4 - Я дам тебе Центуриона.docx
4 - Я дам тебе Центуриона.epub
. На главную . 5 - Глава>
* * *
Юки Цукумо возвышалась перед ними, ярким пятном выделяясь на фоне ржавых развалин порта Камигата. Мирак, не торопясь с ответом, внимательно её разглядывал. Она была высокой, с поджарой фигурой, в которой угадывалась выносливость, закалённая не в залах, а в бесконечных странствиях. Светлые волосы, выгоревшие на концах до белизны, спадали на плечи неровными прядями, а в её движениях сквозила дикая, необузданная свобода. Лицо с резкими чертами и лёгким загаром хранило следы пыльных дорог: тонкие морщинки у глаз и чуть обветренные губы выдавали скиталицу, а не изнеженного бойца.
Он активировал Ту’ум видения ауры, и пространство вспыхнуло красками энергии. Аура Юки предстала текучей дымкой глубокого индиго, пронизанной янтарными искрами. Её ядро, пульсирующее в груди, излучало ровные, мощные волны, а края энергии расходились мягкими кольцами, словфно круги на воде — верный знак мастерского контроля. В отличие от яростного хаоса Широо, её сила казалась живой, текучей, но укрощённой.
Мирак, всё ещё молча, достал телефон из кармана и быстро набрал номер академии. Его пальцы двигались с механической точностью, пока он ждал ответа. Голос на том конце — сухой, официальный, с лёгким эхом просторного кабинета — подтвердил: да, Юки Цукумо действительно прислали сюда по их запросу. Убрав устройство, он наконец повернулся к ней, встретив её взгляд.
— Неужели ты мне не веришь? — спросила она, слегка склонив голову набок. В её голосе мелькнула насмешка, под которой пряталась тень вызова.
— Доверять тому, кто явился аккурат к финалу битвы, будто выжидая, кто выйдет победителем, довольно рискованно, — парировал Мирак. Его тон оставался ровным, отражая привычку просчитывать каждый шаг и каждого, кто оказывался рядом.
— Иу-у-у! Да нет же, я наблюдала за новым поколением, оценивала вас! — возразила Юки с игривым возгласом.
— Стоять в стороне, пока всё не закончится, и появиться, когда опасность минует — это не оценка, — холодно отрезал Мирак. — Ты ждала, кто победит, и не оставила ни следа в бою. Факты говорят сами за себя.
Сатору, не отрывая глаз от Мирака, чуть склонил голову, и его белые волосы качнулись, поймав слабый отблеск света в порту. Задумчиво проведя пальцами по подбородку, он вдруг ткнул в сторону Мирака:
— Смотри-ка, твоя аура теперь как у Цукумо, — заметил он, сохраняя цепкий, аналитический взгляд. — Та же звёздная сила — плавная, плотная, словно жидкое серебро. Ты впитал её от Широо, когда его прикончил, да? Прямо копия её энергии!
Гето, стоя чуть поодаль, приподнял бровь, и в его тёмных глазах мелькнул интерес. Скрестив руки и слегка ссутулившись, он бросил взгляд сначала на Сатору, затем на Юки, ожидая её реакции.
— Звёздная сила это что-то вроде усиления?
Юки, уловив их интерес, шагнула вперёд. Её выгоревшие волосы заколыхались, словно языки пламени на ветру. Скрестив руки, она одарила их тёплой, чуть покровительственной улыбкой, но глаза её искрились неподдельным восторгом.
— Ох, вы, юные звёзды, вы меня просто ослепили, — начала она, и её голос полился мягко, с лёгким флиртующим оттенком, пронизанным увлечённостью. — Я пришла взглянуть на потенциал нового поколения, и, клянусь, вы превзошли все мои ожидания. Меня аж мурашки пробрали от того, как вы тут сияли! Особенно ты, — она кивнула Гето, и её взгляд стал острее, — с этим твоим трюком с духом. Давай разберём по косточкам.
Она на миг замолчала, изучая Сугуру с почти осязаемой интенсивностью.
— Когда ты поглотил того ворона, твоя проклятая энергия не просто выросла — она преобразилась. Плотность её увеличилась где-то на сорок процентов, а резерв — примерно на двадцать, что звучит как нонсенс. Я ещё не видела, чтобы энергия пользователя росла сама по себе, без привязки к артефакту. Это не просто прибавка — это как если бы ты перестроил двигатель, сделав его мощнее и экономичнее. И вот что любопытно, — она прищурилась, её голос стал глубже, — теоретически ты можешь расти бесконечно. Духи ведь не иссякают, верно? Каждый новый, которого ты призовёшь и поглотишь, добавляет тебе сил, усиливает контроль над ними. Это как костёр, что разгорается ярче с каждой веткой: чем больше топлива, тем жарче пламя. Отточи это, и твои пределы станут горизонтом, который вечно отступает!
Гето кивнул, задумчиво коснувшись шеи пальцами, и в его глазах зажёгся огонёк — слова Юки задели что-то в его душе.
Она повернулась к Мираку, и её улыбка расцвела шире, теперь с оттенком глубокого уважения. Шагнув ближе, она вгляделась в него, словно проникая в самую суть, её взгляд был мягким, но пронзительным, как луч света в тёмной воде.
— А ты, Масакадо… или Мирак? Ты получил новую природу для своей проклятой энергии, впитал её структуру, её суть. Позволь мне объяснить, что это значит для шамана.
Она сделала паузу.
— Звёздная сила — это не обычная проклятая энергия, что течёт, как река, и быстро иссякает. Она — как звезда, сжатая в ядро: собирает энергию, уплотняет её и держит в равновесии с почти нулевыми потерями. У тебя теперь есть внутренний резервуар, который управляет этим потоком. Я вижу в твоей ауре, как она теперь струится плавно, без рваных всплесков. Твои техники станут выносливее, а резервы начнут восполняться быстрее — примерно на треть эффективнее, чем раньше.
Сатору, всё ещё вертя очки в руках, вставил с коротким смешком:
— Круто, но звучит, будто правила игры кто-то сломал.
— Если это слом правил, то я тоже в деле, — подмигнула она. — А ты, белобрысый, со своей бесконечностью вообще вне поля, так что не ворчи. Вы трое, — она обвела взглядом Мирака и Гето, — доказали, что новое поколение — это пламя, которое не угасает. Я в восторге, честно! Дала бы вам особый ранг…
Гето замер. Его глаза слегка расширились, зрачки сузились — память утянула его к урокам академии. Там вдалбливали: подняться до Особого ранга через программу обмена почти нереально — нет нужных судей. Чтобы тебя признали, ты должен в теории быть способен стереть с лица земли целую страну, показать силу, выходящую за рамки обыденного. Лишь горстка людей в мире могла подтвердить такой потенциал. Если Юки Цукумо, шаман Особого ранга с её «звёздной силой», замолвит за них слово перед советом, это станет железным доказательством. Такой шанс в академии считался редкостью, почти легендой.
— Но, — продолжила она, и её голос окреп, обретя лёгкий оттенок вызова, — вы пока слабоваты для этого. Даже ты, Сатору, — она ткнула в него пальцем, движение было стремительным и точным, — у тебя мышцы ни к чёрту. Проклятая энергия есть, а выносливость тела хромает. Вам ещё пахать и пахать.
Мэй Мэй поправила волосы, она склонила голову с хитрой улыбкой.
— Молодёжь с техниками тратит время не на то, — мягко заметила она, но с намёком, поддразнивая их за одержимость силой вместо основ.
Юки кивнула, и её глаза вспыхнули интересом, устремлённым, в основном, на Мирака. Она хлопнула в ладоши, громко разорвав тишину.
— Как насчёт поболтать у меня дома? — предложила она, и её голос ожил, зазывая. — Отдохнём после боя, поедим, поговорим. Вы заслужили передышку, а мне есть что рассказать. Пойдёмте!
Гето отреагировал первым: после боя тело требовало отдыха, чтобы сбросить напряжение, выжженное адреналином. Но слова Юки сулили большее — не просто еду и покой, а беседу, способную открыть новые пути для его силы. Для шамана, жаждущего роста, это было бесценно: знания могли сделать его проклятую энергию острее, мощнее. Плечи его расслабились, черты лица смягчились, напряжение ушло из скул, и он кивнул — коротко, уверенно, как человек, взвесивший все «за» и «против».
— Я не против.
Сатору откликнулся иначе:
— Ну, если она зовёт, почему бы не пойти? — слова вылетели быстро, с лёгким подъёмом в конце, будто он поддразнивал. — А у тебя дома много сладкого?
— Для тебя — сколько угодно.
Последним остался Мирак, на которого Юки смотрела с откровенной надеждой.
— “Если искать ответы самому, это займёт годы”, — прикидывал он, оценивая время. Разобраться в «звёздной силе» без подсказок означало бы долгие часы изучения, экспериментов, проверок — процесс мог растянуться надолго, и успех был не гарантирован.
— “Не будь она такой подозрительной, будто хочет меня препарировать, я бы и не колебался”, — добавил он мысленно. Юки казалась странной: её взгляд и тон намекали, что она не только делится, но и сама вынюхивает что-то о нём, и это будило сомнения — доверять ей или нет.
Однако…
«Но я тоже хочу её изучить».
Мирак прищурился, глядя на неё, как хищник на добычу, и поймал в ответ такой же острый взгляд. Юки, заметив их согласие, расплылась в улыбке — её лицо озарилось, словно солнце пробилось сквозь тучи. Она хлопнула в ладоши, звук вышел резким и чистым, как выстрел стартового пистолета, и повела их за собой.
Их шаги быстро синхронизировались. Мирак, держась чуть позади, нарочно выровнял свой ритм с Мэй Мэй, чья походка выделялась плавностью, словно поток воды среди их резких, отрывистых движений. Он бросил на неё быстрый взгляд и спросил:
— Зачем ты здесь?
Она ответила с лёгким смешком, понизив голос до тона заговорщика:
— Конечно, за деньгами, — сказала она, выдержав паузу, и её слова повисли в воздухе, подчёркивая очевидность мотива. Затем продолжила, ещё сильнее понизив тон, будто раскрывая козырь: — Но я придумала способ заработать больше через договоры клана. Есть план с Хигасибодзё — их, как и вас, давят Камо и остальные, положение почти идентичное, но они сотрудничают с правительством. Это можно обернуть в нашу выгоду.
Мирак замолчал на миг, прокручивая её слова, оценивая их с позиции лидера, привыкшего считать каждый ресурс.
— “Хигасибодзё — клан, зажатый в тиски давления Камо и других игроков, балансирует на грани стратегической нестабильности”, — размышлял он, представляя их как компанию на пороге убытков, где ресурсы — люди, деньги, проклятая энергия — тают под гнётом соперников. — “Их связь с правительством — это стабильный поток контрактов, но давление Камо сжирает их маржу. Их положение — это возможность. Какую выгоду мы можем выжать, вбив клин между ними и их врагами?”
Мэй Мэй продолжила, усиливая напор:
— Хигасибодзё напрямую работают с правительством: охраняют объекты, устраняют угрозы, обеспечивают логистику — это приносит фиксированный доход, вероятно, миллионы иен в месяц. Это их козырь, но давление Камо и других кланов — это убытки: потери бойцов, ресурсов, времени на оборону, что пожирает прибыль и тормозит рост.
Как лидер, Мирак видел в этом шанс: их ослабление открывало путь к сделке. Он мог предложить союз — разделить нагрузку, взяв на свой клан часть их задач и снизив их издержки. Да, доход от защиты собственных территорий сократится, но взамен он получит доступ к их контрактам, деля прибыль по договорённой доле — скажем, тридцать на семьдесят в их пользу на первых порах, чтобы не отпугнуть.
— Но интеграция — штука непростая, — продолжила Мэй Мэй. — Хигасибодзё не отдадут свою автономию без боя, их связь с правительством — козырь, который они берегут. Выгоднее встроить их в свою сеть через долгосрочный договор: твой клан становится субподрядчиком, забирая пятнадцать-двадцать процентов от каждого государственного заказа. Это обеспечит стабильный поток средств без прямого подчинения, сохраняя их независимость, но привязывая к тебе. Риск в том, что Камо могут надавить сильнее, или Хигасибодзё откажутся, опасаясь потерять контроль. Но их нестабильность — твой рычаг: предложи защиту от Камо, например, продвинь их технологии, это сократит их потери, а мы получим кусок их прибыли.
Мирак кивнул, почти незаметно: потенциал экономического роста перевешивал риски.
— У меня есть идея, как гарантированно заключить с ними сделку, — он почесал затылок. Глаза Мэй Мэй загорелись, в них будто воплотились доллары и иены разом. — Но это сложно… Надо подумать, что можно сделать.
— Передай это мне, я займусь, пока буду рядом, — она убрала руки за спину, подходя к машине Юки.
— Нужно найти человека, способного управлять проклятой энергией на огромном расстоянии и с большим резервом, — прошептал он, глядя, как одноклассники садятся в машину. — Их клан ищет такого, но у них нет территорий, как у нас, чтобы нанимать людей.
— Поняла. Найду, — она выхватила телефон и быстро набрала номер. Судя по всему, звонила Томоэ, уже готовясь задействовать ресурсы клана для поисков. Что ж, энтузиазма ей не занимать.
Вскоре все забрались в машину. Мэй Мэй устроилась у окна, а Мирак оказался в центре, зажатый между бёдрами жены и задумчивым Гето.
— Так что… какие девушки и парни вам нравятся? — бросила Юки, трогаясь с места.
Дорога к дому Юки заняла около получаса. Внедорожник урчал, пробираясь по узким улочкам Киото, где асфальт сменялся грунтом, а дома редели, уступая место низким холмам и одиноким деревьям. Шины шуршали по земле, оставляя за собой тонкий шлейф пыли, а машина подпрыгивала на ухабах, заставляя всех слегка покачиваться в тесных сиденьях. В салоне витал запах старой кожи и бензина, а за окнами мелькали тёмные силуэты зданий, растворяясь в сумерках. Юки вела уверенно, крепко сжимая руль, но её взгляд то и дело скользил к зеркалу заднего вида, будто она продолжала их изучать.
Они подъехали к её дому — скромному строению, больше похожему на коттедж, с деревянными стенами, покрытыми потрескавшейся краской, и покатой крышей, заросшей мхом.
— Это одна из моих баз. Я много путешествую, так что огромный дом мне ни к чему, даже если деньги есть.
— Останавливаться в отелях тебе религия не велит? — вылез из машины Сатору.
Вокруг не было ни клумб, ни изящных украшений — всё выглядело сурово, почти аскетично. Причина прояснилась, когда они вошли внутрь.
Мирак толкнул простую деревянную дверь, ожидая, что она откроет коридор, но та не поддалась — показалось, что заела.
— Толкай сильнее, для этой двери нужно сто килограммов усилия, — Юки прошла мимо и легонько надавила, открыв её так, словно та невесома. Подошла к кружке на тумбочке, схватила и кинула Гето:
— Держи.
Тот машинально вытянул руки, но его чуть не переломило пополам. Рука напряглась от её веса, пришлось влить проклятую энергию, чтобы удержать.
— Надо же, — присвистнул вошедший Сатору.
Всё внутри — мебель, посуда, даже мелочи вроде книг — обладало аномальной тяжестью, будто отлито из свинца. Он попытался надеть тапочки, но сдвинул их с трудом. Проблемы возникли у всех… кроме Мэй Мэй.
— О чём я и говорила — ваша физическая сила хромает.
— Зачем тебе такой дом? — недоуменно спросил Сугуру, всё ещё отходя от шока: в него без предупреждения швырнули кружку, тяжёлую, как диван, и только чудом он не рухнул.
— Дело в моей технике. Отчасти, — ответила Юки, подняв палец, словно учитель, готовый объяснить прописную истину. — Я могу придавать себе виртуальную массу — от десятков до тысяч тонн, — которую сама не ощущаю. Но чтобы двигаться быстрее, нужны сильные мышцы, ведь скорость зависит от тела. И как известно…
— Сила удара — это масса, умноженная на ускорение, — перебил Мирак, его голос звучал ровно и холодно, как формула из учебника. — Чем выше скорость, тем больше кинетическая энергия.
Сатору, сжимая стул обеими руками и чуть не завалившись под его тяжестью, скривился и буркнул:
— Если нужна сила, иди в качалку! — бросил он с раздражением. — Здесь всё тяжёлое, нагрузка хаотичная — так мышцы не прокачаешь, как с упражнениями, где выбираешь, что качать, и следишь за прогрессом.
Юки рассмеялась.
— В качалке качают силу, а мне нужна адаптация, — ответила она, и её глаза вспыхнули тёплым светом, а тон стал твёрже, увереннее. — Здесь я живу с тяжестями — хожу с грузами, беру тяжёлые вещи, сплю под одеялом в сотни кило. Это не просто нагрузка, а ежедневная тренировка. Мышцы привыкают к сопротивлению, становятся выносливыми — а для битв нет ничего важнее. В качалке ты таскаешь вес пару часов и отдыхаешь, а тут я всегда в деле — тело адаптируется к постоянной работе, и без массы я двигаюсь как молния.
— Стой, — голос Мирака прорезал тишину, острый и холодный. Глаза сузились, выдав настороженность. — Почему ты разжёвываешь нам свою технику? Что тебе нужно, раз язык развязался?
— Потому что я хочу такой же честности от вас, — она улыбнулась и послала воздушный поцелуй. — Оставайтесь, поживёте у меня. Нам есть о чём поболтать — пока вы поднимаете свою силу до уровня особого ранга.
Мирак замер, продолжая буравить Юки взглядом, словно пытаясь расколоть её улыбку и выудить скрытый мотив. Он не доверял ей — не доверял никому, кто так легко раскрывает карты.
— “Она хочет честности?” — подумал он, стиснув челюсть. — “Странно доверять магу со звёздным очагом, который видел, как ты его поглощаешь. Вдруг он заподозрит неладное? И не ошибётся — мне правда интересно, что будет, если продолжать вбирать эту силу. Может, она хочет выведать принцип наших техник?”
Его пальцы дрогнули у рукояти клинка — привычка, выкованная годами подозрений. Юки стояла перед ним, спокойная, ожидая ответа.
Он перевёл взгляд на спутников: Гето молчал, скрестив руки, но в его глазах мелькало любопытство, а Мэй Мэй лишь пожала плечами, будто ей было всё равно:
— Лишний день под крышей не повредит. Кости ещё ноют после боя.
Взвесив риски, он коротко кивнул, почти незаметно.
— Ладно, — бросил он. — Останемся.
Юки махнула рукой, приглашая следовать за ней.
Пол под ногами людей был из широких потемневших досок хранил царапины и выбоины — следы шагов в тяжёлых тапочках.
Тяжёлые вещи сразу бросались в глаза. В углу зала стояло базальтовое ведро для воды. У очага лежал колун для дров — не лёгкий топорик, а массивная штука с рукоятью из твёрдого ореха и чёрным железным лезвием, будто созданным рубить стволы, а не ветки. Даже подушка на диване — не мягкая, с перьями, а плотный кожаный мешок, набитый песком, тяжёлый, как тренировочный груз.
Юки хлопнула в ладоши, привлекая внимание. На столе перед ней лежали странные предметы — металлические браслеты, широкие пояса и ремни с грузами, выкованные, словно из старого лома. Она ухмыльнулась, заметив, как Мирак прищурился, а Гето скептически поднял бровь.
— Так, слушайте, — начала она, подбросив в руке тяжёлый браслет. — Это не просто железки для вида. Надеваете на запястья, лодыжки и талию. Каждый весит ровно столько, чтобы нагрузить мышцы, но не сломать вас. Зачем? Просто: постоянное сопротивление заставляет тело работать даже в мелочах — идёшь, дышишь, поднимаешь ложку. Со временем связки и мышцы окрепнут, становятся плотнее. Это как носить доспехи весь день, только учась внедрять сюда проклятую энергию, чтобы не сломаться.
Она подошла к Мэй Мэй, ловко застегнув браслеты на её запястьях — те глухо звякнули, оседая на коже. Мэй Мэй слегка скривилась, но тут же улыбнулась, будто ей было плевать.
— Через неделю-две привыкнете, — продолжила Юки, переходя к Гето и накидывая ему на плечи пояс с грузами. — Снимете их — и движения станут быстрее, тело перестанет чувствовать привычную тяжесть. Проклятая энергия тоже потечёт лучше, когда мышцы и кости в тонусе
Мирак молча взял свои грузы — браслеты на руки, ремни на ноги, широкий пояс на талию. Холодные, тяжёлые, но сбалансированные, они не сковывали движений. Он качнулся, проверяя вес, и кивнул — метод был знакомым, хоть и грубоватым. Юки поймала его взгляд и подмигнула.
— Вижу, ты понял. Носите, не расслабляйтесь.
Закончив раздавать грузы, она хлопнула в ладоши.
— Таскайте их день и ночь — если продержитесь, я подам для вас двоих — Мирак и Гето — прошение на особый ранг. Сатору, можешь остаться, чтобы стать сильне. Мэй Мэй…
— Я останусь с женихом, — и улыбнулась, заставив Юки смутится.
— Вот значит, какие девушки ему нравятся… Мирак, можно с тобой поговорить?
Юки отвела Мирака в сторону, в небольшую комнату за залом. Там стоял низкий стол из тёмного дерева, пара тяжёлых стульев и чугунный чайник, дымящийся над очагом. Она разлила чай в толстые глиняные чашки — горячий, с тонким травяным ароматом — и села напротив, скрестив ноги. Мирак опустился на стул, его взгляд оставался острым, настороженным, будто он ждал подвоха.
— Вижу, ты мне не доверяешь, — начала Юки, отпивая чай и глядя на него поверх края чашки.
— У меня нет щита неуязвимости, как у Сатору. Он может быть беззаботным, а я — нет.
— Я хочу обсудить звёздную силу, которую ты поглотил, — сказала Юки, опуская чашку на стол. — Не полезу в детали, того как ты это сделал. Я знаю одно существо, которое использует тот же трюк для усиления и стабилизации своей техники. Ты не уникален. Хотя, честно, не ожидала, что проклятая речь Инумаки способна на такое. Видимо, Великие кланы не зря боятся твоей силы. Но не суть. Слушай внимательно: теперь тебе нужно быть осторожнее. Скоро к тебе могут явиться с просьбой… умереть.
Мирак коротко выдохнул, и его губы дрогнули в холодной усмешке.
— Я серьёзно, — Юки нахмурилась, её голос стал жёстче. — Умереть ради мира, ради Тенгена. Прошу, не соглашайся. Тебя позовут к нему, начнут обсуждать — откажись. Не давай ему шанса. Иначе он продолжит поглощать всех, кто ему нужен, притворяясь, что это в порядке вещей.
Мирак откинулся назад.
— Ты говоришь, как звёздный культ, — заметил он тихо, с явным намёком.
Юки моргнула, явно опешив.
— Ты знаешь о них?
— Довелось встретить в Нара и разобраться с их проблемами, — ответил он, не вдаваясь в подробности.
— Тогда будет проще объяснить, — она кивнула, и её голос выровнялся. — Они не то чтобы перевернули моё мышление, но окончательно убедили в кое-чём. Тенген — не просто хранитель равновесия, как его выставляют. Он паразит. Но чтобы ты понял, взглянем шире. Проклятая энергия есть не только в Японии. В Индии йоги сжигают себя в медитациях, укрощая духов. В Африке шаманы вливают её в маски и кости. В Америке старые индейские племена до сих пор зовут духов ветра и земли — их сила не уступает нашей. Даже в Казахстане. А Тенген и его барьеры? Они скрывают наше общество шаманов от мира и оптимизируют проклятую энергию, чтобы её могло использовать больше людей, это правда. Но за счёт чего эта оптимизация, ты не задумывался?
Она сделала паузу, отпила чай, и её взгляд потяжелел.
— Сосуды звёздной силы несут энергию, которая позволяет полностью подчинить проклятую энергию. Любой сосуд мог бы стать как Тенген — освоить барьеры, стабилизировать потоки самостоятельно. Но он поглощает их, чтобы оставаться единственным полезным звеном. Сейчас, по крайней мере. В эпоху расцвета шаманов, таких сосудов было больше, и Тенген был не таким уж исключительным.
— У других нет его бессмертия, — возразил Мирак.
— Верно. Они полагаются на одного, потому что это удобно. Но почему никто не пытается обучить сосуды? Никто, вообще. Вместо этого им с детства промывают мозги: Тенген — спаситель, слияние с ним — высшее благо. Ты особенный, достигнешь просветления. «Умри ради Тенгена, ради мира». Я была на этом месте, за мной ухаживало всё сообщество шаманов. И знаешь почему? Барьеры Тенгена охраняют дворец Императора и старейшин — им выгодно, чтобы он оставался чистеньким и полным сил. Он сделал так, чтобы шаманы зависели от него, не решая проблему в корне.
Мирак приподнял бровь. С трудом подняв тяжёлую чашку, он едва отпил из неё:
— Понимаю. Людей вроде Широо, с потенциалом стать шаманами, могли бы с детства развивать, но их либо игнорируют — чтобы Тенген оставался незаменимым, — либо поглощают, — он спокойно кивнул, видя в Тенгене своё отражение.
Они оба создали культ, чтобы подчинить людей, захотели править магическим миром по своим законам. Жили не одну эпоху. Когда столько лет за спиной, уже не спрашиваешь: стоит ли забирать силу какого-то незнакомца? Вопрос только в том, когда это сделать и не опоздать ли.
Мирак смотрел на Юки, пока она разливалась о Тенгене, и в голове крутилась мысль: «Какая же она наивная».
Всё её рвение, эта категоричность — как у ребёнка, топающего ногой, потому что мир не подчиняется её правилам. Она видит в Тенгене тирана, паразита, но не понимает главного: сила всегда берёт своё, и тот, кто её держит, не станет раздавать её задаром. Юки говорит о свободе, о «фундаментальных решениях», но не видит, что без таких, как Тенген — или он сам, Мирак, — этот мир давно бы захлебнулся в проклятиях. Она молодая, горячая, без капли жажды власти — и в этом её слабость.
Нет амбиций — нет понимания, как держать всё под контролем. Она верит, что можно просто «научить» сосуды, «развить» шаманов, и всё наладится. Наивно. Реальный мир — не про добро и справедливость, а про тех, кто выживает, поглощая других. Тенген это знает, он сам это знает, а Юки… Юки лишь шумит, как ветер в пустом доме, не видя, что её идеалы разлетятся о первую же стену.
— Это часть куда более глубокого вопроса — как избавить мир от проклятий, но не буду пока тебя грузить, — продолжила она. — Хочу, чтобы ты освоил эту поглощённую силу и отказал Тенгену.
— А ничего, что я такой же, как он, и взял силу другого сосуда? — Мирак продолжал испытывать её. Тут взгляд Юки дрогнул.
— Я пришла, чтобы убить или изучить его — если бы он согласился сотрудничать. Но если ты теперь будешь как Тенген… у меня к тебе будут те же вопросы и претензии, что к нему.
Она серьёзно поднесла пальцы к губам и впилась в него прожигающим взглядом. Но теперь, разобравшись в её личности, Мирак расслабился, и его губы тронула улыбка.
— Никаких проблем. Я могу помочь тебе с Тенгеном.
— “Чтобы он не помешал мне”.
Но Юки, не слышавшая этих мыслей, постепенно расплылась в улыбке.
Она отставила чашку и поднялась, двигаясь легко даже несмотря на тяжелые веса на теле. Взглянув на Мирака, всё ещё державшего тяжёлую чашку, она хлопнула в ладоши.
— Ладно, хватит разговоров, — сказала она с ухмылкой. — Ты поглотил звёздную силу, и я не дам тебе просто сидеть на ней, как на трофее. Пойдём, научу, как её использовать, чтобы Тенгену и в голову не пришло тебя сожрать.
Мирак медленно встал, сохраняя холодный взгляд, но сквозь настороженность пробивалось любопытство. Юки повела его в зал, где виднелись тяжелые мечи для тренировок. Остановившись посреди комнаты, она скрестила руки.
— Слушай внимательно, — начала она. — Звёздная сила — это не просто прибавка к твоей проклятой энергии. Она очищает её, делает управляемой. Обычная проклятая энергия — как мутная река: течёт, но полна мусора, и использовать её тяжело. У большинства шаманов потенциал — первый ранг, ну, или полупервый. Поэтому мы всё ещё прячемся — ядерная бомба мигом сравняет всех с землёй. Но особый ранг? Его не получить без уникальной фишки, которая доводит энергию до предела.
Она подняла палец, словно читала лекцию.
— Возьмём Сатору Годзё. Шесть глаз и бесконечность — это оптимизация, благодаря которой он не тратит энергию впустую. Один удар — и враг в пыли, потому что он выжимает максимум из минимума. Или Гето — для меня он тоже особый ранг. Поглощает духов, наращивает объём проклятой энергии — нонсенс для обычного шамана. Без этого он бы застрял на первом ранге. А теперь ты, Мирак, с твоей проклятой речью. Звёздная сила даёт тебе шанс выйти на их уровень — вливать в техники столько энергии, сколько раньше было немыслимо.
Мирак чуть прищурился, но промолчал. Юки шагнула к нему, указав на его руки.
— Давай попробуем. Проклятая энергия у тебя есть, но теперь она чище, послушнее. Сосредоточь её в ладонях — сожми в точку. Потом слей потоки вместе. Если выйдет, почувствуешь, как она меняется.
Мирак кивнул и вытянул руки. Закрыв глаза, он сосредоточился. Проклятая энергия начала скапливаться в ладонях — сначала медленно, как тёмный дым, но затем всё ярче, плотнее. Звёздная сила, которую он впитал, действительно меняла её — хаос исчез, поток стал ровным, будто преграды растворились. Он свёл ладони, пытаясь объединить два сгустка.
Сначала ничего не получалось — энергия дрожала, волны расходились, как круги на воде. Но вдруг что-то щёлкнуло. Между ладонями вспыхнула искра, и тёмная проклятая энергия посветлела, приобретая слабый золотистый оттенок. Нестабильно, мерцающе, но похоже на обратную проклятую технику — позитивную энергию, которую так сложно отточить. Мирак резко разжал руки, и вспышка угасла, оставив в воздухе лёгкий звон.
Юки хлопнула в ладоши, её глаза засияли.
— Видел? Это оно! Обратная техника — для многих как поймать ветер голыми руками. Она нестабильна, потому что обычная проклятая энергия слишком грубая, её трудно перевернуть в позитивную. Но звёздная сила снимает этот барьер. Потренируйся — научишься держать её дольше, сливать чище, и сможешь не только кричать слова, но и лечить, разрушать проклятия одним касанием.
Мирак опустил руки, дыхание оставалось ровным, но в груди что-то шевельнулось. Он ощущал потенциал, которого ему не хватало. Юки подошла ближе, её голос стал серьёзнее.
— Твоя проклятая речь уже мощная, но я вижу, ты хочешь большего. Попробуй то, что раньше не выходило. Сосредоточься на недосягаемом.
Мирак кивнул и шагнул вперёд. Он вспомнил, как вела себя его проклятая речь раньше: словам силы всегда чего-то недоставало. Что-то крупное — вроде вызова молний или замедления времени — оставалось за гранью. Он пробовал выкрикивать слова из Нирна, но здесь они пожирали всю энергию и гасли, не трогая реальность. Ни раскатов грома, ни сдвига мира — только пустота и усталость. Проклятая энергия была слишком грубой, чтобы зацепить что-то большее, чем физический удар.
Он считал это нормальным — даже для шёпота или волн требовались пакты. Широкое воздействие на реальность, а не просто штиль, тоже зависело от них. Но теперь он понимал: пакты лишь оптимизировали энергию через ограничения. Сейчас он мог достичь этого без них.
— Ты ведь чувствовал, что можешь больше, да? — сказала Юки, скрестив руки.
Мирак промолчал, но её слова задели его. Внутри он сравнивал это с Нирном. Там слова силы призывали огонь или останавливали время, потому что энергия была чистой, связанной с миром, как команды его законам. Здесь же проклятая речь никак не могла показать желаемый им эффект. Юки встала в стойку, будто готовясь к атаке.
— Давай, попробуй что-то большое. То, что раньше не мог.
Она резко прыгнула на него, вынудив увернуться. Но её удар, пролетевший рядом, породил мощную ударную волну — техника Юки в действии! Учитывая веса, к которым Мирак ещё не привык, он мог бы потерять равновесие или даже часть массы — например свою голову.
Проклятая энергия собралась в его горле, но теперь она текла иначе — не мутным потоком, а ясной, почти осязаемой струёй. Он чувствовал, как она сливается с голосом, становится точнее — почти как Ту’ум в Нирне, хотя Юки об этом не знала. Мирак выкрикнул три слова:
— Тид Кло Уль.
Воздух дрогнул. Время вокруг замедлилось — плавно, словно вода, текущая против течения. Пылинки, кружившиеся в луче света из окна, замерли, едва шевелясь. Тяжёлый кулак Юки, летевший к его лицу, стал двигаться медленно, как будто она была сонной и вымотанной. Её дыхание растянулось, стало тянущим, глубоким.
Мирак шагнул вперёд, ощущая, как тело остаётся лёгким и быстрым, а мир вокруг гнётся под его голосом. Он протянул руку, легко коснулся предплечья Юки и вывернул его в сторону. Её кулак, тяжёлый и мощный, отклонился, медленно проскользнув мимо его плеча. В этом замедленном мире он замечал всё: напряжённые мышцы её руки, каплю пота, застывшую на виске, едва заметное дрожание воздуха от её удара.
Юки моргнула — медленно, будто во сне, — и её глаза округлились от удивления. Она не поняла, что происходит, но попыталась ответить. Вторая рука поползла вверх, кулак сжался, проклятая энергия закружилась вокруг пальцев, но всё это было вяло, словно она барахталась в густом сиропе. Мирак шагнул вбок, обходя её, и нанёс резкий удар локтем в её рёбра. Удар лёг точно — он ощутил, как рёбра Юки слегка поддались, но в замедлении её тело даже не успело качнуться.
Она выдохнула — звук растянулся, низкий и гудящий, — и рванулась вперёд. Юки напряглась, вливая проклятую энергию в ноги, чтобы ускориться. Её ступня медленно оторвалась от пола, мышцы задрожали от усилия, и она действительно стала чуть быстрее — но лишь едва. В этом вязком мире её рывок казался ленивым, как у человека, бегущего под водой. Мирак видел её борьбу, видел вспышки проклятой энергии вокруг неё, но его слова держали реальность мёртвой хваткой.
Он скользнул ей за спину, схватил за плечо и резко дёрнул вниз, сбивая с ног. Юки начала падать — плавно, словно лист на ветру, колени подгибались, руки тянулись к полу. Мирак добавил короткий удар коленом в поясницу, и она рухнула на траву, всё ещё в этом странном, растянутом ритме. Её лицо исказилось — удивление смешалось с досадой, — но она была бессильна.
Эффект замедления длился ещё пару секунд. Затем время щёлкнуло обратно — пылинки закружились, воздух загудел, и Юки с глухим стуком врезалась в пол. Она тут же вскочила, отряхивая пыль с колен, и уставилась на Мирака, тяжело дыша, но с горящими глазами.
— Ты… стал чертовски быстрым, — выдохнула она, ухмыляясь, несмотря на поражение. — Я пыталась вырваться, влила энергию в ноги, но это как догонять молнию. Чёрт, это было круто! А что ты выкрикнул на своём языке? Как это переводится?
Мирак выпрямился, стирая пот с ладоней.
— Это переводится… — Юки подалась к нему, глаза блестели любопытством. Она была права — раньше он не мог так. Проклятая речь била сильно, но не касалась законов мира. Теперь же он пересёк эту грань — и это лишь начало. — Не твоё дело.
— Тьфу ты. Помогаю ему, а он… Ладно, логично, не буду выпытывать, как ты себя ускорил. Продолжай тренироваться, а я пойду к остальным — хочется и с ними поболтать.
Он не стал вдаваться в детали. Захоти он по-настоящему ускориться в тот момент, его бы уже ничто не остановило.
Прошло несколько дней, и Мирак остался в доме Юки. Он не бросил дела клана Инумаки — слишком многое стояло на кону, чтобы просто отмахнуться. Каждое утро он доставал телефон и звонил сестре, оставшейся в Токио:
— Томоэ, держи глаза открытыми. Великие могут сунуться на наши территории после случая с Широо — следи за каждым их шагом. Если что-то пойдёт не так, сразу набирай меня. Поняла?
Она отвечала тихо, но с напряжением, будто опасалась его тона:
— Да, брат, поняла. Проверю всё, что смогу. Но ты… ты там в порядке? Не рискуй слишком сильно.
Часть дел он переложил на Широю, вернувшуюся в Токио. Ей пришлось взять на себя встречи с новыми послушниками из академии и города Нара, а также следить за тренировками. Мирак звонил ей, направляя:
— Широя, прибавь им нагрузку. Пусть бьют манекены, пока те не треснут — никаких поблажек.
Широя фыркнула в трубку, её голос мешал раздражение с согласием:
— Ясно, Мирак, ясно. Только не думай, что я тут одна всё разгребу — ты сам там не развалишься с этими своими тренировками?
Жизнь в доме Юки была суровой. Всё здесь весило неподъёмно — не просто для тренировки, а будто нарочно выжимало силы. Чугунные плошки для еды были как камни — поднять одной рукой почти невозможно. В первый день Мирак чуть не выронил одну, наливая суп: рука дрогнула, и горячая жижа плеснула на стол.
Гранитный ларец у входа, где лежали ключи для выхода из дома, открывался с таким трудом, что Гето однажды простонал:
— Проще проклятие снять, чем эту крышку поднять!
Скамья у стены стала их общим врагом. Сатору попробовал сдвинуть её к очагу, но та не шелохнулась. Даже железный крюк над очагом, державший котёл, требовал усилий, чтобы снять или повесить.
Сложности были повсюду, и сначала все трое — Мирак, Гето и Сатору — справлялись через проклятую энергию. Но через пару дней адаптация пошла. Мирак стал поднимать плошку плавно, направляя тонкий поток энергии в запястья — она уже не казалась неподъёмной. Гето освоил ларец, открывая его одним движением, без грохота. Тяжёлые грузы на руках и ногах, выданные Юки в первый день, перестали так давить — он двигался свободнее, а проклятая энергия текла точнее. Академию они не пропускали, прилетая туда с помощью Сатору, не снимая грузов.
А потом они возвращались. И Юки каждый раз обещала подать прошение на особый ранг — если они выстоят в спарринге с ней. Это условие стало для всех сюрпризом. К слову, победа Мирака победой не считалась.
Он попытался снова замедлить время, пока она дралась всерьёз… Но сдвинуть или сбить с ног объект, весящий как чёртова луна, оказалось не так просто.
Зато Сатору доказал свою силу в первый же день.
* * *
— Ну что, начнём? — бросил он, не сдвинувшись с места.
Юки рванула вперёд, вливая виртуальную массу в кулак — воздух задрожал от её мощи. Удар летел прямо в лицо Сатору, быстрый и тяжёлый, как падающий метеор. Но он даже не моргнул. Пространство вокруг него исказилось — бесконечность вступила в игру. Кулак Юки остановился в сантиметре от его носа, замерев, будто наткнулся на невидимую стену.
— Серьёзно? — Сатору хмыкнул, склонив голову. — Это всё?
Она не растерялась, тут же переключив массу в ноги, и прыгнула в сторону, пытаясь зайти с фланга. Её скорость выросла, пол затрещал под ударом ступни, но Сатору лишь слегка повернулся. Шесть глаз сверкнули, уловив каждое её движение. Он щёлкнул пальцами, и синий сгусток проклятой энергии возник позади Юки, рванув к ней с жутким воем.
Она увернулась — едва, в последний момент, перекатившись по полу. Но не успела встать: ещё один шар уже мчался к ней, раскалывая воздух. Юки влила энергию в руки, выставив блок, но сила удара отбросила её к стене. Камень треснул от столкновения, пыль взметнулась вверх.
— Ладно, сдаюсь! — крикнула она, поднимая руки, пока Сатору стоял, небрежно засунув их в карманы.
— Быстрее, чем я ожидал, — заметил он, ухмыляясь шире.
Бой длился меньше минуты. Юки отряхнулась, бросив на него взгляд, полный досады, но с искрой уважения. Сатору же просто пожал плечами — для него это была разминка.
— Ты единственный, на ком моя техника работает так плохо. А раскрывать козыри — бесполезно.
— Просто признай, что ты слабая, — Сатору завел руки за голову.
— Хнык. Меня обижают.
* * *
Мэй Мэй было проще всех. Она чуть ли не прохлаждалась, развалившись на циновках с чашкой чая, пока остальные пыхтели. Но без дела не сидела — рыскала по землям клана Инумаки в поисках шаманов. Чутьё её не подвело: через пару дней выудили двоих с серьёзным потенциалом.
Первого нашли через якудза. У клана Инумаки давно были свои люди среди этих головорезов. Мэй Мэй связалась с бригадиром, велев найти того, кто владеет проклятой энергией, но не связан с академией или кланами. Узнав, что якудза подчиняются Инумаки, она не скривилась — в душе хмыкнула, подумав, что Мирак крепко держит карты. Это прибавило ей уважения к нему.
Второго выцепили через шаманов Нара. Мэй Мэй через слуг передала просьбу найти бойца с дальними атаками. Через пару часов задача была выполнена — сети Инумаки, раскинутые заранее, сработали.
Эти двое умели выжимать проклятую энергию в огромных объёмах и управлять ею на расстоянии. С деньгами, ресурсами клана и поддержкой якудза завербовать таких — раз плюнуть. Мирак позже оценил их по досье, дал добро и приготовился использовать для торгов.
В итоге он решил отправиться к клану Хигасибодзё вместе с Мэй Мэй.
— Мы вернемся. Это ненадолго, — предупредил он Юки, которую ещё следовало одолеть в спарринге.
Их земли лежали в Киото, на территории академии, построенной Фукудзавой Юкити — тем самым историческим деятелем, заложившим основы современного образования в Японии. Здание выглядело старым, но крепким: массивные каменные стены в три этажа, местами поросшие мхом, с широкими окнами, пропускавшими мягкий свет. Крыша с тёмной черепицей слегка просела от времени, а вокруг раскинулся двор с низкими клёнами и потёртыми каменными дорожками. Внутри академия дышала историей — деревянные полы поскрипывали, стены украшали выцветшие свитки с каллиграфией. Но было ясно: это не просто памятник прошлого, а живая крепость клана Хигасибодзё.
Когда Мирак и Мэй Мэй прибыли, их встретил знакомый силуэт — Хигасибодзё Тотта, тот самый парень, с которым Мирак и его одноклассники скрестили клинки на программе обмена.
Тотта стоял у входа, высокий и жилистый, с короткими чёрными волосами и взглядом, где смешались раздражение и любопытство. Его тёмная форма академии была слегка помята. Скрестив руки, он окинул Мирака холодным взглядом.
— Инумаки, — бросил он. — Ты предупредил, что приедешь, но что тебе надо? Погоди, дай угадаю, — он поднял руку. — Слухи о росте твоего клана гуляют повсюду, так что ты либо вынюхиваешь обстановку у конкурентов, либо пришёл за перемирием, а то и сотрудничеством. Учитывая, что ты плюёшь на Великие кланы и их угрозы, скорее последнее.
Мирак не ответил сразу, лишь чуть прищурился, оценивая его. Тотта казался резким, даже дерзким, но проницательным.
— В отличие от вас, меня Великие кланы прижать не успели — и не прижмут.
Тотта выгнул бровь, явно сомневаясь. И правильно делал.
— Не прижмут, если мы договоримся… — продолжил Мирак.
Мэй Мэй повернулась к машине и щёлкнула пальцами. Из неё вышли несколько новых послушников.
— Расслабься, — сказала она, глядя на сжавшего кулаки Тотту. — Ваш клан владеет одной академией. У нас — весь регион Канто. Мы можем заключить сделку, выгодную обеим сторонам.
Тотта фыркнул, но кивнул и развернулся на пятках.
— Ладно, идите за мной. Только не отставайте.
Он повёл их через двор, мимо учеников, не ведавших о шаманах, мимо талантов, работавших передовыми учёными. Они вошли в помещение, и, шагнув через порог, резко оказались в другом месте.
— “Завеса, что меняет координаты”, — быстро сообразил Мирак. С такими уловками шаманам ничего не стоило скрыться от глаз обычных людей.
Каменные дорожки двора сменились узкими коридорами академии, пропитанными запахом старого дерева и смолы. Но стоило шагнуть дальше, как атмосфера резко преобразилась. Это место больше не походило на древний храм — оно дышало будущим. Стены покрывали гладкие металлические панели, отливающие холодным блеском. Вдоль них тянулись толстые трубы, шипящие паром, и провода, что гудели слабым током. Впереди двигались небольшие мехи — приземистые машины на четырёх ногах, их суставы скрипели с каждым шагом. Они таскали ящики или сновали у стен, будто патрулируя. Из-за угла доносился глухой гул — то ли от генераторов, то ли от чего-то помощнее. Мирак шёл молча, подмечая детали: тусклые лампы над головой, редкие пятна света на полу, лёгкую дрожь под ногами от механизмов.
Вот она, тайна, скрытая от большей части общества шаманов: проклятую энергию можно обратить в обычный источник силы — в движение или тепло для машин. По сути о подобном могли знать только Великие кланы или приближенные самих Хигасибодзе.
Мэй Мэй это ошеломило — она замерла, глядя на гудящие устройства. Мирак же сохранил спокойствие. Его не удивило такое применение — он видел подобное у двемеров в Нирне.
Сходство бросалось в глаза. Двемеры направляли магию в свои машины, заставляя их работать. Шагающие автоматоны и механизмы двигались за счёт магии, заменявшей топливо: она нагревала пар в трубах или крутила шестерни, словно невидимая рука. Энергию заряжали в кристаллы душ — камни, что хранили силу живых существ, питавшие их устройства. Здесь, в академии Хигасибодзё, проклятая энергия играла ту же роль. Она текла по устройствам чтобы мехи — железные ходуны — могли шагать. Вместо кристаллов шаманы пропускали её через провода и металл, преобразовывая проклятую энергию на свой лад.
Мирак понимал, как это устроено. У него даже имелось кое-что при себе — потёртый запечатанный тубус, висящий на ремне через плечо. При каждом шаге внутри что-то тихо шуршало.
Мэй Мэй бросила на него косой взгляд, всё ещё переваривая увиденное, но Мирак шагал вперёд, мысленно прикидывая, как это использовать.
— Входите, — бросил Тотта, толкнув створку. — Лидер ждёт.
Мирак шагнул внутрь, Мэй Мэй последовала, её шаги лениво шуршали по полу. Комната встретила их простором и холодом. Стены из тёмного камня пересекали металлические панели, тускло блестевшие под светом ламп. Пол покрывали гладкие плиты, отполированные до зеркального сияния, а в углу гудел низкий шкаф с мигающими огоньками — явно какой-то механизм.
Лидер Хигасибодзё сидел у стола — высокий, худощавый, с седыми волосами, собранными в короткий хвост. Его тёмный халат был прост, но аккуратен, а острые, внимательные глаза скользнули по гостям. Мирак встретил его, холодно кивнув. Юный возраст Мирака явно его удивил, но он промолчал.
Взгляд невольно цеплялся за огромное стекло за спиной лидера — оно занимало всю стену, открывая вид на гигантского меха в просторном ангаре. Эта махина возвышалась над землёй, её ржавый железный корпус застыл в неподвижности, суставы казались мёртвыми.
— Добро пожаловать, — начал он, голос низкий и твёрдый. — Я Хигасибодзё Кейта, глава этого клана.
Мирак протянул руку, его хватка была крепкой, но холодной. Кейта ответил тем же, глаза чуть сузились. Мэй Мэй пожала руку быстро, почти небрежно, с лёгкой ухмылкой. Они сели напротив — Мирак ровно, с прямой спиной, Мэй Мэй чуть развалившись, скрестив ноги.
— Сразу скажу: нас мало — пара десятков человек, не больше. Мы держимся за свою идентичность, поэтому отказываем в слиянии даже клану Годзё. А они, поверьте, пытались нас проглотить.
Мэй Мэй ответила первой.
— Мы здесь не за этим. Мы уважаем ваши условия и предлагаем наши территории.
Мирак молча кивнул, давая жене показать себя. Мэй Мэй продолжила, слегка наклонив голову.
— Мы можем поставлять вам шаманов, чья проклятая энергия подходит для ваших машин, а вы отдадите нам пятнадцать процентов от контрактов с правительством.
Кейта замер, брови поползли вверх. Он опёрся руками о стол, взгляд метнулся между ними, словно проверяя, не розыгрыш ли это.
— Эм… — вырвалось у него, и он нахмурился. — Сделка звучит не слишком выгодно — пятнадцать процентов за каких-то шаманов?
Мэй Мэй не дала ему возразить. Скрестив руки, она заговорила твёрже, но голос оставался плавным.
— Подумайте. Ваши мехи простаивают — тот громила за стеклом вообще мёртвый груз без нужного человека, я права? У нас есть сеть, мы найдём тех, кто их оживит. Вам не придётся самим рыскать, тратить время и силы своих малочисленных умников на такую рутину. А контракты с правительством? Они вырастут, когда машины заработают на полную. Пятнадцать процентов — мелочь против того, что вы получите, когда мы дадим топливо для вашего железа.
Она кивнула двум послушникам позади — долговязому парню с растрёпанными волосами и крепышу со шрамом через бровь. Те напряглись под взглядом Кейты, но шагнули вперёд. Долговязый вытянул руку, и тонкий поток проклятой энергии вырвался из ладони, протянулся через комнату, коснулся трубы на стене и заставил её загудеть, будто пробуждая. Крепыш сжал кулак — сгусток энергии сорвался с пальцев, пролетел к дальней стене и врезался в угол, оставив лёгкую вмятину на металле. Оба держали силу на расстоянии, не теряя контроля, — их проклятая энергия текла ровно, как невидимая нить.
Кейта сжал губы, взгляд метнулся к следам их действий, но он покачал головой.
— Думаете, к нам не приходили с предложениями получше? Чтобы мы согласились, нужно что-то экстраординарное. Иначе справимся сами.
— Это не всё, — Мэй Мэй продолжила. — Мы интегрируем ваши технологии для защиты территорий. Позволим использовать их в открытую — то есть в рамках разумного, все еще прикрываясь шаманской деятельностью.
— А? — испугался лидер клана, зная чем это может кончится.
— Не переживайте. Все риски лягут на нас. И есть кое-что ещё.
Мирак молчал, медленно положив руку на тубус — потёртый, запечатанный, висящий на ремне. С тихим шорохом он снял его, опустил на стол и щёлкнул застёжкой. Крышка откинулась, явив свёрнутые листы — чертежи, испещрённые тонкими линиями, угловатыми схемами и заметками. Кейта замер, глаза прилипли к бумагам, словно он пытался разгадать их на глаз.
Мирак знал: это знание могло сделать его мишенью для Великих кланов. Это были не просто чертежи — это сила, способная возвысить маленький клан вроде Хигасибодзё до уровня угрозы. Если Годзё, Зенины или Камо пронюхают, что он делится такими разработками с теми, кого они держат под пятой, проблем не миновать. Его могут обвинить в нарушении баланса — Великие цепляются за власть, и любой, кто вооружает слабых, становится врагом. Союзники отвернутся, за голову назначат награду. Хуже того, старейшины шаманов из своих кабинетов могут объявить его отступником, подослав убийц или проклятия, чтобы заткнуть навсегда.
Но он всё равно рисковал. Причина была проста: клан Инумаки должен подняться, и он не ждал милости от Великих. Эти чертежи — его козырь, шанс вырваться из грязи, где его семья гнила слишком долго. Он видел, как Хигасибодзё цепляются за остатки гордости, и понимал: их машины могут стать рычагом для обеих сторон. Делясь этим, он не просто помогает — он строит союз, сулящий Инумаки силу, ресурсы и защиту. Мирак смотрел на Кейту, не моргая, — риск был частью игры, а он умел играть по-крупному.
— Это наработки автоматонов, способных выполнять любые задачи: от боевых действий до буровых работ и ремонта себе подобных, — сказал Мирак, развернув изученные ещё в Апокрифе чертежи двемеров. Кроме магии, он с таким же рвением изучал лишь гениальные машины этих гномов. — Могу помочь выковать некоторые из них — они работают на энергии, как ваши. Передам технологию, если подпишете договор о сотрудничестве.
Кейта медленно выдохнул, пробежавшись глазами по чертежам на столе. Листы пестрели линиями — странные машины, оружие, механизмы, нарисованные с чёткостью гения. Он нахмурился, ткнул пальцем в рисунок — массивную фигуру с широкими плечами и длинной рукой, похожей на молот.
— Это что за штука? — спросил он с искрой любопытства.
Мирак глянул на чертеж, лицо осталось холодным, как камень.
— Это центурион, — сказал Мирак спокойно. — Шагающая машина выше человеческого роста, нечто среднее между автоматонами с программы обмена и тем, что за вашей спиной. Она нагревает воду в резервуаре до кипения, пар идёт по трубам и толкает поршни. Те двигают рычаги в ногах и руках — так он шагает и бьёт.
Кейта кивнул. Им и правда не хватало переходной модели — быстрой, но управляемой. Мирак нашёл идеальный выход: проклятая энергия использовалась для выработки пара, и уже он приводил машину в действие. То есть самой магии требовалось минимум, она работала в тандеме с машинами — что им и требовалось.
Его взгляд скользнул к другому рисунку — длинной конструкции с рычагом и натянутой тетивой.
— А это? Выглядит как оружие.
Мирак чуть наклонился, указав на рычаг.
— Баллиста. Стреляет болтами на сотни метров, часто со взрывчаткой. Летит быстро, бьёт точно, пробивая даже толстый металл.
Кейта хмыкнул. Конструкция была продумана так, чтобы расход энергии оставался минимальным — чертовски полезная вещь. Его пальцы замерли над третьим рисунком — круглой штуковиной с тонкими руками.
— А эта мелочь?
— Сфера, — ответил Мирак. — Меньше центуриона, но быстрее. Проклятая энергия крутит внутренний маховик — колесо, что разгоняется от её потока.
— Это снижает затраты на передвижение, — кивнул лидер. Их автоматоны, похожие на людей, пожирали слишком много энергии как-раз на передвижение.
— Маховик катит сферу, пока она не врежется во врага. Тонкие конечности выдвигаются для ударов или ремонта — в них есть инструменты, чтобы чинить других роботов. Идеально для тесных пространств или перемещений внутри комплекса.
Кейта откинулся назад, постукивая по столу. Его взгляд стал острым.
— Как ты вообще это придумал?
Мирак чуть прищурился, рука легла на тубус.
— Скажу честно: я всё это выдумал, и оно не работает. Это детские рисунки, которые никогда не оживут. Но… — он поднял палец, — если заключите со мной пакт, расскажу больше.
Кейта усмехнулся, оценив предусмотрительность лидера Инумаки. Логика была железной: если чертежи рабочие и кто-то узнает, что их передал Мирак, оба окажутся в беде. Способ добычи тоже должен остаться тайной.
Раскрывать детали без пакта — глупость. Кейта задумался, глядя на него.
— Честно — я не гарантирую их работу. Вам придётся проверять и собирать самим. Я разбираюсь только в кузнечном деле, не больше. Но если готовы взять простые рисунки — заключим выгодный договор.
Кейта сдержанно кивнул. На лбу выступил пот — проверить стоило, но чертежи казались делом гениального ума, выжимающего максимум из проклятой энергии с минимумом потерь. Он провёл пальцем по линиям, задержался на схеме сферы, затем вскинул взгляд на Мирака.
— Если это работает, как ты говоришь, — начал он, — то стоит попробовать.
Мирак чуть склонил голову, лицо осталось холодным. Он протянул руку через стол. Кейта помедлил, вытер пот тыльной стороной ладони и сжал его ладонь — крепко, но без лишнего напора.
Они обговорили условия пакта и заключили его. Мэй Мэй, сидевшая рядом, ухмыльнулась и хлопнула в ладоши, будто ставя точку.
— Тогда начнём, — сказала она. К ним подошли двое послушников, уже понимающих, что будут работать на Кейту. Они стали частью важной политической миссии.
— Совместимость проверим на месте. Если они оживят хоть одну машину, пакт вступит в силу, — добавил Мирак.
Кейта кивнул, поднялся из-за стола и махнул рукой, приглашая следовать за ним. Его шаги гулко отдавались по гладким плитам, пока он вёл их через комнату к узкой боковой двери. За ней открылся длинный коридор, освещённый тусклыми лампами, что отбрасывали дрожащие тени на металлические стены. Воздух здесь был пропитан запахом масла и раскалённого железа, а слабый гул механизмов усиливался с каждым шагом. Мирак шёл молча, Мэй Мэй чуть позади, её взгляд скользил по трубам и проводам, змеившимся вдоль потолка. Двое послушников — долговязый и крепыш со шрамом — держались настороже, их дыхание слегка участилось от напряжения.
Коридор закончился широкой аркой, за которой раскинулся ангар — просторный, с высоким потолком, подпираемым балками. В центре стоял автоматон — не впечатляющий, какой-то утилитарный, приземистый, едва достающий Мираку до пояса. Его корпус, покрытый потёртой бронзой, был усеян вмятинами, а четыре короткие ноги торчали из-под круглого брюха, заканчиваясь плоскими ступнями.
— Вот он, — сказал Кейта, остановившись у машины и похлопав её по корпусу. Металл глухо звякнул под его ладонью. — Не красавец, знаю. Это погрузчик — должен таскать ящики да мелкий хлам. Не боевой, но для теста сойдёт. Если ваши ребята его оживят, посмотрим, на что они способны.
Он повернулся к послушникам, указав на автоматон.
— Слушайте внимательно. Проклятая энергия идёт сюда, — он ткнул пальцем в небольшую выемку на корпусе, где виднелся тусклый металлический диск. — Это приёмник. Направляете поток туда, но не просто лейте, как воду в ведро. Нужно держать её ровно, как нить, и медленно наращивать давление. Слишком много — и энергия разорвёт трубы, слишком мало — он даже не дёрнется. Начнём.
Долговязый шагнул вперёд первым, чуть сутулясь от волнения. Он вытянул руку, закрыл глаза и сосредоточился. Тонкий поток проклятой энергии вырвался из его ладони, дрожащий и неровный, словно ветер рвал его на части. Поток коснулся приёмника, и автоматон слабо загудел — из трубок вырвался слабый пар, ноги дрогнули, но тут же замерли. Парень нахмурился, сжал кулак и попробовал снова, на этот раз сильнее. Машина качнулась, одна нога приподнялась и с лязгом опустилась, но дальше дело не пошло.
— Не дави так резко, — бросил Кейта, скрестив руки. — Представь, что тянешь струну — мягко, но уверенно.
Долговязый кивнул, выдохнул и снова направил энергию. Теперь поток стал ровнее, тоньше, словно невидимая нить протянулась от его руки к машине. Автоматон загудел громче, и ноги начали двигаться — медленно, но ритмично. Он прошёл пару шагов, и остановился. Парень открыл глаза, на лбу выступил пот, но губы тронула слабая улыбка.
Кейта хмыкнул, повернувшись к крепышу.
— Твой черёд. И попробуй увести его дальше — шагов на десять.
Крепыш со шрамом шагнул к машине, сжимая и разжимая кулаки, будто разминаясь. Он вытянул руку, и его проклятая энергия хлынула плотным, но контролируемым потоком. Автоматон тут же ожил — ноги задвигались быстрее, чем у долговязого. Машина зашагала вперёд, её шаги гулко отдавались по полу ангара. Крепыш прищурился, направляя поток, и автоматон прошёл пять шагов, затем десять, пока не упёрся в дальнюю стену. Механизм гудел, но всё работало ровно, без сбоев.
— А теперь максимум, — сказал Кейта, голос стал твёрже. — Выжмите из него всё, но не сломайте.
Крепыш кивнул, а долговязый присоединился, встав рядом. Они синхронно направили энергию — тонкие, но мощные потоки слились в приёмнике. Автоматон загудел громче, пар вырывался с шипением, ноги забили по полу быстрее, чем прежде. Он рванулся вперёд, развернулся, прошёл к противоположной стене и вернулся, не теряя ритма. Его движения стали чёткими, почти живыми — словно не ржавая рухлядь, а настоящая машина ожила под их руками.
Кейта смотрел, чуть приоткрыв рот, затем медленно кивнул. Он шагнул к автомату, провел рукой по корпусу, проверяя тепло трубок, и обернулся к Мираку.
— Они справились лучше, чем я думал, — сказал он с ноткой удовлетворения. — Этот старый погрузчик не ходил так с тех пор, как его собрали. Если они так могут с этим хламом, то с боевыми машинами… Чёрт, это сработает.
Мирак стоял молча, холодный взгляд зафиксирован на Кейте. Мэй Мэй ухмыльнулась, скрестив руки, довольная результатом. Кейта выдохнул, провёл рукой по волосам и протянул ладонь лидеру клана Инумки.
— Считай, пакт заключён, — сказал он твёрдо. — Ваши послушники и чертежи — это то, что нам нужно. Я доволен. Работайте с нами, и мы оба поднимемся выше, чем рассчитывали.
Мирак сжал его руку — коротко, но крепко. Пакт был скреплён, и в воздухе повисло ощущение, что этот шаг изменит всё. Оставалось ли переживание по поводу того, что об этом сейчас резко узнает клан Камо, из-за чего им двоим ой как достанется.
— Один вопрос, — начал Мирак. — У вас есть мастера, умеющие зачаровывать вещи?
— Конечно.
— Славно…
* * *
. На главную . 5 - Глава>