• Boosty Shared
• Emger Var Eimress

• T

• the witcher
• witcher
• фанфик
• ведьмак

Это целая глава, собранная из выложенных ранее набросков и нового добавленного текста. Для подписчиков здесь на бусти выкладываю сегодня заранее, для всех остальных будет доступно на АТ и КФ в субботу или воскресенье. Приятного чтения, оставляйте реакции и отзывы.

Боклерские будни

Ведьмак мрачно, с какой-то едва заметной обречённостью молчал, невидяще уставясь в стену, обшитую тёмными панелями из дорогого туссентского дуба. Не нужно было слыть гением или знатоком человеческих душ, чтобы хотя бы примерно понять, что сейчас творилось у него внутри.

— Сперва, ещё там, в пустыне я злилась и на неё, и на тебя. Думала, что вы меня бросили на произвол судьбы. Даже забыли… Потом от того было жуть, как стыдно. Прости за те мысли, Геральт, мне жаль, что я плохо о вас думала, — Цири опустила голову, неловко сплетя пальцы вместе. Она отчего-то боялась поднять взгляд и посмотреть в бледное лицо ведьмака. Боялась увидеть на нём… Что? Гнев, неприязнь, осуждение или быть может вовсе — равнодушие?

Белый Волк не произнёс ни слова.

— Геральт, почему ты молчишь? — наконец, найдя в себе силы, девушка боязливо взглянула на мужчину… и чуть не ахнула от испуга. Не за себя — за ведьмака. — Геральт?!

— Это ты должна простить меня, Цири, — тихо, с различимой болью в голосе произнёс он. — Я обещал, но не смог защитить тебя. Тогда на Танедде… и после тоже. Я поддался эмоциям — чувствам, чуждым для ведьмаков. Вместо гласа холодного разума и…

— Не говори так! — гневно свела она брови. — Про бесчувственных ведьмаков ты можешь рассказывать кому-нибудь другому. Ты, ведьмак, пытался одолеть Вильгефорца! Самого могущественного чародея Севера! С одним мечом…

— Не одолеть, — мотнул головой беловолосый. — Задержать, дать шанс тебе уйти. Призрачный, но всё же шанс.

— И ты дал его мне! Этого хватило — Вильгефорц не смог добраться до меня!

— Он поддался, — невесело хмыкнул мужчина, — настолько был уверен в себе, что даже не стал прибегать к магии. Сражался одним стальным шестом. И даже так — я проиграл. Едва не распрощался с жизнью, но ему была важнее ты. Он не стал добивать меня.

Девушка промолчала, не найдясь с ответом. Любые слова здесь и сейчас казались банальностью, граничащей с наивной глупостью. Ведьмак, меж тем, продолжал:

— Цири, я сглупил. Поверил на слово там, где не следовало. Уступил сомнениям и наделал гору ошибок.

— Любой человек может ошибаться, — она присела на диванчик рядом с мужчиной и успокаивающе положила ему на плечо свою руку: — я, ты… Йеннифэр. Важно лишь признаем ли мы это. Сможем ли усвоить урок и идти дальше. Цена ошибки, может статься, высока, но… я — жива, ты — жив. Йеннифэр, тоже, хочу верить, что жива. Всё будет хорошо, Геральт.

— Ты выросла, — с какой-то странной, лёгкой грустью произнёс ведьмак. На его бледных губах, однако, появилась едва заметная улыбка. — Сильно выросла.

— Геральт! — и не думая сдерживаться, девушка крепко, будто боясь вновь потерять, обняла его, уткнувшись головой ему в грудь. На глаза почему-то сами собой принялись наворачиваться слёзы, но она лишь шмыгнула носом и часто-часто заморгала. Её волос коснулась грубая мужская ладонь — раз, другой, третий. Закрыв глаза, Цири расслабилась, не желая больше говорить ни слова. Зачем, если любые слова сейчас показались бы лишними, пустыми, не способными передать всего, что чувствовала и переживала она сама и ведьмак Геральт из Ривии. Тот, кому она была Предназначена ещё до своего рождения и тот, с кем столь тесно переплелись их судьбы.

— Мы должны найти Йеннифэр, — наконец, спустя долгое время, показавшееся девушке коротким мигом, решительно заявил Белый Волк. — Если она жива — мы должны.

— Она жива — я верю, нет — знаю!

— Расскажи. Ты что-то видела?

— Да. Мои сны, — немного смущаясь, произнесла Цири, нехотя отстраняясь. — Сперва, после портала в Тор Ларе, пока мы с Владом шли по Корату, они приходили частенько и были совсем бессвязными. Даже Чёрный рыцарь, то есть Кагыр снился раз-другой, хоть я и одолела его уже в бою… Позже их почти не случалось вовсе. Ты снился мне очень редко, лишь когда тебе угрожала какая-то опасность и… будто бы смутно, понимаешь? Я не могла припомнить ни одного сна в подробностях, просто знала, что они были о тебе и тебе что-то грозило в то время. А с Йеннифэр всё иначе.

— Ты помнишь, что ей грозила беда? Где ты её видела?

— Нет, нет! В том-то и дело! Первый раз я видела её где-то в горах. Странно, они почему-то показались мне будто бы знакомыми. Йеннифэр куда-то ехала, злилась и сильно переживала. Но ей точно ничего не грозило! А ещё с ней был кто-то. Тоже знакомый, но я не видела лица и не слышала голоса. Это случилось, кажется, в середине августа.

— Спустя полтора месяца после Танедда, — ведьмак в задумчивости потёр гладковыбритый подбородок. — Ты уверена, что горы показались знакомыми? Немного в каких горах ты была.

— Не знаю, сейчас всё помнится ещё более смутно, чем тогда. Просто ощущение знакомых мест, — девушка неопределённо пожала плечами. — Скеллиге, горы Амелл и долина Марнадаль, Синие горы, горы Тир-Тохаир и Трясогузкины нагорья — не столь уж и «немного», — она не смогла сдержать сарказма, которого, однако, тут же устыдилась. — Я уже думала над этим. Последние — вряд ли. Тот, первый сон, приснился мне, как раз в этих нагорьях.

— Это — уже какая-то зацепка, — попытался приободрить её мужчина. — Второй сон был конкретнее?

— Едва ли. Она была очень сильно рассержена кем-то и шла по каким-то белым коридорам. Очень странное местечко — свет, явно магический, лился со всего потолка, а вокруг не было ни одной двери! Только полосы какие-то. Его я видела совсем недавно — с неделю назад.

— Действительно, — Геральт откинулся на спинку дивана, — яснее не стало. В этом всегда крылась одна из проблем пророческих снов — очень редко они являются чёткими и распознаваемыми. Даже у Истоков. И всё же мы знаем, что ещё неделю назад она была в порядке.

— Только это и утешает, — с грустью вздохнула девушка.

— Не отчаивайся. Если сами ничего не придумаем — попробую попросить помощи у кого-нибудь из знакомых чародеев.

— Надеюсь не у этой Виго? Представляешь, как это будет выглядеть — просить помощи у любовницы найти…

— Нет, не у Фрингильи, — быстро прервал её ведьмак. — Возможно, удастся связаться с Трисс — думаю, она не откажется узнать правду о том, что произошло на Танедде. Ещё у меня есть несколько знакомых чародеев — они обычно держались вдали от политики…

— Виго мне не нравится.

— Я понимаю, — поджал губы мужчина, отведя взгляд.

— Нет, не понимаешь, — Цири встала с места и принялась нервно расхаживать по покоям. — Не думаю, что понимаешь так, как нужно.

— Цири, послушай…

— Нет, это ты послушай! — девушка резко остановилась, сложив руки на груди. — Ты можешь подумать, что во мне говорит ревность или обида, но это не так! Дело не в том, что ты спишь с ней. Уж точно не предо мной тебе за это отвечать. Нет! Она… Ах, d’yeabl, не могу подобрать, как сказать! — в раздражении пристукнув кулаком в ладонь, Цири вновь стала мерить комнату шагами из края в край. — Ты видел, как она смотрела на меня вчера на берегу? Видел? Мы же даже не знакомы, но, побиться об заклад готова — она узнала меня.

— Я рассказывал ей о своих поисках. Неудивительно…

— Нет, тут что-то иное! Не так с ней что-то, даже Влад так думает!

— Мнение твоего… избранника, — ведьмак на миг неловко запнулся, — я уважаю, и всё же — вы оба её абсолютно не знаете.

— А ты знаешь, потому что спал с ней? — пусть Цири где-то глубоко внутри понимала, что это неправильно, но вопреки разуму и совести ей хотелось уколоть мужчину во всём, что касалось его отношений с этой чародейкой.

— Потому что общаюсь несколько месяцев, — спокойно ответил мужчина, совершенно не поведясь на её мелкую подначку, — потому что она помогла мне вернуться к ремеслу. Перестать быть старой развалиной. Калекой.

— Прости, — Цири невольно прикусила губу, мысленно костеря себя. Она ведь прекрасно знала про травму ведьмака со слов Лютика. Травму, которую Геральт получил от рук Вильгефорца, спасая её — Цири! Она знала, но совершенно позабыла, высказывая ему своё недовольство! Охотник на чудовищ умел быть благодарным, и уж точно не девушке решать за него, кому и насколько эту благодарность являть.

— Может, она и придворная чародейка княгини, но её интересы давно лежат вне внутренней политики Нильфгаарда и конфликта с Северными Королевствами. После всего, с чем мы столкнулись на Танедде — поверить сложно, но многим чародеям нет дела до императоров, королей и их кровавых дрязг.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хорошая, добрая, отзывчивая и совершенно аполитичная милашка Фрингилья, да? — уже без былого раздражения проворчала девушка. — Тебя точно не зачаровали? Какие-нибудь особенные чары тайного огня против самоуверенных ведьмаков?

— Мне понятна твоя неприязнь к ней. Я поговорю с Фрингильей. Буду внимателен и очень осторожен, обещаю. Но и ты не провоцирую её при встрече, договорились?

— Я давала повод подозревать себя в подобном? — саркастически фыркнула девушка, однако мужчина продолжал всё так же серьёзно смотреть на неё. — Ну хорошо, хорошо, — на миг закатила она глаза, — не гляди на меня так осуждающе. Договорились — я не стану с ней грызться. Если она первой не станет.

— Цири…

— Обещаю, Геральт!

— Прошу прощения, что вынужден прервать вашу долгожданную беседу, — внезапно для девушки раздался незнакомый мужской голос. Ведьмак, впрочем, удивлённым не выглядел. Цири была уверена, что он прекрасно слышал приход неизвестного и, вероятно, даже знал его.

Аккуратно вошедший в комнату мужчина оказался уже не молод, обладал роскошными, пышными усами, короткой стрижкой, в которой нет-нет, да пробивались седые волоски и суровым взглядом тёмных глаз. Одевался он сообразно всем небогатым, но и отнюдь не бедным дворянам Туссента, однако практичность, всё же явно ценил выше помпезной, вычурной роскоши. Простой прямой меч ножнах на поясе, а не тоненькая шпажка придворных шаркунов, а также незнакомый девушке герб в виде красных и жёлтых ромбов выдавали в нём скорее принадлежность к странствующим рыцарям, чем к кому-то более знатному и владетельному.

— Ваше Высочество, Геральт, — мужчина обстоятельно поклонился девушке и кратко, приятельски кивнул ведьмаку. — Позвольте представиться — Рейнарт де Буа-Фресне — рыцарь на службе Её Светлости Анны-Генриетты.

— Приятно встретить блестящего рыцаря княгини, — скрыв порыв раздражения, ответила девушка. Всё же, мужчина наверняка был знакомым ведьмака.

— Здравствуй, Рейнарт. Извини, но ты несколько не вовремя, — отозвался охотник на чудовищ, полностью подтвердив верность предположений Цири.

— Ещё раз прощения прошу за беспокойство, — рыцарь с сожалением мотнул головой. — Геральт, тебя там ищут, с ног, понимаешь сбились уже. Новый заказ, как я понимаю, и заказчик нервный больно. Всё родами да титулами потрясает.

— Своими? — кажется, даже малость удивился ведьмак. — В любом случае — я больше не принимаю заказы.

— Не своими, вестимо — хозяина своего, а тот целый граф. А этот — Алкид Фьерабрас — управляющий замка Помероль и всех земель да виноградников окрестных, что у графа Дженуса Гласидора во владении. Замучил уже всех — мастера ведьмака ему подавай. Уже скоро сам, пожалуй, по этажам да комнатам бегать начнёт. Я — мимо шёл — и то всё в подробностях расслышал. Дай, думаю к тебе загляну — может, ты от него запрятаться решил, раз он так громогласен?

— Чего он хочет-то? — поморщился ведьмак, понимая, что с таким клиентом лучше разойтись по мирному.

— Бестия, говорит какая-то в подвалах их Помероли живёт-поживает да людишки пропадают. сдалась. В подземелье темнота, никто ничего не видел, а уже несколько групп вооружённых, что на поиски пропащих ушли — тоже без следа исчезли. Подземелья там, я слышал, на мили могут тянуться.

— Подземелья, — Цири явственно поморщилась, припоминая все те разы, когда она в них оказывалась. — Ненавижу подземелья! Геральт, даже не вздумай соглашаться!

— Я чего-то не знаю?

— Слишком плохие воспоминания, — в сердцах ответила она.— Сперва склеп в Форгехаме, особняк тот дурацкий в Эббинге, пещеры сирен на Побережье, ещё и канализация с катакомбами эльфийскими под Глен-Муэром. Уж я сыта по горло подземельями, и чтобы ты туда лез — точно не хочу.

— Каким ветром тебя занесло-то во столько… подземелий? —мужчина недоумённо посмотрел на неё.

—Ну, сперва началось с того, что мы с Владом хотели просто заработать. Немножко. Чтоб на дорогу да постой хватало, — девушка уже искренне жалела про свой порыв, вот только играть в молчанку теперь поздно и оставалось лишь пытаться «сгладить углы». — Мы и подрядились склеп на кладбище Форгехама осмотреть. Думали там гули людей пугают, а Владу эти гули — он их одними руками напополам разорвать может в своем доспехе. Ну, раньше мог…

— Это оказались совсем не гули, да? — мрачно спросил охотник на чудовищ.

— Несколько отожравшихся на трупах гравейров, — глядя куда угодно, но не в застывшее восковой маской лицо ведьмака, ответила она. — Пустяки — мы справились!

— Цири, гравейры — это что угодно, но не пустяки, — негромким, словно бы совсем безэмоциональным голосом произнёс мужчина. Девушка ничего не ответила. Она и сама всё прекрасно знала и понимала. Как понимала и то, что не погибла тогда, на кладбище лишь благодаря Владу, собственной магии и очень-очень удачному стечению обстоятельств. — Гравейры, холера! — ведьмак всё же не выдержал, почти прорычав и вскочив со своего места. — Замечательно, что ещё ты… вы повстречали в подземельях? Вампиры, гротники, призраки, корреды, упыри, демоны? Ты и про сирен говорила?

— Ну, всего понемножку, и ещё чутка сверху, — подняв взгляд, Цири нерешительно улыбнулась, — кроме гротника и корреда — их мы точно не встречали. А демона того ты и сам видел.

— Геральт, а ведьмаки женщины бывают? — внезапно подал голос рыцарь Рейнарт, доселе с интересом прислушивавшийся к их разговору. — Потому как не будь Её Высочество принцессой, то смена бы, сдаётся мне, достойная тебе выросла.

— Ни за что, — выдохнул беловолосый, на миг сомкнув веки.

***

Геральт вынужденно ушёл, пусть и слепому было бы ясно, что больше всего он хотел остаться и выпытать из девушки все подробности их с Владом скитаний, о которых ранее она благоразумно умолчала. По подземельям и не только. Вероятно, эта решимость и заставляла Цири капельку нервничать, но едва ли это стало непомерной ценой за то, чтобы ведьмак остался. Однако девушка понимала, что у него, увы, хватало вынужденно взятых на себя обязанностей. Того же столь несвоевременного клиента требовалось спровадить восвояси, да ещё и так, чтобы он обиду не понёс разносить, портя в кои-то веки добрую репутацию наёмного охотника на чудовищ. Конечно, Геральт обещал не задерживаться надолго, однако скоро должен прийти Влад, а рассказ об их странствиях да злоключениях грозил растянуться надолго. И последнее, чего бы она хотела — чтобы ведьмак упрекал парня в легкомыслии, впутывании её в неприятности или ещё в чём-то подобном. Нет, определённо — иногда, что не делается — то к лучшему.

К тому же, лёгкую печаль Цири с лихвой компенсировало понимание, что у них с Геральтом ещё будет достаточно времени, чтобы наверстать упущенное общение. Может, всё её нутро с жаром и требовало какого-то немедленного действа, однако за прошедшие месяцы она научилась прислушиваться не только к нему, но и к голосу разума. И последний яснее ясного твердил, что на усталую голову, после всех событий последних дней, они точно не надумают ничего дельного.

До возвращения Влада и Цири осталась в небольшой, уютной гостиной, не став отправляться в их покои. На самом деле, те комнаты по велению княгини дворцовый камергер выделил именно ей, а куда более скромная спальня парня располагалась дальше по коридору, почти в самом его конце. Ради сохранения видимости приличий они не стали возражать подобному, однако девушка не могла и не желала жить и ночевать отдельно от него! Одна лишь мысль об этом пугала, вызывая какой-то непонятный, словно детский, нервный страх. «Страшик». То есть не совсем Страх — ужас, как когда-то от скверных воспоминаний или снов, а что-то мелкое, но неизменно неприятное, сквозящее опаской и тревогой. Потому, ничего удивительно, что по взаимному согласию, ночевать они решили вместе в её покоях. И совершенно плевать, о чём там завтра будут судачить все дворцовые слуги и сплетники от мала до велика. Ей так уж точно.

С довольной улыбкой откинувшись на спинку мягкого, обитого алым бархатом кресла, девушка нетерпеливо заёрзала на месте, уже в мыслях мечтая, чем они с Владом смогут заняться этой ночью на роскошной, широкой перине, по удобству и простору для фантазий и рядом не стоявшей с узкой корабельной койкой.

— Итак, ты — та самая принцесса! — вывел её из раздумий звонкий голос светловолосой девушки, блаженно упавшей в кресло по правую руку от неё.

— Ты только сейчас это поняла? — окинув взглядом свою нежданную собеседницу, подобравшаяся было Цири успокоилась. Пусть лично они толком и не общались, но то, что ту зовут Ангулема, она спутница Геральта, бывшая бандитка и бастард какого-то дворянского рода из Цинтры — Цири знала. Во многом благодаря одному трубадуру.

— Не, только сейчас поболтать решила, — хмыкнула девушка, развалившись в кресле и со значением закинув ногу на ногу. — Всё гадала: раз я, вроде как твоя подданная, то должна при каждой встрече выражать своё великое верноподданническое почтение? Так ведь надо говорить, да? Или достаточно просто в пол поклониться? Или, раз Цинтру чёрные заняли, довольно простого: «Здрасьте, ваше высочество?»

— Уж почтительности у тебя примерно, как у утопца, — протянула Цири, с недоумением разглядывая Ангулему. В широких штанах, свободной белой рубахе и мужском вычурном, пёстром дублете, та словно старалась показать всем и каждому в этом дворце свою инаковость. Светлые волосы, не слишком длинные, были подвязаны поверх лба нарядным красным, и столь же аляповатым, платком. По сравнению с иными придворными княжеского дворца Боклера, бывшая разбойница выделялась, как мухомор на полянке с груздями. Впрочем, вероятно этого она и добивалась.

— Фу, это как это?

— Где-то на дне плавает.

— Да, похоже на этих ребят, — усмехнулась Ангулема, продолжая внимательно разглядывать уже саму Цири. — Я-то их не видывала, боги миловали, но они вродь как тоже всё больше по дну. Как и мы — людишки простые, не вашего, принцесса, птицы полёта.

— «Людишки», в самом деле? — девушка удивлённо вскинула бровь. — Ты — дочь цинтрийской дворянки.

— Не то чтобы все особо рады были такому. Моя маменька ещё туда-сюда, навестила разочка три в детстве, да и всё на том. Ну а вся остальная родня… Ублюдком не кликали, только потому, как девчонка, а «ублюдка» или «ублюдочка» — звучат по-идиотски, — без какой-то злости, скорее с сарказмом проговорила светловолосая. — Был у неё герб с котиком таким забавным морским. Я даже таскалась с медальоном с ним одно время, да только…

— Сварожински или Сваржински, — напрягая память, Цири через пару мгновений смутно припомнила геральдику цинтрийских родов, — точно уже не помню.

— Да-да, свары уж, как никто любили из пустого места устраивать. Но всё равно — вот так просто взяла и вспомнила?! Ты — точно всамделишная принцесса!

— Меня учили узнавать своих подданных по гербам, хоть я этого и страшно не любила, — зачем-то призналась она.

— Да, я прям, как ты — мне ученье тоже не давалось. Как там, о: «не в коня корм»!

— В детстве не любила, как и любую учёбу, — уточнила Цири, не приняв такого фамильярного сравнения. Весь их диалог начинал вызывать в ней какую-то волну подспудного раздражения — пока ещё крохотную, скорее даже рябь на воде, однако спутница Геральта уверенно шла в направлении конфликта. Зачем ей это — девушка решительно не понимала.

— А-а… а сейчас вдруг резко полюбила?

— Поняла пользу, — откровенно красуясь, Цири точечным импульсом телекинеза притянула себе в руки литой блестящий канделябр с пятью свечами. Поочерёдно касаясь пальчиком каждого из фитилей, она зажгла их все, после чего аккуратно пролевитировала канделябр обратно на высокий круглый столик у стены. — Знания дают силу и выбор, а как ты ими воспользуешься — лишь вопрос твоего ума и сноровки.

— Ух, так ты ещё и чароплётка? — с каким-то странным трепетом Ангулема пронаблюдала за всем этим действом.

— Чародейка, — не решившись портить наблюдаемый эффект, девушка не стала уточнять, что лишь ученица, да и то в самом начале пути. — «Чароплётки» — так говорят только неграмотные кметы, да городское дно.

— Так и я ж где-то там же. Неужто забыла?

— Печально не это, а то, что ты, похоже, там и планируешь остаться.

— Не, не планирую, — замотала головой бывшая бандитка. — Хочу — бордель!

— В бордель? — не поняла Цири.

— Да нет, просто — «бордель», — всплеснула руками светловолосая девушка, мечтательно сощурившись. — Свой, собственный! Здесь, в Боклере было бы самое место. Я уже и здание присмотрела неплохое. Оно правда пока занято… Стану лучшей бордель-маман, наберу опрятных девочек…

— Чудненько, — выдавила Цири таким тоном, в котором иронии с презрением не почуяла бы только полная дура. Ангулема, несмотря на упорно создаваемое впечатление, таковой не была, однако предпочла сделать вид, что не заметила, продолжая фантазировать, как бы она всё устроила.

Совершенно неожиданно для себя, Цири с пугающим осознанием узрела в надоедливой и раздражающей собеседнице саму себя. Не сейчас — раньше. Острая на язык, наглая и… не слишком умная, чтобы вовремя понять, когда этот самый язык и наглость до добра не доведут. Девушке и самой нравилось иной раз эпатировать и раздражать людей вокруг себя, особенно тех, кто почему-то ей не нравился. Однако ныне ей обычно хватало разума и какой-то странной, непонятной чуйки, чтобы чётко осознавать, когда такое поведение может выйти боком. Не всегда, правда, она к ней прислушивалась, но всё же… К тому же, раньше она была мелкой девчонкой, а сейчас рядом с ней сидела почти её ровесница, быть может на пару лет старше. Цири испытала острый приступ благодарности к Трисс, Нэннеке и Йеннифэр, столько времени уделявшим её знаниям, манерам и умению думать, чтобы она не выросла такой, такой… жалкой, как бывшая разбойница.

— Кстати, всё хотела спросить — каково это быть с таким большим? — внезапно подавшись вперёд, Ангулема неопределённо и совершенно непонятно поводила рукой вверх-вниз. — Мне для опыта!

— О чём ты? — Цири недоумённо уставилась на собеседницу, весь их странный разговор буквально танцевавшую на истончавшемся льду терпения девушки.

— Ты и твой любовник. Он такой здоровенный! Вы же спите вместе, да? Каково оно, ну, когда в тебе его…

Договорить, к своему счастью, Ангулема не успела.

— Вот ты где, поганка бледная! — раздался очень злой и рассерженный женский голос со стороны лестницы.

— Мильва, верно? — Цири обернулась на девушку, что с недовольным видом, в пару широких шагов преодолев последние ступени, ступила на полированный паркет гостиной.

— Истинно так, Ваше Высочество, — на краткий миг замявшись, вежливо поклонилась она. — Мария. Мария Барринг. Мильвой меня звали дриады. На Старшей Речи это…

— «Коршун» — я знаю Старшую Речь. Если ты решила проявить ложное почтение к моему происхождению, то ты зря так решила, — спокойно, под любопытным, пристальным взглядом Ангулемы, произнесла Цири, рассматривая нежданную гостью. Было ей по виду лет двадцать пять, но точнее она бы сказать не решилась. Коротко обрезанные волосы, за время нахождения в Туссенте успевшие слегка отрасти, и даже уложенные в аккуратную причёску. Малость простоватое, однако отнюдь не лишённое женской красоты лицо и крепкая фигура выдавали бывшую крестьянку. Впрочем, надетое на ней сейчас тёплое бархатное платье, украшенное мелким речным жемчугом и капельками янтаря, заставили бы многих в этом справедливо усомниться.

— Почему же ложное? — Мильва не на шутку удивилась.

— Моё королевство давно пало и за моей спиной нет ничего, кроме собственных сил и нескольких близких мне людей. Почтение можно внушать силой и властью — у меня нет ни того ни другого. Можно и личной харизмой, но едва ли мы с тобой толком общались раньше. К тому же, ты, хоть и человек, но связана с Брокилоном — Лютик рассказывал про тебя, а там не в особом почёте… почтение к людским владыкам. Вот и выходит, что оно — ложное, показное, — мотнув головой, девушка скупо улыбнулась. — Я могу понять такое от других, но от друзей Геральта, тех кто пошёл с ним в путь без конца ради моего спасения — это вызывает недоумение.

— Кхм, — явно сбитая с толку такой отповедью, Мария подошла ближе, — больно мудрёно звучит, но не называть же мне вас просто: «Цирилла» или и вовсе «Цири»?

— Почему нет? Это — моё имя и оно олицетворяет меня, а не то, чего я лишена.

— Как будет угодно, Цирилла… Цири.

— Так кого ты столь импульсивно искала… когда мы тебя услышали?

— Что? Ах, да! — спохватилась женщина и с гневом уставилась на Ангулему. — Вот эту ушибленную на всё башку оторву!

— Тётенька, вам приснилось! — нагловато, с вызовом ухмыльнулась девушка. — Что бы вы там не надумали обо мне — вам всё приснилось!

— Ты, сопля, сколько раз я велела не называть меня «тётенькой»?! Ты зачем барону Амадису наплела, что я криков тетеревов страшусь?!

— А, ты только про это…

— Что значит «только»?

— Забавно же вышло, нет? Я даже целую трогательную историю придумала: «криками тетеревов перекликивались вердэнские егеря, когда утраивали облавы на гордых и прекрасных дриад Брокилона. Однажды, самый кровожадный и жестокий отряд егерей, названный «махакамскими тетеревами», устроил чуткую засаду и кроваво перестрелял всех чудесных дриад, шедших к лесному источнику. Уцелела лишь одна бедняжка Мильва, но крики тетеревов, перед тем как жестокие стрелы стали впиваться в беззащитные груди её подруг, она запомнила на всю жизнь и ныне с криком просыпается по ночам всякий раз, как услышит…»

— Ну всё, довольно! — взъярилась пуще прежнего Мария, стискивая кулаки. Ангулема предусмотрительно спряталась за спинкой кресла, едва не уронив на пол тот самый канделябр. Цири с трудом давила смех. — Лучше выходи сама — тогда будет больно, но быстро!

— Как в ваш первый раз? Спасибо, я лучше помучаюсь!

— Ах, ты! — лицо Мильвы пошло красными пятнами от едва сдерживаемой ярости, и она бы точно бросилась за только того и ждущей девушкой, сметая всё на своём пути, если бы не вмешательство Цири.

— Что случилось-то?

— Главный ловчий княгини Анны-Генриетты — барон Амадис Трастамара меня назавтра на зимнюю охоту пригласил, на тетеревов, — проговорила Мария, беря себя в руки и показательно не смотря в сторону Ангулемы. — А эта дрянь как-то прознала и наплела ему с три короба своих дурных фантазий! Амадис искал меня по всему дворцу, чтобы «успокоить»… говорил, что зимой тетерева кричат редко! Я в жизни себя так глупо не чувствовала!

— Даже когда из мужицких штанов влезла в это платье?

— Что с ней не так? — Цири с недоумением поинтересовалась у Мильвы, проигнорировав очередную неприкрытую подначку в адрес той. — У меня уже кончается терпение.

— Его конец будет страшен? — тут же в странном, извращённом предвкушении подобралась Ангулема.

— Поверь, мне хватит власти, чтобы доставить тебе несколько неприятных часов. Личных сил, пожалуй, тоже.

— Например?

— Могла бы повелеть тебя выпороть за неподобающее отношение к моей персоне, — Цири деланно-задумчиво приложила пальчик губам, разглядывая потолок. — Думаю, палачи княгини не отказали бы мне в такой малости. Однако, лучше возьму меч тренировочный и как следует выбью из тебя всю дурь. Ты даже можешь защищаться.

— У Ангулемы язык без костей и полное отсутствие чувства самосохранения, — тяжело вздохнула Мария, сплетя пальцы в замок и, будто бы невзначай, смещаясь поближе к бывшей бандитке. — Тем удивительнее, при её судьбе, как она до сих пор жива.

— Это все моя необъятная харизма, тётечка… — продолжила паясничать светловолосая девушка, однако в этот раз избежать кары ей не удалось. — А-а-ай! За что?!

— Не прикидывайся, мерзавка, ты знаешь за что! — зло прошипела Мильва, успевшая в два плавных, но стремительных шага настигнуть расслабившуюся Ангулему и отвесить ей суровую, совсем не женскую затрещину.

— Маленькую меня каждый норовит обидеть, — прохныкала девушка, болезненно потирая место удара.

— Причин ты даёшь предостаточно.

— В вашем возрасте нужно уже стремиться к земле и всепрощению, — огрызнулась бывшая разбойница, чем совершила вторую ошибку. Первая крылась в том, что она не отошла подальше от рассерженной Марии. — А-а-ау! Пусти, пусти!

— Я предупреждала, засранка! — охотница одной рукой ловко схватила её за волосы, резким движением вжав лицом в кресло, а другой вывернула Ангулеме руку, не давая толком пошевельнуться. — Ещё слово и отделаю так, что родная маменька не узнает.

— Она и так не узнает, пусти, тётенька, обещаю, сегодня больше не буду, — заныла девушка, безуспешно пытаясь выпутаться из цепкой хватки Марии.

— Я тебе — не тётенька!

— К чему эти тупенькие шуточки про её возраст? — Цири с интересом наблюдала за схваткой из своего кресла, не считая необходимым лично вмешиваться в эту дурную потасовку. — Она старше тебя лет на пять-семь от силы.

— На большее её скудного умишка не хватает, — издевательски протянула Мильва, с превосходством возвышаясь над пыхтящей Ангулемой.

— О, женская драка? Чего только не увидишь в этом дворце, — вслед за тяжёлыми, быстрыми шагами по лестнице, послышался и весёлый голос Влада. — Фрески, фонтаны, зимний сад, статуи и две прекрасные дамы тягают друг друга за волосы. Цири, ты что здесь referi?

— Я — не «referi», а они — не дамы, — девушка поднялась с кресла и с предвкушением улыбнулась. Пусть значения слова «referi» она и не знала, но примерный смысл уловила. — Идём, не на что тут смотреть. Обещаю, я покажу тебе кое-что на-амного интереснее. И не только покажу… Мария, постарайся убивать её потише.

— А можно я тоже гляну? — сдавленно просипели из-под охотницы. — Хоть одним глазком! Мне для дела надо!

— Хотя, — Цири на миг обернулась, — если шума окажется в меру — я тоже не обижусь.

***

Высвободившись из плена перекрученного и спутанного за ночь одеяла, осторожно, чтобы не потревожить девушку, поднимаюсь с кровати. Несмотря на бушующую за окном метель и завывающий ветер, в комнате… нет, по размерам — настоящей спальной зале, довольно тепло. Оказывается, во дворце, построенном эльфами сотни лет назад, есть какое-то «паровое отопление». Пара я в помещении никакого не видел, как и архаичных радиаторов, но и от прохлады не страдал и этого, в общем-то, мне было достаточно.

Взгляд волей-неволей вновь соскользнул на обнажённую девушку в постели. Длинные, распущенные пепельные волосы хаотично разметались по подушке, а не слишком большая, но очень приятная глазу грудь мерно вздымалась в сонном дыхании. С трудом оторвавшись и пересилив себя, начинаю тихо одеваться, пусть всё нутро буквально вопило о желании лечь рядышком, приобнять и уткнуться носом в тонкую шейку или изящное плечико спящей Цири.  Мысль о том, чтобы разбудить эту мирно сопящую прелесть для чего-то иного, хоть и куда более приятного для нас обоих, почему-то казалась кощунственной. Хотел бы, но совершенного не мог пойти на такую коварную жестокость. Вместо этого, аккуратно накрыв девушку одеялом, отчего она слегка пошевелилась и чему-то нахмурилась во сне, начинаю одеваться. Чувствую, как глупая, но безмерно счастливая улыбка сама-собой прилипла к моему лицу и не думает пропадать. Чувствую, сегодня будет чудесный день… и не менее чудесная ночь вслед за ним.

Пока натягиваю чистое белье и местную одежду, щедро подаренную княгиней, скашиваю взгляд на отмытый и частично разобранный бронескаф, что замер неподвижной статуей в углу. Рядом на нескольких столиках да расстеленном прямо на полу сукне разложены немногочисленные инструменты из ремонтного набора и снятые с брони с модули. Вчера возился с ним с самого обеда и до вечера, пока сперва не был утянут Цири на ужин. После заняться им уже не удалось, но не то, что бы я сильно жалел — сперва лёгкая прогулка по зимнему саду, где мы слегка пошалили, хоть и не особо, на мой взгляд, переходя грань приличий. Ну а стоило нам вернуться в покои, как уже ничто не мешало отдаться в пучину страсти и чувств друг друга. Заснули мы лишь ближе к утру, где-то к пяти, пусть зимой и светает намного позже и едва ли нам было какое-то дело до времени.

Возвращаясь мыслями к бронескафу, стоило отметить, что дело с ним… дрянь. Четвёртый «Темпест» разрабатывался для нужд спецуры, ни разу не являясь штурмовым или общевойсковым комплектом. Оно и к счастью, ведь для такого изделия разработчики использовали куда более прочные и лёгкие сплавы и композиты, чем шли в массовую продукцию. Да и сами по себе изделия данной серии обладали повышенной надёжностью и неприхотливостью в эксплуатации. Ценой всему, конечно же, являлась повышенная стоимость. Очень серьёзно повышенная, в сравнении даже со штурмовыми скафандрами. Про единые общевойсковые «Аиджис», «Рёнгюян» или «Кречет» разных серий и модификаций даже говорить нечего. С другой стороны, и численность специальных подразделений, тех же «Пустотников» на порядки ниже, а список задач весьма обширен и… специфичен. Мда, как и их вкусы, вспоминая, каким образом этот «Темпест» мне доставили, когда я уже был на «Конкордии». Больные придурки, блин.

Увы, но даже у такой конфетки, как мой бронескаф, есть свой ресурс и свои пределы. И постоянное ношение, активные конфликты, драки, перестрелки, монстры, хренов дракон! Чтоб её, белобрысую пакостницу! Всё это, а ещё отсутствие нормального обслуживания и замены изношенных или повреждённых деталей остаточной надёжности не прибавляли. Шутка ли, но возможность хоть как-то его подлатать и починить его у меня выдалась впервые с самого Эббинга, когда мы с Цири гостили у графа Артуада! И это «хоть как-то» совсем не то, что сейчас нужно откровенно потрёпанному бронескафу. «Темпест» бы сейчас на специальный стенд, прогнать тотальную диагностику, заменить всё сломанное и истрёпанное, полную чистку сделать… Хотя, думаю в любом подразделении, где он есть на вооружении, его бы после пары-тройки тестов сразу списали, выковыряв все более-менее целые модули, и попутно заклевав владельца-раздолбая вопросами, как он довёл его до такого состояния и как вообще ещё жив. Не бронескаф — раздолбай.

К несчастью, доброго интенданта, или не столь доброго технаря, или уж совсем без эмоционального стенда с обрабатывающим искином и набором запчастей у меня под рукой не было, поэтому приходилось как-то изворачиваться самому. Извернуться выходило скверно, ведь доступны мне были лишь экстренный ремонтный набор бронескафа, комплект инструментов из разбитой спаскапсулы да все благи волшебного средневековья. Экстренный набор по уровню предполагаемого ремонта лишь немногим превосходил уровень «заклеить дырку, замотать протечку и как-то добраться до своих». Прихваченные инструменты, спасибо Цири, догадавшейся во время бегства утянуть небольшой кейс с ними у сцапавших нас наёмников, позволяли слегка расширить возможности и сделать больше, благо все инструкции и ремонтные чертежи находились в памяти бронескафа. Из благ же этого мира был лишь яркий волшебный огонёк, светивший, как неплохой фонарик, да любящая девушка, его наколдовавшая после десятка неудачных попыток. Забавно, но он горел уже третий день и не думая затухать, хотя Цири говорила, что вложенных сил хватит всего на несколько часов. Она немало удивилась, не чувствуя никакого оттока сил и решила ради эксперимента не развеивать остаточную магию. На ночь мы накрывали его какой-то вычурной вазой.

Натянув мягкие туфли, осторожно, почти не касаясь целую девушку в маленькое ушко и тихо выхожу за дверь. За ней меня поджидал не коридор, а вторая комната покоев с небольшим столиком для еды, запирающимся на ключ секретером у окна, камином, креслами и… терпеливо дожидавшейся нашего пробуждения прислугой.

— Доброго утра, господин Грозофф! — поклонилась молодая девушка в простом, но опрятном и добротном платье и строгой белой шапочке, под которую были убраны волосы.

— И тебе доброе утро, Эна, — без труда припоминаю её имя.

— Их Высочество… ещё изволит почивать? — со странной, почти незаметной интонацией, с интересом поглядывая на меня, спросила служанка.

— Верно, она ещё спит, — отвечаю с наглой улыбкой, цепко смотря ей прямо в глаза. Эна тут же отводит взгляд.

Да, я только недавно узнал, что наши с Цири отношения в этой дворцовой среде произвели… нет, не фурор, но поводом для немалого удивления пополам с навязчивыми перешёптываниями, обсуждениями и выражением неодобрения по углам стали. Причём, не только у местной аристократии, но и у прислуги. Мне, в целом, было плевать, Цири, в общем-то, тоже и мы обращали на это чертовски мало внимания. Ещё краем уха слышал, как болтали про какой-то «ужасный мезальянс», но что это такое я понятия не имел, а спросить у своей девушки как-то запамятовал. У нас имелись дела и поважнее, чем отвлекаться на всякую чушь.

— Тогда, быть может вы изволите омыться… после ночи? — несмотря на опущенный взгляд и смиренный вид, подтекст звучал яснее ясного. — Горячая ванна готова.

— Почему бы и нет, — согласно киваю, наплевав на все подтексты разом, — надеюсь, для Её Высочества горячая вода ещё останется?

— Разумеется, господин!

— Ну, или, если она проснётся до того, как я закончу — скажи, что я её жду.

— Ох… Да, как скажете, господин, — девушка сперва удивлённо вскидывает брови, но, спустя пару мгновений, стрельнув глазками по сторонам, игриво спрашивает: — Нужна ли вам помощь… в омовении?

— Нет, спасибо. Для троих в столь маленькой ванне будет маловато места, — всё так же улыбаюсь, продолжаю мысленно обтекать от местных вывертов сознания и менталитета. Спать с любимой девушкой без брака — осуждаемое табу, хотя сами все так делают, но предложить «потереть спинку», пока эта самая девушка спит в соседней комнате — почему бы и нет? И вот где здесь логика?!

— Как Вам будет угодно, господин, — несмотря на своё же весьма двусмысленное предложение, девушка тут же не наигранно смущается ещё больше и, чтобы скрыть это, кланяется. — Прошу вас, господин, за мной.

«Комната для омовения» находилась в этих же покоях, но за двумя дверями разделёнными крохотным тамбуром. В отличие от всего остального, была она не слишком большой, с большой медной ванной посредине на невысоком подиуме. Прямо из пола к ванной тянулась пара сверкающих начищенной латунью труб со здоровенными барашками кранов. Про водопровод, в том числе с горячей водой, на этой планете прекрасно знали, но доступно это великое изобретение человечества было далеко не каждому. Единственное окно, забранное наборным витражом из крохотных цветных стёклышек, на котором изображалась поющая сирена, заставляло меня всякий раз мысленно морщиться, стоило только посмотреть на него. Пусть сирена здесь и выглядела красивой полу-девушкой, а не жуткой страхоёбищей с пастью на треть башки, но воспоминания о тех проклятых деревеньке с пещерой оставались ещё слишком свежи.

Смыв с себя следы бурной ночи в душе, что скрывался в углу за ажурной, резной загородкой из тёмного дерева, с наслаждением погружаюсь в горячую, исходящую слабым паром воду. В блаженстве прикрываю глаза, отдавшись тишине, наполненной лишь слабым журчанием из крана, и приятному, необременяющему спокойствию. Однако мысли всё равно нет-нет, но возвращались к нашему пребыванию здесь, в Туссенте. В качестве кого мы находились в этом дворце? Почётных гостей, представителей иных держав, диковинок или… пленников? В последнее, правда, слабо верилось — уж очень свободное у нас было сейчас положение, однако памятуя, кем является княгиня императору Нильфгаарда, до конца отметать этот вариант не стоило. Просто ради собственной безопасности. Как не стоило и злоупотреблять её гостеприимством. Если владыка самой большой империи с самой мощной армией узнает о нашем местонахождении и предъявит своей кузине ультиматум — не хотелось бы проверять, что она выберет. А Эмгыр — узнает. Тайны из нашего пребывания никто не делал. Возможно, даже уже знает. Да, скоро придётся вновь уезжать — скорее всего, сразу после Мидинваэрне, или «сердцезимья», как его ещё называют, придётся тронуться в путь. Решить бы только куда…

Из размышлений, совершенно внезапно свернувших на мрачную колею, меня отвлёк тихий шум открываемой двери и едва слышные, лёгкие шаги. Можно было подумать на служанку, всё же решившуюся «оказать помощь» без спросу и приглашения, но… Мне на плечи легли знакомые девичьи руки, а волос на затылке коснулось тёплое дыхание.

— Просыпаться одной — холодно, — прошептали мне на ухо, по-кошачьи потеревшись щекой.

— Именно поэтому я занял нам двоим такую замечательную ванну!

— Хм, — пальчики взлохматили мою шевелюру и вновь спустились на плечи. — На неё претендует кто-то ещё?

— Ты даже не поверишь, сколько на неё претендуют!

— Тогда, мне точно стоит поспешить, — за моей спиной раздался интригующий шорох снимаемой одежды.

— Кстати, с добрым утром тебя, моя спящая красавица, — вновь откинув голову на бортик ванной, закрываю глаза.

— И тебе доброго утра, мой любящий, беглый рыцарь! — ехидно, с едва уловимыми нотками недовольства фыркнула девушка.

— Что-то не так?

— Кроме того, что ты оставил меня одну-одинёшеньку в холодной, жёсткой постели?

— Не хотел будить — ты слишком мило спала. И — «холодная и жёсткая»? Мы точно об одной постели говорим? — собираюсь даже обернуться от такой претензии, но моего лба касаются её тёплые ладошки, а к плечам прижимаются мягкие холмики.

— Хм, — вместо слов мне уткнулись носиком в макушку и тихо запыхтели. Я не ждал от неё никакого вопроса, однако она смогла меня удивить: — Та служанка, не помню, как её… Она выглядела странно: опечаленной, нет — раздосадованной и… будто смущённой? Неужто всё не привыкнут к нам?

— Да как сказать…

— Ну-ка, ну-ка! — девушка не на шутку заинтересовалась.

— Предлагала помочь с мытьем, но я объяснил, что для троих в этой ванной маловато места.

— Пх-ах, — хихикнула Цири, однако тут же посуровела и в её голосе раздались нотки недовольства. — Вот приблуда окаянная! Я её…

— Да ну её, — гашу в зародыше мстительный порыв девушки, — лучше залазь ко мне.

— Как пожелаешь…

Изящно перекинув ножку через борт, Цири замерла на миг и с удовольствием потянулась, позволяя мне ещё раз рассмотреть её ладную фигурку. Бледные вишенки сосков, набухших от возбуждения, так и манили взор, но девушка, дразнясь, в притворном стеснении прикрыла грудь рукой, едва поймав мой хищный взгляд. Сев на дубовую решетку на дне ванной прямо передо мной, эта плутовка раздвинула колени и маняще улыбнулась. Однако едва я потянулся к ней, как она сама в одно движение переместилась мне на колени, пустив маленькую волну между нами. В следующий миг Цири жадно впилась в мои губы, а я, уже зная каков следующий шаг… через силу остановил её.

— Что? — удивилась она.

— Не стоит… Не так.

— Почему? — облизнув горячие губы, девушка нетерпеливо склонила голову набок.

— Те… средства из аптечки — у нас их больше нет, а тут места маловато, вода… Могу… не успеть.

— D’yaebl, ты прав, — с тяжким протяжным вздохом Цири расстроенно отстранилась. Впрочем, её грусть не продлилась долго и почти тут же на лице расцвела шаловливая улыбочка. — Но можно же сделать приятно иначе, да?

Девушка склоняется вперёд и медленно, игриво ведёт пальчиками по моему бедру пока не достигает своей цели.

— Возможно… Определенно — да.

— Тогда-а, — не спеша толком начинать, активно дразнит она, — раз ты меня та-ак расстроил, огорчил и развалился тут в тёплой водичке — ты первый! — резко вскочив в ворохе брызг, девушка распрямляется, шагает вперед и с шутливым вызовом замирает напротив меня.

— Это — приказ?

— Именно так, мой рыцарь, — с готовностью принимает правила игры она, шире расставив ноги и глядя на меня сверху вниз. Струйки воды стекают по её разгорячённой, гладкой коже, всё больше будоража моё естество. — И поторапливайтесь — мне холодно. Согрейте же меня!

— Как будет угодно Вашему Высочеству…

— Да-а называй меня так, — довольно щурится Цири и закрывает глаза, невольно подавшись вперед. Вцепившись пальцами в мои волосы, она дышит всё чаще, пока с её губ не слетает первый, пока ещё тихий стон. Запрокинув голову, девушка распахивает ротик, а её руки силятся вжать моё лицо в себя всё сильнее. Целиком отдаюсь страсти, захватившей нас и помогая себе, сжимаю её крепкую попку. С трудом удерживаюсь от того, чтобы не наплевать на свои же доводы, да не посадить девчонку на себя, как она того и хотела.

— Ах! — девушка несколько раз вздрагивает — чувствую, как напрягаются и цепенеют на мгновение все её мышцы. Покачиваясь, он медленно оседает в воду, тяжело дыша и с трудом нащупывая края бортиков ванной.

Ну а ко мне, пока она ещё толком не пришла в себя, явилась дельная мысль перегнуть негодницу через этот самый бортик и как следует отомстить за все её властный тон. Услышать не стон, но крик. Это сидя по грудь в воде стоит быть аккуратнее, а вот если так… Хватаю всё ещё вялую девчонку, и, уложив грудью на широкий медный борт, без всяких лишних прелюдий приступаю к наказанию. Сперва она еле-еле трепыхалась, но с каждым новым движением всё больше приходила в себя и включалась в заданный ритм. Новый стон, первый вскрик, ритмичные шлепки разгорячённых, влажных тел… А потом нас прервали самым наипаскуднейшим образом.

— Полдень не за горами — а вы всё не уймётесь? — вслед за резким хлопком двери и громкими шагами раздаётся через чур знакомый голос. Голос, обладательница которого здесь и сейчас совершенно, мать её чешуйчатую, не к месту!

— С-саэс! — Цири едва не вываливается из ванной, лишь в последний момент извернувшись и соскользнув на дно. — Что?! Какого ты творишь!

— Саэс, какого… хрена?! — давлю первый десяток слов, лезших на язык и оборачиваюсь. — Ты… ты времени лучше не нашла?

— Это срочно!

— Неужели? — рассерженной кошкой шипит Цири, испепеляя подругу яростным взглядом. — В следующий раз так ворвешься — будешь стоять и смотреть пока мы не закончим. А не закончим мы долго!

— Л-люди, — закатив глаза, отворачивается драконица. — Вы можете думать о чём-то кроме размножения?

— Мы думаем, честно, — с неприкрытым пакостливым ехидством хмыкнула моя девушка. — В промежутках между размножением,

— И промежутки те неуловимо короткие…

— Не ворчи, Саэс. Ещё немного и подумаю, что тебе завидно!

— Не дождёшься. Я — высокоразвитое и высокоорганизованное существо. Меня не волнуют эти плотские позывы, — высокомерно произносит воительница и я бы даже поверил, не отворачивайся она так тщательно, и не гори её щёки алым румянцем.

— Именно поэтому ты не смотришь на нас? — мстительно подметила мои наблюдения и Цири.

— Не хочу доставлять вам неудобства и смущение — только и всего.

— Ты их уже доставила. Отличилась на полную катушку, дракон-вуайерист! — решительно выбираюсь из ванной и, пройдясь мимо старательно не смотрящей в мою сторону Саэс до стойки, заматываю себя в простынь. Несмотря на всё нешуточное негодование и раздражение от её появления — я знаю нашу спутницу, и едва ли бы она стала прерывать нас ради какого-то пустяка.

— Надеюсь, причина очень, слышишь — очень важная, — скрестив руки на груди, Цири в отличие от меня выбираться наружу не спешила. Ну да — она-то своё получила, пусть лишь единожды. — Потому что, если нет — клянусь всеми богами — выкину тебя, мерзавку, через это самое окно с сиреной.

— Фрингилья Виго. Она только что общалась с одним нильфгаардским дворянчиком… Я услышала их разговор.

—В смысле — «подслушала»? — тщательно вытираясь, обращаюсь к спине смущённой драконицы.

—Нет, в смысле: «они слишком громко говорили». Для моего слуха.

— Неважно — что такого затевает Виго, что ты ворвалась к нам сейчас? — услышав про столь нелюбимую ей чародейку, Цири даже слегка поумерила своё раздражение.

— Этот hthalа… ублюдок требовал, чтобы Виго участвовала в твоём похищении, устроила им портал для побега!

— Когда и где это произойдёт — они говорили, — втиснувшись в не слишком удобные штаны, уже прикидываю, как бы побыстрее закончить с обслуживанием бронескафа, попутно жалея, что не взял с собой в ванную автомат. Раньше мысль ходить с оружием мыться в соседнюю комнату мне не приходила, сама по себе отчётливо отдавая абсурдом и паранойей в очень запущенной стадии. Однако, после слов Саэс так уже не казалось…

— Она отказалась.

— Ч-чего? — Цири едва не поскользнулась, пока вылазила из воды. В её широко распахнутых глазах, устремлённых на блондинку, сейчас, казалось, рухнул целый мир.

— Виго — отказалась в этом участвовать. Тот дворянин стращал её гневом какого-то Скеллена, нильфгаардской разведки, Магистериума и чуть ли не лично императора Эмгыра. Виго ответила, что не станет делать ничего подобного у себя дома, при дворе кузины, и у него нет никаких подтверждений своих полномочий кроме слов, которым она не слишком-то верит.

— Серьёзно, так и сказала? Эта проходимка Виго?

— Почти слово в слово. Мало того, чародейка в мгновение спеленала его заклинанием по рукам и ногам, заявив, что сдаст княжеским гвардейцам за попытку твоего, принцесса, похищения и обо всём доложет княгине. И, похоже, осуществила намеренное. Гвардейцам так точно сдала, велев тащить в темницу, — с толикой мстительного злорадства проговорила Саэс, покачиваясь с пятки на носок. — Вы там долго ещё?

— Я — всё, — быстро натягиваю расшитый дублет поверх тонкой белой рубахи и принимаюсь за обувь. — Можешь прекращать рассматривать потолок и то отражение в настольном зеркальце.

— А я — нет! — возмутилась Цири, прикрываясь руками.

— Очнись, ты — женщина, человек! — обернувшись, насмешливо фыркнула драконица, делая вид, что не услышала последнюю часть моих слов. — Чего я там не видела у тебя?

— Прекращайте, дело серьёзное, — прерываю взволнованную и оттого ершащуюся девушку, готовую ответить чем-то едким. — В лучшем случае нам следует ждать вызова к княгине. В худшем — бежать из города. Саэс, ты сегодня видела ведьмака?