НЕ ШАХМАТЫ
***8***
Первые несколько дней пребывания в новом птичьем, вернее, цыплячьем, что еще унизительней, теле… Каждый раз при мысли об этом Тони был готов плеваться огнем, но сил хватало только на возмущенный писк. Так вот, первые три или четыре дня, Тони был не уверен в своем умении правильно оценить проведенное здесь время, он ел и спал, потом просыпался, гадил, снова ел, опять спал и так по кругу. Пока не набрался сил и не подрос, что было очень удивительно, потому что подрос он очень сильно. Если сначала Санта держал его буквально в ладонях, то по истечении нескольких дней едва мог поднять, сетуя: «Ты уже большой мальчик и должен передвигаться без моей помощи, Фоукс. Что с тобой случилось на этот раз?» Тони очень хотелось ответить, но из клюва… Бог мой, вместо нормального лица и стильной бородки у него теперь был клюв! Так вот, из клюва вылетал писк, а иногда достаточно мелодичный клекот.
Вообще, если говорить откровенно, то нормальных слов для понимания и описания ситуации у Тони не было совершенно. Одни матерные эмоции и точно такие же выражения. Да если бы он мог выразить всю ту палитру чувств, что испытывал последние дни, то речь его, на девяносто процентов матерная, затянулась бы часа на три. Где это видано, чтобы человек попал в какую-то птицу! А еще он никак не мог сообразить, как остался в своем уме? Мозг птицы и мозг человека настолько разные, что и говорить об этом не приходится. Так каким образом он сохранил не только способность мыслить логически, но и все свои знания? Но вопросы эти были риторическими, а возмущение он мог выразить, лишь раскидав орешки и перевернув поилку, что считал делать ниже своего достоинства. Поэтому начал думать и попутно обживать новое тело. Нужно же было им хоть как-то управлять.
Первое, что заметил Тони, вынырнув из своих переживаний и обратив внимание на окружающую его действительность, это очень странное зрение. Он видел не просто предметы, но и какой-то ореол вокруг них, словно на энергетическом уровне. «Санта» тоже виделся не простым человеком, вокруг него этот ореол был намного ярче и полностью повторял очертания тела, будто обычный человек был внутри другого, как в смешной русской кукле — матрешке. А потом Тони увидел, как Санта колдует. Это был шок! И колдовал он именно так, как описывали в сказках — с помощью волшебной палочки. Вокруг него летали предметы, повинуясь коротеньким взмахам, кипятилась вода, вылетала из кончика палочки красивая светящаяся птица и просачивалась сквозь стену, а другие светящиеся звери приходили к нему и передавали сообщения на разные голоса. Тони прислушивался к происходящему, делал выводы, наблюдал за людьми, которые приходили в кабинет не только через дверь, но и выходили из камина, в котором на короткие мгновения вспыхивало зеленое пламя.
А потом… Однажды утром в кабинет к Санте (Тони уже знал, что старика зовут Альбус Дамблдор, но называть Сантой не перестал) вошел мальчишка. Тони привычно посмотрел на гостя и обомлел. Ореол вокруг мальчишки был совсем не похож на него. Над ним возвышался здоровый мужик в знакомой черной форме, такая была у боевиков ЩИТа. Тони даже головой помотал, думая, что настало время для удивительных глюков, но «мужик» никуда не делся, все так же «пряча» в себе мальчишку. Тони прислушался к разговору — обычная мозгоебля, но то, что этот Санта пытался морально продавить мальчишку, вызвав в том чувство вины, Тони совершенно не понравилось. А еще от старика к пацану, прямо к его голове тянулся какой-то щуп, и выглядело это мерзко. И если до этого момента Старк был уверен, что старик почти что настоящий Санта Клаус, то теперь стало понятно, что он скорее замаскированный Гринч. Тем временем ореол вокруг мальчишки потемнел и ударил в Дамблдора, у того даже кровь носом пошла, и он отпустил мальчишку… Гарри, пообещав ему поездку в Лондон.
Этот момент стал переломным, когда Старк решил переквалифицироваться из наблюдателя в участника этой жизни, пусть она и была птичьей. Но он ведь не зря считался гением, он точно знал, что придумает что-нибудь для того, чтобы исправить ситуацию.
— …мог бы и спеть, чтобы мне полегчало, — услышал он, выплыв из раздумий.
Тони обернулся, ища, с кем старик разговаривает, но в кабинете кроме них никого не было. Тони прямо едва удержался от того, чтобы указать на себя крылом и склонить голову, будто переспрашивая: «Это ты мне? Это я петь?» А потом посидел мгновение, подумал, что ничего от попытки спеть не теряет, и начал достаточно мелодично насвистывать обожаемый «Back in Black», притопывая лапой в такт и мотая головой.
Сказать, что Дамблдор был в шоке, — культурно промолчать. Он воззрился на Тони так, будто в него вселился демон, и нужно срочно звать экзорцистов.
— Фоукс, с тобой явно что-то не так в этом перерождении, — простонал Дамблдор и уполз в свою спальню, оставив Старка в одиночестве. Пение ему, естественно, не помогло.
А Тони решил, что хватит сидеть взаперти и что пора учиться пользоваться собственным телом. Он же птица, значит, должен уметь летать. О теории полетов Старк знал побольше других, поэтому, совершенно не боясь, оттолкнулся от своего насеста, на котором было странно удобно сидеть, к слову, расправил крылья и едва дотянул в полете до подоконника, вцепился в него когтями, взмахнул крыльями, помогая себе не упасть и поймать равновесие, и врезался в окно, которое на удивление устояло под весом его немаленькой туши. Курлык, что вылетел из его клюва, был матерным. А потом он увидел зеркало на низкой тумбе на другой стороне кабинета Санты и решил, что ему нужно в конце концов рассмотреть себя, понять, что он за птица, устроить смотр крыльям и оперению.
До зеркала он долетел с грацией подбитого бомбардировщика, плюхнулся на тумбу, проскрежетал по ней клювом и когтями, оставив на полированном дереве борозды, встал и посмотрел в зеркало, возмущенно заклекотав.
Судьба, закинувшая его в это тело, имела очень своеобразное чувство юмора, потому что оперение птицы расцветкой полностью повторяло таковую у железного человека. Красное с золотом, казалось даже, что оно горело… Стоп! Тони отчетливо помнил, как горел, а потом выбрался из пепла! И, раз уж тут было настоящее волшебство, вон Дамблдор палкой как легко колдовал, то почему бы ему не быть волшебным существом? Он — феникс! Тони напряг память и постарался вспомнить всё, что знал из мифов о фениксах. Бессмертный, сгорает и возрождается из пепла. Может перемещаться в огненном вихре. Исцеляет пением… Так вот почему старик просил петь для него! …и слезами. Тони покрутился перед зеркалом, неуклюже перетаптываясь на месте, и подумал: «Интересно, а в человека я превращаться смогу? Я же волшебное существо, так почему бы и нет?» Конечно, он собирался проверить то, до чего додумался, но был почти на сто процентов уверен, что прав в своих выводах.
Увидев себя наконец-то в зеркале и поняв, что он за птица, Тони решил, что нужно срочно приступать к тренировкам. Научиться всему, что должен уметь феникс, а может, привнести что-то свое. А потом на разведку! Нужно было понять, что это был за странный мальчишка сегодня в кабинете.
* * *
Глаза Броку лечили настолько варварским способом, что если бы он знал заранее, то ни за что не согласился бы пойти на это. С другой стороны, лучше было вытерпеть единожды.
Брока положили на кушетку, избавили от очков, и целитель Пибоди начал махать над его головой палкой, что-то бубня себе под нос, а потом возмущенно проговорил:
— За такое наплевательское отношение к детскому здоровью я бы накладывал на родителей Круциатус. Привели бы мальчика на пару-тройку лет раньше, было бы намного проще.
— Он сирота, — сказал Сметвик, который сидел тихонько на стуле рядом с кушеткой.
— Тогда на опекунов, — дрожащим стариковским голосом отрезал целитель.
— Боюсь, что мистер Дамблдор не оценил бы ваш порыв, — хмыкнул Сметвик.
— Этот выскочка и вдруг чей-то опекун?! — возмутился целитель Пибоди, отходя к шкафчику, где у него стояли зелья. — Будет жечь, молодой человек, — предупредил целитель и закапал в глаза Брока… Ему показалось, что закапали в глаза чистый огонь, ну или концентрированную кислоту. Он застонал сквозь зубы и уже поднял руки, чтобы растереть глаза кулаками, когда на него навалился Сметвик, удерживая на кушетке:
— Терпи, пацан, — держа голову Брока ровно. — Если невтерпёж, то ори, но только не шевелись.
А Брок застыл, сжав зубы, и тяжело дышал. Нарушить ход лечения и остаться слепым не хотелось категорически. Жжение постепенно стихло, сменившись на приятное тепло. Слезы сами собой стекали из уголков глаз и терялись в волосах на висках. Брок глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаивая взбесившееся от боли тело.
— Можете отпускать, целитель, — выдохнул он, расслабляя сведенные мышцы.
— Ты умница, Гарри, — Сметвик потрепал его по взмокшей челке, — глаза не открывай и головой не шевели.
— Хорошо, — ответил Брок и… уснул.
Проснулся уже в своей палате, рядом с ним дежурила молоденькая и вроде бы симпатичная медиведьма, которая улыбнулась, стоило ему открыть глаза, и прощебетала:
— Не вставайте, мистер Поттер, я немедленно позову целителей.
Спустя пару минут рядом с ним сидел Сметвик, говоря:
— Полежи, сейчас Альберт тебя осмотрит, потом сможешь встать.
— Альберт? — прищурился Брок, видевший ничуть не лучше, чем до посещения окулиста, если не хуже.
— Целитель Пибоди, — исправился Сметвик.
— Почему вы меня не усыпили или не обездвижили, когда мне закапали глаза?
— Увы, Гарри, не всё решается простым взмахом палочки. Нельзя воздействовать на пациента магией, пока идет процесс излечения.
— Так зафиксировали бы, — пожал плечами Брок, — ремнями, например.
— Хорошая идея, в следующий раз так и сделаем, — хмыкнул Сметвик на такое предложение.
— Мне предстоит еще одна подобная процедура? — дернулся Брок.
— Сейчас и узнаем, молодой человек, — ответил вместо Сметвика целитель Пибоди, подходя к кровати. Спустя пару минут сложных пассов целитель улыбнулся и сказал: — Всё просто прекрасно. Раствор подействовал, зрение восстановилось.
— Да них… ничего подобного, — возмутился Брок. — В глазах муть какая-то, не видно ничего.
— Так и должно быть, мистер Поттер. Мы, конечно, волшебники, но не чудотворцы. Зрение придет в норму к завтрашнему утру, когда сойдет отек и раздражение.
— А если не сойдет? — прищурился Брок, силясь рассмотреть целителя Пибоди.
— Тогда добро пожаловать ко мне на еще одну процедуру, — усмехнулся он, — но я вас уверяю, что этого не понадобится.
— Мистер Поттер будет у меня на приеме через месяц, мы к вам зайдем для контрольного осмотра? — спросил Сметвик.
— Непременно, непременно, обязательно, — бурчал целитель Пибоди, выходя из палаты.
— Как ты себя чувствуешь, Гарри, только честно?
Брок чувствовал себя на удивление неплохо, о чем и сказал Сметвику. У него ничего не болело, не кололо и прочие не. Да, зрение было мутным, но не доверять словам старичка Пибоди, что к утру все придет в норму, причин не было.
— Я могу тебя оставить в Мунго еще на одну ночь, — предложил Сметвик.
— Не стоит, целитель, — покачал головой Брок, который не собирался прятаться в больнице от проблем.
— Тогда собирай вещи, я лично доставлю тебя В Хогвартс.