Глава 12 часть 1
Кто не видел добавленную в четверг главу 11.5 — не забудьте про неё.
«Нет, ну надо же, какие ловкачи! — мысленно восхитилась я, покидая обитель мастеров зверей. — Договориться о продаже не принадлежащих им летунов, ещё не успевших до конца сменить «стаю» — это сильно!»
Так-то, конечно, понятно, что монстры, способные преодолеть несколько сотен километров с седоком и бомбовой нагрузкой, вести манёвренный бой, плеваться ядом, а также рвать когтями-зубами как других монстров, так и камень, бетон и даже не слишком толстый металл — это весьма ценный актив. Особенно когда южные губернаторы и лорды, чуя запах жареного, начали наращивать верные силы и щедро расплачиваются за это накопленным золотишком.
Вон, даже целый вице-король заинтересовался. Может, даже наместник захотел бы расширить парк авиации, но выходов на него у предприимчивых деятелей не имелось.
Что забавно: появление схематозов невольно спровоцировала именно я. Ведь это моя передача захваченных летающих монстров под ответственность губернатора — который, по задумке, должен передать крылатых рептилий войскам и тем самым получить в их рядах положительную репутацию — открыла пути для сомнительных сделок.
Тот же владыка условной автономной области aka вице-король, пусть и имел под началом не так чтобы прямо-таки намного больше территорий, населённых пунктов и денег, чем Диего (особенно учитывая золотой рудник, найденный ещё прошлым губернатором и им же втихую разрабатывавшийся), отчего расценивался мною как тот, кто не станет нагло лезть в дела соседей. Однако данный тип являлся наследным правителем и обладал куда большим административным ресурсом, нежели мой приятель. Лично преданных воителей у главы правящего рода автономии тоже насчитывалось побольше, чем было даже у губернатора Фореста. А людей ныне покойного друга Диего, напомню, изрядно проредили. Так что, формально имея под собой не намного превосходящую по характеристикам территорию, реально соседский недокоролёк чхать хотел на нового губернатора Кукуты.
А вот насчёт того, не имею ли лично я планов в отношении захваченных летунов, предприимчивого зверолова спрашивали неоднократно, не жалея денег на телеграфные переговоры.
Отмороженную Повелительницу Падали тут знают и боятся. Но я ведь «не имела никаких планов, делегировав всё Диего». Вот и (почти) получила своими же планами по лбу.
Вообще, как я выяснила, агентура не слишком-то прощёлкала данную затею — просто в дежурном режиме собирала информацию и отрабатывала связи фигурантов, не собираясь по мелочам беспокоить самое высокое начальство в моём лице. Да и ребятки Рамона — часть которых являлась и моими агентами тоже — несмотря на сократившийся штат местной Службы Разведки, вполне себе заметили подозрительные шевеления. Так что излишне предприимчивых мастеров зверей ожидала бы не куча денег и переезд в Столицу, а банальная петля.
Увы, слетать к возомнившему о себе вице-королю и наглядно объяснить, что если он продолжит путаться под ногами у одной очень доброй девочки-волшебницы, то окажется, что его автономия весьма условна, а могучие воители ничего не стоят — не комильфо. Ведь захваченные виверны теперь как бы и не мои, а столь активно действовать в интересах Диего — означает демонстрацию того, что он с потрохами принадлежит одной некроманси.
Что не совсем выгодно мне и совсем не выгодно ему. Особенно в более-менее дальней перспективе. Я ведь вернусь в Столицу, а губернатор останется без прикрытия…
Понятно, что мне на своей сверхзвуковой птичке в случае чего нетрудно залететь в гости, порядок навести. Но не хотелось бы этим заниматься из-за того, что симпатичного мне человека какая-нибудь потерявшая берега сволочь подсидела или вообще убила. Проще принять превентивные меры, чтобы сволочи сидели тихо-тихо и чуяли страх божий.
Ну, или демонический — в моём случае.
Да и раскручивать связи комбинаторов, рискуя в финале получить какой-нибудь неприятный сюрприз, вроде взбешённых и выпущенных на волю крылатых монстров, которые нанесут ущерб городу и нашей с Диего репутации, я совсем не собиралась. Сами специалисты, несмотря на свои сомнительные моральные качества, тоже слишком ценны и полезны, дабы их казнить или закрывать в тюрьме. Других ребят с нужной квалификацией в зоне доступа, увы, нет — надо работать с теми, что есть.
Рамон, конечно, будет недоволен — ему нужно нарабатывать свою собственную репутацию как главы местного отделения Имперской Службы Разведки, а я лишила его такого удобного случая получить положительную отметку в реноме — но сделать мне он ничего не сможет. Для получения заслуг у него есть сосед с юга, который пусть и слабее наглого и мудаковатого князька, но куда хитрее и подлее.
Тот самый, что «не заметил» пролетевших над его территорией летунов, не распознал прошедших через провинцию диверсантов, не отличает идущих с территорий РА контрабандистов от честных торговцев и вообще крайне мутный персонаж, который лишь формально поддерживает законную власть, а фактически наел такую, мнэ, харю, что уселся ею на два стула сразу. Вот пусть СР провинции и занимается той информацией, что им подкинули в том числе и ребятки Эскобара, которые в последнее время давят конкурентов и потенциально опасные образования при поддержке Дои — вполне довольной своей миссией в частности и (не)жизнью вообще.
Можно сказать, что Кель своим визитом спас нескольких человек и убрал вероятность возникновения ЧП. Так что звено живых леталок теперь уж точно по праву перейдёт к нему. Тем более мы с генералом в процессе бесед, тренировочных поединков и обучения сблизились несколько сильнее, чем я ожидала.
Нет, никаких по-настоящему опасных секретов я ему не открывала. Но, например, о моём духовном восприятии — выдающимся, как даже для алхимика — он теперь вполне в курсе. О том, что это вообще-то часть способности более высокого порядка (потому как у меня не только восприятие, но и познание; увы, ограниченное, хм, аппаратными возможностями тела) — я не распространялась, как и о многом ином. Однако… живых людей, которые знают обо мне больше, чем Кель можно пересчитать по пальцам.
Мужчина оценил. И помощь в ускорении его становления как Мастера, и мою откровенность.
Теперь у меня появился ещё один человек, на которого можно опереться или переложить часть задач по вытягиванию нашего «бегемота» Империи из того болота, в котором она норовит вот-вот утонуть.
Кстати, подружка генерала, о которой он интересовался, судя по предварительным данным, вполне обычная дворянка: далеко не такая наивная и светлая душа, как Эрис — и как только эта дурында с таким мудаком, как Сюра связалась? Как ни вспомню, всякий раз сызнова удивляюсь! — но и отнюдь не хладнокровно-ядовитая змеюка. И не совсем тупая. Вместо того, чтобы постепенно проедать прихваченные с собой денежки, вошла в долю к владельцу консервного заводика и получила вполне надёжный источник дохода. Ну, если революционеры и южане не доберутся и сюда, конечно же. Чего я постараюсь не допустить.
В общем, если у них с Келем всё сложится — совет им да любовь.
Что касается главного комбинатора среди мастеров зверей, то убивать или арестовывать его я тоже не стала. С умыслом не стала, разумеется. Пусть проваливает из города, а мы посмотрим — как и с кем он станет это делать. И что предпримет перед отъездом.
Судя по читаемым эмоциям, этот тип, когда отойдёт от страха от еле разминувшейся с ним смерти, непременно захочет подгадить напоследок. Злопамятная гадина. Так что есть шанс, что получится использовать его в качестве наживки.
Хотя лучше доверить это дело коллегам из местного отделения разведки. Раз уж они так жаждут успешных дел и заслуг, то пусть работают.
…Под ненавязчивым приглядом.
* * *
— Вот ведь с-су… суповой набор женского пола, — зыркнув на остальных, прошипел Гато, проглотив ругательство покрепче. Впрочем, на то, чтобы совсем придержать язык его сдержанности не хватило, и он продолжил: — Чтоб эту костлявую наглую писклю вдоль разорвало, да поперёк склеило! — негромко, но экспрессивно сыпал зверолов «добрыми пожеланиями». — Чтоб ей срамную болячку подхватить, да всех своих любовников перезаражать. Чтоб ей ночью змея в постель заползла!
Ухо этого крупного, почтенного, но не старого ещё мужчины, чьи мускулы ничуть не скрывал накинутый на голое тело жилет, напоминало диковинный плод — настолько багровым и распухшим оно было.
Его — почтенного, уважаемого (и изрядно самолюбивого) мастера зверей, который, помимо прочего, являлся не самым слабым одарённым — на глазах коллег и подчинённых только что оттаскала за ухо какая-то девчонка! Ни дать ни взять — как сопливого хулигана, пойманного хозяйкой за подкладыванием под дверь и маскировкой «вонючего подарка».
Да, конечно, та «девчонка» не совсем какая-то. Даже «совсем не». Мелкая стерва могла ему и голову оторвать. Легко и в буквальном смысле. Могла и всем им оторвать. Или сделать чего похуже. Причём с точки зрения представителей закона оказалась бы в своём праве. Наглая сикавка — фаворитка Императора, хозяйка тейгу, да и сама по себе достаточно сильна: это даже такой человек, как Гато — обычно срать хотевший на дебильные газеты и их новости с вонючей политикой — и тот знал о её сомнительных похождениях.
Однако на остальных, кого эта мелкая вонючая пизда (но, стоит признать, при личном общении почти до усрачки пугающая) казнила, посадила в тюрьму или просто разорила — Гато всегда было плевать. В отличие от себя любимого. Но теперь, когда затронули лично его, сердце разрывалось от унижения и злости на разрушенные планы. Хотелось ругаться и проклинать того, кто их разрушил, невзирая на то, кто это был.
Да хоть сам Император! Пусть тоже провалится в преисподнюю вместе со своей подружкой, некрофил сопливый! Путь их там вдвоём черти своими огненными колами жарят!
— Puta! — таки не удержался Гато и выдал вслух более грубое ругательство, использовав, впрочем, сильно устаревший местный диалект, несколько словечек из которого мастер зверей помнил благодаря давно сдохшему папаше — тому ещё матершиннику, алкоголику, дебоширу и «домашнему боксёру». — Не могла, с-с… ш-шмакодявка, хотя бы через несколько дней появиться! А лучше через декаду.
— Заткнись уже, котяра блохастый! — с пренебрежением, которое никогда раньше не позволял себе в прошлом, отозвался коллега и младший партнёр по не совсем законному приработку. — Ты, это, за госпожу Куроме должен свечи и благовонные палочки в храмах ставить, а не поносить её по всякому. Понял?! Она тебя только за ухо оттаскала и всех остальных запугала. А если бы шпионы, которые за нами, оказывается, следят, схватили на горячем — то губернатор бы нас всех сгноил.
— Это если она не брешет! — ожегши взглядом рыхловатого обладателя залысины и пивного брюшка, злобно прошипел Гато, отчего трусоватый по натуре, некрепкий в коленках Плешь быстро сдулся. — Или тебе, плешивый любитель маломерок, её костлявая жопа глаза закрыла? Так я и прочистить могу! Ты меня знаешь!
— А ты проверь — брешет или закрыла, — хмыкнул ещё один мастер зверей. — Давай, проклинай её и обкладывай в четыре слоя ещё погромче, да для надёжности на Императора хулу возведи. Если за тобой — дураком, которого пожалели и только с работы и из города выгоняют — не придут, то, значит, брешет. Или просто ждёт, пока ты с рабочего места свалишь, чтоб у нас тут не мусорить.
— Фрэнк, ты что, давно в зубы не получал?! — более крупный Гато развернулся от Плеши и грозно навис над новым непрошенным советчиком.
— А ты? — названный Фрэнком рыжий одноглазый мужчина со шрамом от когтей монстра на лице, в отличие от обладателя залысины и брюшка, не отступил. — Может, ты силён и ловок в драке. Но нас-то больше. Затопчем. Поэтому заткнись и убирайся по добру, по здорову… чужак.
Тут, будто повинуясь команде, все остальные звероловы и их помощники поднялись на ноги, угрожающе поглядывая на подставившего их коллегу.
И плевать, что они сами поддержали идею Гато, привлечённые посулами — отстегнуть процент даже тем, кто напрямую не участвовал, просто не стал мешать. Как плевать и на то, что до недавнего времени все дружно смотрели в рот человеку, способному задорого сбыть «захворавшего и погибшего» одарённого духовной силой жеребёнка-гибрида или с выгодой перепродать птенцов полуразумных почтовых соколов, «не вылупившихся из яиц».
Жить заметно богаче, чем позволяет, в общем-то, и так немалый оклад — это хорошо и приятно. Но когда на горизонте замаячила перспектива как минимум угодить за решётку, а то и вовсе повиснуть в петле, все резко и дружно решили, что всегда хотели честно трудиться, и один лишь негодяй Гато сбивал их с верного пути.
— Уроды! — зло сплюнул атлет в жилетке и вознамерился было отправится к себе, чтобы забрать находящееся на работе имущество, но ему преградили дорогу.
— Ты не слышал, что сказала тебе госпожа Куроме? — прорычал Фрэнк, под одобрительное гудение остальных. — Убирайся, пока она не встретила тебя ещё раз и не прикончила!
— Там мои вещи, — процедил Гато.
— У нас нет твоих вещей, чужак! — из-за спин выкрикнул Плешь.
Гато грязно выругался. После чего, сплюнув под ноги неблагодарным ублюдкам, развернулся и отправился вон.
Фрэнк явно напрашивался на драку. А остальные столь же явно собирались его поддержать. И если одного рыжего здоровяк в жилетке легко размазал бы, несмотря на формальное равенство в ранге, то вот вся толпа изобьёт уже самого Гато.
Ничего-ничего, если эти предатели и та мелкая сука думают, что он молча утрётся, то они крепко ошибаются! У Гато остались кое-какие связи с посредниками революционеров, которым он некогда удачно продал несколько партий почтовых соколов: так что слить им схему охраны объекта и способы проникновения на территорию труда не составит.
Нужно же компенсировать себе убытки, раз уж он вынужден покидать город, притом без вещей? А заодно и императорской шлюхе отомстить получится.
Так думал Гато.
На деле же…
Через неделю газетные заголовки Кукуты разразились громкими заявлениями об успешной операции местного отделения Службы Разведки, которая смогла вычислить и вскрыть террористическую ячейку революционеров, частично уничтожив, а частично арестовав убийц и террористов, собиравшихся свершить очередное злодейство против мирных граждан города.
Некоторые, даже получив незаслуженный второй шанс, всё равно идут на поводу своей жадности и глупости, спуская его в унитаз.
Глупцы. Но этим можно пользоваться.
* * *
После экспериментов, призывов демонов, создания зачатка нового духа-инструмента, общения, тренировок и сближения с генералом Келем, а также визита к слишком хитрым мастерам зверей с последующей операцией по ликвидации боевой группы революционеров, любезно подсвеченной одним обиженкой, можно было подумать, что лимит событий на декаду оказался исчерпан.
Но, как оказалось, нет, — не исчерпан. Когда в один из погожих дней я нарядилась в одежду обычной горожанки и отправилась на прогулку по городу, намереваясь проинспектировать ещё не посещённые, но перспективные заведения общепита, а заодно лично послушать, о чём говорят, и посмотреть, что происходит на улицах, ко мне подбежал мелкий беспризорник неопределённого пола и передал записку.
Не то чтобы опытная убийца не чувствовала внимания от ребёнка и того, кто его послал, но не бросать же недоеденные вкусняшки ради очередной морды, которая считает себя самой хитрой? Тем более что эта самая морда, как следовало из записки, и так хотела встретиться.
— Хм, — с любопытством огляделась я, войдя в прохладное полуподвальное помещение мясного ресторана. А вдохнув пронизывающие ресторан ароматы готовящихся и приготовленных блюд, закончила. — А неплохо.
Пахло приятно, причём усиленное обоняние не улавливало за наиболее яркими ароматами жареного мяса, дымка и специй — обычно маскируемого ими идущего с кухни тухлого душка или запаха горелого масла. Неплохое место. А может, даже и хорошее. Даже странно, что я о нём не слышала и не включила его в список тех, которые нужно проинспектировать.
Можно сказать, что неизвестный только что заработал пару очков репутации. Если что, убью его не больно.
Ощутив внимание, я повернула голову в сторону углового столика, полускрытого за кадками с какими-то низкорослыми пальмами и разлапистыми цветами. Оттуда мне уже улыбался неприметный мужчина неопределённого возраста. Прям типичный шпион, хех.
— И что же это за важные новости, что наш «неизвестный доброжелатель» решил рискнуть своей шкурой и встретиться со мной напрямую? — интересуюсь у «неприметного», присаживаясь за его столик и одновременно махнув рукой официанту, чтобы подошёл, как освободится.
— Я всего лишь посланник, — покачал головой «неприметный» мужчина.
— А если вас начать спрашивать с пристрастием, господин посланник? — любопытно прищурила я один глаз. — Я, как смею надеяться, достаточно неплохо владею искусством… узнавать правду.
— Никак не могу вам в этом помешать, — талантливо подавляя признаки страха, развёл руками «неприметный». — Но очень прошу так не делать. Я бы хотел ещё пожить. И желательно не мучаясь, — натужно пошутил он. — К тому же, уверяю вас: какой бы то ни было важной информацией, которую не собираюсь передать вам и так, я не владею. Иначе меня бы сюда не послали.
— Логично, — кивнула я, тем более что эмпатия подсказывала, что собеседник с высокой долей вероятности не врёт.
На этом разговор ненадолго прервался, поскольку к нам подошёл расторопный официант. Я сделала свой заказ (отчасти ориентируясь на советы пригласившего, отчасти на слова официанта, отчасти на собственные вкусы). Мужчина же попросил себе ещё пива. Ну и я, поглядев на него, заказала у официанта бокал «хорошего, не очень горького сорта на ваш вкус» с разными заедками, которые можно погрызть, пока будут готовить основные блюда.
Через некоторое время, похрустев фирменной гренкой с чесноком и отпив фирменного же пива из здоровенной деревянной кружки, на фоне которой миниатюрная девчонка, наверное, выглядела комично, я довольно прищурилась. В этой жизни мне подобные яства нравятся меньше, чем в бытность Виктором (разные тела разного возраста — разные вкусовые рецепторы), но для разнообразия — вполне ничего. Тем более что пиво и гренки оказались действительно хорошими. Особенно в сочетании. Я пробовала и лучше, но редко.
Надеюсь, что мясо выйдет не хуже.
— Итак, что вы собирались мне поведать, господин посланник? — потеплевшим тоном поторапливаю так и не назвавшегося мужчину, который, кажется, ещё сильнее напрягся от моего благодушия.
— Не так уж и много на самом деле, — ответил он, подсознательно заслонившись от «страшной убийцы» пивной кружкой, за короткий срок успевшей опустеть уже почти наполовину. — Мне поручено предупредить вас об опасности, надвигающейся со стороны южного повелителя монстров. Подробностей я, к сожалению, не знаю. Зато… — глаза собеседника метнулись вверх и в сторону, показывая, что он что-то вспоминает, — все подробности ведает тот, с кем у вас была аудиенция в день, когда вы выторговали ученичество в обмен на труп, — явно процитировал он.
«Да быть этого не может! Неужели эта хитрая сволочь не выбыла, а просто скрылась за кулисами и что-то затевает уже там?!» — мысленно опешила я, не проявив, впрочем, никакой внешней реакции, помимо вздёрнутой вверх брови, мол: «Это что-то должно мне сказать?»
— Я сам даже не догадываюсь, о чём эти слова, — вскинул руки шпион, словно каким-то неведомым образом почуявший неладное. — Но мне передали, что вы должны понять, что именно имеется в виду.
От «неприметного» ощущалась всё более явная опаска. Похоже, пусть я и не выдавала своих эмоций ни взглядом, ни жестом, однако мужчина оказался достаточно опытен, дабы догадаться, что его собеседница сейчас размышляет отнюдь не о всяких милых глупостях, а о целесообразности его, шпиона, жёсткого допроса. Явно же через него не пожелания доброго здоровья передавали! А та, кому адресовалось послание, отнюдь не являлась завзятой гуманисткой и противницей насилия.
В общем-то, не зря опасался: эмпатия, конечно, подтверждала, что данный тип ничего не знает, выступая лишь транслятором чужих слов, но мало ли?
Да, переносить допрос и путать палачей накрепко затвержённой в голове дезинформацией «неприметного» определённо учили. Это не вспоминая ту ложь, которую не самый ценный и высокопоставленный исполнитель — раз уж его отправили на возможную расправу — воспринимал, как истину. Но вот если подробно допрашивать немёртвого… тогда есть шанс вытянуть что-нибудь полезное. Заодно и своё мысленное обещание выполню, которое: «если что, убить безболезненно».
Слишком уж ошеломляющая, меняющая все расклады новость, чтобы не задуматься о возможной подставе и чтобы не мелькнула мысль о подстраховке в виде детального потрошения собеседника.
— Возможно, я поняла, что мне хотели передать, — в задумчивости отпив пива, произношу вслух. — И что дальше?
По некоторому размышлению решаю всё-таки не убивать своего визави: возни с потрошением памяти новоиспечённого немёртвого много, а толка мало. Да и тыкать острым ничего не сделавшего мне человека, не надеясь выжать из него что-то конкретное, просто на всякий случай… как-то оно не очень. В общем, пусть себе живёт, пока не нарвётся.
— Дальше, если вы согласны, я уполномочен обсудить время встречи, — «неприметный» поспешил уверить хрустящую орешками собеседницу в своей полезности, как живого и целого посланника.
— А место, значит, обсуждению не подлежит? — с едва заметной насмешкой уточняю я, чуть наклонив голову набок.
— Не знаю, — замялся незаметно опустошивший свою кружку визави. — Полагаю, что нет. Ведь место вам сообщат после согласия.
— Сообщат… — делаю глоток пенного напитка. — Считаете, что я соглашусь отправиться прямиком в возможную ловушку?
— Можете отказаться, — пожал плечами мужчина. — Я всего лишь посланник. Но мне сказали, что вы будете заинтересованы…
Пока мы со шпионом перебрасывались словами, в голове рефреном билось: «Подстава или не подстава? Подстава или не подстава?»
И ещё: не лучше ли будет, если слова мутного типа действительно окажутся ложью, призванной меня выманить? Вернее, не меньше ли окажется размер возможной задницы?
По результатам раздумий почему-то хотелось верить в хитрых и ловких врагов. Но те слова про «обмен трупа на ученичество»… Там ведь, кроме главшпиона, лишь Будо присутствовал, с которым я и, гм, торговалась. Не верю, что кто-то из них начал трепать языком о том эпизоде, причём так, что этот трёп сумел дойти до врагов, которые догадались его так использовать. Хочу верить, но не могу.
«Подстава… подстава… подстава…» — продолжало отдаваться в голове эхо внутреннего голоса.
Чёртов Сайкю!
Точно ведь эта хитрая сволочь зачем-то инсценировала свою смерть. Причём явно не без помощи Стайлиша. А теперь она — гадость очкато-бородатая — выскочила, чтобы создать мне дополнительные неприятности! Конечно, есть вариант, что он вызывает меня на разговор, желая угостить тортиком и проникновенно посмотреть в мои красивые глаза, только вот вероятность этого варианта стремится к нулю. Бывший начальник ловко крутил мутные схемы ещё при жизни и после своей как бы смерти едва ли оставил эту привычку.
Тейгу министра разведки, насколько я знаю, так и не вынырнул ни у революционеров, ни среди сторонников текущего режима. Ни у кого. Поэтому даже до сегодняшнего получения послания от «мертвеца» у меня мелькали сомнения из разряда: «А не пропала ли Книга Мира вместе со своим настоящим хозяином?» А уж теперь…
Слова же Стайлиша, который будто бы внимательно исследовал труп и определил в теле мёртвого министра… их никак нельзя назвать бесспорными. Не тогда, когда, обладая некоторыми знаниями из не случившегося будущего, догадываешься о делишках, которые этот заднеприводный (в обоих смыслах) учёный крутит с главшпионом за спиной Онеста и остальных.
Чёртов Сайкю! И клятые интриги!
…в том числе мои.
В конце концов, в каноничной линии событий Сайкю вполне себе остался на посту до самой развязки, пока Ночной Рейд не прорвался во Дворец, а Акаме не познакомила бывшего босса с лезвием Мурасаме. И Кокэй, кстати, тоже коптил небо, почти до самого конца отравляя жизнь военным. И Досэн главенствовал над министерством финансов… но кое-кто оттоптал достаточно бабочек, чтобы поезд истории свернул на иные рельсы.
«Ну да, ну да, товарисч добрая волшебница, — саркастично звучал в голове мой внутренний голос. — Убила конченого урода? Сделала доброе дело для Империи и части её граждан? Молодец. А теперь будь готова за это расплачиваться!»