Двуручный меч лежал на длинном ложе, представленном подушкой, внутри прекрасного серебряного ларя, украшенного драгоценными камнями и узорами. А тот — на монументальном каменном столе, покрытом геометрической резьбой и прожилками иной породы. Отполированный до блеска, почти до зеркального отражения, он казался не менее ценным, чем серебряный ларь.
Клинок светился от наполнявшей его энергии Света, закованной в сам металл. По долу пробегали золотые искры, не вредившие ничему вокруг, но привлекавшие внимание к тончайшему рунному письму. Лезвие, казалось, вовсе состояло из Света, острого, как солнечные лучи. Гарда, прямая, по центру имела единственный камень, чистый, прозрачный, как слеза младенца, как самая лучшая вода. В нем чувствовалось скопление огромной силы, такой же чистой, как он сам. Свет сам стремился к камню, наполняя его собой. В остальном гарда почти не имела украшений, за исключением все тех же рун, гласящих о святости, непоколебимости, храбрости и угрозе всякому злу. Они покрывали каждый сантиметр и миллиметр, в том числе рукоять. Композиция выглядела на первый взгляд аляповато, но острый и внимательный глаз мог легко заметить, как одна руна перетекает в другую, как они образуют единый, непрерывный рисунок. И начертаны те были столь тонко и искусно, что угловатость и грубость полностью терялись.
Сам меч не отличался особенностями формы. Прямой, обоюдоострый, шириной лезвия в двенадцать сантиметров и длиной в сто семьдесят. Простой меч, как все в ордене, если не брать в расчет материал и усилия, которые были вложены в его создание.
Алгалон первым сделал шаг вперед, не удовлетворившись одним осмотром. Сомкнув пальцы на рукояти, он ощутил странный отклик от орудия. Оно было готово поделиться с ним всей своей силой, энергией, наделить стойкостью и праведным гневом, но и будто бы дрожало, трепетало.
В ту же секунду по мечу разлилась уже его собственная сила, и он вспыхнул, как оружие мастеров клинка. Однако, золотое пламя быстро опало, еще больше уплотнив слой энергии на острие. А уже от него начали отстаиваться и медленно отлетать протуберанцы, как бывает на солнце.
Подняв безымянное оружие из ложа, тщательно прислушиваясь к нему, владыка Цитадели сделал несколько пробных взмахов. Каждый раз ему приходилось удерживать меч, чтобы не случилось ничего непоправимого. Он хотел показать себя, продемонстрировать, как может сжигать, испепелять и очищать. Доказать, что ничего не сможет перед ним устоять.
«Какой странный получился артефакт. Он же почти полуразумен» — внутренне удивлялся Страж, не прекращая пытаться щупать предмет своими чувствами. — «Хм, в чем-то он похож на Погибель. Если к такому прикоснется кто-то лишний или просто не отвечающий моральным требованиям, его ждет смерть. Только мое копье не обладает таким ярким рвением окунуться в битву. А вот меч наоборот, жаждет сжигать и обрывать существование тварей. С другой стороны, теперь и Погибель не часто “молчит”, через нее “говорит” Свет»
Положив полотно клинка себе на ладонь, драконоборец аккуратно поскреб пальцем лезвие. На что меч мелко задрожал и дернулся в сторону, активно выражая протест. Он совсем не хотел, не смотря на свою полную гнева и ярости природу, вредить кому-то лишнему.
«Не хочет ранить конкретно меня, потому как из моей крови сотворен, или какие-то другие причины?»
— Пожалуйста, будьте осторожны, Первый Страж. — поспешил предупредить Дэтуур Крепкая Наковальня. — Ничего острее не встречал и не ковал сам. Уж не знаю, насколько крепки ваши доспехи, но меч весьма опасен своей заточкой.
— Не волнуйся, мастер-кузнец. Ты выковал прекрасное оружие, оно не хочет мне вредить, противится.
— В том мало моей заслуги. — бородатый коротышка покачал головой. — Всего моего умения хватило лишь следовать воли самого металла, помочь ему обрести форму. Я не наделял его силой, не точил. Мощь уже жила в металле, а заточку взял сам клинок, использовав руну. Пусть работу нельзя назвать халтурной, похвалы я не заслуживаю.
— Скромность тебя не красит, старик. — вставил слово глава клана. — Припомни, сколько инструментов сожрал этот меч, включая твою кузню, и гордись. Да и руны те, кроме тебя, никто не мог так нанести, не считая мудрецов. Ты почти ослеп в процессе!
— Таков материал. — выражение лица мастера осталось неизменным. — К нему еще предстоит найти подход и более полно изучить. Уверен, я бы мог сделать лучше.
— Что можешь сказать о слитках, о работе с ними? — передав оружие в руки потянувшегося Грамдара, Алгалон сосредоточился на кузнеце.
— Впервые с таким сталкиваюсь. — бородатый старец сложил могучие руки на груди, опустив голову вниз, задумавшись. — Оба слитка имели разные взгляды на то, чем бы хотели стать. Но у них получилось договориться, а когда стали одним целом, то их воля будто бы объединилась в одну.
— Какой интересный феномен. — тихо протянул Изурегас, а его глаза наполнились глубиной мысли.
— Думаю, если бы слитки не сошлись, то разное могло произойти. — продолжил говорить Дэтуур, коротко покосившись на высоченного, для него, драконида. — Металл сильный, но непокорный, своевольный. Либо следовать его желаниям, либо умереть. В нем есть гордость. Он не давал себя обрабатывать, не хотел, сопротивлялся, пока мне не принесли подходящие инструменты. Тогда дело ускорилось. И, опять же, странное происходило. Металл изменялся сильнее, чем я рассчитывал. Он будто немного тек после каждого удара, почти самостоятельно принимая форму. Хотя причиной тому могли оказаться наковальня и молот. Не знаю. — Крепкая Наковальня прервался и начал поглаживать опаленную бороду. — Это оружейный металл. Может и получится сделать какую-то броню, то все от воли слитков зависит. — он пожал плечами. — Для работы с ним нужна большая подготовка: прощупать слитки, понять их, определить намерения и прикинуть, какие получится соединить во что-то цельное. К тому же в них столько мощи, что все ее использовать для рун крайне трудно. С мечом, вон, не получилось. — кузнец немного скривился. — Все высшие, какие подходили, я использовал. Дальше пришлось обходиться старшими. В общем, перед каждым заказом мне надо будет просматривать заказы предков и учить что-то новое. Это тяжело и долго.
— Но до чего отменный меч. — Вестник Войны, ощерив клыки, смотрел на поврежденную перчатку. — Самую малость прикоснулся, а он мне броню попортил. К такому нужны и ножны под стать.
— Уже думаю, как такие сладить. — мастер-кузнец кивнул. — На сей раз надо к делу подойти по уму, с подготовкой, все хорошенько обдумав. — глаза старика снова метнулись к бормотавшему себе под нос придворному магу.
— Сможешь сделать оружие и для Тауриссана с Грамдаром? — поинтересовался владыка Цитадели.
«Клинок еще надо проверить, но уж больно хорошо он выглядит. Одной энергии в нем сокрыто больше, чем во всей остальной экипировке моих младших стражей. Да одно то, как он вскрыл рукавицу Грамдара, почти достав ладонь, говорит о многом. Он еще острее, чем клыки и когти того волка, в прошлом задравшего моего воеводу. Думаю, в этом аспекте он уступает только Погибели, но она то оружие гильдии, штучный и совершенно особый артефакт»
— Конечно, сделаю, Первый Страж. — Дэтуур чуть приободрился. — Если позволите подготовиться, то сделаю еще что-то лучше, чем этот меч. Сокровищница воистину бесконечна, как и сокрытые в ней богатства. Каждому по руке скую шедевр.
— Почему не рассматриваешь драконий адамантий?
— Он подойдет вам или господину Рейнхарту. — мастер-кузнец покачал головой. — В драконьем адамантии сокрыто слишком много святости и огня, а так же праведных гнева и ярости. Он жаждет битв, гущи сражений. Оружие из него будет справляться с уничтожением. Наделит владельца героической мощью, несгибаемостью и пылом. Разве нужно такое военному стратегу или мастеру ковки рун?
— Твоя правда. — легко согласился драконоборец. — В таком случае, сам решай, какой материал использовать. В том ты понимаешь больше нас всех.
— Как только почтенные младшие стражи оставят мне свои пожелания, сразу же примусь. — Крепкая Наковальня неглубоко поклонился, не скрывая улыбки. От предвкушения работы его начинала переполнять энергия, а голова полнилась идеями. — И хочу попросить еще пару слитков драконьего адамантия. Надо понять, на что он еще годится. Может получиться сделать из него еще что-то дельное.
— Хорошо.
— Предоставлю, владыка. — тут же отозвался Изурегас. — От себя добавлю, что мы с Тауриссаном опробовали зачаровывать тем же способом готовые изделия. Есть свои сложности и преимущества. В частности, почему-то, не происходит формирование псевдо разума. Это еще предстоит изучить. Если позволите, я бы хотел взять из Сокровищницы несколько готовых предметов, оставшихся от Обугленных Стражей и материалы, для создания новых. Хочу провести эксперименты.
— Бери и жду отчет.
— Непременно. — придворный маг глубоко поклонился, опираясь на посох, лишенный Искры Первого Пламени.
— Кстати, насколько мне известно, некоторые братья тоже получили дар обращения со Светом, после того, как напились крови одного из местных драконов. — во взгляде Тауриссана, который он не отрывал от клинка, можно было прочесть многое. Там было все, от гордости за клан, до предвкушения увидеть его в битве. — Драконий адамантий всегда можно будет использовать, чтобы сделать для кого-то из них оружие. Грядут кровопролития, война с самыми черными отродьями. Чем не благодатная почва для стремительного роста боевых умений? Может, к концу наберется еще парочка младших стражей.
— Когда появятся кандидаты, тогда и можно будет задумываться о подобном. Сейчас же никто из наших младших братьев не сможет совладать с таким оружием. — протянув руки, Алгалон дождался, когда в них вложат обратно меч, и развернулся к его будущему обладателю. — Кроме одного.
«Как бы ни хотелось вооружить таким весь орден, шапка не по размеру будет. Либо оружие их убьет, либо просто не дастся в руки. Да и навыки нужны, чтобы успешно пользоваться чем-то подобным. К тому же, судя по всему, каждое такое орудие будет уникальным, хоть и с общим уклоном»
Рейнхарт, все так же ходящий без доспехов, в простой одежде, опустился на одно колено, а по лицу его пробежала тень. Сердце старого рыцаря сжималось от боли.
Он не чувствовал за собой права на владение новым оружием, столь превосходным. Выкованным словно специально для него. Не после того, как подвел своего господина.
— Раньше в этом зале мы занимались сортировкой добычи, любовно распределяя ее по ячейкам. — начал говорить Алгалон, держа клинок на вытянутых перед собой руках. — Давно тут не появлялось ничего достойного внимания. Этот артефакт занял бы одно из самых почетных мест, но я отдаю его тебе. — Владыка Цитадели прекрасно видел и чувствовал, как тяжело приходится его младшему стражу. Он не мог себя простить. Не хотел себя прощать. — Он лучше всего того, что оставили по себе прочие Обугленные Стражи. Потому, лучше сослужит тебе службу. Возьми новое оружие. Сожми рукоять. И обрати его против врагов ордена, против зла, тьмы и мерзости, таящейся в темноте. Обрати его против тех, кто прячется за маской благородства, играясь с судьбами слабых и попирает своим существованием сам Свет.
Двуручник лег в протянутые ладони старого рыцаря, не отвергая его прикосновение. А значит, он был достоин.
— Больше ни один из наару не сможет вторгнуться в твой разум или в разум кого-то из ордена. А если попробует, ему придется предстать предо мной. — продолжил говорить Страж. — Но, я хочу, чтобы именно ты стал бичом этих тварей. Мсти им, за себя, за всех тех, кого они одурачили и одурачивают, за тех, кого поработили и порабощают прямо сейчас. Свет явил мне многие откровения о них. И сейчас я объявляю на них Охоту.
— Клянусь, моя рука не будет знать к ним пощады. — Рейнхарт сжал рукоять меча и над ним начал разгораться золотой свет. — Сердце не дрогнет, не обманется их обликом, речами и посулами. Я твой ревнитель, Первый Страж, воздаятель. — постепенно лучистое сияние обретало плотность, покрывая тело человека доспехом. — Как когда-то в прошлом, в первый день нашего знакомства, я снова клянусь тебе в верности. Клянусь быть оплотом перед скверной зла и нести смерть мерзким тварям. Карать их огнем и мечом, куда бы ни ступила нога. — когда старый рыцарь встал, его покрывал полный золотой доспех, а за спиной были сложены ангельские крылья.
— Твои клятвы никогда не были нарушены, однако я приму их снова. — владыка Цитадели кивнул. — Будь с нами без вины и самобичевания, друг. За моих детей мы отомстим вместе. Растопчем наару в пыль и покроем ей нашу броню, подобно тому, как пьем кровь драконов.
«Эти доспехи не проявление способностей меча. Больше похоже, что сам Рейнхарт сделал какой-то шаг вперед. Может, сказывается то, что он начал воспринимать Свет иначе, чем раньше? Все же теперь он не что-то эфемерное, склонное к добру. Он существует почти как разумное существо, океан благой энергии, со своими принципами и догмами»
— И все же, я хочу делом подтвердить свои слова. — сенешаль склонил голову.
— Я там подыскал пару непростых классов, то, что надо для борьбы с всякими сущностями. Так что армию подготовим, Страж. Не опозоримся, как в тот раз. — добавил от себя Вестник Войны.
— Либо я сам обучу всех нужным заклинаниям. Есть небольшой прорыв, правда, не многие справятся с осваиванием чего-то столь сложного. — во все глаза смотря на Рейнхарта, произнес Изурегас.
— А мой клан закует всех в самые надежные доспехи и будет биться в составе ордена. — медленно поглаживая бороду, владыка Огненных Недр и сам подумывал о том, как ему лучше отмыться от позора. — Вместе мы сломим сопротивление любых врагов. Так было всегда. Бывало, нас били, но мы всегда держались крепко, до последнего, как велит клятва. Никогда не отступали и где теперь мы, а где другие? Наши крепкие сапоги раздавят всех.
— И все же новая броня тебе не помешает. — хмыкнул драконид. — Выглядишь красиво, но слишком не по-нашему. Светильник.
— Будет броня. — покивал владыка подземного народа. — Под стать мечу.
— Грядет время пира, на котором все выпьют крови и погрузятся в сон. — слово взял Алгалон. — Подготовь все, Грамдар. Скоро я передам тебе послание, его надо будет передать драконам. Попрошу их помочь с обороной, пока нас не будет. А как вернемся, огненным валом пронесемся по всему Нортренду. Сметем сопротивление слуг Древних Богов и откопаем его самого! — драконоборец резко сжал кулак, выплеснув капельку эмоций, от чего огонь на раскаленной Чешуе взвился ввысь.
«Сегодня уже ко мне явятся восемь принявших пламя. Проверю их результаты, посмотрю, да дам первым выпить Золотую Кровь. А там дальше, как будут утверждены многие вопросы, кузни Огненной Пропасти начнут работать на полную. Перевооружение не займет много времени. Пушки и прочие новые изобретения не понадобятся сразу, но пригодятся в дальнейшем. И готовиться надо быстро, скоро. Есть ощущение, что демоны еще попробуют явиться на Азерот, как раньше. И тогда противостоять придется армиям во главе с чудовищами, не слабее моих младших стражей. Понадобится все, что мы можем произвести»
— Тогда и рудокопов придется отводить, встанет добыча кобальта и титана. — посетовал Тауриссан.
— Помимо того, озаботься приобретением проходческих големов. Их понадобится много. — владыка Цитадели повернулся к дварфу, возле которого молчаливой статуей стоял мастер-кузнец. — Азерот наверняка богат многими рудными жилами и необыкновенными минералами. На все не хватит кирок. Понадобится подключать иные инструменты.
— Опять ворчать будут. — глава клана вздохнул.
— А ты, Рейнхарт, возвращайся в наш кабинет сегодня вечером. Есть несколько дел, которые требуют обсуждения…