Гнев. Том 2: Дух войны — Глава 16. Высокий Хротгар
Хэй народ!
Глава немного подзадержалась. Я заболел и уже третий день чувствую себя паршиво. Но тем не менее, главу я все же осилил. Поэтому всем приятного чтения!
Добра всем и берегите здоровье!
* * *
Ират Рексарион.
Я планомерно продвигался в самые глубины гробницы, будучи в раздумьях из-за полученной от Дельфины информации. И плевать, что эту информацию мне пришлось фактически насильно вытягивать из нее.
Становилась понятна такая острая необходимость в роге Юргена. Дельфина нуждалась во встрече с Алувель, но, так как шанс был упущен, она решила прибегнуть к запасному плану: забрать артефакт, который когда-то принадлежал основателю ордена Седобородых, а вместо него оставить записку. Женщина предполагала, что эти старцы обязательно отправят Алувель за артефактом.
Когда я слушал ее план, мне несколько раз хотелось поинтересоваться ее психическим здоровьем. Непонятно, откуда в ней была такая уверенность, что хрупкая эльфийка, будь она хоть трижды драконорожденной, сможет пройти через эту гробницу. Хотя просчеты в плане начали наблюдаться еще в том моменте, когда она решила сама в одиночку добыть рог.
Спрашивается, почему бы просто не разбить лагерь возле входа в гробницу, если ты так уверена, что довакин обязательно явится сюда? Зачем лезть внутрь и рисковать своей жизнью? Ответа на эти вопросы она мне дать так и не смогла.
Думаю, всему виной была маниакальная одержимость Дельфины, направленная на потенциального драконорожденного, которой посчастливилось стать Алувель. Учитывая полную историю ордена Клинков, которую все же удосужилась поведать мне Дельфина, становилась понятна такая одержимость. Все же многовековое служение императорам, что все до единого были драконорожденными, не прошло бесследно. Для Дельфины возникновение довакина стало буквально надеждой. Надеждой на возрождение ордена и последующую победу над Талмором, которых, к слову, она подозревала во внезапном возникновении драконов.
«Хотя последнее звучало достаточно дико, — подумал я, походя раскроив черепушку очередному восставшему мертвецу, — Но, как говорят, с безумцами лучше не спорить»
Правда, поспорить с Дельфиной мне более было не суждено. Она осталась позади в виде обезглавленного трупа. Женщина пала по вине собственной самоуверенности, наглости и… моего бездействия. Бывшая хозяйка таверны решила, что после получения всей информации я должен был проникнуться «великой» целью ее ордена. Утверждение было в корне неверным, но на тот момент я решил не переубеждать ее, рассудив, что Дельфину еще можно будет использовать. Однако вспышка гнева, что возникла после ее попытки приказывать мне, решила судьбу женщины.
Я смог сдержать свой порыв и не убить Дельфину на месте, но это ее все равно не спасло. Ведь именно в этот самый миг мы нарвались на очередную группу драугров, в числе которых был мертвец, способный использовать Крики. И именно его он использовал, стоило нам только оказаться в зоне поражения. И все, что мне оставалось сделать в этот момент, — это «защитить» Дельфину, как она приказала.
В тот самый момент, когда драугр использовал Крик, я обернул Дельфину невидимым коконом из моей силы. Это уберегло ее от действия Крика и на первых порах защитило от оружия мертвецов. Сам же я очень «удачно» отлетел, попав под удар драугра, что оставило мою спутницу одну в окружении восставших мертвецов, которые тут же переключили все свое внимание именно на нее. А уж убрать в самый ответственный момент кокон мне не составило труда, что и привело Дельфину к преждевременной кончине.
После ее смерти мне оставалось только быстро разобраться с мертвецами, стараясь не тратить лишние силы, и продолжить свой путь вглубь гробницы. Ведь никто не запрещал мне воспользоваться ее же планом для встречи с Алувель. Хотя куда больше меня интересовала встреча с Седобородыми, как признанными мастерами Пути Голоса. Но думаю, что старая подруга, которую я не раз выручал, сможет отвести меня к старцам и замолвит пару словечек.
— А пока, — пробормотал я, внутренне настраиваясь и при этом не отрывая взгляда от небольшой группы драугров, что подбиралась ко мне все ближе. — FUS!
И вновь от меня в направлении мертвецов понеслась едва заметная невооруженным взглядом волна, что повалила парочку из них на землю, а других заставила отступить на несколько шагов назад.
— Слабовато, — нахмурившись, сказал я, будучи недовольным результатом, хоть тот и превосходил все мои предыдущие попытки. — А если так…
Я обратился к клокочущему внутри меня огню гнева, постепенно распаляя его все больше. Одновременно с этим я почувствовал, как мое тело вновь начало преобразовываться и терять человеческие черты. Я стал немного выше и шире в плечах. Чешуя проступила практически по всему телу. Не появились только костяные наросты, так как я изо всех сил сдерживал их появление, так как не желал портить одежду.
Когда же изменения дошли до головы, я вновь сфокусировал свой взгляд на мертвецах, которые продолжили свое наступление.
— FUS! — практически без подготовки прорычал я.
Знакомые визуальные эффекты — и в этот раз все драугры оказались повалены на пол, после чего кубарем прокатились пару метров.
Такой результат заставил меня довольно оскалиться. Теперь это хоть немного походило на то, что можно использовать в бою. Оставалось лишь достичь подобного результата без превращения или ограничиться хотя бы частичным изменением тела.
Вот только, в то же время, я почувствовал некую неправильность. Словно я делал что-то не так. Ведь те же драугры могли использовать Крики, и эффект от них был куда сильнее.
Задумчиво наблюдая, как несчастная группа мертвецов вновь поднимается на ноги, я попытался вспомнить все слова, что использовали драугры.
«Сила. Равновесие. Толкать», — вспомнился мне перевод их Криков.
И если первое слово я в той или иной мере научился использовать, то остальные пока даже не пытался. Однако, соединив их, можно было понять вполне простой смысл этих слов. «Сила» — это то, что я вкладывал в Крик, точнее ее средоточие, которому я лишь задавал направление. «Толкать» — определенно это слово, которое должно означать конечную цель. «Равновесие» вероятно используется либо для стабилизации конструкции, либо для того, чтобы нарушить это самое равновесие у цели.
— Не попробуешь — не узнаешь, — прорычал я, собираясь с силами и надеясь, что одного знания слов окажется достаточно для того, чтобы превзойти ранее достигнутый результат.
Я вновь сконцентрировался, черпая внутри себя силу, мысленно накапливая ее и направляя. Все, чтобы в один миг произнести, выплескивая всю накопленную силу:
— FUS Ro Dah! — выкрикнул я, и мой голос был подобен рокоту грома.
В тот же миг от меня в сторону драугров полетела хорошо заметная волна энергии, которая смела все на своем пути. Она вырвала куски пола и раскидала эти обломки в разные стороны. Когда же она достигла мертвецов, то их моментально разметало в разные стороны с огромной силой. Но на этом волна энергии не остановилась. Она продолжила свой путь, сея все больше разрушений, пока не достигла одной из стен. Камень отчаянно сопротивлялся воздействию, но вскоре сдался, в следствие чего в стене образовалась дыра, в которую спокойно мог бы пролезть человек. На этом вложенная в Крик энергия наконец-то исчерпала себя, и разрушения прекратились.
Результат был ошеломляющий. Но не успел я ему порадоваться, как меня скрутило от нестерпимой боли. Я рухнул на колени и схватился за свое горло. Казалось, что неведомая сила пыталась вывернуть меня наизнанку и протащить внутренности через мою глотку. В горле образовался такой спазм, что я не мог произнести хотя бы слово. Мне было трудно даже дышать. Все, что мне оставалось, — это беспомощно смотреть прямо перед собой.
В какой-то момент боль достигла такого уровня, что, более не в силах терпеть, я с силой ударил кулаком по полу в надежде выплеснуть все это наружу. Каменный пол треснул от силы удара, послышался хруст сломанных костей. Руку резануло болью, которая лишь на краткий миг отвлекла меня. И все же этот миг я был готов воспринять как дар свыше.
Не знаю, сколько времени я провел в подобном положении. И мне очень повезло, что за это время на меня не набрел ни один драугр, ведь в тот момент я был не в силах сопротивляться. Я был очень простой добычей для мертвецов.
Но, к счастью, рано или поздно все имеет свойство заканчиваться. И эта сводящая с ума боль не была исключением. Постепенно она стала уменьшаться, пока вовсе не сошла на нет. В один миг я резко обрел способность вновь здраво мыслить. И в первое время я не сразу поверил своему счастью. Осознав же, что боль не спешит возвращаться, я наконец-то смог сфокусировать взгляд на луже крови на полу прямо перед собой.
Удивившись подобному факту, я попытался разобраться в ситуации. И только в этот миг отметил во рту металлический привкус, а после отметил и тонкую струйку крови, что продолжала стекать у меня изо рта.
Я попытался произнести хотя бы слово, но горло вновь резануло болью, хоть и не такой сильной, как до этого. Всего лишь жалкие отголоски. Но их хватило, чтобы я отбросил любые попытки заговорить.
С трудом приняв сидячее положение, я облокотился о ближайший саркофаг, медленно выдохнул и задумался.
«Выходит, что тело пока не в силах выдержать всю эту силу, — подумал я, прислонив затылок к холодной поверхности саркофага, — впрочем, мне не впервой. Осталось только научиться управлять этим, чтобы не доводить до подобного состояния, и укрепить свое тело».
Думая о том, как укрепить собственное тело, я представлял, сколь многих мне придется уничтожить, чтобы достичь желаемой цели.
«Или выбрать себе куда более сильных жертв», — подумал я, слабо улыбнувшись, жалея, что в прошлом мире так и не смог столкнуться с тем трусливым огненным божком. Ведь сколь много силы можно было бы получить от его убийства…
И меня нисколько не волновала сложность подобного подвига.
Вновь выдохнув, я прикрыл глаза. Внутренне я ощущал, как мое тело постепенно восстанавливалось от произошедшего ужаса. Всего пару десятков минут — и я вновь буду как новенький и смогу продолжить свой путь.
«А пока я немного отдохну», — устало подумал я.
* * *
Алувель.
— Если меня спросят, — тяжело проговорила я, делая шаг за шагом, — что я выберу: столкнуться с драконом в бою или подняться на Высокий Хротгар? Я выберу первое.
Рядом раздался смешок Лидии, которая чувствовала себя не в пример лучше, чем я. И это после того, как нам пришлось преодолеть эту кажущуюся бесконечной лестницу, по пути убив нескольких медведей, а под конец столкнувшись с ледяным троллем. Последний, к слову, чуть было не прекратил мое смертное существование.
Эта тварь на удивление хорошо скрывалась в снегах, и внезапно возникший буран был ему только на руку. Тролль буквально свалился передо мной и в тот же миг попытался располосовать своей когтистой лапищей. К счастью, смерть обошла меня стороной. Лидия успела дернуть меня назад, вытащив из-под удара, после чего сама набросилась на монстра.
Первый ступор прошел достаточно быстро, и я наконец-то вступила в сражение. Лидия же все это время сдерживала удары тролля своим щитом. Мне оставалось только использовать стрелу за стрелой и удивляться той силе, что таилась в моем хускарле. Вдвоем мы смогли убить тролля, хоть я и не могла бы сказать, что это было легко. Труднее всего пришлось Лидии, которая весь бой сдерживала зверя.
«При первой же возможности изучу любое огненное заклинание, — подумала я, мысленно возвращаясь к троллю, бой с которым прошел бы в разы проще, будь у меня возможность полить монстра хотя бы огненной струей. — а еще проще бой прошел бы, будь рядом Ират».
Мне вспомнилось, как этот беловолосый здоровяк, что не один раз спасал меня, запросто расправился с огромным морозным пауком. И это не говоря уже о том, как он фактически в одиночку убил дракона, когда у нас едва ли получилось ранить этого древнего монстра. Почему-то у меня не было сомнений, что ледяной тролль для него не представлял бы угрозы.
— Мы пришли, мой тан, — сказала Лидия, чем отвлекла меня от воспоминаний.
Я проследила за взглядом хускарла и увидела крепость, что преграждала нам путь. Она отличалась от виденных ранее нордских крепостей, больше походя на имперское строение. Высокие стены были покрыты толстым слоем снега, что создавало впечатление, будто крепость заброшена. Однако я чувствовала и знала, что это не так. Встреченные по пути сюда паломники не раз утверждали, что видели Седобородых, хоть те и не принимали гостей в своей крепости.
— И вновь лестницы, — раздраженно проговорила я, смотря на ступени, что вели ко входу в крепость.
Лидия ничего не ответила, но я была уверена, что, если бы я посмотрела на нее, на ее лице сияла бы улыбка. Ее определенно забавляли мои страдания.
Махнув на нее рукой, я молча последовала ко входу. Пока я поднималась по лестнице, в голове возникали одна глупая мысль за другой: «Мне следует просто войти или все же для начала постучать? А может следует продемонстрировать свои возможности? А если мне никто не откроет?».ю…….
Но, к счастью, реальность не оправдала моих ожиданий. Ведь стоило мне только встать на последнюю ступень, как массивные двери крепости сами по себе отворились, словно приглашая нас войти.
— Жутковато как-то, тебе не кажется? — нервничая, спросила я Лидию.
— Не волнуйтесь, мой тан, — уверенно произнесла моя спутница, — я всегда рядом, чтобы прикрыть вашу спину.
Косо посмотрев на хускарла, я постаралась не представлять, как она собиралась защищать меня, если Седобородые решат вышвырнуть нас из крепости.
Выдохнув, я направилась внутрь крепости. Стоило нам только попасть под ее своды, как двери тут же медленно закрылись за нашими спинами, отчего мы погрузились в полумрак. Света едва хватало, чтобы разглядеть пол и не споткнуться. К счастью, впереди виднелся куда более освещенный участок, который на практике оказался просторным холлом.
Встав в круг света, я принялась ждать. В крепости царила тишина. Слышны были только завывания ветра за пределами стен. В какой-то момент к завыванию ветра прибавился едва слышимый шорох, словно кто-то волочил ткань по полу. Затем стали доноситься тихие шаги.
Невольно я напряглась, не зная, чего стоит ожидать. Но, к счастью, ожидание достаточно быстро закончилось. В круг света начали выходить люди. Все они были стариками. Один казался старше другого. Все как один одетые в темно-серые робы, полы которого закрывали ноги полностью, и у каждого была борода.
Они молча смотрели на нас, пока вперед не вышел один из них. На удивление, он казался младше остальных, но это я отметила лишь краем сознания. Седобородый тем временем встал передо мной и слегка склонил голову, а я автоматически повторила его жест.
— Итак… — медленно заговорил он, и голос его заполнил весь холл, словно отражаясь от его стен. — На переломе эпох в мире появляется Довакин.
