Особенности принудительного исцеления
Город Золотого Карпа был не самым крупным, но его население жило благополучно и относительно мирно.
На улицах царил по большей части порядок и спокойствие. Преступность, хоть и существовала, но не могла гордо поднять голову и чрезмерно расправить плечи. Торговцы с удовольствием выбирали путь таким образом, чтобы проехать через город и окружающие земли.
И во всём этом была заслуга довольно сильной, праведной секты Кулака Небесного Дракона, расположенной неподалёку, буквально в часе пути от пригорода, и присматривавшей за порядком в своей зоне влияния.
В отличие от сект ортодоксальных, Кулак Небесного Дракона не отрекался от жизни светской, активно участвуя в мирских делах. Члены секты боролись с разбойниками на дорогах, и приглядывали за порядком в самом городе, помогая городской страже. Руководство праведной секты плотно общалось с наместником города Золотого Карпа и покровительствовало нескольким малым школам боевых искусств на своей территории.
Помимо этого, Небесные Драконы состояли в альянсе праведных и ортодоксальных сект «Небесная Сотня», в который входило около трёхсот образований, придерживающихся праведных учений. Это обеспечивало относительно мирное сосуществование с соседями, и соблюдение общих законов и правил внутри альянса.
— Почему сотня, если их больше? — пробормотал необычный, но щедрый практик, задумчиво крутивший в руке посуду с рисовым вином. — Может в самом начале их было сто?
Мужчина сидел в одной из гостиниц, совмещённых с питейным заведением города Золотого Карпа, и выпивал. Выпивал много. За три часа, что он провёл за одним из столиков заведения, ему принесли уже пять кувшинов вина, и, кажется, скоро придёт время шестого.
— Вначале, в альянсе состояло всего два десятка сект, — сосед по столу пьяно подпер кулаком голову, опираясь локтем о столешницу. Сидеть прямо он уже не мог. — И назывался он «Небесная двадцатка». Потом название сменилось на «Небесную Полусотню». Ик… После было «Семьдесят Семь Небесных Сект», а… ик… дальше уже была «Сотня». Т-тогда главы аль… ик… альянса устали менять название, и решили ос… о-о-оставить «Сотню». М-может когда дойдём до пятисот — снова… ик… переименуемся… или до тыщи…
Договорив, пьяный в хлам практик соскользнул лицом с кулака, и впечатался в поверхность стола. Прошло всего несколько мгновений, и зал питейного заведения огласил громкий храп.
— Спасибо за рассказ, — первый мужчина вежливо кивнул проигравшему бой с алкоголем, и призывно махнул рукой одной из работниц.
Выглядел он как странствующий практик лет двадцатипяти. Добротная, но поношенная обувь, простые, явно не новые одежды. Где-то были видны потёртости, местами заметны следы починки. Но оборванцем мужчину назвать было нельзя.
Необычные черты лица выдавали в нём пришельца издалека. Несколько великоватый нос с горбинкой, желтовато-зелёные глаза непривычного разреза. Густая, но недлинная чёрная борода — тоже редкость для этих мест. Как и короткая причёска. Молодые практики альянса, да и представители соседних сект, не вступивших в него, предпочитали отращивать длинные волосы и брить лицо. Бороду отпускали в основном старики, но в этом случае, чем длиннее — тем лучше. Словно соревновались с другими пожилыми мастерами в длине и ухоженности.
— Этого тоже унесите, и обнови выпивку, — спокойно произнёс мужчина, наливая в чашку последнее вино из кувшина.
— Хорошо, уважаемый мастер, — молодая женщина покладисто кивнула, направившись куда-то вглубь помещений заведения, охранник с усталым вздохом двинулся к спящему туловищу, а практик с ничего не выражающим лицом сделал глоток из чашки.
Вначале, когда странник только расположился за одним из столиков, другие посетители проявляли к нему интерес: незнакомый мастер в одеждах без знаков принадлежности к какой-либо секте или роду. Практик-одиночка — не самое частое явление. Путешествующих по территории альянса членов сект — предостаточно, но не принадлежащий ни к одному объединению мастер — редкость.
Принять мужчину за простого человека было невозможно: чувство исходящей от него силы, меч, висящий на поясе, спокойная уверенность, и движения тренированного воина. Явный культиватор. Уровень его сил сложно было определить — скрывать культивацию несложно на определённых этапах. Для местных, правда, это не особо нужно, потому что другие члены сект и школ знают как своих братьев и сестёр, так и соседей, а вот чужак — да, чужак может замаскироваться с той или иной целью.
Чужак был… довольно странным. Хотя бы потому, что от его столика уносили уже второго пьяного вусмерть ученика низкого ранга. Первым был молодой член мелкой школы боевых искусств. Вторым — низкосортный внешний ученик секты Кулака Небесного Дракона. Что первый, что второй — явный шлак, судьба которых в ближайшее время вылететь на улицу из-за постоянного употребления спиртных напитков, курения, и вечных походов в низкосортные бордели.
Обычно, когда практики решают испить кувшинчик рисового вина, и к их столикам пытаются подсесть такие вот отбросы, всё заканчивается или перебранкой, или парой ударов, вырубающих жаждущих выпить халявщиков.
К удивлению большей части отдыхающих, оба раза, на вопрос «не угостит ли старший брат бедного ученика», последовали равнодушные кивки на соседнее место. Можно было бы подумать, что пришлый на самом деле какой-то шпион, но тот больше молчал, позволяя пьяной шелупони подливать вино в обе чашки, и слушал всякую чушь, рассказываемую собутыльниками. Ничего ценного или полезного оба алкоголика не рассказывали, больше делясь общеизвестными фактами, или рассказами о прелестях тех или иных проституток, работающих в посещаемых ими борделях. Вопросы мастера тоже были полностью безобидными, показывающего его, как путешественника издалека, редко появляющегося в городах.
— Новый скрипт? — тихо, с легчайшим удивлением почти неслышно проговорил странник, глядя на то, как к его столу идёт женщина без кувшина вина. Подавальщица нервно теребила свободные концы пояса.
— Уважаемый мастер, — работница заведения низко, уважительно поклонилась, покосившись на рукоять меча посетителя. — Простите, что тревожу, но хозяин просил, чтобы вы оплатили заказанное до этого.
— Зачем? — вопрос был задан спокойно, почти равнодушно. Снова мужчина несколько удивил посетителей своим равнодушием, внимание которых вновь пало на его столик.
Дело в том, что рассчитывались всегда после завершения приёма пищи, или окончания пьянки. Подойти и потребовать денег сейчас…
— Я… простите, господин, — женщина побледнела, с силой сжав в кулачках концы пояса. — Просто вы выпили дорогого вина уже на большую сумму, и хозяин…
— Переживает, что у такого оборванца не хватит денег? — странник слегка склонил голову к правому плечу.
Охранник, сидящий у дверей заведения слегка напрягся, готовясь встать, а посетители заинтересовались ещё больше. Любой мастер, идущий по пути совершенствования, в такой ситуации не преминет…
— Нет-нет, добрый мастер, — подавальщица нервно улыбнулась, её пальцы снова начали мять ткань пояса, а лицо побледнело. Простому человеку вызвать гнев культиватора — очень опасно. Особенно если тот не местный, и может не знать законов. — Хозяин лишь проявляет заботу о вас, вы много выпили, и можете случайно не рассчитать…
— Я понял, теперь меня назвали безмозглым пьяницей, — мужчина тихо хмыкнул.
Большая часть сидящих в зале почувствовали предвкушение. Ну сейчас-то точно начнётся что-то интересное. Подавальщица явно подумала о том же самом, потому что вся сжалась в испуге. Но… странник снова удивил.
Покачивая головой из стороны в сторону он достал из-за пазухи связку монет — серебро и медь, и с вопросом посмотрел на женщину.
— Сколько? Считая тот кувшин, который ты ещё не принесла.
Зал наполнился разочарованными вздохами. Только молодая женщина, стоящая рядом с культиватором вздохнула с облегчением, да охранник расслабился.
— Четыре серебряных, добрый мастер. Вы просили хорошее вино, поэтому так дорого, простите.
— За что ты извиняешься? — путешественник, развязывая узелок верёвки, на которую были нанизаны монеты с квадратной дыркой по центру, удивлённо поднял глаза на женщину. — Тебе приказали — ты сделала. В чём твоя вина?
— Я… — работница питейного заведения снова занервничала, забегав глазами по залу. — Я боялась вызвать ваш гнев…
— Не стал бы я злиться на такую красивую и вежливую девушку, — мужчина улыбнулся, покачав головой, и подвинул к краю стола четыре монеты. На мгновение женщине показалось, что его зрачки на миг блеснули перламутром. — Кстати, давно ты плохо видишь левым глазом?
— А? Плохо вижу? Но откуда… — удивлённая женщина резко оборвала себя, и быстро ответила на вопрос практика. — Почти два месяца, господин. Мастера из Павильона Яда, секты Кулака Небесного Дракона, сражались, и мне не повезло — в левый глаз попала капля состава одного из мастеров. Теперь он почти не видит.
— Хм… — вольный культиватор поднялся со своего места, и встал вплотную к женщине. Он был высок, почти на две головы выше миниатюрной подавальщицы. — Дай посмотрю.
Мужчина, выглядящий абсолютно трезвым, спокойно положил левую руку на голову вздрогнувшей женщины, чуть запрокинув той лицо. Большими пальцами он раскрыл ей глаз пошире, внимательно рассматривая повреждённый зрительный орган.
— Господин, что вы…
— Я лекарь, помолчи, — оборвал панический писк женщины практик.
Заволновавшийся было зал снова наполнился разочарованными вздохами. Лекарь — это интересно, но не так интересно, как какой-нибудь захватывающий скандал или драка. Работники заведения, разумеется, не разделяли настрой посетителей: охранник, с суровым лицом направляющийся к месту действия, убрал большую часть суровости, а подавальщица, что была на грани паники, снова облегчённо выдохнула.
— Понятно, — странствующий культиватор отпустил голову женщины, и кивнул на место за столом. — Сядь.
— Д-добрый мастер, — голос работницы заведения чуть дрожал. Непонятно, от испуга или надежды. — Что… что вы собираетесь делать?
— Помочь тебе, — голос мужчины оставался спокойно-равнодушным. Он вынул длинный, узкий пузырёк из крупной поясной сумки, наполненный до половины какой-то мутной, белёсой жидкостью, и стал его быстро трясти. За всем происходящим наблюдал остановившийся невдалеке охранник.
— У меня… — молодая женщина запнулась, потом потупилась. — Я уже ходила к целителю… У меня нет таких денег, господин.
— Я их у тебя не просил, — лекарь продолжал трясти пузырёк.
— Но я замужем, — женщина густо покраснела.
— Кха-кха! — мужчина закашлялся, в удивлении глядя на подавальщицу. — Поздравляю, наверное? Если ты думаешь, что я потребую с тебя плату чем-то постыдным, то ты ошиблась. Подними голову.
— П-простите… — работница, пылая лицом и ушами, послушно задрала лицо к потолку.
Странник на это только тихо фыркнул, вынимая пробку из пузырька. Изнутри к ней была прикреплена тонкая палочка, на конце которой собиралась капля жидкости. Флакон был поставлен на стол, после чего мужчина снова раскрыл глаз женщины большим и указательным пальцами, и стряхнул каплю белёсой жидкости прямо на пострадавший зрительный орган.
— Моргай, — коротко приказал он, возвращая пробку на место, а потом и весь флакон пряча в поясную сумку. — Можешь идти.
— А… Хорошо! — молодая женщина быстро встала, активно моргая. — Только… добрый мастер, н-ничего не изменилось. Я всё равно…
— Терпение — добродетель, — перебил её практик. — Я жду своё вино.
— Поняла, — быстрый поклон, и торопливые шаги удаляющейся работницы питейного заведения, совмещённого с гостиницей, окончили странную сцену. Охранник, поймавший вопросительный взгляд странствующего мастера, лишь отрицательно покачал головой, и молча вернулся на своё место у двери.
А дальше… всё продолжалось по-старому. Необычному клиенту принесли новый кувшин вина, который тот продолжил пить с безразличным видом, заливая в себя чашку за чашкой. Остальные посетители ещё немного пообсуждали странные события, гадая, шарлатаном ли является этот «лекарь», раз глаз не исцелился, или странствующий врач-практик просто потерпел неудачу. Были и те, кто посчитали слова «терпение — добродетель» за толстый намёк, что для достижения эффекта нужно подождать.
Последние, как оказалось, были правы. Не успел чужак допить кувшин, как в зал быстрым шагом вошла широко улыбающаяся женщина, что приносила ему вино до этого и участвовала во всех пугающих её событиях. В руках она держала крупный, раза в три больше чем обычный, глиняный сосуд.
— Добрый мастер, — остановившись у столика, за которым сидел лекарь, работница заведения низко поклонилась. — Огромное вам спасибо за лечение. У меня… наша семья не богата, но примите, пожалуйста, мою скромную благодарность. Это — самое лучшее вино, которое хозяин держит для самых важных гостей.
— Держись подальше от драк практиков, — спокойно кивнул мужчина, бросив мимолётный взгляд на женщину. — И убери вино. Капля эликсира, который я использовал, столько не стоит.
— Это… Но лекарь к которому наша семья обращалась…
— Шарлатан, — резко перебил её мужчина, впервые продемонстрировав яркую негативную эмоцию на своём лице. — Исцеление твоего глаза не стоит и десятка меди. Средство, что я использовал, готовится из пяти трав, растущих буквально на каждом шагу в этих землях, а рецепт известен всем и каждому, и не требует особых навыков. Любой ученик, умеющий работать с алхимическим котлом, может изготовить этот препарат. Даже эликсира низкого качества, с обилием примесей, понадобилось бы всего три капли, по одной каждый час, и глаз всего лишь щипало бы пару часов после лечения! Я не заработал это вино, убери.
— Но, господин! — женщина прикусила губу. — Прошу вас, даже если ваш эликсир не стоит вообще ничего, не отказывайтесь! Это от чистого сердца! Я… мы и в секту Кулака Небесного Дракона ходили, но меня туда даже не пустили, и в городе…
— Позор! — странник сжал кулаки, зло блеснув глазами. — Городской лекарь дурит людей, а павильон праведной секты повинен в травме человека, который живёт в её тени! И тебя даже не пустили в секту? Это… как это возможно?! Ты не объяснила в чём причина? Вела себя надменно? Грубила? Оскорбила секту?
— Что?! Нет, нет, добрый мастер! — женщина испуганно сделала пару шагов от столика лекаря, боязливо прижав руки к груди. — Как бы я посмела? Меня просто не пропустили ученики, стоявшие на воротах! Я рассказала, зачем пришла и что произошло, но… они лишь посмеялись, и сказали, что я лгу…
— Ученики… — мужчина сморщился, почти неслышно прошептав что-то грубое, потом тяжело вздохнул. — Хорошо, спасибо за вино, добрая женщина. — Культиватор, не вставая, сложил руки перед собой, приложив тыльную сторону ладони левой руки к ладони правой, и чуть поклонился. — Я буду пить за твоё здоровье, и здоровье твоих близких.
— Благодарю вас, добрый лекарь, — работница счастливо улыбнулась, и, низко поклонившись, отправилась работать дальше.
А чужак продолжил пить, опустошая чашку за чашкой. Только теперь лицо мужчины было не безмятежно-спокойным, а хмурым, временами морщась в откровенно злых гримасах. Посетители же стали коситься на его столик уже не просто с лёгким любопытством, но с неподдельным интересом и уважением.
«Праведный даос, и говорит словами Неба», — были слышны шепотки.
«Может его учитель был ортодоксом?», — гадали другие.
«Достойный мужчина», — уважительно кивали третьи.
«А Драконьи Кулаки только драться и умеют», — едва слышно, тихо, ворчали четвёртые.
Чужак же, не обращая внимания на разговоры вокруг, о чём-то хмуро размышлял, и уничтожал вино уже из подаренного ему кувшина. Даже после глотка нового напитка, по-настоящему дорогого, лекарь не изменил выражения лица, хотя многие узнали в кувшине посуду в котором продавалось очень достойное рисовое вино.
— Мальчишка, как ты смеешь мне врать?! — с улицы внезапно послышался громкий и гневный мужской крик, а после звонкий звук пощёчины и мальчишеский вскрик боли.
Лекарь чуть вздрогнул, вынырнув из дум, и повернул голову к разворачивающейся за окном сцене. Взрослому мужчине, в одеждах наставника секты Кулака Небесного Дракона, с лицом искаженным гневом, и двум мальчишкам в одеждах младших учеников. Обоим было лет по восемь или девять. Первый, покрупнее, стоял вплотную к наставнику, держа того за штанину, и неприятно, злорадно улыбался. Второй, ниже ростом и более стройный, стоял на коленях, держась руками за лицо.
— Я вам не вру, наставник Ши! Всё было не так, как говорит…
— Ты упорствуешь?! — взъярился ещё больше взрослый мужчина делая шаг к стоящему на коленях мальчику.
— Проклятье, — тихо рыкнул лекарь, вставая из-за стола, и почти бегом направляясь к двери на улицу.
— Что ты делаешь? — когда чужак оказался на улице, он остановился на крыльце гостиницы, рассматривая изменения в происходящем. Перед ребёнком стоявшем на коленях, на пути практика, замерла женщина лет тридцати пяти. Она была в таких же, как и у мужчины-наставника одеждах. Красивое, без капли косметики, лицо, густые, длинные чёрные волосы, глаза, цвет радужки которых был подобен осколку чистейшего обсидиана. Женщина выглядела несколько усталой, и синяки под глазами слегка портили завораживающий образ красивой мечницы, что крепко сжимала в своей руке руку мужчины, которой тот замахнулся на мальчишку.
— Лан Юй, — сквозь зубы прорычал практик секты Кулака Небесного Дракона. — Сколько ты собираешься удерживать меня?! Какая наглость!
Мужчина вырвал свою руку, делая шаг назад. Его лицо сморщено в гримасе настоящей ярости, губы кривились, обнажая зубы.
— Я спросила, что ты делаешь? — женщина-наставница говорила негромко, но в её голосе слышалось напряжение и негодование.
— Никаких объяснений не требуется, — мужчина, играя желваками, растирал руку, в месте, где её держала сестра по секте. — Твой ученик проявил жестокость, я пришел его наказать!
— Да! Он плохой! — прокричал мальчишка, стоявший рядом со своим наставником.
— Он пренебрёг добротой, и подло, как трус, напал на моего ученика! Не говоря уже о вранье мне! — продолжал рычать мужчина.
— Неправда, наставница! — закричал уже другой мальчик. — Я отошел, как вы ве…
— Мой ученик никогда не сделал бы такого, — перебила ребёнка женщина. В её голосе слышалась полная, абсолютная уверенность. — Он со мной уже три года, и я знаю этого ребёнка лучше, чем кто бы то ни было! Он — не из таких людей!
— Что, ты хочешь сказать, что хто я вру?! — снова заорал культиватор.
— Я сказала, что верю своему ученику, — женщина пристально посмотрела сначала на собрата, потом перевела взгляд на мальчишку рядом с ним, у которого из-за этого выражение лица сразу стало виноватым, а глаза панически забегали.
— Довольно! — рявкнул мужчина, делая ещё шаг назад, вставая в атакующую стойку, и сжимая в ладони рукоять меча. От него стало исходить заметное духовное давление, наполненное злостью. — Я…
— Брат, — всего одно слово, сказанное наставницей более щуплого мальчишки, и на всех вокруг словно вылили ушат холодной воды, настолько сильно ударило грузом по плечам намерением сражения. Мощным, но гармоничным, спокойным, но угрожающим, мягким, но бескомпромиссным. — Ты уверен… — чёрные, выразительные глаза женщины смотрели прямо и храбро, а красивое лицо превратилось в маску холодной сосредоточенности, а правая рука лежала на рукояти её меча, — что хочешь этого?
На пару мгновений вся улица погрузилась в мёртвую тишину. Казалось, что даже вездесущие мухи прекратили махать крыльями, и попадали на землю. Хотя, почему казалось? Духовное давление женщины, действительно, убило всех насекомых в большом радиусе. Чужак, наблюдающий эту сцену, едва слышно одобрительно хмыкнул.
— Л-ладно, — наставник секты Кулака Небесного Дракона громко сглотнул, осторожно убрав с рукояти меча свою руку. — Я… я, действительно, слишком завёлся. Всё же дети есть дети, — лицемерно-угодливая улыбка выползла на его лицо, делая то ещё более отталкивающим, чем когда он злился. — Забудь о том, что случилось. Я тебя прощаю.
После этих слов мужчина, сопровождаемый едва слышным смешком лекаря, держа перед собой пустые ладони, сделал пару шагов от своей сестры-наставницы, и развернувшись на сто восемьдесят градусов, поспешил прочь. Даже своего ученика забыл. Впрочем, мальчишка моментально кинулся за своим учителем, с тихим, жалким писком «Масте-е-е-ер».
— Наставница… — оставшийся мальчик сделал шаг к учителю, и в этот момент произошло сразу несколько событий.
Женщина покачнулась, начав оседать на землю, мальчик испуганно вскрикнул, а чужак, пристально рассматривающий лицо идущей к совершенству, размылся в воздухе, мгновенно оказавшись рядом с ней, и подхватив под локоть.
— Что? — тихий, болезненный стон-вздох культиватора Кулака Небесного Дракона, и ошарашенный, громкий голос ребёнка слились вместе.
— Обопритесь на меня, сестра, — голос чужака был несколько озабочен. — Пойдёмте, присядете.
Мужчина беспардонно забросил руку женщины себе на правое плечо, левой рукой приобняв её за талию.
— Всё… всё нормально, я просто немного перенапряглась, — та, кого недавний мужчина-наставник назвал Лан Юй, постаралась освободиться, признательно, но слабо улыбнувшись.
— Выпустив духовное давление? — лекарь-иноземец непреклонно двигался в сторону входа в гостиницу. — Это признак травмы меридианов или даньтяня. С такими симптомами нужно не за меч хвататься, а идти к лекарю. Открой дверь для нас, мальчишка.
— Д-да! — паренёк, под одобрительный хмык мужчины, и тихие, невнятные протесты женщины, бросился вперёд, распахивая створку двери в зал первого этажа.
— Постойте, не стоит, — наставница мальчика вздохнула. — Брат, я благодарна тебе за желание помочь, но моя травма неизлечима из-за болезни, которая мучает меня от рождения.
— Хм? — мужчина скосил на неё глаз, потом на мгновение прикрыл оба. Женщина дёрнулась, почувствовав всплеск чужого ци, пробежавшего по всему её телу.
— Что ты делаешь? — недавно утомлённо-благодарный голос наполнился гневом.
— Тот, кто сказал тебе, что травма неизлечима — лжец! — последнее слово прозвучало подобно свисту клинка, забирающего жизнь. Зло, резко, неотвратимо. — Тот, кто не исцелил твою болезнь — подлец!
— Что ты такое говоришь?! — женщина попыталась остановиться, вырваться, но чужак, вместо того, чтобы отпустить её, под тихий вскрик Лан Юй поднял ту на руки. — Да как ты смеешь?!
— Практик с чистым сердцем должен быть здоров, дабы нести свет своей чистоты в этот грязный мир, — спокойно, без капли недавней злости, произнёс мужчина. — У тебя доброе сердце, я слышу, у тебя красивая душа, я вижу. Мальчик, ты хочешь, чтобы твоя наставница была здорова?
Последний вопрос, игнорируя ошарашенное молчание женщины, чужак задал пареньку, с круглыми глазами наблюдающему за происходящим.
— К-конечно…
— Тогда иди вперёд, на лестницу. Моя комната на втором этаже, вторая дверь слева. Когда поднимемся, достанешь из моей поясной сумки ключ.
— Я… предупреждаю, — тихий голос женщины звучал веско, твёрдо. — Приступ слабости пройдёт быстро, и тогда… кха-кха-кха…
— Сколько ещё ты их переживёшь без лечения, сестра? — спокойно спросил странник, с бесстрастным лицом направляясь через весь зал за мальчиком, к лестнице. Ученик женщины после его вопроса с ужасом оглянулся на наставницу. — Я — лекарь, который может тебе помочь, так что замолчи свой рот, женщина, и думай обо мне с благодарностью, безропотно принимая лечение.
— Лекарь, что лучше целителей нашей секты? — беспомощная сейчас практик секты Кулака Небесного Дракона бесстрашно взглянула в лицо мужчины, поднимающегося с ней на руках по лестнице. — Что за глупости…
— Вот именно, я — лучше их, — безразлично пожал плечами чужак, направляясь к двери. — Раз уж они настолько неумелые, что не могут помочь тебе со старой раной и исцелить болезнь лёгких, да ещё лгут, что это невозможно — я их превосхожу на Девять Небес!
— Какое высокомерие…
— Это непреложная истина, — без эмоций произнёс чужак. — Мальчик, в сумке у меня на поясе, в первом кармашке, лежит ключ от двери. Достань его и открой. Твою наставницу сейчас лучше не трясти.
— Малыш Го, не слушай этого человека! — женщина с явным трудом повернула голову к замершему ребёнку. — Беги на улицу и приведи…
— Женщина, прекрати глупую истерику, — слова, вырывающиеся изо рта странствующего лекаря были настолько холодны, что можно было почувствовать дуновение ледяного ветра. — Посмотри в глаза своего ученика: во взгляде мальчика сейчас горит надежда. Ему, видящему, как угасает его любимый учитель, намного больнее, чем тебе. Подумай о ребёнке!
— Я… — наставница праведной секты с болью взглянула в глаза мальчика, а потом перевела злой, угрюмый взгляд на мужчину. — Это подло…
— Делай, мальчик Го, — твёрдо произносит мужчина. — Открой эту дверь сам, и я клянусь Девятью Небесами и Белым Фениксом, что твоя наставница выйдет из этой комнаты полностью здоровой!
— Малыш Го…
— П-простите, наставник! — мальчик решительно шагнул к мужчине, и залез рукой в кармашек поясной сумки. Несколько секунд борьбы с замком, и дверь в небольшую комнату, вся обстановка которой состояла из кровати, стула и небольшого стола, была открыта.
— Ты принял верное решение, мальчик, — в голосе странника послышались нотки тепла и одобрения. Говоря эти слова он осторожно уложил свою ношу на кровать. Мужчина почти нежно помог Лан Юй положить голову на замызганную подушку*, полностью игнорируя сложный взгляд, устремлённый на него.
— Если ты задумал недоброе…
— Сестра, — со вздохом перебил женщину лекарь, присев на корточки перед прямоугольным, крупным коробом-корзиной с лямками, закрытым со всех сторон материей, и обвешанным связками трав, котелками, толстым рулоном плотной ткани, и другим разнообразным походным барахлом. — Может я и выгляжу странным в своём напоре, но не думай обо мне, как о глупце. То, как я занёс тебя наверх, видело много людей, и я полностью уверен, что сейчас некоторые из них бегут предупреждать практиков из твоей секты. Не прогорят и две ароматические палочки, как в мою дверь станут ломиться, и если я действительно задумал недоброе, весь город Золотого Карпа начнёт на меня охоту.
— Если ты понимаешь… — женщина, не закончила. Во время монолога чужака, с удивлением следила, как тот вытаскивает из короба и расставляет на столе приспособления для алхимии.
Там уже стоял малый алхимический котёл, серебряный, судя по всему, три деревянных шкатулки. Что котёл, что шкатулки были богато украшены очень красивой резьбой. Змеи, драконы и другие Великие Звери были почти как живые, явно вырезанные настоящим мастером. Но перехватило у неё дыхание от последней маленькой шкатулки, которую её похититель осторожно поставил на стол.
Изумрудно-зелёный нефрит был настолько прекрасно обработан, что женщине почудилось, как маленький дракончик, исполняющий роль крышечки, перевёл на неё глаза. Длинное тело Великого Зверя сворачивалось кольцами, полностью закрывая верх нефритового чуда, мордочка была задрана вверх, а в раскрытой пасти мягко светилось… Сестра-наставница павильона Меча, секты Кулака Небесного Дракона, Лан Юй, зажмурилась.
Несколько мгновений женщина держала глаза закрытыми, и даже переборов слабость и боль, пустила по своему телу волну очищающей ци. После этого она вновь подняла веки, и не смогла сдержать стона-вскрика. Маленький дракончик действительно держал в пасти ядро Великого Зверя, как минимум мистического ранга. Это… настоящее Сокровище!
— Если для спасения твоей жизни мне нужно будет драться со всей твоей сектой — я сделаю это, — спокойно произносит чужак, поднимаясь на ноги, и снимая крышку с алхимического котла.
— Ты сумасшедший, — помимо её воли в голосе женщины промелькнули нотки… уважения? Почтения? Странник без секты и клана, который носит с собой ТАКОЕ должен быть или безумно глуп, или безумно храбр, или безумно силён.
— Я — лекарь, — всё так же, без эмоций, отвечает ей мужчина, закидывая в котёл маленькие порции каких-то порошков.
Большие шкатулки, которые он расставил на столе, внутри были разделены на секции. Из каких-то лекарь доставал порошок щепотками, из части маленькими и длинными серебряными пластинками, расчерченными ровными линиями сечений. За порошками в котёл отправилось содержимое какого-то флакона с прозрачной жидкостью, после открытия которого в нос ударил резкий запах спирта, три капли светящийся сапфировым светом жидкости, в которой Лан Юй узнала кровь Морозного Демона, а потом…
Нефритовая шкатулка открылась, и маленькую комнату залило мерцающим светом цвета пурпура. У Лан Юй вновь перехватило дыхание. Того, о чём она подумала, просто не могло быть.
Мужчина, не дрогнув ни одной мышцей лица, осторожно залез внутрь нефритовой шкатулки пинцетом, и вынул очень маленький, чуть больше блохи, кристаллик. Эта, практически песчинка, ярко горела тем самым пурпурным светом.
— Это… это…
— В этой банке я храню раздробленное ядро Великого Зверя божественного ранга, — безразлично, словно объясняя что-то банальное и очевидное, произносит чужак, обозвав произведение искусства банкой.
Крупица, чья стоимость выше, чем меч, выкованный из метеоритного серебра, падает в котёл. Лан Юй кажется, что что она слышит грохот от удара ЭТОГО о дно котла, но понимает, что грохочет всего лишь её сердце. Шкатулка продолжает ярко светить, значит там…
— Ты безумнее безумца, — едва слышно шепчет женщина, наблюдая, как этот ненормальный неторопливо, без эмоций, закрывает крышками сначала шкатулку, а потом алхимический котёл. — Тебе… ты хочешь умереть?
— Нефритовый Дракон скрывает осколки божественного ядра, — мужчина, спокойно пожимая плечами, складывает шкатулки в свой короб.
— Как ты можешь показывать ТАКОЕ первым встречным? — преодолев слабость женщина садится на постели, чуть пошатываясь. Мальчик, глядящий на всё происходящее с недоумением и надеждой, тут же оказывается рядом с ней, пытаясь поддержать наставницу.
На лице мужчины появляется слабая улыбка. Пара нажатий пальцами на крышку котла, слышатся щелчки вставших на своё место креплений. Чужак поворачивается к Лан Юй, и радужка его глаз на мгновение переливается перламутром.
— Я вижу, как горит твоя душа. Чистым, праведным огнём. Я слышу, как бьётся твоё сердце, и не различаю в его биении ни звука лжи. Только храбрость, доброту, заботу и любовь. Если не верить таким, как ты, то лучше умереть.
— Ч-что? — слова мужчины не звучали комплиментом или лестью. Спокойная уверенность, одобрение, капля тепла.
— Не мешайте мне, — руки странника ложатся на котёл, и по серебру металла пробегают золотистые искорки.
Похититель… нет, лекарь, демонстрирует высшее мастерство алхимии: питает котёл своей ци, и контролирует процесс создания препарата вручную. Только таким образом можно, буквально, свалить в кучу ингредиенты, и создавать пилюлю или эликсир.
Она видела такое в исполнении Старейшины павильона Исцеления, но… она бы никогда не смогла изготовить что-то таким образом даже с участием осколка ядра Великого Зверя королевского ранга. А ведь после него идут императорский, звёздный, небесный, и только потом божественный… Если мужчина перед ней действительно успешно изготовит… то, что собирается создать, то она должна будет упасть на колени перед ним, склонить голову, коснувшись лбом пола, и со всем почтением назвать его Бессмертным Мастером.
— Наставница, вы в порядке? — голос мальчика вырывает женщину из абсолютной пустоты внутри головы.
— Мне уже лучше, — она находит в себе силы, чтобы отбросить все переживания и лишние мысли, тепло, мягко улыбаясь своему ученику. Мальчик пережил сегодня много стресса.
— Он… он говорит правду, наставница? Он вас вылечит?
— Не знаю, малыш Го, — Лан Юй нежно гладит ребёнка по голове, после чего переводит взгляд на мужчину, продолжающему работу всё с тем же невозмутимым лицом. — В павильоне Исцеления секты мне сказали…
— Они ошиблись. Или солгали, — чужак убрал руки с боков котла, и снова два раза нажал на крышку. Опять щелчки и удивлённая мысль: «неужели всё?!».
— Или у них не было того, что есть у мастера, — практик нашла в себе силы, чтобы возразить, защищая мастеров своей секты.
— Ха, — смешок мужчины прозвучал неожиданно. Насмешливо и с огромной долей скепсиса. С котла была снята крышка, и лекарь запустил руку внутрь. — Кстати, мальчик Го, я никогда не вру, когда говорю правду.
Искорки смеха во взгляде и лихое подмигивание ребёнку снова показались чем-то неожиданным, а лежащая на раскрытой ладони пилюля заставила закашляться.
— Это… Пилюля Бессмертия? — небольшой, прозрачный шарик сапфирового цвета был необычайно чист, даже на вид показывая, что примесей в нём практически нет. Где-то в центре сферы едва заметно мерцала пурпурная искорка. И чувство…
Если до того, как мастер явил ей и ученику это чудо она ещё испытывала сомнения, допуская что перед ней невероятно искусный шарлатан, то сейчас, ощутив скрытую в этом маленьком, красивом шарике силу… нет. Не силу — МОЩЬ! Они никогда в жизни не видела настолько могучего, невероятно чистого алхимического Сокровища.
— Нет, — мужчина впервые широко и довольно улыбнулся, чуть прищурившись. — В ваших землях она называется пилюлей Сапфировой Звезды.
— Не может…
— Потом, всё потом. Открой рот.
— Я… Мастер, я не могу! Она же бесценна!
— Как всегда, — улыбка с лица лекаря пропала, уступив место кислой гримасе. Подушечкой указательного пальца он молниеносно дотронулся до лба Лан Юй, и та почувствовала как теряет контроль над телом. Волна чужой ци настолько быстро прокатилась по телу, что она не успела этого даже осознать, мешком свалившись на спину.
— Мастер! — испугано вскрикнул малыш Го.
— Всё в порядке с твоей наставницей, — проворчал мужчина, приоткрывая рот Лан Юй, и закидывая в него пилюлю.
Резкий тычок куда-то в область гортани, потом женщина чувствует, как по её горлу проводят сверху вниз шершавой подушечкой большого пальца. Непроизвольно она совершает глотательное движение. Пилюля бежит по пищеводу, а чувства наставницы павильона Кулака Небесного Дракона кричат, что она проглотила силу Звезды. Препарат, созданный Бессмертным Мастером, горит ярче её даньтяня.
— Понимаешь, мальчик Го, практика мне показала, что чем с рассвета и до заката уговаривать больного ПОЗВОЛИТЬ ЕГО ВЫЛЕЧИТЬ, проще того банально обездвижить и лишить голоса. Слава Небесам мне не нужно брать у кого-то тупые разрешения на лечение, страховые полиса и всякую другую чушь. Я лекарь — мне виднее, может пациент проглотить препарат или не может. А сейчас отвернись.
Лан Юй, широко раскрыв глаза, чувствует, как с неё стягивают халат, и начинают расшнуровывать рубаху.
— Что… что вы делаете?!
— Пилюли мало, и мне нужен доступ к акупунктурным точкам на теле твоего мастера. Отвернись. Возраст, когда женщины берут мальчиков с собой купаться ты уже прошел, а в возраст, когда мужчина мечтает подсматривать за раздетыми женщина и ещё не вошёл.
— Х-хорошо… Но если вы позволите себе что-то неприличное, я вас убью!
— Храбрец, — в голосе извращенца, задирающего ей рубаху всё выше, не слышалось насмешки. Только одобрение и лёгкое уважение. — Так и надо, мальчик Го. И да, сестра, меня печалит твой взгляд. Поверь, я умру, как мужчина, если для того, о чём ты думаешь, мне нужно будет обездвиживать женщину. Лучше сосредоточься. Сейчас для тебя будет отличный момент, направить часть силы пилюли на обогащение твоей культивации.
В словах лекаря была правда. Ведь уже сейчас пилюля Сапфировой Звезды горела в её желудке ярко-синим Солнцем с пурпурными искрами. Лан Юй прикрыла глаза, обращаясь внутрь себя, погружая сознание в медитацию. Ци пилюли и её родная ци, вырабатываемая даньтянем, смешивались, и бежали по меридианам вместе. Было немного неудобно находиться не в привычной позе медитации, но объёмы и чистота ци это компенсировали. Даже боли в поврежденном центральном меридиане почти не ощущалось, хоть трещина и нарушала гармонию циркуляции энергий.
Она успела сделать всего два больших оборота ци, когда почувствовала первое касание мужчины к своему телу. Это чуть не выбило её из состояния гармонии со вселенной, но у женщины получилось сдержаться. Никогда ещё её обнаженного тела не касался мужчина. Слава Небесам, что штаны и повязка закрывающая грудь остались на месте, иначе, наверное, у Лан Юй не получилось бы удержаться в медитации.
За первым касанием последовало второе, за вторым третье, ещё, новое, опять. Пальцы лекаря иногда едва касались её кожи, а временами чуть не пробивали в ней дыры. Частота этих касаний и ударов всё ускорялась. Ци… удивительно, но то, что делал мужчина не только не мешало ей направлять энергию куда надо, но наоборот, помогало! Скорость одного оборота стала не просто быстрой, а фантастически быстрой. За миг Лан Юй успевала делать сразу несколько больших циклов, а малые, в меридиальных петлях, даже не могла сосчитать, практически не контролируя… но циркуляция не нарушалась.
Когда… когда трещина в основном меридиане, Тракте Бессмертия, начала затягиваться, сестра-наставница секты Кулака Небесного Дракона полностью перестала направлять ток энергий из-за шока, но… Циклы не остановились, они продолжили гнать ци с безумной скоростью, буквально срывая со стенок энергетических вен и артерий шматки грязной ци, налипшей из-за болезни, тяжелой раны и не самых чистых препаратов. Она «своими глазами», наяву, наблюдала за легендарным, описанным только в древних свитках процессом: исцелением и полным очищением всей системы меридиан.
Сейчас… в её душе не осталось и капли сомнений. Этот «ненормальный безумец» — человек из легенд. Вечный Бессмертный, попирающий законы Небес и Земли. Тот, кого мечтает встретить каждый практик. Его глиняные таблички, исполняющие роль пайцзы, что гарантирует исцеление любого недуга, невозможно купить за деньги. Их, буквально, меняют на короны империй, на жизни величайших культиватором мира, на древние, бесценные сокровища могучих сект. Со скоростью ливня молний бьёт по её акупунктурным точкам на груди, рукам, шее и животе, никто иной, как Лекарь Всего Сущего**.
Оглушенная, потрясенная собственными мыслями, Лан Юй не сразу заметила, что её меридианы полностью целые, абсолютно чистые, а даньтянь пульсирует, словно концентрированный, готовый вот-вот взорваться огненный шар пламенного практика высших ступеней.
«Прорыв?!», — только и успела подумать женщина, ощутив, как из неё столбом безумной мощи бьёт огромный поток энергии.
Даньтянь перешёл не просто на новый уровень, а скакнул… Абсурдно, нарушая все правила мира, она прорвалась с поздней стадии Истинного Мастерства, перепрыгнув стадию Земной Святой прямиком на начальную стадию Небесной Святой!!!
Это новое чудо не укладывалось в голове, и она чувствовала, что устала удивляться. Каков шанс встретить ЕГО?! Какой шанс привлечь его внимание? Что должно случиться, чтобы ОН сам, буквально заставляя, исцелил её.
— С наставницей точно всё хорошо? — голос её ученика заставил Лан Юй испытать УЖАС. Он же был рядом с ней в момент прорыва, но мощь энергий, испускаемых её даньтянем, мальчика просто распылила бы!!! Как она не подумала об этом?!
«А что бы я могла сделать парализованная?», — пришла горькая мысль, сменившаяся очередным шоком, но уже сдобренным волной радости и облегчения. Маленький Го рядом, и, судя по голосу, с ним всё в порядке.
— Она полностью здорова, как я и обещал, — вновь преступно спокойный голос. Словно сейчас в этой комнате не произошло ничего невероятного.
Женщина открыла глаза, и даже не удивилась отсутствию каких-либо разрушений. А ведь после двойного прорыва на стадию Земной, а потом Небесной Святой, от всей гостиницы не должно было остаться и камешка. Лишь воронка стала бы напоминанием для глупца, решившего прорваться в неподходящем месте. Воронка в земле и разрушенные здания вокруг, из-под развалин которых слышались бы стоны боли и хрипы агонии.
— У наших… лекарей… — Лан Юй с трудом преодолевала паралич Лекаря, чтобы сказать то, что пришло ей в голову, — не было и шанса… сравниться… с вами, Вели…
— Тц-тц-тц, — Лекарь Всего Сущего приложил к её губам указательный палец. — Не нужно этого говорить. Даже думать не стоит. И вставать на колени не надо. Я брат для тебя, сестрица Лан Юй. Мы с тобой идём одной дорогой, и я рад, что сегодня встретил тебя и мальчика Го на этом благостном пути. Иди вперёд гордо, но без гордыни, смело, но без безрассудства, сомневаясь, но выбирая то, что принесёт меньше зла. А главное, береги чистый огонь своей души и доброту в отважном сердце.
— Спа… сибо…
Лекарь снова ткнул её указательным пальцем в лоб, и женщина почувствовала, как паралич начинает проходить.
— Возвращаясь к лекарям вашей секты, сестра. Способ, который я выбрал, не единственный. Просто мне нужно было исцелить тебя как можно быстрее. Есть методы дольше, и в десятки раз дешевле. Так что… или ваши целители тебе солгали, или они позорно некомпетентны. Теперь о твоём здоровье…
Лан Юй, почувствовав возвращающуюся в мышцы силу, привстала на локтях. Краем глаза она заметила, что уже полностью одета, и даже халат снова на ней, запахнут, и завязан на поясе. Но максимум внимания она всё же отдавала спокойному, невозмутимому лицу мужчины. Непривычна внешность чужеземца, но… он был полностью обычным.
На таком глаз если и остановится, то только из-за того, что мужчина явно издалека. Практик, да, сила чувствовалась, но что-то средненькое. Демонстрируемая мощь Лекаря никогда не смогла бы сдержать силу её прорыва. Простая рубаха, обычные штаны из грубой ткани, ничем не примечательный коричневый халат, который не каждый простой торговец наденет. Добротная обувь, но это чуть ли не основа основ для любого путешественника… На гвоздях, торчащих из стены, висят простой, старый плащ и широкополая коническая соломенная шляпа. Дешевая, такие носят крестьяне, когда идут работать в поле, чтобы солнце не напекло. Ну и завершал картину короб с лямками.
Простой путешественник. Человек, которого правитель любой Империи этого мира с радостью усадил бы на свой трон, а сам в это время собственноручно подливал бы ему лучших вин… был настолько серым и обыденным, что ей хотелось разбить голову о стену. Правда, в данный момент, её головой можно было эти стены ломать, а Лан Юй бы и боли не почувствовала…
— Сестра, ты меня слышишь? — простое лицо обычного иноземца вдруг оказалось очень близко.
— Я! Да! Я слушаю!
— Приходи в себя. Будешь уходить — запри дверь, я буду внизу, — мужчина положил ключ на стол. — Ты — полностью здорова. Но кашель будет преследовать тебя около недели — нужно чтобы из лёгких вышло всё лишнее. Никаких лекарств и препаратов не принимай полгода. Воздержись от сражений, чтобы не получать ран. Повторяю: никаких веществ. Твои меридианы сейчас чище, чем у младенца, и любая грязь осядет на стенках моментально. Дай им укрепиться и… стать гладкими, скользким изнутри.
— Поняла, В… мастер.
— Брат, зови меня брат, это важно.
— Да, б-брат, — она почти выдавила равное обращение к этому человеку.
— Хорошо. Не буду говорить про то, что лишнего никому рассказывать не стоит. Думаю, ты сама понимаешь. И своему ученику объяснишь, — мужчина задумался на несколько мгновений, после чего кивнул, и пошел на выход. — До встречи и будьте здоровы.
* * *
Не успела прогореть и одна ароматическая палочка, как лекарь вернулся в зал. Посетители думали разное, но в итоге сошлись в одном: мастеру Кулака Небесного Дракона вряд ли что-то грозило. Ну просто… это нужно быть сумасшедшим, чтобы воспользоваться её слабостью, сделать зло, а потом спокойно продолжать пить своё вино, сидя в общем зале. Тем более своё мастерство он уже продемонстрировал: подавальщица Мао порхала по помещению с яркой улыбкой с готовностью делясь своим опытом бытия пациенткой. Женщина уже записала странника в Великие Лекари, нетерпеливо ожидая момента, пока может похвастать домашним полностью исцелённым глазом.
Правда новые действующие лица этого не знали. В заведение вошли сразу четверо: двое в одеждах наставников — женщина и мужчина, и двое, молодые парни — скорее всего личные ученики вошедших мастеров-практиков. Не прошло и двух минут, как все четверо стояли у стола незнакомца с угрожающими минами на лицах.
— Мастер Лан Юй, где она? — зло спросила женщина-мастер, нависая над беззаботно продолжающим выпивать незнакомцем.
— Вверх по лестниц, вторая дверь налево, — странник беззаботно кивнул в сторону пути из питейни на второй этаж, к комнатам.
— Тебе лучше, чтобы она там была, и была в порядке! — путешественника ожгли грозным взглядом, и пара женщина-парень поспешили в сторону лестницы.
Лекарь на это не обратил внимания, безэмоционально делая из своей чашки новый глоток. Он выглядел задумчивым, но прежнего безразличия или хмурого недовольства не было. Вообще, было ощущение, что он читает только ему одному виденный текст, думая о чём-то своём.
— Эй ты, — невежливо обратился к нему оставшийся мастер-практик. — Ты для пришлого как-то слишком спокоен.
— Хрестоматийно, — вздохнул лекарь, подняв глаза на культиватора секты. — Может быть, я спокоен потому что всё нормально, и сестра Лан Юй в порядке?
— А может ты брешешь до самого конца притворяясь, что всё с тобой будет хорошо? — нехорошо улыбнулся наставник секты.
— Мда… ты, к сожалению, нуждаешься в лечении… — покачал головой странник, отставляя чашку и поднимаясь.
— Ты…
Договорить мужчина не спел. Громкое, звонкое «хрясть», прервало его речь. Кулак странника с невероятной скоростью встретился с лицом культиватора, мгновенно того вырубив. Всего один удар, и наставник секты кулем падает на пол без сознания, а чужестранец спокойно, будто ничего не было, садится на своё место.
— Видя незнакомца — будь с ним вежлив, как хотел бы, чтобы вежливы были с тобой самим, — размеренно произносит мужчина, подливая себе вина. — Можешь усадить своего мастера за этот стол, я не против. Сёстры-наставницы скоро будут здесь, так что, думаю, с перемещением одного бессознательного тела у вас проблем не возникнет.
Стоявший с глупым лицом ученик, которому были адресованы эти слова, тяжело вздохнул, и пробормотав: «с вашего позволения, добрый мастер», усадил туловище своего наставника на место напротив лекаря.
— Удивительно, как такой разумный ученик мог вырасти у такого горячего учителя, — удивлённо качнул головой чужак, делая очередной глоток. — Вина будешь?
— Прошу прощения у мастера, но мне нельзя, — поклонился парень со лбом покрытой испариной. Он бросал нетерпеливые взгляды на лестницу, что чужак заметил, но никак не прореагировал.
— Нельзя, — печально произнёс мужчина. — Самое грустное то, что когда будет можно — выпивка перестанет приносить свою радость.
Он с тоской посмотрел на дно своей чашки, а потом залпом допил всё, что в ней было. Очередные бульки кувшина, и ёмкость наполняется.
Четверть ароматической палочки они так и продолжали. Ученик нервничал, наблюдая за лестницей и грустно пьющим чужаком. Его наставник, которого вырубили с одного удара продолжал лежать лицом на столе. Как обычная пьянь.
Больше всего парня и окружающих удивлял не факт того, что мужчину из секты вырубили. Более сильных практиков много, и культиватору Кулака Небесного Дракона просто не повезло нарваться на того, кто сильнее. Но… с одного удара? Это не правильно! Никаких разрушений! Мужчина просто отключился, упав там, где стоял. Не было пробитых стен, уничтоженных столов, раненых и погибших в результате драки, ни прижатых к земле духовным давлением. Был один удар и одно тело без сознания просто упало на пол. И это пугало больше всего!
— Брат Чжень! — с лестницы быстро спускалась наставница Лан Юй, которую сопровождала её сестра с полным непониманием на лице. — Что… что здесь случилось?
— Я его ударил, он упал, — не обратив внимание на экспрессию женщины сделал глоток вина чужеземец. — Нетерпение и грубость приводит к бедам.
— Приношу свои извинения за поведение этого практика, старший брат! — низко поклонилась наставница, из-за чего широко распахнули глаза остальные присутствующие в зале.
— Мелочи, — качнул головой, разглядывая опустевшую чашку мужчина. — Молодость, желание покрасоваться перед красивыми девушками и учениками, — чужак налил из кувшина ещё выпивки. — Вина?
— Нет, спасибо, старший брат! С твоего позволения, мы пойдём, — улыбнулась Лен Юй, за шкирку поднимая своего бессознательного собрата по секте.
— Здоровья вам, я за него выпью, — равнодушно произносит мужчина, разглядывая что-то на дне чашки.
— До свидания, старший брат! — короткий поклон от девушки с телом, кивок от её сестры, глубокие поклоны от учеников, и вся группа практиков секты направилась на выход.
— Вечный вопрос: что лучше, сила или ловкость? — задумчиво и тихо бормочет мужчина, когда группа скрылась за дверью. — А может не мучиться и взять восприятие? Но иммунитет к ядам, конечно, отстой, — мужчина печально взглянул на кувшин с вином и вздохнул.
* * *
От Автора:
*В этой усе… или сянсе, у псевдокитайцев европейские, современные подушки. Можете начинать меня проклинать, но т.к. это ориджинал — право имею хоть трактор на улицы города выпускать.
**За шуточки про «лекаря всего срущего» буду нежно шлёпать по попкам. Я первый это придумал, когда прочитал про подобного персонажа в какой-то манхве. Даже коммент есть на мангалибе, но искать не буду.
Честно должен признаться, что часть сцены ссоры двух наставников, была (съеночена из одной манхвы) вдохновлена сценой из манхвы. Очень уж она показалась мне колоритной. Правда в оригинале был музык… Но кого это волнует, правильно?