Victoria Сruenta. Глава 72
Даже оправдываться нет сил, так я намаялся с этой Главой. Так ещё, очевидно, чтобы окончательно меня добить, она решила вдруг стать раза в два больше, чем я изначально планировал. Конкретно эта часть решила озадачить меня лишними пятью страницами 7-7.
Единственное что меня утешает — вам, мои дорогие читатели, это в радость, так что приятного чтения. Ведь как и всегда — на ваш суд.
* * *
Вторая половина Гранд Лайн. Остатки архипелага Крайив. Сутки спустя.
* * *
Очередной выбивающий душу грохот даже не заставил его поморщиться. За прошедшие сутки нескончаемая канонада взрывов и гул бесконечных землетрясений стал для всех них не то что бы привычным, но вздрагивать, каждый раз подрываясь с места, перестали даже самые беспокойные из Пиковых Пиратов. Из тех кто вообще мог стоять на ногах.
Плотнее кутаясь в одеяло, что служило скорее номинальной защитой от брызг вздымающихся волн, растревоженных далёкой битвой, Эйс в очередной раз подумал как же ему всё исправить, как вывести экипаж из этой адской западни? Вот только ответа всё не было.
Вторые сутки пошли, как эти два чудовища остервенело пытаются прикончить друг друга. Некогда обширный архипелаг, с целыми гроздьями малых и крупных островов, просто исчез, не выдержав напора кромсающих его на части монстров. Общей картины разрушений никто из них, конечно, оценить был не в силах. Смог, дым, пепел и пыль, поднятые яростными потоками ветра, что явно сошёл с ума из-за бесконечных огненных взрывов и сумбурного движения земной коры, что походя порождало многочисленные трещины и разрывы в мантии, как на земле, так и подводой, полностью перекрывали обзор. Со стороны это походило на ураган, будто бы проходящая битва отразилась даже на небесах, изуродовав их длинной сеткой безобразных шрамов, из которых, вместо крови, лился бесконечный пылевой ураган.
Изредка в этой клоаке можно было различить размытые силуэты. Но Эйс давно уж бросил попытки угадать, что же там твориться. Какие-то тени, многорукие чудовища, крылатые силуэты и всё под несмолкаемый аккомпанемент грохота, грохота, ГРОХОТА!
Яростно вскочив с места, ненароком растревожив неаккуратно зашитые раны, сын Короля Пиратов подошёл прямиком к краю борта и, не обращая внимание на качку, упёрся лбом в мокрую, шершавую древесину, вцепившись руками в сальные, запёкшиеся от крови и пота волосы.
Сутки они уже здесь, болтаются, как прикормка для малька Морского Короля, и ничего не могут с этим поделать. Мало того что из-за взбесившегося моря и неба отплыть от архипелага стало той ещё задачей, так и ведь провернуть подобный манёвр им просто никто не даст! Верные шавки Белоуса и проклятые дозорные всё время где-то поблизости. Их линкоры кружат вокруг, будто почуявшие кровь акулы, а офицеры и командиры дивизий постоянно сменяют друг-друга на его корабле, словно заведомо записав Кусок Шпатиля в свои законные трофеи. Проглотить подобное неприкрытое оскорбление было нелегко, но Эйсу пришлось. Не для себя — ради команды, что полными надежд взглядами провожала каждый его шаг.
Но ведь вся безысходность их положения как раз и заключается в том, что он ничем не мог им помочь! Эйс ведь уже попытался вчера и вышло… Да ничего не вышло.
Едва придя в себя и наскоро забинтовав самые глубокие раны, он уже хотел было дать бой, отбить судно и прорываться но… Остановился. Не из-за страха, нет. Ему так часто желали смерти, даже не ведая об этом, что встречи с Костлявой он не боялся с самого раннего детства. Он не решился подымать бучу потому, что эти ублюдки только этого от него и ждали! Он и сам толком не понял как догадался. Просто вдруг осознал, что все эти их взгляды и ухмылки не просто так. И если дозорные смотрели безразлично, просто пронимая как данность, что он и его люди могут в любой момент взбрыкнуть и показать норов, которые необходимо будет задушить на корню, то вот пираты Йонко глядели хищно и явно желали зрелища.
Им всем определённо не доставляло большого удовольствия отыгрывать тут роль сторожей. Только этот сумасшедший мечник Виста, да вечно составлявший ему компанию за чашкой чая или игрой в шахматы (и как только умудряются при такой-то качке?!) франт всё время были навеселе, нисколько не тяготясь происходящим и своим положением в нём. А тот же Джоз или "Феникс", Эйс был уверен, с удовольствием намяли бы ему бока, просто чтобы скоротать время.
Ещё выделялась та аловолосая дозорная, что вечно тёрлась вокруг Ноджико. Они, вроде как, даже о чём-то говорили, когда думали что рядом никого не было. Эйс толком не вслушивался. Зачем? В своих людях он был уверен, да и их навигатор не из робкого десятка. Не даром держала в железном кулаке всю команду. Может хотела вытребовать что-то с дозорных. Им, вроде как, даже пожрать потом принесли и кое-какие медикаменты…
Эйс почувствовал, как челюсть вновь сомкнулась до треска зубов. Все они что-то делали. Каждый из ребят изо всех старался облегчить их положение, помогал чем только мог. Лишь он один остался не удел, не в силах сделать… хоть что! Эйс хотел, жаждал этого всей душой! Но стоило только сжать кулаки и прогнать по венам пламя, как перед глазами вновь вырастала титаноподобная фигура проклятого старика. Его ухмылка резала глаз, а смех оглушал, вымывая все остатки мужества и самообладания. Он боялся. Боялся вновь сделать всё только хуже. Разрушить то шаткое равновесие и обречь дорогих ему людей на смерть, которую, в иной ситуации, можно было бы избежать. Но что если всё не так, и каждая секунда его промедления лишь приближает их гибель? Как поступить?!
— Что мне делать. — шёпот сорвался с иссохших губ тихим шелестом. Вопрос, ответа на который он не ждал. Тем неожиданнее было услышать суровое:
— Решаться. — Вскинувшись с места и быстро найдя говорившего, Эйс невольно оскалился, зажигая на руках два ярких огненных шара. Дозорный, впрочем, не впечатлился, всё также безразлично взирая на него сверху в низ. — Либо отбрось страх и делай что должно, либо откажись от сумасбродной затеи и перестань мозолить всем глаза. А то это уже начинает раздражать.
— Да пошёл ты! — копившиеся в нём всё это время ярость и злоба наконец нашли выход. — Ты — просто очередная флотская подстилка, что за приказом и Уставом не видит даже собственного носа! И ещё собираешься учить меня жизни?! Знаешь что, засунь поглубже эти советы себе поглубже в задницу и проваливай с моего корабля, пока…
— Зря ты так. — новый участник беседы появился столь же внезапно. — Совет-то действительно хороший. Да и ты, вроде, парень не глупый, — на этом моменте Блейк отчётливо хмыкнул, на что "Феникс" лишь дёрнул плечом, как бы признавая уместность выпада. — Давно уже всё понял. Так почему бы просто не смириться и не подождать развязки, перестав трепать нервы себе и нам заодно?
— Чтобы в конце ты и твои дружки поимели удовольствие вздёрнуть меня на рее Моби Дика? Или предпочтёте отдать мою голову "Палачу"?!
— Как всё запуущенооо~. — командир первой дивизии вновь переглянулся с Капитаном, но суть этого безмолвного диалога от Эйса ускользала, от чего он становилось лишь злее. — Ну да считай как знаешь. Всё равно осталось не долго.
— Ты это о чём? — а вот теперь "Чёрная Рука" действительно всполошился. Капитан Пиковых Пиратов, возможно, даже позлорадствовал, если бы и сам не встрепенулся, вперившись требовательным взглядом в довольную рожу Марко.
— Сейчас узнаешь.
— Что ты вообще горо… — договорить он не успел, ведь именно в этот момент небо не выдержало и упало ему на плечи.
Обрушивавшаяся тяжесть была не подъёмна, казалась её монолитный отпечаток проникал повсюду, сдавливая не то что сердце, но саму душу. Впиваясь в неё неописуемой громадой, довлея над ним, над самой его сутью, естетсвом. Молча и непоколебимо приказывая сдаться, упасть на колени и подчиниться Воле того, кому сама Судьба дала право повелевать и править.
Эйсу доводилось слышать о Королевской Воле, но никогда прежде он не испытывал её на себе. Ужасающее, ни с чем несравнимое ощущение, словно бы ты заведомо проиграл и сопротивляться дальше просто бессмысленно. Эта идея ввинчивалась в мозг, пробивала себе путь подобно тайфуну, и всё лишь для того чтобы он опустил руки, прекратил сопротивляться и преклонил колени, принимая неизбежное.
Как именно он устоял на ногах для самого юноши оставалась загадкой. Он просто решил, что если и упадёт, то только замертво… Нет! Чёрта с два!!! Даже если он сейчас сдохнет, то всё равно продолжит стоять прямо! И плевать что это физически невозможно, он не отступит, не сдастся! Он ведь обещал, что пройдёт этот путь до самого конца! И никаких компромиссов, даже перед лицом Армагеддона!
С трудом переведя взгляд Эйс увидел, что среди пиратов Белоуса никто даже бровью не повёл, а вот дозорным приходилось туго. Хотя держались они лучше чем он сам, что бесило неимоверно и распаляло непокорный огонь в груди.
Тот что с ним говорил, Блейк, вытянулся по струнке, будто палку проглотил, но текущий по вискам пот выдавал его с головой. Аловолосая женщина вообще словно бы была не в себе — взгляд расфокусирован, но стоит твёрдо, чуть припадая к земле, того и гляди броситься. Тот франт, в камзоле, стал белым, словно полотно, но улыбался, как безумный, хотя чашка в его руках отчётливо подрагивала. Лишь последняя из флотских припала на одно колено, но вот её пробирающий до мурашек взгляд свидетельствовал о чём угодно, кроме раболепного смирения.
Что странно, пираты Белоуса даже не пытались напасть, демонстративно продолжая держаться как ни в чём не бывало. Вот же высокомерные ублюдки… Господи, как же тяжело…
— Вот о чём я говорил. — голос Марко доносился до него словно бы сквозь вату. С трудом сфокусировав расплывающееся зрение Эйс с горечью понял, что все его люди давно лежат без сознания, пуская пену на грязные доски палубы. — Ваш командир неплох. Не каждый может так долго держаться против Отца, тем более когда тот вошёл в раж и уже толком не сдерживается. Но необходимо понимать, что здесь, в Новом Мире одна лишь сила не поможет удержаться наплаву. Сколь бы ты ни был могущественен, какой бы Дьявол не стоял за твоей спиной, столкнувшись с кем-то поистине выдающимся, кем-то, кто давно превзошёл любые представления человека о власти и силе, выстоять сможет лишь…
Что именно там договаривал этот петух Эйс уже не слышал, да и сомневался, что там вообще было что-то внятное, так как в этот раз досталось и выкормышам Йонко, от чего баланс сил вновь выровнялся. Жаль только не в их пользу!
Новая удушливая волна чужой Воли не была похожа на предыдущую. Та походила на оползень, цунами, что погребало тебя под собой и норовило подмять, раздавить и перемолоть, пока окончательно не сдашься и не утратишь любую волю к сопротивлению. Эта же больше напоминала удар плетью, сотканной из битого стекла. Она не вбивала тебя в пол, не заставляла преклонить колени, но громогласно повелевала подняться. Встать на ноги и принять свою судьбу, что была предрешена свыше. Ты должен, нет, обязан умереть во имя чего-то большего, чем ты сам. Это бескорыстный дар, благословение и высшая честь — спалить свою жизнь дотла в горниле вечной Войны, обагрить землю горячей кровью, но перед этим забрать с собой как можно большее других, таких же как ты — жалких, ничтожных в своём тщедушном праве на жизнь, теперь же отбредших благословение в достойной смерти.
Воля Белоуса была непоколебима, но проста. Это же казалась слабее, но… она была необъятна. Эйс чувствовал, как по ушам и подбородку стекает что-то влажное, но не мог даже толком вздохнуть. Как? Как можно было вложить в один единственный импульс и беспросветное отчаяние, и безудержную, безумную волю, смешать яростный напор и смирение перед высшей целью?
Чем дольше он размышлял на этим, тем труднее становилось думать в принципе. Кровь и огонь, сталь и черепа, бесконечная бойня и неподъёмная тяжесть. Всё смешалось в безумном круговороте, под аккомпанемент чьего-то безудержного смеха.
Заваливаясь на бок Эйс только и успел понять, что смеялись дозорные. Каждый по своему, на свой лад, но все они, как один, хохотали в голос, легко, свободно и гордо стоя во весь рост, пока по другую сторону пираты Белоуса отчаянно старались прийти в себя и удержаться на ногах, всё ещё не в силах осознать, что же только что произошло.
А где-то там, вдалеке, в круговороте хаоса и разрушения, впервые за долгие часы наметилось робкое затишье. Как и всегда перед жестокой бурей.
* * *
Слишком слабо. Это стало словосочетанием всего прошедшего дня. Как ни прискорбно это признавать, но я замахнулся на на то, к чему был не готов. Конечно, и так было понятно, что схватка с одни из сильнейших существ на планете будет идти едва ли в мою пользу, но только сейчас я смог по достоинству оценить весь масштаб возникшей проблемы и с прискорбием подытожить, что имеющегося у меня арсенала попросту недостаточно. Слишком мелко, слишком медленно, слишком… Хмх~, слишком слабо.
В первые же секунды Белоус наглядно продемонстрировал, что стандартная тактика с постепенным наращиванием огневой мощи и планомерным созданием ряда укреплённых точек с ним не сработает. Играть от обороны, когда твой противник одним ударом способен пробить километровую брешь в любой броне — значит заведомо проиграть. Тем более что подобная тактика всегда строится от имеющегося под рукой плацдарма, который мой противник совсем не гнушался вырывать прямо у меня из под ног.
Когда он в первый раз оторвал остров от земной мантии, я был поражён до глубины души. После того же, как он запустил в меня им, моё удивление предпочло поспешно ретироваться прочь, уступив место инстинкту самосохранения, что в данной ситуации оказался куда как полезнее, ведь приемлемые варианты действий мною были найдены в самые рекордные сроки.
Передвижные реактивные платформы на базе движителей рейдовых костюм Джермы не нуждались в твёрдой поверхности как таковой, могли самостоятельно уходить с линии атаки и корректировать вектор огня просто меняя положение платформы в пространстве.
Первые наспех собранные прототипы оказались крайне посредственны и напоминали собой летающий кирпич, средняя продолжительность жизни которого не превышала двадцать семь секунд. Однако с каждой новой моделью ко мне поступало всё больше данных, позволяющих совершенствовать каждый последующий образец.
Версия 2 уже могла сносно маневрировать воздухе. Версия 3 обладала повышенной бронированностью и заметно большим объёмом, за счёт увеличения КПД реактивных двигателей. Пятая версия могла похвастать повышенными аэродинамическими свойствами, несла на себе не только ряд пушек большого калибра, но и имела в арсенале отсек для сбрасывания бомб и пусковые установки для ракет класса воздух-земля. Последние показали себя особенно эффективно, так как в отличие от простого снаряда могли, пусть и при помощи сил плода, в ограниченной манере менять свою траекторию прямо в полёте. Итоговая версия получилась весьма жизнеспособной и дальше подвергалась лишь незначительным изменениям, призванными максимально повысить и так высокую боевую эффективность.
Данная модель получила кодовое имя "Пробой" и стала тем, что навсегда изменило моё понимание собственных сил и возможностей.
До этого я не один год бился над пониманием границ способностей даруемых мне Дьявольским Плодом. Почему одно действие я могу исполнить усилием мысли, а другое находится уже за гранью отведённых мне возможностей? К числу последних относилось и создание сложных боевых машин. Я мог мановением руки произвести на свет хоть тысячи корабельных пушек, но сам корабль создать не получалось ни коим образом. Ответ "почему" был мной давно найден — корабль это не оружие. Сними с него пушки и перед тобой по-прежнему самостоятельная, осмысленная единица. Судно, но не боевого назначения. А вот ракета — это оружие, все части в ней, от горючей смеси в баках и поражающего элемента в боеголовке, до железного корпуса и резины проводов служат лишь одной цели — сделать её как можно более эффективной на ниве разрушения и уничтожения.
Так и получилось, что действительно сложные системы оставались вне моего контроля. Даже башни и заградительные линии, что я создавал, лишь видимость, на самом деле являющаяся просто гиперболизированным клинком или лезвием, под скошенным углом. Всего лишь размытие границ, но никак не их преодоление.
И вроде бы ответ лежит на поверхности — создай механизм, который был бы неотъемлемой частью оружия, без которого он бы не мог считать законченной и осмысленной единицей. И вот тут я всегда утыкался в новый потолок — как его контролировать?
Стационарному орудию многого не надо — задать вектор стрельбы и отдать команду, не забывая воспроизводить боеприпасы. Ракеты с наведением чуть сложнее, но не слишком — создание, пуск, корректировка курса и поражение цели. Короткий жизненный цикл, контроль над которым В.С.Б.П. осуществлял в полной мере. Но вот относительно мобильная, самостоятельная боевая единица требовала на себя непозволительно много ресурсов программы. Ведь каждое её действие, каждый "шаг" и решение в постоянно меняющемся хаосе боевых действий надо было контролировать, корректировать и направлять. Всегда, беспрерывно. Сколь бы ни был хорош В.С.Б.П., какие бы дополнительные свойства он не приобрёл благодаря связке со мной и Дьявольски Фруктом, пределы возможностей у него всё равно были, и я слишком быстро в них упирался при таком прямолинейном подходе.
Требовалось что-то менять, но я просто не знал за что именно взяться. Как решить возникшую проблему, если всё упиралось в предел возможностей моего же сознания. Усилить его ещё больше? Но как и чем? Программа и так идеальна, она растёт и развивается вместе со мной, подстраиваясь и меняясь под мои нужды. Я очень долго бился на этим вопросом и тем поразительнее оказалось найти ответ.
Проблема действительно крылась в моём сознании, но не в его слабости как таковой, а в ограниченности и зашоренности взглядов. Я так привык, что созданная мною программа является лишь продолжением меня самого, что буквально не брал в расчёт тот факт, что изначальная её версия явно проектировалась совсем под другие нужды. И тут случилась логическая ловушка — раз я об этом не думал, В.С.Б.П. тоже не брал подобный расклад в предлагаемые аналитические сводки расчётов. Все ранее проведённые анализы и сконструированные логические модели оказались просто бесполезным мусором. А ответ, как это часто водится, лежал на поверхности.
Натолкнула меня на эту мысль моя же зашоренность, как бы смешно подобное не прозвучало. С недавних пор я вполне внятно ощущал, не научным языком выражаясь, дух создаваемых мною объектов. Абстрактный, полностью завязанный на сенсорике и не фиксируемый больше ни чем, но он точно был, как были вполне очевидны и эмоциональные позывы моих творений. А раз есть эмоции — есть и разум, пусть даже максимально примитивный. Осталось его только усилить, а это я мог.
Далее всё стало лишь вопросом времени, что хоть и было крайне ограничено, всё равно играло на моей стороне. Конфликт такой величины и масштаба питал меня подобно полноводной реке. Та сила, что я достиг в битве против Гашадакуро не шла ни в какое сравнение с мощью, что я держал в своих руках сейчас. А она всё прибывала и прибывала.
Достигнув понимания и нащупав верный путь, я пусть и не перевернул исходя боя в свою пользу, но точно превратил его именно в битву, а не избиение.
"Пробой" стал пробой пера. Отличным образцом, но останавливаться на достигнутом было непозволительно. Волны чистой силы всё ещё сметали абсолютно всё, что бы не встало на их пути. Земля буквально уходила у меня из под ног, раскрывая жадный зев раскалённой мантии, пока Йонко лениво шествовал в мою сторону. Подобное пренебрежение радовало — шансы на победу возрастали.
Не имея организованного центра, Я был разбросан между всеми творениями. Продолжая штамповать "Пробои", вновь попробовал вернуться к концепции огромных оружейных платформ. Теперь, имея встроенный модуль В.С.Б.П., подключённый по специальному каналу напрямую ко мне, да ещё и спаянный с Духом Машины, что мог направлять и задавать платформе простые команды, не отвлекая основные мощности на мельчайшие задачи, ограничения, как таковые, отпадали. И пусть "Твердыни" пока что оказались не удел (столь большие и малоподвижные цели Белоус легко сбивал даже на приличной высоте), другие, более подходящие для текущих реалий проекты увидели свет и заставили его трепетать.
"Пробои" были не плохи, могли какое-то время держать удар, но им требовалось прикрытие. Что-то манёвренно и лёгкое, но достаточно зубастое и агрессивное. Лёгкий воздушный крейсер, в базе данных получивший весьма однозначное наименование — "Стервятник" занял эту нишу.
Подвижный, юркий, он рассыпался даже от удара по касательной, но всё равно успевал выходить на дистанцию поражения, буквально затапливая всё перед собой лазерным огнём и взрывом фосфорных бомб.
"Стервятники" и "Пробои" брали удар на себя, всегда находясь в гуще сражения, однако также требовался аналог стационарной артиллерии для их поддержки. Потому был дан старт проекту "Аполлон". Тяжёлая боевая платформа, оснащённая одним орудием четырёхсот пятидесятого калибра и реактивной системой залпового огня, поддерживалась четырьмя массивными ногами-опорами, в основу которых были вмонтированы всё те же реактивные двигатели малой мощности. Летать этот юнит мог, но не быстро и не высоко. Впрочем, для того чтобы сменить позицию или уйти из под атаки, находясь на заднем рубеже, этого хватало.
Всё выше перечисленное позволило мне закрепиться, почувствовать опору и прочертить невидимые границы театра боевых действий. А значит требовалось переходить в наступление.
Многоцелевая боевая платформа "Шторм" стала основной ударной силой механизированной морской пехоты. Две спаренные ста пятидесяти миллиметровые пушки, изрыгающие попеременно бронебойные, разрывные и полые снаряды, с ртутной начинкой, имели отличную скорострельность и кучность стрельбы, а две многозарядные ракетные установки в дуэте с парой новинок — электромагнитных ускорителей масс, выстреливающих из себя высокопрочные титановые стержни, на всё той же четырёх опорной реактивной платформе, но куда более мощной и манёвренной, чем у тех же "Аполлонов", обеспечивали основной массив заградительного огня.
Пока куда более скоромные по масса-габаритам и несомому вооружению "Клещи" обеспечивали их прикрытие и целеуказание, не забывая отстреливать отведённый им химический и кассетный боезапас, перед тем как пасть смертью храбрых.
Без преувеличения могу сказать, что вся эта армада могла бы бросить к мои ногам любое из четырёх Великих Морей меньше чем за сутки. Сплав безудержной преданности Духов Машин, их Силы и Воли, холодного и прагматичного разума компьютерной программы, и силы Дьявольского Плода породили нечто неописуемое в своей эффективности. Железная армия, ведомая лишь моей Волей, существующая только для того, чтобы исполнять отданные мной приказы. Ни страха, ни сожалений, только кровавый угар битвы и наслаждение каждым мигом своего короткого существования, что до последнего мгновения было посвящено лишь одному — Войне.
Как долго всё это продолжалось сложно сказать. Десять часов, или же двадцать — время потеряло своё значение. Теперь мерилом всему служили лишь уничтоженные подразделения и залпы новых артиллерийских батарей.
В какой-то момент всё, от края до края, оказалась заполнено моими творениями. Мной, если задуматься. Все они были частью единого целого, неживым, но от того лишь ещё более совершенным организмом, призванным убивать, уничтожать и покорять. Но несмотря на этом, несмотря на разрывающие землю взрывы и грохот канонад, плюя на химикаты, осколки, лазеры и смертоносные электрические разряды, этот человек… Это существо всё также продолжало сражаться, не утратив ни йоты своей эффективности. Он горел живьём, его кожа плавилась и кипела, раны и порезы мелкой сеткой акутали всё тело с ног до головы, и он был счастлив. Понятия не имею откуда, но я знал наверняка — этот реликт Великой Эры Пиратов сейчас испытывает ни с чем несравнимый подъём. Его душа буквально поёт, вторя грозному рокоту стальной армады. И в какой-то момент эта "песня" вдруг стала звучать слишком громко, расходясь незримым кольцом по всей округе.
И вновь случилось невозможное, на краткий миг в идеально слаженных рядах железного воинства наметился разлад. Будто бы что-то инородное вклинилось в до того безупречно отлаженный механизм. Непростительно. Недопустимо.
Будто бы армия, на миг потерявшая из виду своего главнокомандующего, мои войска замерли в нерешительном недоумении, не зная что им теперь делать. Чужая Воля мешала им слышать меня, подавляла вложенные директивы и подменяла одни понятия, на другие. Требовалось срочно возобновить связь, вновь стать во главе цепочки командования. И я сделал то единственное, что мог — полностью повторил действия своего врага, стой лишь разницей, что мой посыл нёс совершенно иной смысл. И это сработало. Хотя враждебное давление не спало, души машин вновь кричали со мной в унисон. Моя Воля ограждал их от чужого воздействия, даже более того — они стали будто бы сильнее, эффективнее. Сухие строчки отчётов не могли соврать. Как странно, но изучить столь занятный эффект можно будет позже, а пока.
Бросив "взгляд" вниз, я вновь сосредоточил всё своё внимание на титанической фигуре, чей громогласный смех пробивался до меня сквозь облака, а мощь будоражила сознание и играючи кромсала земную твердь. На сторонние вопросы нет ни ресурсов, ни сил. Бой продолжается.
* * *