Теперь оставалось только ждать, пока Хаккет и его команда, сами того не осознавая, сыграют на руку Церберу, возвращая ему то, что он потерял год назад. Но, как это часто бывает в таких историях, всё оказалось далеко не так просто. Знаете, это как в старой песенке: «На тропинке утром рано повстречались два барана». Только вот бараны тут были совсем не в тему. Эти двое — Хаккет и Призрак — скорее напоминали матерых лис, хитрых, коварных и до невозможности упорных. Один брал опытом и выдержкой, другой — наглостью и бесстрашием.
И началось. Закрутилось. Смешалось.
Столько грязи, интриг и неприятных тайн было поднято на поверхность, что офигели даже самые искушённые оперативники Альянса. И, конечно же, троица адмирала Хаккета не осталась в стороне. Джейн Шепард, Холли и Дрейк прошлись по следам Призрака с такой методичностью и яростью, что у всех затаивших зуб на Цербер снова появилась надежда.
На этом фоне даже репутация Джейн Шепард — некогда оскандалившейся из-за своей импульсивности — поправилась. Более того, она даже заработала несколько наград за заслуги, о которых раньше и мечтать не могла. Вот настолько всё было кроваво, хаотично, но чертовски результативно.
Однако не стоит думать, что Призрак оказался неподготовленным дурачком. О, он знал, с кем играет. Он знал, что влезает в безумную игру с Хаккетом, и что потерь не избежать. Но всё-таки он надеялся на меньшее. И тут он ошибся. Большая игра началась, и ставки были гораздо выше, чем он предполагал даже в самых пессимистичных прогнозах.
Ведь спустя всего несколько месяцев Призрак потерял почти треть своей организации. Его лучшие лаборатории, базы и склады были вычищены с такой скоростью, что даже он, всегда уверенный в своём контроле, оказался в шоке.
И всё же Призрак не сдавался. Каждый раз, когда троица находила ниточку, ведущую к нему, он искусно обрывал её, словно мастер-паук, обрывающий чужую паутину. Но даже в этих обстоятельствах он оставался осторожным. Особенно его настораживала Холли, чья ярость перешла на личный уровень.
Однажды Дрейк осторожно заметил:— Может, ты всё-таки выдохнешь? Это уже начинает выглядеть как одержимость.
— Ты не понимаешь, — процедила Холли сквозь зубы. — Призрак убил мою дочь. Его люди похитили её, держали в своей лаборатории и использовали как подопытного кролика. И знаешь что? Она умерла в мучениях, потому что этот долбаный расист пытался создать очередного "сверхбиотика". Я видела записи лаборатории, которую мы потом разгромили видела… как она страдает! И теперь ты хочешь, чтобы я… выдохнула?
Ответ Дрейка утонул в тишине.
Полгода спустя ситуация достигла патовой точки. Призрак был вынужден прекратить практически всю свою деятельность. Хаккет и его троица методично разрушали любую попытку проявления активности, оказываясь на месте с возмутительной скоростью и разбирая каждую его интригу по ниточке.
Но и Хаккету с командой стало скучно. Они вымотали врага настолько, что он почти перестал показывать себя. Оперативная работа превратилась в монотонное наблюдение за слабым шевелением "зверя", который, казалось, вот-вот сдохнет.
В какой-то момент Холли, раскручивая очередной нож, громко заявила:— Мне скучно.
— Что, скучаешь по экшену? — усмехнулся Дрейк, прислоняясь к стене.
— Нет, — зловеще улыбнулась Джейн. — Я скучаю по батарианцам.
Эти слова запустили цепочку событий, которые вскоре приведут к самому безумному, что когда-либо видели военные Альянса. Ведь, наконец-то, руководство решило отомстить батарианским пиратам за Элизиум.
А Холли, Джейн и Дрейк, полные энтузиазма и жажды веселья, просто не могли упустить такой шанс.
*** Торфан ***
Джон Шепард, как обычно, тщательно готовился к высадке. Его целью была Торфан — луна, которая стала последним прибежищем батарианских пиратов. Это место, пропитанное кровью и ненавистью, обещало стать ареной решающей битвы, способной поставить жирную точку в деятельности этих мерзавцев.
Шепард, педантичный, как всегда, внимательно проверял своё снаряжение. Каждая деталь его доспеха, каждое оружие — всё должно было быть в идеальном состоянии. Он сосредоточенно изучал список компонентов, погружённый в размышления о предстоящей операции. Но его сосредоточенность в один момент рухнула, словно карточный домик, когда по ангару раздался радостный крик:
— Брати-и-ик!
Джон вздрогнул, как будто по нему прошёл разряд тока. В мгновение ока к нему подбежала Джейн Шепард. Она бросилась на него, крепко обняв, словно медведь, и, как обычно, начала тараторить, не давая Джону вставить ни слова.
— Как я по тебе скучала! Смотри-ка, какой ты большой стал! — с энтузиазмом выпалила Джейн, оглядывая его с ног до головы. — Я так тобой горжусь, младшенький! Ну что, готов? Рассказывай всё-всё-всё!
Джон, всё ещё обескураженный, открыл рот, чтобы ответить, но быстро понял, что смысла в этом нет. Ведь сестра продолжала тараторить, замечая растерянность брата ит ещё больше на зло ему усекаясь. Её гиперактивность в присутствии Джона всегда была чем-то невероятным. Казалось, эта женщина — сущий ураган, сметающий всё на своём пути. Она говорила быстро, энергично и громко, не заботясь о том, что мешает всем в ангаре.
— Джейн, сейчас не время, — попытался вставить Джон, пытаясь сохранить серьёзность. — У нас на носу операция.
— Ой, брось! — махнула рукой Джейн, совершенно не обращая внимания на его слова. — Всё будет нормально! Мы с ребятами отлично справимся!
При этих словах Джон заметил позади неё Холли и Дрейка. Ему оставалось только тяжело вздохнуть и сглотнуть. Эти двое, как и Джейн, были далеко не спокойными людьми, да что там психами они были вот и всё. Они словно специально искали, где бы найти проблемы.
— Хорошо повеселимся, верно, мальчики? — Джейн бросила взгляд на товарищей Шеппарда, а затем перевела взгляд на новеньких в его группе высадки. — И девочки тоже! — добавила она, обращаясь к трем женщинам в составе отряда. — Ух ты! Какие изменения! Нам обязательно нужно будет поговорить потом. — Сказала она и продолжила. — Ну братик, пушка для любимой сестрёнки найдется? — Спросила она вновь развивая свою кипучею деятельность Прошло всего несколько минут с момента её появления, но Джону казалось, что его голова сейчас просто расколется. Жизнерадостность, энергия и полное пренебрежение к любым правилам — всё это в характере сестрёнки было одновременно и раздражающим, и восхитительным.
Джон мог вспомнить те дни, когда Джейн была ребёнком. Даже тогда её характер заставлял людей либо смеяться, либо хвататься за голову. Однажды, после драки в школе, её отправили к психологу, чтобы выяснить, всё ли с ней в порядке. На следующий день Джейн разбила нос хулигану и гордо заявила:
— Я психованная, у меня справка есть!
Это была Джейн во всей её красе. Джон любил сестру всем сердцем, но её поведение и характер вызывали в нём самые противоречивые чувства: трепет, беспокойство, ярость и… всё это одновременно.
— Это будет долгая операция, — подумал он, наблюдая за тем, как Джейн, Холли и Дрейк с азартом обсуждают предстоящую битву.
к ним присоединялись, и все бойцы Джейн смеялась и помаленьку заражала безумием всех остальных включая даже брата тот не смеялся, но улыбался, что для него в такой ситуации уже много и вот спустя ещё минут двадцать замаялся до слёз даже он, а с ним и вся его команда засмеялась, на беду пиратам, это веселье и смех, сулил не просто проблемы — катастрофу для пиратов.
Хотя нет, я, возможно, преуменьшил. Катастрофа — это мягко сказано. Любой, кто сталкивался с кем-либо из шепардов, знал, что это ходячий кошмар для врагов. Но настоящее бедствие случалось тогда, когда командование принимало решение объединить эти противоположности.
Джон и Джейн, близнецы погожик друг на друга снаружи как две капли воды, внутри были противоположностями настолько, что их сравнение напоминало лед и пламя.
Джон Шепард был воплощением рассудительности, порядка и милосердия. Всегда спокойный, адекватный, внимательный к своей команде и невероятно педантичный в подготовке операций. Он олицетворял собой всё лучшее, что мог передать им отец, и даже преумножил эти качества. Его хладнокровие и способность сохранять ясную голову в самых опасных ситуациях делали его идеальным лидером.
А его сестра, напротив, казалась полным олицетворением хаоса. Джейн Шепард вся пошла в мать, Ханну Шепард — легендарную "Бешеную стерву" флота. Никто и никогда не мог предсказать, что она сделает в следующий момент. Её способности устраивать "зажигательные танцы" на линкоре, используя пушки, ракеты и взрывы, и движки килимаджаро были не просто фееричными — они вызывали страх даже у союзников.
— Наш Огонёк, — говорили на флоте, улыбаясь сквозь нервное напряжение, когда речь шла о Ханне. Она умела превращать войну в искусство и всегда побеждала, но её методы пугали даже тех, кто привык к экстремальным ситуациям, а её экипаж был самым отмороженным на флоте.
Джейн переняла от матери этот дикий порыв, эту искру, которая превращала каждое сражение в спектакль, полный ярости и адреналина. В отличие от брата, Джейн считала милосердие роскошью, которую могут себе позволить только мёртвые. Можно конечно подумать, что Джон тряпкой был, но нет просто ели его сестра любила все коти сначала сломать то Джон предпочитал всего лишь пулю в лоб.
И вот, два Шепарда — лед и пламя, хаос и порядок, порывистый ветер и твёрдость скалы — сошлись на одной миссии. Их совместные действия всегда напоминали бурю, настоящую бурю, сметающую всё на своём пути. Но буря эта была умной, расчётливой, смертоносной. Вместе они были как Вундерваффе, которому кто-то по ошибке дал мозги и научил думать стратегически.
Джон составлял планы, выверял каждый шаг, рассчитывал каждую деталь. Джейн? Она импровизировала, разрушая всё, что казалось непреодолимым.
Пираты, укрывшиеся на Торфане, ещё не знали, что скоро их ждёт нечто большее, чем рейд Альянса. Их ждала природная стихия, явившаяся в лице двух шепардов. Это было неизбежно. Вопрос был только в одном: кто первым успеет убежать из этого ада. Спойлер неспел никто. Ведь они поначалу не собирались убегать. Слишком много поставили на кон, слишком многим пожертвовали, чтобы заманить войска Альянса в ловушку. Торфан, последний рубеж, их единственная надежда — был тщательно подготовлен к единому сокрушительному удару, чтобы опрокинуть «проклятых человеков», этих «выскочек», этих «обезьян».
Торфан, вопреки данным разведки, оказался не просто базой пиратов, а скрытой крепостью. Альянс узнал об этом лишь тогда, когда сотни десантных челноков начали высадку, сотни истребителей посыпались на луну, словно рой, мобильные базы разворачивались, а БТРы выдвигались на позиции. Казалось, победа была за человечеством. Торфан был полностью окружён, и операция началась.
Но всё изменилось, когда скрытые объекты ПРО, до сих пор незаметные, внезапно активировались. Прибыл из соседней звёздной системы флот батарианцев, на орбите в астероидах что окружали торфан загорелись неизвестные ранее орудийные системы. Вместе е флотом врага они принудили флот Альянса оказаться буквально «между молотом и наковальней». Орудия батарианцев, слабые, но многочисленные, сочетались с тяжёлыми системами ПРО на луне, купленными у саларианцев. Альянс оказался под плотным огнём, и ситуация грозила перерасти в катастрофу.
Если для флота такая ситуация стала неприятным сюрпризом, то для батарианцев сюрпризом стали Шепарды. Джон и Джейн, в компании своих отрядов, быстро оценили обстановку. Лоренс, Джон, Холли и Джейн и остальные решили действовать быстро и устремились на штурм стратегической энергетической станции. Эта станция снабжала энергией несколько ключевых точек обороны Торфана, и её уничтожение могло склонить чашу весов.
Первичные заграждения станции состояли из тяжёлых противотанковых турелей, рассчитанных на то, чтобы сдерживать целые колонны боевых машин. Однако, как оказалось, эти турели были не так уж страшны для тандема двух разведчиков, одного биотика и штурмовика. Они быстро прорвались через оборону.
Ранее считалось, что подобные позиции невозможно взять без поддержки тяжёлой техники. Но что такое нормативы, когда на поле боя выходят Джон и Джейн Шепарды в компании друзей? Правильно ничто. Действия этих психов разрушали любые представления о правилах войны.
Джон, со своим рассудительным подходом, и Джейн, с её хаотичной и энергичной манерой ведения боя, дополняли друг друга. Каждый их шаг был скоординирован и предельно точен, но всё же хаотичен с виду, что сбивало с толку батарианских защитников. Слаженные действия группы уничтожали турели, ломали укрепления, и каждое их действие будто шло наперекор всем военным нормам.
В итоге, казалось бы, неприступная крепость начала рушиться под натиском одной лишь группы отчаянных бойцов. Турели, энергетические барьеры и бронетехника не устояли перед этим «буревестником разрушения». Шепарды и их отряд не просто выполняли задачу, они переворачивали ход войны на Торфане, показывая, что ни одна засада не способна сломить волю человечества.
А когда они ворвались в узкие коридоры станции, они не просто стали вселять страх нет, они приносили УЖАС. Отряд Шепардов был словно живое воплощение апокалипсиса, и каждый, кто сталкивался с ними, мечтал лишь о том, чтобы исчезнуть, раствориться в тени, сквозь землю наконец провалится, но только бы с ними не встречается
Сначала всё было тихо. Но как только группа добралась до первых защитных линий, тишину прорезали дробовики. Каждая вспышка, каждый выстрел отзывались эхом боли и ужаса. Траншейные мётлы в руках этих бойцов были страшным оружием. Кровавый вихрь понёсся вперёд, оставляя за собой руины и обезумевших пиратов. Никто в отряде не жалел своих врагов. Никто.
Джон Шепард, который всегда был воплощением рассудительности, превратился в истинного мясника. Он срубил голову одному из пиратов и, швырнув её в сторону противников, громко крикнул:— ЛОЖИСЬ, БОМБА!
Проблема была в том, что иногда он действительно вставлял гранату в отрубленную голову. А иногда — нет. Понять, что именно он сделал в конкретный момент, было невозможно. Этот маленький трюк заставлял пиратов впадать в панику, они прятались и стреляли наугад.
Джейн же предпочитала тактику «живого щита». С лёгкостью выхватывая ближайшего пирата, она прикрывалась им, методично расстреливая его товарищей из пистолета. Её точность была чудовищной.— Простите, мальчики, у меня игра такая. Угадайте, кто следующий? — смеялась она, словно находилась не в бою, а на светском рауте.
Тем временем Лоренс, сдержанный и холодный, творил своё собственное искусство хаоса. Его волшебная палочка техническое устройство, созданное по лекалам оригинального артефакта Гарри Поттера, превращал его в смертоносного мага. Одним взмахом он создавал его любимые сингулярности, которые втягивали группы пиратов, разрывая их на части, когда он кидал в сингулярности деформацию.— Четыре сразу. Новая личная запись, — усмехнулся он, глядя на своё дело. — Когда в каскадном взрыве приюты разлетелись на клочки
Джон, несмотря на всю свою кровожадность, сохранял некоторую долю милосердия. Он всегда проверял, жив ли враг, чтобы не оставлять никого мучиться.— Контрольный, чтобы не страдали, — бормотал он себе под нос, прежде чем закончить начатое.
Основная-же группа Джона, отделившись от сумасшедшего отряда, окружила батарианцев с другой стороны. Эти солдаты не были такими яркими индивидуалистами, но зато они действовали слаженно, как единый механизм. Под их натиском батарианцы оказались зажаты между двумя огненными жерновами.
Когда вся станция дрожала под натиском штурмующих, инженеры Джона установили здоровенный кусок пластида на центральном реакторе. Под весёлый смех и гиканье бойцы покинули станцию, а через несколько секунд — взрыв. Огромный огненный гриб поднялся в небо, уничтожая сразу пять ключевых точек обороны Торфана.
Это был момент истины. Станция, снабжавшая энергией оборонительные орудия, прекратила своё существование. И пока подключались, резервные мощности, альянс получил возможность свободно ввести истребители в воздушное пространство Торфана и начать зачистку пушек на поверхности.
Истребители с лёгкостью расправлялись с пушками, одна за другой они превращались в груду обломков. Сверхдальние бомбы выжигали остатки батарианских укреплений. Торфан, изначально казавшийся неприступным бастионом, превратился в поле боя, где судьба батарианцев была решена.