РвС Глава сто тридцать вторая. Банкай Айзена и возможный Лейтенант
132 Глава сто тридцать вторая. Банкай Айзена и возможный Лейтенант.fb2
Лондон.
Время ближе к ночи, на узких улочках города теплятся жёлтым фонари, в окнах домов горит свет.
Вездесущий туман и смог Лондона сизыми щупальцами стелится в темноте переулков, путается в ногах, мешает увидеть другой конец улицы и пытается затуманить горящие фонари.
Голоса людей живого города не дают атмосфере стать жуткой, но всё равно у большинства людей нет желания заходить в тёмные места, идущие по улицам люди подсознательно держатся поближе к освещённым местам.
Не последней из причин могут стать неприятные ночные личности с мешочками песка в рукавах, готовые тюкнуть по голове слишком наивного гражданина…
Два рослых мужчины с приятными лицами шли по улице, выглядя и ощущаясь смертными, как такие же люди и одетые по местному.
Стоит сказать, что в первые разы было странно из-за привычки быть не обнаружимыми для смертных, когда их взгляды легко останавливаются на нас.
Мы остановились у непримечательного здания старой архитектуры, что стоит на самых окраинах центрального Лондона.
Ещё пара улиц и начнётся муравейник новостроек, перемешанный с фабричными зданиями растущей промышленности столицы Британии.
Я огляделся и кивнул.
— Нам сюда.
На втором этаже двухэтажного здания сбоку примыкает металлическая лестница с перилами из крепкого и полированного дуба. Над дверью висит деревянная вывеска с бронзовыми буквами:
«Джентльменский клуб: Бронзовый Олень»
А снизу — красивый кованый логотип в виде вставшего на дыбы оленя с ветвистыми рогами.
Нет приписки о времени работы, потому что это не бар, это клуб.
В него пускают только по членским карточкам, для не последних из людей, а работает клуб только в субботу и воскресенье. Сегодня вторник, но нас это не останавливает.
Мы поднялись и зашли в незапертую дверь. Внутри большое пространство целого этажа, оформленного как бар и место досуга для развлечений в виде игр. Бильярд, дартс, столики для шахмат, карточных игр и другие.
Тусклое освещение из жёлтых ламп на потолке дают приятный полумрак. Оформлено всё, от мебели до бильярдных столов в едином тоне старины — тёмный дуб и бронза, темно-бордовый бархат на подушках и сиденьях, коричневые пухлые кожанные диваны, стены обиты деревом, как и потолок. Тяжёлые шторы чёрного цвета на окнах не пускают внутрь свет и звуки улицы.
Я глубоко вдохнул, в ноздри ворвался смешанный запах. Виноградные нотки дорогого сигарного табака, аромат дубовых бочек за стойкой бара, запах виски и вина, а также запах дымных копчёностей, идущий с открытой двери кухни в том конце этажа.
Когда дверь за нами закрылась, стало уютно тихо.
Всё вместе, аромат и обстановка, цвета и даже расположение мебели, дарят отличное ощущение, которое можно выразить одним ёмким словом — стиль.
Как дворянин с намётанным глазом вижу кто-то очень постарался над каждой деталью, даже за лампами на потолке, скрытые светом, есть ободки из бронзы с завитками в виде оленей, тематики клуба.
Всё здесь наполнено такими ненавязчивыми, мелкими, но вдумчивыми штрихами. Узоры на шторах, гравировка на пивных кранах бара, специально состаренный лак на деревянных деталях…
Мне тут нравится. Действительно элитное местечко для людей с чувством вкуса.
Мужчина, что протирал барную стойку спиной к нам, обернулся. Одетый с иголочки в костюм коричневого цвета, с аккуратным пробором в седеющих волосах. Ему не хватало только пенсне на один глаз, трости и усиков, чтобы олицетворять картину стереотипного «джентльмена». Думаю, именно поэтому в образе он и не перебирал.
Окинув нас взглядом за секунду, он радушно улыбнулся.
— Джентльмены, добро пожаловать к клуб.
В его речи сквозит едва уловимый германский акцент. Было бы странно, владей этим местом, традиционным элитным местом отдыха в Лондоне, немец… Но он и не владел. Он просто управляющий.
Кто владелец — так это старый Медиум, прозванный здесь экзорцистом. Один из наших с Айзеном агентов в Мире Живых.
Уилльям Дарси, пожилой мужчина, которому известна настоящая изнанка мира. А также потомственный аристократ Британии.
Через него легко легально и без проблем достать всё, что нам нужно на этой земле. Документы, предметы, собственность.
А взамен… Что же, просто обещание. Трудно выразить, насколько для смертного человека весома гарантированная Загробная Жизнь.
Знание, что после смерти ты не станешь чёртовым чудовищем и легко попадёшь в «Рай», оно как-то легче жить помогает. Сразу и живётся очень приятно, когда смерти больше не боишься, когда неизвестность больше не пугает.
Это то, что мы обещаем смертным Медиумам, готовым служить нам. Всё это, разумеется, если не нагрешил на настоящий Ад. Нам с такими людьми обычная порядочность Шинигами работать не позволяет, не то что покрывать таких ублюдков.
Настоящий Ад за простые грешки не забирает, надо стать действительно неисправимым куском дерьма, настолько гнилой душой, что даже в следующей жизни бы не исправился. Они в аурах как гниль чувствуются, прогорклая, старая гниль. Таким туда и дорога.
— Думаю, мистер Дарси вам всё рассказал? — поинтересовался я, всё ещё привыкая к обстановке.
— Я почти закончил приготовления для вашего отдыха, господа, — учтиво кивает управляющий. — Прошу, располагайтесь, как вам угодно. У меня только один вопрос, что будете пить?
Айзен прошёл дальше, направляясь к диванам близ бильярда и небрежно говоря:
— Сделай нам виски со льдом и принеси пару сигар.
Управляющий, начинающий седеть с возрастом мужчина, немного приподнял брови, услышав такой же акцент, как у него. Но вида больше не подал.
— Сейчас будет, сэр.
Спустя примерно полчаса мы переместились за бильярд.
К моему удовольствию, все столы здесь это «русский» бильярд, с узкими лузами и нормальной сложностью, а не «американка» с лузами шире, чем раздвинутые ножки какой-нибудь косплеерши в коротких видео. Ах, вспомнилось это чудесное будущее…
С нашей координацией пришлось придумать правило трёх шаров. За свой ход можно забить только три, промах — переход хода. Так интереснее.
Игра началась, без ставок или особого азарта, чисто убить время. Я разбил треугольник шаров с приятным звуком стуков. Ничего в лузу не закатилось, но я и не старался.
Тонкий скрип мела на кончике деревянного кия, я ожидаю своей очереди.
Айзен не спеша целится, наклонившись за бильярдным столом. Плавный удар, стук столкновения шаров, один медленно катится и падает в лузу.
Мы никуда не торопимся. На круглом столике рядом в пепельнице дымят две дорогие кубинские сигары, а в тонких стаканах из узорного хрусталя тают большие кубики льда, охлаждая медового цвета виски. Цвет выдает долгий срок выдержки в дубовой бочке, как и крепость напитка.
Будучи в искусственных телах, да ещё и шинигами, никто из нас не беспокоился о медленном убийстве себя сочетанием подобной милой гадости, замаскированной под роскошь.
Мы оба по-настоящему расслаблены, оказавшись вне привычных обязанностей и образов. Обстановка Мира Живых, эти места, ощущения, даже одежда, всё выбивает из привычного стиля Общества Душ, даруя чувства новизны.
Просто два мужчины, отдыхающих в клубе, не Проводники Смерти, не лидеры, не гении.
Я поправил большим пальцем лямку синих подтяжек на плече. Местная мода ещё стара, но по-своему стильная.
Я одет в тёмные брюки, блестящие чёрные туфли и светлую рубашку с костяными пуговицами, а на плечах синие подтяжки, придерживающие и так хорошо сидящие штаны латунными прищепками.
На голове непривычный вес отлично сделанной шляпы-котелка синего до черноты цвета, прячущей зализанные назад волосы необычного для местных цвета со странной проседью.
Айзен одет почти так же, только рубашка тёмно-зелёного цвета, а поверх тонко выделанная приталенная серая жилетка, застёгнутая на все три пуговицы.
С закатанными рукавами до локтей и зализанными назад волосами Соскэ похож на местного главаря успешной банды, особенно когда держит сигару в зубах, прикидывая свой ход на бильярдном столе. Это, потому что он без очков вообще сам на себя непохож, рождён с харизмой злодея, что поделаешь, хе-хе.
Управляющий принёс за круглый стол у диванов последние блюда, нарезанные копчёности и сыр.
— Джентльмены, это всё.
— Тогда я попрошу оставить нас на ночь, мистер Майер, — попросил я.
— Конечно, — без проблем соглашается управляющий. — Я оставлю вам запасной ключ, положите его под цветочным кустом у лестницы, когда будете уходить.
— Так и сделаем.
— Тогда желаю вам хорошего отдыха, — учтиво поклонился мужчина. — Мистер Поттер, мистер Леншер.
— Просто Чарльз и Эрик, прошу вас, — приятно улыбнулся, посмеиваясь про себя.
Использовать мне ещё и фамилию Ксавьер был бы слишком для внутренней шутки, выйдя тут комиксы Марвел в будущем.
Даже ради интересной шутки я бы никогда не стал палиться по таким мелочам.
Я же не идиот, про которых читал в прошлом в иной жизни. Если не хочешь признаваться, что «пророк», то хотя бы постарайся не выдавать тогда будущее своими глупыми шутками и небрежными выражениями. Бумеранг ведь возвращается, у поступков есть последствия.
Порой аж рука-лицо, мамкины шпионы, а не суровые попаданцы, чистый кринж и тупость, честное слово. Стыдно за коллег.
Так что я стал Поттером. В Британии. Фамилия не уникальная, но понятная мне ещё одна отсылочка почесала то забытое место ностальгии, как живот у изголодавшейся по ласке домашней собаке.
Напоминание самому себе, кто я такой и откуда пришёл. Редкое, но очень приятное.
— Как можно! Вежливость — визитная карточка джентльмена этого клуба, сэры.
Айзен тоже улыбнулся пожилому управляющему, сказав на чистом немецком:
— Während der geschäftszeiten des clubs werden wir mit Ihnen ein echtes bier trinken, herr Mayer. (Как-нибудь в рабочие часы клуба выпьем с вами настоящего пива, мистер Майер)
Это впечатляющий трюк… Потому что в отличие от способности всех душ говорить и понимать друг друга, причём так, что люди даже не понимают этого, словно на родной речи продолжают общаться, Айзен использовал настоящий язык Мира Живых.
Что значит — он его выучил, сам.
Скорее всего, в свободное время, от скуки… Когда ещё пинал балду в библиотеках Корпуса Кидо. Я очень надеюсь, что так. Иначе он бы его выучил, получив документы на тело гигая, а это случилось месяца три назад.
— Kann es kaum erwarten herr Lenscher (С нетерпением жду, мистер Леншер), — более искренно улыбнулся мужчина, услышав родной язык и ответив на нём. — А пока прощаюсь.
Двери за управляющим закрылись, оставив нам целый клуб и ночь, чтобы болтать и играть.
Партия игры, немного еды и выпивки, а потом снова за бильярдный стол. Теперь разбил Айзен, игра пошла.
Мы неспешно общались по ходу игры, обсуждали слухи Готея, говорили про современный мир людей вокруг, про что угодно, просто заполняя тишину.
Звучит стук бильярдных шаров, от сигар поднимается дымок, в виски тает лёд, ночь медленно тянет свою патоку времени.
Я как раз целюсь, когда фраза Соскэ едва не заставляет смазать удар:
— Мой будущий Банкай не радует.
Не подавая вида, что забил сейчас по чистой удаче, я обхожу стол для удара с другой стороны.
— А что такое?
Зная его дух Зампакто, можно не сомневаться, что Кьёка Суйгецу игриво проболталась хозяину о будущих способностях Банкая. То-то он мне задумчивым в последнее время казался, так вот оно что.
— Это снова иллюзия, — Айзен выдохнул дым, затянулся сигарой снова. — Только больше и ещё сильнее. Ну и что мне толку с такого Банкая? Как вспомогательная сила, мне достаточно Шикая.
— Разве усиление силы гипноза не всегда хорошо?
— Да брось, ты знаешь меня лучше всех, — Айзен поднял стакан с виски, указывая на меня оттопыренным указательным пальцем. — Что я хочу от Банкая, так это атакующей мощи, а не усиление способа пудрить мозги.
— Вся твоя сила исходит от Занкенсоки, — я пожал плечами. — Понятно, почему хочется атакующий Банкай, но что тут поделаешь? Твоя очередь.
Мы сменили роли за столом, я выпиваю на диване, Айзен целит кием за бильярдом, продолжая болтать.
— На самом деле меня устраивало атаковать Кидо и мечом. Реацу это король, реацу это фундамент всего. Неважно, какие способности меча, если хорошо владеть Занкенсоки, то с большой реацу можно сокрушить всё. Я использую Зампакто как вспомогательную силу, но мне действительно не хватает мощных методов.
— Зная тебя, уже придумал что-нибудь?
— Я откажусь от Банкая, — небрежно сообщил Соскэ, словно о погоде за окном.
Я поперхнулся виски, гад подобрал момент. Айзен усмехнулся.
— Не в обычном плане, — уточняет он. — Между Шинигами и Зампакто в Шикае и Банкае существует резонанс душ, из которого оба черпают силу. Так увеличивается реацу и это самая важная часть, фундаментальная способность, без которой Зампакто просто ещё одна забавная безделушка, уступающая Кидо.
— Я знаю это. И?
— И я собираюсь пожертвовать «Способностью» Банкая ради увеличения «Резонанса». В идеале, создать постоянное усиление души в обмен на ограничение никогда не использовать Банкай.
— Это вообще реально? — на словах звучит, но на деле я даже не представляю. — И насколько сильнее ты станешь?
— Жертва — одна из основных скрытых способностей каждого духовного существа в этом мире, — Айзен говорит об этом так же уверенно, как о законах физики. — Ты сам в Шикае владеешь одной такой жертвой, разве нет? А насчёт усиления, думаю, моя душа должна выдержать нагрузку ровно такую же, как сейчас. То есть — вдвое сильнее.
— Ты ведь не просто про объём реацу говоришь?
— Нет, я про самую суть души. Качественное улучшение. В каком-то смысле это даже лучше Банкая.
Я задумался. Вся сила исходит из души, вся реацу, все усиления Шикая и Банкая, это зависит от фундаментальных способностей души шинигами. А души у всех разные. Люди не равны, шинигами тоже.
Если Айзен в основе будет вдвое сильнее, то в Шикае это уже умножится на два… Речь уже не просто о резерве сил, а о качестве реацу на выходе. Если сравнивать с обычным шинигами в стиле игр, то у Айзена будет минус к количеству синей полоски маны, но зато "Сила Магии +200".
Представив такую силу, я едва сдержал матерное словцо, крутившееся на языке.
Так вот откуда растут корни «монстра» Айзена Соске, что подавляет всех, кроме разве что Ямамото Генрюсая.
Никто, будь он хоть сто раз гений, не может сокрушить половину Капитанов Готей 13 чистым Занкенсоки и Шикаем.
«Злодей» или «Антагонист» не могут объяснить это. Это не игра и не сказка, это реальность, в которой всем чудесам должно быть объяснение.
Не нужно говорить, насколько Айзен Соскэ преуспел в каноне в изучении аспекта Жертвы.
Создание Вандервайса всё объясняет. Он заставил этого Арранкара отказаться от всего, включая речь и даже разум, в обмен на способность запечатывать Пламя как концепцию.
До такой степени, что он подавил даже сильнейший огненный Зампакто Главнокомандующего.
Это то, что Айзен с чужой душой сотворил. Что он может с собственной наворотить…
— Что думаешь? — в глазах Айзена нервный интерес.
— Думаю, что это не мой путь. Что так никто ещё не делал. Что это противоречит всем традициям Шинигами. Чистая ересь. И…
— И?
Затянулся сигарой. Покатал во рту терпкий виноградный дым, выдохнул со словами:
— У тебя получится.
Айзен не я. Он не относится к Зампакто как части к своего я, никогда так не делал. Он как учёный изучил его вдоль и поперёк, зрит в суть и не обманывается никакими эмоциями.
Воспринимать Я — это Зампакто, чтобы получить идеальное единение, выжать сто процентов из Банкая… Я должен признать, что у Айзена это никогда не получится.
До параноика уровня Кучики Коги не доходит, но Айзен всегда держит на задворках сознания простую истину — Зампакто — это внешний артефакт, инструмент, пускай и крепко связанный с душой хозяина. Он никогда не позволит отношениям между Шинигами и Зампакто стать равными, никогда не доверится другому существу в битве как своему разуму и личным навыкам.
Обычным способом Айзен Соскэ не сможет освоить вершину могущества Шинигами — Банкай, на сто процентов. А у него и способности всё ещё без атакующей силы…
Вот почему, хотя это ересь в чистом, отфильтрованном виде, я не собираюсь его отговаривать.
Дело даже не в каноне и того, что там у него получилось. Никто ещё не делал так, не обретал силу подобным методом? Ну и что?! Дороги прокладывают люди, они не появляются просто так.
Как друг, я могу только поддержать Соскэ в его начинаниях. Хотя в реальности провал грозит ему безумием, коллапсом души, шансом превратиться в хтоническую хрень…
На вершине мне будет скучно одному.
Я принёс ему стакан виски, поднял свой с намёком.
Мы молча чокнулись стаканами, лёд звякнул о стенки, волнуя янтарную жидкость. Не нужно больше слов, чтобы выразить мою поддержку и веру в способности друга. Выпили.
Край хрустального стакана скрыл облегчённую улыбку Айзена.
Я поставил стакан на край бильярдного стола.
— Сыграем в Блэк Джек?
— Да. Да, конечно.
* * *
Закон был принят, Седьмой Отряд встал на рельсы реформации, привыкая к новым порядкам. Базы в Руконгае стали возводиться одна за другой, первые патрули-стражи выдвинулись на места… Всё начинает закручиваться в нужном направлении.
Дни проходят один за другим без особых волнений. Айзен исчезает в лабораториях, Касуми бурчит, помогая мне с документами, Гото хмыкает, всё как обычно.
Глядя на свой чистый и ясный кабинет с новыми широкими окнами от пола до потолка и светлыми стенами, я довольно похрустел шеей. В углах стоят кадки с цветами ириса, пахнущие на всю комнату приятным цветочным ароматом.
Я поднялся из-за обширного стола из красного дерева, взял со спинки кресла хаори.
Пора навестить моего будущего Лейтенанта.
Не больше часа ленивого сюнпо с шагом по сотне метров за раз и вот я на окраинах Северного Руконгая. Бесплодное местечко, где с трудом растут деревья только в одном месте с оазисом.
Тут трудно выживать группе людей, но паре детей в самый раз. Маленький домик, похожий на сарай, за ним сад деревьев хурмы, похожих на вялые кусты, каждое из которых любовно подвязано к столбику.
Никого на улице. Ощущая две ауры внутри. Я постоял немного, но никто не выходит из дома.
Вот засранец, я же знаю, что он меня чувствует.
Я подошёл к дому спокойным шагом. Двери нет, просто тряпка, я постучал в косяк.
Ветхая ткань отдёрнулась маленькой девичьей рукой, выглянула девочка ростом мне до живота. Рыжеволосая девочка, которая пока больше похожа на мальчика, с невинными чистыми серыми глазами уставилась на меня.
Помолчав секунду, она даже не здороваясь, сразу обернулась и крикнула:
— Гин! К нам снова пришёл тот дядя!
— Что? — псевдоудивленный детский голос из дома. — Гости? К нам? Как жаль, что нечем угостить внезапных проходимцев…
Этот сарказм без явных оскорблений. Я подавил ухмылку. Ичимару, он из мамки вылез ядовитым, уверен.
Ткань входа откинулась, ко мне вышли двое детей с узнаваемой любому фанату Блича внешностью.
— Это правда снова ты, — без улыбки говорит сереброволосый пацан. — Привет.
— Привет, — киваю я, залезая рукой в поясную сумку. — Раз уж я гость, то небольшой подарок. Из хурмы, которую малышка Рангику мне подарила в прошлый раз. Один мой знакомый повар сделал конфеты.
Я достал связку самых обычных «петушков на палочке», которые типа фениксы. Ичимару забрал и без кривляний спокойно поблагодарил:
— Спасибо.
Ответственный пацан тут же сунул конфеты девочке, что принялась сосать леденец с прищуренными от удовольствия глазами.
— Это вкусно, Гин!
— Это хорошо, Рангику, — призрак настоящей улыбки скользнул по его губам, как тень змеи в траве. — Иди в дом, солнце жарит. Мы поговорим в саду.
— Ладно, — безропотно подчинилась девочка.
И вот мы под полуденным солнцем среди жалких деревьев хурмы, которым не хватает воды и питательных веществ.
— Итак, что скажешь на моё предложение, парень?
Ичимару поднял голову, чтобы посмотреть мне прямо в глаза, набрал воздуха в грудь и яростно заявил:
— Я отказываюсь!