Космические Киты, или Черви в понимании других существ, уже давно сталкивались с разнообразными мирами, где царила самая настоящая магия.
Сперва им показалось, что именно в этой способности менять реальность по своему усмотрению кроется разгадка их задачи по победе над энтропийными процессами. Некоторые отдельные особи даже успели сформировать специфические псевдомагические шарды, посетив такие особенные планеты и скопировав с нервных путей местных основные правила взаимодействия с колдовской материей.
Однако, эта краткая тенденция быстро сошла на нет, когда теми же Червями было установлено, что, хотя с помощью магии можно мгновенно добиться желаемой конфигурации того или иного вещества или физического процесса, все не включенные в результат параметры окружающей среды каждый раз ухудшаются на долю процента в сторону вселенского, метафизического беспорядка. Сама по себе магия оказывала негативный эффект на реальность: старила звезды, искажала пространство и время, уничтожала материю в никуда, поглощала энергию в пустоту и в целом увеличивала энтропию.
Таким образом, злоупотребление магией безоговорочно приводило к превращению планеты в складку пространства, где все местные законы физики были сломлены и находились под гнётом существ не из плоти, а эфира, которых их примитивные последователи на бессчётном множестве языков называли богами.
Космические Киты не могли обрести подобную форму, изначально будучи хоть и многомерными, но живыми тварями из обычных биологических клеток. Если и существовал секрет перехода на параллельную ветку эволюции, то он был им неведом, ибо боги не стремились делится знаниями и чаще всего нападали на Китов, только завидев. К счастью, по части личной силы оба вида были сопоставимы, так что Черви всегда могли дать отпор и имели шанс вовремя отступить в случае исключительной угрозы или численного превосходства, но иногда некоторым особям не везло и они всё же погибали в чудовищных по своей мощи магических искажениях, а ближайшие миры были охвачены колдовскими ветрами, отчего они более не являлись пригодными для изучения другими Китами.
Очевидно, боги стремились расширять свою сферу влияния, распространяя по космосу волшебный хаос, поддерживаемый только монументальностью их воли. Тогда как Киты, словно перевёрнутые отражения, хотели ровно противоположного.
Само собой, такое агрессивное начало и общая разница в мировоззрении могли привести только к продолжению конфликта. Это даже не было разумной эмоцией. Это было инстинктом выживания.
И эти столкновения были откровенно кошмарны для обоих сторон.
То есть ни магическим, ни обычным многомерным существам не понравилось от слова «совсем». Поэтому обе расы этих существ, и боги, и Киты, решили, что они не будут лезть на территорию друг друга за пределами некоего фронтира, где горячие головы смогут пободаться друг с другом, если у них будет на то желание.
На этом фронтире иногда происходили стычки. Новоявленные боги, полные амбиций и жажды славы, пытались доказать свою силу. Среди Китов же на фронтир предпочитали отправляться в основном учёные, которым было необходимо проверить какую-нибудь идею или машину, что должны были противостоять вселенской энтропии. Однако, несмотря на некоторые договоренности, фронтир оставался местом, где правила были условными, так что вражда между двумя народами была достаточно горячей.
Ведь, какими бы не были договорённости, они в корне различались по самой своей сути, как материя и антиматерия. Киты постоянно искали источники энергии. Боги черпали её, казалось, из пустоты. Киты искали новых знаний и подходов. Богов интересовали только удовольствия. Киты думали над вечностью и пытались отсрочить смерть вселенной, которая рано или поздно наступит. Боги грезили о смерти всего, надеясь, что один из них будет достаточно могущественным, чтобы дать начало новой вселенной.
Потому Космические Киты ненавидели магию. Ненавидели всем своим существом. Даже те из них, кто давно потерял себя в вечном служении своему напарнику.
Так что Воитель, уловив зарождающихся богов, тут же отложил свою игру в героя, чтобы задавить вторженцев в зародыше. Он не считался ни с чем и ни с кем, игнорируя возможные потерями среди обычных людей и последствия для всего мира от открытой рядом с планетой брешью в Эмпиреи. Его вообще мало что интересовало в тот момент, только уничтожение.
Это было похоже на кратковременный всплеск эмоций. Первый за очень долгое время. И Сион разве что не опьянел от того, что почувствовал в тот момент.
Создав разрыв в пространство, которое некоторые называют Эмпиреями или Высшним Небом, а также Морем Душ, он начал планомерно уничтожать там всё. Только зарождающихся богов Хаоса и тех тварей, что уже стали вокруг них формироваться. Сион уничтожил их всех подчистую. И он почувствовал, что это хорошо.
Никакие добрые поступки, которыми ему посоветовали заменить защиту Мыслителя, не могли сравнится с этим чувством правильности и нужности его действий. Да, это до сих пор было не то же самое, что и их взаимоотношения с Эдем, но хоть что-то.
Его сознание, обычно отстраненное и пассивное, всё ещё было охвачено странным послевкусием от того, что он совершил. Это было нечто новое, нечто, что он не испытывал уже тысячи лет. Он чувствовал себя… живым. И, следуя этим чувствам, Воитель решил: отныне он будет не просто делать добрые дела и спасать обычных людей, теперь он будет защищать этот мир от любого магического воздействия.
Теперь в этом его смысл жизни.
И, действуя в порыве этого решения, он обратил своё внимание на саму планету, которую избрал объектом своей защиты. Погруженный в свою новую миссию, Сион всё так же не обращал внимания на сопутствующий ущерб. Он был чем-то вроде стихийного бедствия, действуя бездумно и агрессивно. Но чего нельзя было у него отнять, так это скорости, с которой он принялся действовать.
Тем временем Контесса собиралась продолжить склонять Мастера Игры к сотрудничеству. В её представлении Воитель напал на Землю Бет, начав конец света, и счёт шёл даже не на часы, а буквально на минуты. И пускай шанс на спасение был почти призрачным, главное, что он в принципе был. А сдаться и сдохнуть можно было и без всякого космического червя, просто бросься под поезд и дело с концом.
Пока она рассчитывала, как лучше воздействовать на Мастера Игры, Контессе поступил звонок на служебный телефон. Это было максимально невовремя, но в условиях начинающегося апокалипсиса ничто не может быть вовремя или к месту. Всё ещё стоя как дура перед домом склочной, но крайне могущественной девчонки, ведьма умирающего Хаоса достала телефон.
— Слушаю, — номер как всегда не определялся, но Путь к Победе уже подсказал, кто ей позвонил и как нужно было ответить наилучшим образом.
— Мне нужно место, Контесса, — на повышенных тонах спросила Александрия, что судя по звукам сейчас летела куда-то или откуда-то. Требовалось же ей место, откуда Воитель начнёт свою атаку и куда нужно было стягивать все доступные силы. И Контесса была бы и рада дать ей эти координаты, если бы сама могла уверенно ей всё объяснить.
— Александрия, — спокойно ответила Контесса, её голос звучал ровно, несмотря на хаос, который творился вокруг. — Я не могу дать тебе точные координаты. Эта тварь просто за пределами того, что я могу понять или просчитать.
— И что ты мне предлагаешь? — голос Александрии звучал напряжённо, почти отчаянно. Она привыкла быть сильной, быть той, кто всегда знает, что делать. Но сейчас даже она чувствовала себя беспомощной перед лицом того, что происходило. И это чувство очень сильно её раздражало. — Мы не можем просто стоять и ждать, пока он нападёт. Мы просто не угонимся за этой тварью в случае чего.
Контесса закрыла глаза на мгновение, позволяя Пути к Победе прорисовать перед ней возможные варианты. Что было бы наилучшим решением? И, как на заказ, оно предстало перед её взором.
— Иди ко мне. Я сейчас как раз пытаюсь уговорить ту самую девчонку с силами Губителя поучаствовать в нашем деле. Поможешь мне убедить её.
— Хорошо, — Александрия с сомнением отнеслась подобному предложению, но выбора особо не было. Бойцов уровня Губителя у них просто не было, более того, даже объединёнными усилиями всех доступных героев и злодеев, им так и не удалось победить даже одного. Хотя, если Контесса хотя бы в половину правильно посчитала уровень неизвестного кейпа, её помощь будет просто неоценимой. — Я буду там как можно скорее. Будем надеятся, что это не окажется пустой тратой времени.
— Мы сделали всё, что смогли, — Контесса совершенно ничего не испытывала к словам, которые она произносила. Но это были правильные слова, именно то, что нужно было сказать Александрии.
Тейлор всё это время продолжала слушать, отказываясь верить своим ушам. Александрия? Эта сумасшедшая ведьма говорила с той самой Александрией? Тейлор просто отказывалась верить в услышанное.
— Альсеида, ты скоро?
— Ритуал можно будет оставить через несколько минут без потери прогресса, — отозвалась девочка-олень. — Защита будет примерно четвертого круга. Для усиления потребуется время и ингредиенты.
В этот момент Тейлор ещё раз возненавидела правила, которые буквально сковывали её на пустом месте. Жертвование определенных компонентов для заклинаний было очень простым правилом. Это обходилось несколькими десятками артефактов. Но без артефакта даже архидруид двадцатого уровня, почти полубог, не могла обойти это тупое ограничение.
Интереса ради Мастер Игры даже посмотрела, что за материалы нужны для построения более совершенной защиты. Чтобы превратить рощу друида в Великое Святилище нужны будут качественные чернила и ладан. И тут с ходу не знаешь, что будет сложнее достать. Те же чернила нужно реально хорошие, чуть ли не свежак, добытый прямо из какого-нибудь моллюска или сваренное самостоятельно, как зелье редкого класса.
— Ладно, чёрт с ними, — делать всё равно ничего нельзя было, а потому Тейлор решила не тратить время на бесполезные переживания. — Я выйду к ней и… Александрии, если та и правда прилетит сюда. А ты в случае чего поддержишь меня из дома.
— Подожди, — Альсеида предложила немного другой план действий. — Я могу повесить на тебя несколько баффов. Ты тоже постарайся воспользоваться силами персонажа — подчинённой великого вампира. Там должно быть несколько неплохих заклинаний.
Это был очень полезный совет, так как Тейлор уже успела забыть про мимоходом созданного персонажа для самой себя. Ведьма с дарами от древнего кровососа была создана чуть ли не мимоходом, когда надо было слегка щёлкнуть Софию по носу. Благо, что она тогда не мелочилась с балансом силы и отыгрыша, с ноги создав действительно мощного перса.
— Хорошая мысль, — Тейлор кивнула, мысленно погружаясь в статистику этого персонажа и доступные ей заклинания.
И пускай всё это заняло считанные мгновения, этого оказалось достаточно, чтобы Александрия, та самая, настоящая Александрия, на которую мечтали быть похожими все девчонки и девушки Америки, если не всего мира, появилась на лужайке их с папой дома. При чём переместилась она интересным способом, с помощью портала. И это при том, что никаких порталов в способностях сильнейшей героини Земли не сообщалось.
— Александрия, — прошептала Тейлор, чувствуя, как у неё перехватывает дыхание.
Несмотря на некоторые странности, само по себе присутствие кумира несколько выбивало из колеи. Да так, что Мастер Игры даже не подумала сразу же проверить через Книгу Правил, точно ли Александрия пришла к ней, или кто-то под её личиной.
Героиня парила в воздухе, её чёрный плащ развевался на ветру, а темный зеркальный щиток на шлеме скрывали выражение её глаз. Но даже без этого Тейлор ощущала её взгляд — холодный, оценивающий, словно сканирующий её на предмет угрозы, когда героиня повернулась в сторону дома Тейлор.
Альсеида же, следующая своей роли, оставалась более здравомыслящей. Прежде всего она понимала, что теперь дом семейства Эберт откровенно скомпрометирован. Сложно не заметить, когда на лужайке перед домом сначала обретается одна сумасшедшая, а потом появляется самая известная женщина на планете.
Как бы вся эта ситуация не закончилась, им по любому придётся переезжать куда-нибудь. Чем дальше, тем лучше.
— Ты уверена, что стоит это делать? — тихо спросила девочка-олень, начиная бафать Мастера Игры.
— Нет, но выбора у нас тоже нет, — Тейлор всё же сбросила с себя наваждение, и тоже принялась бафаться.
Александрия медленно опустилась на землю, её сапоги едва коснулись травы. Для начала она осмотрелась вокруг, уделив особое внимание дому Эбертов, на лужайке которого она очутилась, и Контессе, которая стояла рядом со всё также поднятыми над головой руками. К ней Александрия и обратилась, давая Тейлор дополнительное время на усиления.
— Что за цирк ты тут устраиваешь? — спросила у Контессы новоприбывшая героиня.
— А если бы тебя заставили переводить переговоры с Бегемотом или Левиафаном, ты бы как себя вела? — вполне резонно заметила Контесса, наконец опустив руки. На фоне Александрии её позиция уже выглядела скорее нелепо, чем обезоруживающе.
— Понятно, — Александрия не знала, что ответить на поставленный вопрос, а потому отделалась общей фразой.
В этот момент Мастер Игры, наконец, закончила бафаться и вышла из дома. Её появление привлекло внимание обеих женщин, которые тут же повернулись в её сторону. Тейлор ощутила, как по спине пробежал холодок, предчувствия у неё было очень неприятные.
— Это частная территория, — Тейлор не стала дожидаться, когда ведьма или героиня откроют рты и первой начала разговор в манере, типичной для Мастера Игры. — Так что не могли бы вы уйти отсюда как можно быстрее?
Тейлор сделала шаг вперед, стараясь казаться увереннее, чем чувствовала. Её голос звучал резко, почти вызывающе, но внутри всё сжималось от напряжения. Это тоже была своеобразная игра и роль, которой она следовала. Контесса про повадки Мастера Игры знала достаточно, чтобы воспринять подобную манеру общения спокойно, а вот Александрия такого ожидать никак не могла.
— Однако, — с некоторым даже удивлением проговорила она. Гражданские никогда не говорили так с Триумвиратом, да и не только гражданские. — Это про неё ты говорила?
Контесса кивнула, уже просчитав дальнейший разговор. Пригласить Александрию было действительно правильным решением.
— Я всё же попрошу вас… — Тейлор вновь начала говорить, продолжая отыгрывать роль гражданской девушки, но Александрия не была настроена на подобные игры. Она прервала её, подняв руку в характерном жесте, который обычно заставлял собеседников замолчать.
— Нет. Я буду задавать вопросы, — её голос звучал как сталь, холодный и не терпящий возражений. — Потому что, судя по всему, ты — не просто «гражданская», раз умудрилась привлечь внимание… Призрака.
Видя, что её игра никак не помогла, уже Тейлор сбросила с себя маску обычной девчонки и с прищуром посмотрела на героиню Триумвирата. Не то чтобы она надеялась кого-то обмануть этой ролью, но вдруг сработало бы, да и в принципе, надо же с чего-то начинать.
— «Призрака»? — Тейлор усмехнулась, нарочито медленно оглядывая Контессу. — Как по мне ей скорее подойдёт «Ведьма». Или герои сотрудничают с ней, не зная, что она творит?
Александрия не дрогнула, но в её позе появилась едва уловимая жесткость. Котёл делал очень много вещей, которые бы не нашли одобрения среди большинства. В том числе и большинства героев. Если эта девчонка узнала что-то из этого, то она могла быть опасной и сама по себе, без всяких сил.
— Я не собираюсь обсуждать эти методы, по крайней мере не сейчас… — Ребекка попыталась соскочить с неудобной темы, но Тейлор не была расположена к подобному повороту.
— Потому что не знаешь о кровавых ритуалах и экспериментах на людях или потому что Триумвират в доле? — Тейлор с ходу начала обострять конфликт.
Ей было не важно, поддерживает Триумвират в целом или конкретно Александрия действия Фортуны или нет. Главное поставить вопрос так, чтобы они постарались бы держаться от ней в стороне, хотя бы официально.
Александрия замерла на мгновение, её лицо под маской оставалось непроницаемым, но в её позе появилась едва уловимая напряжённость.
— Ты играешь с огнём, — её голос прозвучал тише, но от этого только опаснее. — Делаешь заявления, которые не можешь подтвердить.
— О, я могу подтвердить, — Тейлор ухмыльнулась, чувствуя, как Альсеида нервно переминается за её спиной. — Вопрос только в том, будите ли вы слушать, или попытаетесь меня по тихому заткнуть?
— У нас тут конец света в самом разгаре, а ты предлагаешь нам вцепиться друг другу в горло, — Контесса демонстративно покачала головой, показывая своё разочарование.
— Конца света не избежать, если мы будем закрывать глаза на преступления, — парировала Тейлор, не отводя взгляда от Александрии. — Или вы думаете, что после всего этого люди просто скажут: «О, ну ладно, герои же, им можно»?
Александрия медленно сжала кулаки. Она не привыкла, чтобы с ней разговаривали в таком тоне, особенно какой-то подросток без костюма и репутации. Но прямо сейчас проще было дать девчонке выговориться. Это не только сэкономит время, что они сейчас тратят на бесполезные споры, но и позволит узнать, что именно девчонке известно.
Лучше сейчас, в присутствии лишь самой Александрии и Контессы, чем позже, при множестве свидетелей.
— Ты слишком упряма, девочка? Особенно для такой сложной ситуации, — её голос звучал почти раздражённо, но в то же время она разрещающе махнула рукой. — У тебя есть пять минут. Говори.
— Я справлюсь быстрее, — Тейлор даже оскорбилась, когда в её сторону вот так махнули рукой, а потому отзеркалила жест героини Триумвирата. — И я могу показать тебе это, а не просто говорить.
И она действительно показала, выставив между ними проекцию, повторяющей действия Фортуны как персонажа класса «Ведьма Хаоса». Даже с продолжающимся ослаблением за использование своей силы против её сути это было не сложнее ознакомительной сессии с Софией, ибо максимум требовало просмотра статистики в Книге Правил. Однако, без прямого контроля над персонажем, Тейлор не могла отследить буквально каждый шаг, этой бешеной ведьмы, но кое-что всё же было ей доступно. Там одно только создание Аберации из человека чего стоит, как и несколько массовых жертвоприношений.
— Это… — Александрия замерла, её голос потерял привычную сталь. Зрачки глаз за тёмным забралом расширились, когда перед ней развернулись образы убитых людей, вершиной которых стал образ Скрип, которую превратили в уродливое смешение человека и машины.
Так как Аберация была чем-то вроде магического фамильяра ведьмы, то к её персонажу у Тейлор был полный доступ. Поэтому предысторию «Амальгации» и образы того, как она была создана, Мастер Игры могла показать в полной мере. Как и то, что именно Фортуна потом приказала сотворённому монстру.
И насколько бы Александрия не считала себя подготовленной и повидавшей всякое дерьмо, но тут даже её пробрало. А самым противным было понимание, что всё продемонстрированное тут скорее всего является правдой. В конце концов, ранее у Контессы не было привычки заводить с кем-то знакомство и доводить отношения до токсичного состояния. Обладательница Пути к Победе вообще не показывалась посторонним. Следовательно, у девочки не было причин на ровном месте подставлять Фортуну.
Тем не менее, её репутация не позволяла вот так сразу доверится первой встречной душе. К тому же, кто знает, что ещё может раскрыть девчонка, если сочтёт Александрию не до конца убеждённой.
— Это твоё слово, против неё, и никаких доказательств. Просто зачем ей, по-твоему, заниматься всеми этими зверствами? — спросила сильнейшая героиня, лёгким взмахом указывая в сторону Фортуны.
Ни Александрия, ни Тейлор не ожидали, что слово после этого возьмёт именно она.
— И правда. С какой бы стати мне, Ребекка, переступать через очередную надуманную границу морали, когда все прошедшие годы я была готова и делала всё возможное ради спасения хотя бы части человечества?! — прежнее самообладание Контессы будто сорвалось с петель, а та лёгкость, с которой она назвала Александрию по настоящему имени, показала всю глубину её безумного порыва. Она была не готова к этому. Путь к Победе не показал этого. И это ударило по Фортуне чуть ли не сильнее, чем порча Хаоса. — При том мы никогда не знали, окажется ли наш единственный план тем самым шансом на выживание, хотя мы самозабвенно настраивали все события на его достижение. И я работала над ним больше всех вас, и лучше каждого знала, насколько мы не справляемся…
— Тебе нужно вернуться на базу и пройти обследование на… — глава Протектората попыталась высказать ныне обезумевшей женщине здравое, как ей казалось, предложение.
С точки зрения Тейлор и наблюдавшей издале Альсеиды, такая забота свидетельствовала о реальном знакомстве двух незванных гостей. Правда, архидруид основывала своё мнение не только на самом факте беспокойства, но и на дрогнувшем голосе обычно непоколебимой Александрии. Без чуткости звериного слуха она бы такое не уловила.
— Они ничего не найдут, как и Путь никогда не увидит даже след его золотой задницы! — не понятно, отреагировала ли так Фортуна на попытку её успокоить или её истерика продолжалась по запланированному расписанию, но в любом случае теперь она чуть ли не брызгала слюной на своих собеседников, произнося каждое слово со стремительным рвением. — Да и смотреть не на что, пока пешки Протекторатората и карманные злодеи бестолково бьются о первую линию защиты Сущностей! Какую бы толпу сломленных невежд мы не собирали и как бы не пытались их закалить, они останутся людьми. А человек слишком слаб по сравнению с другими обитателями космоса! Именно поэтому я обратилась к Губительным Силам, как только призрак их влияния появился в результате игры одной самонадеянной дурочки, — палец ведьмы указал на Тейлор. — Четвёрка готова помочь нам, у Тёмных Богов есть способ вознести нас выше слабостей жалкой плоти. Достаточно лишь отринуть мораль. Эйдолон, Легенда и даже ты можете назвать цену ужасной, но мы давно перешагнули через эту черту. Так пускай же это будет не напрасно!
— Фортуна, тебе нужна помощь. Позволь отвести тебя на базу, — внезапно устало вымолвила Александрия, и горечь в её голосе была чётко уловима уже и для Тейлор. — Дверь…
— Нет! Всё должно определится сейчас! — прервала героиню Контесса, всплеснув руками.
Внезапно в её левой ладони появился нож. Судя по его костяной основе и тому, как Фортуна слегка покачнулась на правую ногу, она задействовала калечащее умение культистов на создание ритуального кинжала из собственных костей. Тейлор в принципе задумывала данную фичу как элемент крушителя билдов и ловушку для подозрительно прогрессирующей ведьмы, но даже сейчас та сумела её удивить и использовать даже такой мусорный навык, чтобы внезапно получить возможность совершить кровавый ритуал.
Мастер Игры вместе с Альсеидой могли лишь внутренне приготовиться принять на себя удар безумной тёмной магии, в то время как Александрия и вовсе успела лишь моргнуть пару раз, так как понятия не имела, что удумал Путь.
Итак, жёсткое остриё кинжала беспрепятственно коснулось широко раскрытой ладони правой руки Контессы. К тому моменту её губы уже заканчивали нашёптывать тарабарщину из обычно невозможных для человеческого горла звуков, отчего хлынувшая из раны кровь загорелась мистическим пламенем.
Вот теперь Александрия реально забеспокоилась и, хотя внешне её движения были спокойными и техничными, в душе она испытывала смятение. Не только из-за внезапной демонстрацией Контессой новой способности, но и от ощущения чего-то мрачного и извращённого в том клубке пламени, который она призвала.
И также внезапно это неестественное чувство внезапно пропало, когда бушующее прямо в воздухе пламя внезапно потухло, тогда как породившая его ведьмина рука резко посинела от холода, даже покрывшись инеем. Подобная метаморфоза не могла не вызвать ужасную боль. Тем не менее, Фортуна допустила лишь один болезненный вздох, прежде чем поднять нож с явным намерением отсечь поражённую конечность. Однако, грубое касание к локтю вместо новых кровавых потоков обернулось треском, когда тот же локоть отвалился от плеча словно у статуи. Упав на землю, она наверняка разбилась бы, если бы только не зависла в нескольких дюймах от неё.
К тому моменту и Александрия, и Мастер Игры поняли, что тут запахло присутствием ещё одного наблюдателя, или скорее нападавшего. И у первой не было возможности обвинить в издевательстве над своей подпольной коллегой вторую. Точнее, она собиралась так поступить, но, обернувшись в её сторону, обнаружила позади скверной девчонки нечто, заставившее могучую героиню тут же замереть.
Разумеется, дело было отнюдь не в Альсеиде, которая тоже старалась сейчас не двигаться, будто олениха в свете фар уставившись из окна куда-то вверх, на крышу.
Почувствовав страх своего архидруида, Тейлор и сама обернулась, наконец увидев золотокожего человека, парящего над её домом с невиданной ранее смесью восторга и гнева на лице.
Теперь её навестил ещё и Сын. Только этого не хватало.