• Boosty Shared
• Kaldabalog

• T

• kcd

Глава 14.docx

Глава 14 Инквизитор

Что же, с вратами истины сделать это сталось весьма несложно. После отдыха, мне потребовалось всего несколько дней, чтобы создать свою первую суперброню. И это было похоже не на средневековый доспех, а скорее на мотоэкипировку. Комбинезон, значительно тоньше гамбезона, который используют воины замка в качестве поддоспешника, но который уже совсем точно не получиться порезать или прорубить мечом, и даже обычный мушкет его не прострелит, хотя пуля или ядро могут нанести немалый урон и через композитную ткань. В общем, даже с такой броней, если в человека выстрелить ядром из пушки, то он, скорее всего, уже не поднимится. Даже графеновые пластины не спасут. О, пластины брони этого костюма, по сути, состоят из того же материала, что и ткань, просто собранного в гораздо большем колличестве слоёв, из-за чего он теряет в гибкости, но наращивает свои защитные способности.

Говоря о ткани, удар меча она не пропустит, но может быть повреждена при достаточно сильном ударе. Ну и, всё равно, пропустит часть энергии удара. А вот пластины уже не возмёшь, и энергию они амортизируют гораздо лучше.

Завершал же костюм шлем.

Тоже больше похожий на шлем современного спецназа с прозрачным забралом.

И ещё, отдельно, композитный щит.

Честно говоря, я не знаю, как называется этот материал. Карбон, или ещё какой-то вариант новейшего искуственного материала из рода углепластиков. Но получившиеся качества впечатляют. Он просто неприлично лёгкий, в сравнении с другими материалами, имеющими хотя бы приблизительнго схожие защитные характеристики. Последние же у этого композита тоже на высоте. В конце-концов, если даже ткань способна остановить пулю из мушкета! Но с учётом, что это обычный мушкет. Если у него нарезной ствол, то ткань уже не справится, но вот пластины композита даже винтовка не пробивает. Если это не Скатах. По крайней мере, если стрелять обычными пулями. Заряженные рунные пули, всё же, и пластины пробьют. Вивьен, к слову, с пластинами тоже не совладает, но может пробить ткань.

И это с учётом обычного материала, который ещё не был усилен рунной вязью.

Шлем из того же углепластика, а забрало, по сути… слегка преобразованная вариация, композитное стекло, из нескольких слоёв, созданных по схожему принципу, грёбаный поликорбанат.

И, конечно же, за это, даже с учётом того, что львиную долю работы я исполнял с помощью алхимии, всё равно, неслабо так прокачал стекольное ремесло. Ну, два уровня в навык за пару дней, очень неплохо. Как раз до нового перка.

Кристальная чистота

Вы лучше управляетесь с характеристиками стекла при его изготовлении, что позволяет делать его более прозрачным, или наоборот, затемнить, изменить цвет и оттенки.

Как раз то, что было мне нужно в данный момент.

— Как-то… ненадёжно это всё выглядит… эмм… пан… — Покосился на меня Фрицек, наряженный в новую броню.

При этом он ковырялся пальцем во вмятине на нагрудной пластине, которая осталась после испытаний.

— Эта штука прочнее рыцарских лат! Смотри, невежа!

— А? — Фрицек в шоке выпучил глаза, когда я выхватил из кобуры пистолет.

К его счастью, это была не Моргана или Вивьен, а обычный серийный однозарядный пистоль. И, прежде чем парень успел бы отреагировать, я произвёл выстрел, чуть ли не в упор, на расстоянии меньше двух метров.

— ГХА! ЦКА! — Отскочил парень, безумно извернувшись в прыжке.

И рухнул на землю, размахивая в панике руками и ногами.

— Ну чё ты дёргаешься-то? Живой ведь.

Его не отбросило выстрелом, он сам отскочил и свелился от испуга.

— А? Аооэээ?

Успокоившись… или, скорее, замерев в шоке, Фрицек ощупал свою нагрудную пластину, обнаружив там вмятую горячую пулю. После чего поднялся, разминая плечи, проверяя, все ли там кости на месте.

— Я живой… — Удивлённо выдал он.

— Что? — Выпалил Матуш.

— Преклоняйтесь перед моим гением, холопы! — Пафосно провозгласил я, охваченный научной эйфорией. — Это новейший материал, созданный с помощью алхимии. Прочнее любой стали, и легче ткани. И единственная броня в мире, способная остановить пулю!

— Что за… материал?

— Ммм… ну, я не знаю…

— Что?

— Никто ещё не находил подобный материал в природе, или не сообщал об этом. И я первый, кто его создал с помощью алхимии. Так что… нужно придумать ему название.

— А! Тогда, пусть будет… эмм… ууу…

— Диамониум, раз уж он происходит от углеродного кристалла.

— Что?

— Нечто среднее, между углём и алмазом. — Покачал я рукой. — Не берите в голову, просто радуйтесь, что у вас будет самая крутая броня на этом свете. На данный момент.

И вот…

Впоследствии я сделал несколько комплектов такой брони для своих гавриков. Притом, в отличии от прототипа, эти доспехи я старался изготовить более похожими на рыцарские латы. И в процессе наловчился работать с новым материалом.

И тут сестрёнка рядом так ненавязчиво крутилась…

— Можешь сделать доспех… тяжелее? — Спросила она, приверив собственную броню.

Даже не думал, что это станет проблемой. Но, доспех из углепластика действительно был слишком лёгким для Кристы, с её чудовищной силой. Не чувствуя веса доспеха, она не воспринимала его как броню, но это была броня, и подобное вызывало диссонанс в чувствах девушки. Ну а я не стал спорить, решив, что раз она может носить броню и тяжелее, то можно ещё больше вложиться в защиту моей сексуальной сестрёнки, чтобы её вообще ничего не угрожало.

И я так же снова занялся кузнечным делом, решив соединить классические латные доспехи с углепластиком. Вдобавок, я всё так же читерил с помощью алхимии, упрощая создания множества сложных деталей. Попутно углубляясь в алхимическое преобразование металла. С некоторым трудом, с помощью доменной печи, я мог поэксперементировать на тему легированой стали. С алхимической магией же всё становилось куда интереснее. Я мог получить нужные материалы, облегчить и ускорить процесс получения лучших сталей для брони, что на голову превосходят самые совершенные на данный момент виды стали, созданные современными кузнецами. Я мог создать поистине неразрушимую броню. Но, я хотел создать искусный артефакт, а не просто доспех, так что, алхимия была лишь помощницей, что обеспечивала меня материалом, но немалую часть работы я выполнял руками.

Так, в огне из стали рождался впечатляющий доспех, который даже на вид был сложнее и хитроумнее знаменитых миланских лат, которые сейчас являются практически вершиной местных технологий личной защиты. Тяжёлая чёрная легированая сталь, облачённая в многосоставной доспех, создавая который я вдохновлялся образами из культуры своего прошлого мира.

Но, сталь, это лишь внешний слой брони, за ним идёт множество небольших пластин углепластика, которые сами по себе невероятно прочные, так ещё и мастерски амортизируют полученые доспехом удары.

И всё это великолепие покрыто мощнейшими рунами из моего арсенала.

— Я несокрушим! Я движусь к цели, я неостановим!

— Не сломить меня! Ужас во плоти!

— Уничтожения Вам избежать нельзя!

— Враг разбитый будет знать о том, Насколько я жесток и непоколебим…

— Но, пока жив ты, в гляза мне взгляни!

— Я — Несокрушимый Хозяин Войны!

Песня вплеталась нотами магии в колдовской металл, наполняя его волей, укрепляя цель — сделать своего хозяина непобедимым на поле брани.

Броня, стальные пластины которой создают впечатление непробиваемой чешуи дракона. Зловещий шлем в виде волчьей головы, забрало, выкованное в подобие пасти зверя. И укрепленное противоударное стекло внутри, потемневшее под действием магии, приобретая тёмно-алый оттенок. Она была превосходна, настолько, что я начал сомневаться, отдавать ли этот доспех сестре, а не оставить ли себе?

Кримхильда

Неразрушимый доспех, питающийся яростью, его практически невозможно повредить, и почти нет уязвимых мест. Зачарования, вплетённые рунами в эту броню, наделяют воина, облачённого в этот доспех, огромной силой и выносливостью, исцеляя раны. А мифическое заклинание дикости позволяет владельцу сродниться с доспехом, уподобляясь чудовищу, получая благословение силы, соразмерное проявленной жестокости. Воплощение мифа заставляет смертных, при виде этой брони, погружаться в ужас

И у меня получился мифический артефакт…

— Он прекрасен. — Выдохнула поражённая Криста при виде нового подарочка.

— Она.

— Ахх… ха-ха… ну конечно. Как ты её назвал?

— Кримхильда.

Сестра с благоговением прикоснулась к металлу брони, проведя по ней кончиками пальцев. А потом перевела взгляд на меня, в котором ясно чисталась невероятной силы потребность отблагодарить меня. Но, ещё больше Криста сейчас хотела облачиться в этот доспех и повоображать себя великой воительницей. Эхх, ладно, этот доспех я делал для неё, и не могу же теперь отнять, после того, как уже осчастливил её таким подарком.

Ну, что же, я рад, что она рада…

И мне предстояло ещё заняться собственной броней, к чему я и приступил, правда чуть позже. Сначала нужно было справиться с благодарностью сестрёнки.

Итак, моя броня…

Это были уже не латы, а облегчённый комбинезон из композитной ткани, с большим колличеством пластин, но сами пластины были тоньше обычных, что снижало их прочность. И это я компенсировал рунной вязью, вплетённой внутрь самих пластин, между её слоями. В смысле, и внутрь пластин, и внутрь ткани. Причём, структура материала позволяла накладывать рунические плетения друг на друга, размещая их в разных слоях композита.

Таким образом, моя собственная броня получилась легче и гибче, чем у подчинённых, но на порядок более прочная. Разве что, не настолько прочная, как Кримхильда.

И это оказалась просто очень качественная вещь, а не мифический артефакт. Жаль, сейчас я ещё просто не был готов к сотворению нового артефакта. Да, я был несколько разочарован. Хотя, этого и так было уже более чем достаточно. Мой защитный костюм, из прочнейшего углепластика, и мощным зачарованием на защиту, мог отразить очень многие угрозы. Сложно вообще представить, чем можно пробить такую броню. Кримхильда ещё крепче, но её защитные свойства настолько избыточны в этом времени, что просто в уме не укладывается. А с прокачаной алхимией… это же вообще улёт. Если понадобится, я смогу оснастить лучшей броней и оружием хоть целую армию. Которой у меня, правда, не имеется. И мне не хотелось бы объяснять, откуда у меня за ночь взялся целый арсенал из ниоткуда. В конце-концов, это алхимическое преобразование реально как настоящее колдовство.

Не хватало, ещё чего припрётся…

— Кхм, Индро, его святейшество инквизитор Ярослав, желает поговорить с тобой.

— Блядь.

Пан Радциг, зашёдший ко мне с этими новостями, яростно выпучил на меня глаза, показав кулак. После чего отошёл в сторону, пропуская в мастерскую какого-то старика в чёрной монашеской робе, но с тяжёлым таким золотым крестом на шее, украшенным рубинами. За ним ещё два каких-то католических попа.

— Приветствую вас в моей скромной мастерской, ваше святейшество. — Вежливо кланяюсь инквизитору.

Старик спокойно кивнул.

— Рад наконец-то встретиться с тобой лично, Индро из Скалицы. — Заговорил он. — Многие горожане хорошо о тебе отзываются.

— И я рад это слышать. Прошу, присаживайтесь.

— Охх… благодарю, юноша. В моём возрасте вредно проводить столько времени на ногах.

Инквизитор прошёл дальше, чтобы присесть на свободный стул, и после уже я снова сел за своё рабочее место, только не к столу, а лицом к инквизитору.

— Прошу прощения, говоря откровенно, я совершенно не понимаю, чем мог заинтересовать вашу персону. Но, если вы хотите о чём-то поговорить, то пожалуйста, буду рад провести беседу с образованым человеком.

— Ты вежлив, сын мой. — Кивнул старик. — Хорошо, я сразу переёду к сути. Я слышал о тебе, как об очень образованном молодом человеке, который овладел кузнечным делом и алхимией. Это ведь ты создал новые ручницы пана Радцига?

— Да, ваше святейшество. Я назвал новую конструкцию мушкетом, а так же пистолет, его укороченая модификация, это снижает точность и дальнобойность, но повышает эргономичность оружия. Вас заинтересовали ружья? Инквизиции требуется новейшее вооружение?

— О, нет… вооружение церкви… это не вопрос моей юрисдикции. Я расследую дела о ереси.

— А, так вам нужны новые пыточные инструменты? И вы расчитываете, что как хороший инженер, я смогу собрать для вас какие-то хитрые изуверские механизмы? Боюсь, это не совсем моя специализация.

Так, спокойнее Индро, не подкалывай дедушку-инквизитора, он сожжёт тебя на костре!

— Нет… — Поджал губы старик. — Я провожу здесь расследование.

— Хмм? А-а-а… причём тут я?

— С недавних пор в этих местах часто слышат гром, люди страшаться, что Дьявол готовиться ступить на эти земли. Я уже поговорил с людьми в городе и, похоже, их просто напугали ваши… алхимические увлечения?

— Печально. — Покачал я головой. — Возможно, стоит разъяснить им, что в этом нет ничего дьявольского и волшебного. Обычная наука.

— Некоторые считают порох творением самого Дьявола. — Заметил инквизитор.

— В нашем мире не так много по настоящему чудесных вещей, и я пока не видел ни одну из них. Но часто замечал, как люди называют магией или чудесами обычные природные явления, которые не могут объяснить. Порох, просто алхимический порошок, созданный путём смешения элементов, появившихся в природе путём течения естественных процессов. Если говорить языком веры, не Дьявол, но Бог дал нам всё, чтобы мы создали порох. Смотря на это с такой стороны, я полагаю, порох скорее воплощение Гнева Господнего. Но не уверен на этот счёт. В смысле, для нас, смертных, порох представляет страшную силу, но для Бога? В конце-коцнов, его пути неисповедимы.

— Воистину. — Кивнул инквизитор. — Но, считаешь ли ты, что служишь Богу, создавая оружие?

— Хмм, служу ли я богу? Не больше, чем любой другой человек. Я создавал оружие не во имя Бога, а для людей, для себя и своего отца, дабы защитить эти земли. Я гордый человек, ваше святейшество, но не настолько, чтобы считать, что ведаю помыслы Господа.

— Ты считаешь святых отцов, гордецами?

— Ораторес, познавать бога их и ваше призвание, но не моё.

— Истинно так. — Одобрительно кивнул инквизитор.

А моё внимание кольнуло забавное сообщение.

Красноречие +1

Ну надо же.

— У вас есть ещё какие-то вопросы, ваше святейшество?

— Не так много. Ты не против показать мне свои… достижения в этой мастерской, Индро?

— Хмм, почему бы и нет? Вы можете сами видеть всё здесь своими глазами. Сейчас я сосредоточен на создании новых типов брони.

— Позволь спросить, это какие-то… инструменты для твоей работы? — Инкивзитор как-то смущённо взглянул на открытую аптечку.

— Ха! Судя по вашей заминке, вы посчитали это похожим на какие-то пыточные инструменты? Профессиональная деформация, полагаю? Вы слишком долго служите церкви как инквизитор, слишком привыкли к пыткам. Поспешу вас разуверить, это медицинские инструменты. Мне доводилось заниматься врачеванием, и я задумался о том, как бы облегчить это занятие.

Отец за спиной старика выпучил глаза и провё ребром ладони по горлу.

— Ты занимаешься ещё и медициной? — Спокойно уточнил инквизитор.

— В какой-то мере. — Кивнул я. — Свои алхимические изыскания я начал со знакомства с целебными отварами. С тех пор мне удалось несколько усовершенствовать эти зелья. Инструменты же, которые вы видите, приспособлены для хирургических операций, ампутации конечностей и зашивании ран. Шприц удобен для введения целебных зелий в мышечную ткань или прямо в кровеносные сосуды пациента. Принимя лекарство орально, мы отправляем его в желудок, где оно всасывается в стенки внутренних органов и попадает в кровь, из-за чего теряется часть его целебных качеств. Но в некоторых случаях это даже полезно, не всякое лекарство надобно вводить прямо в кровоток. О, и вам понравится моё новое недавнее открытие. Я ещё никому не говорил об этом.

— Хмм…

— Некоторое время назад мне удалось обнаружить крайне занимательную плесень…

— Плесень? — Уточнил инквизитор.

— Именно! — Вскочил я, пускаясь в объяснения. — Существует множество самых разных видов плесени, по сути это разновидность грибков, но не суть. Многие виды плесени совершенно точно никак не полезны для человека, скорее даже вредны. И найденная мной плесень в этом плане не совсем исключение. В больших дозах, тем более, она словно яд. Но в этом и вся её прелесть! Потому что отравляет она не столько человека, сколько болезни, нас поражающие, они её законная добыча. И попав в тело больного, эта плесень будет атаковать болезнь, уничтожая её. В чистом виде плесень остаётся плесенью, она токсична, и у многих людей вызовет аллергическую реакцию. Но мне удалось путём алхимического преобразования вывести из этой плесени целебный эликсир, вобравший в себя способность самой плесени к борьбе с болезнями, но ставший… менее опасным для самого человека.

— Хмм…

— Возможно, как верного слугу Господа нашего на Небесах, вас заинтересовали мои труды в стезе врачевания? Я совершенно не против поделиться со святой церковью своими исследованиями. Рецепты моих целебных зелий, с ними церковь сможет спасти больше жизней несчастных!

Наверное, я немного увлёкся, и опомнился, только когда чуть не опрокинул инквизитора со стула, впихнув ему в руки свой рукописный талмуд с рецептами различных зелий и размышлениями на медицинскую тему. Эту книгу я специально написал на такой случай. Не в смысле, специально для инквизитора, а если возникнет потребность поделиться медицинскими знаниями, и не выдать лишнего.

— Аккуратнее, ваше святейшество. — Придержал я его.

— Кхм, Индро, я слышал, ты создал какие-то новые доспехи? — Решил сменить тему Радциг.

— О, вот оно! — Указываю на пластины из углепластика.

— Эмм… выглядит не очень надёжно? — Нахмурился феодал, постучав кулаком по пластине.

— Невежество! — Эксцентрично возмутился я. — Возьми свой меч и ударь по нему!

— Эмм… я не думаю что сейчас подходящее время…

— Самое подходящее, пусть сам инквизитор посмотрит на чудеса алхимии! Вот смотрите, это прекрасная булатная сталь!

Достал из угла одну из своих старых поделок, нож из булата. После взял брёвнышко, стоящее у очага, и переставил его на стул. И, наконец, со всей дури врубил по нему тесаком, разрубая бревнышко.

— Полюбуйтесь, даже не затупился. — И сую нож практически под нос инквизитора, заставляя его отступить. — А теперь диамониум!

Дальше, луплю ножом по углепластику, и на том остаются лишь едва заметные царапинки.

— Это совершенно новое слово в искусстве защиты! Композитный алхимический материал, прочнее любой стали, и лёгкий, как перо. Я уже испытал доспехи из этого материала. Их не пробить мечом, и он способен сдержать даже выстрел мушкета! Единственная проблема, трудоёмкость производства. Создание димониума требует кропотливой работы в алхимической лаборатории, и малейшая ошибка может критически снизить качество материала. Вдобавок, пластина из углепластика способна выдержать несколько попаданий из мушкета, но это разрушает алхимическую основу материала, делая его более хрупким. То есть, вот на тебе кираса из диомониума, она защитить от двух выстрелов из мушкета, а после её уже спокойно прорубит обычный топорик!

На самом деле всё не так страшно, но я уже успокоился и не спешил слишком сильно нахваливать свои приколюхи.

— Это хорошая вещь для крепкой брони, но она слишком дорогая и не годится для длительного использования. Снабдить армию такими доспехами не получится.

— И всё равно, это довольно интересно. — Потёр подбородок Радциг.

— Отче, конечно же ты можешь сделать заказ на доспехи из диамониума.

— Ты закончил со своими проектами?

— Нет конечно, у меня их стало только больше. — Оскалился я. — Но самое основное сделал. О, ваше святейшество, не волнуйтесь, мы не забыли о вас. Если хотите, я могу показать вам результаты своих трудов в моей алхимической лаборатории.

— Конечно… я должен убедиться… что здесь нет чёрной магии.

— Эмм, это может быть не самая лучшая идея… — Замялся Радциг.

— Разве? Индро, тебе есть что скрывать?

— Конечно нет, ваше святейшество. Отец переживает, что некоторые реагенты могут быть опасны. Это ведь алхимия, в некоторых колбах могут находиться ядовитые вещества или едкие кислоты, необходмиые для алхимических преобразований. Но не волнуйтесь, просто не нужно ничего открывать без подготовки, на всякий случай. Если вам будет что-то интересно, просто спросите.

И мы прошли в лабораторию, от чего пан Радциг начал заметно нервничать.

— Вот, эликсир жизни… нет, он не даёт бессмертия, но позволяет исцелять различные болезни. А вот этот порошок, экстракт той самой плесени, пеницилин. Здесь я готовлю из него таблетки, которые можно спокойно принимать внутрь. Но у этого препарата есть недостатки, как и у других целебных составов.

— Недостатки?

— Препараты, направленные не на заживление ран, а на исцеление от болезней, имеют одну черту, котороая объединяет их все. Они побеждают болезнь… но лишают само наше тело возможности получить опыт борьбы с недугом. Если человек простыл, ему достаточно отдохнуть в тепле, и со временем его тело справиться с болезнью, восстановив баланс. А простуда в будущем может стать менее опасной, потому что тело уже знает как с ней бороться. Но если исцелить его с помощью такого лекарства, тело не научится противостоять болезни. Если лечить вообще все недуги человека с раннего детства антибиотиками, его тело может вырасти… беззащитным перед даже самыми слабыми недугами.

— Понятно, но если это лекарство работает, оно всё ещё очень ценно. Очень часто люди не справляются с болезнями, и не всегда помогают молитвы.

— Да, к слову, это лекарство может быть очень полезно для армии.

— Правда? — Удивился Радциг.

— Конечно. После битв солдаты часто умирают от ран, из-за заражения, когда дурные миазмы проникают в тело через открытые раны. А так же от испорченной пищи и антисанитарии. Антибиотик уничтожает эти миазмы в наших телах, исцеляя от заражения. Конечно, есть риск, что и он не поможет, но шансы раненых на выживание возрастут на порядок.

— Хмм…

— Я уже подготовил некоторое колличество. Можешь прислать ко мне лекарей, я объясню им, как и в каких случаях использовать антибиотики. И, конечно же, ты можешь заказать партию новых лекарств.

— Индро, исцелять больных, коли то в твоей власти, это великая христианская добродетель. Неужели ты готов запятнать её серебролюбием?

— Ой, ваше святейшество, ну вы то должны понимать!

Инквизитор недоумённо поднял брови.

— Бесплатно даже святые отцы грехи не отпускают. Индульгенция немалых денег стоит. Если для ораторес достойно брать плату за свой труд, то куда мне, простому мирянину, лезть поперёк духовенства? Я благочестивый христианин, но ведь не святой. Если я людей бесплатно лечить буду, разве не будут посрамлены благочестивые святые отцы? Как я могу пойти против церкви?

Инквизитор удивлённо хлопает глазами. Радциг бешено пытается испепелить меня взглядом.

— Понятно… — Несколько ошеломлённо кивнул Ярослав. — Кххмм… а это…

Он решил сменить тему и отвлечся, для чего зацепился взглядом за первую попавшуюся колбу. И, наверное, забыл о моих предостережениях, потянувшись к колбочке рукой, за что сразу же получил по ней.

— А ну! Не трогать.

— Простите? — Подавленно замялся инквизитор.

— Сказано же было, руками не трогать, опасно! Это грёбаный тринитрин!

— Трини… Идро! — Выпалил Радциг. — Я же велел тебе убрать это из моего замка!

— Но пап…

— Не папкай мне тут, сопляк! Я не хочу, чтобы мой замок взлетел на воздух! Ты… безответственный молокосос!

Воу, ничего себе он взбесился. Накипело.

— А что за… тринитр… что это за вещество? — Робко поинтересовался дедушка инквизитор.

— Тринитрин, он же тринитрооксипропан, или же, по простому, нитроглицерин. Нестабильное взрывчатой вещество, в сто раз мощнее пороха. Если разбить эту колбочку, то весь замок взорвётся, словно большая пороховая бочка, а наши с вами ошмётки разлеться по всей Священной Римской Империи! Офигеть, правда?

— Офигеть… да. — Отрешённо вздохнул Радциг.

— Это не чёрная магия? — Бледно пролепетал один из помощников инквизитора.

— Ой, ну какая магия. — Дружелюбно похлопал инквизитора по плечу. — Вы же человек учёный, должны понимать, обычная алхимия. Получить тринитрин гораздо проще, чем пеницилин или углепластик. Мы из него динамит, кстати, делаем.

— Что?

— Взрывчатка, но это не оружие!

— Не оружие?

— Конечно, это взрывчатка для горных работ, чтобы камни ломать. А ещё с её помощью можно разрыхлять почву.

— Хмм…

— Но, простите, делиться рецептом тринитрооксипропана я не буду. Мне кажется, чем меньше людей знают формулу, тем лучше.

— Согласен. И как представитель священной католической церкви, я настоятельно советую тебе прекратить подобные опасные исследования. Не гневи Бога, сын мой.

Говоря эту чушь, инквизитор поднялся со стула, сурово нахмурив брови.

— Хмм, мне кажется, это не совсем юрисдикция святой инквизиции, в конце-концов, вы должны расследовать дела о ереси, а не вмешиваться в мирскую науку…

Радциг снова выпучил глаза, да так, что ещё немного, и они выскочат из орбит.

— Но я прислушаюсь к вам, ваше святейшество, из уважения к вашей мудрости ораторес. Обещаю, прекратить производство нитроглицерина. В любом случае, это было просто увлечение, я и так собирался сосредточиться больше на медицинских эликсирах.

— Добро, Индро. — Кивнул инквизитор. — Но ты должен понимать, никакая наука не может быть просто мирской. Просвящение приближает тебя к Господу, но это и опасный путь, на котором могут встретиться еретические знания. Я вижу твои благородные помыслы, но тебе немного не хватает благоразумия.

— Я прослежу за этим оболтусом. — Раздражённо процедил пан Радциг.

— Хорошо, я успокою людей, они должны знать, что здесь не твориться никакая чёрная магия, лишь очень искусная алхимия.

На этой ноте Ярослав нас уже собрался нас покинуть, прижимая к груди мой медицинский справочник. Но, возвращаясь из лаборатории в мастерскую, когда писарь открыл перед ним дверь, свита инквизитора столкнулась с Холо. Волчица стояла у дверь, и её морда находилась примерно на уровне головы человека.

— А-а-а-а? Ч-чудовище! — Отпрянул священнк.

— Ч-что это… такое? — Опешил инквизитор.

— Сатана! — Выпучил глаза писарь.

— Ой, ну какой монстр? Это просто моя милая питомциа. Холо… эмм, просто большая собака, чего так бояться?

— Собака?

— Новая порода… чешская рыжая гончая.

— Тффяфф… — Фыркнула волчица.

— У-тю моя хорошая! Ну, Холо, не пугай дедушку инквизитора, давай, возвращайся к себе в комнату.

— Уууу… — Заканючила волчица.

— Не капризничай, давай, иди.

— Пфрфф…

Фыркнув, большая собака развернулась и, виляя хвостом, ушла в нашу комнату, где у неё была своя лежанка.

— Эхх… скоро она и в дверной проём протиснуться не сможет, такая большая девочка у меня растёт.

— Она ещё растет? — Поинтересовался инквизитор.

— Ну, я так думаю. По времени, она ещё подросток, в собачьих годах. Но вы не смотрите, что она такая большая, моя девочка очень добрая и ласковая.

— Теперь… мне казалось это просто глупые слухи. Я слышал, как крестьяне говорили о чудище из самой преисподней, что поедает слуг в замке.

— Глупости. Я как-то занялся выделкой кожи, хотел научиться делать ботинки, но получалось так себе. Сделал один ботинок и некуда его было девать. Так я по-приколу надел его на кость козьей ноги, которую грызла Холо. А слуги это увидели и так перепугались. Но это было забавно.

— Нет ничего забавного в том, чтобы пугать верных слуг христа. Ты должен сдерживать подобные порывы, Индро, ибо идут они от Сатаны, а не от господа.

— До чего же вы скучный человек, ваше святейшество. — Поморщился я.

— Тяф! — Поддержала меня Холо.

— Что если твоя питомица… ослушается тебя?

— Пока что она росла очень послушной. Но, как я говорил ранее, если она проявит неконтролируему дикость, я сам разберусь с ней. Мы в ответе за тех, кого приручили. Если собака дичает и обнажает клыки на невинных людей, это вина её хозяина, что не дал её достаточного воспитания.

— Это… мудрые слова. Но как собака… могла вырасти до таких размеров? Я никогда не видел подобного. Как это объяснить, если не магией?

— Охх, неужели никогда не встречались с гигантизмом. Эта аномалия встречается даже среди людей, когда дети вырастают значительно крупнее, превращаясь в настоящих великанов к зрелому возрасту. И у животных такое тоже возможно. Мне повезло найти такого щенка и воспитать. Возможно эта аномалия сможет передаться её потомству, или же останется уникальной особенностью, время покажет.

— Понятно-понятно… — Задумчиво потёр подбородок инквизитор. — Что же, я учту твои умозаключения, Индро. И я полагаю, что тебе стоит задуматься о церковном образовании. Ты способен создавать удивительные вещи, в тебе есть добрый страх перед господом, но не хватает христианского благоразумия.

— Я подумаю об этом. — Нейтрально ответил я.

— Подумай, Индро. Человек с твоим умом мог бы достигнуть многого при поддержки святой церкви.

Инквизитор оставил за собой последнее слово, покидая мастерскую. А за ним ушла и его свита.

Радциг вздохнул с облегчением, опустив плечи, как только за инквизитором закрылась дверь.

— Наконец-то этот старпёр ушёл. — Выдохнул я.

— Индро… — Чуть ли не зарычал отец.

— Да, бать?

— Чтобы убрал весь нитроглицерин из моего замка! И другую взрывчатку тоже!

— Но, я ещё не доделал гранаты из тротила. Это куда более стабильная взрывчатка, чем тринитрин…

— Всё вон из моего замка! Или я тебя самого вышвырну, со всей твоей лабораторией! Ты меня понял?

— Да чё ты заводишься-то?

— Что я… тьфу ты… ты меня понял, Индро!?

— Понял-понял. Уберу нитроглицерин, тротил, гексоген и терил.

Радциг сурово поджал губы, пытаясь прожечь меня взглядом.

— Но порох то можно оставить? Он мне для мушкета нужен.

— Порох можно… немного…

Такое чувство, что моя работа со взрывчатыми веществами оставила у отца какую-то психологическую травму.

Но ладно, я и правда уже перешёл от взрывчаток к новым делами, а ещё нужно было выбрать перк для красноречия, которое практически догнало остальные мои характеристики.

Серебрянный язык

Вы получаете бонус красноречия +1, и это характеристика развивается на 50% быстрее

Ну, пусть будет. Другие перки, в основном, связаны с торговлей, но это не особо актуально, когда ты буквально может щелчком пальцев превращать уголь в алмазы, а свинец в золото.

А что касается товарища инквизитора, то он мне и не товарищ вовсе. Если же серьёзно, его появление сперва меня сильно напрягло, но я быстро взял себя в руки и использовал стратегию забалтывания, просто ошеломив старика кучей всякой дребедени, в которой он начал теряться. Тем более, у него, похоже, и так не было цели меня в ереси обвинять. В конце-концов, я даже не обычный простолюдин, которого и без серьёзного повода можно высечь на площади за малейшее подозрение. Вряд ли инквизитор хотел ссориться с моим отцом на пустом месте.

И ещё взятка, в виде ценного медицинского справочника, которым я был совсем не против поделиться с миром. В любом случае, закончилась эта встреча не так уж и плохо. Правда, теперь есть опасение, что ознакомившись с чудесами науки, инквизитор уже начал думать, как захапать меня со всеми моими знаниями в лоно церкви. Но, по крайней мере, давить он не стал.

Наконец, у Радцига было весьма потешное выражение лица.