S.T.A.L.K.E.R. - Путь человека. Глава 117.

Всем доброго времени суток, мои дорогие.

Прежде, чем пожелать приятного чтения, хочу сказать большое спасибо Николаю и всем остальным за вашу поддержку!

Приятного чтения!

Стаскиваю с тела Тетеря рюкзак и выворачиваю прямо на пол в поисках той самой карты. Но, как назло, в сумке ее не оказывается. И мне приходится перейти на обыск самого сталкера, залезая в карманы комбинезона и штанов, пока она не находится в одном из кармашков разгрузки. Распрямляю спину и разворачиваю карту, пытаясь понять, что же за территорию они разведывали… Успеваю заметить только какие-то близко расположенные домики на белом листке бумаги, как за спиной начинает пищать СЗД. Вот, блин!

Разворачиваюсь на пятках и буквально вбегаю в лифт, тут же нажимаю кнопку первого этажа. Совсем забыл, что так много им пользовался… Теперь, пока не пополню запасы у ученых, фиг мне, а не замкнутое дыхание в аномальных и ядовитых зонах. Возвращаясь же к карте, то ничего особенного там я не увидел. Расположение домов, отдельных строений и обведенные архианомалии. Жаль, что приписки нет, где это. Но не думаю, что на данном этапе это будет полезно для меня. Если занесет в те края, то я и сам такую карту с легкостью сделаю.

Как только оказываюсь наверху, то сразу же нести карту мужикам не собираюсь, а первым делом как бы отряхиваю ее от возможно налипшего газа. Мне бы и самому в этом костюме какую-нибудь обработку пройти, но чего нет, того нет. Только надеяться, что поможет обтереться какой-нибудь тряпкой. И к этому моменту СЗД выключается сама по себе с громким звуком сигналом. А костюм-то хорош, как долго эта система держалась и работала. В таком можно смело нырять в аномальные зоны сразу на несколько дней.

Заканчиваю судорожно трясти рукой и направляюсь наружу. Спускаюсь с небольшой лесенки, выходя в основной коридор, и прямо по нему иду до двери. И замечаю в ее проеме человеческую тень, держащую в руках ксюху. Глухарь решил устроить засаду?

— Ты же не пристрелишь меня? — громко спрашиваю у него прежде, чем подойти к двери, но тень вместо ожидаемого ответа дергается и уходит в сторону.

Ускоряюсь следом, замечая только смазанный силуэт в одном из окон в левой части штаба. Что за… Нет, гнаться за этим сталкером я точно не буду, сначала надо найти моих. Если они пропустили этого гаврика, то им может понадобиться моя помощь. Убираю карту в карман и покрепче хватаюсь за автомат, выходя на ставшую в один миг неприветливую улицу. Но сталкеры, как ни в чем не бывало, обнаруживаются ровно на том же самом месте, разговаривая и то и дело поглядывая в разные стороны. Первым меня замечает Борода.

— Как сходил, Палач? Нашел какие-нибудь зацепки? — спрашивает он, делая небольшой шаг навстречу.

— Даже больше, — недовольно хмыкаю, оглядывая окрестности быстрым взглядом. Не нравится мне говорить на открытой местности, когда поблизости прячется кто-то с оружием. — Две новости, обе не очень. Первая — Тетерь мертв, а тело его лежит прямо на полу лаборатории. Пострадал из-за остатков ядовитого тумана, который проник в его тело через кожу. Карта у меня, но брать чистыми руками… не советую, в общем. Вторая — на выходе из штаба заметил тень с автоматом, как у тебя, Глухарь. Думал ты, задал вопрос, а тень ка-ак стартанула бежать в сторону. Так что, мужики, поздравляю. Мы здесь точно не одни.

— Твою ж мать! — громко выругивается Глухарь, сплевывая густую слюну на землю. — Только этого нам не хватало… Почему как только одну проблему решаем, сразу другая наваливается! Как они пробрались сюда?

— Дело в тумане, — пожимает плечами Борода, пока на его лице расползаются красные пятна, как будто он сильно злится на что-то. Так внезапные захватчики его разозлили? — Он начал сходить на нет, действовать все слабее и слабее. Поэтому остальным стало гораздо легче передвигаться, вот и набрел кто-то на военную базу. Судя по всему, успели зайти, пока нас не было, а там…

— Увидели, что я отделился от группы и захотели расправиться со мной, — продолжаю его мысль я. — Или захотел, мы ж количество участников не знаем. Предлагаю план — мы сейчас поднимаемся на третий этаж казарм и ждем, пока туман полностью не развеется, а эти пусть тут тусуются. Еды и воды у нас хватит. А если полезут, то с радостью накормлю их пулями. Их помыслы точно добрыми не назвать.

— Предлагаешь просто отсидеться, а потом свалить? — хмуро спрашивает Глухарь, Борода вторит его словам кивком.

— Понимаю, что не ахти в такой обстановке находиться, но и бегать по всей части и ее окрестностям, чтобы выловить этих чертей то же не вариант, — произношу я. — Тем более, что в казарме с третьего этажа открывается шикарный вид на всю территорию, стоит им только нос показать — сразу же пристрелю.

— М-да, соглашаться не хочется, но рациональное зерно есть в этом предложении… — тянет бородатый сталкер, но потом внезапно спрашивает: — А если они гранату в окно закинут, что тогда?

— Для этого еще подойти к нам надо. Да и ты сам можешь попробовать попытаться камушек к нам на этаж закинуть, только держи в голове, что это граната и если ты не попадешь ей, то она отскочит прямо на тебя.

— То же верно…

Так, оглядываясь по сторонам, мы быстро добрались до казарм. Рыскать по округе в поисках неизвестного не хотелось. Казалось, что он не способен причинить нам никакого вреда, ведь если бы он был не один, то его группа давно бы напала на Бороду с Глухарем, но этого не случилось. Не-ет, он пошел следом именно за мной, отбившимся от своего отряда. И, судя по тому, что он выбрал меня легкой целью несмотря на мой усиленный комбинезон, сталкер этот мало что из себя представляет. Но эту ночь мне придется провести на ногах. Из всего нашего отряда ПНВ есть только у меня. А кто знает, на какой шаг пойдет отчаянный человек ночью?

Ха-а, оставалось пережить каких-то несколько дней перед тем, как можно будет с чистой и спокойной душой свалить отсюда подальше. Но пока об этом можно только мечтать. Мы быстро взбираемся по лестнице, буквально влетаем на третий этаж и принимаемся рыскать по всем комнатушкам в поисках кого-то, кто мог бы сюда забраться. Но никого за время нашего отсутствия тут не было. Не догадался или не успел залезть в оружейку… Это очень хорошо.

Далее мы блокируем двери при помощи кроватей, чтобы никто, даже если смогут как-то проскочить под окнами, не смог зайти внутрь, не потревожив нас. Конечно, оставлять врага на собственной территории было таким себе решением, но и гоняться за ним… А если ловушка? Нет уж.

— Глухарь, ты же воду прокипятил? — спрашиваю у присевшего на кровать сталкера.

— Конечно, я ж не дурак, — криво ухмыляется он. — Но меня больше заботят две темы… Что именно с Тетерем случилось? И что это за хрен такой там объявился, если…

— Если? — брови непроизвольно полезли на лоб. — Ты мне не веришь?

— Посуди сам, Палач, — сталкер устало проводит рукой по лицу, невзначай приближая другую к кобуре с пистолетом. — Ты возвращаешься с картой, которая была в руках Тетеря, и говоришь нам о каком-то там пробежавшем сталкере, хотя лично мы никого не видели! Что мы должны подумать, а?

— Ты говоришь так, будто не он сам сбежал от вас с вашей добычей… — неверяще произношу, стараясь держать напряженных сталкеров в поле зрения. Благо, что никто из них не отважился заходить мне за спину. Если…

— Я ничего не хочу сказать, Палач, но это подозрительно. Ты говоришь о каком-то газе, который убил Тетеря, но он ведь был в противогазе… — следак подается вперед, стараясь заглянуть в забрало гермошлема. — Не находишь некоторой несостыковки в показаниях? Завалил его, а нам давай заливать про каких-то там сталкеров, чтобы мы забыли про Тетеря? Хренушки.

— Сказано же, что газ проник через кожу. Таких соединений, только менее летальных, выше крыши. И…

— Хватит, — прерывает меня Борода. — Не смотря ни на что, ты не имел никакого права убивать его! Ты должен был привести его к нам, чтобы мы поговорили!

Ситуация внезапно накалилась до предела. Что бы я им ни сказал сейчас, мне не поверят. Ведь труп остался там, доказательств нет, а я даже спуститься внутрь не могу из-за закончившегося объема СЗД, чтобы притащить им тело Тетеря! А надо ли? Почему я вообще должен решать их проблемы, переживать о том, что они ссорятся между собой? Зачем, чтобы потом выслушивать эту бредятину? Да ну их, к черту пусть сходят. Но так просто они меня не отпустят сейчас, вижу, как горят глаза праведным гневом. Надо что-то придумать.

Борода медленно приближается, а Глухарь напряженно поглядывает в мою сторону, уже не стесняясь в открытую держать руку на пистолете. Ну-ну, думаете, что сможете взять меня без боя? Странные вы ребята, говорите, будто я сам Тетерева убил, а идете на меня так, будто перед вами не опасный убивец, а сталкер-новичок. Или расчет на то, что против двоих не попру? Ха-а.

— Палач, только не делай глупостей, — медленно и почти нежно произносит Борода, продолжая приближаться ко мне. — Мы ничего плохого тебе не сделаем, просто хотим узнать правду насчет смерти нашего друга. Просто помоги нам, а?

— Ну, раз ты просишь, — в ответ произношу я и тут же смещаюсь с линии огня, укрываясь за Бородой и выхватывая револьвер. Ствол упирается тому прямо в лоб. — Глупостью было бы послушать тебя, Борода. Серьезно? Мы тебе ничего не сделаем, а ты сдайся?

— Палач! — практически рычит Глухарь, подскакивая с кровати и тыча пистолетом в меня.

— Это твоя ментовская привычка хвататься за макаров? — хмыкаю. — Мой бронежилет имеет защиту четвертого класса, так что… с выбором пушки ты прогадал. И да, только дернешься — вышибу мозги сначала Бороде, потом тебе.

— Чего ты хочешь от нас? — еле слышно спрашивает Борода, а по его лбу сбегает большая капля пота.

— Что бы вы, идиоты, голову хоть иногда включали, — лезу в карман за их чертовой картой и бросаю ее на пол. — Вот, держите. Была б у меня надобность всех вас убить — спокойно бы поубивал, пока спали. Что глазенки свои пучите? Как меня на смену ставить, так доверие есть, а как вашу злосчастную писульку принес, так все? Убийца? Идите вы к черту со своими проблемами.

Начинаю медленно пятиться в сторону выхода. Сумка моя на мне, все вещи лежат в ней. Так что можно уходить хоть сейчас, только… жаль, что воду придется заново набирать и кипятить. Но это ладно, лишь бы выбраться отсюда без проблем. Тут я быстро перевожу взгляд с одного сталкера на другого, по их лицам было видно, что извилины зашевелились. Но нет, ребят, все. “Мы не хотели, мы не то подумали, прости”. К черту.

Еще до одури мне было обидно. Все ведь было хорошо, да и мне казалось, что это нормальные мужики! Не зря же Скадовск организовали… Но реальность оказалось гораздо печальнее. Из пальца высосанные предъявы, какие-то требования и готовность причинить мне вред. Похоже, что Тетеря они собирались исключительно простить, а я… Впрочем, не суть. На этом наши пути разойдутся, а они пусть живут в том, в чем хотят жить. Ссорятся из-за пустяков, обвиняют тех, кто хочет им помочь и прочее.

Нет повести печальнее на свете, чем повесть о просранной из-за недоразумения дружбе. Но идти первому на контакт, мириться с ними… Нет! В кои-то веки побуду самодовольным эгоистом и уйду на своих условиях. Патроны есть, воду наберу на хуторе Никанора, а еда… Охотник я или погулять вышел? Не пропаду без этой чертовой военной базы. Всего-то несколько дней перетерпеть.

Казармы, некоторое время спустя.

Оба сталкера обессиленно упали на кровать только сейчас, спустя несколько минут, после ухода Палача. Казалось, что он вот-вот появится в дверном проеме, чтобы добить их группу окончательно. Но его все не было и не было… И потерявшим друга мужчинам было вдвойне обиднее, что потеряли его по причине другого человека, которого могли бы, не стесняясь ни капли, звать еще одним другом. Товарищем с большой буквы. Но почему-то Палач решил, что Тетерь вместо разговора заслуживал смерти.

— Надо было именно тогда на него надавить, прям на улице, а я… — зло бросил в сторону Глухарь, с силой хлопая ладонью по бедру. — Я как дебил начал ему подыгрывать. У-у, какой-то сталкер пробежал… Вот ты его видел, скажи мне, видел?

— Да ни черта я не видел! — отмахивается от него Борода. — Кто ж знал, что он пойдет на такое.

— Тетерь, конечно, подло поступил, но… Он же нашим другом был. Есть. Может, проблема какая-то была, о которой он боялся рассказать. Вдруг бандиты на счетчик поставили или еще что, — лицо бывшего следователя падает в объятие похолодевших ладоней, а руки уперлись локтями в бедра. — Теперь он ничего нам не расскажет. Никогда.

Хутор Никанора, ближе к вечеру.

На душе было гадко и пресно, но хоть у желудка будет праздник, ведь сейчас в печи томился кролик с картошкой и травами. Повезло, что по дороге сюда, сумел поймать парочку — будет что поесть сегодня и завтра… Кого я обманываю? Меня очень сильно задела эта тема с подозрениями, обвинениями и прочим. Как они могли подумать, что именно я убил Тетеря? А мутанты, а газ, да еще куча других вариантов! Но нет, сделал это именно я, ведь что? Правильно, мне это было больше всех надо!

Хотелось напиться до беспамятства, чтобы выбросить из памяти всплывающие картинки и навсегда их забыть. Но такого я себе позволить не мог. И не хотел, на самом-то деле. Проживу и переживу, чтобы стать лучше. Ведь самое противное во всем этом, что я так же скор на расправу. Система в первое время моей жизни здраво так проехалась по моему гормональному уровню, не давая особо ни грустить, ни радоваться. И спустя пару месяцев такой жизни мне казалось, что отнимать человеческие жизни это что-то настолько простое, естественное, что не стоит даже задумываться об этом действии. Как в туалет сходить.

Но я так не хочу, не хочу стать бесчувственной тварью, готовой мочить всех направо и налево. Ведь кто со мной останется, если перебью всех, кто будет окружать меня? За малейший промах или подозрение, не суть важно… Так быть не должно, ни в коем случае. А потому я сам себе даю зарок, что никогда без полной уверенности в правильности такого исхода не отниму человеческой жизни. И если это когда-нибудь обернется для меня проблемой или даже смертью, то я жалеть не буду! Таков мой выбор, мой путь.

Казармы, то же время.

В отличие от Палача нашедшего в себе силы отыскать себе провиант, оба сталкера не смогли даже дойти до столовой, чтобы взять старых, но еще, вроде бы, пригодных консерв. И только молчаливо сидели на кроватях, тяжко вздыхая от поглотившего их сердца чувства тоски. Им не было дела до ушедшего сталкера, им было плевать на то, что кто-то, возможно, прямо сейчас роется у них под окнами, набираясь сил, чтобы напасть. Их заботило лишь одно — погибший друг и товарищ, с которым им так и не удалось обмолвиться ни словом.

Борода, желая хоть немного разогнать застоявшуюся кровь, грузно поднимается со своего места и подходит к окну, чтобы набрать полную грудь свежего воздуха. Как будто казарма не продувалась насквозь… Тогда он сквозь тонкую дымку тумана смотрит на заходящее закатное Солнце, окрасившее небо яркими, желто-оранжевыми всполохами. Не сегодня, так завтра туман полностью скроется, и путь дальше будет открыт. Но из всей их команды остались лишь они с Глухарем.

Борода облокачивается о подоконник и уводит взгляд вниз, на внутренний двор военной базы, начавший погружаться в темноту. Пройдет еще немного времени, как Солнце полностью скроется за линией горизонта. Оглядывает он возвышающееся над остальными — здание штаба, чьи темные оконные проемы вызывали незримое чувство легкой тревоги, будто за ним кто-то или что-то наблюдает.

— “Неужели Палач вернулся? — подумал он про себя, ощущая, как по спине пополз холодок. Перед глазами сразу всплыла картина, как сталкер без малейшей заминки вытащил грозное оружие из кобуры и приставил его ко лбу Бороды. — Если бы он был не причем, то стал бы так смело пушкой махать? Гад. Самый мерзкий гад, который…”

Внезапно послышался шорох, раздавшийся с улицы, и Борода мельком успел заметить бросившуюся в казармы небольшую тень. Кровь в жилах похолодела еще сильнее, а сердце забилось в лихорадочном темпе, крича хозяину о том, что срочно нужно действовать! Сталкер, привыкший следовать своему чутью, бросается от окна прочь и сразу хватается за автомат, попутно тормоша Глухаря.

— Вставай! Вставай же, ну! — он буквально трясет следака, погруженного в собственные мысли, и тот неохотно отталкивает сталкера.

— Что ты делаешь? — вяло спрашивает он, хмуря брови.

— Палач! — произносит он одно лишь слово, и Глухарь едва ли не подрывается с места. Стоит сказать, что Борода толком не рассмотрел ту тень, но не было никаких сомнений, что обиженный сталкер решил закончить свое дело и расправиться с ними еще до захода Солнца. — Я видел, как кто-то мелькнул. Похоже на человека, а ты знаешь, что есть только один…

— Вот ур-род, — шипит мент. — Быстро в оружейку, зарядим бронебойные, чтоб эта сука знала, что с нами его игрища не пройдут. Тварь! Думал, что мы тут будем слезы лить, что нас прирезать можно будет за здрасте! Ну я покажу тебе, сволочи, что значит играть со мной!

Если что, не бойтесь, никакого расстягивания и высасывания текста из пальца не будет — это последняя глава по Туманной чаще, в следующей герой отправится уже дальше.

И я внезапно понял, что нужно дать объяснение на тему внезапного откровения главного героя. Внимание! Убийства, кровь, кишки и прочие радости так же продолжат появляться в работах. Герой ничего не говорил про бандитов, ренегатов, монолитовцев и прочих уродцев, которые сами на него полезут с оружием.

Суть в том, что ему категорически не понравилось то, как его самого были готовы избить или вовсе убить из-за непроверенных подозрений Бороды и Глухаря. Примерив на себя эту ситуацию, он понял, что не хочет скатываться в это. То есть, он просто дважды подумает перед тем, как убивать обычных сталкеров, которые лично ему никакого говна не делали или, по крайней мере, не были пойманы с поличным.

Напоминаю про ситуацию с Углем(последний из банды охотников, которые хотели ограбить гг). Тот по сути ничего герою не сделал и не факт, что сделал бы, но вы сами знаете, как Палач решил его дальнейшую судьбу.