***60***
Локи долго пробыл в палате Беллатрисы. Он думал, что состояние берсерка у женщин ничем не отличается от такового у мужчин, но нет. Это даже близко похоже не было, или конкретно этот случай был уникальным.
Стоило ему сойти с Тропы, как она попыталась кинуться на него. Слабая, жутко истощенная, с безумными глазами, она пошатывалась, но стояла, вперив в посетителя убийственный взгляд и оскалившись, как волчица. Она была красива когда-то, но сейчас вызывала своим видом исключительно жалость и желание помочь. Смирительная рубашка длиной до пят сковывала ее движения, но она пыталась хотя бы укусить его, кидаясь с остервенением. Ее магия, как у ребенка, не умеющего собой владеть, изливалась совершенно бесконтрольно. Артефакты поглощения светились от переизбытка магии, с которой не могли справиться. Если бы Беллатриса осталась в таком состоянии без помощи хотя бы на неделю, то выгорела бы до донышка, став в лучшем случае сквибом, а в худшем умерла бы. В ее состоянии Азкабан оказался спасением, только благодаря его агрессивной среде, которая словно останавливала работу магического ядра, она прожила так долго.
Перехватив кинувшуюся в неуклюжем рывке Беллу, Локи развернул ее и прижал спиной к себе, легко удерживая, а потом положил руку ей на лоб, усыпляя.
— Расслабься, девочка, я постараюсь помочь.
Белла обмякла в его руках, а Локи подхватил ее и положил на матрас, который лежал в углу — кровать, вернее, обломки от нее, домовики успели вынести.
— И ты тоже с клеймом, — с грустной улыбкой сказал Локи, теперь понимая причину полного безумия. У нее клеймо усилило уже существующий сдвиг в психике в худшую сторону. — Ничего, девочка, я помогу.
Снять метку для Локи было делом пары секунд, но, что естественно, никакого моментального действия на Беллатрису это не произвело. Он внимательно осмотрел ее, нахмурился недовольно и решился.
— Прости, милая, но, чтобы вылечиться, тебе придется заново учиться жить, — Локи склонился к ней и что-то прошептал.
У Беллы, хоть она и была без сознания, тело до этого момента оставалось напряженным, но стоило Локи перестать нашептывать ей, она полностью расслабилась, а ее магия успокоилась. Локи аккуратно переложил ее на матрас, снял с себя подвеску с камнем на тонкой цепочке и застегнул ее на шее Беллы, зачаровав так, чтобы ее не было видно. Эта подвеска удерживала магические всплески, Локи ее когда-то учитель подарил, когда сам Локи был совсем мальчишкой.
— Отдашь, когда тебе она будет не нужна, — строго сказал Локи и улыбнулся, когда она нахмурилась. — Выздоравливай, девочка, ты еще должна стать счастливой.
Жалость к смертным Локи испытывал крайне редко, а уж демонстрировал и того реже, но эта несчастная безумица что-то задела в его душе, ему стало жаль, что счастья в ее жизни не было, что каждый, начиная с родителей и заканчивая тем уродом, что ее заклеймил, пользовались ею, но взамен ничего не отдавали. Это было мерзко, наверное, именно поэтому Локи решил помочь. Ну и из-за Брока, конечно.
Взмахом руки он открыл дверь, за которой уже столпилось достаточно много народа, а некоторые едва удерживались от скандала. Брок подпирал плечом косяк, одним взглядом останавливая тех, кто хотел взломать дверь. Сметвик говорил что-то успокаивающее главному целителю Торнтону. Тикки, именно он порывался выломать дверь, чтобы его сложной пациентке не навредили, с похвальной упертостью пытался пройти мимо Брока. Остальная массовка из любопытных, сочувствующих и прочих не слишком довольных тем, что Беллатрису Лестрейндж перевели из Азкабана в Мунго, толпились чуть поодаль.
— Я сделал всё, что мог, — Локи подошел к Броку и положил руку ему на плечо.
— Ты так говоришь, твое высочество, будто у тебя не получилось, — Брок внимательно посмотрел на Локи.
— Почему, получилось. Только она придет в себя не так быстро, как мне бы хотелось.
— Она спит? — спросил Янус, заглядывая через плечо Локи в палату. Спящей свою пациентку он еще не видел, если она и прикрывала глаза на несколько минут, то тут же вскидывалась, озираясь в поисках врагов. Может, еще и поэтому она находилась в настолько пограничном состоянии сознания. Если не давать организму отдых, то можно не только с ума сойти, но и вообще умереть.
— Спит, — кивнул Локи и прикрыл дверь в палату. — Где мы можем поговорить?
— У меня, — категорично заявил Торнтон. — Потому что я желаю знать, что происходит в моей больнице.
В кабинет Торнтона попали избранные: сам Торнтон, Брок и Локи, естественно, Сметвик и Тикки. Остальных Торнтон, не церемонясь, выставил за дверь и правильно сделал, потому что откровенничать перед кем попало Локи бы не стал.
— Прежде чем я объясню, что я сделал с вашей пациенткой, позвольте представиться официально, — Локи сидел в кресле с таким величественным видом, что Брок едва не расхохотался. Локи не часто «включал» принца и, тем более, бога, но сейчас, Брок готов был биться об заклад, происходило именно это. — Меня зовут Локи Одинсон, я принц Асгарда.
А Брок вспомнил эпичное: «Я — бог, тупое ты создание!», а потом не менее эпичные пиздюли, которые оный бог отхватил от Халка, и решил, что непременно покажет ему этот момент в думосборе. Кто тогда выложил этот момент в сеть, было неясно, как бы не сам Старк, и видели его многие, Брок был в их числе.
— Я стесняюсь спросить, — с непередаваемым скепсисом спросил Сметвик, — тот самый Локи, который типа бог?
— Типа бог, — хмыкнул Локи. — Мне нравится это определение — типа бог. Типа да. И я бы не стал об этом объявлять, но, увы, теперь промолчать не смогу. Моя помощь вашей пациентке немного отличается от того, что мог бы сделать обычный человек.
— Ладно, — целитель Торнтон тяжело выдохнул и продолжил. — Допустим, вы говорите правду, хотя нам-то какое в принципе дело. Нам важно совершенно другое — что вы сделали с миссис Лестрейндж, как нам это аукнется и что с ней делать дальше.
Такой подход Локи нравился. Для целителей… Для хороших целителей всегда было важно помочь пациенту, а уж каким образом — дело десятое. Да и в том, что они будут молчать, Локи был уверен на сто процентов. Разве сложно было магу его уровня наложить на кабинет чары конфиденциальности? Да он в первую очередь озаботился этим.
— Так получилось, что я знаю о состоянии Беллатрисы много больше вашего — берсерки всегда интересовали меня…
— Она — берсерк?! — с удивлением воскликнул Тикки. — Так это же всё объясняет!
— Уже нет, — улыбнулся Локи. — Ноша оказалась совершенно непосильной для ее психики, поэтому я избавил ее от этого в ее случае не дара, а недуга.
— То есть она здорова? — спросил Сметвик, разглядывая Локи. И как он раньше не заметил, что он совсем не человек, не маг, а кое-кто неизмеримо больший? Ведь сейчас, когда он сказал об этом вслух, его нечеловеческая природа стала видна как на ладони.
— Она здорова, только не помнит то, что с ней происходило. У маглов это называется амнезией. Ей нужен будет кто-то, кто присмотрит за ней, расскажет о ее жизни, но без перегибов, кто будет рядом и заботиться о ней.
— Нарцисса и Андромеда, — предложил Брок. — Родные сестры присмотрят за ней, помогут вспомнить всё, что необходимо.
— Малфой? — презрительно протянул Сметвик.
— Нарцисса умеет обращаться со своим мужем, да и я с ним потолкую, — пообещал Брок, понимая, что Сметвик ничего не имел против его кузины, только против ее мужа.
— Вы учтите, что передать Беллу родственникам можно будет не раньше, чем она полностью придет в себя, — сказал Локи, а Тикки у него спросил:
— То есть она будет теперь вменяемой? Ее не нужно будет держать на успокоительных зельях и в смирительной рубашке?
— Всё верно, — ответил Локи и поднялся. Чем смог, он помог, а всё остальное не в его компетенции. Брок тоже встал, у него перед отплытием была масса дел, которые не терпели отлагательств.
* * *
Утром одно из окон в спальне Брока в Блэкхолле открылось само, и в него влетел огромный ворон, держащий в лапах конверт. Он сделал круг по комнате, заметил внимательно за ним наблюдающего Брока и скинул ему в руки письмо, а потом хрипло каркнул и уселся на резную спинку стула и стал внимательно наблюдать за ним.
— Сука, — выдохнул Брок, — ну чего тебе еще! Я стараюсь. Потерпи.
Ворон каркнул и указал клювом на письмо. Брок покрутил его в руках и решил, что не стоит оттягивать неизбежное, поэтому сломал сургучную печать и вынул из конверта тонкий лист, исписанный витиеватым почерком.
«Брок.
Должен признать, я совершенно не ожидал, что можно решить проблему вот так, почти ничего не делая, а походя и как-то играючи. Знаю, что ты сейчас ждешь подвоха, читая эти строки, думаешь, что я приготовил для тебя еще пару-тройку заданий. Могу тебя успокоить — это совсем не так. По большому счету, ты выполнил то, о чем я тебя просил, тебе осталось уничтожить крестражи, но я уверен, что ты легко сделаешь это.
Если честно, то я был почти на сто процентов уверен, что ты убьешь Дамблдора, развоплотишь Волдеморта и уйдёшь в закат, бросив всё то, что я навязал тебе. Но ты в очередной раз удивил меня своей способностью действовать исподволь, направляя людей в нужное тебе русло и решая проблемы абсолютно нетривиально. Браво!
Я вижу, что ты всерьез взялся за дела семьи, что стал налаживать контакты с родичами, что собрал вокруг себя довольно интересную компанию…»
Брок отложил письмо и сел в постели, растерев лицо ладонями. Ему казалось, что все эти дифирамбы и восхваления закончатся тем, что его попросят на выход из семьи. Мол, сделал дело и гуляй отсюда, мальчик, пора и честь знать. Ворон снова каркнул, а Брок опять взял в руки письмо, находя взглядом последнюю прочитанную строчку.
«… Я знаю, о чём ты сейчас подумал, можешь не хмыкать и не закатывать глаза, но спешу тебя успокоить — ты ошибаешься. Я обещал тебе, что после выполнения задания ты сможешь в этом мире жить так, как тебе захочется. Так вот, живи. Ты волен выбирать свой путь в этом мире. Хочешь остаться главой рода Блэк — изволь. Хочешь всё бросить и уйти скитаться — твой выбор. Ты и в самом деле можешь поступать с этого момента так, как тебе хочется, без оглядки на какие-либо долги или договорённости.
Знаешь, а я теперь тебе даже немного завидую, потому что мне никто такой выбор никогда не даст. Живи, Брок, береги дружбу, дорожи близкими и, это главное, оставайся собой, не прогибайся, не меняйся.
Я очень рад, что не разочаровался в тебе. Может быть, до встречи.
Демиург»
— Ты ответ ждешь? — Брок посмотрел на ворона, но тот только каркнул насмешливо, посмотрел внимательно сначала одним глазом, а потом повернул голову и посмотрел другим, и вылетел в окно.
Брок еще долго лежал на постели, перечитывал письмо, осознавая, что миссия выполнена, а впереди его ждет вольная жизнь, без оглядки на кого бы то ни было.
— Добби теперь свободен, — хмыкнул он, встал с кровати, потянулся, хрустнув, казалось, всем телом, и пошел будить крестника, Локи и Рега. Они сегодня вечером уходят в круиз!