Точность формулировок глава 6 Ты маг
Джейн, будучи женщиной умной, с удовольствием последовала данному ей совету, тем более что и непосредственное начальство, и сэр Джонс обещали свою помощь. Джеймс, которому она рассказала о встрече, тоже одобрил чистку данных.
— Это наш сын, — твёрдо заявил мужчина, держа внимательно слушающего Майкрофта на руках, — и только так.
Майкрофт закивал: его этот вариант устраивал полностью, так как никто не сможет потом доказать обратное, используя информацию об усыновлении в качестве средства давления. Не прошло и месяца, как из системы исчезли рапорты, отчёты и прочее, а свидетели волшебным образом были уверены, что никогда не находили в корзинке на пороге малыша, никогда не составляли рапорты, никогда не оформляли какие-либо документы.
Да, был ребёнок в то время, но девочка. Всё. Она удочерена, документы есть, живёт по такому-то адресу, инспектор следит. Вопросы?
Впрочем, вопросов пока никто и не задавал.
Майкрофт внимательно слушал все разговоры родителей, и упоминание магии мимо него не прошло. Равно как и беспокойство родителей о неконтролируемых и непредсказуемых детских магических выбросах.
Сам он за собой такого не замечал. У него всё было под контролем. Всегда.
Ну, почти.Да, телом он пока владеет не идеально, но это пока. Ещё пара лет, и рефлексы и навыки развернутся в полную силу. Ну и ум, разумеется. Мозги тоже растут, так что память улучшится и можно будет не сетовать на отвлечение, внезапный сон или ещё что.
Магия… Магия интриговала. Майкрофт отлично помнил, как упала женщина после того, как её коснулся изумрудный луч. Он помнил, как молодой парень превратился в крысу. Помнил невыразимо воняющего великана и полёт на мотоцикле. Всё это он помнил. Но вот как должна проявляться магия у ребёнка? Раз должны быть какие-то детские выбросы?
И ведь спросить не у кого, вот в чем досада!
К родителям идти с вопросами не хотелось — говорил Майкрофт ещё плохо. Да, предложения получались, мысли он выражал чётко, но о свободе речи пока и думать рано. Впрочем, кто мешает ему разрабатывать речевой аппарат, нарабатывать мелкую моторику, слушать, наблюдать и делать выводы? Никто. И Майкрофт начал следить ещё и за собой, пытаясь понять, это магия активизируется или в желудке урчит?
Долгое время ничего не происходило, но наступил момент, когда Майкрофт воочию убедился, что действительно является магом.
Он как раз полез в шкаф, пытаясь достать нужный ему том энциклопедии, решив не ждать помощи няни, ушедшей вниз, когда неловко потянутая недостаточно хорошо слушающимися пальцами книга опасно наклонилась, готовясь рухнуть ему на голову. Майкрофт вскинул руки, рефлекторно, понимая, что не успевает отскочить, что тяжёлый том сейчас ударит его, и это будет больно, а возможно, даже кроваво, и тут через него словно прошёл лёгкий ветерок, толкнувший книгу и поставивший её на место.
Майкрофт, совершенно обессиленный, сделал пару шагов назад и сел на пол. Он смотрел на книгу и прилагал осознанные усилия, чтобы дышать — слишком много сил у него ушло на такое простое действие.
Однако он полностью пришёл в себя раньше, чем вернулась няня.
Вот это и есть та самая детская неконтролируемая магия? А контролю она поддаётся или по определению нет? Потребность — импульс — исполнение. Так просто. Или это обманчивая простота?
Майкрофт как следует всё обдумал и начал проверять теорию практикой.
Его не интересовали глупости типа мыльных пузырей, перекраски волос няни или превращения каши в отбивную. Майкрофт хотел обезопасить дом, родителей и себя, иметь возможность стать сильнее и здоровее, начать внятно и красиво говорить… Наполеоновские планы, подвергнувшиеся корректировке.
Начал он с простого. Передвинуть безопасно книгу. Оживить зачахшие розы в маленьком палисаднике. Отпугнуть огромную наглую ворону, мерзко каркающую по утрам.
Получалось редко и плохо. Книга или не шевелилась, или врезалась в стену. Розовый куст осыпался чёрным пеплом, зато крохотная невыполотая крапива вымахала за ночь на семь футов и грозно шевелила листьями. Ворон стало две, и они повадились приносить на подоконник детской фольговые крышечки от бутылок молока.
В общем, вроде и да, но совершенно не то. И Майкрофт задумался над тем, как всё это поправить — кроме крапивы, её выполол нанятый садовник, удивляясь размеру.
Видимо, он плохо представлял результат, счёл Майкрофт, недостаточно сосредоточился. Может, требуется аналогия?
И он, гуляя с няней или матерью, принялся рассматривать палисадники домов: большие, средние, маленькие и совсем крошечные. Самые разные. Особенно его впечатлили розовые кусты возле углового дома: роскошные, пышные, умопомрачительно пахнущие. Вот какими должны быть кусты возле его дома! Только не белые розы, а чёрные, к ним Майкрофт питал слабость.
И он принялся представлять в воображении розовые кусты, прекрасные ароматные бутоны невероятно глубокого цвета, подстриженные, колючие… Он представлял это день за днём, часами рассматривал фотографии в справочнике любителя роз, пока не почувствовал, что руки просто горят, требуя… Что?
Он прошёл в палисадник и коснулся земли, представляя, как оживают рассыпавшиеся прахом кусты, как они растут из всё ещё прячущихся там, в земле, корней, как раскрывают бутоны… Казалось, он сдулся как шарик, из которого выпустили воздух. И Майкрофт пошёл спать.
Поутру его разбудила Джейн.
— Доброе утро, дорогой, — ласково сказала она.
Майкрофт почуял неладное, однако сначала всё было как обычно: утренний туалет, одевание, завтрак с родителями, пусть и на высоком стуле. И только потом Джеймс взял его на руки, поднёс к окну гостиной и спросил:
— Ты ничего не хочешь нам сказать, Майкрофт?
Майкрофт подался вперёд, опершись руками на стекло и уткнувшись в него же носом. Он хотел роз? Он их получил! Палисадник заполнили высокие, ярда полтора высотой, пышные розовые кусты. Зелёные. С чудовищно длинными колючками — Майкрофт этот ужас даже на расстоянии видел. Усыпанные великолепнейшими чёрными бутонами, готовящимися распуститься: каждый с чашку размером, не меньше.
Красота неописуемая… и защита: сквозь кусты мог попытаться пробраться только самоубийца, желающий медленной и кровавой мучительной смерти.
— Розы! — довольно констатировал Майкрофт, отлипая от стекла. — Мама хотела розы, я помог. Магия!
Джейн и Джеймс переглянулись. Значит, их сын — маг. Что ж, это повод вновь встретиться с мистером Джонсом. И, возможно, сменить няню.
— Великолепные розы, — сказал Джейн. — Спасибо, милый.
И поцеловала сына в щёку.
— Я такие только в Багдаде видел, — сказал Джеймс. — Они потрясающие, пусть я и не ценитель цветов.
Майкрофт довольно кивнул, раздувшись от гордости. Он смог. А то, что розы садовник будет стричь в полном латном доспехе двухярдовым секатором… Ну, мелочи жизни. Зато красиво, есть чем гордиться.
Успех в нём что-то сдвинул, подарил уверенность в своих силах. Майкрофт не потерял голову, пустившись во все тяжкие, нет, он продолжал держать под контролем горячее пузырящееся нечто, бурлящее в груди, применяя его только для чётко определённых и нужных вещей. Он следил за садом, помогая расти розам и глуша сорняки. Отпугнул ворон и бродячих собак. Укрепил стены дома, представив, что их пронизывает тонкая золотая решётка, не дающая возможности злу и вреду проникнуть внутрь. Розы стали исполнять роль не только забора, но и сигнализации, давая понять, если рядом кто-то с враждебными мыслями: на одну слишком язвительную мадам, к примеру, реагировали кусты отменно. Майкрофт просто понимал, что та вновь стоит, источая зависть.
Ему хотелось сохранить свой дом и семью в безопасности: магия разная бывает, это он и по легендам и сказкам помнил.
Джейн и Джеймс наблюдали. Няня отчитывалась им о том, как прошёл день Майкрофта, ежедневно, но ничего удивительного мальчик не совершал. Играл, писал, читал — всё как обычно.
Однако о встрече с сэром Джонсом Манипенни попросила. Ей нужен был совет.
— Розы, говорите… — протянул сэр Джонс, размышляя. — Майкрофт у вас очень… дисциплинированный, так?
— Да, — подтвердила Джейн. — Причём это его собственный выбор. Он любит размеренность, логику и чёткий распорядок дня. Ему так легче, он слишком увлекается чтением или рисованием, к примеру.
Сэр Джонс кивнул. Кто бы сомневался, что у четы агентов высокого уровня ребёнок будет расти по своим правилам.
— И магию он применил для чего-то полезного, а не реагируя на испуг, допустим, — продолжил рассуждать мужчина. — Осознанно. Очень впечатляюще, далеко пойдёт!
— Главное, чтобы по дороге не споткнулся, — сказала Манипенни. — Сэр, нам нужна няня, которая знает о магии и сумеет научить Майкрофта основам. Самодисциплина — это прекрасно, но отсутствие знаний опасно.
— Разумеется, миссис Манипенни, — кивнул сэр Джонс. — Пора юному Майкрофту овладевать новыми умениями.
Новая няня Майкрофту понравилась: женщина лет сорока, спокойная и величавая. Просто, но очень элегантно одетая, вежливая, а главное — умная. Она отнеслась к Майкрофту почти как к взрослому и стала учить новому и интересному.
Неожиданно в расписание добавились латынь, физическая зарядка, изучение основ магии и даже танцы.
Майкрофт и обрадовался, и нет: учиться новому под руководством знающего учителя, конечно, здорово, но физическую активность он по старой памяти не любил. Однако сейчас у него было здоровое тело, которому не хватало движения, и скоро Майкрофт втянулся. Подумав как следует, он решил, что это правильно. Надо привыкать к физическим нагрузкам сейчас, помогая развиваться телу. Его ждут Итон и Оксфорд, а там юным джентльменам обязательно преподают бокс, фехтование, поощряют заниматься греблей. Он ведь в той жизни тоже умел и боксировать, и управляться с холодным оружием, это потом внезапно и резко ухудшившееся здоровье заставило вести неторопливый и малоподвижный образ жизни.
А сейчас он здоров, обследования это подтверждают, значит, надо нарабатывать полезные привычки. Вон отец и силён, и быстр… Есть с кого пример брать.
Новая няня, мисс Джексон, учила его чувствовать свою магию.
— Внутри тебя есть шар энергии, — объясняла она. — Это твоя магия. Она струится по каналам, как кровь по сосудам. Но кровь всегда остаётся внутри тебя, а магия может высвобождаться, покорная твоей воле.
Майкрофт тут же вспомнил, как вливал нечто неосязаемое в землю, желая прорастить розовые кусты. Ясно. Энергию он чувствовал, что она работает — убедился, значит, ничего странного и непонятного.
Под предводительством мисс Джексон он разрабатывал пальцы, учился делать пассы муляжом волшебной палочки, привыкая к её весу и наличию, разминался, бегал и прыгал, укрепляя мышцы — чем сильнее тело, тем сильнее магия, учился представлять конечный результат своих действий, зубрил латынь — неожиданно и мать, и отец включились в этот процесс, и даже начал учиться верховой езде. Дедушка держал конюшни, так что Майкрофт хотел поразить его своими навыками.
Время шло. Майкрофт рос. Пришла пора идти в школу. Начальную, для сотрудников агентства.
К удивлению Майкрофта, в этом мире в школу дети шли с пяти лет. Очень рано. А тестирование перед школой удивило его ещё сильнее.
Для первых трёх классов он слишком хорошо читал, писал и считал. Так что возникли затруднения. Вернее, не совсем: проводивший тестирование мужчина посмотрел результаты, побеседовал с Майкрофтом, поинтересовавшись, чего он хочет, подумал и сходу направил юного гения в компанию к таким же умникам.
Майкрофт, к своему изумлению, не один такой оказался.
Естественно, для будущих звёзд разведки и анализа и программу составили особую. Им начали преподавать основы риторики, анализ и написание эссе, заставляли развиваться физически и умственно, рассуждать, а не бездумно пересказывать материал. Никаких непомерных нагрузок и превозмоганий: короткие уроки, разминки, вкусная еда и отличная компания соперников. То, что доктор прописал. Здесь растили элиту и относились к процессу крайне ответственно.
Майкрофт впервые в жизни чувствовал себя среди равных интеллектуально — и не сказать, чтобы это было приятное ощущение. Те способности видеть незаметное и делать верные выводы из мелких деталей, которые они с Шерлоком развили в себе самостоятельно, здесь развивались преподаванием, и куда шире, чем Майкрофт мог представить. В конце концов, то, что верно для Англии, окажется неверным для Чехословакии и в корне противоположным для Японии. А мир велик.
Это заставило задуматься над тем, что он тоже пал жертвой греха гордыни.
Майкрофт привык быть самым умным, самым знающим… Здесь таких, как он, было полтора десятка. Из единственного он стал одним из. И хорошо, что он привык обдумывать и анализировать в том числе и свои мысли и поступки! Майкрофт с изумлением обнаружил, что такое положение дел его задело. Что он хочет вырваться вперёд и скромно поглядывать на всех свысока. Именно так.
Он даже поговорил с матерью и отцом.
Родители выслушали его крайне внимательно.
— То, что ты хочешь быть лучшим, понятно, — посмотрел на него отец. — Соперничество стимулирует. Главное — не превратить желание подняться на вершину в одержимость. Не считать, что ты такой единственный. Обязательно жизнь докажет, что это не так. Ты хочешь победить? Прекрасно. У тебя есть равные соперники. Это самое лучшее: мы растём в борьбе. А что может быть лучше, чем правильное соперничество?
Джейн покивала.
— Вы будете помогать расти друг другу. Всю вашу жизнь.
— Они все тоже пойдут в Итон? — спросил Майкрофт.
— Они — да, — ответила Джейн. — Ты — нет.
— Почему? — насупился Майкрофт.
— Потому что ты маг, а маги учатся в Хогвартсе, — ответила она. — И это будет не просто учёба. Это будет ещё и работа, милый.
— Я всё равно хочу учиться в Итоне, — решительно вскинул голову Майкрофт. — Пусть заочно, но не собираюсь отдаляться от друзей.
— Значит, что-то придумаем, — пообещала Джейн.