Ваше Величество (20)
Глава не слишком большая, но одно из подвешенных с самого начала ружей стреляет именно в ней) Приятного чтения.
Глава 18
— А чтоб тебя, откуда?! — сдавленно выругался Алистер. Высунувшись из окна по пояс, он смотрел куда-то в сторону от центральной площади. — Откуда она там взялась?
— Да кто? — я по-прежнему ничего не понимал, но, судя по его угрюмому молчанию, случилось что-то совсем не хорошее.
Кое-как дохромав до окна, по пути на всякий случай надев подшлемник со шлемом и заткнув за пояс шестопёр. Одной рукой провернуть всё это оказалось сложно, но после всего увиденного пренебрегать собственной безопасностью даже в таких мелочах было бы просто тупо.
— Сам посмотри, — отряхивая осыпавшуюся побелку, мрачно произнёс парень, вылезая из узкого оконного проёма.
— Твою мать! — только и смог сдавленно пробормотать я. И было отчего: взошедшая луна освещала узкую кривую улочку под нами, с пару десятков тёмных силуэтов мертвяков, словно карикатуры на людей, а перед ними…
Судорожно вжимаясь в обломки разрушенной баррикады и цепенея от страха, пятилась назад маленькая девочка — очень знакомая девочка… Фрида! Та самая девчонка с яблоками! Но какого чёрта она делает посреди улицы, полной нежити? Мы же отправили всех людей в церковь и надёжно заложили входы. Неужели, твари как-то пробрались внутрь? Быть не может — мы бы, если и не увидели, то уж услышали такое точно!
— Алистер, мы должны её оттуда вытащить! — произношу неожиданно твёрдым для самого себе голосом. Внутри меня всё буквально сжималось от страха — вновь лезть в лапы мертвецов, лишь едва выкарабкавшись из них, хотелось меньше всего на свете. Но ещё больше было страшно за едва знакомого мне ребёнка…
— Как?! — едва ли не просипел парень. — Её вот-вот разорвут на части! Мы не успеем разобрать завалы! Даже лестницу приставную не вытянуть!
Думал я не долго, вернее — совсем не думал, иначе бы ни за что на свете не решился на совершенно идиотское действо. Совершенно внезапно в моей голове родился план — на грани безумия, но если выбирать между ним и детской жизнью… Я не мог не рискнуть. Метнувшись в соседнюю комнату, где видел моток верёвок, я подхватил его и тут же вернулся обратно. Сделав петлю вокруг тяжёлой дубовой лавки, выбрасываю остаток верёвки в окно, да и сам кое-как пролажу в узкий проём. Лавка надёжно упирается в стены по краям, а я, крепко обернув скользящую петлю вдоль рук, шагаю вниз. Алистер что-то кричит вслед, но разобрать слов толком не удаётся.
Всего пару раз отталкиваюсь от стены и вот уже подошвы моих сапог с силой бьются в брусчатку. Чуть не падаю лицом вниз — с одной действующей рукой спуск получился куда быстрее, чем планировалось. Не имеет значения! Вскакиваю с колен и, выхватив оружие, бросаюсь к переулку. Грёбанная нежить всё ближе и ближе прижимала ребёнка к изломанным укреплениям. Вот девочка, пятясь назад, споткнулась и неловко упала. Даже отсюда в бледном свете луны заметно, как расширились от ужаса её глаза. Нет, я не дам случится этому! Не позволю! Кажется, Алистер пытался прыгнуть вслед за мной, но не преуспел, неловко застряв в слишком узком проёме. Поскакал бы он с моё между отсеками подлодки…
Мертвецы противниками были изрядно туповатыми, и вряд ли дело было в повреждениях мозга, ведь у всех мумифицированных костяков он скорее отсутствовал вовсе. Тем не менее, только с уничтожением головы или её отсекновением от остального тела, твари окончательно упокаивались. Не отличались умертвия и скоростью с ловкостью — ни в чём не превосходя живых людей. Впрочем, всё это они превосходно компенсировали чудовищной силой и не менее чудовищной живучестью. Мой спуск со второго этажа, группа нежити голов в двадцать, прущая на ребёнка, проигнорировала чуть более чем полностью. Только один из ходячих трупов — самый последний, принялся разворачиваться в мою сторону. Может, услышал грохот моего приземления, а может и громкие крики Алистера, главным образом нецензурные касательно моего умственного состояния. Однако, я уже был рядом и шанса обернуться мертвецу давать не собирался, раздробив голову первым же ударом.
Второе умертвие, шедшее в паре шагов от первого, я огрел шестопёром по затылку, проломив череп, и на этом моя удача закончилась. На третьей твари оказался надет ржавый шлем и с первого раза пробить его мне не удалось. Лишь вмятину оставил, здоровенную такую — человеку вполне хватило бы, но не ожившему мертвецу. И тут бы мне отступиться, да ударить кого другого — без шлема, но я решил добить именно этого, пока он не отреагировал. Второй удар был поудачнее, но лишь на первый взгляд. Шлем-то я пробил, и ходячий труп превратился в труп нормальный, но только моё оружие прочно увязло где-то внутри его башки! Все попытки выдернуть его приводили лишь к отвратительному хрусту и скрипу о рваный металл пробитого шлема.
Остальные мертвяки проявили зачатки какого-то сознания и, тут же позабыв о беспомощной и не опасной для них девочке, переключившись на значимую угрозу в моём лице. Уперев сапог в пробитую голову твари, я с испугу рванул шестопёр так, что чуть сам не распластался по мостовой, однако оружие всё же освободил. Увы, момент внезапности оказался безнадёжно упущен, и теперь вся масса нежити наступала на меня. Хорошо ещё не сплошной толпой, а скорее поодиночке и небольшими группками. Увернувшись от первого мертвеца, сношу ему голову боковым ударом и едва не попадаю под лапы ещё одной твари. Повезло — будь у того в руках хоть какое-то оружие — длины хватило бы, чтобы достать меня. Бью по ним наотмашь, ломая кости и вторым ударом снизу-вверх ломаю челюсть мертвеца заодно с шеей. Этот больше не противник. Чёрт, слишком долго возился!
Сразу три ходящих трупа взяли меня в клещи, насев с разных сторон. Что ещё хуже — у всех троих в руках оружие, а самый ближний, видимо при жизни был в замке гвардейцем Эамонов и оказался одет в приличную кольчугу и остроконечный шлем. Приходится отступать, отмахиваясь от наседающей нежити. Хорошо хоть основную задачу выполнил и ни одна тварь пока не ковыляет к застывшей в ужасе девчонке. Продержусь, обязательно продержусь, а там как-нибудь выкручусь. Может, помощь придёт, а может… Сношу часть головы другому удачно подставившемуся трупу — этот совсем плохенький и хлипкий был. Часть башки будто стесало! Зато бывший гвардеец не преминул воспользоваться моим положением, попав по мне режущим ударом клинком…
И вновь моё счастье, что этой нежити не достались знания и умения живого воина. Человек, посвятивший всю свою жизнь воинскому ремеслу не стал бы наносить такой удар одоспешенному человеку, даже в кольчуге, что уж говорить о пластинчатой бригандине! Отличный доспех в который раз спас мне жизнь и я что есть мочи вогнал своё оружие прямо в лоб не успевшему среагировать трупу. Внезапно на мою спину посыпался целый град тупых ударов. Разворачиваюсь и бью наотмашь не глядя. Подковылявшего слишком близко мертвеца отбрасывает в сторону, но он всё ещё остаётся на ногах, сжимая в иссохших, костлявых руках длинный стилет. И вновь — тварь наносила рубящие удары оружием, предназначенным для точечных уколов. Её сил хватило бы, чтобы пробить и пластинки моей брони, и поддоспешник, будь удар колющим! Кто бы не создал эту нежить, но вышла она туповатой. Если бы не её поистине невероятное количество и живучесть…
Разделаться с последним из троицы мертвецом не успеваю — тварей вблизи становится слишком много на одного меня. Чёрт, как бы они опять на ребёнка на переключились или из-за сломанной баррикады ещё какая-нибудь напасть не вылезла бы. Как назло, нежить ещё и обзор на девчонку перекрыла — о том, чтобы проскочить мимо не шло и речи! Внезапно, где-то впереди — сразу за толпой умертвий что-то засветилось и с каждым мигом свечение становилось всё ярче. Фрида от чего-то перестала кричать, неужто её… Нет, надеюсь с ней всё в порядке! Одна из тварей, ковыляя в мою сторону, удачно сместилась в сторону, и я увидел ребёнка. Жива, цела, нежить пока не добралась до неё — у меня сразу отлегло от сердца. Только сияние вокруг девочки странное вертится… обретая завораживающие формы живого огня, а сама она висит в воздухе без всякой поддержки, широко распахнув руки.
Больше всего наблюдаемая картина походила на какую-то магию, но откуда? Кто-то из наших чародеев пришёл на помощь и так пытается защитить ребёнка? Тогда почему было просто не сжечь оставшихся тварей? Одни вопросы, но искать ответы на них времени не было — очередной оживший труп попробовал нанизать меня на деревянные крестьянские вилы. Бригантный доспех выдержал бы и не такое, однако я не стал лишний раз подставляться, уклонившись в сторону от неуклюжего, но зверски сильного выпада.
В следующий миг в ушах дико зазвенело, а магический огонь, витавший вокруг Фриды, неожиданно побежал сплошной волной по улице прямо в мою сторону… За какие-то секунды вся нежить, попавшая в это адское пламя, вспыхивала свечками и рассыпалась пеплом. Сбежать от такого просто невозможно. Наплевав на оставшихся вокруг мертвецов, прыгаю за перевёрнутую телегу, зажмурившись в слабой надежде как-то уцелеть. Однако зажариться живьём мне сегодня оказалось не суждено.
Прошла секунда, две, три — огненный вал уже должен был накрыть меня целиком, но я всё ещё оставался жив! Рискнув открыть глаза, с изумлением обнаруживаю прямо перед собой вместо досок повозки блестящую, прозрачную и колышущуюся, словно вода плёнку, за которой ревело и плескалось пламя. Кажется, на несколько мгновений я даже, как дышать забыл. С трудом сглотнув вставший в горле тугой ком, медленно оборачиваюсь. За моей спиной, напряжённо выставив перед собой руки стояла… Элисса?!
— Элисс, какого… — но больше вымолвить ничего связного я так и не сумел — из рук девушки струился поток мелких, ярких частиц. Сплетаясь веретеном, они создавали настоящую завесу перед нами двумя, об которую бессильно разбивался огонь.
Кусланд мне не ответила — лицо её было хмурым и очень напряжённым, большего, к сожалению, за изгибами шлема разглядеть не удалось. Зато я заметил, что спасительная преграда, разделившая нас и чудовищное магическое пламя, оказалась широкой полусферой. Накрыв собой изрядную часть улицы, с беснующимся пламенем и тем, что таилось внутри него, она и впрямь напоминала водную, будто подёрнутую рябью, гладь.
Не знаю сколько продлилось это совершенно невероятное противостояние двух стихий — секунды, минуты… Постепенно сверкающий волшебный огонь за полусферой стал угасать и моему взору предстала обугленная мостовая, почерневшие от сажи стены, кучки пепла и углей на месте бывшей баррикады и… Абсолютно целая девочка Фрида. Даже одежда на ней не дымилась! Только что там царил настоящий «огненный шторм», а ей хоть бы хны! Правда, сама она недвижимо лежала на земле и, хотелось верить, что лишь без сознания. От толпы нежити остались лишь горки пепла.
— Наконец-то, — раздался сдавленный, усталый голос Элиссы и тонкая плёнка барьера исчезла, — долго же она бушевала.
Не успел я порадоваться, что всё так удачно завершилось, как девушка покачнулась и неловко упала — сначала лишь на одно колено, а затем, трясясь, и вовсе на руки. Как будто этого было мало, понимаю, что у нас намечается новая проблема: привлечённая происходящим, с из угловых улиц показалась новая группа мертвяков числом в пару дюжин тварей…
С одной то здоровой рукой подхватить обманчиво-лёгкую на вид девушку оказалось совсем не так просто, как я думал. Шипя от вновь нахлынувшей боли в многострадальном плече, я кое-как потащил её подальше от приближающейся нежити. Вокруг нас потрескивали от жара камни, а воздух был сухим и обжигающим, как в раскалённой духовке. У тела девочки я остановился, и, не придумав ничего лучше, просто ухватил её за воротник платья. Матерясь про себя, волоку обе свои ноши к углу ближайшего дома, надеясь, что там найдётся какая-нибудь щель, куда их можно спрятать. Последние метры прохожу на одном упрямстве — каждый новый шаг отдаётся всё большей болью в повреждённом плече. Кажется, меня самого начинает мутить — голова кружится и пошатывает, как пьяного. И всё же я дошёл. Дотащил. Дотащил лишь затем, чтобы понять — спрятаться тут не получится. Глухая каменная кладка, заколоченные окна и двери и ни одной приличной дыры между соседними домами. Фриду и Элисс сажаю к стенке, так чтобы подходящим мертвякам их было не сразу заметно, а сам достаю из-за пояса неведомо, когда засунутый туда шестопёр. Коль сам не выживу, так хоть от них внимание мертвецов отвлеку, а там, может, и наши подойдут.
Неожиданно ловлю себя на мысли, что мне отчего-то совсем не страшно. Страх, будто испарился, сожжённый тем жаром и пламенем, выбитый ударами мертвецов и растворившийся где-то в черноте ночи. Осталась одна лишь решимость стоять до конца. Пока нежить резво ковыляла к нам, ещё раз оглядываюсь на Элиссу — уж она бы этим тварям задала трёпку! Увы, девушке становилось всё хуже. Чудо, что она вообще до сих пор оставалась в сознании: Страж дрожала и тряслась так, будто её собственное тело отказывалось ей подчиняться, а по неестественно-бледной коже из носа бежала тонкая струйка крови. Из последних сил девушка пыталась что-то сказать мне, но вместо речи я слышал лишь сдавленный хрип. В два шага подскакиваю к ней и склоняюсь над едва разлепившимися сухими губами.
— Колба. Синяя. В сумке.
— Что? Колба? — в спешке едва разбираю слова, толком ни черта не понимая, а Кусланд начинает медленно сползать по стенке вниз. Взгляд падает на небольшую поясную сумочку, которую она вечно таскает с собой, никогда не снимая. Вот я осёл!
Расстёгиваю тугие застёжки и судорожно копаюсь внутри, благо вещей там всего ничего. Синяя колба, даже скорее пузырёк, здесь нашёлся лишь один… Вот только совсем недавно я уже видел точно такие же пузырёчки — буквально днём — в сундучке сокрушавшегося пропаже Дайлена… Лириумное зелье! Раствор с порошком волшебного вещества — лириума, позволявший магам быстрее восстанавливать свои силы.
В моей голове за какие-то доли секунды промелькнул с пулемётной скоростью целый ворох мыслей, сменяя одну за одной: если она хочет, чтобы я дал ей лириумное зелье, выходит — она маг?! Но Страж–аристократ в игре не был магом, да и не мог им быть! Однако всего пару минут назад она демонстрировала самую, что ни на есть магию! Ни на какие артефакты подобное списать у меня просто не выходило. Да и другие странности во время боя сколько раз за ней подмечал… Выдёргиваю тугую пробку и вливаю слегка светящееся ярко-голубым зелье в рот Элиссы, придерживая её голову. К счастью, она всё ещё в сознании и даже способна самостоятельно глотать необычную жидкость. Похоже, именно так выглядит полное магическое истощение, о котором я слышал совсем недавно.
Флакончик закончился быстро, Кусланд прикрыла глаза, но лишь на миг, а когда распахнула вновь — в них плескалась яркая, сияющая, и отчего-то завораживающая синева. Казалось, сине-голубое пламя исходило откуда-то изнутри неё…
— Дай мне минуту, — крепко ухватив меня за руку уже более твёрдо заявила девушка, вновь зажмурившись. Я лишь киваю и, аккуратно прислонив её к обшарпанной стенке, собираюсь хотя бы немного отвлечь нежить, дав девушке это время, как понимаю, сколь многое упустил из виду. Мертвецы на месте не стояли и один из них подобрался настолько близко, что уже заносил свою ржавую палицу для удара. Мой шестопёр валялся на земле у моих ног, но дотянуться до него я просто не успевал. Похоже, у Элиссы не будет минуты.
Каким-то невероятным усилием уворачиваюсь от широкого взмаха и от безвыходности вцепляюсь в оружие умертвия. Тварь тянет его на себя — бью ногой в грудь, но хватка мёртвых пальцев оказывается крепче моей, и мертвец отшатывается на пару шагов назад, вырывая свою палицу из моих рук. Бросаюсь назад, в спешке хватая с земли шестопёр. Внезапно приходит помощь оттуда, откуда совсем не ждал. Мимо с рыком мелькает быстрая тень, и вот уже мертвец сбит на землю, а псина Элиссы с радостью перекусывает его тонкую, высушенную шею. Нет, этой собаке надо точно памятник поставить! Но вот очередной мертвец двинулся на Риви, и в этот раз пёс благоразумно попятился. Не удивительно, ведь это умертвие оказалось заковано в кольчужно-пластинчатый доспех, оставляя свободной лишь узкую полоску обезображенного лица в открытом шлеме. Судя по замысловатому гербу на рваной котте — какой-то богатый рыцарь или даже целый банн. И сколь бы ни был силён мабари, но его клыки и мощные челюсти против стали не стоили ничего.
Заткнув за пояс шестопёр одним отточенным на многочисленных тренировках движением, выхватываю из-за спины арбалет и… Прямо тут чуть не падаю наземь от нахлынувшей острой боли в позабытом плече. Каким-то чудом, превозмогая боль, я всё же заряжаю оружие. Ещё секунда и точно в лоб ближайшей ко мне твари входит арбалетный болт. Новая перезарядка сквозь маты и боль едва ли не до слёз — следующий болт улетает в бывшего рыцаря. Твою мать! Какой-то облезлый, полуразвалившийся мертвяк качнулся в сторону и мой выстрел пропал втуне. Болт совершенно бесполезно воткнулся в грудь этой твари! Казалось, она даже этого не заметила. Вкладываю новую стрелку в ложе, но чувствую, что не успеваю!
Успел! Не своими трудами, но успел! Мгновение, и из глазницы мёртвого рыцаря торчит полированная рукоять очень знакомого метательного ножа. Умертвие не падает, а лишь сбивает шаг, но этой заминки мне хватает. Третий болт устремляется точно в открытую часть лица. Этого оказывается достаточно, и рыцарь с грохотом валится на мостовую. Очередному мертвяку врубается в шею короткий клинок, внезапно налетевшего красно-рыжего вихря. Лелиана! Однако, то ли ей не хватает силы удара, то ли ещё что, но нежить не спешит падать. Не до конца срубленная голова твари болтается из стороны в сторону, а руки с зажатой в них алебардой раскручивают настоящую мельницу. Девушка откатывается в сторону, уходя от смертоносного металла и в следующий миг, резвым кувырком оказавшись позади бестии, довершает своё дело, окончательно перерубив шейные позвонки. Голова, наконец, отваливается и мёртвое тело кулём рушится вниз. Мой арбалет великими трудами вновь заряжен и следующий болт я посылаю в голову мертвецу, оказавшемуся опасно близко за спиной Лелианы. Вовремя — занятая схваткой, среагировать на это умертвие она попросту не могла.
Нового выстрела мне сделать не дают, заставляя отскакивать от длинного ржавого меча. Теперь нежить взялась и за меня, не оставляя ни шанса на стрельбу. Арбалет улетает куда-то в сторону, а новый удар я вынужден принять на стальную рукоять шестопёра. Своё оружие я не выронил, наверное, только чудом. И не меньшим чудом было то, как я умудрился пнуть со всей дури мертвеца по опорной ноге. Тварь на миг теряет равновесие и этого хватает, чтобы огреть его по затылку хлёстким взмахом.
Неожиданно Лелиана каким-то совершенно невероятным образом протиснулась между ковыляющими тварями, едва не словив пару клинков и копьё в спину, и укрылась позади меня. Риви, тем временем, не издавая ни звука, принялся обходить нежить вдоль стен, выжидая момент, когда броситься в атаку. Умный пёс.
— Ты как здесь оказалась? — пользуясь короткой передышкой, не глядя бросаю за спину.
— В окно вылезла, — как-то совершенно буднично, будто только тем и занимается, что в окна лазит, ответила девушка. Хотя она-то как раз в окна лазила и лазит.
— Остальные?
— Лестницы спускают. Помощь будет уже скоро… Наверное. Там у дома целая толпа нежити.
— Теган, наверное, вне себя от ярости.
— О, аж стены трясутся! Побежал бы прямо за мной, если бы сумел пролезть в окно или пройти сквозь кладку.
На этом наш разговор и окончился, прерванный новой группой подоспевших тварей. Псина прыгнула на ещё одного мертвеца, нацелившегося на нас, уронив на землю, а я раздробил ему голову, что едва не стоило мне головы собственной. Какая-то корявая дубинка прошлась вскользь по верхушке шлема, но мне хватило и того — из глаз разве что искры не посыпались. Неловко отступаю назад, силясь унять головокружение и резь в глазах — тут бы мне и настал конец, но благо рядом оказалась Лелиана. Очередной метательный нож вошёл в глазницу ближайшего ко мне мертвеца. Для окончательной смерти ожившего трупа этого вновь оказалось мало, но бестия покачнулась, так и не нанеся по мне удар. Этой краткой паузы мне хватило, чтобы хоть малость прийти в себя и приготовиться встретить новую атаку нежити. Однако, её так и не последовало. Вообще ничего не последовало!
Лишь мельком успеваю уловить какое-то движение за нашими спинами, а в следующий миг мимо проносится непонятная, смазанная тень. Лелиана испуганно вскрикивает, как и я в шоке наблюдая за творящимся пред нами буйством. Клубилась пыль, во всю сторону летели ошмётки тварей, мертвецы валились на землю как мешки — головы с них сдувало словно ветром! Между тварями со скоростью молнии мелькал горящий призрачным голубым огнём нечёткий силуэт. Каждое его движение оборачивалось новым оседающим, отброшенным или просто разрубленным на части трупом. Нежить не спасало ни их количество, ни живучесть, ни даже броня на некоторых — две дюжины умертвий подходили к концу слишком быстро.
Всё это продлилось лишь несколько секунд, а когда пыль осела и на ногах не осталось ни одного мертвеца — нашему взору предстала грязная мостовая, безвольные кучки мёртвой плоти, бывшие когда-то нежитью, груды костяков, срубленные головы, изогнутые куски доспехов, разрубленное оружие… И над всем этим неподвижно замерла Элисса. Меч её был отведён в сторону, а из сверкающих глаз текли тонкие струйки странного голубоватого тумана…
— И после такого ты говоришь, что не любишь ближний бой? — нервно выдаю я, не без опаски разглядывая результаты трудов Кусланд.
— Потому и не люблю, — немного помедлив, негромко ответила девушка. А девушка ли? После всего увиденного — скорее какой-то монстр в доспехах, — слишком сложно сдержаться. Остановиться. Чуть перестараюсь, ослаблю контроль и…
— Все узнают, кто ты есть на самом деле? — откуда-то сзади раздался чуть надменный голосок и редкие хлопки. Морриган, чтоб её! Не могла раньше прийти?! — Неприятно признавать, но мать моя к истине оказалась ближе, чем я.
Обернувшись, замечаю лукаво улыбавшуюся ведьму. Слегка подволакивая ногу и опираясь на посох, она неторопливо приближалась к нам. Я уже собирался высказать ей всё, что думаю о её бесполезном появлении, как приметил остатки засохших дорожек крови под носом и общую бледность, заметную даже в неясном свете выползшей из-за крыш луны. Похоже, несмотря на весь язвительный тон, держалась девушка тоже из последних сил. К счастью, кроме неё вокруг больше никого не наблюдалось — ни мёртвых, ни живых.
— К истине? — недобро сощурилась Элисса.
— К истине, — на этот раз уже совершенно серьёзно, без малейшей иронии или насмешки в голосе заявила Морриган. — Для нас с матерью твоя одарённость не была секретом с первой нашей встречи. Но я наивно полагала, что миру ты откроешься при Остагаре, а мать моя считала, что не прибегнешь к дару ты пока едва не станет слишком поздно.
Ведьма многозначительно кивнула в нашу с Лелианой сторону. Кусланд скривила губы, явно готовясь выдать какую-то едкую тираду, но тут у её ног обиженно-просяще заскулил мабари. Девушка невольно вздрогнула, переведя взгляд на своего питомца, а её свободная рука сама собой успокаивающе зарылась в собачью холку. Пёс блаженно зажмурился, мотая куцым обрубком хвоста.
— Истина в том, что ошиблись вы обе, — хмыкнула Элисса, со снисходительной ухмылкой смотря на Морриган. — После Посвящения в Остагаре я в таком состоянии была, что едва меч в руках держала. Какая уж там, к демонам, магия.
— Так, значит ты… Ты маг? — широко распахнув глаза, словно всё ещё до конца не веря в увиденное, выдохнула Лелиана. Похоже, тот трюк с барьером, сдержавшим пламя, она пропустила…
— Это… долгая история, — окинув нас двоих каким-то малость испуганным взглядом, сглотнула Кусланд. Несмотря на уверенную отповедь в адрес Морриган, почему-то мне показалось, что больше всего девушка сейчас желала куда-нибудь сбежать.
— У нас ещё будет время, — как могу стараюсь подбодрить своей улыбкой Элиссу. — Спасибо тебе. За всё.
С центральной площади доносился свист, гиканье и отчего-то конское ржание. Где-то над скалистыми холмами появились первые, робкие отсветы далёкого рассвета.
Это была… Победа?
Изображение из трейлера Dragon Age: Origins — знатный человек Страж-воин. Так что всё с Элиссой обоснованно и даже относительно в рамках канона)) В DAO данная специализация называется "Боевой маг", а в DAI "Рыцарь-чародей".