Неделю спустя
Цитадель
Сидя на троне, Алгалон буравил взглядом драконьи черепа. Он так и не смог найти способа, с помощью которого можно передать способности плененных душ кому-то еще. Впрочем, и времени, которое можно было потратить на чтение трактатов о черной магии, включая некромантию, особо не было.
Близился пир, а потому все больше внимания приходилось уделять другим делам. Организация столь масштабного события, затрагивающего весь орден, всегда требовала особого подхода. Мало стащить всех братьев в Цитадель. Предстояло позаботиться о последствиях такого выдергивания. Ведь они постоянно несли где-то службу. Путешествовали по миру, истребляя тварей. Охраняли простой люд в башнях. Патрулировали город или занимались на Тренировочных Полях. Либо, с недавних пор, вели боевые действия на Азероте.
Народ слишком привык видеть воинов крови в обыденной жизни. Для них они служили признаком стабильности, покоя. Исчезновение братьев не просто на день, ради праздника, но на более длительный срок, могло вызвать волнение, а потому почву необходимо было готовить.
Постоянно приходили сообщения от монарших особ Нового Мира. Их немало взволновало сообщение о проведении набора в орден с их территорий. Все свое существование Цитадель сама ждала, когда к ней придут добровольцы и все привыкли к подобному. В конце концов, орден не имел причин более активно пополнять ряды. У них не существовало естественной убыли. Состав всегда оставался неизменным.
Правители волновались, предвидя проблемы. Такие, для решения которых понадобилось искать дополнительные силы не кому-то, а самой Цитадели. За тридцать лет ее образ, особенно после истребления всех драконов, стал непоколебим. В мире не существовало силы, хоть в каком-то приближении, сопоставимой.
И владыка Цитадели не собирался их как-то разубеждать. Более того, подумывал напрямую отправить строителей для возведения новых, и укрепления старых крепостей. Помимо того, можно было использовать и магию десятого уровня, для создания башен. Но пока не спешил претворять план в жизнь.
Неизвестно, откуда Легион ударит по Новому Миру, и ударит ли вообще. Потому, неясно было, что нужно защищать и где укрепляться. Да и вера в то, что королевства и империя смогу себя защитить от натиска, даже имея лучшие крепости, отсутствовала. Скорее, те стали бы подспорьем для демонов. А орден, если понадобится, всегда сможет сам себе возвести укрепление по щелчку пальцев.
Потому Страж размышлял, не спеша что-либо делать. В конце концов, одним строительством бы не обошлось. Крепость камня, должна подкреплять магическая защита. А это время и труд магов, которые можно направить в иное русло. Не стоило забывать так же про огромное количество ингредиентов, которые понадобятся для такого дела. Из них драгоценные камни самое дешевое удовольствие. Их в закромах имелось достаточно, добыча никогда не останавливалась. Все остальное же, особенно разного рода пыль и эссенции, пришедшие еще из девяти миров, не имели аналогов в Новом Мире. Их запас был конечен. Поэтому распоряжаться ими было необходимо осторожно, с умом.
Поэтому, подумывал драконоборец и о другом способе защитить соседей. Например, передать им ряд артефактов ментальной стойкости. Чтобы демоны не могли подчинить напрямую. Но и тут имелась куча подводных камней.
Пылающий Легион, что логично, не полагался на один какой-то способ проникновения. Его агенты обладали достаточным опытом и красноречием, чтобы без всякой магии завладевать умами. Повелители Ужаса могли искуснейшим образом принимать чужие облики, копируя поведение и повадки жертвы. Так что, заменив важную фигуру, вполне могли начать плести ужасающий заговор, который приведет к падению государства. От такого не спасет никакой артефакт.
Еще существовала возможность использовать магов. Одна из излюбленных тактик демонов. Очень уж, зачастую, падки до силы оказывались представители магического искусства. И демоны могли предложить им очень многое в обмен на услуги. Культы не раз служили им.
Да, такие образования не могли призвать кого-то действительно могущественного, ограничиваясь бесами, суккубами и прочей мелочью. Но уже они, демоны, начинали готовить все для прибытия своих старших хозяев. Естественно, в тайне.
Чем больше Алгалон узнавал о демонах, благодаря Свету, тем больше понимал, насколько непростой и изматывающей будет борьба. Пылающий Легион был хуже любой гильдии Иггдрасиля, хуже союза. Да, те враги тоже обладали бессмертием, бороться с ними было непросто. Но, как правило, хватало одной победы, чтобы заполучить длительную паузу, для подготовки обороны от следующего штурма. Или вообще избавиться от противников.
Демоны же не отступятся так просто. И их не сотня или две. Они вполне могут победить, что, на самом деле, даже не потребует от них каких-то невероятных усилий. Образы, которыми делился Свет, повествовали о наличии у Пылающего Легиона титанических орудий уничтожения, как раз призванных сметать самые крепкие, стойкие крепости. У них было преимущество в числе магов, пехоты, элитных отрядов и возглавлявших все это генералов.
Главной слабостью ордена в предстоящей войне выступала малая численность. Главной сладостью Пылающего Легиона — сложность с переброской войск. Демоны не могли просто так проникать в миры, особенно сильнейшие из них. Они нуждались в порталах, мощных и устойчивых, а для требовалась энергия. Конечно, в том, откуда ее брать, демоны никогда не мудрствовали. В дело шли живые существа, их души, либо сама земля, иссушаемая Скверной.
Вторжение можно было легко задушить на ранних этапах. Главное — обнаружить подготовку заранее. В этом вопросе и крылась главная сложность. Орден не обладал средствами для подобной борьбы. Крепостями тут не обойтись. Артефакты не помогут.
В ходе размышлений, владыка Цитадели, пришел к, как ему показалось, единственному верному выводу — собрать всех магов под своей рукой. То есть, вывезти всех одаренных со всех людским земель в Храм Огня, запереть и держать под надзором. В свете войны, которую наличие у них свободы могло принести в Новый Мир, можно было не оглядываться на мнение монархов. Но, без содействия, выловить всех не получилось бы при всем желании. Любой сбежавший, считай, добровольно отданный демонам.
«Нужно заманить как-то всех, разом. Чтобы наверняка никого не осталось. Но что делать с теми, у кого талант еще не раскрыт? Кто обладает магией, но не состоит на службе где-либо? Объявлять охоту на ведьм? У нас не хватит сил такое провернуть, к сожалению»
Помимо прочего, оставались еще племена, дикие, кочующие, не находящиеся ни у кого во власти. Те же племена наездников на вивернах, близ Драконьего Королевства. Минотавры тоже жили рядом, но их общины разрозненны и небольшие. До уничтожения впавших в безумие зверолюдей, они сами еле отбивались, от чего все больше уходили с насиженных земель, подальше от угрозы.
Переловить всех магов Нового Мира не виделось возможным. Но что-то делать требовалось. Оставлять все, как есть, было нельзя. Как минимум, надо было постараться лишить Легион хотя бы части возможных “окошек”. Для чего предстояло начать действовать жестко и, возможно, жестоко.
«Хм, получится как-то использовать способности Малигоса? Он Аспект Магии. Наверняка в его арсенале есть что-то, помогающее ему присматривать за магами Азерота. Либо понадобится самим создать какой-то артефакт. Но это уже уровень Мировых Предметов… Да и как сделать нечто такое могущественное? У нас больше развито производство брони и оружия»
Появление особенного огонька, вспыхнувшего перед внутренним взором, заставило Стража отвлечься от размышлений о принятии нелегких решений. Он не хотел заточать всех магов, просто из-за их причастности к магическому искусству, но не видел другого выхода. Они представляли опасность.
— Сартарон. — драконоборец поднял голову, обращая взгляд на сына. — Есть какие-то новости?
— Я прямиком с тренировки вырвался, с арены. — первенец кивнул, бесстрашно вставая на первую ступень пьедестала трона. — Ты ведь просил держать тебя в курсе всего, что происходит со всеми, кто выпил Золотую Кровь.
— Случилось что-то плохое?
— Нет, наоборот. Хочу развеять часть твоих опасений на их счет. — молодой дракон покачал головой. — Воины крови целый день, как пробудились, режут тварей. Более сильных, чем когда-либо до того. Они вплотную подобрались к уровню пепельной гвардии. Сами гвардейцы тоже показывают себя… необычно. Магия огня у них получается на голову выше всего остального. А некоторые начали пробуждать в себе способности к обращению со светом. Слабые, едва-едва что-то могут. Мастера клинка же, кажется, немного повредились умом. Почти не разговаривают, только тренируются. Совсем перестали выходить из своего круга, полностью замкнувшись на себе. Никаких плохих происшествий пока не случалось. Как думаешь, не пора ли объявлять о пире?
— Завтра. Рейнхарт и Грамдар тоже не докладывали ни о чем плохом. Приготовления завершены. Не вижу ни одной причины откладывать. Чем раньше пройдет пир, тем раньше и лучше братья смогут освоиться с новыми силами. Еще что-то?
— Имел удовольствие посмотреть на авантюристов, стягивающихся к третьему кольцу стен. Их уже несколько сотен собралось. Часть Грамдар взял в оборот и, думаю, со дня на день у тебя будут первые результаты. Правда, не знаю, как поддерживать порядок в городе, когда все впадут в сон. Могут возникнуть проблемы.
— Если нечто произойдет, что ж… они пожалеют. Город будет закрыт, покинуть его никто не сможет.
В последнее время Алгалон начал пытаться посвящать сына во внутренние дела. Ведь, когда он уйдет, должен будет остаться кто-то, помимо братьев ордена, способный к руководству и пониманию обстановки. Конечно, до прямого управления его никто допускать не собирался. Имелись мастера клинка, обладающие достаточными силой и навыками, которые справятся гораздо лучше. Но, это не повод упускать сына и рук. Снова. Тем более, среди старших именно он подходил для такого лучше все. Галарион и Таларион имели другой склад характера.
— Еще… я хотел поговорить о сестре. — Сартарон крепко сжал кулаки. — Я могу понять, почему она вызвала твой гнев. Согласен с тем, что она его заслужила. Заслужила наказание. Но, стоило ли обходиться с ней настолько жестоко? Одно дело я, мужчина. Взбучка помогла мне прийти в себя, понять, что не струшу. Ей же, как мне кажется, лучше от такого не стало. Боюсь, она может еще больше воспротивиться всему, что ее окружает. Я люблю сестру, однако, не хотел бы оставаться с ней в крепости, пока она в таком состоянии. Она лучшая мишень для врага. Прошу, поговори с ней еще раз.
— Следующий наш разговор состоится, когда проснется Тиамат. — жестко отрезал владыка Цитадели, отмахнувшись рукой. Однако, спустя секунду, горестно выдохнул. — Да, я обошелся с ней… отвратительно. Сам сожалею о том. Прекрасно понимаю, что мало проводил с вами времени в детстве, почти не приложил свою руку. Теперь, зная, что мог усмирить давящую на вас ауру, постоянно себя корю. Она видит во мне меньший авторитет, чем в вашей матери. Не уверен, любила ли она меня, как родителя когда-то вообще. То, с какой упрямством она противится мои словам, вызывает горечь. Да и сам виноват, не правильно начал. Однако, самому уже поздно что-то менять. Надо дождаться пробуждения Тиамат, надеюсь, вместе с ней мы сможем добиться результата. В матери Литарат видит опору и поддержку, какую не нашла во мне ранее.
— Думаешь, стоит ждать? По мне, так лучше сделать что-то уже сейчас. Не надо позволять ей слишком долго томиться в собственных мыслях.
— Разве что еще больше дров наломаю. Сейчас я в таком состоянии, когда способен принимать только худшие решения. Слишком много скопилось злости и прочего. Не хочу еще раз ее ударить. Не уверен, что смогу сдержаться.
— Почему? Ты ведь можешь спокойно говорить с нами! Мы иные вечера проводим вместе, за разговорами!
— Вы удивительно разумы, своим поведением и изречениями похожи на братьев ордена. За исключением Талариона. Однако, таково бремя пытливого ума. Он всего лишь более вдумчивый и рассудительный. — драконоборец чуть изменил позу, занимая более удобное положение. Глаза его поднялись к потолку, теряющемуся во мраке. — Литарат другая. Она дерзкая и глупая. Да, смогла добиться кое-каких успехов в том мире, но какие они? Ничтожные. А какая цена? Огромная. Теперь она считает, будто бы умнее всех вокруг и только ей виден верный путь. Она лжет мне, понимаешь? Я несколько раз предупреждал ее, а она все продолжает. В нынешнем состоянии мне едва хватает силы воли держаться в руках, в здравомыслии. Терпеть еще и ее выходки? Не могу. Потому, не стану с ней говорить, пока не придет в себя Тиамат.
— Понимаю. — первенец тоже выдохнул. — Я пробовал с ней говорить, пытался все объяснить. Меня она тоже не слушает. Может, Таларион прав? Большинство наших сестер похожи.
— Как и братьев. — опустив взгляд на сына, Страж пожал плечами. — Вам, почему-то, достался мой характер, а девочки пошли в мать.
— Разве мама такая? — в глазах молодого дракона мелькнуло удивление.
— Да. Она, в самом начале, мало отличалась. Опуская причины, я не убил ее, но и она стремилась к изменениям. Сдерживает себя и пытается измениться, насколько такое вообще возможно. У нее нашлась причина, дабы не уподобится тем драконам, которых мы истребляем. Что же делать с твоими сестрами, мне невдомек — Алгалон взял небольшую паузу. — Да, никто из них, не проявлял ничего плохого, но нет-нет, да проскальзывали характерные для вашей матери черты. Ко всему прочему, именно девочками она занималась больше всего. Литарат уходила из Цитадели, как мне казалось, хорошо усвоим, что такое орден и что означает быть его частью. Результат известен. Не думаю, что остальные удержались, хотя и не хочется в то верить.
«Мне следовало поступить, подобно Рейнхарту. Как показала практика, соглядатаи были бы не лишними. А еще лучше сопровождающие, в качестве твердого морального ориентира. Но нет, хотел дать им немного свободы…»
Привязывать души своих детей к Погибели владыка Цитадели счел лишним. Они уходили в безопасные миры, где даже магии почти не было. Неоднократно проверенные. Им ничего не грозило. Потому и клятвы не требовались. Это планировалось сделать позже, когда вернутся и расскажут о себе, о достижениях. Тогда то, после проверок, их уже можно было привязать.
Сейчас же, не имея связи с копьем, они оставались сокрыты от чувств отца, в той мере, насколько открыты все остальные. Он не мог дотянуться до их чувств и отголосков мыслей, чтобы проверить, понять их. От того и не был уверен, как они и чем занимаются. Не пали ли, подобно Литарат.
— В любом случае, я буду пытаться, пока ты не примешь окончательное решение на ее счет. Пусть она и выглядит как брешь в обороне и легкая мишень для тех демонов, о которых ты рассказывал, Литарат все еще остается нашей сестрой. Я должен попытаться что-то сделать для нее, пока не стало слишком поздно.
— Хорошо, хотя времени у тебя не так много. Скоро Тиамат проснется.
— Постараюсь хоть немного прояснить взор сестры. Ничего другого не остается.
— Хочется верить и надеяться, что у тебя получится. — положив голову на сжатый кулак, Страж смежил веки, снова собираясь погрузиться в глубокие размышления. Так ему было проще отгораживаться от эмоций и сохранять разум в более-менее нормальном состоянии. — Я в любом случае сделаю все, чтобы сохранить ей жизнь. Хочет она того или нет, моя дочь не опустится еще ниже. Против воли ли, но она будет жить.
— Тогда я пошел. — Сартарон неглубоко склонил голову. — И спасибо, отец.
— Было бы за что…