• Boosty Shared
• Виктор Ильин

• T

• эффект_снов
• эффект_снов_2

Гарри сидел на балке у потолка. И у самой стены. Пожалуй, в единственном тёмном месте весьма достойно освещённой мастерской. Сидел и молился только об одном. Чтоб его не нашли и о нём не вспомнили. Но не судьба, по мастерской разнеслось протяжное.

— Гарри-кун, где ты, нам нужно закончить расчёты ходовой до обеда! — Исида Масара не говорил, он буквально завывал голодным зверем столь жалобно и горько, что сострадать начнёт любой, даже если сердце у этого любого каменное, но Гарри и не думал поддаваться, ибо знал, это ложь! Ложь и обман существа, что выпьет его мозг через трубочку, едва представится возможность! И ещё добавки просит!

три недели прошло, всего две недели с тех пор, как он попал в эту часть, и его голова уже готовилась взорваться, а сам мальчик отчаянно хотел попасть в другой мир, вообще куда угодно, и каждую ночь засыпал с отчаянной на то надеждой, и даже что-то получалось, мелькали призраки возможностей! Но! Каждое утро он вновь просыпался в аду. Где исчадие преисподней имени Исиды Масары ровно в семь часов распахивало окна со словами: «Просыпайтесь, Гарри-кун, нас ждут великие дела», будило его, стряхивая с постели. А потом начинались занятия, индивидуальные занятия, где или он, или, что хуже, его дед (хотя последний был с неделю назад) выносили ему мозг по кирпичикам. Уже на третий день башка у Гарри натуральным образом трещала от всей этой заумной инженерной хрени!

Да только ничего поделать Гарри не мог, ведь что Масара, что его дедушка Исида Тадаши были столь же умелыми занудами, сколь и шантажистами, они не любили использовать эту их семейную черту характера, но, если надо, не пренебрегали ей, как сейчас, например. — Гарри-кун, а сенсей Тадаши знает, что вы считали коробку передач программными методами?

Не спеша спускаясь с видом идущего на эшафот смертника, Гарри скрипел зубами, он ведь всё продумал до мелочей. «Да чтоб этого инженеришку да черти побрали, как он догадался?» — возмущался мысленно мальчик, приближаясь к месту экзекуции, где его усталое сознание, скорее всего, жестоко изнасилуют!

Масара, как обычно, ждал его внизу. Но выглядел несколько… Необычно. Веяло от него чем-то таким, другим настроением, что ли.

— Знаешь, Гарри, признаюсь честно, мне несколько надоело, наша игра, конечно, была интересной, но всему же есть предел. Ты систематически избегаешь занятий что со мной, что с дедом, ты половину, да что там, больше половины заданий выполняешь электронной, а не вручную, да что и говорить, даже сейчас, когда мы с дедом от безысходности попросили тебя написать расчёты кисточкой на пергаменте! — Масара важно поднял палец вверх. — И сказали расписать весь ход решения, — Исида говорил всё более важным голосом, — когда мы лишили тебя доступа к глобонету, компьютерным мощностям и даже твой инструментрон очистили от программ сложнее калькулятора, тебе, — Масара обвинительно указал на Гарри пальцем, — оказалось проще на мизерных мощностях твоего инструментрона наши ограничения взломать, а затем ещё и написать и натаскать нейросеть, чтоб она твой почерк подделала, чем справиться с нашим заданием, что в… Я даже затрудняюсь сказать, во сколько раз сложнее! В чем дело, Гарри? Почему ты с упорством носорога и энергией буйвола во время гона игнорируешь нашу мудрость?

— Мудрость? — Вопрос мальчика и так исторгал океаны скепсиса, так он ещё и добавил: — В 22-м веке сидеть и корпеть над расчетами вручную, по-вашему, мудрость? Вы совсем долбанутые?

— Зачем ты так, мальчик? — Обманчиво спокойно спросил Масара.

— Да потому что вы задрали! Нет? — Окрысился юный Поттер. В последние месяцы с ним что-то происходило, и раздражение в нем вызывало много чего разного, а в характере этих двоих абсолютно ВСЁ!

— Хорошо, чем мы тебя задрали? — Проявил японец поистине самурайское спокойствие.

— Да вот этим всем, — мальчик обвел мастерскую рукой, — но главное — расчетами! Этими, этими расчётами с бумажкой и пером! Зачем они вообще нужны в наше время? С помощью программ и так можно всё узнать! Да достаточно в глобонет залезть и достать нужную программу, как тебе… — Закипал Гарри всё больше, а у Масары от этого потока бреда дергался глаз, что он уже даже не пытался скрыть, ибо "Тен ни тикаттэ… (天に誓って) (ПА. небо свидетель)" Он пытался быть с приёмным сыном школьного друга Шепарда помягче, Тем более мальчик явно очень талантливый но смотря на это, видимо, придется показать мелкому самоуверенному "гению" всю глубину его невежества!

— Хорошо, вот тебе доступ в глобонет, вот тебе безлимитный доступ к программам, а вот тебе задача. — Масара нажал на несколько кнопок в своём планшете, и у Гарри появилось всё, что он хотел так хотел. А ещё на большом обзорном экране мастерской появилась задача, несколько сложноватая на взгляд Гарри, но он и не такие щёлкал.

И началось волшебство, по-другому и не скажешь. Масара, поначалу скептично настроенный и уверенный, что наивный пацан кинется в тяжелый расчетный CAD/CAE/CAM комплекс программ и оплошает там по полной, но Гарри поступил иначе.

Скачав себе кучу всякой бесплатной и условно-бесплатной хрени и простенькую триде-программу, он начал гонять данные между этим винегретом с достаточно приличной скоростью, но вот что интересно.

Инженер заметил одну странность: у мальчика всегда, всегда был открыт обычный блокнот, где он вечно что-то редактировал, порой переписывая целые массивы значений, особо и не думая, и очень быстро считая всё в уме. После чего поправленный кусок отправлялся в новую программу.

Особо интересно стало инженеру, когда у Гарри, видать, что-то не заладилось и с него попросили плату за расчет, так он взял ручку, листок бумаги и сам всё почитал, после чего продолжил свое шаманство, вплотную приближаясь к окончанию расчёта.

Ещё несколько программ — и вот на экране горит результат, как и предполагал Исида изначально, он оказался неправильным. А Гарри быстро начеркал ответ на бумажке крупным почерком и с гордым видом развернулся к Масаре, демонстрируя результат своих трудов — более чем правильный ответ. Да только вот беда: ответы на бумажке и на экране были разные!

…

Немая сцена затягивалась, Гарри стоял с видом победителя, а Масара анализировал увиденное. Мягко говоря, узрел он какую-то хрень. Все эти программы в сумме нужны были Гарри как корове пятая нога, т. е. штука прикольная, конечно, но совершенно необязательная, а порой и явно лишняя. Но если это так, почему он за них столь отчаянно цепляется? Просто капризы или что-то большее? Исида ещё раз посмотрел на листок, затем на экран, ещё раз на листок и решил идти ва-банк. — И какой ответ правильный, по-твоему, Гарри?

— Как какой, они же одинаковые? — Уверенно ответил ребёнок.

— Нет, — спокойно ответил инженер, — они разные, посмотри внимательнее.

— Да не может такого быть. — Ответил Гарри, развернулся к экрану и гордо отрапортовал: — Вот же ответ, необходимый радиус 450 мм и материал легированная титаном сталь.

— Здесь написано 440 мм и содержание титана рекомендовано на 5 процентов ниже, чем в стандарте. — Указал Масара на экран.

— Да? — спросил Гарри удивлённо, ещё раз более внимательно посмотрел на экран и с облегчённым вздохом, будто отмахнулся, ответил: — А-а-а-а-а-а, так вы про это? Не обращайте внимания, это погрешность, программа просто глючит.

Исида Масара, военный инженер-конструктор в седьмом поколении, от такого ответа в осадок выпал. «Погрешность» этого юнца влетала в такую копеечку, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Подумать только, центральный гребной вал морского корабля, и погрешность в десять миллиметров, да ещё с разницей в типе металлов, это потери на миллион другой кредитов, плюсом ещё тысяч пятьсот туда-сюда. От чего у молодого специалиста даже слов не находилось, чтоб описать всю глубину своего возмущения! Он, конечно, всё понимал, Гарри — ребенок и всё такое, но есть же предел его небрежности-то в конце-то концов!

И тем удивительней был тот факт, что, как ни посмотри, ответ этот козо дал верный. И, ками-сама, ему было невероятно интересно, как Гарри к этому пришёл. На устах инженера расцвела нехорошая улыбочка сэнсэя-маньяка, и со словами «Гарри, дозо, покажи с самого начала, как ты всё решил» для бедного ребёнка разверзлась дзигоку.

Когда он того хотел, въедливый, как царская водка, цепкий, как паук, и внимательный, как филин ночью, Исида не слез с Гарри, пока они не разобрали КАЖДЫЙ шаг по кусочкам, в процессе выясняя всё больше «интереснейших» подробностей. Самое первое — это, пожалуй, некоторые «пробелы» в образовании у подопечного. Хорошо, что предмет всего один, а плохо, что это, блин, была математика! Мать всех наук!

Мальчик выезжал только на интуиции, буквально угадывая верный ответ, причем всегда и с поразительной точностью. А ни два дурня парня инженерией пичкали как. Ну вот как можно дом возвести, когда фундамент дырявый! А сами дырки закрываются лишь фиговой бумажкой из супер-интуиции! Но ведь на пророческом даре далеко не уедешь, как ни старайся!

И Масара, позвав деда на подмогу, скрепя зубами, принялся исправлять чужие косяки. Начать, к его ужасу, пришлось едва ли не со сложения. Благо хоть схватывал материал Гарри буквально на лету. Да и не таким уж он в этом плане безграмотным был. Просто глубины познанья не хватало для инженерии так уж точно.

И вот спустя ещё две недели упорного труда мальчик уже худо-бедно мог самостоятельно, без кучи софта, выполнить свой первый расчёт. А там уже и работа над вездеходом началась. Правда, вот привычку больше угадывать ответ, чем искать его, они с дедом, как ни пытались, так убрать и не смогли. Как сказал дедушка Тадаши, однажды едва не сплюнув с досады: «Пока не обожжется, ни в жизнь осторожным не станет».

Но если бы это было единственным камнем преткновения, если два инженера пусть и со скрипом, но могли принять идею сделать реактор вездехода быстросъемным, например, с помощью пиропатронов, всё же эта функция в одном из ста случаев могла спасти жизнь экипажу (срочно отстрелить взрывоопасную железку!), бывает полезно, пусть и редко, то нафига делать так, чтоб его можно было вытащить, поставить на место, снова вытащить, и так по кругу много раз, они ни понять, ни принять не могли, отчего в день, когда вопрос встал ребром, до хрипоты спорили с ребенком.

— Вытаскивать реактор, чтобы уменьшать вездеход, дабы вместить его тебе на яхту? Как? Сложить его что ли, аки гармошку? И зачем? «Не проще ли увеличить корабль или уменьшить вездеход?» —спрашивал Масара, а дед его поддерживал.

— Ну предположим, из детского хочу, и всё тут. Но нафига тебе, Гарри, тогда броня? Тяжелого удара этакий «гимнаст» всё равно не выдержит, — мягко упрекал Исида старший, а Гарри без волшебной палочки (Шепард от греха подальше отобрал) стоял бледнел, краснел и в конце концов с криком:

— Да пойму, что опасно и нельзя уменьшать Редуцио реактор, в отличие от вездехода! — Воскликнул и без всякой палочки уменьшил тот самый, слава Мерлину, разобранный и обесточенный реактор вездехода. Уменьшил, побледнел и покачнулся, так бы и упал, если бы не подхватили. Гарри уложили на диванчик, и пока он приходил в себя, сошлись в другой битве, как можно использовать неожиданно не только в бою полезную магию и как это лучше всего можно сделать, проспорили где-то с час, нафантазировали кучу всего, а там и Гарри очнулся.

Тут-то он и попал под перекрёстный огонь, три вопроса, и вот уже Масара, костеря друга Джона на чём свет стоит (это ж додуматься надо, у инженера инструмент отобрать), отправился в казармы десантников, которых Джон согласился чуток погонять по боевой подготовке, пока его сыночка гоняют по наукам.

Добравшись до цели и реквизировав ценный артефакт, он ужаленной ракетой помчался обратно к цели, где Гарри уже окончательно пришёл в себя и медленно пятился от сенсея Тадаши, в то время как тот, изливая в пространство свою ки, отчаянно хотел оторвать ему уши, единственное, что его удерживало, это что Гарри — чужой ребёнок.

— Что за шум, а драки нет? — спросил довольный Масара, когда в ангар вбежал.

— Да вот когда Гарри реактор расколдовал, я его диагностику провёл, а тот возьми да и окажись сильно изношенным и повреждённым, на ладан дышащим, хотя вроде бы новёхонький, причём неполадки нехорошие такие скрытые, я у нашего ученика спросил, как так получилось-то, а он такое ответил, что… — Тадаши махнул рукой, затем снова к Гарри развернулся. — Сам расскажешь или мне честь доверишь?

Гарри в ответ лишь головой помотал, Масара-то был куда как более горячим типом, чем его дед, как бы ни хвалили самурайское спокойствие.

— Ну как знаешь, — ответил Исида старший и такое рассказал, что Младший член династии аж засомневался, а стоит ли Гарри его инструмент отдавать, а то мало ли что.

— Ты ж на воздух мог взлететь, понимаешь? Даже пепла бы от тебя не осталось! — воскликнул Масара, в красках представив, как повреждённое воздействием магии ядро реактора не удерживает плазменный пучок, и огненный язык метров десяти в диаметре подчистую слизывает всех и всё в радиусе поражения, а взрывания волна устраивает армагедец метров на сто и просто ад на триста.

И тем сильнее обоих взбесил небрежный Гарри ответ: «Да ничего бы мне не было! Чего вы кипятитесь? Я же чувствовал, когда с ним что-то не так, и чинил его, если неполадки какие были».

— Чувствовал ты этот ректор так же, как математику решал? — вкрадчиво спросил Масара.

А Гарри отчаянно расхотел отвечать «ну… да». Но, к его сожалению, это первое: был единственный правдивый ответ. А второе: у него всё на лице было написано.

— Что делать будем, деда? — Масара с мольбой уставился на Тадаши. — С таким подходом он же не просто обожжется, он и сам рванёт, и других за собой потянет. — Сказал он обвинительно ткнул в Гарри пальцем.

— В напёрстки сыграем, — заявил Тадаши. — Ты, мальчик, отвернешься, а я среди деталей ректора раскидаю целые и повреждённые, отделишь одни от других, и мы сделаем вездеход таким, каким скажешь, а вот если нет, можно же сделать ректор неуязвимым к магии? — спросил хитрый, как всё еврейское племя, японец.

Гарри в ответ лишь головой в отрицании замотал и даже проговорил, что, мол, нет, нельзя, магия слишком непредсказуема, да только видно было, врёт.

Что проницательный мужик, конечно же, узрел, не преминул на это указать, и спустя пять минут Гарри, отчаянно потея с палочкой в руках, пытался определить среди кучи разбросанных деталей поломанные, но… не получалось, несколько он нашёл, ещё несколько определил как сомнительные по качеству, а остальные не смог, интуиция орала, он нашёл не всё, но где оно, определить он не мог, предчувствия и магия молодого волшебника тягаться с опытом матерого инженера не могли, не могли, и всё тут, и спустя полчаса Гарри понуро сдался. Предчувствуя просто адскую работёнку, ещё со времён проектирования яхты расчёты техномагии он очень невзлюбил, уж больно сложные, а под руководством этих типов так и вообще.

И всё произошло ровно так, как он и предполагал. стоило ему принести свои конспекты по магии и волшебную книгу как два мужа из семьи Исида забурились в сложный мир артефакторики, техномагии и инженерного искусства, недрогнувшей рукой утащив в пучины этой бездны невинное дитя на долгий, очень долгий и сложный месяц.

За этот месяц Гарри едва не сошел с ума, но для этого всё было слишком интересно. Пока у него не начало хоть что-то получаться, чуть всё не бросил и не сбежал, едва не умер от истощения, но зелья, что ему спаивал его вернувшийся учитель Альфред, помогли, и под конец совершенно по-новому узнал и себя, и магию, и всё, что он изучал с Альфредом до этого, наконец-то осознав, каким же самонадеянным был кретином. С новыми подходами, с новыми знаниями и просто с новым взглядом на мир он совсем по-другому смотрел на то, что творил, точнее, вытворял раньше. Смотрел и содрогался. И как только голову не сложил-то раньше? Загадка.

Альфред же, в свою очередь, тихо радовался тому, что не он теперь с Гарри мотыляется. Ну не артефактор он! Некромант, химеролог, малефик, немного тёмный целитель, весьма опытный маг душ и немного менталист, да много кто ещё, только не артефактор! Слабый, очень слабый мастер — вот его потолок! А тут воспитывай, мол, потомственного мага артефакторики в надцатом колене, издевательство! Сплошное издевательство! Вот и активничал тёмный маг, обеспечивая Гарри максимально благоприятные условия обучения, суетился так, что дым коромыслом стоял, готовый если не на всё, то на очень многое, лишь бы проблемным учеником продолжали заниматься те, кто это умеет.

И они дозанимались, спустя месяц уже на авианосце…