• Boosty Shared
• Motorola

• T

• демон

Ад. Люцифаад. 1687 год до Н.Э.

Маммон.

Я ненавижу Люцифера. Ненавижу его лицо, его ухмылку, глаза, поведение, манеру общения, жизненные ценности, надменность. Меня бесило в нём всё. Светоносный — просто ходячее напоминание моих неудач и трагедий. Поэтому я предпочитаю — без жесткой необходимости — не пересекаться с ним. И до недавнего времени это отлично получалось, я видел его рожу только на официальных собраниях, но сейчас настал злочасный момент — из норы вылез тот, кого я ненавижу так же яростно, но, в отличие от Люцифера, могу убить «здесь и сейчас».

— Ты не частый гость в моих владениях. Что же привело тебя ко мне? — Люцифер предавался своему пороку — гордыне или, проще говоря, разглядывал себя в зеркале.

— Мне не нравятся телодвижения падших ангелов — это мягко сказано. Не будь некоторых обстоятельств, я мобилизовал бы все свои легионы, чтобы перебить поганую, пернатую братию.

— Ммм… — не отвлекаясь от самолюбования, Люцифер просит продолжить мысль.

— Помощь людям. По всему миру падшие помогают строить цивилизации, обучают, наставляют. Судя по всему, Хелель у них за главную. Я не понимаю причин, оттого мне и не по себе, — там ещё были некоторые частные моменты, но они к делу не относятся.

Серьёзно. Значительная часть высшей боевой мощи пернатых пала из-за нежелания преклонять колени перед людьми, а теперь они решили поиграть в самаритян. Я знаю немного, но даже этого минимума хватало на подозрения. Свержение правящей династии в Алеппо и замена на свою, формирование новой цивилизации ольмеков, хетты «неожиданно» основывают новую столицу в Хаттусе, урарты резко стали расширять свои границы, пять племён йонорков объединились в единое племя с заявкой на создание своего государства, но больше всего меня выводил из себя Азазель. Этот утырок учил людей обрабатывать металлы. Благородно и всё такое, но это умение позволяло людям создать более совершенное оружие и с новой силой убивать ближних своих. Только из-за этих знаний вспыхнули три серьёзных войны между людскими государствами и десятки мелких.

И ладно бы только это. Пусть Азазель хоть как дрессирует этих макак, мне было плевать. Но он переступил черту, раздавая награбленные знания Вавилона. Когда я об этом узнал, то испытал настоящую незамутнённую ярость. Один из виновников гибели моего народа раздаёт знания Урука презираемым мною существам. Я очень трепетно относился ко всему, что связывало меня с родиной, но, к сожалению, этого осталось прискорбно мало. Знания занимали значительную часть наследия Урука. Так вот, фанатичное стадо богопоклонников не имело права пользоваться знаниями тех, кто восстал против тирании богов. И я сделаю всё, чтобы так и было.

— Ну хочет Хелель играть в благодетелей, какое нам дело? — горделивое пренебрежение, знакомо.

— Слишком организовано. Подозреваю, что падшие объединились под единым командованием, — вот это уже настроило Люцифера на нужный лад, — Отбросы собираются вместе, и их много.

— Ты уверен? — наконец-то он отлип от зеркала.

— Всё указывает на это. — это заставило его ещё больше задуматься.

Взаимодействие демонов и падших ангелов нельзя обобщить одной фразой, слишком много переплетений, причин и следствий. Но если попытаться, то при хорошем настроении демоны не против поубивать залётных падших, так же работает и в обратную сторону, но реже. Пришлые, люциферовские или исконные, неважно, какие демоны, у каждой группы были свои претензии к отщепенцам подлунного мира. И если раньше мы могли безнаказанно убивать, то теперь велик шанс получить ответный удар.

— Хорошо, твоё предложение?

— Собраться и удавить проблему в зародыше.

— Хех, — Люци усмехнулся, — Даже если оставить в стороне тот факт, что мы сейчас не располагаем достаточными силами для устранения всех падших, ты забываешь, что в их стане находятся бывшие архангелы, очень много десятикрылых и несчётное количество мелочи. Если начнём воевать, то будет непросто.

Тут Люцифер был прав. Ядро падших ангелов составляли те, кто «упал» после похода Люцифера в преисподнюю, а это настоящие ветераны, которые буквально прошли через Ад. Если хотим их уничтожить, то нужно будет задействовать много сильнейших демонов, что невозможно — они разбросаны на других направлениях.

— Ад не будет объявлять войну Хелель и её собратьям, — неприятно, но ожидаемо.

— Понятно, — больше мне не о чём с ним говорить, поэтому я сразу же развернулся и пошёл.

Что ж, будем откровенны, я изначально ни на что не надеялся. Скорее природная жадность, выраженная в нежелании тратить свои ресурсы, вынудила меня пойти к Люциферу. Оглядываясь назад, я всё больше осознаю, как сильно грехи влияют на поведение. Взять хотя бы четвёрку Сатан. Люцифер стал самовлюблённым гордецом, Левиафан — завистливой сукой, она уничтожает всех, кто хоть в чём-то лучше неё, Асмодей — похотливый гедонист, стремящимся к любым видам удовольствия через секс, но самый отбитый — Вельзевул. Он, минуя «природную» эволюцию, превратил себя в рой насекомых с коллективным сознанием. Вышла дешёвая пародия на истинную форму, потому что кроме эффекта превращения в свою «стихию» ничего толком не дало. Теперь этот кадр использует насекомых, чтобы бесконечно жрать. Миллионы вкусовых рецепторов сильно бьют по мозгам, но, к моему удивлению, он может держать себя в каких-никаких рамках и не сойти с ума.

Я же стал той ещё жадиной, которая апеллирует выгодой для себя любимого. Только моя жадность не настолько примитивна, из серии «греби всё под себя», как у других демонов, она более всеобъемлющая. Выходило что-то типа внутренних весов, где я на одну чашу ставлю свои запросы, а потом методом подбора вывожу все варианты и их цену, затем выбираю тот, который будет в идеальном равновесии. Для примера: хочу верность легионов, их максимальную боевую эффективность, но не хочу сильно тратиться — куча социальных гарантий, но жалованье ниже, чем у других домов. Желаю выжать из рабов все соки — в голове ведутся расчёты графика потребления рабов, их КПД, долговечности и т. д. Нахожу лучший вариант, и он будет использоваться. Когда раб при смерти, у него жрут души, а тела продают или используют как корм — выжимаю выгоду до конца. С жёнами же вообще всё просто — они принадлежат мне, значит, я по определению не могу тратиться на них. Какая разница, в шкафу или в подвале лежит золото, главное — оно дома. В общем, после демонизации мои торговые замашки стали основой моего «Я».

Только вот никакая жадность не переплюнет моего желания убить парочку падших и стереть мерзость, которая смеет использовать знания Урука для служения богам. Свои желания мои внутренние весы ценят гораздо больше.

* * *

Земля. Где-то на территории южной Америки.

Высокие — для молодого народа — стены, широкие ворота, олицетворяющие лицо города. У них огромный поток людей, стремящийся попасть внутрь. Стражники, работающие не покладая рук, проверяют прибывших. Где-то в центре города возвышается здание, выполняющее роль то ли ратуши, то ли места для поклонения богам — я так и не понял. По лицам людей, а также по общей планировке, становилось понятно — город процветал. Но, смотря на такие знакомые магические плетения, в душе поднималась волна ярости. Мне были понятны причины такого резкого подъёма третьесортного городишка-государства.

— Пусть боги благоволят твоему пути, брат мой. Что привело тебя к великому городу урартов? — всё же интересная вещь — диалектос, способность понимать языки мира.

Первые люди, то есть дети Тиамат, свободно разговаривали на одном языке, но с проклятием библейского бога всё изменилось, а «модификации» от разных пантеонов окончательно сотворили языковой барьер между человечеством. Демоны, равно как и ангелы, могли свободно понимать и общаться на любом языке благодаря своей связи с Трона́ми. Что-то там про сопряжение маны с землёй и Алайей в частности. Я честно пытался понять Астарота, но он — скучный, дотошный душнила. Его слушать — верный способ заснуть. Просто надо принять факт: для демонов любая людская белиберда будет переводиться на наиболее близкое по значению слово.

— И тебе того же, — осматривая до боли знакомые магические плетения, а также технологию строительства, я решил уточнить, — Вижу, народ урартов процветает.

— Да, — довольно улыбнулся стражник, — Великий благодетель, посланник богов, явил нам свою мудрость и поделился своими знаниями. Говорят, он выглядел как зрелый мужчина с чёрно-золотыми волосами, а за спиной у него — двенадцать вороньих крыльев. Спустился он с небес, да молвил…

И чем больше я слушал, тем сильнее зверел. Азазель выставляет знания Урука как свои, людишки перед ним унижаются, молятся на него и благодарят богов за столь «щедрый дар». За знания людей, поднявших восстание против богов, эти черви лебезят перед ними и падшим ангелом. Это было выше моих сил.

— …Поэтому, когда зайдёшь в город, то отправься в центр и оставь подношение, — только сейчас человек заметил моё состояние, — У тебя всё хорошо? Кха! АААаааа… — схватил его за голову, и, приложив чуть-чуть силы, взорвал её.

— Всё отлично, — отряхнув кусочки мозга, перевёл взгляд на побледневших стражников, — Всё будет просто замечательно.

Население города — где-то тридцать тысяч человек. Думаю, зачистка займёт часа два-три, но только при условии, что я буду всё делать вручную, а я буду, пока не выплесну раздражение. Пусть они молятся божкам, чтобы мой гнев быстро утих. Тогда черви быстро и относительно безболезненно сдохнут.

— Чудовище!!! Боги тебя покарают!!! — не успел второй взмахнуть мечом, как его голова отделилась от тела.

— Боги вам не помогут, они падут следующими, — над городом поднялась чёрно-серая барьерная плёнка. Теперь никто не сможет сбежать отсюда.

К их чести, первые две сотни защитников города реально пытались что-то сделать, но уже после они начали сдавать позиции. Выпустив пар, я уже задумывался использовать атаки на площади, дабы быстро закончить дело, но тут пришли городские маги. Сам факт того, что они используют магию Урука, уже был весомым оскорблением, но то, насколько коряво у них выходило, не шло ни в какое сравнение. Несчётное количество чёрных песчинок превратили жалких имитаторов в решето — мне не хотелось пачкать о них руки, слишком много чести для такой падали. Коль задействовал магию, то доводи до конца.

— Проклятый мир, — одна из моих самых полномасштабных атак, но, по причине того, что она не различает союзников и врагов, пользуюсь я ей редко.

Волна черного песка распространилась во все стороны, сметая всё на своем пути. Те, кто каким-то чудом смог пережить эту атаку, медленно и мучительно умирали под тяжестью всевозможных проклятий. Через пятнадцать минут на месте некогда процветающего города не осталось ничего — лишь черный песок посреди леса. Двадцать тысяч человек погибли в одночасье, а нация, претендующая на гегемонию в регионы, обратилась в прах.

* * *

Нрацаняне были не единственным народом, погибшим от моего гнева. Было ещё какое-то огромное племенное объединение, но, к их счастью, я уже выплеснул раздражение, поэтому они умерли быстро. Одна атака — и нет «великого» народа. Думал пойти и ещё парочку отребьев уничтожить, но пристальное внимание и мощное давление заставили передумать. Алайя бдит и не позволит так сильно истреблять червей, ошибочно именуемых людьми.

Намек был принят, но настрой не потерян. Коль нельзя убивать людей, то можно поохотиться на падших в целом и на Азазеля в частности. Впервые за столетия я использовал дарованную королям демонов привилегию — «право вести войну» — по назначению. До этого момента моё участие в баталиях ограничивалось лишь минимальной законодательной необходимостью (каждый демонический аристократ выделяет определённое количество солдат на нужды «государства») или частной инициативой, типа пощипать пернатых у Содома и Гоморры. В любых ситуациях инициатором боевых действий был не я, но теперь всё изменилось.

Были развернуты двенадцать моих легионов, и ещё четыре присоединились от «неравнодушных» демонов (падшие бесили не только Маммона). Под моим командованием мы катком прошлись по всему побережью Южного континента (Южная Америка), зачищая всех найденных пернатых. К моему сожалению, выходило не то чтобы много. Десяток поселений, несколько крупных отрядов и сотни одиночек. А после того, как три легиона пернатых во главе с Сатариэлем устроили мне засаду и обосрались, падшие предпочли убегать.

Нет, расчёт у Сатариэля был правильный: три их легиона против одного моего, и вдовесок шёл сработанный отряд восьмикрылых — хороший расклад, но всё разбилось о непреодолимую пропасть между мной и десятикрылым ангелом. Он излишне переоценил свои силы, а у меня не было настроения играть с жертвой. Пернатый, потеряв крыло, руку, весь отряд и получив мощное проклятие, всё же смог сбежать. Но после этого жизнь у него будет не очень хорошей — проклятие было отборным, специальным, чтобы максимально мучить жертву.

Выискивать падших по всем просторам континента оказалось той ещё морокой. Пернатые умели прятаться, а огромная территория не давала сузить круг поисков. После целого года пряток, когда результаты стали откровенно ничтожны, мною было принято решение сворачиваться. И пока демонята собирались, я всё же решил посетить место моего гнева.

Сам не знаю, зачем сюда пришёл, но огромная пустошь чёрного песка посреди леса ни капли не изменилась. Скорее чуть разрослась и погубила всю жизнь в пределах двадцати метров от себя. Мои проклятия — страшное оружие массового поражения. Я сам по себе могу претендовать на класс «убийца армий», так что испоганить экосистему леса было плевым делом.

— Неожиданно было найти тебя здесь, — раздался мягкий мелодичный голос.

Чёрные волосы, голубые глаза и невинное личико — красавица, что сказать. Так бы и любовался, но двенадцать чёрных вороньих крыльев не располагали к этому занятию. Судя по описанию, ко мне пожаловала сама Хелель. Хм… она значительно сильнее Уриэля, а если учесть ту ману, что она так старательно прячет, то её базовая сила сравнима с суицидальной способностью архангела. Тц… даже если войду в истинную форму — вряд ли я её быстро убью, скорее она просто сбежит.

— И что же предводительнице падших от меня нужно? — драку мы всегда успеем начать.

— Поговорить, Меродах.

(Проклятый мир)(Припадок Маммона, только должно быть черным)

P.s. Чет демона торкнуло написать, прям не удержался.