• Boosty Shared
• Motorola

• T

• демон

Ад. 1787 год до Н.Э.

Маммон.

Красная пустошь, коричневые небеса — типичные пейзажи в Аду. Хоть на Загане и пашут, как на последнем ишаке, но Ад очень огромен, и нельзя за пару столетий оживить огромный пласт земли. Забавно выходило, что Короля Демонов, избравшего путь лени, безжалостно эксплуатировали для развития измерения. Такое Загану не было по нраву, но он понимал, что никто, с его-то способностями, не позволит ему прозябать в ничегонеделанье. Поэтому ленивый демонёнок организовал себе огромный гарем, чтобы побыстрее получить того, на кого сможет сбросить свои обязанности. Получилось так себе — три ребёнка с едва удовлетворительными объёмами силы и значительно ослабленной клановой чертой. Будь таких хоть сколь угодно, сомнительно, что за сотню лет они справятся с объёмами работы своего предка за год.

В неприметном месте собралась занимательная компания в лице Бога, парочки мрачных жрецов и нескольких демонов. Звучало как начало какого-то анекдота, и в целом это было бы правдой. Юмор состоял в том, что компания подписывала мирный договор, и каждый из них в гробу его видел, но все были вынуждены договариваться. Жнецы и демонята убедились, что встреча — не подстава, и разошлись на приличное расстояние от места событий, оставив меня, Люцифера и Аида.

— Я надеюсь на продолжительный мир между демонами и лордом Аидом, — если не знать, насколько Люцифер — крутой лицедей, то можно было подумать, что всё сказанное — искренняя надежда на мир. Настолько была бесподобна его интонация.

— Пффф, подрасти и можешь возвращаться на второй раунд, — от ответа Бога смерти у Люцифера дернулась бровь.

Мирный договор сам по себе был унизительным и для Сатаны, и для Аида. Первые считали, что таким образом прогибаются под вторженца. Для них было немыслимо заключать перемирие с тем, кто нагло стал подминать под себя наше измерение. В свою очередь, Бог смерти всегда был пренебрежительного мнения о демонах и Люцифере. Люцифер для него выступал капризным ребёнком, а демоны — ширпотребными мясными солдатами. И то, что вся эта «пакость» смогла остановить Великого, сильно било по эго греческого бога.

— Не сомневайтесь, — пообещал Люцифер и, не дожидаясь «ответки» Бога, ушёл телепортацией.

Я же в процесс обмена любезностями не вмешивался от слова совсем — не для этого я сюда был приглашён. Меня, главного торгаша этого измерения, позвали для урегулирования отношений между двумя фракциями в лице Аида и Ада. И я с честью сделал всё так, чтобы у двух сторон не было претензий друг к другу. Естественно, не за бесплатно.

— Твоя доля за посредничество будет переводиться каждый год, — вполне дружелюбным тоном сказал Аид. — Спасибо ещё раз.

— Не благодари, который год друг друга знаем, — отмахнулся я от слов Бога, не для него старался.

Парадоксально, но Аид вызывал больше доверия, чем половина всего демонического сообщества вместе взятые. Только перед врагом человек был готов раскрыть свои самые скрытые пороки, и Бог смерти доказал, что он не самый плохой индивид. Гордый, высокомерный, эгоист, немного нетерпеливый, вспыльчивый, равнодушен к чужакам, жесток и ещё несколько нелестных качеств. Но с другой стороны — не демону об этом говорить. С Аидом весьма просто вести дела: докажи, что ты равный, не пустословь, не задевай его достоинство, и ты получишь вполне приятного собеседника.

— Больше не буду, — усмехнулся скелет. — Прощай, — и телепортировался.

Война Бога Смерти и демонов достигла нулевой точки — то есть Аид не может дальше продвинуться в захвате новых территорий, а демоны не могут отвоевать потерянное. Такое положение дел сохранялось почти десятилетие и даже вынудило Люцифера лично пойти воевать. Битвы выходили знатные, но излишне осторожные. Основной атрибут Аида — смерть, весьма неприятная сила против всего живого; у Люцифера — тёмный свет, который силён против всего сверхъестественного: боги, ангелы, демоны — неважно, кто — умирают с одинаковой скоростью. И из-за таких особенностей битвы происходили… вяло. Никто из них не хотел рисковать своей шкурой, чтобы убить объективно безразличного им разумного существа.

Но если битвы «генералов» проходили так себе, то у более низких чинов были настоящие мясорубки. Сколько десятков тысяч погибло с обеих сторон, я перестал считать после пятнадцатого года, но выходило солидное кладбище. Составы моих легионов, расквартированных для войны, были полностью заменены дважды. Восьмидесятипроцентная смертность — такие показатели были только в битвах с ангелами Яхве. В какой-то момент стало понятно, что мясокомбинат надо сворачивать, но лидеры двух противоборствующих сторон были гордецами и не могли самостоятельно договориться между собой. И тут они вспомнили обо мне.

Хотелки двух много думающих о себе «разумных» слушать не было сил — слишком наглые запросы, на которые ни одна адекватная личность не пошла бы. Пришлось переговорный процесс брать в свои руки, перед этим убедив двух глав, что за небольшую плату я буду ратовать за них до конца. Они заплатили, и я смог состряпать решение, устроившее всех. Аид сдаёт свои позиции и переезжает на нижний уровень Ада, получая землю, эквивалентную размерам его завоевания. Люцифер же просто получает назад всё «исконное» и мир сроком на сотню лет с возможностью продления.

Звучало неплохо, но всё кроется в мелочах. «Совершенно неожиданно» земля, которую получит Аид, просто завалена природными металлами, и это легко можно использовать себе во благо. Мой божественный друг не только Бог смерти, но и Бог богатств — для него разработка ресурсов — плевое дело. За мир с демонами и «подгон» богатой территории мне обещали пять процентов от всего добытого, что реально много.

Люцифер же с этим согласился по причине «коренного» населения нижних планов. Ад — огромное многоплановое измерение, но демоны могут похвастаться только заселением первого плана. Остальное — почти неосвоенное. На это было много причин, и одна из них — зверушки, порождаемые измерением. В Аду были семьдесят две «ямы», из которых выходила всякая живность и стремилась сожрать бедных демонов. Чтобы локализовать проблему, некоторые кланы взяли на себя обязательства поддерживать порядок и не допускать разгула монстриков по всему Аду. За это их и прозвали «семьдесят два столпа Ада».

Только вот разгул монстров на нижнем плане был преступно большим, и периодически живность хотела выбраться на верхний слой Ада. Это выливалось в бои, где демоны несли существенные потери. Если отправить Аида на нижний план, то твари будут лезть к нему в первую очередь, что хорошо скажется на общей ситуации для демонов. Для затычки ям используют просто огромное количество демонов. Если не ошибаюсь, то их совокупная мощь может раздавить какой-нибудь пантеон средней руки, но из-за проблем с ямами эти армии вынуждены прозябать в Аду. С переездом Аида часть защитников можно бросить в бои на Земле.

— М-да… Чтобы две стороны были довольны, они искренне должны считать, что обманули друг друга, — и то, что я параллельно достиг своих целей, было приятным бонусом.

Аид, без всяких сомнений, очень сильный бог, но он не может в одиночку воевать со всем Адом. Мне приходилось содействовать, чтобы он не проиграл, но и не выиграл. В войне, при длительной патовой ситуации, подкреплённой многочисленными внешними врагами, стороны обычно заключают перемирие, чтобы отдохнуть и разработать планы противодействия в будущем. С какой самой большой проблемой столкнулись демоны при вторжении Аида? С армией мрачных жнецов, полу-истинной формой Бога смерти или его группой сильных приближённых? Нет, самой большой проблемой было сплавление домена Аида с Адом. Не будь у грека такого преимущества, то компания заглохла бы ещё в первые пять лет.

Моей целью было, используя прецедент с Аидом, заставить правительство Ада изучать вопрос измерений. Конечно, я бы мог сам начать свои исследования, благо ресурсы позволяли, но… зачем, если есть демонята? Да и мне откровенно жалко вкладывать свои кровные туда, где можно обойтись чужим богатством. Я вообще очень негативно отношусь к бессмысленной растрате своих ресурсов.

Измерения и пространство — штука сложная, но очень важная. Для примера далеко ходить не надо — Вавилон. Только благодаря знанию пространственных принципов люди Урука смогли построить башню, способную разорвать связь между измерением людей и богов. К сожалению, результат уже не повторишь — раньше людей классифицировали как часть Гайи, и она не сопротивлялась их действиям, а теперь, для Воли земли, человечество представляло собой сборище паразитов, которое нужно уничтожить. Как только к жилам планеты будет подсоединено первое магическое плетение, сразу последует реакция, и она будет очень неприятной.

А так: опыт для моих легионов, ресурсы от Аида, ресурсы от Люцифера и бесплатное получение нужных мне результатов исследований… Как бизнесмен, думаю, я справился с этой войной.

* * *

Иркалл. Ад. 1787 год до Н.Э.

Сад был, как всегда, прекрасен. Тысячи цветов, деревьев и растений создавали причудливую картину. Но неизменно нашим любимым местом оставалась простая полянка с белыми цветами. Пока я занимался своим любимым делом — подсчётом прибыли (в уме) — Эрешкигаль, вольготно лежа на моих коленях, читала ничего не значащую книгу. Насколько я понял, рассказ носил скорее развлекательный, нежели практический характер, и был не очень хорошо написан: язык суховат, действия предсказуемы, иногда герои творили полную чушь. Но, несмотря на все жалобы моей богини, она всё равно продолжала её читать.

— Хочешь мне чем-нибудь помочь? — решил занять свою жену полезным делом, а то она часто пропадает неведомо где, и это в момент величайшей мясорубки среди всего сверхъестественного сообщества.

— Например? — не отрываясь от книги, уточнила Эреш.

— У меня на территории развелось слишком много молодых демонят, надо бы организовать для них школы, — с деторождением у демонов были проблемы, но когда население набралось на десятки миллионов, всё равно получалось неплохое количество ребятни.

— Нет, — даже не задумалась.

— Зачем так категорично? — но я не получил ответа. — А чем хочешь заняться?

— Я и так занимаюсь тем, что мне хочется. Не надо нагружать меня без причины, — и глаза хитро заблестели.

Это заставляло нервничать. Эрешкигаль, несмотря на мои словесные протесты, любит шататься по всему миру в поисках неведомо чего. Я её не останавливал — всё же не маленькая девочка, — и не пытался лезть в её дела. За это мне были благодарны, и жили мы душа в душу (странно слышать от демона и Богини), периодически проводя время вместе, как сейчас. У Эреш была какая-то конкретная цель для своих путешествий — для простого безделия она слишком умна, — но вот конкретный итог оставался загадкой даже для меня.

— Пусть будет сюрпризом, но не забудь сбросить мне всё, до чего дойдут демонята в своих исследованиях.

«Хм… Измерения и пространства… кажется, она хочет восстановить свой порушенный домен. Хорошая причина, но почему не попросила помощи? Гордость? Может быть, а может и нет. Ладно, не буду лезть в её дела, захочет — расскажет».

— Приветики, голубки! — «ленивую» тишину нарушил излишне позитивный голос одной несносной феи. — Признавайтесь, что я пропустила?

С тихим вздохом Эреш, понимая всю тщетность чтения при энергичной фее, закрыла книгу и, не вставая, стала пересказывать наш разговор. Фея мудро кивала головой, иногда обвиняла меня в желании эксплуатировать даже свою жену, а потом и вовсе стала канючить, что я ничего ей не хочу доверять.

— Я-то тебе доверяю, но твои лидерские качества, помимо производства оружия, оставляют желать лучшего. Да и то с оружием не всё так просто, — у неё даже не хватило такта покраснеть.

В тот момент мне это показалось гениальной идеей — поставить Вивиан главой оружейного производства. Итог: десяток работников сдохли от переутомления, пара цехов подорвались, а её заместитель, простой демон, отдавший всю жизнь кузнечному делу, совершил самоубийство из-за слов «безобидной» феи. Боги-драконы, она просто катком прошлась по его навыкам и довела беднягу до смерти. Поняв, что шибанутой начальнице нужны такие же подчинённые, я зарёкся ставить её ещё куда-либо на должности. Пусть на Авалоне со своими феями творит оружие массового поражения.

— Кстати, я тут просканировала Меродах, поняла принципы его работы и осознала, что смогу сделать лучше. Можешь дать парочку материалов? — и глазками хлоп-хлоп.

— Я готов полностью его профинансировать, — я хоть и скучаю по своему старому товарищу (мечу Меродаху), но понимаю необходимость двигаться дальше.

— …Чего? — у неё ушло пару секунд, чтобы понять смысл предложения. — Ты реально готов это сделать? Ты — самая большая скряга во всём Аду, готов что-то отдать?!

— Тебе нужно или нет? — её обвинения всегда вызывали у меня умиление, но иногда это подбешивало.

— А… нет-нет, всё нужно, — панически дрыгала руками фея. — Ты хороший и вообще самый лучший!

— Ха-ха-ха, — рассмеялась богиня. Всё же «оскорбляет» фея гораздо лучше, чем хвалит. — Слушай, Вивиан, мне всегда было интересно, а где предел у фей?

— В каком смысле? — не поняла вопроса она, да и я, если честно.

— Феи становятся сильнее, когда больше выковывают оружие. И ты уже создала бесчисленное множество инструментов, и каждый раз ты, пусть и по чуть-чуть, но становишься могущественнее. Ты хоть отдалённо чувствовала свой предел?

Вопрос хороший, но были некоторые неточности. Ковка для фей — это скорее обманный механизм, нежели природное условие. В обычной ситуации феям нужно очень много времени для набора силы, прям очень много, но если использовать ковку, то там уже пойдут другие условности. Чтобы получить результат, орудие должно быть отличного качества, соразмерного твоим силам. То есть Вивиан, сотворив обычный магический меч, не получит ничего, но если это сделает молодая фея, то её силы увеличатся. Для увеличения сил моего оружейного маньяка было нужно что-то, чем младшие боги не побрезгуют сражаться.

— … Не знаю. Я ведь самая сильная фея за всё время существования Авалона, и пока не упёрлась в свой «потолок», — справедливо, до меня сверхдемонов не было, поэтому я вслепую бродил в поисках силы. — А так, я уже могу нащупывать концепции для своего оружия, — и гордо вздернула носик, но есть за что.

Работа с концепциями доступна только самым сильным существам мира, да и то в очень ограниченных масштабах. Я до сих пор не могу продвинуться к этому уровню, хотя очень стараюсь. Для примера далеко ходить не надо: Офис, Великий Красный и Тиамат. Каждый из них владеет своей концепцией, что ставит их гораздо выше всех остальных в мире. Попробуй победить Бесконечность, Мечты и Жизнь.

— Это очень круто, молодец, — я, правда, не знаю никого другого, кто мог бы вплетать концепции в орудия.

— Ничего особенного, — только вот лицо так и говорило: «Давайте, хвалите меня больше», — чем мы с Эреш и занялись ближайшие пять минут.

— Ладно-ладно, вы меня засмущаете, — враньё, Вивиан была слишком самодовольной и могла часами слушать лесть. — Так вот, если ты, скупердяй, готов подсобить с моим творением, то помоги мне понять, какая эмоция самая сильная у людей. Чем сильнее, тем лучше будет связь с Алайей.

Хитро. Использовать чувства людей для подключения к силе Алайи — это безумно нагло, но может сработать.

— А я-то тут при чём? — требовательный взгляд не дал соскочить. — Нет единого мнения о том, какое чувство самое сильное. В большинстве своём, с учётом интенсивности базовых эмоций, к сильным можно отнести: ярость, ужас, страх, ненависть, эйфорию и тотальное несчастье.

Так некстати вспомнился Вавилон. Ярость на врагов, что пришли уничтожить мой дом; ужас от их силы, превосходящей саму природу; эйфория от победы над невозможным (Тиамат); и тотальное несчастье, когда ангелы убивали всё, что меня связывало с прошлым. Ценой всего, но мы, люди Урука, преодолели самое страшное испытание, но пришли ангелы и атаковали нас в самом слабом состоянии. Никого не осталось, и я должен был погибнуть со своим народом, но Тиамат зачем-то воскресила меня. И теперь я стал демоном, тем, кого я больше всего презирал.

— Но знаешь, даже в самые худшие моменты, когда весь твой мир рушится прямо на глазах, есть одно чувство, поддерживающее человека в эти времена, — ха, люди с улыбкой на лице шли на смерть. Без страхов, сомнений или вопросов. Миллионы жизней были отданы только ради чего-то эфемерного, далёкого, и ещё больше будет забрано в будущем. И имя этому:

— Надежда.

Главный наркотик человечества, от которого оно никогда не откажется.

(Эрешкигаль)(Самая милая богиня смерти)

P.s. Кто догадался о чем был разговор — респект.