• Boosty Shared
• Владимир Сыров / Gerodot

• T

Глава 28.docx

Глава 28.fb2

— Каге Буншин но Дзюцу!

Клону потребовалась ровно секунда, чтобы беззвучно сформироваться из сгустившегося в туалете полумрака и встать напротив своего оригинала. Шикамару быстро, цепким взглядом, пробежался по своей копии. Всё было в порядке. Расход чакры оказался ощутимым, но не критичным. Сегодня он заранее подготовился к этому, экономя энергию в течение всего дня.

Создание клона прошло в мужском туалете в самом конце учебного дня, когда коридоры уже опустели. Место, на удивление, подходило для такой операции идеально. Нет, не потому, что здесь было тихо и спокойно. Как раз наоборот — это место, по мнению большинства старшеклассников, было негласным эпицентром всей их «внеурочной жизни»: здесь, в основном, они тусовались с вейпами и одноразками, жарко обсуждали последние сплетни, залипали в TikTok и, нередко, с гиканьем гонялись за каким-нибудь писающим первоклассником. А вот по своему прямому, санитарному назначению — им пользовались крайне редко и с большой неохотой. Так что наличие тут двух парней вечером не вызовет вопросов. Хотелось бы верить.

И всё же, сейчас, в этот поздний, послеурочный час, это место было абсолютно пустым. Ни старших, ни младших — только он и его новорождённый клон. Плюс, что было самым важным — ни одной, даже самой завалящей, камеры видеонаблюдения ни внутри туалета (что, конечно, странно, но где-то в школах практикуется), ни в коридоре перед входом. Эту часть он досконально, с помощью своего первого клона, проверил ещё несколько дней назад.

Теперь — к делу.

— Переодеваемся, — негромко, почти беззвучно, скомандовал он, и оба, двигаясь абсолютно синхронно, как два отражения в зеркале, потянулись к спортивной сумке, которую он принёс с собой.

Внутри лежала заранее купленная, но ни разу не надетая одежда. Спортивная, немного вызывающая, даже кричащая по своему стилю — совершенно не та, к которой привык и которую предпочитал сам Шикамару. Вместо его любимых, тёмных, немарких тренировочных штанов — какие-то светлые, почти белые, чуть мешковатые шорты. Вместо обычной, однотонной футболки — яркий лонгслив, контрастный, с какими-то декоративными швами и асимметричными вставками. На лоб — широкая, ядовито-оранжевая повязка от какого-то «Бустера», которую одолжили у сестры. От неё же он позаимствовал и пару блестящих клипс-прищепок для ушей и несколько незаметных невидимок для волос. Сами по себе эти дешёвые серьги не играли никакой особой роли, но они помогали немного сместить визуальные акценты лица, сделать его менее узнаваемым.

Переодевшись, оба на мгновение замерли, внимательно глядя друг на друга.

Даже просто в разной одежде они уже выглядели как два разных человека. Взгляд невольно цеплялся за эти непривычные, броские детали: за другой крой, за яркий цвет, за иную посадку одежды, за эти непривычные, но такие заметные аксессуары. Они уже не были «один в один».

Теперь — оставалось самое важное. Лицо.

— Начнём, пожалуй, с волос, — так же тихо пробормотал Шикамару.

Они решили — волосы нужно распустить. Длинные, чёрные пряди, вместо привычного, собранного на затылке хвоста, теперь мягко, почти небрежно, спадали по бокам его лица, а несколько маленьких невидимок надёжно зафиксировали их так, чтобы они не мешали обзору. Яркая повязка на лбу окончательно закрепила этот новый, немного расхлябанный, но очень живой и спортивный образ. Уже что-то.

Оставалась последняя, самая важная переменная: техника Хенге.

Клон медленно прикрыл глаза и глубоко, почти неслышно, вдохнул. Затем — плавное, почти незаметное для стороннего глаза, движение пальцами, одно короткое, мысленное «хенге» — и черты его лица слегка, почти неуловимо, изменились. Не кардинально, не до неузнаваемости. Только несколько ключевых, акцентных точек: он чуть-чуть удлинил линию своего подбородка — теперь лицо казалось немного уже, более вытянутым, слегка подправил форму бровей — сделал их более прямыми, немного строже, что придало его взгляду больше серьёзности, почти на полмиллиметра опустил уголки губ вниз — выражение лица стало чуть более холодным, отстранённым. Капельку изменил форму носа — сделал переносицу чуть выше и тоньше и, в качестве завершающего штриха, — добавил иллюзию небольшой, едва заметной родинки на щеке — крошечную, почти невидимую тёмную точку, в стороне от центра, исключительно для того, чтобы окончательно сбить с толку любого, если кто-то вознамерится сравнить обоих Шимкамаровых.

Саму одежду и волосы он не стал трогать техникой. Менять их в рамках Хенге — означало бы поддерживать постоянную, очень энергозатратную иллюзию на весь свой внешний вид. А это был слишком большой риск. Особенно если кто-то из посторонних случайно до него дотронется. А ведь сама иллюзия, в отличие от реальных вещей и волос, в таком случае могла бы исчезнуть в одну секунду, сразу же после пробития этой тонкой, почти неосязаемой иллюзии.

Так что, лучше уж было использовать реальные, материальные предметы.

Иллюзия осталась только на самих чертах лица. Минимальные, почти косметические правки, которые, тем не менее, сохраняли его общую, базовую узнаваемость, но при этом полностью стирали ту самую, уникальную «конкретность», которая и делала его Марком Шикамаровым.

— Ну… — пробормотал Шикамару, с каким-то почти научным, исследовательским интересом изучая полученный результат, — всё ещё, конечно, я. Но уже как будто и не совсем я. Что-то неуловимо другое.

Клон в ответ только молча кивнул.

— В большой, шумной толпе меня точно не запомнят. А если кто-то и будет потом вспоминать — то, скорее всего, скажет что-то вроде «да, вроде бы он и похож на того самого Шикамарова, но нет, это точно был не он». Идеальный, в общем, уровень маскировки.

Шикамару позволил себе слабую, едва заметную усмешку.

— Ты прекрасно знаешь свой маршрут. Шахматный клуб, сегодня вечером. Твоя задача — просто сидеть и смотреть. Учиться. Впитывать информацию. Не суетиться. Если вдруг представится такая возможность — можешь даже сыграть одну-две партии. Только, ради всего святого, не выигрывай слишком уж явно, не привлекай к себе лишнего внимания. Твой уровень на сегодня — крепкий, подающий надежды новичок. Всё понял?

Клон снова молча кивнул — он, конечно же, и так всё прекрасно знал. Он ведь и был сам Шикамару. Частью его. Его волей.

Они уже собирались было открыть дверь кабинки и приступить к выполнению своего плана, когда вдруг услышали за дверью какой-то громкий, почти панический хлопок. Кто-то, судя по звуку, с размаху, почти с ноги, ворвался в туалет. Послышались быстрые, торопливые, сбивающиеся с ритма шаги, и в следующую же секунду в помещение буквально влетела какая-то девушка — это было безошибочно понятно и по голосу, и по её весьма… экспрессивному поведению.

Она что-то громко, почти на грани визга, бормотала себе под нос, невероятно эмоционально, с каким-то почти наигранным воодушевлением:

— …и тогда он говорит ему, представляешь, ну чисто слэш… а тот ему в ответ, ну прямо каноннный яой… о, да, мой любимый фик, о да, мой дорогой сенсей… не-е-е-е-ет, только не туда, не смей!.. — и всё это она произносила каким-то странным, надрывным, почти визжащим голосом, как будто в данный момент в прямом эфире озвучивала какую-то очень откровенную мангу.

Шикамару и его клон, всё ещё стоявшие в своей тесной кабинке, мгновенно замерли, как два суслика в степи, завидевшие орла. От такой внезапной и такой оглушающей неловкости воздух в туалете, казалось, буквально наэлектризовался до предела. Шикамару медленно, очень медленно, повернул свою голову в сторону клона и, одними губами, почти беззвучно, прошептал:

— Яой? Это про нас?

Клон в ответ только неопределённо, с какой-то вселенской тоской, пожал плечами.

Тем временем за дверью их кабинки раздался резкий, судорожный вдох, и всё тут же стихло. Потом — послышалось какое-то учащённое, почти взволнованное, прерывистое дыхание, лёгкий, едва уловимый хруст, будто кто-то раздавил в руке пустую пластиковую бутылку. И… внезапно — у самого низа их двери появилась чёткая, тёмная тень.

Девушка, судя по всему, явно наклонилась и теперь через тот самый, узкий технологический зазор между дверью и полом, который, по официальной версии, был оставлен исключительно «для соблюдения правил пожарной безопасности», но который при этом всегда отлично показывал всем желающим и обувь, и точное количество ног находящихся внутри кабинки людей — с любопытством пыталась разглядеть, кто же там прячется. И она, разумеется, тут же увидела: в этой маленькой, тесной кабинке сейчас находятся двое. Два парня. Один из которых, как ей, наверное, показалось, что-то нежно нашёптывает на ухо другому, заботливо поправляя ему при этом какие-то блестящие клипсы в ушах и растрёпанные волосы.

Секунда оглушающей тишины.

Потом:

— ОЙ! — звонкое, нервное, почти паническое, полное неподдельного ужаса и восторга одновременно, восклицание.

Глухой, мягкий шлёп — будто кто-то от переизбытка чувств грохнулся в обморок прямо на холодную плитку. А следом — торопливые, шаркающие шаги, какой-то странный звук скольжения, и громкий, оглушительный хлопок входной двери.

Шикамару, немного выждав, чуть-чуть приоткрыл дверцу своей кабинки и осторожно выглянул наружу. Пол в районе умывальников был абсолютно чист, но вот у самого входа на кафеле остались две чёткие, тонкие, ярко-красные линии — будто кто-то, падая, провёл по нему носом.

— Носовое кровотечение. — с умным видом хмыкнул его клон.

— Да уж… странная какая-то девчонка. Ну да ладно. Сама, в общем-то, виновата, нечего по чужим кабинкам подглядывать, — спокойно пожал плечами Шикамару. — Всё, ладно, пошли отсюда. Действуем строго по плану.

Вышли из кабинки и коротко отрепетировали и походку, и манеру ведения себя на в пространстве.

— Отлично, — синхронно, почти беззвучно, произнесли они, переглянувшись в тусклом, мутном зеркале над раковиной.

На какое-то мгновение оба замолчали, внимательно, с какой-то почти профессиональной придирчивостью снова оценивая результат последней, генеральной репетиции перед началом их небольшого спектакля.

Итого, у клона — волосы были распущены и мягко спадали по бокам лица, лишь у висков аккуратно собранные незаметными невидимками, на лбу красовалась яркая, вызывающая повязка, в ушах блестели клипсы, а одежда была чуть более спортивной, менее формальной и какой-то более «молодёжной». Он всё ещё, безусловно, очень сильно напоминал самого Шикамару, но как бы… как будто он был из какого-то параллельного класса. Достаточно похож — чтобы не вызвать у случайных прохожих лишних вопросов или подозрений, и в то же время — достаточно непохож, чтобы, в случае чего, настоящий Марк мог бы с полной уверенностью сказать:

«Да нет, вы что, это точно был не я. Похож? Ну, знаете ли, всякое в жизни бывает. В мире, говорят, у каждого человека есть как минимум семь двойников».

Вспомнить даже Наруто Удзумаки и Наруто Удзумаки (гориллу), хехе.

— Через две минуты ровно, — так же тихо, почти шёпотом, добавил Шикамару. — Выйдешь вслед за мной. Как будто просто зашёл сюда по нужде, или там, подлить какую-нибудь жидкость в вейп. Без лишнего, ненужного театра. Спокойно и естественно.

Клон только молча, с полным пониманием, кивнул в ответ. Инструкция была принята к исполнению.

Они синхронно, почти одновременно, выдохнули. Первым, как и было запланировано, из туалета вышел оригинал. Аккуратно, без лишней суеты и шума. И направился прямиком в сторону большого, гулкого спортзала — к своему новому «наставнику», физруку. Прямой, понятный маршрут, без каких-либо отклонений.

Через пару минут, уже строго по выверенному им таймингу, из того же самого туалета вышел и его клон. С чуть иной, более развязной, почти вальяжной походкой, слегка сутулый, с нарочито собранным и серьёзным выражением на лице.

Клон, выйдя из школы, решительно свернул на север — в сторону той самой, так заинтересовавшей его, секции РРБ, адрес которой был указан на брошюрке. Судя по тем маршрутам, которые Шикамару уже успел досконально проработать ещё в сентябре, идти до неё было не больше двадцати минут спокойным, неторопливым шагом. Главное сейчас — не сбиться с пути и, по возможности, ни с кем по дороге не заговориться. Город, по крайней мере, его центральная часть, к этому моменту был им уже довольно хорошо изучен, так что, его клон должен был без проблем справиться с этой несложной задачей.

Шикамару же, в свою очередь, дошёл до спортзала. Внутри, под высокими, гулкими сводами огромного зала, уже вовсю шла какая-то секция по волейболу — примерно два десятка разновозрастных детей, натянутая посреди зала сетка, громкие, ободряющие выкрики тренера, звонкие, хлещущие удары по мячу.

У небольшого, заваленного какими-то бумагами и протоколами, судейского столика, в самом дальнем углу зала, сидел его физрук, Александр Сергеевич. Судя по его сосредоточенному, деловому виду, он был здесь одновременно и главным судьёй, и организатором, и, возможно, даже духовным наставником волейбольного мяча.

Шикамару направился прямо к нему.

— Здравствуйте, — сказал он коротко, но вежливо. — Я пришёл, как вы и просили.

Физрук на секунду оторвался от своих бумаг и с некоторым удивлением поднял на него свой взгляд. Его уставшее, немного помятое лицо тут же расплылось в довольной, почти отеческой улыбке.

— О, Марк, это ты! Отлично! Молодец, что пришёл! Давай-давай, проходи, не стесняйся. Сейчас мы тебе быстренько найдём подходящую группу. Познакомишься с ребятами, вольёшься, так сказать, в коллектив. Начнём сегодня с лёгкой, общеукрепляющей разминки. Так что, считай, тебе сегодня на простое везёт — пока только обкатка, ничего такого уж прям серьёзного. Но вот дальше… — он хитро, с каким-то новым, оценивающим интересом, прищурился. — А вот дальше у нас уже всё будет по-взрослому. Без дураков.

Они прошли до входа в отдельный кабинет.

Физрук уверенно распахнул видавшую виды дверь своей тренерской и широким, гостеприимным жестом махнул рукой, приглашая Шикамару войти следом за ним. Просторное, хотя и немного запущенное, помещение, с потёртыми, но ещё вполне крепкими деревянными лавками, расставленными вдоль стен, и с этим его характерным, ни с чем не сравнимым запахом старой резины, въевшейся в стены пыли и слегка несвежего, залежавшегося спортивного инвентаря, оказалось уже занято. За длинным, столом, на котором в живописном беспорядке стояли пластиковые бутылки с водой, сидели четверо.

Двое парней и две девушки. Все — в спортивной форме, и по их раскованным, уверенным позам было сразу видно, что они здесь далеко не в первый раз. Кто-то из них как раз расстёгивал молнию на своей олимпийке, кто-то сосредоточенно проверял шнуровку на кроссовках, а одна из девушек, та, что постарше, лениво жевала жвачку и, скучающе, листала ленту новостей на экране своего телефона.

— Так, народ, а ну-ка, внимание все сюда! — громко, почти по-командирски, сказал физрук, и в его голосе тут же прозвучала привычная, почти армейская властность. — У нас тут новый человек к нам присоединяется. Так что, прошу любить и не очень-то жаловаться. Знакомьтесь: Марк Шикамаров, ваш коллега из десятого «Б».

Он широким жестом указал ладонью в сторону Шикамару, который как раз шагнул внутрь тренерской и коротко, почти незаметно, кивнул всем присутствующим в знак приветствия.

— Марк, это у нас Дима, из одиннадцатого «В», — продолжил физрук, по-свойски, но довольно ощутимо, похлопав по широкому плечу коренастого, широкоплечего парня с коротко, почти под ноль, остриженными висками. — Он у нас, можно сказать, ветеран движения, выступал ещё в прошлом сезоне на краевых соревнованиях. Возрастная группа у него, конечно, уже старшая, но в этом году он идёт с нами как последний — после этого у него уже не школа будет, а вуз, если поступит. Так что, сами понимаете, мотивация у парня соответствующая.

Дима в ответ только молча кивнул, выражение лица у него было абсолютно безэмоциональное, немного усталое, будто он с большим трудом проснулся сегодня утром и до сих пор ещё не до конца пришёл в себя.

— Дальше — Катя, из десятого «А». Может быть, вы с ней даже и пересекались где-то. Она у нас тоже в основном составе сборной ещё с прошлой весны. Очень хорошо тянет скорость и координацию, особенно на командных, игровых дисциплинах.

Катя оторвалась от своего телефона и смерила Шикамару немного скептическим, оценивающим взглядом, но всё же вежливо кивнула в ответ — жест был, скорее, формальным, без малейшего намёка на какой-либо интерес или дружелюбие. Рядом с ней, чуть сжавшись, сидела вторая девушка — на вид она была заметно моложе, тихая, незаметная, с аккуратно собранными в тугой хвост волосами и с каким-то немного испуганным, вечно направленным куда-то в сторону взглядом.

— А это — Алина, из девятого класса. Мы её взяли в этом году в команду, так сказать, как очень перспективную на следующий год, но сейчас она идёт у нас в основном как запасная. Очень ловкая, на удивление выносливая, и невероятно упрямая. Пока что, конечно, держится в тени, но я вижу, что она уже вовсю рвётся в бой, — физрук добродушно усмехнулся, и Алина, услышав это, тут же слегка покраснела, но не сказала в ответ ни слова.

— Ну и последний, замыкающий наш состав — это Лёха, из десятого «В», — продолжил он, небрежно махнув рукой в сторону худощавого парня в очках и с какой-то мятой, тетрадкой на коленях. — У этого парня голова очень хорошо работает, реакция быстрая, особенно в шахматах силён. Да ещё и прыгает и потягивается, надо сказать, ничуть не хуже, чем думает. Такой вот у нас универсал, короче говоря.

— Ну, так себе я прыгаю, если честно, — лениво, немного протяжно, отозвался Лёха, не отрывая взгляда от своей тетрадки. — Но я стараюсь, да.

— Все вы, — физрук тем временем снова повернулся ко всей пятёрке и перешёл на более сухой, деловой тон, — находитесь примерно в одной возрастной категории. И это очень важно. Команду на предстоящий городской этап соревнований мы выставляем полную, в максимальном составе: пять основных участников, и один запасной. И да, без девчонок нам никуда — так что, даже не спорьте, да вы бы и не спорили. Условия участия для всех абсолютно равные. Всё строго по регламенту.

Он сделал короткий шаг к столу, быстро взглянул на свои наручные часы.

— Так, сейчас в зале как раз заканчивают свою тренировку наши волейболисты, у них там осталось ещё минут десять, не больше. А мы пока, раз уж все здесь собрались, быстренько пробежимся по основной, организационной информации. Особенно это касается тебя, Марк, слушай внимательно. А остальные — просто освежите в памяти, лишним не будет.

Повторение, как говорится, — мать того самого, что нам всем сейчас очень надо.

Он достал из своей объёмной папки какую-то потрёпанную листовку и, развернув её перед собой на столе, начал читать.

— Слушайте сюда. Городские соревнования между школами нашего славного города Красноярска называются «Юность Сибири», и проводятся они под эгидой нашего городского департамента по физической культуре и спорту. Проводятся они, как правило, два раза в год — осенью и весной. Сейчас у нас на носу — осенний, отборочный этап. Победители этого этапа идут дальше — на краевые соревнования, а уже оттуда, если очень сильно повезёт, можно будет попасть и на межрегиональные. А там, я вам скажу, будет уже гораздо, гораздо жёстче, поэтому готовиться мы с вами будем сразу же, с первого дня, очень серьёзно, без всяких там поблажек.

Физрук медленно провёл своим толстым пальцем по напечатанному на листовке списку спортивных дисциплин.

— Участие в соревнованиях у нас идёт сразу по двум основным направлениям: личный зачёт и командный. Каждый из вас сдаёт все необходимые нормативы сам по себе — и по ним получает свои персональные, личные баллы. Это, так сказать, будет ваша личная статистика, ваш личный рейтинг. Но! — он многозначительно поднял палец вверх. — Все эти ваши личные баллы потом суммируются и из них формируется общий, средний результат всей нашей школьной команды. А уже по этому самому среднему баллу и будет определяться, какая именно школа заняла в итоге какое место в общем зачёте.

Он снова поднял свой внимательный взгляд на ребят.

— То есть, чтобы вы понимали, даже если кто-то один из вас вдруг покажет какой-то совершенно запредельный, топовый результат, а кто-то другой, наоборот, — полностью провалится, то это всё равно в итоге так или иначе отразится на всех. Так что, запомните: вы работаете не только каждый на себя, но и друг на друга, на общий командный результат.

— Так, в личные зачёты у нас в этом году входят: бег на короткую, стометровую дистанцию, бросок набивного мяча на дальность, подтягивания на перекладине для парней и отжимания для девушек, челночный бег, тест на гибкость, стойка на баланс и, — он снова многозначительно приподнял палец, — абсолютное новшество этого года, которое ввели буквально на днях, — шахматы.

У Шикамару от этого слова едва заметно дёрнулся уголок рта. «Шахматы, значит… Ну что ж, вот и пригодится мне клон, которого я как раз туда и отправил. Очень даже неплохо».

Физрук тем временем продолжал:

— В командных дисциплинах у нас пока что заявлены всего две ключевые. Первая, как вы уже знаете, — это волейбол. Шесть человек в основном составе, классика, плюс один запасной на всякий случай, на подмену, нужно еще поискать ребят для игры. И вторая — это большая, смешанная командная эстафета: бег по пересечённой местности, передача эстафетной палочки, преодоление различных препятствий. В этой дисциплине, в первую очередь, будут оцениваться ваша скорость, ваше умение взаимодействовать друг с другом и общая слаженность командной работы.

Он снова перевёл свой строгий взгляд на притихших ребят:

— Так что, как вы понимаете, придётся вам всем хорошенько попотеть и там, и там. Особенно если в ваших планах есть не просто так, для галочки, побегать по стадиону, а реально пройти дальше, на областной, а может, и на всероссийский уровень. У нас, между прочим, в прошлом году на этих соревнованиях было всего лишь девятое место. Да, в двадцатке лучших, но всё же не в тройке призёров. Так что, если хотим в этом году подняться выше — придётся как следует поработать.

Он с громким хлопком захлопнул свою папку.

— Ну что, наши волейболисты как раз, я смотрю, уже заканчивают свою тренировку. Так что, пойдёмте, будем потихоньку разминаться. Потом — сделаем лёгкую, круговую тренировку, немного потянемся, и попробуем сдать пару-тройку самых простых тестов. Сегодня у нас, так сказать, вводный, ознакомительный день, так что сильно я вас загонять не буду, но мне очень хочется посмотреть, как вы все дышите и как умеете держать заданный темп.