Кости_мотылька_Книга_VI_Глава_1.epub
Кости_мотылька_Книга_VI_Глава_1.docx
Кости_мотылька_Книга_VI_Глава_1.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 1
«Вдохновлять собственным примером, когда у тебя за спиной полдюжины солдат, — одно дело. Когда же их десять тысяч — совсем другое».
Берриан Сулнис, военачальник из далёкого прошлого.
* * *
Окрестности Сауды, взгляд со стороны
Солнце быстро уходило за горизонт, забирая с собой дневной свет. Грязная равнина, на которую недавно выпал снег, представляла собой отвратительную местность, что для пешей, что для конной прогулки.
Но Ворсгол выбрался сюда не в качестве отдыха. Мужчина скакал в ближайшее поселение — Вьюны, чтобы предупредить крестьян о надвигающейся армии противника.
«Хотя раз эти упрямцы проигнорировали указ архонта, что смогу сделать я?» — размышлял всадник, и всё равно скакал. Потому что так было надо.
Впереди раскинулся овраг, вода и грязь в котором превратили его в подобие болота. Когда ветеран подъехал ближе, из укрытия за ближайшим холмом поднялись две фигуры с заряженными ружьями в руках. Ругаясь вполголоса, Ворсгол придержал коня и поднял обе руки ладонями вперёд.
— Я из наших, парни! — крикнул он им. — Из сайнадов! Родом из Калишина!
— Ближе подъезжай, — произнёс один из ратников. — И руки, чтобы я видел.
Ворсгол легонько поддал коня одними пятками, а потом коленями направил в нужную сторону — к краю оврага.
— О, действительно, наш, — ухмыльнулся первый.
— А чего без формы? — нахмурился второй. — Разведка?
— Я из диверсантов, которых сюда ещё до вторжения заслали, — слабо улыбнулся Ворсгол. — Ездил со своими, пока в бойне у реки весь взвод, на хер, не подох. Теперь гоняют меня, как какого-то мальчишку, — и демонстративно сплюнул.
— Да? — второй всё ещё выглядел хмуро, но ружьё уже отпустил, как и его товарищ. — И что за задание?
— Людей ищу, — Ворсгол пожал плечами.
— И мы, — хмыкнул первый. — Разделишь с нами трапезу?
— Это я с удовольствием, — согласился ветеран.
Он спешился и направился за парочкой ратников, чьё снаряжение, так-то, тоже носило лишь элементы стандартной формы. Парочка куда больше напоминала простых бандитов или мародёров, которые рыскали по захваченным землям, выискивая наживу.
— Вы недавно от основного войска откололись? — спросил Ворсгол. — Я, со времён бойни у реки, своих не видел. Отправляю сообщения почтовой шкатулкой и даже ответ не каждый раз получаю. То ли офицер сменился, то ли опять какая-то херня случилась.
Первый ратник, настроенный более позитивно, усмехнулся ветерану, сверкнув немногочисленными зубами. Его напарник начал разряжать ружьё — оружие, вне потенциального боя, заряженным не держали. Слишком часто это приводило к печальным последствиям.
— «Бойня»? Не стоит впадать в трагичность. Наши потери лишь немногим превысили потери Нанва. Эти скоты умирали даже слишком легко.
— Говорю то, в чём участвовал, — притворно нахмурился Ворсгол. — Может со стороны или со слухов и казалось, что непобедимое войско царя Велеса, не зная поражения, стремительно мчится вперёд, но я знаю, что видел. Нам крепко ударили по носу. Конечно, эти потери ничтожны и мы всё равно победим, но мне неприятно, что младший воевода Зарни оказался столь посредственным командиром. Защитники же сделали что надо.
Ветеран, ведя за собой коня, вместе с парочкой ратников добрался до их лагеря, разбитого в низине, дабы никто не сумел обнаружить, просто глянув поверх горизонта. Впрочем, Ворсгол заметил, что это было единственным преимуществом. В остальным лагерь был разбит весьма небрежно. Придурки натаскали столько розжига, что если разожгут костёр, то их не спасёт даже низина — будут видны на сотню километров.
В лагере не было пусто. Ещё несколько человек лениво занимались своими делами, лишь бросив на них короткие взгляды.
«И вот, я в окружении», — подумал ветеран.
Услышав характерный шум, мужчина огляделся и обнаружил нескольких коров, которых согнали под небольшой навес. Похоже забрали отставших от стада, которое перегоняли беженцы, либо уже успели разорить деревню-другую.
«Может даже ту, которую я ехал предупреждать», — мысленно ругнулся Ворсгол.
Ему хотели дать парочку помощников, но ветеран отказался. Не потому, что считал себя неуязвимым, а из-за неудобности поддержки маскировки. Снова использовать грязь? Сейчас такая погода, что всё время то дожди, то мокрый снег. Кроме того, если в прошлый раз у Полос попросту не было выбора, то сейчас он был. Ворсгол поехал один, чтобы при столкновении с сайнадами, имелся шанс решить ситуацию миром.
Как сейчас.
— «Сделали что надо»? — повторив слова самого Ворсгола, переспросил первый, в котором ветеран Чёрных Полос признал главного. Это читалось по его жестам, поведению и тому, как на него смотрел второй. — Всё, что они сделали как надо — это передохли. Народу в Нанве практически не осталось, за редким исключением…
Его товарищ глухо захохотал.
— …деревни пустые, — продолжал главарь. — Города тоже. Эта местность уже не восстановится. А нам, как ты и сам знаешь, давно нужна новая земля. Набеги постоянно приносят новых людей, рабство процветает, плодится, требует больше еды… — он поморщился. — Ты же не юнец, всё понимаешь.
Ворсгол задумчиво кивнул.
Ратник бросил ему фляжку с вином, из которой ветеран сделал хороший глоток.
«Кашмирское, — узнал он характерные приторно-сладкие нотки. — Похоже забрали из брошенных повозок. Хотя могли поживиться какими-то беженцами или деревенскими. Небось и скотину оттуда же взяли».
Они разместились на холодных циновках, брошенных не на голую землю, а на остатки прелой полугнилой листвы, которую собрали в кучу. Но даже это не спасало от осенне-зимней прохлады. Ворсгол порадовался зачарованию своей одежды на поддержку оптимальной температуры, которую сделал Изен.
— Я бы предпочёл, чтобы деревни и города были полны народа, — произнёс представитель Чёрных Полос. — Какая разница, что у нас много населения? Лишних рабов можно продать. Хоть бы той же Империи. Она наверняка купит людей, а потом тут же освободит их и завербует в армию. Бессмертному ублюдку понадобятся солдаты, после того, как просрал здесь всех своих.
Парочка мародёров рассмеялась.
— Просрал там, где мы победили! — воскликнул второй и тоже приложился к фляжке.
— Но-но, — погрозил Ворсгол пальцем. — Рано говорить о победе. Небось имперцы тоже так думали. А сейчас что? Вот-вот столицу потеряют.
— А чего бы и не радоваться? — фыркнул главарь. — Все города за нашей спиной, — махнул он на запад, — уже захвачены. Монхарб, Кииз-Дар, Мобас и даже хвалёный Фирнадан. Всё в руках воеводы Кердгара Дэйтуса и младшего воеводы Пилекса Зарни. Сауда и Олсмос на очереди, но зуб даю, они сдадутся также, как и предыдущие. Или, что куда вернее, просто сбегут. Что останется? Магбур! Но и там уже сидит Сепарий. Что выходит? Их главный, этот Логвуд, бежит, поджав хвост, при этом тянет за собой неподъёмный мешок — тысячи беженцев, которые умоляют о защите, но при этом гадят ему же самому.
— Ошибка, — буркнул Ворсгол.
— И весьма серьёзная! Ему надо было наплевать на них. Позволить разбежаться, чтобы войска Зарни разделились, пытаясь поймать себе новых рабов или постельных грелок. Глядишь, сумел бы подловить нас, уничтожая небольшие отряды один за другим. Но нет, кретин тащит их за собой, как черепаха панцирь. Вот только черепахе он хотя бы даёт защиту, а тут наоборот! — ратник расхохотался. — Небось думает, что совершает благое дело!
— А может, — вклинился его сосед, — просто боится архонтов и знати, которые уже, небось, давно сидят в Магбуре.
— Этим дуракам недолго осталась, — отмахнулся главарь.
— Что если у Логвуда есть какой-то план? — серьёзно спросил Ворсгол.
— Может и есть, — пожал ратник плечами. — Но таким образом он его не реализует. Скоро, очень скоро найдёт он свою смерть. И будет она медленной и жестокой. «Скользкая койка» покажется милостью Троицы! В этом Пилекс Зарни уже успел прилюдно поклясться.
— На всё воля богов, — мрачно осенил себя ветеран знаком Триединства. Остальные повторили, а потом снова приложились к фляжкам.
Некоторое время стояла тишина. Второй ратник начал бить огнивом, разжигая костёр. Поближе подтянулось ещё двое сайнадов, усевшись на циновки рядом.
— Хороший у тебя конь, диверсант, — сменил тему главарь.
— Хороший, — кивнул Ворсгол. — И верный. Хозяина сразу чует, а чужакам никогда не даётся, — он посчитал, что слова несли должный намёк и предупреждение.
Его собеседник облизнулся и криво ухмыльнулся.
— Ну, хорошая дрессура любого укротить позволит.
Ветеран поджал губы и нехотя отложил фляжку. Ладонь его коснулась рукояти клинка.
— Вы дезертиры, что ли? — поинтересовался он. — Или уже забыли, что я был направлен сюда командованием? Людей ищу, отчёты пишу. И лошадь мне для дела нужна. Отдавать не планирую.
Парочка застыла и быстро переглянулась. Разгорающийся костёр начал потрескивать, пожирая многочисленный, но не очень сухой валежник и хворост. Спустя несколько ударов сердца главарь сплюнул и скривился.
— Я ведь просто похвалил его! Экий ты… подозрительный, — и покачал головой. — Мы же одна нация! Сайнады своих не грабят и не убивают. У нас для этого есть весь остальной мир, — обвёл он рукой территорию вокруг. — Разумеется конь твой. Никто не посягает на него. Впрочем… — ратник притворно поскрёб щетину на шее, — положим, у меня найдётся немного тилнов. Золотых тилнов…
— Даже если много, — прервал его Ворсгол. — Мой ответ не изменится. Я серьёзно отношусь к делу.
— Да ты даже не дослушал! — возмутился главарь.
— А что, ты собирался предложить нечто иное? — ухмыльнулся ветеран. — Не золото? — и тут же, словно потеряв интерес, протяжно вздохнул. — Даже если бы ты предложил мне толпу рабынь, хороший дом, землю и собственные виноградники, я бы отказался. Мы на войне и здесь нет личных желаний. Я обязан следовать приказу. Для этого я направился на службу.
— Ладно, — отступил его собеседник. — Я тебя понимаю. Замнём тему.
После этого мужчина поднял флягу и повторно протянул её Ворсголу. Тот, немного подумав, взял её, но теперь лишь притворился, что пьёт.
— Тёмные настали дни, — протянул ратник. — Доверие ныне — роскошь. Даже родичи могут враждовать. А мы ведь, — ударил он себя в грудь, — тоже служить пошли не ради своего кармана! Ради всего царства. Ради жён, детей и родителей. И все мы столкнулись с одним и тем же противником. Его, а не друг друга, должны мы ненавидеть. Его, а не друг друга, ставить на колени.
— Отличные слова, — улыбнулся Ворсгол. — И правда, с каждым годом всё хуже, но если народ сплотится, то ему всё будет по плечу, — правда в этот момент ветеран думал не о сайнадах, а о своих настоящих товарищах.
— Так и есть, — рассмеялся главарь. — А теперь ты отдашь мне своего коня и этот прекрасный клинок, который я вижу у тебя за поясом.
Ветеран поддержал смех ратника, но отчего-то его голос прозвучал весьма зловеще, особенно в столь отвратительную и пасмурную погоду. От мужчины будто бы потянуло холодом.
— Вас тут всего шестеро, если я, конечно, верно посчитал, — начал говорить Ворсгол. — Четверо предо мной, ещё двое где-то за спиной. Но звука, с которым заряжают ружьё, я не слышал, значит хотите попытать счастье в ближнем бою, — он замолчал, вперившись в глаза собеседника, которые, казалось, подсвечивались пламенем костра. — Безусловно, это будет опасно, но я очень постараюсь. Во всяком случае тебя, «друг мой», точно прикончу первым.
Ратник явно ощутил себя не в своей тарелке. Поведение ветерана оказалось совершенно нехарактерным. Словно бы у него имелось преимущество, а не наоборот.
«Надеюсь он посчитает меня сионом, — подумал Ворсгол. — Хотя сионы, даже низшего ранга, в качестве разведки не ездят…»
— Совсем ты шуток не понимаешь! — притворно захохотал главарь. — Похоже тебе и правда изрядно досталось во время битвы на реке, раз отвык от солдатских розыгрышей, верно, парни?
Ворчание вокруг звучало насторожено, но в принципе одобрительно. Ворсгол хмыкнул.
— Жрать не хочешь? — тем временем продолжил его собеседник. — Мы тут недавно местных пощипали. Сумели раздобыть хороший запас провизии, включая мясо и выпивку! Ну и скотину, само собой, — кивнул он на навес. — Завтра снова пойдём, — ратник облизнулся. — У них ведь ещё кое-что осталось. Бабы, например.
— У меня задание, — мрачно произнёс Ворсгол. — Мне нужно искать…
— Так это люди и есть! — главарь развёл руками. — Как раз с нами сможешь на дело сходить!
— А какой смысл? Эти земли и так вот-вот станут нашими. Вы же до сих пор ведёте себя, как при обычном набеге. Шире надо мыслить! Если каждый день «на дело» ходить, да высиживать у костра, ожидая непонятно чего, можно и к воротам Магбура опоздать, — строго сказал ветеран. — Для Пилекса Зарни важен каждый солдат. Уж я-то знаю. И как закончу задание, сразу направлюсь к нему, не отвлекаясь ни чтобы пограбить, ни чтобы «пощипать баб».
— Мы желаем того же! — горячо возразил ратник. — Войти в распахнутые ворота Магбура! И грабим не для собственной наживы, а чтобы помочь армии с припасами. Вон, ту же скотину для этого отловили. Так зачем же тогда отпускать местных, ещё и с телегами? Всё пойдёт нашим братьям!
— Они никуда не денутся, — Ворсгол пожал плечами. — Куда им идти? Позади мы, а впереди лишь Магбур. Плюс у вас теперь их скотина.
«Что значит «распахнутые ворота Магбура»? — между тем задумался ветеран. — Ранее ублюдок также сказал, что в городе «сидит Сепарий». Что это значит? «Сепарий»… Это ведь не имя, что-то иное… какое-то незнакомое словечко… Сайнадское? Нет, я сайнадский диалект хорошо знаю, да и мало он от нашего отличается. Имперское?»
Глава местной банды — а по другому назвать их у Ворсгола не получалось — был не слишком рад услышать слова ветерана.
— Мы выступим в темноте. На конях. Ты с нами, диверсант? — голос звучал жёстко.
— В какой они стороне? — со вздохом спросил мужчина.
— Юго-запад, — на миг призадумавшись и оглядевшись, ответил его собеседник. — Пара километров отсюда. И вряд ли они в состоянии далеко уйти. В крайнем случае отыщем по следам телег. В такой грязи их будет трудно не заметить.
— Деревня, которую я хотел найти, должна быть где-то там, — прикинул Ворсгол. — Хорошо. Раз нам по пути, я составлю вам компанию.
— Вот это отлично! — главарь потёр ладони друг о друга.
— Но насилие к женщинам — это последнее дело, — недовольно проговорил он.
— Конечно последнее, — согласился ратник. — Вначале надо перебить их охрану, а потом как следует обездвижить.
Догонять местных отравились ночью, в самой глухой темноте. В лагере остался лишь один ратник — присмотреть за скотиной и награбленным. С Ворсголом поехало пятеро. Каждый нёс ружьё, но пуль и пороха ветеран особо не заметил. У каждого бойца было лишь по одному полупустому коробку. Выходит, что максимум на один-два выстрела.
Главарь, которого звали Аксун, по пути поведал Ворсголу, что беженцев всего четверо — мужчина, две женщины и мальчишка. К тому же, он считал, что мужчину ранили в прошлой стычке, так что никакого сопротивления и быть не могло.
Впрочем, дело это не меняло. Мужчину они планировали убить первым.
— Потом можно и развлечься, — ухмылялся он. — Две бабы, диверсант. Две! Молодые ещё. Свежие. Ну и мальчишка тоже сгодится, ха-ха! Уверен, едва мы начнём, как ты сразу передумаешь и присоединишься.
Но ветеран лишь улыбался в ответ. Он уже успел изучить характер своего нового спутника. Храбрились такие, как он, лишь пока числом превосходили врага, а доблестью полагали возможность задавить и запугать беспомощных жертв. Таких созданий в мире было полно, и когда в стране началась война, для них наступило раздолье. Такова жестокая тень всех противостояний.
Несмотря на ночь, группа двигалась споро. Похоже ратники успели вдоволь изучить местность, так что не опасались завести коней в овраг или едва прикрытую снегом лужу, что лишь на вид будет казаться неглубокой.
Как Аксун и обещал, цели они достигли крайне быстро. Не прошло и двух часов, как всадники заметили свет костра, который освещал склон холма. Рядом расположилось два фургона.
Ворсгол лишь сплюнул. Подобную беспечность он ненавидел.
«Неужели непонятно, что огонь привлекает внимание?» — с раздражением подумал ветеран.
Главарь остановил отряд за сотню метров, после чего быстро начал раздавать своим людям указания.
— В огонь не смотреть, — важно заявил он. — Ослепните ко всем чертям. Наши глаза уже привыкли к темноте и отлично видят мелкие детали. Пусть они, — Аксун кивнул на будущих жертв, — слепнут, а мы будем точны и стремительны.
Остальные закивали. Ворсгол тоже кивнул, чтобы не сильно выделяться на общем фоне.
— Теперь делимся, — продолжил ратник. — Я с диверсантом обойдём их с той стороны, — ткнул он пальцем. — А вы четверо пойдёте здесь. Только дайте нам пять минут на подготовку. Потом нападайте, не тяните.
Ворсгол с трудом удержал лицо.
«С той стороны, значит, — мысленно прикинул он. — С риском «случайно» поймать от этих ублюдков пулю-другую? Неужто снова «солдатский розыгрыш»?
Тем не менее, ветеран промолчал и направился с Аксуном.
— Твои ребята меткие стрелки? — негромко спросил Ворсгол у своего невольного напарника через пару минут.
— Жалят, как гадюки, диверсант, — оскалился главарь.
— И с такого же расстояния, — пробурчал ветеран.
— Не изволь беспокоиться, они не промахнутся.
— Не сомневаюсь.
— Это что, опаска? — загоготал Аксун. — От тебя? Ты ведь весь вчерашний вечер важничал и перья распускал. Да и на вид ведь — здоровяк. И тут такая реакция? Удивил.
— Ты сейчас ещё сильнее удивишься, — хмыкнул Ворсгол, а потом молниеносным движением меча ударил собеседника по горлу.
Полилась кровь. Ратник невнятно забурлил, а потом завалился, едва не упав. Ворсгол в последний момент успел подхватить главаря и заставить его труп принять в седле более-менее устойчивое положение.
Отряхнув клинок, ветеран спрятал его в ножны, а потом продолжил двигаться бок о бок с ратником, придерживая его истекающее кровью тело за плечо.
— Ещё немного побудем вместе, — прошептал Ворсгол. — Ох, надеюсь Троица закинет твою чёрную душу в кипящий котёл.
«Однажды я составлю тебе там компанию, — подумал мужчина. — Может быть уже сегодня, но надеюсь, что у меня ещё есть немного времени».
По истечению пяти минут, которые Аксун дал своим людям, ветеран добрался до противоположной стороны костра, чьё дрожащее пламя замерло впереди. Тут Ворсгол ускорился, пустив коня рысью. Жеребец главаря не отставал, хоть его труп и болтался из стороны в сторону.
Приближаясь к намеченной цели, ветеран Полос заметил остальных ратников. Бандиты подъехали к лагерю, тут же выстрелив из ружей в большую фигуру, замотанную в старое одеяло и лежащую подле костра.
Ворсгол хмыкнул. Судя по звуку попадания пуль, под тканью никого не было. Значит и остальные фигурки тоже фальшивые.
«Видать мужик тот, раненый, оказался толковым. Устроил засаду», — про себя усмехнулся ветеран, а потом наклонил тело Аксуна на коня, чтобы мёртвые руки упали на его шею, а дальше хлопнул жеребца по крупу. Тот сразу рванул к огню.
Сам Ворсгол остановил лошадь и спешился, сохраняя дистанцию и оставаясь в тени. Он тихо направился вперёд, внимательно поглядывая по сторонам.
Внезапно раздался чужой выстрел. Это был короткий мушкет, коих не имелось у ратников. Кроме того, последние как раз перезаряжали свои ружья. Таким образом число сайнадов уменьшилось ещё на одного. Остальные трое отбросили ружья, выхватив кривые клинки, но откровенно растерялись, дёргая коней за уздцы. Очевидно, они не поняли, откуда прозвучал выстрел.
В следующий миг в костёр бросили небольшой бутылёк, отчего Ворсгол мгновенно упал на землю, закрыв глаза и заткнув уши. Однако это оказалась не граната, а всего лишь какой-то зажигательный состав, может быть смешанный с маслом, потому что костёр ослепительно вспыхнул, напугав лошадей и близко стоявших ратников. Кто-то из них закричал, умудрившись на время ослепнуть.
Ровно в этот момент прозвучало ещё два выстрела. Каждый попал точно в цель. Крики стали громче. Один разбойник упал с коня, закрутившись на земле. Ворсгол заметил на его спине быстро увеличивающееся красное пятно. Второй удержался на лошади, но упал на луку седла, едва способный шевелиться и двигаться, а потом и вовсе обмяк — лишился сознания.
Последний ратник закрутился, что-то гортанно закричав. Оставшиеся без всадников лошади начали бессмысленно бродить по стоянке.
Поднявшийся Ворсгол выхватил меч, тихо направившись к последнему выжившему врагу, но тут раздался цокот копыт. Сайнад развернул лошадь, чтобы встретить нападавшего. На свет выскочил конь и остановился. В седле никого не было.
Яркое пламя в костре начало угасать. Нервы Ворсгола вдруг словно зазвенели, он остановился и пригнулся. Конь без всадника бесцельно подошёл к ратнику и вскоре оказался вплотную к нему. Текучим, изящным движением на спину якобы пустой лошади взлетела фигура — женщина, которая всё это время пряталась сбоку, держась за одно стремя. Она тут же с размаху ударила разбойника мясницким тесаком. Тяжёлое лезвие вошло ему в шею и застряло между позвонками.
Мужчина заорал и завалился. Новоприбывшая соскочила на землю, подобрала с земли разряженное ружьё, а потом вогнала штык в глаз недобитка.
Ворсгол кивнул. Всё было сделано идеально. Всё…
Позади женщины поднялся силуэт ратника. Мужчины, который словил пулю в спину, но всё ещё оставался в сознании и, как ни странно, сумел встать. То ли адреналин, то ли рана лишь казалась страшной на вид, а по факту являлась царапиной — сейчас уже не понять.
Сайнад поднял саблю над головой, а потом атаковал. Женщина успела отклониться в последний момент, после чего грязно выругалась. Она оказалась в очень неудачном положении, к тому же подпустила врага на близкую дистанцию, где более грузный и физически сильный мужчина имел преимущество, которое разбойник тут же реализовал, толкнув женщину плечом.
Она упала, громко вскрикнув, а потом тут же откатилась в сторону, в последнюю секунду увернувшись от удара сабли, ушедшей в грязь.
Но более ратник ничего не успел. Ворсгол настиг сайнада, широким ударом срубив ему голову, которая аж взлетела в воздух.
— Фух, повезло тебе, — кивнул ветеран. — Ещё бы секунда и… — он не успел договорить, ведь позади раздался мужской голос.
— Не двигайся, — звучал он уверенно, но очень устало. — У меня заряженный мушкет и намётанный глаз. Бросай оружие.
Ворсгол не стал спорить и сразу отбросил свою железку.
— Я из Чёрных Полос, — произнёс он. — Первая армия, под командованием коменданта Логвуда.
— Отстал чего-то, — усмехнулся мужчина. — Они уже пару дней как вдоль тракта прошли.
Женщина, спасшаяся от ратника, приняла сидячее положение. Её длинные волосы закрыли половину лица, но глаза, светящиеся в отсветах костра, отражали решительность.
— Ты ведь не местный, — продолжил мужчина, стоявший за спиной Ворсгола. — Света здесь достаточно, чтобы рассмотреть. Из Сайнада родом.
— Всё так, — согласился ветеран. — Но при этом сражаюсь за Нанв. Воевал и против имперцев. Отбивал Фирнадан. И вообще, — добавил Ворсгол, — я же с другого конца выехал, вместе с главарём. Но он умер прежде, чем лошадь привезла ублюдка к вашему костру. Как это объяснишь?
Неизвестный мужчина задумчиво засопел.
— Чего не в форме тогда? — поменял он тему. — И в одиночку едешь? Дезертир, похоже. За такое наказание одно — смерть.
— А ты? — раздражённо ответил Ворсгол. — Не простой ведь мужик! С личным мушкетом, ещё и стрелять умеешь, да засады организовывать. Солдат, не так ли? Офицер поди. Но почему-то не с армией, а здесь, вдали от неё. И защищаешь семью, а не роту, к которой приписан. По военным законам это считается дезертирством.
Собеседник ветерана наконец-то обошёл его и замер перед глазами, хоть и продолжал направлять на него мушкет.
Этот мужчина и правда был ранен, отчего едва стоял на ногах, пошатывался и кривился, но оружие держал крепко. Сам по себе невысок, с лишним весом и потёртой испачканной форме. Лицо и руки покрыты свежими царапинами, словно упал с коня, проехав по земле. Шлем на голове оказался помятым, что тоже шло в копилку неозвученной теории.
Ворсгол удивлённо прищурился, заметив знаки отличия, указывающие на капитана, после чего присвистнул.
— В таком звании дезертиры редкость, — пробормотал ветеран.
— Не дезертир, — произнесла поднявшаяся на ноги женщина. Она уже пришла в себя, потянулась, отряхнула и поправила одежду, на которой Ворсгол заметил расшитые знаки Оксинты — богини удачи. Она оказалась очень молодой, едва ли за двадцать, симпатичной, черноволосой, с крепкими руками и ногами, и небольшой грудью. Пронзительно-голубые глаза, цвета морской волны, уставились на ветерана, но почти сразу устремились на павших разбойников, после чего женщина («Хотя скорее девушка», — мысленно поправился Ворсгол) начала собирать их оружие и обыскивать тела.
— Мы из Кииз-Дара, — пояснил раненый капитан. От усталости он опустил руку с мушкетом. — Централизованно отступали под руководством генерала Дэйчера. Конечно же шли вместе с беженцами. Когда добрались до леса Солкос, то генерал разделил войска. Часть направилась вместе с ним — шерстить деревни и набирать подкрепления, а часть пошла дальше, к Сауде. Я был с последними. И мы добрались бы, но напоролись на клятых сайнадов, заранее проплывших через Светлый залив и отрезавших нас!
— Им ведь для этого пришлось бы переходить пустыню Сизиан, — возразил Ворсгол. — Или это произошло уже после взятия Монхарба?
— Думаю, второе, — едва вороча языком ответил капитан. — Сизиан… вряд ли… Имперцы… Не. Видимо переправились сразу после захвата. Воевода Дэйтус — умный сукин сын, не то что тупица Зарни.
— Остались лишь мы, — сказала девушка, а потом помахала кому-то рукой. Из темноты вышло ещё двое — худенькая женщина и мальчик. Они боязливо подошли ближе, встав рядом с капитаном.
— Моя жена Чалди, — кивнул капитан на новоприбывшую. Кажется с их появлением у него открылось второе дыхание. — И сын Парсел. А это, — теперь взглянул на девушку, — старшая дочь, Ариана.
— Твоя жена выглядит едва ли не младше дочери, — Ворсгол вскинул брови.
— Вторая жена, — хмыкнул капитан. — Меня зовут Джардок. Теперь мы ждём твою историю.
— Чёрные Полосы, особый отряд, — произнёс ветеран. — А зовут меня Ворсгол. Был направлен сюда, чтобы проверить ближайшие деревни, да видать смысла в этом мало, как и говорил Изен… Лейтенант мой, — пожал он плечами. — Но я всё равно решил рискнуть и проверить.
Капитан ухмыльнулся.
— Проверил, и всё же…
— Твой конь? — перебила его Ариана.
Ворсгол обернулся, заметив, что жеребец подобрался к лагерю и костру.
— Да, — коротко согласился он.
— Разбираешься, — уважительно кивнула девушка.
— Потратил на него целое состояние, — припомнил Ворсгол, как приобретал коня ещё в мирное время, в Монхарбе. — Я решил: если уж такой дорогой, значит, наверное, хороший. Это всё, что я знаю о лошадях.
— Тогда тебя точно благословила Оксинта, — хмыкнула Ариана.
— Меня? Вряд ли, — ветеран припомнил Килару, которая до сих пор мучилась с «божественным браслетом».
— Ладно, боец, — Джардок разрядил мушкет. — Если ты и правда из Чёрных Полос, то воинскую науку знаешь крепко. Чего-то большего в нашей ситуации и желать нельзя. Поможешь нам соединиться с основными силами.
Ворсгол кивнул.
— Могу я теперь меч подобрать?
— Можешь, — устало опустился капитан на землю. — Что-то мне… нехорошо. Надо отдохнуть.
* * *
— Не нужно было уходить с той поляны, — произнесла Даника. Её серые глаза поблёскивали из-под чёлки, не слишком довольно поглядывая на меня.
— И сколько нам надо было там сидеть? — покосился я на неё, удерживая в руке наскоро сделанный рунический светильник. Тот ещё ширпотреб, который я постеснялся бы даже дать кому-то в руки, но в нашей ситуации…
— Сколько понадобится, — раздражение так и сквозило в её голосе.
— Можешь вернуться, — хмыкнул я. — Мы прошли не более километра, почти по прямой. Так что…
— Вернуться в темноте? — остановилась она и скрестила руки на груди. — Не говори глупостей, Кирин.
— Я отдам тебе светильник, — посмотрел я на палку в своих руках. — Хотя нет. Ничего более подходящего здесь я не вижу. Если бы было, мог бы вырезать руну на чём-то другом.
Может камне? Не, не прорежу его.
— Надо было подумать об этом заранее, — прошипела волшебница.
— Уж извините, ваше королевское величество!
— Ты вечно всё портишь.
— Не вечно, — повернувшись, я направился дальше.
Мы шли вдоль непонятной пещеры, которую я видел всего один раз. Со стороны. Лишь мельком заглянув внутрь. И теперь мы здесь.
Мы? Почему «мы»? — ударила меня странная мысль.
— Та поляна была тёплой, — голос Даники напоминал пилу, он раскалывал мне череп. — Там была мягкая трава, не было хищников, росли фрукты. Просто идеал.
Виски заныли.
— Только портал… — пробормотал я.
— Портала не было.
— Хм… точно, — с опозданием сообразил я. — Его не было. Но почему?
Теперь остановился уже я. Тень Даники замерла рядом, но сама волшебница обошла меня и посмотрела прямо в глаза.
— Что ты там бормочишь? — грубо спросила она.
И Даника не вела бы себя… вот так. Она не такая. Эта спокойная, хоть и непосредственная девушка, которая запала мне в душу и ответила взаимностью. Она почти каждый день подкармливает меня! Заботится, волнуется…
— Что-то не сходится. Я… — приложив палец к виску, сильно потёр его.
Даника (или не Даника?) фыркнула и пнула какой-то камешек под ногами. С глухим стуком он покатился вперёд, а потом… пол у нас под ногами единомоментно обрушился.
Успев лишь испуганно вскрикнуть, я очутился в клубах пыли и осколках камней, полетев вниз. Шипящий рывок, и вот я — ослепший и задыхающийся — закружился в воздухе, лихорадочно размахивая руками. Палка-светильник давно улетела. Магия в этом месте не работала, а руны… Какие в жопу руны?!
Мысли судорожно метались в голове. Каждый удар сердца, которое билось со скоростью галопирующей лошади, приносил мне десятки несвязных обрывков и образов, которые мелькали столь быстро, что даже не откладывались в памяти.
Я падаю. Падаю!
Тяжёлое приземление. Выбитый дух, слезящиеся глаза, пыль и камни, дождём застучавшие по склону.
Где?.. Что?..
Глотка забилась. Я не мог вдохнуть, буквально тонул в густой пыли, погружаясь в сыпучие, густые волны, а потом вырывался наружу. Тьма вокруг. А под пальцами… щебень? Мелкие обломки…
Я уже не падаю. Я…
Следующее движение ладонью нащупало отвесную пропасть. Ага… Я упал на какой-то выступ. Повезло. Там, под ним, судя по грохоту, ещё высоко. А я пролетел… дай Троица, метра три?
— Кха-кха, — закашлялся я. — Боже… всего-то… — слова вырывались наружу с хрипом и присвистом.
Да уж. И правда повезло.
Чуть выше и слева послышалась чья-то возня. Толчок — сверху посыпались мелкие камешки и пыль.
Ещё один такой толчок, и я свалюсь вниз, — появилась у меня чёткая уверенность.
Попытавшись заговорить, снова закашлялся.
— Не…
Глухой кашель, казалось, создавал эхо, куда более громкое, чем падение камней.
— Что «не»? — спросил раздражающий голос.
— Шевелись, — закончил я.
— Ого. Звучит нехорошо. Всё плохо, да?
— Мы на самом краю пропасти… — прошептал я. — Повезло. Живы. Падать вниз ещё долго, — слова вырывались рублено, но хотя бы так.
— У тебя под задницей светильник, Кирин. Я вижу его.
— Хм… — аккуратно просунув руку, нащупал палку, а потом осторожно вытащил самодельный артефакт.
В воздухе над нами появился тусклый свет, едва пробивавший клубы пыли. Но вот, прошло несколько секунд, глаза попривыкли, а свет, казалось, усилился. Или это пыль немного улеглась?
Пространство вокруг стало видимым.
Даника молчала. Я тоже. Грудь, казалось, свело судорогой так, что было не вздохнуть. Сердце снова начало бешено колотиться.
Балки. Над нами высился деревянный крест высотой с четырёхэтажное здание. Поблёскивали громадные, изъязвлённые штыри.
Которыми к кресту прибили…
…дракона.
Пробуждение было резким и болезненным. Я спал слишком мало и слишком плохо.
Вокруг раздавались стоны. Раненые. Я вырубился в фургоне с ранеными. Напротив меня стояла Даника и Вешлер. Оба волшебника пытались привести в порядок солдата, тело которого, казалось, состояло из сплошного ожога, уже начавшего гнить. Я видел белых личинок, поразивших его бёдра и ягодицы.
Девушка что-то зашептала, а потом черви прекратили извиваться и начали осторожно и словно бы мягко покидать плоть мужчины, голову которого сжимал Вешлер.
Друидизм, — осознал я. — Она убирает их друидизмом.
— Держу сознание, — едва уловимо прошелестел парень. — Займись сердцем, оно вот-вот остановится.
Даника молча кивнула. Её окровавленные руки коснулись груди мужчины, прямо поверх ошмётками слезающей кожи и красных мышц.
Прошло несколько дней с момента битвы у реки. Всё это время мы ехали вперёд, а маги — из тех, кто был способен, — занимались ранеными. Сейчас мы добрались до тех тяжёлых, которые должны были погибнуть. Но почему-то ещё оставались живы. И раз боги пожелали сохранить их жизни, мы, как их безмолвные рабы, молчаливо подчинились, приступив к исцелению. Или его попыткам.
Пошатываясь, я поднялся на ноги, левой рукой удерживаясь о стену широкого купеческого фургона. Кажется он ехал… Проклятье, не могу этого осознать.
— Немного отдохнул, — озвучил я. — Могу помочь.
— Займись гнилью на его ногах, — произнёс Вешлер. — Часть плоти обратилась в слизь.
— Он что, всё это время лежал в воде? — подойдя ближе, я осмотрел бледно-фиолетовую плоть, кожа с которой давно облезла. — Каким чудом жизнь ещё теплится в его теле?
— Поначалу думали, что сион, — слабо улыбнулся маг. — Оказалось нет.
— Наверное у Троицы на него серьёзные планы, — покачал я головой, а потом коснулся омертвевших частей плоти. Холодная, как у покойника…
Из повозки мы вышли через четыре часа. Мужчина был приведён в относительно стабильное состояние, хотя до полного исцеления там ещё как до луны. Но всё же… в три пары рук мы сумели вытянуть его из объятий смерти. И это, сука, показатель! Не думаю, что в мире найдётся много способных лекарей, сумевших повторить наш подвиг.
К этому времени колонна остановилась. Вечер. Мы оказались возле самой границы своеобразного лагеря. За последними шатрами протянулась мёртвая полоса, шириной, наверное, в десять метров. За ней возвышались наспех сооружённые баррикады, из которых на высоте полутора метров торчал частокол заострённых дубовых жердей.
Границу патрулировали всадники, внимательно изучая тёмную равнину.
Солнце уже успело уйти, но было ещё достаточно светло, чтобы оглядеть лагерь, то и дело натыкаясь глазами на очередные измождённые, усталые души. Люди разжигали костры (скрыться такому объёму народа всё равно было невозможно), ухаживали за лошадьми, выделывали шкуры, снятые с забитого скота, подшивали одежду, меняли колёса, ремонтировали телеги, готовили пищу…
Создавалось ощущение, что я оказался посреди города или хотя бы деревни. Не хватало только криков торговцев.
Мы трое имели точно такой же задолбанный вид, но в дополнение ко всему провоняли бойней. Одежда, кожа и волосы оказались перемазаны в чужой, почти чёрной крови, желчи и слизи.
Сил на то, чтобы почиститься, попросту не хватало. Да и где?.. Прямо там же, в повозке?
Ощущался холод. На землю уже несколько недель как опустилась зима. Мы достаточно отдалились от Сизиана и его тёплых ветров, а потому могли лишь месить грязь, да носить артефакты поддержки комфортной температуры.
Нам всем было в одну сторону. Чёрные Полосы и Серые Ворóны расположились близко друг к другу — рядом с Дикими Гусями и командующим составом Первой.
Проходя мимо стаи собак, я заметил, как некоторые из них поводили носами, а потом уставились на нас и завыли. Вой поддержали остальные псы из своры, а дальше, казалось, все собаки огромной колонны огласили надвигающуюся ночь своим лаем.
Вой был до странности безжизненным и холодным, как железо. В нём звучало обещание…
Я замедлил шаг.
…обетование. Холод. Смерть. Извивающиеся в трупе личинки. Распятый дракон…
— Верс!
Оглянувшись, я осознал, что умудрился застыть на одном месте, оставшись совершенно один. Даника и Вешлер уже ушли, а ко мне подбирались совершенно иные люди. Двоих я узнал — это были Илазий Монтнар, исхудавший советник Силаны, и Геварди Нородон, сгорбленный купец, чью внучку я спас в Монхарбе. С ними был ещё один аристократ — высокий и стройный, закутанный в расшитый золотом парчовый плащ, который довольно внушительно смотрелся на этом человеке.
Илазий запыхался от спешки, его обвисшие щёки и подбородки дрожали.
— Верс… То есть, лейтенант… Изен, — вытер он пот со лба, — мы желаем говорить с тобой.
Херовый сон, обратившийся кошмаром, тяжёлые будни и чудовищная усталость весьма подточили моё терпение. Как, впрочем, и грубые слова этого человека. Однако, покосившись на Нородона, я всё-таки сдержался.
— Может перенесём на утро? — как можно более вежливо спросил я.
— Совершенно невозможно! — возмутился третий аристократ. — Совет Знати не позволит отшить себя снова. Логвуд держит в руке меч и потому может оскорблять нас своим варварским равнодушием, но мы позаботимся о том, чтобы нашу петицию доставили — так или иначе!
Силой воли я заставил себя выпрямиться, а потом перевёл на него всё своё внимание. Мужчина превышал меня ростом примерно на шесть или семь сантиметров.
Геварди, сконфуженно откашлялся и потёр слезящиеся глаза.
— Лейтенант Изен, разреши представить тебе барона Делреса Клайзиса, до недавнего времени проживающего в Монхарбе…
— Не просто проживающего! — возмутился он. — Я был богат не меньше тебя! Не смотри на титул, он имеет мало значения. Я контролировал поставки кожи, идущей на производство обуви чуть ли не по всему Нанву! Второй, после архонта Плейфана, получал магов из гильдии. Имел долю в производстве инсуриев. Предо мной склонялись все эти надменные полководцы и генералы, бригадиры и полковники. Каждый военный — что сион, что нет — вынужден был считаться с моим мнением и боялся тени моего недовольства. Но теперь я стою тут, униженный, вынужденный выпрашивать аудиенцию у измазанного нечистотами верса…
— Делрес, пожалуйста! — раздражённо воскликнул Нородон. — Ты не приносишь пользы нашему делу!
— Делу?! Сегодня я получил пощёчину от салом вымазанного ублюдка, которого архонт Фатурк должен был казнить ещё много лет назад, при намёке на попытку захвата власти! О, уверяю, он горько пожалеет о своей снисходительности, когда вести об этом ужасе достигнут его ушей!
— Что случилось, Клайзис? — негромко поинтересовался я.
Сил мало. Тело уже не пылает. Остыл. Но ломит кости и болят мышцы. Я на пределе. Пошатываюсь. От тычка упаду. Проклятье… Ненавижу такие моменты! Разве что в вóрона превратиться? Может быть…
Меня едва не разбил смех. Я размышляю о том, как буду сражаться с этой троицей! Вот она, деформация разума на войне. Когда есть лишь союзники и враги. И эти люди не тянут на союзников. А значит…
Мой вопрос отчего-то застал мужчину врасплох. Он замер, лишь приоткрыв рот и обрызгав меня слюной. Сильно грязнее от этого я не стал.
Слово взял жирный (уже не очень) Монтнар.
— Лейтенант, комендант Логвуд забрал у нас всех слуг. Ещё на моменте перехода через реку. Вроде как на какие-то работы и помощь в бою против сайнадов. И с его стороны это была не просьба. Его дикие фирнаданские мясники просто увели их. Более того, когда один из наших почтенных коллег запротестовал, его ударили, так что он упал на землю. Вернули ли наших слуг? Нет. Живы ли они? Чем они занимаются теперь? Сколько из них пережили бойню у реки? Что с ними теперь? У нас нет ответов, в… волшебник.
Мозги медленно заскрипели, обрабатывая его слова. Дерьмо, если бы я был хотя бы чуточку более собранным…
— Вы беспокоитесь о благополучии своих слуг? — уточнил я.
— Кто будет обслуживать нас? — воскликнул Делрес Клайзис. — Готовить пищу, стирать и подшивать одежду, разбивать палатки и шатры, носить и греть воду для ванны? Немыслимо! Возмутительно!
— Я беспокоюсь за своих, — признался Нородон. На лице старика появилась печальная улыбка. — Не хотелось бы, чтобы их снова использовали в качестве… не знаю… пушечного мяса.
Я кивнул купцу. Геварди и правда создавал ощущение человека, которому не всё равно.
— Постараюсь разузнать, что случилось, — согласился я.
— Разумеется узнаешь! — гневно воскликнул Клайзис. — И побыстрее!
— Когда сможешь, — добавил Нородон.
— Ага, — только и сказал я, а потом развернулся на подрагивающих ногах. Мне нужно отдохнуть…
— Мы ещё не закончили! — рявкнул позади Делрес.
— Закончили, — холодно возразил ему Геварди.
— Кому-то нужно заняться местными шавками! Они лают сутками напролёт, мои уши уже болят от этого! — продолжил аристократ.
Но я уже не слушал, а шёл дальше. Желание вымыться стало невыносимым. Остатки чужой плоти, крови и желчи, собравшейся на рубашке и штанах (одет я, несмотря на холод, был легко — артефакты поддерживали контроль температуры) начали подсыхать.
На полпути к лагерю Полос меня встретила Даника. Беспокойный взгляд из-под чёлки показался самым тёплым, что я видел за последние сутки. И совсем не напоминал ту бешеную суку из сна.
— Изен, — подошла она ближе, — я боялась, что ты упал где-то по пути.
— Думаю, меня бы подобрали, — нашёл в себе силы улыбнуться я.
— И всё же, — девушка подошла ближе и, не опасаясь испачкаться (сама была такой же), обхватила мою руку, — идём вместе.
— Вместе… — кивнул я, ощущая на душе холод, столь же ледяной, сколь бездушным был вой собак.
Она умрёт так же, как и все остальные, — осознал я. — И лучшее, что останется, это отголоски навыков, которые потом получит кто-то другой.
Лагерь окончательно погрузился в ночную тьму.
* * *
Этой ночью меня не беспокоили. Напротив, помогли. Даника не могла сделать этого при всём желании. Её состояние было ничуть не лучше. Дунора отвела покачивающуюся волшебницу к своим. Соклановцы куда лучше знают, как ухаживать за магами, оказавшимися на грани потери сознания из-за перенапряжения сил.
Хотя бы остыл — и то хорошо…
Мелкет и Ямлина стащили с меня провонявшую одежду. Женщина вполголоса ругалась, что её только в костёр, но Мелкий возразил, припомнив производственную магию. Далее меня наскоро и не слишком тщательно обтёрли мокрой тряпкой, а потом расположили в палатке, где я вырубился, казалось, не успев упасть на циновку.
Ночь прошла без сновидений, чему я возблагодарил Троицу. Может тот портал… тот мир, который мне снился… зовёт меня? Или это просто бред перегревшегося разума? Или то место принадлежит не Хоресу, а другому богу? Богам? Чему-то? Не просто же так!.. Или просто?
Тьфу. Не знаю и, признаться честно, знать не хочу. Когда откинусь, тогда и попробую это выяснить. Ну, ежели, конечно, снова там окажусь. Ха-а… на самом деле и хочется, и нет. Может проще было бы просто умереть? Что если правы те, кто говорит, что смерть — это просто бесконечный сон без сновидений? Отдых от… всего. От жизни.
Выбравшись из палатки я продрал глаза. Умудрился встать на рассвете. По небу только расплывалась кровавая полоса восходящего солнца. Лагерь уже понемногу просыпался, но пока ещё не объявили начало похода. Хорошо.
Сгибая руки и ноги, сжимая и разжимая пальцы, я ощутил, что ломота в костях и боли в мышцах почти пропали. Осталось лишь некое фантомное чувство. Не то, о чём следовало бы переживать. Напротив, мне казалось, будто бы я недавно провёл хорошую тренировку, отчего тело находилось в тонусе и готовности повторить.
— Нет, не в ближайшее время, — хмыкнул я.
Последних раненых, конечно, свалили не только на меня с Ворóнами, но нам и правда пришлось перейти за грань собственных навыков. Прыгнуть выше головы. Очень уж в плохом они были состоянии. От трупов их отличало лишь едва уловимое биение сердца. И это сыграло свою роль. Мы вытянули полумертвецов на сторону жизни.
— Осталось лишь выходить, — присел я на стул возле потухшего костра и вздохнул.
— Табаку? — раздался голос рядом. Буквально за соседними кустами лежала циновка, на которой валялся Грайс, мусоля трубку. — Тебе, лейтенант, похоже не помешает немного взбодриться. А то бормочешь под нос непонятно что. Ещё и вчера едва живой до лагеря дополз. Загонишь ведь себя. Раньше срока откинешься.
— Вот спасибо за доброту, — фыркнул я.
— Вот и пожалуйста, — улыбнулся он. — О тебе, господин офицер, забочусь ведь.
— Обо мне… — протянул я. — За это спасибо. Но от табака воздержусь. Не нравится он мне.
— Так это, нормальных сортов не пробовал просто!
— Если от них воняет также, как от тебя…
— Кто бы про вонь говорил!
— Хм, уел, — нюхнул я самого себя, а потом поморщился. — Будто бы с трупом в обнимку всю ночь пролежал.
— А на самом деле день, а? — хмыкнул сапёр, а потом поднялся с циновки и звучно крякнул. — Организуешь помывку перед отправкой, господин волшебник?
— Разве что ради тебя, — ухмыльнулся я. — Тащи таз. Но чур я первый.
— Девок можно под конец оставить, — мечтательно улыбнулся он. — Может это… чего…
— Мы в шатре будем, — мстительно произнесла Килара, чья голова показалась из палатки. Женщина осмотрелась, а потом потянулась. Ткань плотно облегла её грудь и… запястье с браслетами Оксинты. — А ты, Грайс, чего на улице забыл? Соседи выгнали?
— У костра лежал, да так и вырубился, — отмахнулся он, а потом потрогал горло. — Вроде не заболел. Иначе будет худо. Но, эй, Изен, если что…
— С этим проблем не будет, — поднялся я со стула. — Килара, сегодня…
— У тебя… — она немного замялась, поправляя растрёпанные со сна волосы, — есть силы?
— Говоришь, словно не о лечении речь, а о чём-то другом, — из палатки, за спиной капрала, выбралась Дунора. Женщины спали отдельно, друг с другом, как, впрочем, и мужчины. Исключения проходили редко и на них, по большей части, смотрели прикрыв глаза. Все всё понимали, но когда надо офицеры напоминали, что расслабиться — это одно, а любовь — другое. Последней на службе лучше избегать. В остальном же — пожалуйста!
Впрочем, женщины в армии некогда вольных городов практически отсутствовали. Разве что сионы или редкие обособленные отряды, наподобие наших Чёрных Полос. Ныне же ситуация стала исключением. В период, когда людей не хватает, в армию брали всех и каждого. Я встречал среди солдат детей от двенадцати лет…
С другой стороны, магами мы становимся в шестнадцать, после чего зачастую идём воевать. Разница в четыре года… много или мало? Хах, смотря с какого угла посмотреть.
— А тебе бы всё опошлить, — Килара закатила глаза.
— М-м? — Дунора изобразила удивление. — Причём тут пошлос… а-а… ты подумала, что я про постель, да? — девушка широко улыбнулась. — И кто тут, по итогу, пошлый?
— Тогда о чём ты говорила? — прищурилась капрал, не позволяя сбить себя с толку.
— Ну, если я расскажу, это ведь будет неинтересно, верно?
Стук копыт прервал зарождающийся спор. В лагерь заехала знакомая лошадь и всадник.
— Ворсгол! — воскликнул успевший выбраться на улицу сержант Лотар. — Живой!
— Живой и с пополнением, — высокий ветеран мотнул головой. За его спиной ехали ещё несколько человек и небольшое стадо скота. Среди новеньких людей выделялась черноволосая девушка со значком Оксинты, висевшем поверх одежды. Она уверенно рассматривала всех вокруг. Ещё одна женщина и мальчик управляли повозкой без верха, где лежал мужчина. Он был жив и слегка постанывал. Похоже ранен.
Отчего-то внутри зародилось нежелание подниматься и узнавать подробности. Вот что бы они делали, если бы меня не было? Пусть представят! Потому что я тоже хочу отдыхать! Иногда. Хотя бы иногда… И вообще, он вроде не помирает? Имею в виду прямо сейчас. Нет? Так пусть и дальше тогда лежит! Займусь им… завтра. Да, завтра.
Внезапно для всех, девушка, которая ранее ехала за Ворсголом, замерла, а потом стремительно спешилась и направилась в сторону капрала Килары.
— У тебя есть кое-что для меня, — произнесла она.
Килара удивлённо на неё уставилась.
— А? — только и смогла выдавить женщина.
Все вокруг резко замолкли и могли лишь наблюдать за этой удивительной сценой. Даже капитан Маутнер, показавшийся из палатки, услышав голос Ворсгола, теперь замер и, прищурившись, изучал новоприбывшую.
Девушка, между тем, сблизилась с капралом и коснулась её запястья, обтянутого кольчужной рубашкой. Раздался приглушённый треск.
Килара ахнула.
Миг спустя женщина начала быстрыми и резкими движениями стаскивать с себя кольчугу. Одновременно с этим она заговорила:
— Хвала Триединству! Не знаю, кто ты, чёрт подери, но эта штука меня убивала. Клятый браслет сжимался всё туже и туже. О боги, такая боль! Ублюдочный торгаш сказал, что я не смогу их снять, что они навсегда останутся со мной. Даже Изен говорил: придётся рубить руку. А я нихера не хотела рубить руку! Потому что обратно — это ещё вопрос, а вот сразу…
— Удача, — девушка оборвала поток слов, становившийся всё бессвязнее.
Наполовину освободившись от кольчуги, Килара замерла.
— Что? — прошептала она. — Удача? Ты хочешь сказать, мне повезло?
— Всё, что произошло с тобой и мной — это результат удачи. Богиня, святая Оксинта, коснулась этого артефакта. Ныне она вступила в игру богов. Заняла своё место рядом с Хоресом, Троицей, Аммой, Маахесом и Энтесу. Все они готовятся к схватке. Каждый ищет своего избранника…
Девушка словно находилась в трансе, говоря не собственные мысли и умозаключения, а… чужие.
Да ну! Боги? Вступили в игру? Хорес — это Империя, Амма… про её культ я мало что знаю, но он очень распространён. Триединство — тут и говорить нечего, они одни из самых популярных на Гаодии. Маахес — дикий бог, покровитель варваров Тразца. Ага. Именно он сейчас ведёт войну со своими соседями, захватывая Данхолф и Рох. Энтесу… м-м… бог процветания и торговли. Если память мне не изменяет, особо популярен в… республике Аспил. Стремительно развивающейся стране, которая захватывает континент с противоположной от нас стороны. По моему она сейчас подчиняет так называемые Земли Свободы — безграничную клоаку вечной войны всех против всех.
Проклятье… звучит ни хера не весело.
— Я заберу твой браслет, — дополнила незнакомая девушка. — Спасибо, что сохранила его для меня.
— Пожалуйста, — криво усмехнулась Килара, высвободив руку из рукава. Браслет скатился к кисти. — Рада услужить!
— Попридержи язык, капрал, — оборвал её Лотар. — Ты позоришь нас! Просто отдай ей эту прокля́тую штуковину!
Килара осмотрелась.
— Дунора! Куда ты уже запропастилась?
— Тут я, — раздался голос рядом со мной, отчего я вздрогнул.
Килара торжествующе рассмеялась.
— Видишь это, Дунора?! — помахала она свободной рукой, на которой был заметен отпечаток сжимающихся колец божественного браслета. — Видишь?!
Под взглядами всех Полос незнакомая девушка закатала рукав своей туники, а потом защёлкнула браслет чуть выше локтя. Исписанный рунами артефакт полыхнул ярким светом. Я ощутил, как воздух задрожал и нагрелся. Твою же мать!
Подскочив на ноги, приготовился использовать барьер, но… ничего не потребовалось.
Сила. Таинственная мистическая сила закружилась вокруг девушки, а потом пропала. Словно бы ничего никогда и не было. И вновь перед глазами лишь молодая миловидная девчонка, которая, судя по лицу, лишь сейчас начала осознавать, что именно только что произошло.
Ошибки быть не может. Это важный человек. Она ещё проявит себя, так или иначе.
— Это не может быть случайностью, правда, лейтенант? — тихо спросила Дунора. — Что-то должно произойти.
Я лишь коротко кивнул. Слов не требовалось.
Едва собрав лагерь, заметил, что к капитану подбежал гонец. Почти сразу Маутнер подошёл ко мне.
— Изен, у архонта Плейфан начались схватки, — пояснил он.
— Сейчас? — нахмурился я. — Рано ведь!
— А я почём знаю? — раздражённо буркнул мужчина. — Я в этих вещах разбираюсь не более чем в видах каменной кладки! Хотя… — тут он задумался, — нет, куда меньше.
Ранние схватки… может быть проблема. Но почему я?
Последний вопрос задал вслух.
— Уже забыл? — Маутнер поднял бровь. — Одним из условий присоединения архонта Плейфан и её помощи со своими придворными, была поддержка в пути. Именно со стороны наших магов-целителей.
Точно. Я вспомнил тот разговор. Один из немногих, которые были у меня с Силаной после смены личности.
— А кому ещё, — продолжил капитан, — я могу доверять в подобном вопросе, как не своему лейтенанту? Займись ею, а потом обследуй Килару. Одна лишь Троица знает, как на неё повлиял тот грёбаный браслет.
— Есть, сэр, — вытянулся я, после чего посмотрел на гонца, стоявшего чуть в стороне, но слышащего каждое слово. Он кивнул, а потом развернулся, быстрым шагом направившись между рядов палаток и шатров, которые уже начинали складывать и грузить на повозки и мулов.
Добрались мы до архонта в пределах десяти минут. Всё-таки лагерь Полос располагался близко к центру и командной ставке, от которой высшая аристократия расположилась неподалёку. Хорошо, ибо будь путь таким же долгим, как, например, до повозок с ранеными, то могли бы и не успеть.
— Целитель! — взволнованно выкрикнул какой-то мужчина, карауливший возле смутно знакомой кареты. Неужто та самая, в которой я с Силаной ехали посреди имперской армии? — Наконец-то! Госпожа внутри, немедленно займись ею!
Я кивнул, не обращая внимание на тон и непочтительность. Мужик, очевидно, был откровенно напуган. Я понимал его. Деторождение… это полностью женский процесс, который может ввести в ступор даже сурового ветерана, прошедшего несколько войн.
Внутри кареты, кроме Силаны, находилось две незнакомые женщины. Одна молодая, темноволосая, в богатой одежде. Она сжимала ладонь архонта и что-то быстро, но тихо, говорила ей. Вторая — пожилая, в потрёпанном крестьянском платье. Та копошилась у Плейфан между ног.
— Вы целитель? — тут же подлетела ко мне молодая, едва я переступил порог. Не дожидаясь ответа, она шагнула ближе и зашептала: — Что-то не так. Её срок ещё не подошёл, но начались схватки и пошла кровь.
— Это повитуха? — кивнул я на старуху.
— Одна из лучших, как говорят, — женщина пожала плечами.
— Кейна! — закричала Силана. — Кейна!
Женщина тут же упорхнула, схватила Плейфан за руку и быстро заговорила что-то успокаивающее.
Кейна? — осознал я. — Это же любовница Маутнера! А я её и не узнал даже… Хотя, я её видел всего несколько раз, так что не удивительно… Да и какая разница? Хоть любовница, хоть жена или дочь. Сейчас не до этого.
Я подошёл ближе и закатал рукава, после чего приподнял платье Силаны, осматривая предстоящий процесс работы.
— В первую очередь нужно остановить кровотечение, — произнёс я, а потом взглянул на повитуху. — Ты знаешь, что происходит?
— Прех-ждевх-ременные роды, — прошамкала старуха. — Вх-оля Троицы. Раз уж ребх-ёнок решил выйти рх-аньше, то нельзя останх-авливать. Да и не получх-ится, будь тх-ы хоть маг, хоть сам Монх-ос.
Монос… бог-создатель из Троицы. Логично, что именно его поминают в такие моменты.
Положив руку на живот девушки, направил импульс изучения. Управлять эмоциями получилось с трудом. Меня распирали совершенно разные чувства. И всё же, волшебник должен быть выше этого. Очистить сознание! Иначе толку от меня будет меньше, чем от суетливо бегающего юнца, кем я, по сути, сейчас и являлся.
Чары из категории целебной магии собрали нужную мне информацию, сообщив причины возникновения кровотечения и ситуации внутри тела девушки, с которой я однажды разделил постель. Один единственный раз… и вот…
Закрыв глаза, я приложил усилия, чтобы отстраниться от эмоций и сосредоточиться на сути. Так… кровотечение однозначно перекрываем. Сам ребёнок шевелился и ёрзал, но… я не мог понять, что именно он делал. Не эксперт я в подобном вопросе!
— Ты уверена, что иначе не получится? — спросил я повитуху. — Вроде бы недоношенные дети редко выживают.
— Обх-ратно его ужх-е не засунуть, — ухмыльнулась старуха. — Вх-ремя пришло.
— Позови ещё целителя! — обратился я к Кейне. — Лучше всего из клана Серых Ворóн. Передай им, что просил лейтенант Изен. И побыстрее!
Женщина бодро подскочила и выпрыгнула из кареты.
— Изен, — хриплым голосом произнесла Силана. — Это ты? Что со мной?
— Что бы ни случилось, но ты выживешь, архонт, — криво улыбнулся я. — Поверь мне. Вчера удалось поднять на ноги солдата, у которого одна половина тела сгнила, а вторая сгорела. По сравнению с ним, ты выглядишь на удивление бодро и активно.
— Вот уж спасибо! — ядовито бросила она, даже, кажется, забыв про собственное состояние. — Но меня как-то больше волнует ребёнок.
— Тут у меня опыта меньше, — пожал я плечами. — Поэтому позвал подмогу. Но знаешь, хороший целитель может и труп на ноги поднять.
— Особенно если он при этом некромант, — саркастично заметила Силана, отчего я рассмеялся.
Боги! Как же давно я не слышал её колкостей!
Плейфан замолчала, а потом покосилась на меня. Девушка смотрела точно мне в глаза, а я — в её. Секунда, две…
— Ай! — дёрнулась Плейфан. — Сделай что-нибудь!
Подавив желание сплюнуть, приложил руки к её животу и прикрыл глаза.
— Какие… знакомые… ощущения, — едва слышно прошептала она. — Изен…
Я вздрогнул, но сдержался. Предстояла не самая простая и лёгкая, к тому же, совершенно незнакомая процедура. Но может Даника или…
— Охо-хо, мои бедные колени! — раздался знакомый голос. В карету заглянул потеющий толстяк Зилгард, за которым мелькнул силуэт Кейны. — Милая девочка, — тут же обратился он к Силане, — ты выглядишь уставшей.
— Правда?! — возмущённо крикнула она. — Я бы посмотрела, как ты будешь вести себя, когда из твоего тела начнёт вылазить новый человек!
— Надеюсь никогда не познать сей опыт, любезная архонт, — улыбнулся Зилгард, утирая лоб.
— Я рассчитывал, что подойдёт кто-то разбирающийся в теме, — пробормотал я, на миг отвлёкшись от контроля.
— Увы, все заняты, — пожал он плечами. — Играют в кости! Я же, по какой-то чудовищно надуманной причине, оказался отстранён от их забав.
— Он был первым, кого я нашла, — произнесла Кейна. — Он сказал, что маг и владеет лечением.
— Что же, — осмотрел я толстяка, — посмотрим, что сможет твой гениальный разум и ловкие руки, Зилгард.
* * *
Примечание автора: понравилась глава? Не забудь поставить лайк вот здесь и конечно же буду ждать твой комментарий :))