Гатс все глубже проваливался в сон, пока не начал, словно сквозь воду, слышать голоса, один из которых был особенно громким, и он начал пытаться услышать, что же он ему говорит.
— …атс, Мистер Гатс, вы слушаете меня? Нам надо торопиться, скоро будет церемония вручения, — говорил мне низенький толстячок, схвативший за плечо и трясший его.
— Что? Какая еще церемония? — начал вертеть головой, чтобы понять, где находится. Было это в холле Гильдии, где авантюристы сдают добычу из подземелья, и сейчас он был непривычно пуст, лишь сам Гатс и этот толстячок.
— Ох, вы, видимо, еще не проснулись, но нам надо торопиться, по ходу поймете, — начал он тащить меня, а я почему-то не мог перестать за ним идти.
— Так что за церемония вручения и за что? — все же смог немного прийти в себя и сформулировать более точный вопрос.
— Видимо, совсем не выспались, плохо-плохо, надеюсь, все пройдет хорошо, — бормотал себе под нос толстячок. — Как это за что? За выполненный квест, конечно же, все же уже сколько веков всем миром пытались убить это бедствие — Одноглазого Черного Дракона.
Гатсу было совершенно непонятно, как он здесь оказался и когда успел завалить какого-то дракона, совершенно не помня этого. Но вот они вышли на улицу, а перед гильдией была построена сцена, перед которой, кажется, собрался весь Орарио. — «А площадь перед Гильдией всегда была такой огромной?» — Его повели по ступенькам на саму сцену, и там уже стояла вся Семья Локи, а еще была куча непонятного народа, включая того паренька Белла Кранела, вокруг которого было много девушек, но при этом переглядывался он лишь с Айз, которая смущалась и, когда встречалась с ним взглядом, отводила взгляд. Еще тут были кузнецы и авантюристы из семьи Гефест, а остальные ему были совершенно неизвестны. Когда его привели, то многие стали приветствовать его, на что он решил пока отвечать приветствием. Вскоре толстячок вышел вперед и позвал его к себе.
— Орарио! Нет, весь Мир! — начал он, и его голос раздавался во всем городе, а возможно и не только, учитывая приветствие. — Этот день настал! Благодаря союзу Семей был завершен третий Великий Квест, и Одноглазый Черный Дракон оказался повержен, и я хочу отдельно выделить воина, который внес наибольший вклад в битву, яростно, не щадя себя сражавшийся с ним до самого конца все два дня. За это я хочу ему вручить кое-что особенное. — Он топнул по полу, после чего рядом открылся люк и оттуда поднялся постамент с чем-то, закрытым тканью. Он почему-то ощутил невероятное желание обладать тем, что там скрыто, словно это его мечта. — Гатс, вы явно заслужили этого. — Тут он сдернул ткань и продолжил, а он просто прикипел взглядом к тому, что там показалось. — За все свои заслуги мы вручаем вам эти Грамоту и Медаль, поздравляю! — И он отдал мне в руки Грамоту, которая выглядела как, ну, грамота, вся такая официальная, красивая и такая ЖЕЛАННАЯ. Золотая медаль была закреплена напротив сердца и словно начала согревать его душу.
В этот момент Гатс ощутил себя как никогда счастливым, его мечта исполнилась, и он возликовал.
— ГРАМОТА! МЕДАЛЬ! ВРААААААААААА! — Одновременно со всей этой церемонией не стихали аплодисменты, и Гатс проснулся.
Был уже рассвет, и его все не отпускало странное состояние. Так что уже через десять минут весь особняк слышал с тренировочной площадки:
— ГРАМОТА! МЕДАЛЬ! ГРАМОТА! МЕДАЛЬ! — И так на каждый взмах меча, который создавал неслабые потоки ветра. К завтраку это прекратилось, и он пришел в столовую кушать, где привычно сел рядом с Тионой.
— Здоровяк, что с тобой было утром?
— Не знаю, мне приснился странный сон, после которого мне теперь хочется получить Грамоту и Медаль, золотую, — растерянно сказал Гатс, который все не мог понять, откуда в нем это желание.
— Ну, звучит странно, но главное — ты так больше не ори по утрам. Все тут, конечно, умеют высыпаться несмотря ни на что, но мы сейчас все-таки не в подземелье, и хочется отдыхать не под чьи-то крики, — с упреком смотрела на него Тиона, продолжая кушать.
— Да, ты права, но это и вправду было странно, никогда раньше такого не было. А есть навыки, влияющие на разум? — вспомнил он некоторых неприятных Апостолов, которые тоже любили дурманить разум.
— Не, никогда не слышала, так что, наверное, просто устал, вот и все, а теперь давай просто кушать.