Некоторое время спустя
Огненная Пропасть
Каждая кузница клана разительно отличалась от прочих. Где-то использовали самые старые методы, в другой, наоборот, старались придумать как можно больше новых инструментов и способов их применить. Мастера-кузнецы не стремились к тому осознанно, просто в том или ином деле требовался свой подход. А иные были столь стары, что отказывались воспринимать что-то новое. Но эффективность их кузниц не страдала, ведь держались они не на глупости или предрассудках, а крайней степени мастерства.
Каждый кузнец, а только добившиеся высот получали столь высокое звание, находил свою тропу в жизни, свой подход и свои методы. Они то и возносили его на вершину. Полагаясь на них строился весь рабочий процесс, в том числе форма здания и его размеры. Так, например, кузня занимавшаяся производством метательных копий, стрел и наконечников для них, была самой маленькой. В ней трудилась всего сотня подмастерий. Однако, именно они быстрее прочих перенимали новодел Экзибина, всячески ускоряя и усовершенствую свою работу.
И вот уже три кузницы лишились большей части инструмента, от чего все процессы вставали. Обескровлены оказались, в том числе, лучшая оружейная и доспешная. Своеобразным вестником конца всякий раз становился Дэтуур. Никто не мог и не хотел ему отказывать, даже зная, к чему все придет в итоге. То ни для кого секретом не являлось. Но каждый хотел хоть как-то приложить руку, помочь мастеру в его нелегком деле.
Каждый раз выходя из кузни, в которой в полную непригодность приводил всю оснастку, старый мастер шел к новой, а в его руках покоился все более меняющийся клинок. Каждый день почти беспрерывной ковки придавал ему нужный вид. Кусок металла превращался в то, чем сам хотел быть — опаснейший из мечей. Сила из него буквально сшибала с ног неподготовленных, опаляла. А руны еще только предстояло нанести…
Творя на века и исключительно по заказу каждого мастера, мастерская по изготовлению кузнечных инструментов оказалась не готова к тому, что происходило. Словно мухи, приходящие в себя после долгого сна, бородатые труженики не успевали, не справлялись с внезапной нагрузкой. Традиционно их было немного. А приходилось отливать и выковывать инструменты разом для всех. Дабы восстановить уже утраченное и успеть наделать нового, чтобы старый оружейник успел меньше попортить инструмента, что помнил прикосновения давно ушедших в могилы мастеров.
Тауриссан, читая валящиеся на него отчеты, не успевал за голову хватиться. Не знал, куда ему податься. Ситуация выходила до смешного безвыходной. Его клан, занимавшийся обеспечением оружием и броней, ремонтов, мог справиться с обслуживанием целого ордена, насчитывающего несколько тысяч братьев. Но не успевал производить инструменты, как они ломались. Молоты выдерживали максимум пяток ударов, прежде чем боек чернел и начинал течь, превращаясь в сажу и грязь, в шлак.
Казалось бы, самый простой способ — направить больше подмастерий в мастерскую, тоже не подходил. Подобный шаг мог оскорбить мастера и остальных работников. Он же нарушил бы устоявшиеся процессы, способствуя, наоборот, большему замедлению. А открыть еще одну мастерскую смысла не имело. Подготовка всего необходимого заняла бы больше, чем оставалось до завершения клинка. Да не нужна она была.
Любые инструменты, вышедшие из-под рук дварфов Драконьей Пасти, могли использоваться поколениями. Материал, обработка и руны делали их слишком долговечными. Они не сталкивались ни с чем, способным им навредить.
Глава клана ходил по небольшому подсобному помещению своего же дворца, меряя его шагами от стены до стены. Одну руку он держал на бороде, нервно перебирая пальцами, а вторую держал вдоль тела, крепок сжав кулак. Из глаз то и дело вырывались вспышки огня.
Он чувствовал, что с каждой секундой, отпущенной промедлению, безвозвратно терялись ресурсы, восполнить которые было неоткуда. На молоты и наковальни шел металл из самой Сокровищницы. Тратилось накопления, кровью и борьбой созданные давным-давно. Красный адамантия, даже крупицы которого пока не было обнаружено, отливался лишь за тем, чтобы стать шлаком.
Младший страж просто не мог не чувствовать иррационального чувства вины и беспокойства. Уже было истрачено достаточно, чтобы снарядить десятерых мастеров клинка, не считая старого инструмента, первым ушедшего на “переплавку”.
Владыке Огненных Недр было гораздо спокойнее, когда такие сокровища покоились без дела. Или хотя бы использовались по назначению. Но никак не в качестве расходуемого ресурса.
В Сокровищнице имелись и более редкие, даже уникальные слитки металлов, части чудовищ, кристаллы и прочие минералы. Тот же двемерит. Однако, их бы Тауриссан никогда не позволил пустить на молоты, клещи или наковальни. Никогда. Ни себе, ни кому-то другому. Его сердце попросту не выдержало бы, узнав, что нечто подобное используется в качестве инструментов, которые, могут быть потенциально безвозвратно уничтожены.
— Зачем я тебе понадобился? — появившись во вспышке телепортации, Изурегас сразу привлек внимание товарища.
— Хватит с меня! — остановившись, глава клана выкрикнул и указал на кучкой сложенные всевозможные инструменты, необходимые для ковки и начертания рун. — Видишь все это? Надо зачаровать так же, как ты сделал тот слиток!
— Тут тринадцать единиц! — немедленно всполошился придворный маг, смахивая всякий налет усталости и отвлеченности. — Тринадцать капель понадобится, да я и не уверен, что они смогут принять силу крови владыки!
— У тебя нет шанса на ошибку, это истинное серебро! — коротышка отмел рукой, не думая принимать никакие аргументы. — А его мало! Придумал новый металл, будь добр дать нам все необходимые инструменты, чтобы с ним работать! У меня счет испорченных молотов, наковален и прочего, уже идет на сотни! Сотни, понимаешь? Это все из красного адамантия! Представляешь, сколько по весу получается? Нет уж, давай, пошли, будешь чары накладывать!
— Все так плохо? — драконид поскреб подбородок, присматриваясь к куче добра. Его цена, его ценность, достигала заоблачных высот. После применения крови, все инструменты обещали стать по-настоящему бесценными.
— Плохо? — в голосе владыки Огненных Недр сквозила неприкрытая усталость. Выдохнув, он будто сдулся, стал меньше. — У меня одна кузня уничтожена, дружище. Оружейная. Еще несколько остались без всего необходимого для работы. И прямо сейчас неведомо, что вообще там происходит. И все это, на мою голову, прямо перед масштабными изменениями в войсках. Если не успею все восстановить, то перевооружение встанет. А там, как знать, нас со спущенными штанами и голой жопой застать могут!
— Что-то я совсем увяз в своих проектах. — Изурегас с силой растер лицо и, достав откуда-то мановением руки пузырек, влил в горло зелье. — Прости, не знал о таких последствиях.
— Это еще что, я то понимаю, артефакт выйдет на славу, может даже под стать самой Погибели Драконов, но Дэтуур требует еще один слиток. Без него не будет готово оружие. — подойдя к куче добра, Тауриссан вытащил молот и, подкинув его, перехватил за ручку. Вес не ощущался. — Нам это все нужно. Без твоего драконьего адамантия, похоже, уже не обойтись. Слишком хорошо он выглядит. Уж младшие стражи точно не обойдутся без него.
— Есть зерно истины в твоих словах. Идем.
Придворный маг махнул рукой, коротко вспыхнули на полу символы заклинания и картина окружения изменилась. Свалившись на пол, инструменты коротко звякнули. Вместо пустого помещения, они все оказались в зале, полностью покрытом письменами. Стены и потолок увивали замысловатые фигуры. Пол же, почти полностью, представлял собой огромный ритуальный круг.
— Наши руны и твоя магия? — с удивлением осматривался дварф.
— Последние мои достижения. Как показала практика, руны изменяют свойства вещи, на которую нанесены. Воздействую больше физически, если так вообще возможно выразиться, учитывая их насквозь магическую природу. Но факты непреклонны и это скребет мой мозг изнутри. — он несколько раз огладил спадающие на грудь щупальца. — Классические чары же имеют полностью волшебную природу. Они не меняют вещь никак, а просто дополняют ее собой.
— Руны… для успеха и удачи? — слушая в пол уха, владыка подземного народа осматривался, разбирая знаки.
— Пока не создал этот зал, у меня не получалось сделать слиток драконьего адамантия. — драконид усмехнулся, гордо и уничижительно одновременно. — Тут сами стены помогают. При помощи чар я вывернул воздействие рун на площадь и сделал его более… метафизическим. Они способствуют успеху в моих делах. Не обеспечивают его гарантировано, но изменяют реальность таким образом, чтобы все-таки получилось чего-то добиться. Попробуй использовать какое-нибудь заклинание неправильно.
Покосившись на друга, Тауриссан решил прислушаться к его словам. Доля секунды ему потребовалась, чтобы составить формулу заклинания с намеренно добавленной ошибкой. В обычной ситуации ничего не вышло бы, но… с небольшим промедлением формула изменилась. В нее вклинился отсутствующий элемент. А вспышка бурого ознаменовала успешное применение Бычье Силы.
— Ты хоть понимаешь, какое твое открытие имеет значение? — тихо спросил дварф, потеряно смотря на свои ладони.
— Нет, потому что охватить такие масштабы одним разумом невозможно. Моя фантазия, какой бы богатой ни была, пасует. Мои ученики и твои мудрецы еще сделают множество открытий. Да и следующим поколения останется. Это же целое новое направление магии.
— И ты это сделал, чтобы зачаровать один слиток? — смятие царило внутри голоса и головы младшего стража.
— И сделал бы еще десяток раз. — придворный маг резко стал серьезнее, а в его глазах блеснули хорошо заметные искры безумия, фанатичной преданности и бездна поклонения. — Я использовал кровь самого Стража. Пойдя на столь… смелый шаг, нельзя было допустить провала. Одной капли хватит, чтобы посвятить половину воинов крови. Мощь единственной капли не выдержит никто из мастеров клинка. В ней сокрыто такое… Я не могу это описать ничем. Ни одна из книг Библиотеки не содержит описание ничего подобного. Нечто простирающееся за грань наших самых глубоких знаний.
— С ума сойти. — владыка Огненных Простор схватился за голову.
— Разве что мы, младшие стражи, сможем сладить с одной каплей. Две гарантировано нас убьют. — продолжил драконид. — Последствия не берусь описывать. Кровь иных драконов давала нам силу, в первую очередь магическую, приносила возможность творить заклинания. Но она в сравнении с кровь владыки все равно, что лошадиная моча. Они настолько несопоставимы, настолько отличаются…
— Как же тогда быть с инструментами? — глава клана едва не пал духом, поняв, какую ценность собой представляет кровь его давнего друга. — Переводить на них такое… Я же удавлюсь от жадности.
— Я сам тебя удавить готов. — Изурегас снова пожал плечами, переведя взгляд на груду. — Слиток истинного серебра с трудом впитывает энергию капли. Так мне кажется из собственных наблюдений. Те мелкие резаки точно сгорят. В них слишком мало металла. Хорошо, если энергия рассеется и не уничтожит материал. Но тогда она наверняка испепелит нас и весь зал. Такого исхода хотелось бы избежать. Столько тут металла?
— Ровно сто килограмм.
— Как-то довелось читать в одном древнем трактате, полном пространных рассуждений одного путешественника и по совместительству авантюриста-рудакопа, что истинное серебро, это есть очищенный, измененный мифрил. Он ведь и правда самый легкий из призматических металлов и единственный, который смог принять кровь Стража. Сама собой просится на язык аналогия с кровью других, низших драконов и обычным мифрилом. Кхм. Так вот, думаю, обойдемся всего несколькими каплями кровь, не по числу единиц.
— Получится?
— Не знаю. Это ново для меня.
— Ладно. Главное, чтобы не померли тут. Будет еще один позор на мою голову. — мазнув взглядом по лицу собеседника, Тауриссан не мог не заметить, насколько устало он выглядел. — Ты когда отдыхал вообще в последний раз?
— С тех пор, как вернулся Первый Страж, я не сплю. — он говорил безразлично. — Слишком много дел. Идеи и мысли бесконечно роятся в голове. Времени непозволительно мало, чтобы тратить его на сон. Прямо сейчас я одновременно занимаюсь созданием новой защиты, от всяких потусторонних сущностей, разработкой заклинаний, для защиты от их происков и скорейшего уничтожения, не прекращаю изучение магии в целом, плюс эксперименты с вивернами. И это. — он сделал широкий жест руками, обводя пространство вокруг. — Плюс разная мелочь сверху. Улучшение некоторых зелий и эликсиров. Порой, когда требуется небольшая передышка, занимаюсь разбором новых поступлений ингредиентов из леса. Дриада иной раз пытается вырастить что-то новое. Полезное создание. В очередной раз доказывает и показывает мудрость владыки.
— Кажется, у всех дел невпроворот стало. — глава клана спрятал руки в широких рукавах мантии, сложив их перед собой. — Хотел попросить тебя попробовать вместе поработать над новым направлением. — он подбородком указал на дальнюю стену, исписанную кругами чар, письменами и рунами дварфов. — Видимо, пока не судьба. А было бы отличное подспорье, когда мои кузнецы возьмутся ковать бесконечное число нового оружия и брони. Да и для нас самих. Голова пухнет от всевозможных вариантов подобного выворачивания рун. В том числе оборонительных. Так ведь можно целые лабиринты смерти создавать.
— Да, но над этим предстоит еще очень долго работать. Нынешний результат больше случайность. У меня еще нет какого-то системного подхода.
— Понимаю. — владыка Огненных Недр кивнул. — Раз уж тут, прости меня, вынужден подкинуть тебе еще работенки. Мы нашли способ варить отличную титановую сталь, добываем на Азероте. Она будет полезна, когда Грамдар даст отмашку. Но для нее нужны особые реагенты, которые можно добыть только из сильных элементалей. Такое есть в обилии в сокровищнице, однако бесконечно из нее грести не получится. Надо найти способ, при помощи которого мы сможем получать больше добычи из элементалей. А то призывать их возможно, а толка почти никакого.
— Конкретно, что вам надо?
— Кристаллический огонь и земля.
— Будет вам, это легко. Но придется отдельно говорить и с нашим воеводой. Есть у меня один способ повысить добычу, надо будет помещение зачаровывать.
— Хорошо. — младший страж громко хлопнул в ладони и приободрено их потер. — А теперь давай-ка приступим к делу и попробуем сделать надлежащие инструменты. Страшно подумать, какими они выйдут, но они нужны моему клану. Иначе к концу перевооружения мы останемся без красного адамантия.
— Интересный будет эксперимент.
Наковальня поднялась в воздух, сбросив с себя клещи и несколько резцов. Немного пролетев по воздуху, она мягко опустилась в центр ритуального круга. Тут же открылся шкаф и из него в руки Изурегаса нырнули специальная игла для забора и переноса крови, и ослепительно светящийся флакон.
На ходу откупорив хранилище с ценнейшей субстанцией, он аккуратно опустился внутрь иглу. Остановившись перед наковальней, придворный маг аккуратно вытянул ее вперед и позволил сорваться тягучей золотой капле вниз.
Коснувшись поверхности истинного серебра, она испустила волну удушливого жара и начала растекаться тончайшим слоем.
Поспешно сделав несколько шагов назад, драконид встал в фокусирующую точку, место управления, и распростер руки. По средствам ритуала пытаясь направлять процесс преображения металла, он уже не контролировал мимику лица, от чего оно исказилось в напряжении.
Стоявший в стороне владыка подземного народа поразился увиденному. Он не раз сражался бок о бок с придворным магом. И никогда не видел, чтобы магические манипуляции давались ему с таким огромным трудом. Со стороны казалось, будто Изурегас безуспешно пытается сдвинуть гору. Он походил на неумелого мага недоучку, который, пытаясь контролировать магию, невольно напрягал в том числе и мышцы собственного тела. А спина драконида буквально закаменела. Под кожей перекатывались сухие мышцы, способные перемолоть обычного человека.