Ульфрик глава 17 Вампирская политика
Чем больше Брок с остальными раскапывали эту дурно пахнущую кучу, тем больше убеждались в том, что с вербовщиком-леопардом всё не так просто. Что-то было ещё, но что? По чьему приказу действовал хвостатый маньяк? Какая у всего этого была цель?
Связи Эдуарда сделали своё дело, и было решено отправиться на охоту. Судя по отсутствию новых нападений, леопард всё ещё находился в Сент-Луисе. Они не могли этого утверждать со стопроцентной уверенностью, но намёки имелись.
Брок морщился, но соглашался: пора. За стаей присмотрят Сильвия и альфы, которых Брок выдрессировал за эти годы, за леопардами — Кир как самый сильный среди котов, за крысами — помощники Рафаэля. Медлить нельзя: через два дня полнолуние.
— У меня не лучшие предчувствия, — сказал Баки, проверяя снайперскую винтовку. Убивать маньяка было нельзя, а вот отстрелить ему конечности — запросто.
— Даже так, — покосился на него Брок. — Взять с собой кого-то ещё?
Баки задумался, машинально постукивая пальцами левой руки по прикладу. Живая рука до сих пор ввергала его в странное состояние. С одной стороны, он был рад, что избавился от протеза, с другой — протез стал неотъемлемой частью организма, на нём строилась манера боя и перестроиться стоило трудов и нервотрёпки. Зато теперь у него лапки и когти! Впрочем, от оружия Баки не собирался отказываться совершенно.
— Нет, — наконец твёрдо заявил он. — Но нам всем необходимо оружие. И бронежилеты.
— От когтей не поможет, — покачал головой Брок.
— Тогда огнестрел.
Брок пожал плечами. Рафаэль кивнул. Огнестрел так огнестрел. Эдуард с энтузиазмом поддержал идею вооружиться.
Искать леопарда помог анализ сообщений от осведомителей — всей той армии бродяг и беспризорников, что они подкармливали. Слухи о странном обитателе одного дешёвого мотеля чем-то насторожили, и они решили проверить. Мало ли. Как человеку оборотню спрятаться в толпе гораздо легче, а жить зверем долго не получится: начинает мутировать и преображаться организм. Изменяются глаза, остаются клыки, в тяжёлых случаях оборотни просто застревали или в половинной форме, или вообще разумными зверями без надежды вернуться в человеческий вид.
Баки и Эдуард молча, без единого слова договорились, кто руководит операцией. Удобных снайперских точек вокруг мотеля не имелось, но для Призрака это была ерунда. Он залёг в кустах в полумиле от мотеля, в прямой видимости на дверь нужного номера. Эдуард ждал позади здания. Брок и Рафаэль должны были выгнать зверя под выстрел.
Всё пошло не так с самого начала.
Брок с Рафаэлем ещё не успели дойти до мотеля, представляющего собой ряд маленьких домиков, как недоумённо переглянулись. Окна светились, слышалось бубнение телевизоров или радио, вот только никакой иной активности не наблюдалось. А ведь вечер. Семь часов вечера, самый пик. Кто-то приехал, кто-то уехал, но к вечеру люди добираются до мотеля и готовятся отдыхать. А тут тишина.
Они подошли ещё ближе и вновь переглянулись. Чуткое обоняние оборотней ощутило отчётливый запах крови. Много крови. И это было плохо.
— Люди, — тихо сказал Брок.
— Живых нет, — согласился Рафаэль.
Брок тут же пожалел, что у них нет раций. Потом мотнул головой: не проблема. Он повернулся в сторону Баки и проартикулировал, зная, что тот смотрит в прицел и прочитает по губам:
— Живых нет.
— Пошли, — тихо прошептал Рафаэль, взявшись за «узи» с глушителем: очень ему понравился этот автомат.
Брок кивнул, берясь за ножи. Сердце застучало сильнее.
Они сделали ещё два шага, и тут стена просто взорвалась, а на них налетел пятнистый смерч. Рафаэль выстрелить не успел, а Эдуард, примчавшийся на шум, стрелять опасался — слишком легко было задеть Рафаэля.
Они дрались, как звери — зубами и когтями, потому что Луна больше не была властна над Броком и над царём крыс. Кусали и рвали, и вроде бы начали одерживать верх, когда безумный леопард вырвался и помчался прочь.
Однако далеко он не ушёл: на его пути оказался Барнс, сначала обрушивший удар приклада на затылок взбесившегося кота, а потом воткнувший ему серебряный нож в основание шеи.
Леопард растёкся по пыльной земле, как мокрая пятнистая тряпка. Вот только эта тряпка была совершенно мертва. И что делать? И что делать с трупами?
Брок с Рафаэлем, морщась, обернулись, залечивая раны. Теперь ещё и голяком! Эдуард, хмыкнув, пошёл за одеждой и обувью, благо их всегда брали с собой в достаточном количестве. Барнс стоял над трупом леопарда, хмурясь. Время шло, а животная форма так и оставалась животной.
— Слушай, командир, — начал он, — а это так и должно быть?
— Что именно? — Брок натянул на себя новое шмотьё, облегчённо вздохнув. Приличный вид, уже хорошо.
— Ну, оборотни после смерти не превращаются?
— Нет, — покачал головой Рафаэль, тоже одевшийся и теперь бдительно оглядывающийся. Мотель стоял особняком, окраина, до домов и дороги приличное расстояние, так что никто не спешил мчаться посмотреть, что творится. Хоть какое-то облегчение. — А что?
— Коврик медным тазом накрылся, — пожал плечами Барнс. — Вы его хорошо когтями порвали. И трупы. Полицию надо вызывать. Что делать будем?
— Я разберусь, — отозвался Эдуард и пошёл к машине: у него имелся сотовый телефон, установленный между сиденьями.
— А это точно оборотень? — Барнс попинал труп. — Что? Я ещё неопытный леопард.
Брок с Рафаэлем переглянулись. Потом уставились на труп.
— Что-то тут не то, — пробормотал Рафаэль, подходя ближе к дохлому коту. — Но что?
— А это тот самый леопард? — задал вопрос Брок, и все замерли.
Подошедший Эдуард натянул кожаные перчатки и приподнял труп за шкирку, рассматривая морду. Опустил, поднял заднюю лапу.
— Это самка вообще-то, — констатировал он вопиющий факт.
— Нас переиграли, — Брок пожевал губами, раздумывая. — Утечки быть не может. Значит, что-то другое.
— Езжайте пока, — дал отмашку Эдуард. — Этим я сам займусь.
Они загрузились в машину и поехали, слыша далекий звук сирен. Кавалерия мчалась на помощь. Эдуард разберётся.
— Всё это мне совершенно не нравится, — заявил Баки. — Вот просто совсем. И главное, я не понимаю, что происходит.
— Не ты один, — протянул Рафаэль. — Не ты один.
Нападение леопарда наделало много шума, скрыть такое не удалось бы при всём желании: слишком много трупов, больше двух дюжин. Эдуард сверкал улыбкой, давая интервью, ему вынесли благодарность и выплатили внушительное вознаграждение, дело закрыли, жертв похоронили, общество пережило очередной всплеск паранойи.
Брок с остальными рыли и копали. Правда, Баки больше занимался внезапно доставшимся ему прайдом. Воспитанники командира были в порядке — сытые, холёные, уверенные в себе, ещё и учились все. Но вот пополнение — в самом прямом смысле обнять и плакать. Тощие, зашуганные, с постоянными всплесками немотивированной агрессии. За ними был нужен глаз да глаз.
Пришлось вспоминать все свои навыки дрессировки молодого поколения, кроме того, Баки не постеснялся спросить совета у командира. У того таких юных и агрессивных была целая толпа — и ведь справился же! Значит, и он сможет. А иначе какой из него Нимир-Радж?
Брок довольно покивал и вывалил на незащищённую каской голову Баки прорву информации. Дал контакты психолога, врачей, разных организаций… и Баки принялся за дело.
И для начала перед ним стояла задача объяснить своим подопечным необходимость лечения, официального статуса, а главное, донести до них, что психолог нужен им не потому, что они психи.
Тяжёлая задача, но вполне выполнимая, потому что перед глазами этих беспризорников стояли живые примеры: леопарды с гораздо более тяжёлой жизнью.
Баки понимал, что процесс слишком быстрым не будет при всём желании. Да, он мог надавить и заставить, но зачем? Это не армия, не отряд придурков с гонором — это дети, попавшие в плохие обстоятельства. Баки хотел, чтобы пард любил, уважал и поддерживал его так же, как стая поддерживает командира.
Параллельно они искали родителей или опекунов, разузнавали, что и как: в этом незаменимую помощь оказывал Гуцу с товарищами.
— У тебя потрясающие организаторские способности, командир, — не мог не похвалить Баки, когда они с Броком встретились в очередной раз. — Связи есть, специалисты есть, всё есть! Я явился на готовенькое.
Они виделись с Броком намного реже, чем Баки бы хотелось. Висеть на телефоне желания не наблюдалось ни у одного из них, хотя возможность купить дорогущие мобильные телефоны у них была. До появления смартфонов оставалось почти пятнадцать лет, мессенджеров ещё нет и в помине…
И вообще, у Баки на Брока есть виды! Пофиг, что он выглядит совершенно не так, как прежде. К Броку Баки влекли прежде всего сила духа и характер, а они совершенно не изменились. Только возможностей прибавилось — и ума, чтобы правильно использовать эти возможности.
В Броке Рамлоу всегда было что-то хищное, звериное. Сейчас оно просто стало явным. Баки это очень нравилось.
— Кто на что учился, — пожал плечами Брок. — Ну и опыт. Без него было бы куда тяжелее. Когда знаешь, как правильно, уже легче. Меньше ошибок.
Баки кивнул. Он мог командовать, вот только не так. Совсем не так. Ничего, научится.
Тем временем таинственный леопард затаился. Никто ничего не видел, никаких нападений, никаких подозрений, ничего. Даже вампиры затихли, и это Брока с Рафаэлем насторожило.
Эпичная зачистка Церкви вечной жизни произвела шум. Вполне понятно — целая армия кровососов, помноженная на ноль. Если честно, сочувствующих было очень мало, люди в подавляющем большинстве облегчённо выдыхали и довольно кивали. Пока что репутация у кровососов была отвратительная, а Жан-Клода, способного исправить потихоньку ситуацию, они грохнули. И хорошо. Как ни крути, но оборотни проще и лучше в этом плане. Хищники, да, но просто так на людей не кидаются, за исключением разных психопатов. А вот вампиры… нежить — она нежить и есть. Трупы. Которым нужна человеческая кровь. Постоянно. Всегда. И выглядели они страшными в большинстве своём: таких, как Жан-Клод было не так много, к счастью, как узнал Брок.
Так что пошумели, поплевались в газетах… и всё. Полиция даже не стала усердствовать в расследовании. Тем более что Брок, разобрав добытые у Малкольма бумаги, нарыл план дальнейших обращений. Целый список. И бедняков там не было. Совсем.
А кому захочется, чтобы богатые и облечённые властью вдруг стали хищными мертвецами?
Законы законами, но травить вампиров в Сент-Луисе начали не только оборотни. До людей наконец дошла степень их опасности.
Особенно негодовали богатые и те, кто себя к таким причислял. Они, значит, рвут жилы, пашут как рабы на галерах, ночами не спят, бизнес создавая и поднимая, детей и внуков учат, браки устраивают, чтобы богатство прибывало, а вампиры хотят всё это отнять?
Какие дети и внуки у мертвецов? Какой бизнес в наследство? Эти могут только отнимать, а не делиться.
Бедняки и средний класс тоже не обрадовались: сразу понятно, кто они для вампиров. Корм. Просто корм.
Естественно, на этой волне истребление Церкви и Малькольма встретило глубокое одобрение. А Брок с Рафаэлем, подумав, начали прикидывать, как бы начать выправлять репутацию оборотней. Если бы ещё такие, как неуловимый леопард-вербовщик, её не портили… но с этим они разберутся потом, сейчас главное понять, что происходит.
И тут им неожиданно повезло. Наблюдатели сообщили, что в город припёрлась очередная делегация вампиров.
— Ну бля! — высказался Баки. — Им тут что, кровью нулевой группы намазано?
Поймать припёршихся без предупреждения и разрешения вампиров оказалось легко. Миндальничать с ними никто не собирался, допрос провели жёстко и быстро. После чего вампирам отрубили головы и вырвали сердца, а прах сожгли. Брок был в бешенстве: опять выкормыши Бель Морт!
В глаза эту вампиршу он не видел, но ему хватало встреч с её потомками, чтобы понять, что она чудовищно опасна. И не только потому, что стара, умна и коварна. А потому, что красива и очень многие её потомки тоже получали дар суккубского очарования.
Эти обаятельные и красивые, привлекательные и ненасытно сексуальные вампиры могли переломить человеческое неприятие и создать хорошую репутацию кровососам. Брок отлично понимал, какими бедами это обернётся, поэтому уничтожил пытающуюся его совратить белокурую красотку с подручными без всякой жалости. И остальные его поддержали.
После чего началось бурное обсуждение добытых из вампиров сведений.
Красотка проговорилась, что вообще-то Бель Морт запретили вмешиваться в человеческую политику. Уж слишком мощное влияние она набрала когда-то в Европе, вертя сильными мира сего как хотела. Брок вспомнил эпидемии сифилиса, дикий разврат при дворах, и волосы у него встали дыбом.
Вот только пусть в политику Бель не вмешивалась, влияние она имела огромное. Все остальные Основатели Линий, как называли вампиров, сумевших создать сильные родословные с закреплёнными признаками, были чудовищами. Те самые Носферату из древних чёрно-белых фильмов. Те самые похожие на мумии или мешки гноя страшилища. Те самые уродливые кровососы, убивающие жертв во мраке ночи.
Бель была другой. Она сама была красива и позиционировала себя как самую желанную женщину в мире. Она подбирала для обращения только красавцев. Вся её Линия строилась на сексе. А с этим конкурировать трудно, а то и невозможно.
Вот только у красавицы Бель был и соперник: Падма, Мастер зверей.
Услышав титул вампира, Брок с Рафаэлем и Баки переглянулись. Зря такой титул не прилепят, значит, что?
Падма умел звать любых зверей. Реально любых. И противиться этому зову могли единицы.
Эдуард, услышав характеристику вампира, потёр руки.
— Вот теперь все эти нападения обретают смысл.