательно следит за всеми действиями с финансами. Мой троюродный брат работает в налоговой, и недавно рассказывал мне про важность сохранения цены золота на всю экономику. Куда лучше создавать платину, которой всегда не хватает в больницах, или помогать разбираться с отходами ядерных станций. Трудно даже представить скольким жизням это поможет.

Марта была женщиной примерно того же возраста, как и мой отец, однако её из-за её русых волос и здорового образа жизни, казалась куда моложе своего возраста. Лишь небольшие морщинки выдавали её, да голубые глаза, которые показывали человека, обладавшего действительно большим опытом. Бывший боевой медик, прошедший войны в Ливане, Панаме и Персидском заливе только таким и мог обладать.

— Да понятно, — махнув рукой, ответил я. — Просто золото очень плотный металл, и места он занимает меньше… Да и выглядит красивее лития. Кстати, нужна помощь на поле? Я могу снова вырастить урожай. Сегодня уже поздновато, но вот завтра вроде как всё равно планов нет.

— Твой старик не отказался бы от помощи, — с усмешкой ответил мой отец, растирая руки и выбирая, с чего начать ужин — Даже представить не могу, как мы раньше без твоего дара жили. Я уже договорился с сиротским приютом из Чикаго, где работает жена моего кузена. У них там всегда проблемы с финансами из-за того мэра жлоба, но если пойдёт хорошо, хотя бы о еде им не придётся думать ещё несколько месяцев. Придётся нырнуть во всю эту возню с бумажками из-за благотворительности и гарантировать то, что все поверят в наши возможности выращивать столь много кукурузы, но главное, что сделаем хорошее дело… Кстати, как там тренировки с контролем? А то я видел один неопознанный летательный объект в небе, которые, кажется, забыл, что ему запрещено подниматься так высоко.

Я пожал плечами, уже готовясь защищать свою позицию:

— Формально, я не нарушил общение, так как не долетал до тропософеры, и просто зависал на границе. Но в любом случае, что могло произойти? Самолёты над нами раз в год пролетают, да и то, уверен, что я заметил бы их раньше, чем они меня — они точно куда больше меня. Да и в любом случае, до их высот, я никогда не долетал.

— Важно не то, что тебя могли обнаружить, а то, что ты мог резко потерять силы, поддерживая свой полёт. Что если бы у тебя закружилась голова и ты бы потерял равновесие с контролем? Мы разрешаем тебе летать и раскрывать свой дар, но ты всегда должен помнить о безопасности в первую очередь. Мы с твоим отцом волнуемся за тебя, — воспользовавшись самым нечестным трюком в книге, произнесла Марта, сурово посмотрев на меня.

Я закатил глаза, но всё равно задумался над аргументом, который так-то имел смысл. У моей силы есть три главных правила, и кажое из них пока не удалось обойти, как бы не старался. Первое — закон равноценного обмена, гласящий о том, что для получения чего-то, нужно отдать нечто равнозначное.

Я преобразовывал сами атомы и частицы из которых они состояли, а не создавал новые, а потому сколько массы у изначального предмета было, новый предмет такой массы и получится. Можно играться с плотностью, создавать полости внутри объектов или каким ещё угодно образом менять их форму, но нельзя из пуговицы создать автомобиль, не взяв дополнительную массу из той же земли или воздуха.

Однако сам процесс трансмутации истощает и меня самого, отчего при попытке создать гору из воздуха, я просто слягу без сил, резко потеряв десяток килограмм. Каждая манипуляция с материей требует немного ресурсов моего собственного организма, и чем больше объект, тем хуже мне самому становится.

И третье — я не могу воздействовать на людей и животных. Растения ещё подвластны мне, как и создание котлет с настоящим мясом, но любая разумная плоть вне пределов моих сил, и никак не хочет поддаваться контролю. Неприятное ограничение, о существовании которого я сожалел во время ветрянки, да к тому же самое странное и не вписываемое в природу моего дара.

Будь я и мог поверить в собственную неспособность создать сознание с разумом из ничего, но просто исцелить себя от растянутой лодыжки? Странное ограничение. Даже любая еда и воздух, внутри разумных существ резко перестают находиться под моим контролем, что ещё страннее.

Но в целом, всё остальное для меня доступно. Превратить песок в берёзу, или воздух в углекислый газ — всё во вселенной состояло из протонов, нейтронов и прочих элементарных частиц, которые я менял как захочу. Процесс был вечен, и не требовал от меня никакой концентрации после творения, а потому все остальная вселенная для меня была игральной площадкой, где я мог создать то, что захочу. Оставалось лишь не переусердствовать, и не упасть от истощения, как случалось в первые разы использования моих сил.

Однако достаточно тренировок по улучшению контроля — и вуаля! Моя семья без проблем закрыла все денежные вопросы и долги, стоило мне создать несколько свитков золота в виде целого «клада» индейцев, удачно найденного нами в лесу, благодаря которому они пока даже оставили большую часть работы в попытках помочь мне раскрыть мой потенциал.

Они всегда поддерживали меня, стоило им узнать о моём даре, открывшемся около года назад, и старались придумать различные способы, как мои способности можно использовать на благо общества. Я предлагал им продолжить зарабатывать хотя бы до накопления пары миллионов долларов, чтобы они больше никогда не волновались о финансах, однако вся чета Остерманов была против этого. Для бывшего пожарного и медика, были вещи куда более важные, чем какие-то бумажки и материальные блага. Они были из той редчайшей четы людей, которые в первую очередь думали о благе для остальных, и в последнюю о самих себе.

— Каждый, кто считает себя самым умным и неуязвимым, в конце концов жалеет о том, каким дураком был. А потому, пожалуйста, хотя бы первое время летай осторожнее и следи за тем, чтобы не потерять контроль в нужный момент. Мы понимаем, что не сможем вечно ограничивать тебя, но всё равно не стоит пытаться покорить каждую гору с первого наскока. Тренировка и медленные улучшения куда надёжней. Поверь своему старику — медленными шажками я и завоевал сердце твоей матери… — одного хмурого выражения моей матери хватило, чтобы отец остановился и прекратил говорить, с удивлением взглянув на неё — Чего? Всё так ведь сказал…

— Если считаешь, что ты там что-то «завоевал», а не крепость просто сама сдалась из-за долгой и нудной осады, то этому «завоевателю» нужно о кое-чём ещё долго подумать. Молча, — произнесла нахмурившаяся Марта, начавшая буквально прожигать взглядом отца.

Я же в это время молчал, думая об их словах насчёт моей тренировки, однако в самый последний момент меня отвлёк телевизор. Шоу какого-то старого комика резко прервали на какие-то экстренные сводки, где вместо скучных новостей о погоде, в этот раз показывали выступление личностей, которые скорее походили какому-то фантастическому фильму, чем реальной жизни.

Усатый мужчина в белом костюме с красным плащом и логотипом круга на груди держался в десятке метров над землёй, держа в руках камень размером в, вероятно, половину всего Нью-йорка. «Супергерой» медленно поднимался в небо, унося этот метеорит в сторону от мирных жителей, пока я в очередной раз тяжело раздумывал над тем, где вообще оказался.

— …Хорошо. Обещаю. Никаких полётов в космос хотя бы некоторое время. Пока что займусь тренировками по контрою сил, — произнёс я посреди разговора моих родителей, и тем самым прерывая начало новой ссоры, переводя внимания на себя.

Марта улыбнулась, смотря на меня, после чего мы продолжили ужин уже без разговоров и следя за ситуацией, которую показывали по телевидению. Самый сильный супергерой всей планеты, что уже годами спасал землю от нападений злодеев и монстров, в очередной раз предотвратил апокалипсис, остановив астероид, телепортированный над мегаполисом неизвестными силами.

Всё это звучало как абсолютный бред, больше походящий на штуку, однако мне было не смешно. Родиться с суперсилами — это одно, однако родиться в мире, где вариации сил есть ещё у самых разных индивидов, обладавших возможностями уничтожать целые города и страны — уже совершенно другой уровень. Буквально каждый день по телевизору показывали новости разных катастроф и трагедий, что произошли из-за встречи «героев» с сумасшедшими, решившими заполучить власть, деньги или наслаждения путём очередной бойни.

Серийные убийцы, идеалогические или религиозные фанатики, безумные мутанты, хтоннические монстры и порождения фантазий столь же больных учёных — в нашем мире было слишком много угроз, противостоять которым могла лишь очень небольшая группа лиц.

Главная проблема в том, что таких защитников максимум несколько десятков на всю планету наберётся, пока злодеев… Их куда больше. В разы, если не на порядки, если постоянные сводки о нападениях на крупные города. И пусть тот же Омнимен, или специальные организации героев вроде Стражей Земли, и справлялись с ними на ежедневной основе, но жертв всё равно было слишком много, чтобы сидеть, закрыв глаза.

Пусть у меня самого не было желания рисковать собственной жизнью в битвах против этих безумцев, нельзя было не признать, что банальная подготовка к неожиданному нападению сумасшедших не помешает. Не говоря уже о том, что мало кто может сравниться со мной, когда дело заходило до помощи пострадавшим из-за завалов — превращать булыжник в воздух намного проще, чем наоборот. И помочь им действительно не помешало бы. Не по каким-либо попыткам заработать славу, деньги или влияние, а просто потому что это было правильным поступком.

У меня не было какой-то великой мотивации объединить мир, долга перед высшей сущностью или желания отомстить за погибшего родственника, но вместо всего этого было другое, куда более простое понимание — если у меня есть возможность сделать правильный поступок, то нельзя сидеть сложа руки.

. . .

Взмахнув рукой, я начал концентрироваться на том, чтобы вырастить нужные растения из кучи земли и песка перед собой. В моей голове будто бы сами собой появлялись картины атомарного состава нужного объекта, как и все детали насчёт правильного расположения молекул, необходимых для создания чего-то съедобного.

В данный момент я скорее копировал растения, виденные мной ранее, чем пытался создать что-то своё, отчего процесс становился куда легче. Пока что я даже не рисковал создавать растения, не копируя уже существующие, но даже преображение песка в камень без образца на порядок сложнее.

Такова была моя типичная рутина и одновременно тренировка по выходным. Пусть мои родители первое время и волновались насчёт идеи создания настоящей еды из земли, но мои объяснения кое-как помогли убедить их довериться мне. Моя способность не имела временный характер, и созданные мной предметы всегда оставались такими. Просто потому что так работала моя сила — она меняла атомарную структуру, раз и навсегда. Созданная мной шоколадка ничем не отличалась от покупной, отчего никак по-особенному не влияла на организм людей.

А потому нельзя было не признать, что самой простой и полезной тренировкой для меня была элементарная трансформация чего-то в больших масштабах, что потом можно отдать на благотворительность. И самой очевидной вещью, существование которой можно обосновать на ферме, была еда. Кукуруза, картофель, пшеница и ещё целая куча разных овощей — всё это завтра отец отвезёт в город. Часть продаст на рынке, но большую отдаст на благотворительность. Для нас это ничего особенного не стоило, но для кого-то могло изменить жизнь.

Однако пока я занимался этим, по сути, механическим процессом, нельзя было не думать о том, насколько большего можно было бы добиться, стоит мне открыться перед законом и начать использовать мой дар на всю катушку. Прямо сейчас для меня не было проблемой создать хоть несколько сотен килограмм еды за день без вреда для организма и серьёзного истощения, и с каждым разом это количество немного увеличивалось. Не удивлюсь, если узнаю, что со временем я смогу одним взмахом руки создавать тонны еды, без малейших признаков усталости.

Мои силы постоянно росли, а потому уже совсем скоро либо люди начнут задавать логичные вопросы о том, как наша ферма могла вырастить столь много еды без найма дополнительных рук, либо найти сразу несколько «кладов» с золотыми монетами. А нечто более полезное вроде создания редких металлов, безотходного уничтожения мусора или сотворения хотя бы одежды для бездомных, могло привлечь слишком много ненужных взглядов к моей персоне. В будущем, когда мои силы поднимутся до нужного для самозащиты уровня, ещё можно будет об этом задуматься, но сейчас?

Мои родители боялись, что стоит правительству узнать про мои способности, как какое-нибудь из секретных агенств заберёт меня на исследования и опыты в попытках их повторить. Нельзя сказать, что я не видел логики в их словах, но в то же время в их глазах во время этих разговоров можно было увидеть нечто, отличавшееся от обычной осторожности — страх и сожаление. Будто бы они знали какую-то историю, связанную со мной, но по причинам стыдились её высказать.

В этой реакции была видна искренняя забота, направленная в мою сторону, как и желание защитить меня, отчего не верилось в какой-то большой спектакль ради моего контроля. Однако пока не находилось нужного момента, чтобы поднять эту тему, так что я оставлял её нетронутой. Уверен, однажды они мне всё равно расскажут, если сочтут необходимым. Я доверял им, так как ещё не видел, чтобы они мне врали.

По итогу, нам приходилось довольствоваться малым, и действовать со связанными руками. Тренировать силы, занимаясь чем-то примитивным и ограниченным. И лишь с наступлением зимы становилось хоть как-то интересно — в это время уже никак не объяснить резко взявшуюся еду, отчего у меня была возможность творить то, что я пожелаю. В прошлой жизни я увлекался компьютерным моделированием, а уж в этой порой совсем иногда мог погрузиться в процесс создания чего-то невероятного с использованием своих сил.

Однако из-за той же конфиденциальности, по итогу всегда приходилось избавляться от моих творений. Как от многометрового алмазного замка, что я построил на прошлое Рождество, так и от снеговика из настоящих прессованных облаков. Чтобы реализовать последнее, пришлось действительно заморочиться с изучением плотности и конденсации газов из старых научных книг, валявшихся на чердаке, но оно того стоило. Выглядело чертовски красиво.

…Вздохнув и прикрыв глаза, я наконец-то закончил создавать дневную норму еды, после чего оглядел получившуюся горку. Всегда приятно смотреть на результат своего долгого и тяжёлого труда. Чувство удовлетворения от собственной работы было одним из лучших мотиватором двигаться вперёд. Каждый человек любит осознавать, что он сделал нечто хорошее.

— Хорошая работа, Адам. Ты справился просто прекрасно, — с улыбкой произнесла Марта, подойдя ко мне, и взлохматив мои каштановые волосы. — Но прежде чем идти отдыхать, нужно ещё чуток потренироваться. Сегодня мы будем отрабатывать рывки, причём как вверх, так и по сторонам. Никогда не знаешь, что может с тобой произойти и какой псих решит выскочить из-за угла, а потому всегда необходимо уметь быть готовым отскочить в сторону от угрозы. И поверь мне, умение правильно двигаться — это самый важный навык как в бою, так и в повседневной жизни. А умение правильно падать — второй. Мой собственный отец учил меня этому, когда я была примерно твоего возраста, так что теперь настала моя очередь.

Сразу же после этого она подкинула бейсбольный мячик, и с улыбкой будто бы прицеливаясь в мою сторону. Я же ответил ей усмешкой, уже приготовившись уворачиваться. Хотя и было очевидно, что мои родители старались не показывать собственный страх за мою жизнь, отчего они готовили меня ко всем угрозам по очень уж надуманным поводам, но я всё равно ценил их старания.

Размяв руки и очистив голову от лишних мыслей, я взлетел над землёй, стоило из моих рук выйти порывы разогнанного воздуха. Хотя мои силы и были по сути невидимы, но в этот раз ускоренные потоки ветра столь сильно концентрировались, что казалось, будто меня подняли два небольших урагана, шедшие из моих ладоней.

Мой принцип полёта был относительно прост. Изменяя плотность воздуха вокруг себя, чтобы летать, я создавал область низкого давления перед собой в любом направлении, куда желаю двинуться, а затем область высокого давления позади себя, которая толкала меня вперед, поскольку две системы выравнивались.

Небольшие ураганы, созданные в процессе постоянного сжатия и разжатия воздуха, помогали мне маневрировать и двигаться на порядок быстрее. Для правильной реализации этой техники требуется особая сноровка и обучение всей механике, однако стоит только разобраться во всей системе, как весь процесс становился элементарно простым в деле.

— Не забудь создать защиту для головы и тела! Как будешь готов, давай на счёт три. Приготовься, я не буду сдерживаться, а потому любой попавший мяч — и мы наконец-то в деле проверим, насколько крепкий ты можешь сделать шлем. Готов? Отлично. Раз… Два… Один!

Первый мяч, для разминки, она просто бросила в мою сторону без особого желания попасть. И хотя из-за своей небольшой скорости для меня не было бы проблемой даже просто превратить его в кучу пуха посреди полёта, но сейчас мы отрабатывали иную технику. Так что для начала, я просто повторил уже заученный приём и отлетел в сторону от него. Сохранять равновесие в воздухе было сложнее всего, и так как без концетрации на полёте я бы быстро полетел вниз, этот вопрос буквально для меня был критическим.

Сразу за первым мячом полетело несколько новых, каждый из которых был нацелен в моё хрупкое тело, но для меня это всё было детской игрой — ни один из мячей даже близко не приблизился ко мне. С каждым разом мне всё лучше получалось за мгновение просчитать траектория, создать зону воздуха с низкой плотностью в нужной точке, чтобы затем рвануть туда с помощью своих ручных ураганчиков.

Вообще, было забавно, что пока отец помогал мне с простыми физическими упражениями вроде бега или растяжки, именно Марта отвечала за все подобные упражнения с использованием моего дара, где всё время упоминались разные преступники и угрозы моей жизни, от которых мне требовалось защититься. Её военное и врачебное прошлое давали о себе знать в самые неожиданные моменты.

Она куда больше Джона задумывалась над всеми деталями моей силы, постоянно записывая разные возможности, которые требовалось проверить в попытках найти все границы моих способностей. Превращение газов в твёрдые тела, ускорение конденсации или возможность превратить бетон под ногами в жидкость — она всегда пыталась найти новый взгляд на мою силу. И порой ей даже удавалось удивить меня.

— …Отлично поработали! Однако теперь пора повышать планку! Используй тот новый приём с воздухом!

Застыв в полёте, я кивнул ей, после чего начал концентрироваться на части воздуха впереди меня. Марта вновь замахнулась, приготовившись отправить новый мячик, однако в этот раз тот постигла иная судьба. Разогнанный, он со всей скоростью отправился прямо в мою сторону, однако через мгновение будто бы встретился с невидимой стеной в метре от меня, от которой он отскочил в сторону. Сверхплотный спрессованный воздух мог бы теоретически и пулю без проблем остановить, пусть проверять эту теорию мне пока и не хотелось.

Марта отправила в мою сторону ещё несколько шариков, и с каждым новым моя задача лишь усложнялась. Создать просто крепкую стену плотного воздуха впереди — это довольно просто, но строя исключительно простые объекты, не стать лучше.

Именно поэтому я исхитрялся в создании этих «конструкций», каждая из которых становилась всё сложнее предыдущей. От простых стен и коробок плотного воздуха, я затем шёл к сотворению невидимых стен с проходами, которые мог ощутить лишь благодаря своей способности, до строительства настоящих, пусть и небольших, воздушных замков.

Забавно было то, что пока для всего остального мира они были совершенно невидимым, я будто инстинктивно подмечал малейшие изменения состава окружающей среды. Казалось, что с самого рождения мне добавили дополнительный орган чувств, отвечавший за распознавание молекул и атомов. Мне достаточно было одного взгляда на металл, чтобы разобраться во всех примесях внутри него, и даже сам воздух вокруг меня теперь постоянно казался смесью сотен разных газов и частиц, каждая из которых была по своему уникальна.

Природа в принципе была красивой вещью, большую часть совершенства которой ускользала от нас ввиду ограниченности человеческих органов чувств. Вот только мне, как человеку, способному менять её одним усилием воли, также повезло получить шанс взглянуть на неё под новым углом…

— Не зевай!

Только крик Марты вырвал меня из размышлений, однако что сильнее удивило меня, так это бейсбольный мячик, что отскочил от моего шлема через секунду. И вот уже это поставило точку в нашей небольшой игре-тренировке, за которой всегда следовал разбор моих ошибок:

— Твои стены может и крепче стали, но ты допустил одну ошибку — сделал себе зону для отхода и уворотов сверху, тем самым создав собственное слабое место. Забыл про крышу и тем самым чуть не подставил себя под настоящий удар. Сейчас-то это не важно, но что если бы перед тобой был настоящий суперзлодей? Ты вообще думал, что стало бы с моим сердцем, если бы тебя поранили? Хотя что говорю, по глазам же вижу, что ничего не думал, — произнесла раздосадованная Марта, в очередной раз речь в пытавшаяся вбить в меня правила безопасности и сражения.

Я же рефлекторно поднял голову и начал смотреть в небо, с удивлением отмечая столь глупую ошибку. Казалось бы, обо всём успел подумать за небольшое время боя, а самое элементарное пропустил.

Главное и самое очевидное слабое место моей силы — это, как ни странно, я сам и мой разум. Несмотря на то, как бы я не старался раскрыть потенциал моей возможности, трудно разобраться во всех деталях чего-то столь сложного и многогранного, как управление и изменение материи. К счастью, в этом деле я хотя бы не был один, и было на кого опереться.

. . .

Мне всегда нравился снег, но в этой жизни он стал для меня чем-то действительно особенным. Я мог часами рассматривать его атомарную структуру, любуясь красивым порядком, построенным из природного хаоса. Каждая снежинка была действительно уникальной, но только получив способность видеть молекулярную структуру объектов, я понял, что именно стоит за этой фразой.

Бесчисленные комбинации температуры, давления и влажности создавали единственные в своём роде фигуры, просто поражавшие меня своей вариативностью. Имея возможности также воплощать в жизнь практически всё, что приходит на ум, начинаешь ценить подобное природное разнообразие, созданное из чистой случайности.

Лежа на двухметровом блоке созданного мной зефира, я просто смотрел в ночное небо, с которого хлопьями падал снег, и думал о том, что будет дальше. Вообще, лежать на чём-то мягком и липком оказалось не так приятно, как я подозревал до создания этой «подушки», но мне уже просто было лень творить нечто иное. Подобное случалось редко, и почти всегда под конец дня, когда я уже был истощён от постоянно использования дара, но время от времени небольшой отдых действительно был необходим.

Мне нравилась моя новая жизнь. Удивительная способность, любящие и поддерживающие родители, а также относительная свобода, где можно было не работать и наслаждаться каждой секундой жизни. И пусть тело ребёнка всё ещё казалось чем-то странным, но я старался во всём видеть плюсы — такие чистые приливы бодрости и желания двигаться, как сейчас, человек уже не испытает. Это уникальное время, которым я старался наслаждаться, пока была возможность.

Вопрос был в другом — что дальше? Карьера героя и спасателя кажется чем-то очевидным с учётом моих способностей, но готов ли я был работать на общественное начало всю свою жизнь? По сути, у меня ведь нет никакого долга ни перед кем кроме родителей, отчего элементарнее всего было бы после совершеннолетия просто начать создавать из земли редкие металлы и элементы, за которые меня быстро бы сделали миллионером как минимум.

Ведь даже если забыть про ликвидацию урана или создание платиновых яблок, в моих возможностях было улететь вглубь леса, да там построить такой особняк, что и самый богатый в мире человек не позволил бы себе — стены из драгоценных камней куда проще создать, чем кажется на первый взгляд. И это не говоря уже про бесконечное разнообразие еды и напитков, что я могу сотворить одним усилием воли. По сути, при наличии материи, я мог жить лучше, чем даже самый богатый обычный человек — и это при том, что стать таким для меня было бы элементарно. Богатство, слава и влияние, которые и вообразить-то сложно было — всё находилось в нескольких шагах от меня, при этом так и просясь, чтобы их кто-нибудь взял…

Эти мысли были логичны, однако они при этом казались неправильными. Мне просто было бы неприятно смотреть на самого себя в зеркало, если бы я знал, что какой-то ребёнок погиб бы из-за моей лени и нежелания трудиться. Мне было бы неприятно знать, что многие тысячи людей страдают только потому, что я решил улететь жить в лес, где меня не тронут и никогда не найдут.

А уж кем бы я себя посчитал, если бы предал доверие родителей, столь сильно веривших в меня и мои возможности помочь окружающим? Даже становление каким-то богом и мессией не сделало бы жизнь стоящей того, если бы я перестал уважать самого себя.

Мне не хотелось быть личностью, которая забывает про долги людям, что помогли мне, как и быть тем, кто пройдёт мимо нуждающихся, даже имея шанс помочь. Я желал стать не какой-то суперзвездой или миллиардером, сидящем на горе денег, а просто хорошим человеком, который может с гордостью посмотреть на себя в зеркало.

В прошлой жизни, где я не был одарён такими способностями, у меня была мечта стать аниматором, чтобы создавать игры и мультфильмы, которые могли вдохновить кого-то, однако здесь было очевидно, что необходимо было заняться чем-то большим. Чтобы потом не сожалеть о всех потраченных годах, во время которых мог помочь стольким людям, как и вселить надежду в других, столь сильно нуждавшихся в ней.

Имея способности типичного персонажа из комиксов, и живя в мире, удивительно похожем на подобный, я желал стать тем настоящим героем, об историях которых зачитывался в детстве и юношестве. И в кого перестал верить, став взрослее, конечно же…

«С большой силой приходит большая ответственность», как говорил один знаменательный персонаж, которого я сейчас понимал лучше прежнего. Наивная фраза, но всё равно простая и прекрасно доносящая нужную мысль, что меня волновала. Обладая силой, потенциально способной изменить весь мир, можно ли спокойно жить, не используя её, при этом не думаю о том, сколько жизней бы удалось спасти в ином случае?

Я усмехнулся собственным мыслям, после чего поднял руку и провёл пальцем по воздуху. Образовавшиеся вокруг меня небольшие сугробы мигом обратились в кружку с горячим чаем и кучу печенек. Становилось куда холоднее, пока зима постепенно занимала своё место, вот только уходить никак не хотелось.

После тяжёлого рабочего дня нет лучшего отдыха, чем просто лежать, смотреть на природу и думать о своём. Вот только так как чем дольше я так и продолжал валяться на крыше, тем выше шансы, что родители заметят мою «пропажу» и начнут волноваться. А потому последняя печенька, и нужно будет уходить. Как-никак, мечтать — это дело хорошее, но мечты ещё надо воплотить в реальность.

Спустя десяток минут доев последнюю печеньку и закончив с чаем, я вздохнул, после чего в последний раз за день изменил мир вокруг меня. Зефир, кружка и крошки вернулись к тому состоянию, которым были когда-то — они стали чистым снегом, только теперь спрессованных в более интересную форму.

Одним взмахом руки я создал десятки снеговиков на нашем заднем дворе, каждый из которых напоминал какого-то из запомнившихся мне героев прошлой жизни. Из фильмов, комиксов, книг или мультфильмов — создавая их статуи, мне было неважно. Я просто наслаждался процессом создания чего-то.

Но стоило мне закончить свою работу, как я сразу же полетел обратно в свою комнату. Совсем скоро Рождество, отчего завтра важная поездка в большой город, ради которой нужно быть бодрым и полным духа. Пусть мне нравилось на ферме, мегаполис также имел свой особый шарм активной жизни, которого мне порой не хватало.

. . .

— …Знаешь же, что говорят именно здесь находиться база Стражей Земли? Я их тут однажды сам видел, пока они с Обществом Змей сражались! Половину района разнесли, пока разбрасывались телами из стороны в сторону. Бессмертный-то молодец, он понимает что волнует обычных работяг вроде нас, отчего переводил удары от домов и машин, но этот Зелёный Призрак? Все удары просто пролетели через его тело, отчего целую улицу просто снесло в пыль! Правильно говорят, что в наше время уже почти не осталось достойных героев…

Я не переставал смотреть в окно, пока мы двигались по улицам города, слишком часто останавливаясь во время крупных пробок. Джон не переставал рассказывать какие-то слухи и байки про супергероев, которые он постоянно слышит на радио во время своих поездок из города до фермы. Марта поддакивала и делала вид, будто её очень интересна эта тема, пока даже я слушал лишь краем уха.

Хотя тема героев и была любопытна для меня, самих суперов не так много, чтобы не знать каждого из них. Особенно тех, кто живут совсем рядом с нами, отчего их имена всегда были на слуху, и каждая деталь их силы известна любому прохожему. Куда больше меня интересовал сам многомиллионный мегаполис, где я появлялся куда реже, чем хотелось бы. И дело даже было не в целой куче разнообразных районов, через которые мы проезжали, что разнились своей уличной культурой и разными видами украшений к празднику, а в простой атмосфере гигантского города, где никогда не прекращалось движение.

Меня всегда забавляли поездки в Чикаго, но не по совсем очевидным причинам. Конечно, цивилизация всегда привлекала меня, но куда забавнее простых наблюдений архитектуры, было ехать и оценивать, как можно было использовать мою силу. Потому как в месте столь переполненной вещами, каждая мелочь и деталь была для меня потенциальным объектом для преобразования.

Мраморная статуя, дубовая скамейка или движущаяся машина из нескольких десятков разных сплавов — каждый объект в моём восприятии становился особым набором Лего, который можно было собрать во что угодно. Спустя время это даже перерастало в некоторую игру на проверку моей силы воли. Мне приходилось прикладывать настоящие усилия, чтобы не разобрать уродливую алюминиевую мусорку и не сделать из неё нечто хотя бы удобоваримое внешне.

— …А вот этот Красный Вихрь? Да кто так использует силы! Все знают, что спидстеры-бегуны идиоты, раз они не останавливают каждого злодея за долю секунды! Правильно Джо с радио говорит, что у этих героев какие-то тайные сделки со злодеями, отчего вместо настоящей борьбы с преступностью они в какие-то дурацкие игры играют! Вот мой старик был хороший полицейским, всегда выполнял свою работу со всей душой, и по итогу засадил куда больше отморозков, чем любой из этих ряженных. Кроме Бессмертного и Омнимена, конечно…

— Дорогой, а что если он может только бегать быстро, а мыслит он на других скоростях? — мама попыталась перевести тему и успокоить отца, но тот лишь сильнее разгорячился, когда подняли эту тему. Как и многие простые люди, видевшие этих героев лишь на экранах новостных сводок, он любил проводить время, обсуждая их и промывая им кости. Люди вообще всегда любили этим заниматься, и наличие летающих полубогов делу точно не помогло.

— Всё равно бред! Если он думает быстро, то он бы сбивал каждого прохожего во время попыток остановить самых примитивных банковских варюг! А если его мозг работает медленно, то, ну, не позавидую ему. Не хотел бы я, чтобы каждый разговор о погоде для меня длился часами…

Разговор родителей прекратился из-за резко образовавшейся пробки, что появилась уже из-за резкой остановки машин впереди. А причина там была серьёзная — какой-то суперзлодей то ли грабил какое-то предприятие, то ли просто пытался убежать от наступающей на него героини. И пусть сегодня перед нами были не все Стражи Земли, но даже одного их представителя было достаточно, чтобы разобраться с очередным местечковых злодеев.

Преступником был высоким мужчиной в тёмно-красной броне и с алым визором на глазах, что скрывал большую часть его лица. Однако его всё равно выделяло именно какое-то орудие, заменявшее правую руку и выпускавшего какую-то версию алого лазера, пробивавшего стены зданий и машины без каких-либо проблем. Обычная полиция даже не рисковала подходить к этому вооружённому противнику, от брони которого отскакивали даже крупнокалиберные пули, вот только, к их счастью, у него имелся достойный противник, отвлекавший от них внимание.

Героиня была одета в лёгкую броню из странного сочетания бурой и белой клёпаной кожи, при этом имея латунные шлем, перчатки и пояс, украшенные в греческом стиле. В своих руках она держала немаленькую булаву, сделанную из столь необычайного сверхплотного металла, что моя способность инстинктивно понимать свойство объектов и их атомарную структуру, чуть не сошла с ума.

Я понимал, что такой металл теоретически возможно получить путём невероятной ковки и использования безумных сплавов иридия, золота и титана, но даже в таком случае он должен был разлетаться на осколки от одного попадания. Однако какая-то неведомая сила держала эту волшебную булаву в абсолютном, невозможном физически совершенном состоянии без единой микротрещины, что не могло не интересовать меня.

Воительница, если я правильно вспомнил имя героини, была в списке сильнейших суперов планеты, отчего жизни мужчины с рукой-пушкой трудно было позавидовать. Он постоянно стрелял в неё из своего единственного орудия, после чего отскакивал и отбегал на максимально возможную дистанцию, всеми силами стараясь оторваться от неё, но всё было тщетно. Героиня всегда успевала уклониться от атаки или прикрыться от неё своей странной волшебной булавой, и задерживаясь лишь на то, чтобы прикрыть обычных гражданских от этих атак.

Было безумно интересно вживую наблюдать за противостояние настоящих героев и злодеев, однако совсем скоро мне разонравилось это шоу. Пусть битва и казалась будто бы съёмкой из какого-то дорогого фильма, вот только перестав следить за суперами, я увидел кучу разрушенных машин, домов, а также немало раненных людей, чьей день сегодня стал одним из худших в их жизни.

Дети плакали, мужчины с женщинами отбегали в сторону в страхе, и ничего вдохновляющего в этом не было. Воительница пусть и старалась уменьшить вред городу, но способности этого злодея были чересчур хороши для учинения хаоса. А потому я решил самую малость вмешаться, чтобы остановить этот беспорядок. Даже если было слишком рискованно чинить абсолютно всё, я должен был сделать хоть что-то.

И всё благодаря одному из главных плюсов моей способности — тому, что фактически невозможно отследить источник трансмутации материи. Никто и не понял, что на несколько секунд земля под злодеем стала куда более скользкой, чем должна была, отчего злодей упал на землю прежде чем свернуть за очередной поворот. И, подозреваю, даже сам преступник понятия не имел, кто был ответственен за то, что его орудие на мгновение заклинило ровно в тот момент, когда одна булава нацелилась прямо в его голову.

Через пару секунд я откатил в норму все свои изменения, отчего никаких улик не осталось, и в город вернулся покой. Вырубленного злодея повязал подоспевший спецназ, Воительница смогла устроить настоящую фотосессию с набежавшими репортёрами, ну а мы продолжили нашу поездку до двоюродной сестры моего отца, что заведовала одной из лучших пекарных города. И вот уже там я и выбирал то, что хочу на праздники — несмотря на всё моё мастерство, повторить настолько шикарные торты, у меня так и не получилось.