***29***
Увидев на завтраке Гарри Поттера живым, здоровым и веселым, Дамблдор был в шоке. Он уже и не надеялся увидеть мальчика, уверенный, что Скримджер его «задержит», но нет, Гарри сидел со своей подругой, обсуждал что-то, смеялся и, как и прежде, начисто игнорил детей вокруг себя. Решив узнать, а что, собственно, происходит, Альбус сразу после завтрака отправился в министерство.
В Аврорате было удивительно тихо. Дежурный аврор бдел в «аквариуме», заставив Альбуса расписаться в журнале визитеров, боевая звезда сидела в комнате отдыха и резалась в карты в ожидании вызова, аналитики о чем-то шептались в своем кабинете со следователями, а господин главный аврор находился в своем кабинете, куда Альбус и вошел, коротко стукнув костяшками пальцев по косяку. Скримджер стоял около фальшивого окна и смотрел на пасторальную картину зеленого пастбища, на котором паслись симпатичные белые овечки, но в голове его стаей перепуганных сниджетов носились мысли о том, как правильно распорядиться новой информацией и что делать с задержанными.
— Альбус, проходи, присаживайся, — Руфус, не поворачиваясь, указал на стул. — Зачем пожаловал?
— Узнать, как наши дела, — ответил Дамблдор, оглаживая бороду.
— Нет у нас с тобой никаких дел, — ответил Скримджер и занял свое место за столом.
— Как же? Как же нет? Есть, — с понимающей улыбкой ответил Альбус. — Я хотел узнать у тебя насчет Гарри. Почему ты отпустил его? Ты же теперь знаешь, что мальчик — крестраж.
— Так вот что ты хотел от меня на самом деле, — Руфус откинулся на спинку стула и остро посмотрел на Дамблдора. Этот старый… волшебник хотел потаскать горячих каштанов его руками. — Ты ошибся, Альбус, в Гарри Поттере нет никого и ничего постороннего. И тем более, в нем нет крестража.
— Но я точно знаю…
— Видимо, не настолько и точно, — хмыкнул Руфус, перебивая. Он не собирался просвещать Дамблдора о том, что Поттер был крестражем, но избавился от опасного соседства совсем недавно. Незачем ему это знать. Кто скажет, какие планы строил Альбус? Почему молчал так долго? Кто даст гарантию, что у него ничего не щелкнет промеж ушей, и он не убьет Гарри Поттера? Так что нет, делиться информацией Скримджер и не думал.
— Почему ты так уверен? — не отступал Дамблдор, неприятно удивленный такой упертостью Скримджера.
— Ты что же, Альбус, считаешь себя единственным магом, который умеет колдовать что-то сложнее Люмоса? Думаешь, что кроме тебя никто не знает, что такое крестраж? Уверен, что диагностировать его наличие или отсутствие в магической Британии больше некому?
Руфус встал, оперевшись обеими руками на стол, нависая над Дамблдором, и не просто спрашивал, а давил на него.
— Я и не думал усомниться в твоей квалификации, Руфус, — начал Дамблдор, — но ведь ты мог ошибиться. Не боишься? Эта ошибка дорого встанет магическому миру.
— А ты, значит, ошибиться не боялся? И молчать тебе было не страшно? — нехорошо улыбнулся Скримджер. — Не пытайся на меня давить, Альбус. И предупреждаю, если вдруг с Гарри Поттером произойдет несчастный случай, то привлеку к ответственности я именно тебя.
— Я понял, Руфус, ты сейчас глух к доводам разума, — скорбно вздохнул Дамблдор. А ведь он уже составил новый план «борьбы с Волдемортом», благо пешек на его шахматной доске было предостаточно. И уже практически смирился с потерей Поттера, но Скримджер сумел его удивить. Наверное, это к лучшему, потому что смерти мальчика Альбус на самом деле не хотел, но крестраж не давал выбора.
— К доводам твоего разума? Глух, — кивнул Скримджер, а потом притянул к себе пухлую папку, раскрыл ее и, посмотрев на Дамблдора, сказал: — А вообще, хорошо, что ты пришел. У меня к тебе есть несколько вопросов.
— Каких? — Дамблдор и не думал, что у Скримджера к нему могут быть какие-то вопросы помимо Гарри Поттера.
— Хочу узнать, что с защитой школы?
— Что? — смена темы была слишком стремительной, и Альбус растерялся.
— Я спрашиваю, что с защитой Хогвартса? Насколько в школе безопасно для детей? Как легко могут проникнуть на территорию посторонние?
Альбус начал было пафосно вещать о том, что Хогвартс — самое безопасное место в магической Британии, что каждый, кому это необходимо, может получить помощь, что он жизнь положил на то, чтобы в Хогвартсе чувствовали себя уютно и чистокровные, и маглорожденные, но, глядя на скептический прищур Скримджера, понимал, что его ораторский труд не был оценен по достоинству. Поэтому речь свою свернул так быстро, как смог, и поинтересовался:
— А почему ты спрашиваешь?
— У тебя стоит защита от анимагов? — Скримджер проигнорировал вопрос Альбуса.
— На моем кабинете, — кивнул Дамблдор.
— Значит ли это, что по школе, по аудиториям, по факультетским гостиным и дортуарам анимаги могут передвигаться свободно? — Руфус, глядя на Дамблдора, понимал, что внятного ответа не добьётся, поэтому перешел к следующей теме. — А посторонние маги в человеческом обличии могут попасть на территорию?
— Видишь ли, в связи с Турниром и огромным количеством гостей…
— Ясно, — кивнул Скримджер, не желая выслушивать, как Дамблдор будет растекаться мыслию по древу, объясняя трудности и сложности. — Значит так, с завтрашнего утра в Хогвартсе на постоянной основе будут дежурить авроры…
— Министерство не должно вмешиваться в дела школы, — этого Дамблдор стерпеть не мог. Чтобы по его школе шастали министерские? Не бывать этому!
— Или так, или мой отчет о происшествии на турнире станет достоянием общественности, — нехорошо ухмыльнулся Скримджер. — О том, что Питер Петтигрю, которого считали погибшим героем и из-за которого Сириуса Блэка упрятали в Азкабан, в том числе и с твоей подачи, Альбус, жив. Мало того, он является Пожирателем Смерти с соответствующим клеймом на левом предплечье. Кроме того, оный господин участвовал в воскрешении Волдеморта и был арестован вместе с гомункулом. Кроме этого, Питер Петтигрю свободно прошел в Хогвартс и испортил цепь у венгерской хвостороги. Более того, он сделал это непосредственно перед этапом Турнира, когда стало ясно, какой дракон достанется именно Гарри Поттеру. Ну и так… По мелочи…
— Ты не сделаешь этого, — Дамблдор с ужасом смотрел на Скримджера, который вывалил на него такие новости, что не будь Альбус уже сед, то поседел бы сию секунду.
— У тебя есть выбор, Альбус, — пожал плечами Скримджер и откинулся на спинку стула.
Утром первая звезда авроров заступила на свое дежурство в Хогвартсе. Альбус выбрал меньшее из зол.
* * *
Изнывать от безделья Старку не нравилось категорически. Он не умел быть не занятым хоть чем-нибудь. Его ум, ранее постоянно занятый работой, в этом волшебном мире имел все шансы заплыть жиром и деградировать. Он метался по штабу, не зная, к чему себя приложить, а его… Старк на секунду остановился, вдруг понимая, что понятия не имеет, как назвать Наташу, Барнса и Рамлоу. Друзья? Так не друзья они. Слишком сложные отношения их связывали, чтобы называть это дружбой. И ладно Рамлоу. С тем он практически не контактировал. Знал о его существовании, но не более. А если верить его рассказу, а не верить причин нет, то в Лагосе буянил совсем не он. Это если принять за факт, что они из одного мира.
Тони тряхнул головой, возвращаясь в настоящее. Рамлоу можно было назвать почти приятелем, а вот Романофф и Барнс… Хотя Старк давно перерос злость на обоих. И на Барнса, который не мог нести ответственности за свои поступки, потому что… Да потому что не был он мыслящим существом в тот момент, когда по чужому приказу спускал курок. Да и на Наташу он уже давно не злился, слишком большой путь они прошли в одной команде. Так что Тони со спокойной душой мог назвать их соратниками. Да, именно так. Они соратники. Единственные близкие люди друг у друга на целой планете. И пока они делали для их общего будущего гораздо больше, чем Тони.
— Так не пойдет, — выдохнул он и пошел к матам в углу. Если ему некуда было пока приложить свой гений в техническом плане, значит, стоило направить усилия по получению полностью человеческой внешности, чтобы иметь возможность появляться на людях без опасений. Тони лег на маты, раскинувшись звездой, и принялся вспоминать себя того, из прошлой жизни.
Кем он был? Да-да, плейбой, миллионер, филантроп. Любитель широких жестов и громких заявлений. Но в настоящей жизни, той, что была скрыта от посторонних глаз, он был обычным. И любил самые обычные вещи. Он был нормальным, может, чуточку и отличался от среднестатистического мужчины, но не кардинально. И здесь он хотел выглядеть собой. Обычным. Без огненной бороды и костра вместо волос на голове.
— И вокруг члена, — хмыкнул он, вспоминая ужас, который испытал, когда впервые пошел облегчиться в этом виде.
Он уже строил планы, что будет делать, когда перестанет напоминать факел. Во-первых: документы. Рамлоу предложил стать на бумагах его родственником, потому что это было бы очень удобно для всех. Тони становится Поттером…
— Можешь оставаться и Старком, но тогда фамилия должна быть двойная, — сказала Наташа, которой от прежней обладательницы тела досталась феноменальная память и умение искать нужную информацию. — Сделаем тебе документы, будто ты приехал из США. В этом мире пока не слишком развиты компьютеры и всё, что с ними связано, так что проблем не возникнет. Здесь люди пока верят бумагам, а их мы наколдуем. Легализуешься как родственник Поттера, возьмешь над ним опеку, думаю, что мистер и миссис Дурсль с удовольствием тебе ее передадут за небольшой вклад в их бюджет.
Во-вторых: Рамлоу сказал, что у него неплохое состояние в местном банке, но золото… Тони едва не расхохотался. Золото! Так вот, золото лежало мертвым грузом, не принося никакого дохода. Тони уже прикинул. Если этот мир хоть немного коррелируется с их прежним, то увеличить состояние будет не сложно. Еще и Барнс сказал, что вложится деньгами. Брок предложил сделать общий счет, хотя бы на первое время. А дальше видно будет. Может, их пути вообще разойдутся.
Ну и в-третьих: Старк хотел узнать, здесь есть отец, мама? Может, они еще живы? Да, сейчас не девяносто первый, но, может, этот мир отстает от их прежнего не только в техническом плане? Тони очень хотел, чтобы всё было именно так. Чтобы он успел. Да, он понимал, что это будут не совсем его родители, но…
— Обязательно узнаю, — прошептал Тони, смаргивая слезы.
Помедитировать в очередной раз не получилось, потому что мысли о родителях внесли такой раздрай в его душу, что он подскочил и пошел в ванную комнату, которая здесь была, чтобы плеснуть в лицо воды, остыть и успокоиться. Он открутил кран, подставив под струю воды руку, дожидаясь, чтобы полилась ледяная, набрал полные ладони и плеснул в лицо. Он облокотился о раковину, поднял взгляд на зеркало и обомлел. Там отражался он сам. Именно такой, каким помнил себя всю жизнь. Карие глаза, темные растрепанные волосы, бородка. Правда, она была совсем не такая, к какой он привык, а обычная, неопрятная, как попало обросшая. Тони закрыл дверь на защелку и спустил штаны.
— И здесь нормально, — выдохнул он, натянул обратно штаны, причесался как попало пальцами и пошел на кухню. Там где-то оставались стейки.