Убегая от Смерти - Глава 49 - Агрессивное расширение
DOCX
Убегая от Смерти - Глава 49 - Агрессивное расширение.docx
FB2
Убегая-от-Смерти-Глава-49-Агрессивное-расширение.fb2
EPUB
Убегая-от-Смерти-Глава-49-Агрессивное-расширение.epub
Гонаив, Французская колония Сан-Доминго, 1 января 1729 года
В четыре утра, когда солнце только оповестило о рассвете, перед Гонаив — вторым по величине городом Французской Гаити, появился вражеский флот.
Более тридцати кораблей различной оснастки и величины появились из клубов утреннего тумана. Не теряя драгоценного времени, они тут же установили непроницаемую блокаду одноимённого залива, тем самым полностью отрезая город от моря.
Удара самозваной Кракенской Конфедерации французы ожидали и уже давно… только не на их город!
Несмотря на то, что Гонаив находился почти в “шаговой доступности” от новосозданной пиратской республики, его жители, в том числе военная администрация не верили, что поддавшиеся беззаконной анархии преступники устремят свои алчные взоры на их земли, вместо грабежа беззащитных деревень на берегу. Да, они видели, как время от времени, вдали мелькали мрачные тени кораблей, но в силу их малого количества и трусливого характера, показанного неоднократными погонями, власть имущие лишь убеждались в трусости и слабости морских разбойников. Они верили, что лишь чудом отбившиеся от грозного флота, у пиратов не осталось достаточной силы, чтобы захватить их город и теперь могли только наблюдать за их передвижениями, ища, чем поживиться. Никто и подумать не мог, что всё обернётся совершенно другим образом, а “вахта” окажется целенаправленной разведкой, выискивающей слабые места в обороне.
И до чего ещё мог додуматься подлый народ, было страшно представить богатым господам города, которые с затаённым страхом следили за приближающимися к порту и расположенной рядом крепости пиратскими посудинами, каждая из которых была под завязку набита десантом.
О силах и структуре Кракенской Конфедерации администрации Французского Гаити уже давно было всё известно, местами даже лучше, чем пиратскому правительству.
Государственная тайна только зарождалась, как понятие, в это время, как народ, так и военные были попроще, а что и в каком количестве можно было купить, зависело лишь от размера «вознаграждения». Тем более что тут не какое-то европейское государство с собственным коренным населением, многовековой культурой и устоявшимися понятиями о гордости, личных и общественных ценностях, а наскоро сшитое государство, основным доходом которого был и остается грабеж, проституция, торговля рабами и крадеными вещами? Нет ничего удивительного, что нашлись те, кто был не против заработать пару золотых, ответив на пару простых вопросов.
Им было известно и о Громе, и о его ближнем окружении, и о готовящейся ими силе. Конечно, они знали, что оставь всё как есть и угроза со стороны пиратов только усилится, став способной угрожать даже им. Понимая все риски они не переставали строить заговоры, пытались подкупить доверенных лиц, подбить известных капитанов на бунт, множество раз отправляли к «Канцлеру» убийц. К сожалению, ни одна из их интриг, ни одна попытка подорвать авторитет нынешней власти и ни один визит убийцы не закончился успехом.
Подкуп ближайшего окружения Грома также беспрецедентно провалился. Никакие угрозы, предложения не действовали. Никто не хотел предавать Канцлера, все как один говорили о какой-то черной магии и страшных куклах.
А те, кто решался, не зависимо от места, где они находились, могли в любой момент самовоспламениться и сгореть заживо. Не помогало ни ныряние в воду, ни ритуалы очищения, проводимое толпами священников. Плоть горела, будто по колдовству. Дьявольские силы и никак иначе, убеждались французы.
Но хуже всего были другое — они не возвращали деньги! Даже те, кто отказывался выступать против «Канцлера», забирали деньги, а после обрывали всякие контакты, нередко сдавая контактные лица властям конфедерации. Из-за этого подковёрное противостояние, должное, как они планировали, вновь вернуть спокойствие на торговые пути, приносило лишь новые убытки и человеческие расходы.
И даже следя за каждым шагом пиратов, готовя свои ловушки, они предвидели всякое, в том числе и смену планов в последний момент, но это было не самое худшее.
Неотвратимо приближающийся пиратский флот, к ужасу правящих сил и каждого жителя славного города, не встретил никакого сопротивления, спокойно причалил в порту и начал высадку десанта.
Из крепости раздались редкие постукивания пушек, но через некоторое время они затихали, сменяясь на канонаду постов, оповещающей об окончательной сдаче.
* * *
Новый 1729 год, я встретил в маленьком походе на город Гонаив.
Оживлённый колониальный город в тридцать тысяч душ был с молниеносной быстротой захвачен нами. К сожалению, этому поспособствовала не безупречная выручка моих солдат, не внушительный и грозный флот, а старый, словно сам мир, осел груженный золотом.
Пока французы готовили нам ловушку в Кап-Аитьен, я банально подкупил командора Гонаивской крепости. Небольшой сундук золота, обещание о безопасном коридоре из города для него и его окружения, заранее выделенный корабль и вместо кровавого побоища, мои люди, словно нож сквозь масло, свободно пробрались в богатый город.
При активном саботаже с самого верха готовящаяся армией оборона быстро прекратила свое существования. Даже наспех набранное ополчение и то доставило моим бойцам больше хлопот, чем запертая офицерами французская армия.
А дальше началось мародерство и прочая темная сторона всех громких побед.
Прекратить подобное были не способны даже в 21 веке, когда по всему миру были самые передовые и дисциплинированные армии, невзирая на объявленные многочисленные кары и профилактические меры. Поэтому я даже не старался вбивать человеколюбия в своих бойцов. Ограничившись лишь простыми правилами, чтобы разграбление приобрело более цивилизованный вид и мои же люди не поубивали друг друга за какое-нибудь жалкое посеребрённое колечко или смазливое личико, да ограничил по времени, после которого им уже запрещено тиранить местных.
Я же не стал размениваться на мелочи. Возглавив свой отряд из отобранных лично мной бойцов, я двинулся на штурм имения местного градоначальника. Захват последнего тоже состоялся не в пример легко, а дальше дело техники. Парочка заломленных пальцев и пищащая от боли свинья (а он был реально боровом в полтора центнера весом) подписывает размашистой подписью капитуляцию, после следует ещё пара попыток уйти от ответственности, сопровождаемая новыми криками, как у нас появляется документ, декларирующий о признании этого города и окрестных земель частью Конфедерации.
Так в составе нашего государственного образования и появилась первая административная единица, расположенная на острове Гаити, но не последняя. Далеко не последняя.
Не желая терять импульс, а заодно пользуясь моментом, я оставил в Гонаиве гарнизон на 700 человек и двинулся с остальными двумя тысячами бойцов и флотом в сторону Сен-Марка. Город занимал всего лишь седьмое место по количеству населения и, соответственно, был на порядок беднее уже захваченного нами Гонаива. Несмотря на это, он обладал собственной уникальностью — расположением, так как находился в центре Французского Гаити. Один лишь его захват разделял французские земли на две половины, создавая для них опасный клин, который, словно отравленный клинок, будет нависать над ещё не захваченными территориями.
К сожалению, несмотря на всю проявленную осторожность и безжалостное уничтожение каждого корабля, видевшего приближения нашего флота, вести о побоище, развернувшемся в сотнях километров от Сен-Марка, всё же быстро дошли до его жителей. Тут ничего не поделаешь. Остров, следовательно, и расстояния, достаточно малы, чтобы новости обгоняли идущие параллельно корабли.
Прямо на входе в порт нас встретила немаленькая делегация, состоящая из пятнадцати реквизированных торговых судов с ядром из пяти старых галеонов, которые были готовы дать отчаянный бой двум дюжинам моих кораблей.
Но отступать было поздно, даже будь у нас такое желание. Без отдыха, лишь расположив корабли в форме полумесяца, мы заблокировали небольшую гавань вместе с обороняющим её флотом.
Далее началась перестрелка, часть из моей флотилии, даже не достигшая предельной дистанции для выстрела, разворачивалась боком и начинала палить по зажатым у берега кораблям, не щадя пороха.
При обычной артиллерийской дуэли в противника в среднем попадал каждый 4 или 5 снаряд, тогда как в нашем случае, дай боже, что долетал каждый 10, но, даже преодолев это расстояние, снаряд терял значительную часть импульса, теряя большую часть своего разрушительного эффекта. Но, вы когда-нибудь видели, что будет с телом человека или толстым стволом дерева, если в него попадает несколько футовый снаряд, летящий со скоростью в десятки метров в секунду?
К сожалению, для наших противников, повторить столь затратную тактику было бы чистой воды самоубийством. Тут сыграла карта с диверсиями и неожиданно вспыхнувшим во всём Карибском бассейне дефицитом пороха. Попробуй они отзеркалить нашу тактику, и мы бы тут же взяли их тепленькими, а мой флот пополнился десятком приличных посудин.
Понимая, что им не остаётся ничего другого, противник ринулся на нас, готовясь навязать нам ближний бой и продать свои жизни подороже.
— Глупцы, — все, что мог я сказать, этот бой уже был выигран нами. Хотя справедливости ради они его уже проиграли в тот момент, как мы заблокировали их в гавани, с того момента главным вопросом стало лишь какой ценой и за какое время мы переломим их сопротивление. — Готовьте драконов. — Так в простонародье называли мои корабельные огнеметы.
Три «языка дракона», расположенные на самых крепких галеонах в центре строя, вытянулись, словно ощетинившийся зверь, а на их кончиках вспыхнули огоньки, готовые в любой момент обратиться в беспощадные потоки яростного пламени.
— Огонь! — Из трех туб тут же повалила огненная смесь, встретившись с маленьким огоньком, превратившись в целую огненную струю. И весь этот запал тут же накрыл приближающуюся пятёрку галеонов, прорвавшихся в зону прямого поражения. Глупцы, они мало того, что сами попёрли прямиком на многочисленные ядра, так ещё глупо подставились, надеясь на свалку, желая свести на нет наше преимущество в артиллерии.
— Гори, гори ёлочка… — довольно пропел я, смотря на пятерочку «рождественских огоньков». Которые хоть и пылали, но импульс не спешили терять, всё также продолжая надвигаться на нас, угрожая неминуемым столкновением.
— А сейчас будет бум! Эй, хватайтесь, кто за что может! Сейчас нас сильно толкнет! — Но думаю, что это было лишним, тем более что двигающийся нас горящий галеон, из которого, будто из адских врат, выскакивали в воду горящие заживо люди, было трудно не заметить. Как и последствия, которые несёт распространившийся в сторону нижних палуб пожар.
Бум!
Как и ожидалось, арсенал рванул, но видимо из-за скудного количества, взрыв не разнёс корабль до конца и, оставив лишь внушительную пробоину, подтолкнул ещё сильнее в нашу сторону. Носы наших кораблей тут же встретились, а я почувствовал небольшой азарт, будто на пасху, когда настало время биться яйцами. И в этот раз мы победили.
На месте носа вражеского галеона находилась вмятина, если не дырень, тогда как носик «Грешной девы», стоял прямо и дерзко.
Бум! Бум! Бум! Бум!
Словно оповещая о нашей победе, один за другим взорвались оставшиеся галеоны, фейерверком их огня и опилок освещая нам вид на спешно сдающихся и испуганных защитников города.
— Господа! Проход в город свободен! Давайте не будем заставлять леди и джентльменов нас ждать! — Меня поддержал синхронный крик «Ура!», после чего наши корабли дружно направились в Сен-Марк и город запылал.
Все повторилось. Высадка десанта, захват улицы за улицей, сопровождаемые уничтожением всякого сопротивления, разграбления местных и их же крики, новый прорыв в поместье местного мэра и подписанная капитуляция, завершающая этот мимолётный виток наших завоеваний.
— Канцлер, докладываю, наши силы подавили основные очаги сопротивления! — Выпрямился передо мною один из людей гвардии Кракена — отряда элитных бойцов, постоянно сопровождающихся меня везде, куда бы я не направился. В этот отряд набирали настоящих бойцов и только лучших, из которых выбирали самых лояльных ко мне. Специально отсеивая амбициозных и слишком инициативных личностей, такие пригодятся в другом месте, а спину мне и моим людям прикрывать должны именно надёжные люди
— Отличные новости. — Я же в это время сидел в кабинете местного градоначальника, закинув ноги на его стол, и рассматривал висевшую напротив довольно подробную карту всей французской колонии.
Сан-Марк и Гонаив пали, окрестные деревни и ближайшие городки существенного сопротивления нам оказать не смогут, как бы сами не нуждались защите, отчего теперь их жизнь буквально зависела от нашей, а конкретно моей милости.
Единственное место, которое не позволяло нам провозгласить полный контроль над территорией в 10 тыс. километров, оставался Кап-Аитьен.
Я метнул нож, попадая кончиком прямо в этот городок, оставшийся единственным анклавом контролируемым французами, расположенный на севере. Укреплённый, полный военных сил, которые так-то готовились встретить меня во всеоружии, этот портовый город был крепким орешком. Впрочем, молоток у меня был, осталось только ударить.
— Надеюсь, вторая эскадра не подведёт или Борода получит новые мягкие игрушки для заточки когтей. — Иногда моя больная фантазия даже меня поражает. Мой взгляд сместился в сторону Порт-о-Пренса, столицы и самого важного места Французского Гаити, захват которого не только даст мне доступ к скудному, но все же производству, но и позволит подготовиться к полноценному захвату всего острова. Нас ждёт генеральное сражение и это идеальный шанс испытать мои новые навыки.
В этот момент рядом стоящие гвардейцы увидели, как глаза их господина вспыхнули зеленым, а над его рукой завертелся зеленый дымок.
