Как оказалось, в любой момент можно не только запереть дверь, но и выключить прозрачность иллюминаторов в дверях.
Честное слово, ещё пару секунд лицезрения приплющенной морды Дракса в двери — и Крис бы просто убил этого не знающего тактичности гуманоида.
Крис опёрся рукой о дверь и глубоко вздохнул.
Честное слово, он не хочет здесь находится. Он вообще потерял всякое желание выяснять отношения. Он хотел… сохранить образ Гаморы в своей голове нетронутым, будто последних пару часов никогда не происходило. Бац, оказывается Гаморы тут никогда не было, придётся рвануть обратно на Землю…
Кстати, а почему Гаморы не было в базе данных Килна? Она же была их заключённым, и её не могли просто так "забыть"! Она, мать его, дочь Таноса! Её нельзя просто… проигнорировать! Нужно хотя бы примерно знать, за что можно получить люлей!
Но факт остаётся фактом.
Он встретил свою сестру.
И эта встреча ему не понравилась. Вообще.
Но…
Избегать проблемы — это ошибка. Самая распространённая ошибка не только в его жизни, но и в жизни большинства людей. Но одно дело — знать красивые слова, а другое — действительно встречаться с проблемами лицом к лицу.
К сожалению, второй вариант Крис себе больше позволить не может. Не после того, как он узнал, кто его отец и того, через что он заставил его пройти. Не после всех уроков и долгих часов разговоров о… жизни.
— Я… — голос Криса прорезал неловкую тишину. — Знаешь, о чём я всё это время думал?..
Гамора не ответила на вопрос, наблюдая за ним с противоречивым выражением лица. Казалось, что она сама не знает, что чувствует.
— Просто представь: я уроженец Земли, планеты в галактике Млечный Путь, — Крис развернулся и опёрся спиной об дверь, смотря Гаморе в глаза. — В один момент оказался за миллионы световых лет от родного дома. Дома, где остались мои друзья, мои воспоминания…
Крис горько хмыкнул.
— В один момент я оказался в среде, где всё хочет мне смерти. А единственный разумный, который этого не хочет, мало того, что успел убить меня пять раз в угоду своего собственного чувства правильного, так ещё и является межгалактическим Гитлером, помноженным на вечность, нахрен!..
Крис громко задышал и закрыл глаза. Почему–то в этот момент ему вспомнился момент полнейшего бессилия, как отец раз за разом сносил ему голову. Насколько… слабым он был тогда?
— О чём будет думать любой другой на моём месте, а? Возможно… о выживании? О побеге? О сдаче судьбе и силам, выходящим за грани его понимания? — Крис открыл глаза и немалым гневом посмотрел на Гамору. Та вздрогнула. — О ЧЕМ Я ДУМАЛ, ГАМОРА?!
— Я…
— О ЧЁМ, МАТЬ ТВОЮ?!
— Я не знаю! — экспрессивно ответила она.
— Я думал о тебе, Гамора, — перешёл на более тихие тона Крис. — Я думал, о том, где ты. О том… всё ли у тебя в порядке. О том, что мы скоро… ну, встретимся. Я думал, что… что… — Крис горько улыбнулся. — Я думал, что возьму тебя с собой. На Землю. И там… там будет жизнь, лишённая Таноса. Где тебе больше не придётся… убивать. Тебе ведь это не нравится, да?
Гамора поражённо застыла на месте, не в силах поверить в сказанное. И да, судя по реакции, Крис попал в яблочко.
— Ещё с первых встреч, а после и во время обучения у отца, мне казалось, что быть ребёнком Таноса тебе бы никогда не понравилось, — опустил взгляд вниз Крис. — Проксиме возможно просто безразлично убийство разумных. Эбони, Корвусу и Куллу это возможно даже нравится. Безумной суке уж точно… Но ты… Тебе точно не по нраву эта жизнь.
— Крис… — Гамора в первый раз за встречу как–то даже робко попыталась подойти. — Крис, я…
— А когда я узнал, что тебя повязал Корпус Нова, я… — Крис проглотил комок в горле. — Я не мог думать ни о чём, кроме тебя. О том, что нужно торопиться… И знаешь, пока я летел до Килна, мне в голову забрела довольно случайная, но очень навязчивая мысль…
Крис закрыл глаза, будто бы представляя картина наяву.
— Представь типичного офицера Корпуса Нова, даже не таким, каким его рисует пропаганда Ксандра, а… обычного офицера средних лет, — Крис вздохнул. — Он служит с честью, но иногда позволяет себе мелкие вольности, например, уехать домой немного пораньше. Дома его ждёт семья и двое детей. И в целом он ведёт… счастливую жизнь. Идиллия как в семье, так и на работе…
Гамора не отрывал взгляда от лица Криса.
— Достойный член Корпуса Нова, который просто выполняет свой долг, в данном случае — охраняет Килн. Охраняет таких опасных преступников, как ты… И вдруг, — Крис громко хлопнул в ладоши, да так, что Гамора вздрогнула. — К нему прилетаю я. Идёт штурм с моей стороны, и каким–то неведом образом ситуация складывается так, что между мной и тобой стоит этот самый офицер. Достойны человек, как в жизни, так и на службе. И обстоятельства складываются так, что у меня просто нет выбора, — Крис зажмурил глаза. — Я представляю, что он стоит передо мной, этот достойный человек, семьянин, которого дома ждут двое маленьких детей и жена, и я…
Крис открыл глаза, открывая целое море гнева внутри.
— …вырываю ему хребет.
Гамора вновь вздрогнула, будто бы гипотетическое убийство произошло прямо перед ней.
— Или сворачиваю ему шею. Или бью так сильно, что его печень и селезёнка просто разрываются изнутри, — задумчиво сказал Крис. — И знаешь, что самое удивительное? Я вот наяву представил жизнь этого человека, осознаю, что дома его ждут прекрасные дети, но мне… жаль, конечно, но я сделаю это снова. Потому что я… просто хотел быть вместе со своей сестрой. И его жизнь, какой бы прекрасной и достойной она не была, не стоит больше твоей.
Крис тяжело вздохнул, смертельно уставший после всех этих разговоров. Он повернулся к выходу и потянулся к кнопке открытия двери.
— А что получилось в итоге? — иронично хмыкнул Крис. — Я прихожу к тебе, и ты… душу мне рвёшь. Какая же ты, мать его, дрянь…
Зелёная рука помешала ему открыть дверь.
Крис даже без особого удивления — просто уже не было сил — посмотрел в глаза Гаморе.
— У тебя какая–то форма инцестуального мазохизма? — хмыкнул Крис. — Тебе по кайфу, когда не пытаются обнять, а наоборот шлют нахрен? Ну и ну, так вот что значит разбить розовые очки. Будто бы нашёл в тумбочке мамы сорокасантиметровый дилдо. Ну или в тумбочке папы. Второе, наверное, окажет более шокирующий эффект…
— Хватит, — одно слово подействовало лучше, чем любая затрещина. Такое уж у Гаморы на него влияние. — Ты… — Гамора шумно вздохнула. — Прости меня, Крис. Я была к тебе… несправедлива. Но… ты должен понять, что та Гамора и я… мы разные.
— Так объясни мне.
— Крис, это трудно передать словами…
— Сейчас, — настойчиво проговорил Крис. — Объясни здесь и сейчас.
Гамора посмотрела на него пытливым взглядом, но всё же аккуратно кивнула.
— Всё началось двадцать лет назад, — начала издалека Гамора. — Я проходила обучение в Чёрном Ордене уже несколько лет, была ещё совсем девчонкой, многое я с тех дней успела забыть. Но один момент разделил мою жизнь на «до» и «после», хотя я думала, что после вторжения Таноса на мою планету это невозможно. В один непримечательный день наш отец, — Гамора сглотнула, — взял меня с собой в поездку. Мы вернулись неделю спустя.
— И что там произошло? — нахмурился Крис.
— В том то и дело, Крис, — Гамора крепче сжала его руку. — Я не помню. Совсем. Не помнила и тогда. Юный разум быстро забывает вещи, но тогда этот провал врезался в память. Потому что после него мне постоянно снятся… кошмары.
— Что за кошмары?
— Мы на какой–то пустынной планете. Место действия не меняется, по здравому смыслу я никак не могла понять, что планета необитаема, но стоит вступить в это место, как… как сразу понимаешь — жизни тут быть не может. Планета темна… Красный карлик освещает темнейшие тучи всего несколько часов в сутки. Воздух… ты знаешь, как пахнут страдания, Крис?
Он помотал головой, чувствуя, что Гаморе от одного упоминания этого места становится плохо.
— И я не знала раньше, — горько продолжила Гамора. — Воздухом можно дышать, но вздохнуть полной грудью невозможно — вывернет. И в тех кошмарах… Я взрослая. Маленькая Я далеко не сразу поняла, что девушка стоящая у обрыва — она сама, — прошептала Гамора. — А рядом стоит наш отец. Сначала… я… что–то говорит ему. Отец молчит. МНЕ больно, но Я продолжает говорить что–то отцу с прямо–таки злорадным настроем. Я не хочу причинять отцу боль, но всё же какая–та часть МЕНЯ не может этим насытиться. Я считает, что это её триумф. Но…
Из глаз Гаморы начали течь слёзы.
— Отец оборачивается. И он плачет. Он плачет, смотря на МЕНЯ. И…
Плечи Гаморы задрожали. Она начала рыдать, одновременно не останавливая рассказ.
— О–отец… б–берёт МЕНЯ за руку и… БРОСАЕТ МЕНЯ С ОБРЫВА! — закричала от горя Гамора. — Он БРОСАЕТ МЕНЯ И ПЛАЧЕТ!
Крис не выдержал и обнял свою сестру, чувствую, как она трясётся в объятиях.
— И т–так п–постоянно… — шмыгнула она носом. — Мне снится МОЯ смерть от руки отца, что плачет по МНЕ. Но… каждый раз меняется какая–то деталь. Они могут быть незначительными — другая причёска или одежда. В других различия колоссальны — у меня может быть другой пол, раса или отсутствовать какая–то часть тела. Но исход один, Крис… — она слезливо смотрела ему в глаза. — Я всегда падаю с обрыва. Всегда.
— Эти кошмары снятся мне уже двадцать лет, Крис. Ты и представить не можешь, как я от них устала, — прошептала Гамора, плотнее прижимаясь к нему. — Но… это не конец. Когда… Я умираю, Я попадаю куда–то…
— Куда? — прошептал Крис.
— Я не знаю, — пожала она плечами. — Но там… спокойно. Там так… легко. Вся ненависть к нашему отцу превращается в какую–то извращённую форму сочувствия. Ненавидеть там невозможно и это убивает меня. Будто бы я становлюсь частью… чего–то неимоверно большего и не могу это контролировать. И… иногда форма этого места меняется. Обычно это бесконечно длинное озеро, чей уровень воды по щиколотку. Но иногда это цветочное поле или лес… Я сижу там, казалось целую вечность, пока…
Крис почувствовал заминку Гаморы. Она судорожно вздохнула.
— Пока ко мне не приходит маленький мальчик, — слегка улыбнулась Гамора. — Я рассказываю ему истории, играю с ним, а после… после он уходит. И кошмар заканчивается. И я вновь в собственном теле, где я могу ненавидеть кого хочу и когда хочу. Я… это не я во время кошмаров.
Гамора отлипла от него и с невероятно противоречивым выражением лица посмотрела на него.
— Со временем мальчик рос и креп, но это не значило, что ему не нужна была моя помощь. Ведь мир вокруг огромен, а мальчик ищет помощи старшей сестры при любой возможности, — сквозь слёзы улыбнулась Гамора. — И этот мальчик…
— Я, — прошептал Крис. — Я источник твоих кошмаров.