S.T.A.L.K.E.R. - Путь человека. Глава 106.
Всем большой привет.
Прежде, чем вы начнете читать, хочу сердечно поблагодарить следующих людей: Леша Мочалов , Сергей и Suitsd. Именно благодаря последнему глава выходит так быстро.
Приятного чтения.
Глава 106 - Туманная Чаща.docx
Пещеры под лабораторным комплексом(?), то же время.
Сталкеры, обомлев, уставились на нежданного спасителя или, по крайней мере, в то место, откуда послышался голос человека. Повсюду царила кромешная темнота, и даже глазами, привыкшими к темени, разглядеть что-то было нереально. Тут, словно яркое Солнце, вспыхнул фонарь, но свет его был направлен направлен немного в сторону, и оба спасенных слепо щурились, вытирая выступившие на глазах слезы.
— М-мужик… — заикаясь тянет молодой сталкер, едва ли не плача. — Сп-пасибо! Если б…
— Тише-тише, — мягко останавливает его голос спасителя. — Еще ничего не кончилось. Как выберемся отсюда, тогда поблагодарите. Как себя чувствуете? Что-то болит? Переломы-вывихи есть?
— Да нет, вроде, — вразнобой отвечают сталкеры.
— Вот и славно, — продолжает говорить спасший их сталкер, откладывает фонарь в сторону, оставив его включенным, и помогает обоим подняться. — Вы пока к свету привыкайте… Снаряга у вас с собой или посеяли по дороге сюда?
— Ни черта не осталось, — шепчет молодой, совсем еще юный сталкер, а в уголках его глаз начинают скапливаться слезы, сам собою зашмыгал нос… Сталкер был искренне рад, что его мольбы были услышаны, успел уже с жизнью попрощаться, а тут… — Боже мой, спасибо…
— Его Отцом кличут, — отзывается другой сталкер, более опытный, кряжистый. Типичный мужичок со смуглым лицом, хитрым взглядом и крючковатым носом. На подбородке — густая бородка. — А меня Цыганом зовут. Снаряги с собой, что грустно, нету. Что было из пожрать-попить, уже давно сожрано, оружие эти твари выбросили куда-то…
— Палач, — коротко представляется их спаситель. — Они ж особой опасности не представляют, как вас угораздило попасться?
— Не представляют? — невесело хмыкает Цыган, залезая пальцами в бороду и начиная расчесывать кожу подбородка. — Ну да, так-то. Если их один или два, но не десять… Тем более, что на нас махина вышла, которой на пули плевать. Я же правильно понимаю, что ты ее вальнул?
Вместо слов Палач подбирает лежащий на земле фонарик и направляет прямо на труп страшного мутанта, что раскинулся на полу пещеры. Вместо головы виднелась лишь окровавленная шея и набежавшая под телом лужа крови. Цыган только присвистнул от увиденного, поражаясь тому, насколько точно кто-то прозвал их героя. Отец же только побледнел и, сложив руки в замок на груди, принялся бормотать что-то под нос.
— Можно спросить? — произносит после некоторого молчания Цыган, с неудовольствием поглядев на Отца.
— Валяй, — отвечает Палач, опустивший фонарик вниз. — Но быстро.
— Ты, э-э, как тебя занесло сюда? И что там тварь про отца орала?
— Отец этой твари — кошмар. Ни больше, ни меньше, — чуть помедлив, отвечает сталкер. — А занесло… Это тебе ни к чему, радуйся, что вообще за вас впрягся.
— Действительно…
— Раз на этом все, теперь у меня есть к вам пара вопросов, — в свою очередь спрашивает Палач. — Кто такие? Откуда? Из какой группы? Как сюда попали и помните ли дорогу наружу?
— Мы из группы Бороды, — твердо отвечает Отец, успокоившись и придя в себя. — Вольные сталкеры, промышляющие продажей артефактов… Удивительно, что ты не знаешь, раз тоже из Туманной чащи…
— Я пришел со стороны Темной Долины, — произносит сталкер напротив них, и Цыган, расслышав его слова, моментально подскакивает и вцепляется худыми пальцами в его прорезиненный костюм. Прежде, чем он успевает произнести хоть слово, в его подбородок тут же упирается холодное дуло пистолета. — Э-э…
— Отошел от меня, — шипит Палач, и сталкер вынужденно отходит.
— Ты прости меня, дурака, братец, — тут же заканючил Цыган. — Пойми, мы уже полтора месяца после Большого Выброса выход найти с Чащи не можем, а тут ты со своей Темной Долины… Не стерпел я.
— Что насчет выхода из пещеры? — пропустив его слова мимо ушей, спрашивает Палач, который, впрочем, опустил пистолет.
— Я-я запомнил, как они тащили нас сюда, — осторожно отвечает Отец. — Но путь предстоит неблизкий…
— Плевать, лишь бы свалить отсюда.
Отец, глубоко кивнув, медленно наклоняется за фонариком, берет его в руки, и с его помощью осматривает все ответвления из главной залы пещеры. Спустя несколько минут поисков он все-таки находит нужный проход и зовет остальных сталкеров за собой. В это же время Цыган очень внимательно следит за Палачом. Глаза, привыкшие к темноте, и свет фонарика помогли ему хорошо разглядеть их нежданного спасителя. Высокий и крепкий мужчина в крутом комбинезоне, о котором большей части их группы оставалось только мечтать. К большому удивлению смуглого сталкера, у Палача не было при себе автомата — только пистолеты.
— “Плевать, — подумал тот про себя, шагая следом за Палачом, у которого на поясе висели две мутанские головы — Спас, так спасибо ему за это. А поговорить и потом можно, у лагерного костра…”
Шли они очень долго, петляя по одинаковым с виду тоннелям и блуждая в мраке подземелья. Несколько раз Отец, к своему стыду, заводил их отряд в тупики, после чего им приходилось возвращаться обратно, а застенчивый сталкер все время извинялся. Палач же вел себя отрешенно, не обвиняя того и не поддерживая, а лишь шумно вздыхая на эти промашки. Как понял Цыган, спаситель изрядно устал и единственное, о чем тот мог думать, так это о скором выходе из извилистой сети пещер.
Пару раз они сталкивались с небольшими группками мутантов. Кто-то бежал от них, как от огня — без оглядки, а кто-то, кто, видать, был не в курсе последних событий, смело бросался в бой. Когда это случилось в первый раз, отряд из трех сталкеров вышел в длинный и широкий пещерный коридор, в конце которого их встретило четверо мутантов. Те, заревев, бросились вперед, а уставшие сталкеры не успели среагировать. Подопытные, или их потомки, сделали один широкий шаг в их сторону, как подземную тишину прорезали громкие звуки выстрелов, больно ударившие по барабанным перепонкам пленников. И жертвы, словно мешки мусора, шумно упали наземь.
Взведенный как пружина Палач моментально расправился с ними, а ведь еще секунду назад черный пистолет покоился в кобуре. Удивленный такой прыти Цыган, напряженно поглядев за собственную спину, выдохнул и подумал про себя:
— “Зона, кого ты нам отправила на подмогу… — задал смуглый сталкер вопрос, что остался без ответа.”
Затем прошло еще несколько часов бесплодных блужданий, пока пол пещеры не начал подниматься с каждым шагом, а сталкеры не почувствовали дуновения свежего воздуха. Ускорив шаг, те через пятнадцать минут наконец вышли к широкому выходу, выдолбленному в камне. Снаружи царила ночь, а туманная мгла поглотила все вокруг, но никто из сталкеров не обратил на это внимания. Все устало повалились на землю, жадно хватая чистый, не спертый, воздух. Даже Палач, скинув с головы шлем, пытался отдышаться.
Туманная чаща, глубокая ночь.
— Ха-а, — выдыхаю, стоя на коленях, чувствуя, как на мою душу нисходит облегчение. Больше меня не окружала кромешная темнота и давящие на сознание каменные своды лаборатории и пещеры. Я свободен… Надеюсь, что мои усилия будут по достоинству оценены учеными. Тут в стороне закашливается Отец, и я поворачиваю к нему голову. — Ты как, сталкер?
— Кха-кха, нормально… Устал только, — отвечает тот слабым голосом, в темноте не разобрать выражение его лица, но тот явно только что соврал. Болеет он, еще как.
— Как далеко ваш лагерь отсюда? — спрашиваю, решив пропустить эту тему мимо себя.
— А черт его знает, — по звукам Цыган сплевывает на землю. — Туманная чаща она… Сука она, вот кто. Можно днями и неделями блуждать мимо своей цели, так и не выйдя к ней. Кого угодно из наших спроси. Так что… Может, в часе ходьбы, а может и в двух, и в трех.
— Миленько, — выдыхаю сквозь зубы. Только этого мне сейчас не хватало. — Направление хоть скажите, куда топать мне. Север, юг…
— Северо-восток, — тут же отзывается Отец. — Но ты не дойдешь, аномалий ночью здесь куда больше, чем днем, а видимости еще меньше. Вляпаешься, сделав только шаг.
— Ха-а, хотя бы костер разведу…
Как бы не хотелось выйти к людям и нормально отдохнуть и поесть, но идти ночью не стоило. Даже с учетом моего аномального зрения, вляпаться во что-то в тумане было легче легкого. А потому, отойдя немного в сторону от пещеры и спустившись с небольшого пригорка, мы находим небольшую выемку, в которой, укрываясь от ветра, решаем развести костер. Набрать хвороста поблизости не составило труда, и через десяток с небольшим минут костерок весело потрескивал, а над огнем висел котелок с остатками моей провизией. Раз уж скоро выйдем к людям, то почему бы и не поделиться?
В железную посудину отправилось все — и тушенка, и консервированные овощи, и даже немного крупы и макаронов. Этакая сборная солянка из всего, что было при мне. Не хватало только бутылки водки и гитары для полной атмосферы, но и так хорошо. За кашеварство отвечает Цыган, а я падаю спиной на землю и вытягиваю ноги, широко зевая.
Туманная чаща, то же время.
— Ты глянь, уснул… — указав ложкой, с которой стекала ароматная влага, на внезапно уснувшего Палача, произносит Цыган.
— Пусть спит, — отмахивается от него Отец, с тоской поглядывающий на оранжевые всполохи костра. — Заслужил.
— А я чё? Я ниче. Пусть спит болезный. Переживаю только, как бы нас никто не схарчил без оружия-то, — ворчит сталкер, перемешивающий содержимое костра.
— Сплюнь, — вздыхает другой. — С Палачом нам боятся не…
Чья-то лапа быстро и со свистом рассекает воздух, и голову Отца срывает со своего места, оставляя неровную кромку плоти на шее. Кровь толчками выливается прямо на срез, пока тело медленно заваливается вбок. Обомлевший Цыган хочет закричать, чтобы Палач проснулся, но было слишком поздно. Нечто огромное, с белой шерстью, раскрывает огромную пасть, из которой тут же вываливается длинный и сухой язык с множеством крючков на нем, и зубы смыкаются прямо на черепе сталкера. Крик замирает в глотке, так и не успев выйти наружу.
Всего за пару мгновений спящий без задних ног Палач остается один в лесу.
Туманная чаща, утро.
Дул легкий ветерок, скрипели деревья, а я все никак не мог проснуться. Было очень тяжело разлепить веки и подняться, слишком уж устал за вчерашний день, насыщенный не самыми приятными событиями. хотелось продолжать умиротворенно лежать на мягкой траве и спать, спать, спать. Пока полностью не высплюсь, насмотревшись сладких снов. Но! Дела ждать меня не собирались, тем более, что надо извиниться перед мужиками. В свою смену дозора я так и не заступил, бессовестно проспав все на свете.
Раскрываю глаза и медленно приподнимаюсь на локте, поворачиваю голову к костру и… молча прихожу в полнейший шок. Котелок валялся на земле, разлив все содержимое на землю, костер давно и полностью прогорел, а весь наш импровизированный лагерь был залит кровью. Вот же!
Быстро вскакиваю на ноги, тут же выхватывая пистолет, и принимаюсь за осмотр окрестностей. Крови вытекло очень много, повсюду лежали ошметки мяса и ткани с комбинезонов сталкеров, а на том месте, где сидел вчера Отец, виднелись небольшие капельки крови, уходящие в сторону. Там же находился один единственный след, который оставил мутант — отпечаток большого копыта, глубоко вошедший в землю. Исходя из этого можно подумать, что тварь весит пару центнеров, а и то больше. Пойду посмотрю, куда приведет меня сталкерская кровь.
Следую за каплями, и в ближайших зарослях нахожу его оторванную голову. На лице застыло спокойное выражение лица, глаза даже начали высыхать, так и проведя всю ночь в открытом состоянии. Сталкер даже не понял, что с ним случилось… Правая щека покрылась багрово-лиловым синяком, и, судя по всему, кости черепа были напросто смяты внезапным ударом. Шея сломана, а мышцы и кожа небрежно разорваны. Кто бы это ни был, это очень опасный противник. Но почему же он не тронул ме…
— Достижение, точно! — тут же хлопаю ладонью себя по лицу. — С этими чубриками из лаборатории совсем забыл, что мутанты не должны меня трогать… Но кто это был? Почему так? Кровососы, в принципе, голову оторвать способны, но одним ударом? Да и охотятся они иначе. А других мутантов, способных на это я не знаю. Ни черта не понятно.
Было жаль, что парней уберечь я не смог. Почти ведь вернулись в лагерь к их товарищам, а тут… И я, мать его, засоня, даже не проснулся, когда их жрать начали. Хотелось рвать и метать от собственной некомпетентности… Если бы не сродство с Зоной, то… я бы тоже стал жертвой этого мутанта и даже пикнуть не успел бы. Черт!
Провожу с головой в руках несколько минут, погрузившись в пучину не самых хороших и веселых мыслей. Выходило так, что один не в меру ретивый сталкер совсем расслабился, уверовав в собственную неуязвимость. Сколько раз я сам себе давал зарок, что больше никогда не ослаблю бдительности, чтобы самому не пострадать, но… Как обычно меня спасла только удача и помощь Системы. Если бы не они, хрен бы я ушел дальше Предбанника, так и оставшись тусить там в роли принеси-подай-собачек-отстреляй.
— Прости, Отец, — грустно и тяжко вздыхаю, заглядывая в мертвые глаза сталкера. — Прости…
И прикрываю его веки пальцами, чтобы навсегда даровать тому покой. То, что находится в моих силах, будет сделано. Доставлю его останки в лагерь, где товарищи Отца похоронят и проводят его в последний путь. Обещаю. И, не смея убрать голову сталкера в пакет, решаю нести ее так, в руках. Надеюсь на то, что другие правильно поймут меня и не станут стрелять. Как они там говорили, лагерь на северо-востоке? Выдвигаюсь сразу.
Уже через пару десятков минут очень захотелось есть и пить, но у меня ничего не осталось после вчерашнего вечера. Надеялся, что утром нормально дойдем до лагеря и по-человечески поедим, а тут… Что творится, Зона…
Как и говорил Цыган, места здесь довольно загадочные. Туман постоянно сбивал с пути, так что то и дело приходилось сверяться с компасом. А повсеместные заросли растений, деревьев и россыпи больших камней часто преграждали мне дорогу, из-за чего я отклонялся от изначального маршрута только сильнее в поисках места, где смогу обойти нежданное препятствие. Самое удивительное, что за все время моего пути, так ни разу не услышал звука ни одного живого существа. Ни мутанта, ни птицы, ни людей. И чем дальше продвигался вглубь Туманной чащи, тем сильнее ощущалась неправильность и мертвость этих мест. Так не должно быть, но… почему-то оно так и есть.
Через час с небольшим мне удалось выйти к старому и заброшенному хутору, что расположился прямо посреди леса. Покосившийся деревянный забор, чья большая часть и вовсе валялась на земле, и несколько не самых плохих на вид домов, покрытых туманом. Разглядеть получше не удалось, так как меня сразу остановил старческий голос.
— Ты кто такой? Откель сюда пришел? — грозно вопрошает некто со стороны хутора, и мне приходится вглядеться в туман, чтобы рассмотреть получше своего визави.
Тщедушный старик, чье лицо было испещрено глубокими морщинами и давно осунулось. Худые запястья, выглядывающие из-под рукавов старой и клетчатой рубашки, на макушке — шапка-ушанка, чьи лучшие времена давно прошли, и теперь она вряд ли сможет согреть своего владельца даже не в самые сильные морозы. Крупный нос, голубые, но выцветшие глаза, и кустистые седые брови на нахмуренном лбу.
— Ну?! — нетерпеливо подгоняет он меня, вскидывая горизонтальную двустволку. — Отвечай, ирод, а не то прибью!
— Сталкер я, — громко отвечаю ему. — Услышал, что здесь расположен лагерь Бороды, вот и пришел на постой попроситься.
— Здесь?! — возмущается в ответ старик. — Ха! Отродясь такую глупость не слышал, твои мародеры обосновались на северо-востоке.
— Так я шел на северо-восток, — терпеливо произношу я и заглядываю в компас, стрелка которого указывала точно на север.
— Это Южный хутор, — охотно поясняет старик, опуская ружье и делая несколько шагов ко мне навстречу. — Экий ты грозный, мародер. В ночи б такое увидал — обдристался бы со страху. А твои дружбаны там, на севере. Завела тебя Чаща не туда, куда ты сам хотел прийти.
— Как это? И почему ты меня мародером называешь?
— А как иначе-то, если ты и твои дружбаны самые настоящие мародеры и есть? Воруете и воруете, таскаете и таскаете чужие сокровища, драгоценности мертвых! — сетует старик, закидывая ружье за спину и смачно сплевывая под ноги. — А как завела… Видать, неспроста она это сделала. Пойдем в дом, там и поговорим. А головёшку ты тут оставь, неча ко мне в дом падаль таскать…
