Ночные доки были окутаны плотным покровом тьмы, лишь изредка прорезаемым тусклым светом одиноких фонарей, чьи лучи дрожали на влажной поверхности бетона. Воздух был пропитан сыростью и солью, а холодный ветер, дующий с моря, приносил с собой запахи ржавчины и гниющей древесины. Старые складские контейнеры, покрытые пятнами коррозии, скрипели под порывами ветра, а ржавые металлические листы на ангарах издавали зловещие звуки, словно предвещая беду. Атмосфера была тяжёлой, почти осязаемой, наполненной тревожным ожиданием, которое, казалось, сгущалось с каждой минутой.
Я стоял на крыше одного из складских ангаров, мой силуэт сливался с мраком, делая меня невидимым для посторонних глаз. Вооружённые бойцы Левиафана, одетые в чёрные комбинезоны и оснащённые современным оружием, занимали свои позиции вокруг центрального фургона. Их движения были отточены, профессиональны, но в их глазах читалась настороженность. Они чувствовали, что этой ночью что-то может пойти не так.
Я ещё не был полностью уверен, что именно Лайт, отдал приказ об убийстве моих родителей. Но интуиция подсказывала, что он точно что-то знает. Мне нужна была эта правда, и я был готов вырвать её из них любой ценой. Время слов прошло. Настало время действовать.
Бесшумно приземлившись за одним из складских ангаров, я активировал своё рентгеновское зрение. Вся территория доков предстала передо мной как на ладони: каждый наёмник, каждое их движение было отчётливо видно. Их силуэты светились в темноте, выдавая точное местоположение. Ближайший противник затаился за массивным грузовым контейнером, всего в двадцати метрах слева от меня. Он крепко сжимал автомат, его глаза настороженно сканировали окружающее пространство, но он не мог видеть меня — я был для него лишь тенью.
В долю секунды я преодолел расстояние до него. Прежде чем его сознание успело заметить моё присутствие, моя рука обхватила его голову. С лёгкостью, с которой можно сломать сухую ветку, я резко повернул её вправо. Раздался отвратительный хруст шейных позвонков, и его тело, лишившись жизни, безвольно рухнуло на холодный бетон.
Жалость была чужда мне в этот момент. Эти люди были профессиональными убийцами, обученными безжалостно устранять любого, кто посмеет встать на пути Левиафана. Но сегодня они столкнулись с силой, которую не могли предвидеть — со мной. И это столкновение стало для них фатальным.
Двое других находились неподалёку, укрывшись за штабелем старых деревянных ящиков. Они держали автоматы наготове и тихо переговаривались по рации:
— Периметр чист, повторяю, чист. Ждём объект…
Не теряя ни секунды, я рванулся к ним, мои шаги были неслышны на бетонном полу. В мгновение ока я оказался между ними. Схватив одного за горло железной хваткой, я с размаху впечатал его в стену ангара. Сила удара была такова, что бетонная стена пошла трещинами, а голова наёмника превратилась в кровавое месиво, разлетевшееся по стене.
Второй наёмник, ошеломлённый скоростью событий, вскинул автомат и попытался выстрелить, но я перехватил ствол оружия своей рукой. Сжав его с нечеловеческой силой, я смял металл, как бумагу, лишив автомат всякой функциональности.
— Что за дьявол?.. — вырвалось у него, его глаза наполнились ужасом.
Не дав ему договорить, я нанёс молниеносный удар ладонью в его грудь. Раздался хруст ломающихся костей, он издал предсмертный хрип, сплюнул кровь и отлетел в стену.
Ещё один наёмник, молодой парень с густой бородой и напряжённым взглядом, затаился за большим контейнером. Он внимательно всматривался в ночную тьму, но его чувства не могли уловить моего присутствия. Его пульс был ровным, дыхание размеренным — он был спокоен, не подозревая о надвигающейся опасности. Я приблизился к нему бесшумно, как тень. Моя ладонь внезапно сомкнулась вокруг его горла с такой силой, что он не успел издать ни звука. Подняв его над землёй одним движением, я смотрел в его глаза, полные ужаса и непонимания. Он пытался схватиться за мою руку, но это было бесполезно. Короткое, почти незаметное усилие — и хруст шейных позвонков прозвучал в тишине. Его тело обмякло и мягко опустилось на бетонный пол.
Стоя над его телом, я на мгновение замер. В моей памяти всплыли образы родителей — их улыбающиеся лица, тёплые объятия. Но эти воспоминания тут же сменились картинами их безжизненных тел. Гнев и боль с новой силой захлестнули меня. Я не мог позволить себе слабость; я должен был довести дело до конца.
Двое других стояли вместе, их силуэты едва виднелись в тусклом свете. Они тихо переговаривались, их шёпот был почти неразличим на фоне завывания ветра. Не теряя времени, я ускорился, и пространство между нами сократилось до нуля в мгновение ока. Мой кулак, подобно молоту, врезался в его грудь с такой силой, что его тело буквально вмялось в металлическую стену контейнера. Кости хрустнули, а на металле осталась вмятина, залитая кровью.
Его напарник издал крик ужаса, резко обернулся и попытался навести на меня прицел. Но я уже был рядом, моя рука схватила его голову с неумолимой силой. Одним мощным движением я швырнул его лицом вниз на бетонный пол. Глухой удар разнёсся по докам, сопровождаемый тошнотворным хрустом черепа. Кровь начала медленно растекаться по бетону, образуя тёмную лужу.
С другой стороны доков послышались встревоженные голоса; бойцы начали понимать, что что-то идёт не так. Рации затрещали, передавая нервные запросы:
— Первый отряд, доложите обстановку! Что у вас там происходит?
— Второй отряд, ответьте! Вы видите объект?
Но ответом была лишь тишина. Паника начала распространяться среди наёмников, их ранее стройные ряды начали распадаться.
Тем временем я переместился на крышу одного из ангаров, где затаился снайпер. Он лежал неподвижно, его глаза напряжённо всматривались в темноту через прицел винтовки, пытаясь обнаружить источник угрозы. Но его усилия были напрасны — я уже был позади него. Сделав бесшумный прыжок, я обрушился на него сверху. Моя рука схватила его голову и с нечеловеческой силой ударила о бетонный парапет. Раздался тошнотворный хруст, винтовка выскользнула из его рук и с грохотом упала на землю внизу. Тело снайпера обмякло, его жизнь угасла в мгновение ока.
Осознав всю серьёзность ситуации, Лайт принялся лихорадочно раздавать приказы своим людям.
— Все ко мне! Защищайте меня! Не дайте ему приблизиться!
Группа из четырёх элитных бойцов, вооружённых тяжёлыми автоматами и одетых в бронежилеты, быстро заняла позиции вокруг центрального фургона, формируя защитный периметр вокруг своего босса. С высоты я спрыгнул прямо перед ними, моё приземление подняло облако пыли и щебня. Наёмники остолбенели на мгновение, их глаза расширились от удивления и страха. Опомнившись, они открыли огонь из всех стволов, но для меня это было не более чем назойливое жужжание комаров. Пули ударялись о мой кожу и сплющивались, падая к моим ногам бесполезными кусочками свинца.
Не обращая внимания на град пуль, я шагнул вперёд. Мой удар молниеносно врезался в грудь ближайшего бойца с такой силой, что его рёбра сломались внутрь, проникая в лёгкие и сердце. Он издал предсмертный хрип и рухнул наземь. Другой наёмник, видя это, в панике выхватил гранату и попытался её бросить. Но я уже перехватил её в воздухе своей рукой. Сжав гранату в кулаке, я швырнул её обратно к его ногам. Взрыв разорвал его тело на куски, кровавые ошмётки разлетелись во все стороны, забрызгав оставшихся бойцов.
Третий боец, охваченный животным страхом, развернулся и попытался убежать. Но для меня это было детской игрой — в мгновение ока я оказался перед ним, преграждая путь. Его крик застрял в горле, когда я схватил его голову обеими руками и с лёгкостью сжал. Она лопнула, и тело осело на землю мёртвым грузом.
Последний из отряда, ветеран с многолетним опытом, не потерял самообладания. Он выхватил боевой нож и с криком бросился на меня. Но его атака была обречена с самого начала. Я перехватил его руку в середине удара и одним ударом ладони в грудь отправил его в полёт. Его тело с грохотом врезалось в бок фургона, оставив вмятину в металле и разбив стёкла.
После бури наступила зловещая тишина. Воздух был густым от запаха крови, пороха — смеси смерти и страха. Вокруг лежали тела поверженных врагов, их конечности искривлены в неестественных позах, глаза, застывшие в вечном ужасе. Единственный выживший — водитель Лайта — дрожащими руками пытался достать пистолет из кобуры. Его лицо было бледным, глаза дико озирались. Но прежде, чем он успел что-либо сделать, я уже стоял рядом. Схватив его за запястье, я вырвал пистолет из его руки и одним движением ударил его головой о капот фургона. Раздался глухой стук, и он безжизненно осел у моих ног.
Теперь передо мной стоял только Лайт — человек, который мог дать мне ответы, которые я так отчаянно искал.
Я медленно приближался к последней машине — чёрному Mercedes, одиноко стоявшему среди хаоса. Под ногами хрустели осколки стекла и гильзы, смешанные с липкими лужами крови, оставшимися после недавней схватки. Каждый шаг отдавался глухим эхом, заглушаемым воем ветра. Моё сердце билось ровно, как метроном, отсчитывая мгновения до развязки. Внутри меня не было ни страха, ни сомнений — лишь холодная, непреклонная решимость вырвать правду из человека, стоявшего передо мной.
Лайт прислонился спиной к своему автомобилю, его лицо было бледным, как лунный свет, но глаза, обычно холодные и расчётливые, теперь смотрели на меня с смесью страха и искреннего удивления. Он явно не ожидал, что всё обернётся именно так. Этот человек, привыкший манипулировать людьми и держать всё под контролем, оказался беспомощным передо мной — монстром, ставшим его кошмаром. Его дорогой тёмный костюм, безупречно сшитый, слегка блестел под светом фонаря, но сейчас он казался скорее сковывающим, чем подчёркивающим его статус. Руки Лайта дрожали, когда он пытался поправить манжеты, делая вид, что всё ещё владеет ситуацией.
Я остановился в нескольких шагах от него, мой взгляд был холоден и непреклонен.
— Лайт, — произнёс я, мой голос был ровным и холодным. — Похоже, твои люди не оправдали ожиданий. А теперь, когда мы одни, нам нужно серьёзно поговорить. Я хочу знать правду о смерти моих родителей, и ты мне её расскажешь.
Он слегка вздрогнул, но быстро взял себя в руки, расправив плечи и попытавшись вернуть себе остатки достоинства.
— Значит, это ты, малыш Уэйн, — сказал он, его голос дрогнул, но он тут же восстановил самообладание. — Мы с тобой ещё не встречались лично, но я много слышал о тебе от твоего отца, Джонатана. Он всегда говорил, что ты особенный, но я не думал, что ты способен на… такое.
Его глаза скользнули по телам его бойцов, лежащим вокруг, и в них мелькнула тень тревоги. Он явно не ожидал, что ситуация может стать настолько опасной.
— Знаешь, Брюс, — продолжил он, вымученно улыбнувшись и поправляя манжету рубашки, — я думал, ты просто очень умный парень, наследник империи Уэйнов. Но теперь ясно, что у тебя есть и другие таланты, помимо твоего интеллекта.
— У нашей семьи было много секретов, — ответил я равнодушно, мой голос был холоден, как сталь. — Теперь остался лишь я. И, поверь, мне очень интересно узнать, почему это так. Не хочешь поделиться?
Мой тон был спокойным, почти отстранённым, но внутри меня клокотала ярость, сдерживаемая лишь железной волей. Я не был полностью уверен, что именно Лайт или его Левиафан убили моих родителей, но эта встреча была ключом к правде, и я не собирался упускать ни единой детали.
Лайт смотрел мне в глаза несколько долгих секунд, словно взвешивая каждое слово, прежде чем ответить. Затем он глубоко выдохнул и заговорил, его голос стал чуть мягче, но всё ещё осторожным:
— Если ты имеешь в виду смерть твоих родителей, то я не имею к этому никакого отношения. Левиафан тоже не причастен, поверь мне. Не скажу, что мы с твоим отцом были близкими друзьями, но я никогда не желал ему смерти. В нашей части организации твою семью всегда уважали. Несколько поколений твой род возглавлял Левиафан. Только твой отец, когда ты родился, решил отойти от дел и передал полномочия мне, попросив никогда не вовлекать тебя в наши дела, если не будет крайней необходимости.
— И ты ждёшь, что я поверю тебе на слово? — спросил я с лёгкой насмешкой, скрестив руки на груди. — А разве отец рассказывал мне о вас? О Гидре? О террористической организации мирового масштаба, с которой когда-то сражался сам Капитан Америка? О той самой Гидре, что сеяла хаос во время Второй мировой? Поверь, он не делился со мной такими «мелочами». Я узнал о вас, когда нашёл тайный архив Уэйнов — комнату, скрытую за книжным шкафом в нашем особняке. Там были документы, фотографии, записи — всё, что доказывало, что моя семья была не просто связана с Гидрой, а стояла во главе одной из её ветвей.
Лайт удивлённо поднял брови, его лицо на мгновение отразило неподдельное изумление. Он тяжело вздохнул, слегка покачав головой, словно осознавая, насколько моё неведение осложняет ситуацию.
— Вот как… Это многое объясняет, — пробормотал он задумчиво, затем вновь посмотрел на меня, его взгляд стал серьёзным и открытым. — Послушай, Брюс, я не твой враг. Более того, я твой союзник!
— Серьёзно? — я усмехнулся, не скрывая скептицизма. — Что-то не похоже. Я нахожу письмо от тебя моему отцу, в котором ты угрожаешь ему. Когда я предлагаю встретиться и поговорить, ты выбираешь не уютный ресторан или офис. Нет, ты назначаешь встречу в этих проклятых доках. И приезжаешь не один, а с целой отрядов головорезов. Согласись, Лайт, это выглядит крайне подозрительно.
Он слегка улыбнулся, но улыбка вышла натянутой, почти неловкой.
— Ты должен понимать, Брюс, что я не мог быть уверен, что это действительно ты написал мне. Ты мог быть под контролем врагов или частью ловушки. Я решил перестраховаться.
— Перестраховаться? — холодно перебил я, обведя рукой десяток тел, лежащих вокруг. — Надеюсь, ты не слишком расстроился из-за своих людей?
— Нет, — равнодушно пожал плечами Лайт, его голос был лишён эмоций. — Они всего лишь пешки, расходный материал. У меня таких ещё полно.
Его цинизм заставил меня сжать кулаки, но я заставил себя сохранить спокойствие. Сейчас важнее всего была информация.
— Хорошо, вернёмся к делу, — сказал я твёрдо. — Если не ты и не Левиафан убили моих родителей, тогда кто? Другая голова Гидры? У тебя есть информация, которая позволит тебе уйти отсюда живым?
Я нарочно подчеркнул последние слова, давая понять, что его жизнь всё ещё висит на волоске. Лайт замер на секунду, его глаза сузились, словно он взвешивал, сколько можно раскрыть. Затем он заговорил, тщательно подбирая слова:
— У меня нет точных сведений, Брюс, но есть кое-что другое. В последнее время Кракен ведёт жёсткую, негласную войну против клана Руки. Это столкновение уносит множество жизней, и Кракен пока несет серьёзные потери. Их руководство обратилось к твоему отцу с предложением объединить силы, чтобы одолеть Руку и вернуть утраченные позиции.
Я внимательно слушал, анализируя каждое слово. Война с Рукой была правдоподобной — я знал, что этот клан ниндзя часто конфликтовал с Гидрой, но детали оставались неясными.
— Подожди, — прервал я, нахмурившись. — Ты только что сказал, что отец передал тебе управление Левиафаном. Почему тогда Кракен обратился не к тебе, а к нему?
Лайт поморщился, словно этот вопрос задел его гордость. Он отвёл взгляд, глядя на тёмные воды Гудзона, прежде чем ответить.
— Хотя Джонатан формально передал мне управление, реальная власть и влияние оставались за твоей семьёй, — признался он, его голос был полон сдержанной горечи. — Ты должен понимать, Брюс, твой род веками управлял нашей ветвью Гидры. Для других голов я всегда был лишь временным ставленником, которого терпели из уважения к твоему отцу. И, поверь, мне это не нравилось. Твой отец был блестящим лидером, и в том письме я лишь пытался подтолкнуть его вернуться к делам или хотя бы начать готовить тебя к этой роли. Ты понимаешь?
Я был ошарашен его словами.
— Подожди, ты хочешь сказать, что если я решу возглавить Левиафан, ты не будешь мне препятствовать? — спросил я, стараясь скрыть удивление за холодной маской.
Лайт опустил взгляд, словно демонстрируя покорность, и тихо, но твердо произнес:
— Ни в коем случае, Брюс. Моя преданность Гидре абсолютна, а Уэйны всегда были её генералами. Я лишь ваш слуга, готовый исполнять ваши приказы.
Я впился в него взглядом, пытаясь уловить малейший намек на ложь. Его слова звучали искренне, но в этом мире доверия не существовало. Я не мог позволить себе роскошь верить на слово. Однако одно было ясно: эта ночь в доках изменила всё. Моя жизнь, мои цели, моё будущее — пока что будет связано с Гидрой, и пути назад не существовало.
Слабый свет фонарей, пробивающийся сквозь густой туман, отбрасывал зловещие тени на мокрый бетон, пропитанный кровью. Тела людей Лайта лежали повсюду, их застывшие взгляды словно обвиняли ночь в случившемся. Воздух был тяжелым, насыщенным запахом смерти. Лайт стоял передо мной неподвижно, его поза выражала напряжение, как у человека, ожидающего приговора. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глубине глаз я видел страх и неуверенность. Он знал, что этот разговор решит его судьбу.
Я отвернулся, устремив взгляд на темные воды, которые текли медленно, поглощая отблески городских огней. Внутри меня бушевал хаос: гнев на Лайта за его двуличность, ярость на себя за то, что позволил втянуть себя в эту игру, и холодный расчет, напомнивший, что эмоции — мой враг. Мне нужно было сосредоточиться, чтобы выжать из Лайта максимум информации. Он был ключом к разгадке, и я не мог упустить этот шанс.
— Хорошо, — сказал я, поворачиваясь к нему и впиваясь взглядом в его глаза. — Разговор о прошлом подождет. Мне нужно время, чтобы обдумать твои слова. Но сейчас я хочу знать всё о клане Руки. Кто они? Откуда взялись? Кто их лидер?
Лайт замер, его глаза на мгновение забегали, словно он искал правильные слова. Затем он коротко кивнул, принимая неизбежность, и глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Его голос был ровным, но я чувствовал, как страх сочится сквозь его спокойствие.
— Клан Руки — древняя организация, чьи корни уходят в Средние века Японии, — начал он, тщательно подбирая слова. — Никто не знает всей правды, но легенды гласят, что они появились в конце XV века, во время войны Онин, которая положила начало периоду Сэнгоку — эпохе гражданских войн. Япония тогда была охвачена хаосом: феодалы сражались за власть, города горели, а предательство стало обыденностью. В этой атмосфере тайных союзов и кровопролития зародился клан. Его основателем считают Кагенобу Йошиоку, воина, чьи боевые навыки были легендарны. Но его жажда власти и бессмертия толкнула его на путь тёмной магии.
Лайт замолчал, его взгляд стал тяжелым, словно он сомневался, стоит ли продолжать. Но я не собирался ждать.
— Продолжай, — приказал я, мой голос был резким, как удар хлыста.
Он кивнул и продолжил:
— Легенды говорят, что Йошиока заключил сделку с демоном, который даровал ему вечную жизнь в обмен на службу тёмным силам. Так появился клан Руки — орден наемных убийц и воинов-теней, которые веками манипулировали событиями в Японии и за её пределами. Они действуют из тени, избегая света, и используют самые грязные методы: подкуп, шантаж, убийства. Их влияние на политику и тайные перевороты ощущается по всему миру, но их истинные цели остаются загадкой.
— У них есть структура? Иерархия? — перебил я, не давая ему уйти в абстракции.
— Конечно, — ответил Лайт, его голос стал чуть увереннее. — Клан Руки — это строгая пирамида. На нижнем уровне — рядовые ниндзя, мастера скрытности и убийства. Выше — Чунины, офицеры, управляющие небольшими группами. Над ними — Джонины, элитные воины и маги, владеющие мистическими силами. Они проводят самые сложные операции. Но на вершине — Зверь, тёмное божество, с которым Йошиока заключил договор. Зверь выбирает своего аватара — лидера клана, который становится его проводником и обладает абсолютной властью.
— Значит, магия. Они используют её? — спросил я, приподняв бровь.
Лайт слабо улыбнулся, но его глаза оставались серьёзными.
— Это не магия из фильмов, Брюс. Это древние, тёмные практики, уходящие корнями в забытые времена. Члены Руки могут оживлять мертвых, продлевать свою жизнь через жертвоприношения, видеть в кромешной тьме, исцелять смертельные раны. Они способны внушать страх и манипулировать разумом. Многие считали это мифами, пока не встречались с ними лицом к лицу. Поверь, это не выдумки.
— Почему они воюют с Кракеном? — спросил я, стараясь не упустить ни одной детали.
Лайт пожал плечами, но его тон был тяжелым.
— Конфликт интересов. Кракен контролировал азиатские рынки, особенно новейшие технологии. Рука, традиционно державшаяся в тени, решила расширить влияние в современном мире. Кракен не уступил, и началась война за теневой контроль. Рука оказалась слишком жестокой и непредсказуемой, даже по нашим меркам. Кракен теряет позиции, и это тревожный знак.
Я кивнул, складывая факты в голове. Клан Руки был силой, с которой нельзя не считаться. Если они смогли подорвать Кракен, то представляли угрозу и для Гидры. Мне нужно было понять, насколько глубоко они проникли на нашу территорию и каковы их планы.
Лайт заметил мою задумчивость и осторожно спросил:
— Что ты собираешься делать, Брюс? Если тебе нужны ресурсы Левиафана, я готов предоставить всё, что у меня есть.
Я посмотрел на него, ища в его глазах скрытый умысел. Он казался искренним, но я не мог доверять даже собственным инстинктам.
— Пока не решил, Лайт, — ответил я холодно. — Я подумаю о Левиафане, но сейчас мне нужно другое. Собери всю информацию о действиях клана Руки в Америке: ключевые фигуры, базы, операции, особенно связанные с Кракеном. Я должен знать, насколько они угрожают.
Лайт кивнул, и я заметил, как напряжение покинуло его плечи.
— Я займусь этим немедленно. Как только будут данные, я сообщу.
Я молча кивнул и отвернулся, бросив последний взгляд на кровавую сцену. Лайт стоял один среди тел, его фигура казалась маленькой на фоне поля боя. Я не стал прощаться — время было слишком ценным. Напряг мышцы и рванулся вперед, превратившись в тень, что растворилась в ночи. Огни Нью-Йорка слились в световую реку, а ветер свистел в ушах, но мои мысли уже строили планы на будущее.