Гарри Поттер и Война Святого Грааля: Глава 67
Битва двух магов… Именно этого я жаждал. Конечно, я ожидал сразиться с людьми, а не со Слугой, но моя кровь уже кипела от предвкушения боя. Желание ощутить магию захлестнуло меня с головой.
Медлить и проверять её силу с помощью слабых заклинаний не имело смысла. Я знал — передо мной сильный противник. Поэтому без промедления метнул в её сторону свои рунические кинжалы, а следом обрушил на неё заклинание взрыва.
Она лишь слегка улыбнулась, приподняв уголки губ. Лёгким движением руки заморозила кинжалы в полёте и окутала себя защитными чарами, чтобы пережить надвигающийся взрыв. В тот же миг моё заклинание достигло цели — произошёл мощный взрыв, который вызвал цепную реакцию: замороженные кинжалы разлетелись осколками в разные стороны, и накрыли поле пламенем.
Огонь и холод столкнулись.
Воздух заволокло густым туманом, в котором почти ничего нельзя было разглядеть. Из плотной дымки с глухим свистом вырвались ледяные сосульки, стремительно летящие в мою сторону.
Я резко взмахнул палочкой и вокруг меня вспыхнул мощный голубой купол. Сосульки ударились о него с треском, но энергия Кастера была настолько сильной, что купол начал трещать. Прежде чем он окончательно рассыпался, я рванул в сторону, уворачиваясь, и крикнул:
— Expulso!
Взрывное заклинание вырвалось из кончика палочки, сотрясая воздух. Оно поразило часть сосулек, разметав их в стороны, которые в свою очередь ударной волной уничтожили другие. Осколки с ледяным звоном сыпались на землю, разбиваясь о камни.
Не теряя ни секунды, я произнёс следующее заклинание. Взмахнув палочкой, выпустил ослепительный луч света, который мгновенно пронзил туман, разрывая плотную дымку и открывая моему взору фигуру врага. Из-за множества ледяных осколков и клубов пара всё поле боя заиграло яркими бликами, словно гигантский диско-шар. Отражённые лучи слепили Кастера, заставляя её невольно щуриться и прикрываться рукой. Она едва заметно скривилась от раздражения.
Не теряя момента, я призвал в руку копьё Одина. Оно вспыхнуло в воздухе голубыми искрами магии и опустилось в мою ладонь. Руны, высеченные на древке, засияли голубым светом, отзываясь на мой зов. Копьё пульсировало силой, жаждя быть брошенным, жаждя пробить любую защиту.
Я крепче сжал его и сосредоточился, усиливая руку для мощного броска. Руны на тыльной стороне левой руки также вспыхнули.
Время вокруг словно замедлилось. Все звуки стали глухими, как будто сам воздух затаил дыхание в ожидании броска.
Я сделал шаг вперёд, целясь прямо в сердце своего врага, и метнул копьё с мощью, способной пробить даже самые крепкие чары. Оружие, рассекая воздух, оставило за собой светящийся след, словно комета, несущая гибель.
Кастер успела лишь поднять щит. Магический барьер вспыхнул, преграждая путь копью, но оно не знала преград. С треском копьё вонзилось в защиту, и раздался глухой удар, будто бы столкнулись два металла. Щит дрогнул, покрываясь сетью трещин.
Я резко взмахнул палочкой и прокричал:
— Reducto!
Мощная взрывная волна обрушилась на ослабленный щит, окончательно добивая его. Барьер не выдержал — с оглушительным грохотом рассыпался в дребезги магической пыли. Копьё рванулось дальше, целясь прямо в Кастера.
Однако она, с невероятной ловкостью, в последний момент применила ещё одно заклинание. Рядом с ней из земли взметнулся гигантский кусок льда в форме руки великана. Волшебная ладонь сомкнулась вокруг копья, пытаясь остановить его стремительный полёт. Но даже столь мощное заклинание оказалось недостаточным. Оружие лишь замедлилось, продолжая пробивать себе путь сквозь плотные пальцы заклинания.
Уклоняться от такого копья было бесполезно — оно всегда догоняло свою цель. И Кастер, судя по всему, прекрасно это понимала.
В воздухе перед ней вспыхнули три могущественные руны, складываясь в руническую цепочку. Эти символы пульсировали такой силой, что, казалось, сама ткань мира начинала дрожать под их давлением. Их мощь могла соперничать даже с рунами Имира, а это было очень плохо.
Я вытянул руку.
Копьё вырвалось из ледяной хватки великана, разломав её, и вновь вернулось в мою ладонь. Не давая врагу передышки, я тут же снова метнул его. На этот раз Кастер была слишком сосредоточена на завершении рунической цепочки, чтобы отразить атаку.
На её губах появилась лёгкая усмешка. Она подпрыгнула, позволяя копью пройти ниже, пробив её бок. Но тут же её улыбка превратилась в злорадную ухмылку: цепочка рун замкнулась.
Воздух вздрогнул. Из центра рунической сплетённой печати вырвался яркий фиолетовый луч — сырой, необузданной силы поток, способный стереть с лица земли всё, что попадёт под удар.
И этот луч был направлен прямо на меня.
Я едва успел среагировать. Взмахнул палочкой, возводя вокруг себя мощный барьер — самый сильный, какой только успевал сотворить за столь короткий миг.
Передо мной вспыхнул щит, но я сразу понял: обычная защита не выдержит натиска такой силы. Фиолетовый луч врезался в преграду, и мир вокруг взорвался звуком рвущейся ткани реальности. Барьер прогнулся, заскрипел под давлением, покрываясь сетью тонких трещин. Воздух дрожал, как натянутая до предела струна.
Точно не выдержит…
Не было другого выбора. Придётся использовать силу Пустоты.
Я резко вонзил копьё Одина в землю перед собой и прикрыл глаза для концентрации.
По моей палочке пробежали потоки энергии Пустоты. Их нельзя было увидеть обычным взглядом — лишь магическое зрение позволяло различить эти всполохи, напоминающие черную дыру, окружённую фиолетовым свечением. Поглощающая, первозданная энергия.
Руна Гандальва, выгравированная на моём запястье, раскалилась до боли, будто в руку впился раскалённый клинок. Ладонь онемела, став тяжёлой, словно её сжала невидимая гигантская рука. Ощущение неприятные, но зато меня больше не разрывало изнутри, как было в первые разы. Всё-таки недавнее поглощение части духовной сущности Арчера не прошло даром.
Я медленно поднял палочку и открыл глаза. При этом даже не смотрел на фиолетовый луч, а прямо в глаза Кастера. В них я ожидал увидеть злость, ярость, триумф, но не страх. Однако её взгляд вскоре дрогнул. Она прикусила губу, а в её глазах мелькнула тень сожаления.
Но времени на размышления не было.
Щит треснул и окончательно рассыпался, не выдержав даже пяти вздохов.
Я использовал заклинание Пустоты, а именно той, что когда-то освоил у Тифы.
Пространство содрогнулось. Фиолетовый луч, несущий смерть, вдруг замер в воздухе, а затем, будто вырванный невидимой рукой, резко изменил траекторию. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он с рёвом рванул обратно — прямо на Кастера.
Это было не обычное перенаправление — это была усовершенствованная форма древней магии Эльфов, которую Имир адаптировал и усилил энергией Пустоты. И теперь эта сила обращалась против того, кто её вызвал.
Лицо женщины побледнело. Она судорожно вскинула руки, пытаясь сотворить новый щит, но было уже поздно…
— КАСТЕР! — раздался крик.
Голос был полон паники и отчаяния. Это был её Мастер.
Я мрачно скользнул взглядом в ту сторону. Эдельфельт с лицом, искажённым страхом, вытянула вперёд руку, и яркое свечение охватило её запястье — она активировала Командное Заклинание.
Алое клеймо вспыхнуло, и в следующий миг Кастер исчезла из-под удара, вырванная заклятием в сторону своего Мастера. Фиолетовая энергия прошла сквозь то место, где ещё мгновение назад находилась её фигура, и расщепила на атомы всё к чему прикоснулась. Даже печать в том месте растворилась, но быстро восстановилась, питаемая моей энергией.
Рядом с Эдельфельт мелькнула тень. Это была Рин.
С размаху, вложив всю накопленную ярость, она зарядила ей мощнейший апперкот в челюсть. Щелчок костей раздался даже до сюда. Девушка взлетела в воздух и рухнула на землю, теряя сознание.
Рин тряхнула рукой, стряхивая остатки удара, и холодно бросила:
— Не стоит отвлекаться во время сражения.
Я скользнул взглядом к Кастер. Она стояла на коленях рядом с без сознания лежащей Мастер, затаённо наблюдая за мной. Её руки дрожали, а пальцы так сильно сжимали ткань платья, что костяшки побелели.
Кастер осторожно положила ладонь на бок. Там, где копьё едва задело её тело, быстро образовалась тонкая ледяная корка, мгновенно остановив кровотечение. Лёд поблёскивал на свету, словно серебристая броня.
— Ты поняла, что от копья не уклониться… Поэтому использовала магию, чтобы перенаправить удар. Позволила ранить бок, чтобы защитить сердце, — я чуть склонил голову, наблюдая за её реакцией.
Во время той атаки не было времени на размышления, но теперь, прокручивая всё в голове, я вспомнил: когда Кастер прыгнула в сторону, в воздухе на миг мелькнули всполохи магической энергии, почти незаметные. Тогда я не обратил на это внимания.
Видимо, она сотворила нечто, чтобы изменить траекторию удара и защитить своё сердце. Ведь копьё должно было пронзить его безошибочно.
Если подумать… То копье работает на концепции. Это такой же Небесный Фантазм, как ритуальный кинжал Медеи, который, накапливая энергию и веру, исказился и превратился в артефакт. Путем многовековых искажений в информационном поле.
Сейчас, когда мы отрезаны от мира, то копье не столь сильно, как там. Поскольку утратило поддержку мира. При этом благодаря своей силе Кастер могла повлиять на артефакт, и перенаправить его.
Я посмотрел на копьё, а после прищурился, рассматривая последнюю информацию в нём.
Хм. Вот оно как.
— А… Теперь ясно, почему так случилось. — копьё покрылось фиолетовой энергией, и сознание Дера пробудилось в нём. — Это из-за печати, не так ли? Будучи в другом измерении, концептуальные свойства моего копья оказались немного искажены. И ты просто усилила это искажение, достаточно, чтобы изменить его путь… и предотвратить свою смерть.
Кастер ничего не ответила. Только сжала зубы и, опираясь на дрожащие ноги, медленно поднялась.
Вокруг неё сгущалась магия. Воздух стал колоть кожу ледяными иголками. От земли во все стороны поползли тонкие ленты инея, словно сама земля пыталась подчиниться её воле.
Она собиралась продолжить бой.
Ну, это её решение. Я ему только рад. Однако пока сумерки не закончились, а это ещё не скоро, то печать будет стоять. Поэтому…
Тут же рядом со мной появились руны, заставив глаза Кастер шокировано раскрыться. А после она, поджав губы напала на меня. Почему-то для этого выбрала ближний бой.
— Рин, не подходи к Эдельфельт, — предупреждаю Тосаку, не спуская глаз с Ледяной Девы. — Кастер наложила чары своей кровью. Наступишь и отправишься на тот свет.
— Поняла.
В руках Кастер образовались два ледяных клинка. Лёд был не обычный. Он мерцал странным фиолетовым светом. От самих лезвий веяло холодом такой силы, что воздух вокруг них начал замерзать и напоминать искривление пространства.
Я призвал Дерфлингер. Лезвие меча тут же вспыхнуло пламенем феникса.
Кастер первая нанесла атаку — два стремительных удара одновременно. Один клинок целился в плечо, другой в бедро. Это чересчур дикий стиль боя, который предпочитают только берсеркеры. А всё дело в том, что она открывается для ответной атаки, чтобы нанести больше урона.
И что самое смешное, моя магия не может прочитать эти клинки. Хоть они и имеют форму мечей, но то ли из-за моего разума, то ли из-за магии Кастера, но никак не выходит проанализировать их структуру. Просто пустота. Это впервые случается со мной.
Я парировал атаки резким движением, отбивая обе атаки одним разворотом меча, а после, используя кинетическую силу от взмаха, устремил лезвие к её шее.
Однако она удивила меня своим проворством. Легко избежала атаку, и атаковала вновь. Я бы понял, будь она Сэйбером, но чтобы Кастер сражалась так… Это женщина нравится мне всё больше и больше.
Её движения были быстрыми: удары шли каскадом, один за другим, словно снежная буря в разгар зимы. Ледяные клинки звенели, рассекая воздух, каждый удар несли в себе не только физическую силу, но и магический заряд холода, стремясь заморозить меня при малейшем касании.
Я отвечал на её натиск холодной эффективностью, отражая удары и время от времени контратакуя короткими выпадами. Дерфлингер не просто отражал её клинки –он поглощал вложенную в них магию, а огонь феникса уничтожал морозный эффект.
На миг наши клинки сцепились, скрежет металла и льда пронзил воздух. Я встретился с ней взглядом.
Глаза Кастер горели упрямством и решимостью. Но за этой стальной маской на мгновение мелькнуло нечто иное — странная, пугающая смесь боли… и тоски.
Её тело дрожало от напряжения, а дыхание срывалось в тяжёлые клубы пара.
Мы снова отскочили друг от друга, чтобы набрать силы для новой атаки. В моей руке появилось копьё — орудие, которое должно было пробить её защиту. С самого начала нашего знакомства я замечал, как странно она на него поглядывала. Будет символично победить её именно этим копьём.
Не сговариваясь, мы рванули вперёд одновременно.
Копьём я перехватил один её клинок. Второй клинок Кастер сумела сместить, но я тут же отбил его Дерфлингером.
Наши взгляды пересеклись вновь.
Я смотрел на неё через древко копья, руны которого мерцали от внутренней энергии.
— Ты… — сорвалось с моих губ прежде, чем я успел осознать.
Из её ледяного клинка потянулась тонкая нить магии, стекающая прямо в копьё. Вспышка, и образы хлынули в моё сознание, один за другим.
Я видел, как создавалось это копьё. Как веками оно меняло обличия, ломалось и возрождалось, усиливалось чарами, клятвами, кровью. Оно всегда верой служило своему хозяину.
Но потом картина сменилась.
Теперь я видел другое: не оружие, а словно со стороны другого наблюдателя. Это точно не воспоминание копья. От этой новой информации я чувствовал печаль, одиночество, ярость и холодную решимость, а также… странную нежность.
Я отшатнулся, зажимая голову руками.
Боль пронзила череп, словно раскаты грома в пустоте. Это было похоже на подвиг Зевса, когда из его головы появилась Афина, только вместо рождения божественной мысли, мой разум разрывали потоки вековых знаний и чувств.
Они были слишком велики для человеческого мозга.
Если бы не моя сущность, то я бы просто сгорел изнутри… Или мозг натурально вытек бы из черепа.
Перед глазами всё плыло, и я не мог понять, что вижу реальность или воспоминания. Всё исказил хаос. Кто-то пытался подавить мои воспоминания, я это чувствовал, поэтому не позволял взять верх над собой. И для полной победы мне предстоит погрузиться в эти воспоминания.
— Артурия… — позвал я свою Слугу, и тут передо мной предстал рыцарь, который чуть унял боль.
Она защитит меня, пока я разбираюсь со своей проблемой.
Скади… Почему это имя звучит как-то не так?