00:05
Мир агонизировал в последних секундах перед извержением второй Волны Бедствий. Время сочилось сквозь пальцы, как зыбучий песок, и любые мои желания тонули в его неумолимом течении. Казалось, еще вчера в нашем распоряжении была целая декада, но, увязнув в слежке за Героем Копья, в борьбе с мутировавшей сорной травой, в помощи деревенским — в делах, где я хоть что-то понимал — Мотоясу бесследно растворился. Исчез, оставив после себя лишь остывающие следы. Преследовать его дальше было… не то, чтобы бессмысленно. Обоняние Зверя, при должном усердии, вывело бы на него, как бы тщательно тот ни прятался и сколь бы ни пролегло миль между нами. Но и наблюдать за бенефисом одного непризнанного гения театра, а попросту — Малти Эс Мелромарк, у меня тоже не было ни малейшего желания. И даже, на удивление, неплохое владение копьем Героя, не могло компенсировать все остальные недостатки. К тому же, меня ждала тренировка Кила и Нико, и предстояло разобраться с новыми дарами Древней Крови, понять, как их можно применить, хотя бы в теории.
— Волна приближается, — тихо произнес я, заставив Кила вздрогнуть, а Нико нахмуриться. Кил, еще недавно — обычный деревенский сорванец, но уже познавший ужас первого Прикосновения Небес, лучше многих кабинетных генералов осознавал, какой кошмар ждет тех, в чей дом ворвется Волна. — Чудовища из-за границ этого мира не станут разбираться, кто прав, кто виноват. Им нет дела до пола, расы, возраста, семейного положения. Им плевать на злато, которым будут осыпать их аристократы, на молитвы праведников, на скорбный вой матерей. Они пришли, как бешеная свора, убивать и пожирать этот мир, и будут делать это, пока не сдохнут. Пока их кровь не окрасит реки, пока кости не начнут устилать дороги, а головы не украсят пики.
— Я сделал паузу, обводя взглядом лица моих учеников. В глазах Кила плескался страх, но в нем же горели решимость и жажда мести. Его дом разрушила свора рыцарей-расистов, но именно Волны стерли с лица земли родную деревню, уничтожили тех, кого он знал, ценил, возможно, любил. Одна из бесчисленных трагедий, обрушившихся на его народ. Но именно она и сделала его Охотником. Праздные и ленивые никогда не вступали в ряды учеников наставника Германа. Боль, кровь и смерть, своя и чужая, — вечные спутники нашего подлунного мира. Нико, как всегда, непроницаема, но я чувствовал, как напряглись ее плечи. Они еще юны, но в них горит искра, та самая, что отличает Охотника от обывателя. — И кто их остановит? Герои? О, об их подвигах сложат легенды, даже если они и пальцем не пошевелят, — усмехнулся я. — Рыцари? Они придут на все готовое, чтобы добить выживших и погреться в лучах славы. Простые люди? Они не знают, да и не желают знать, об ужасе, который несут с собой посланцы небес. Нет, нет и нет! С бешеной сворой должны разбираться Охотники, пока благородные доны пируют в своих поместьях, пока жрецы шепчут молитвы в своих храмах, пока трусы прячутся по углам. — Я сжал кулаки, чувствуя, как гнев поднимается изнутри. Гнев на тех, кто отворачивается, кто прячет голову в песок, кто считает себя выше этой грязной работы. — Так было когда-то, так же будет и сейчас. На наших плечах лежит эта ноша, и мы должны нести ее достойно. Главное, не забывайте всё, чему я успел вас обучить, — мой голос смягчился. — Используйте свои знания, свою смекалку, свои клинки. И не рискуйте лишний раз — мертвыми вы уже никому не поможете. Помните, что выживание — это не трусость, а мудрость. Живите, чтобы сражаться еще один день. Живите, чтобы защитить тех, кто не может защитить себя сам. Живите, чтобы остановить эту Волну.
Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь треском углей в костре. Я смотрел на своих учеников, пытаясь разглядеть в их глазах отблеск того пламени, что пылало во мне. Пламени ненависти к тварям, что осмелились скомкать и разорвать мой мир, словно пила — плоть оборотня. Ярнам нельзя было назвать приятным или честным городом. Власть давно прогнила, безразличие людей сковывало душу, а боль и ненависть закаляли целые районы. И все же этот мир был моим. Глубоко ненавистным, жестоким, кровавым и безумным местом, даже без участия Великих. И все же леди Мария любила его. Любила узкие улочки Ярнама, мрачную, местами гротескную архитектуру соборов. Любила тихий быт предместий и показную роскошь замка Кейнхёрст. Любила, пока какая-то драная крыса не лишила ее жизни, а нас — мира. Но я помню силу Древней Крови и пронесу это бремя столько, сколько потребуется, чтобы найти и уничтожить всех, кто стоит за гибелью моего мира. А после — уйду в свой сладкий Сон. Сон, в котором все те, кого я знал, все еще будут жить, а мы победили в этой бесчеловечной, безумной и изначально неравной войне с небесами.
— А если мы не справимся? — тихо спросил Кил, чьи плечи почти незаметно подрагивали.
— То умрем, — пожал я плечами. — Не буду рассказывать красивых сказок или разводить долгие политесы — им сейчас не место. Скажу прямо: если проиграем, то умрем не только мы, но и все те, кто не хочет или не может сражаться. А если победим…, то наш подвиг тут же забудут жадные, завистливые и прогнившие насквозь аристократы. Кому охота вспоминать, что их задницы спасли от разрывания на ярнамский флаг безродные, проклятые выскочки? И все же я знаю, что вы не дрогнете и не побежите, ведь делаете все это не ради них, и даже не ради себя, а ради своего дома. Вы еще молоды, не разучились мечтать, и ради этой мечты пойдете на все, ведь, кроме нее и друг друга, у нас ничего не осталось.
— Я справлюсь, — глухо произнес Кил, сжимая кулаки и глядя на меняющееся небо. — Справлюсь и вернусь домой живым.
— Конечно, глупый пес, — поддержала друга Нико. — Нас же обучает сам спящий Воин-Зверь. Что нам какие-то дурацкие герои и толпы чудищ?
— Не зазнавайтесь, — мягко прервал я, потрепав этих еще недавно простых детишек по волосам. — Вы сильны, и у вас есть все шансы стать еще сильнее, но я знал тех, кто был многократно сильнее всей Четверки призванных разом. Да, знал… — закончил я, грустно усмехнувшись. — Ладно, неважно. — Мотнув головой, я прогнал наваждение и вновь твердо посмотрел в небо. — Посмотрим, куда нас перенесет магия Часов.
Треск костра стал громче, словно поддразнивая нависшую тишину. Вдали послышался протяжный вой, заставивший Кила вздрогнуть, но Нико лишь сильнее сжала кулаки. Этот вой был предвестником грядущей бури, той самой, что должна была обрушиться на этот мир и испытать нас на прочность. Я чувствовал приближение Волны кожей, ощущал, как меняется воздух, как сгущается тьма. Внезапная вспышка ослепительного света на миг лишила нас зрения, а когда зрение вернулось, мы стояли уже в совершенно ином месте, на вершине небольшого холма, откуда открывался вид на до боли знакомую деревню Рют. Тайные знания никогда не манили меня, мистицизм никогда не был моим путеводным маяком, и все же я нутром ощущал, как меняется этот мир, как он стонет и прогибается под неумолимым давлением Волн. Я ощущал, как где-то за гранью реальности, в непостижимой бездне, зреет колоссальный источник мистической энергии, как он накапливается в небе, готовый взорваться. И вот, раздался треск, тонкий и зловещий, словно кто-то разбил бесценный хрусталь. В ответ на мои мрачные мысли, в небе, под аккомпанемент нового треска, разверзлись зияющие трещины, провалы в непроглядную черноту, из которых хлынул нескончаемый поток мерзких тварей. Едва успел я подумать, что они просто рухнут на землю и разобьются, как скорость их падения резко замедлилась, превратившись в жуткое, неспешное парение, словно некая неведомая сила отменила законы гравитации вблизи разлома. К счастью, мы были здесь не одни — неподалеку от нас появились еще четыре группы людей.
— Пора, — произнес я, поднимаясь на ноги. — Соберите вещи и проверьте оружие. У нас мало времени.
Они вскочили, повинуясь моему приказу. Кил торопливо собрал свои нехитрые пожитки, а Нико тщательно осмотрела свои клинки, словно лаская сталь перед предстоящей битвой, проверяя остроту лезвий. В их движениях чувствовалась собранность и решимость, признаки того, что мои уроки не прошли даром. Они были готовы к битве, готовы взглянуть в лицо надвигающемуся кошмару.
Знакомая и оттого лишь более ненавистная Алая Луна, пробиваясь сквозь рваные клочья туч, освещала наш путь, словно насмехаясь над нами, напоминая о том, что эта ночь неизбежно превратится в кошмар. Вой чудовищ становился все громче, все ближе, и я чувствовал, как внутри меня закипает ярость. Ярость на тех, кто отнял у меня все, ярость на тех, кто жаждет уничтожить этот мир.
Но я не позволю им этого сделать. Я буду сражаться до последнего вздоха, буду защищать своих учеников, буду истреблять порождения проклятых Небес, пока не найду способ добраться до той Крысы и Предателей, лишивших нас света леди Марии.
— А вот и они! — азартно выкрикнул Мотоясу, первым бросаясь в атаку на монстров. — Все смотрели гайды на Химеру?
— Да что там смотреть? — не отставал от него Герой Лука, пожимая плечами. — Банальный однофазовый спамер. Не давайте ему пулять огнем, и все будет элементарно! — Последнее явно предназначалось его компаньонам, на что те согласно загудели.
— Групповой босс двадцатого уровня, — спокойно и даже как-то равнодушно произнес Амаки Рен, ака Герой Меча. — Не путайтесь под ногами, и мы его быстро замочим.
— Блядь, — с чувством выругался Наофуми, глядя вслед трем группам, несущимся быстрее ветра. Можно было как угодно относиться к происходящему, но годы, проведенные в качестве Охотника Ярнама, прекрасно научили меня тому, что излишняя спешка до добра не доводит. — А кто деревню спасать будет?! — Задал он вполне логичный вопрос огненной вспышке в небе, призывающей стражу. Небо, как обычно, осталось безмолвным, лишь изредка похрустывая новыми, разверзающимися трещинами.
— Полностью с тобой согласен, Герой Щита, — киваю на высказывание парня. — И да, привет тебе еще раз. Я же говорил, что мы скоро встретимся снова.
— А ты еще что здесь забыл? — подозрительно посмотрел на нас обернувшийся Наофуми.
— Кил?! Это ты? — не отставала от него и Рафталия.
— Не время отвлекаться на досужие беседы, вам не кажется? У нас предстоит работа
В это же время. Трио Героев.
— Слушайте, а игра должна быть такой реалистичной? — с сомнением в голосе вопросил Кавасуми Ицуки, одергивая свой плащ. Тот, словно непокорный зверь, то и дело норовил помешать в бою, хотя и давал столь желанную лучнику прибавку к Защите, которую его Орудие, казалось, демонстративно игнорировало. Ицуки понимал, что бронированный лучник — это оксюморон, но именно ему приходилось терпеть боль от укусов и царапин, пока товарищи не соизволят исцелить или подкинуть зелье здоровья. За короткую стычку они уже упокоили с два десятка зомби каждый. Вот только дважды мертвые не спешили рассыпаться в сияющую пыль, оставляя после себя хоть какой-то лут. Вместо этого, воздух наполнился приторно-сладким запахом гнили. "Разрабы, ну вы и наворотили!" — мысленно простонал Ицуки.
— И не говори, Ицуки, — поморщился Мотоясу, извлекая из волос окровавленный кусок гнилого, черно-желтого зуба и стараясь не смотреть на свои сапоги. Те были по колено покрыты мерзкой смесью грязи, гнилой крови мертвецов, желчи и слизи, которая, словно приклеенная, не собиралась исчезать. — Реалистичность — это, конечно, круто, но сейчас я бы предпочел старые добрые игровые условности. Чур, как только разберемся с боссом, сразу в онсен!
— Не отвлекайтесь, — сухо бросил Рен, легким взмахом и коротким выбросом маны очищая клинок от останков недавних врагов. Если босс рассчитывал, что пара десятков «саммонов» сможет остановить или хотя бы задержать трех Героев, то ему стоило пересмотреть свои алгоритмы. Впрочем, чего еще ожидать от первого, обучающего босса в VRMMO?
Яростный рев потряс воздух, и из разлома вырвалось чудовище о четырех головах. Сделав круг, оно приземлилось перед Героями. Тело Льва яростно рвало землю, оставляя глубокие борозды. Козел, с огромными, заостренными рогами, пылал древней злобой за всех прирученных и одомашненных собратьев, жаждая заколоть мучителей до смерти. Дракон выдыхал клубы черного дыма, оценивая новые порции мяса, что сами пришли на обед, а змея, примостившаяся у хвоста, злобно шипела и плевалась ядом. Химера — древнее порождение Тифона и Ехидны, символ хаоса и разрушения, явилась в этот мир, чтобы утолить свой дикий голод и необузданную жажду крови. К несчастью для чудовища, Герои, прибывшие из разных версий Японии, не слишком увлекались мифологией. Единственная Химера, которую они знали, была проходным боссом, обреченным на бесконечные смерти от рук скучающих геймеров. Без тени почтения или страха перед древним монстром, Ицуки вскинул Лук, осыпая чудовище градом светящихся стрел. Увы, шкура Льва оказалась прочнее стали, и первая атака не принесла значительного успеха, оставив лишь множество неглубоких царапин, из которых почему-то не сочилась кровь.
— Моя очередь! — хищно ухмыляясь, Мотоясу бросился в лобовую атаку, едва успев уклониться от зеленоватого плевка змеи, который выжег всю растительность в месте попадания. Не добегая до зверя, Герой резко рванул в сторону, нанося удлинившимся копьем удар в бок. Острие Легендарного Орудия вспороло плоть чудовища и царапнуло ребра, но дальше не прошло. Неожиданно ловко для такой махины развернувшись, Химера обрушила на него сокрушительный удар лапой, от которого тело Героя, кувыркаясь, пронеслось по земле с десяток метров. Уже приготовившись к прыжку, чтобы добить надоедливую мошкару, Козел злобно завыл, красным, налитым кровью, глазом с прямоугольным зрачком выискивая обидчика. Из второго глаза, словно призрак, исчезла только что выпущенная стрела.
— Мотоясу-сама! — авантюристки бросились к своему Герою, который медленно поднимался на ноги, на ходу накладывая на него исцеляющие заклинания и доставая зелья. Принцесса Мелромарка, "скрывающаяся" под личиной обычной авантюристки, презрительно усмехнулась. Выпущенное ей огненное заклинание опалило часть роскошной гривы Льва и слегка подпалило шкуру, не нанеся особого вреда, что, впрочем, ее вполне устраивало. Она пришла сюда не рисковать собой и спасать мир, а присмотреть подходящего и легко управляемого консорта, на которого можно было бы скинуть исполнение приказов пожеланий, а затем выкинуть, когда он потеряет полезность. Мотоясу, бесспорно, хорош, но слишком доверчив и наивен. Для пары "невинных шалостей" и интрижек сгодится, но в большой политике ему делать нечего.
— ГРААА! — взревела от боли и обиды тварь, когда Герой Меча, не только увернулся от огненного дыхания, но и перечеркнул морду Дракона ударом клинка, едва не лишив того глаза и пары клыков. После этого он беспрепятственно отступил назад.
— Ненавижу танковать, — сплюнув кровь и заливая в себя зелье исцеления, пробурчал Мотоясу, возвращаясь в вертикальное положение. Защита, хоть и не идеальная, позволила ему пережить удар, который разорвал бы любого другого рыцаря на части, а своевременная помощь нивелировала урон, что, впрочем, не сильно улучшило его настроение. — Думаю, с разведкой покончено. Мувсет, гады-разрабы, конечно, немного доработали, но в целом он остался тем же простым боссом.
— Что, тем не менее, не помешало ему чуть не сыграть тобой в футбол, — резонно возразил Ицуки, применяя свою самую мощную форму оружия. — Лук Метеора! — Ослепительный звездный свет, вырвавшийся из кончика стрелы, с чудовищной скоростью вонзился в одну из голов Химеры, пробивая и опаляя ту изнутри. Козел не успев даже злобно проблеять рухнул замертво, внося некоторую сумятицу в оставшиеся три личности.
Призвавший другую форму меча Рен даже не стал тратить ману на столь же мощный навык, рванув вперед под прикрытием стрел и заклинаний напарников. Хотя их атаки и наносили боссу смехотворный урон, они все же отвлекали его внимание, а Мотоясу, умудрившийся зайти сбоку и лишить Льва левого глаза, и вовсе стал для того врагом номер один. Сократив дистанцию и увернувшись от очередного плевка ядовитой кислоты, Рен одним точным ударом отсек голову Змеи, после чего поспешил отойти от взбешенного зверя. С силой обрушив передние лапы на землю, породив небольшое землетрясение и оставив кратер, Лев бросился на обидчика. Яростное пламя Дракона обрушилось на бросившихся в рассыпную авантюристок, одна из которых получив неожиданный удар в спину воздушным потоком не успела уйти из зоны поражения, сгорая заживо. Жар пламени был настолько сильным, что мучительный вопль самой настоящей агонии продлился всего пару секунд, перед тем как жертва пала замертво. Когда казалось, что клыки зверя вот-вот сомкнутся на выставленном в защитном жесте Орудии, алый, отдающий синевой, луч энергии прочертил тело Босса Волны, испепеляя Льва и рассекая тело. Затем раздался подозрительно знакомый Героям грохот, и последняя голова Дракона взорвалась изнутри.
— Ох, бедная Анастасия, — грустно покачал головой Мотоясу, склоняясь над догорающим телом. — Я знал её всего неделю и даже не успел переспать. — Казалось последнее больше всего печалит Героя Копья.