Дьявол Дейви. Глава двадцать девятая
Скоро юбилей — тридцать глав. А после ещё один — миллион символов. Дожить бы…
Глава двадцать девятая. Перестройка.
Было ли помпезным возвращение на Амазон-Лили? Кому как… для меня ничего в этом нет выдающегося: вошел в Эбис, вышел из Эбиса — приключение на двадцать минут. Может, больше… точно больше. Путешествие через мир мёртвых, через нижние его слои, кратно ускоряет путь, но не убирает его полностью. Почему так? Банально: планета круглая, и чем глубже ты уходишь в её недра, тем меньшего размера шарик под тобою. Меньший шарик — меньшее расстояние нужно преодолеть, чтобы оказаться хоть на противоположном его конце и “всплыть”. А я, естественно, предпочитаю перемещаться у самого ядра Земли. У завесы планетарной души. Но то, что для меня в этом нет ничего такого, не значит, что для остальных это путешествие — обыденность. Сиккерийцы были ошарашены, когда в считанные часы мы оказались у берегов острова амазонок. Курайгана — родной их остров — находится в нескольких часах неспешного хода от Сабаоди, в то время как Амазон-Лили — где-то в третьей четверти Южного Калмбелта, в пяти сутках такого же неспешного хода от всё того же Сабаоди. Вот эти пять суток и уложились для них в несколько часов. Разница прилична.
Удивлялись люди, правда, недолго: истощение, физическое и моральное, давало о себе знать. Сейчас им было абсолютно плевать, что и как я сделал, ведь в полный рост перед народом встало их тёмное будущее. Даже пасть оскалило, настолько страшным оно казалось в глазах сиккерийцев. Дом уничтожен; захватчик так просто не угомонится, ведь своей цели он не добился; дееспособных воинов осталось всего ничего, а правитель… правитель — юнец, который часами ранее хотел оставить их на произвол судьбы, принеся себя в благородную, но совершенно бесполезную жертву. Как бы ни любили здесь Михока, как бы ни убеждали себя, что он — единственный их шанс, да только веру людей нужно ещё заслужить, а уж если она досталась тебе просто так — оправдать. Тем более, что есть кое-кто, в кого верили побольше, чем в блудного мечника. Верили, но… забыли.
И ладно сиккерийцы… куда забавней была реакция амазонок. Ну, для меня забавней. Сначала их императрица подняла на уши всю армию, ибо пришло донесение от “скрытых источников”, что вскоре на Амазон-Лили прибудут Божественные Рыцари, для подготовки полноценного захвата или уничтожения строптивого населения. После над островом начинает бушевать шторм, берега его едва не затапливает цунами, и даже температура в округе сходит с ума — последствия нашего с Малимией небольшого “конфликта”, закончившегося для девушек пришествием Кракена, что распугал не только всех морских королей в округе, но даже личных питомцев амазонок. Ну и их самих, куда без этого. Штука-то у меня получилась внушительная, экварами питающаяся как крот — червями. И едва-едва всё наладилось, едва людей начало отпускать, хотя Тия так и не сняла военного положения… в общем, через несколько суток Императрица просто пропадает с острова, ничего никому толком не объяснив. Оставила свои дела на ближайших соратниц, да растворилась “в ничто”. А вернулась спустя несколько часов, в бессознательном состоянии и с “прицепом” в виде пары тысяч голодных и уставших ртов… Среди которых, я напомню, есть и мужчины.
В общем, амазонки в шоке. Пираты Куджа в шоке. Жрицы в шоке. И только Малимия ухохатывается, аж остров трясётся, ибо такого количества обращений от местного духовенства, сколько она получила за последние несколько часов, и в самый неудачный год не наберётся. Для людей неудачный, естественно, ибо когда всё хорошо, то зачем обращаться к Богам? А обращения те — все как одно: “Великая покровительница и бла-бла-бла, направь длань свою бла-бла, огради от влияния посланника своего, дабы не смущал он умы девичьи фигурами мужскими, коим тобою же запрещено ступать на священные земли”. Да! Когда на остров выходит мужик-другой — это грех, и такого злостного нарушителя традиций ждёт божья кара, а о присутствии его здесь не узнает ни единая “мирная” амазонка. Но если у брега уже который час дрейфует огромный кусок камня, на котором аж три тысячи душ, среди которых наберётся под несколько сотен мужских, такого не спрячешь от обычной девчонки, девушки или женщины, что мужика ни в жизнь не видели, а им ой как интересно… Это пираты Куджа знают, насколько опасными могут быть гости из внешнего мира, в том числе и мужчины, а обычные амазонки, хоть и дикарки, выросшие в специфических условиях, всё равно в первую очередь остаются женщинами — созданиями любопытными. Порою настолько, что даже помощь Богов не может спасти объект их любопытства…
В общем, пока я занимался тем, что показывал Тию верным её жрицам, — такова была просьба Малимии, — а после устраивал её в обители Богини, дабы та начала какой-то свой, особый ритуал, несчастные женщины, снедаемые любопытством, устроили паломничество к остаткам дворца Сиккэру, порою хитростью, а порою силой пробиваясь сквозь “заслон” из старших жриц и пиратов Куджа. Сёстры-сёстрами, но когда ещё появится возможность посмотреть на что-то… такое?!
И по возвращении, увы, меня не ждали покой, уют и медитации. И даже не прогрессирующие в освоении самих себя ученики. Нет. Меня ждала очередная семейная драма…
Картина такова: мраморный пол, засохшая кровь, круг из перешёптывающихся людей. В его центре — Михок, что стоит на коленях, брызжа кровью из носа, а перед ним ещё три отпрыска королевской семьи. Яростная Хельга, чьи золотые глаза метают молнии. Закрытый Гвинн, пытающийся что-то сделать, но… боящийся своих мыслей и слов. И холодная, как сама стужа, Альва — старшая сестра того семейства. Интересный, кстати, момент, что душа этой девушки источала тонкий флёр… того, к чему я не стал бы приближаться даже на пушечный выстрел. Первозданный и ничем не прикрытый хаос, из которого когда-то соткала моё тело Калипсо… хорошее было тело. Жаль, что от него остались лишь ноги. Разницы-то я не ощущаю, но быть она обязана — всё же творение Богини против оккультиста-самоучки. В общем, стоит эта четвёрка, явно о чём-то споря, но при этом никто не ищет виноватого, как обычно происходят такие драмы. Наоборот! Каждый считает, что во всём произошедшем виноват именно он или она, а излишне настаивающий на своей кандидатуре мечник уже получил за это по морде… или не за это? По остаточным эмоциям не разобрать. Да и не собираюсь я — не моё это дело.
— Так, бледнолицые и златоокие, на меня внимание! — момент, когда несколько тысяч взглядов одновременно вонзаются в тело… забавен. А уж эмоции, что приходят после, так тем более, — Я понимаю, что вы устали и хотите… да много чего хотите, но и вы должны понимать, что на Амазон-Лили просто нет пустых домов на три тысячи человек. По-хорошему, этим всем должен заниматься ваш Король, но он сейчас несколько занят… — ухмылка сама вылезла на лицо, ибо после первого моего заявления души людей наполнились негодованием и гневом: не на кого-то конкретного, а на ситуацию в целом, а вот после второго тот гнев уже обрел определённую направленность. Правда, невозмутимого мечника это не пробило, и тот как стоял на коленях, глядя в глаза старшей сестрёнке, так и стоит, — И в целом мне плевать на семейные дела рода Дракуль, но если вдруг кто-то всё же хочет начать как-то обживаться, то лучше бы вам выбрать себе нового лидера. Или несколько лидеров. А то диалог вести… не с кем.
Альва — высокая мадам, такая же белая и такая же златоокая, как и все остальные, резко наклонилась к Михоку, что-то прошипев в самое его лицо, и также резко вскинула руку, познакомив небритый подбородок с собственным кулачком… А после направилась в мою сторону. И люди расступались перед ней, не то в уважении, не то в страхе.
— От лица народа Сиккэру, я буду держать слово! — миловидная брюнетка с длинными волосами до середины спины. Весьма волевое, но симпатичное лицо, отдалённо схожее с Михоком. Родственная связь прослеживается легко. Держалась она уверенно, и сразу видно, что привыкла командовать и брать своё силой, но никак не просить и отчитываться. И это несмотря на изодранные в хлам одежды, перебинтованные руки, осколки доспехов, проглядывающие через какой-никакой плащ… Видно, что сражалась она до конца, и личных вещей с собою не имеет вовсе. — Дракуль Альва — моё имя!
— Допустим.
— Не представишься? — нахмурилась она, говоря всё так же громко и чётко.
— Ты знаешь моё имя. Я знаю твоё. К чему эти формальности?
Смежила веки, и на щеках её заиграли желваки… странная. Показывает явный гнев, если не ярость, а в душе абсолютный холод, и даже некоторое облегчение. Скорее всего, просто привыкла держать лицо. Или пытается сделать вид, что я оскорбил её? А может, всё дело в моей осведомлённости? Мол, она знает, что я знаю, но думает, что я не знаю об этом… сложно, и совсем не нужно.
— Ты заключил сделку с моим братом. Помощь сиккерийцам взамен на…
— Нет, так не пойдёт. Я обещал сохранить жизнь людям Сиккэру, но не обещал их прятать и укрывать. Своё слово я сдержал, и доказательства тому стоят вокруг нас. А если хотите чего-то сверху, то договариваться нужно ещё раз… и не факт, что со мной.
Несмотря на то, что я фактически являюсь даже не правителем, а хозяином всех амазонок, сами они об этом и не догадываются. А значит, договариваться о размещении посторонних на их территории я права не имел. Морального. Даже с благословения Малимии. Даже если Тия всё подтвердит, когда очнётся. Потому что гнев амазонок будет стоить им жизней, и блондинке просто не перед кем будет подтверждать мои слова.
— Мы у земель Куджа, а я — мужчина. Сможешь сложить два и два?
Девушка нахмурилась, но на помощь ей подошёл брат… с наливающейся синевой шишкой на подбородке.
— Мужчинам запрещено ступать на земли Амазон-Лили. Таков закон.
— И с кем мне тогда договариваться? Нам нужна земля! Еда! Вода! Хотя бы на первое время…
Гордый мечник был проигнорирован, а я… я не мог не заметить одну малявку, весьма умело скрывающуюся физически, но с настолько кричащим сопровождением в душе, что выглядело это до одури смешно. И ведь проделала весь этот путь: смылась от жриц, заставила чужую змейку помочь ей приплыть сюда, взобралась на отвесный кусок камня, в конце концов! И всё для того, чтобы сказать мне…
— Эй ты! Жалкий мужлан! Какого чёрта ты снова забыл на моей земле?!
Да, кроха Хэнкок, оклемавшаяся после ритуала привязки, проделала весь этот путь, чтобы увидеться со мной и сказать, насколько ей неприятно меня видеть. Я почти тронут. Но обманываться не буду: как и всем амазонкам, ей просто интересно, что тут такое, и меня здесь встретить она не ожидала — вот и реакция… девочка, почему-то, меня недолюбливает. Интересно, почему же? Эх, была бы постарше лет на десять, я бы… не думал особо, с кем договариваться пришлым. Явно же её готовят в Императорские приемники, да и с привязанным к ней духом есть теперь лишь два пути: либо Мэрилия сожрёт девочку, окончательно заняв её тело, либо же они смогут договориться, став тандемом до тех пор, пока фрагменты силы змеи не будут найдены, и та не сможет воплотиться в полноценного эквара. Или в нечто большее. В первом случае пост правительницы обеспечен: так самой Малимии будет легче получать от амазонок нужные “мысли”, и Мэрилии будет проще защищать своих людей, а во втором девочка и сама выгрызет себе этот пост. Уж больно хватка у неё стальная, и прокачка души от такого соседства лишь эту хватку усилит. В любом случае, подошла она вовремя: змеюка просила проверить, как там поживает её дочь, пока сама она латает Тию. Не придётся потом искать.
— Ты меня слышишь?! Не смей игнорировать…
И всё же удивительная способность смотреть свысока на человека, что выше тебя ростом едва ли не втрое. В любом случае, чтобы у малышки закатились глаза, достаточно было лишь разок щёлкнуть пальцами…
— Ты чё делаешь? Совсем головой поехал, от лицезрения прекрасного моего облика?
Или нет… Даже спящая душа Мэрилии не позволяет воздействовать на своего носителя так просто. Жаль. Придётся по старинке. Во вспышке зелёных молний из-под воды вынырнул Голландец… и с палубы слетела канатная сеть, мгновенно опутав ребёнка, да в громком испуганном визге дёрнула получившийся клубок обратно.
— Так… О чём мы? — я вернул внимание сиккерийцам, усмехнувшись от выпученных их глаз. Почти у всех одно и то же выражение лица, и лишь единицы сохраняли холод и покой.
— Нам нужно… многое, — тяжело говорила Альва, — но сиккерийцы — честный народ. Мы… не способны сейчас оплатить твои услуги.
— М-м-м? В целом, я могу оказать вам помощь… в долг. Однако… — вот здесь бы мне и задуматься, а стоит ли возобновлять прошлую мою деятельность? Договоры, контракты… души в обмен на желания. Не закончится ли это так же? Хотя я ведь уже возобновил. Моракс не даст соврать… да и Тия — тоже, — Кто из вас готов отдать собственную душу, чтобы дать своему народу хотя бы шанс?
— Я!
Разговор наш пусть и не был на повышенных тонах, однако народ Сиккэру вёл себя очень тихо: все хотели знать о дальнейшей своей судьбе. И скажу я честно, не тая: дрогнул от неожиданности. Когда больше тысячи глоток разом выкрикивают одно и то же, будто репетировали, это… жутко. И удивительно. Единство златоглазых подкупает. А ещё удивительно, как Альва одним лишь взглядом умудрилась шугануть сиккерийцев, число желающих “пострадать за всех” резко сократилось в десяток раз. Естественно, королевские отпрыски были первыми в этой очереди.
— Посмотрим, что можно сделать.
В одном я уверен точно: если я заберу себе кого-то, то этот кто-то должен быть мне полезен. Благотворительностью страдать не собираюсь, как и убивать направо и налево… да, мне нужны сильные души, для жертв, однако очевиден для меня и тот факт, что сиккерийцы, амазонки, да хоть простые люди, они — ничто, по сравнению со штурмовавшими Сиккэру монстрами. А ещё мне очевидно, что мирно разойтись с теми тварями не выйдет никак… они — Мировое Правительство, они здесь цари и боги. Рано или поздно нам банально станет тесно… да что уж говорить, если мы уже умудрились пересечься, причём не один раз. И каждая наша встреча вполне могла закончиться для меня… неприятно. Однако я отвлёкся, а реальность тем временем требовала активных действий.
Может, это и немного грубо по отношению к бедным сиккерийцам, но… какая разница? Щелчок пальцами, и я уже в верхних слоях Эбиса, любуюсь на клубок змеиных тел, в недрах которого Малимия “выковывает” из души Тии весь светлый шлак, пытаясь заменить его своим собственным огнём. Гораздо более жгучим, чем тот, в котором душа искупалась, но при этом совсем не обжигающим. Родным.
Не они моя цель, так что мешать не буду. Просто чуть сокращу себе путь…
* * *
Недовольству Вельды не было предела, ибо… идиотки. Кругом одни идиотки! Идиотки, которые не могут исполнить простейших инструкций. Даже не “сделать”, а “не делать” — непосильная для них задача. “НЕ покидать стен селения”, “НЕ ходить к северо-восточной части острова”, “НЕ пытаться контактировать с чужим для них народом”. Ничего ведь сложного, однако… идиотки. Другие идиотки, которые не могут проконтролировать первых, и вместо того, чтобы послушать старую жрицу, да лично занять умы амазонок делом: хоть проповедью, хоть обрядом, хоть чем-то! Они восприняли всё… один Дьявол знает как! Позапирались в храмах и принялись молиться Малимии. Благородное занятие, бесспорно, но не в час же нужды! Когда требуется не Божественное провидение, а мудрое наставление! А как его дать, если “мудрые наставницы” на деле — идиотки?! А ещё и главная Идиотка, с большой буквы, которая, ничего никому не сказав, сбежала с острова… и это во время объявленного ею же военного положения! А вернул её Джонс, вроде бы целую, но бессознательную. И ощущавшуюся как-то не так.
Одно лишь радовало: младшее поколение жриц не настолько глупо, как старшие их сёстры, и действительно последовали наставлениям старухи. Да и пиратки Куджа, как и всегда, стали верной опорой для всех амазонок. Они-то знали, насколько опасными могут быть незнакомцы… даже в той ситуации, какую описал ей Джонс.
Вельда думала, очень долго думала. О том, кто такой этот мужчина. Какое отношение он имеет к Малимии, раз та не просто позволяет ему находиться на земле амазонок, но натурально благоволит ему. И насколько человек, способный “отменить” смерть, может быть… опасен. Она вздыхала, понимая, как много бед ждёт Амазон-Лили, если хоть кто-то прознает о таких способностях их гостя… И даже его здесь отсутствие не поможет: Куджа станут целью многих и многих ублюдков мира сего, по совместительству являющихся сильнейшими существами. Мировое правительство, во всём его составе — лишь вершина айсберга! Пираты, отдельные племена, местечковые короли подпольных промыслов… Весь мир объявит охоту на Джонса, а амазонок — билетом к его силе. Или его голове.
— Рано меня хоронишь, старая, — как всегда грубо, неожиданно и очень неприятно… он будто умел читать мысли, но Вельда знала, что это совсем не так. Похоже, безусловно, но всё же не так. Успела проверить, — Пока ваша Императрица не в состоянии вести дела, мне нужен кто-то, кто объяснит амазонкам присутствие их нового временного соседа.
— Даже не спрашиваешь. Ставишь перед фактом. — Вельда покачала головой в неодобрении, но прекрасно понимала позицию, с которой говорит этот демон. На его стороне сама Малимия, и все его действия должны восприниматься как её собственные! Для себя жрица решила, что благодарна Джонсу хотя бы за то, что, прежде чем начать действовать, он пришёл к ней. Готовит почву. Вот бы и её подчинённые задумывались о подобном… хотя бы изредка! — Будет тебе, будет. Нужно хотя бы пару дней, чтобы освободить часть города… На большее не рассчитывай.
— Хм-м-м… есть у меня одна идея. Если получится, то город мне будет не нужен: только ресурсы. Еда, вода, медикаменты, ткани… всё необходимое для жизни обычных людей.
Пристальный прищур не только не смог убавить наглости с его морды, но напротив, заставил ту растянуться в мерзкой ухмылке… Впрочем, иного Вельда не ожидала. Это амазонки опасаются её гнева, помня о твёрдости змеиного посоха, а этому-то что? Ему всё равно.
— Что бы ты ни удумал, постарайся не уничтожить наш остров, — вздохнув, сдалась она… и вновь вздохнула, когда ухмылка Джонса стала ещё шире, — Я поговорю с племенем.
— Благодарю! А на счёт острова… ничего не обещаю. И да, скоро может неслабо тряхнуть.
Последние слова ещё звучали в воздухе, тогда как произнёсший их пропал. Как и всегда, во вспышке зелёных молний.
— Эх… и пост не оставишь — поубиваются, дурёхи, без жёсткой руки. И самой не отправиться в объятия Малимии — этот… найдёт и вернёт обратно. Не жизнь, а не знаю что…
Так, продолжая тихо бурчать, старая покинула свою хижину, не забыв брякнуть в массивный колокол по пути. Скоро на арене Амазон-Лили соберутся все жители этого райского места, и к тому времени ей нужно успеть продумать речь… надо хоть как-то убедить этих дурёх воздержаться от мельтешения под ногами Джонса.
* * *
Идея, пришедшая буквально только что, вела меня на Голландец, палуба которого встретила истошно верещащей малявкой, требующей немедленно отпустить её… Подвешена на нижней рее грот-мачты, как куколка гусенички. И ни капли страха, лишь праведный гнев и непонимание, как можно так обращаться с ней. Именно с ней, а не просто с “ребёнком” или “девочкой”. Собственно, для базовой проверки результата ритуал не нужен, достаточно касания, однако Малимия настаивала, так что лучше начать именно с Хэнкок, а идея подождёт… тем более, что исполнитель её, как мне видится, сейчас несколько занят.
“Свёрток с гневом” пришёл в движение, и уже спустя несколько секунд маятником раскачивался предо мною — это Хэнкок пыталась вырваться. Учитывая, что корабль в Эбис я так и не вернул и что пришвартован он был рядом с глыбой сиккерийцев, амазонки уже успели поделиться частью припасов, хотя бы самым необходимым, отчего народ, отдавший свою судьбу в руки королевских детей, спокойно зализывал раны. И недовольство Хэнкок было вполне оправданным… В этот раз. Ибо свидетелей её позора — не счесть… а всё потому, что она решила нагрубить Галле в её двуногой форме. Бывает, что поделать. Воспитание трудных подростков — оно такое. В моём понимании за подобную дерзость положены плети. В понимании Галлы — и того хуже… обед не должен дерзить. Однако амазонки, да и сиккерийцы тоже, — я чувствовал, — считали меня неоправданно жестоким монстром, что мучает невинное дитя. Не буду их разубеждать, ибо таков я и есть.
— Ну наконец-то! — мелкая оказалась на одном со мной уровне, посылая взглядом волны укора и жалости… одновременно. Навыки манипулирования поражают, это да… — Как ты смел вот так оставить меня?! И прикажи уже своей ящерице отпустить меня!
Просьба была выполнена, и девчушка оказалась на своих двоих. Чуть пошатнулась, но не рухнула, а как только вернула себе равновесие, так сразу задрала кверху нос.
— Нужно проверить, в порядке ли твоя душа. Будешь мешать — окуклишься.
Надулась… ну, хотя бы истерить не стала, и то хлеб.
— Не бойся.
Предупредить-то предупредил, но что толку? Как только палуба под ногами стала вязкой, втянув в себя нас обоих, Хэнкок взвизгнула, полыхнув страхом. Но уже в заклинательном зале уверенно встала на босые ноги. Кстати, довольно странно… она одна на острове, кто не пользуется обувью. Нет, я-то понимаю, что строить глазки и манипулировать людьми у неё в крови, так что не заставить кроху делать то, чего она не хочет, но ей и самой ведь должно быть больно ходить по сухостою. Да и растения здесь встречаются ядовитые… Ну да ладно.
Нужный круг сформировался в центре каюты, и Хэнкок вошла в него без понуканий. Умная девочка… даже если я хотел бы навредить ей, с моего корабля не сбежать, и она отчётливо это понимала. Сопротивление сделает только хуже, а конец её, коли суждено ему настать, станет куда печальней. И всё это она действительно понимала: эмоции и чувства не врали. В душе которые. На лице-то всё то же показное высокомерие и пренебрежение ко всему вокруг.
— Скажи, если что-то почувствуешь.
Не думаю, что найду в ней что-то необычное, но халтурить не привык: если проверять, то по полной! Так что… возможно, это немного затянется.
* * *
Удар сверху, в голову. Удар снизу, в ноги. Поверху, понизу, поверху, понизу… и резкий тычок в корпус. Такого Хина не ожидала, ведь отрабатывала сейчас совсем другие связки, однако боли не было. Только расстройство.
— Наставник… — со всей скорбью в голосе она качнула головой, — Я глубоко разочарована в ваших методах. Как ученик может доверять столь подлому человеку?
— Мне стоит говорить, что атака может быть когда угодно и от кого угодно?
— Нет…
— Ты можешь дать гарантию, что я — это я? Можешь дать гарантию, что мой разум остаётся со мной?
— Нет…
— Тогда продолжаем комплекс! — без предупреждения и перехода палка взметнулась кверху, грозя оставить болезненную шишку на темечке, однако девочка была готова. Пригнулась, тут же контратаковав, попутно перехватывая меч, как ей показывал наставник.
Удар в голень был пресечён. Очередной перехват позволил заблокировать атаку в голову, но следующую за ним атаку по пальцам девочка пропустила… не потому, что не ожидала и не среагировала, а потому, что ещё не знает, как справляться с подобными приёмами.
— Уже лучше, молодец. Продолжай менять основные хваты, и следи за ногами!
Моракс отступил на пару шагов, чтобы оценить стойку ученицы. Огрехов замечено не было, отчего внимание сиккерийца перешло к Смокеру… который также тренировал правильное движение рук и ног, но уже не с мечом, а с булавой. Наставник оценивал фронт работ, понимая, насколько нетривиальную задачу подкинул ему… капитан. Осознание и принятие своего положения никак не меняло того, что обращаться к Джонсу “хозяин” нравилось ему куда меньше, чем более привычное “капитан”.
— Ну как они? — прозвучало из-за спины, отчего палка в руке опытного воителя уже блокировала потенциальную опасность, а сам он, сделав шаг вперёд и чуть довернув корпус, поймал противника в поле зрения… Джонс проигнорировал такое поведение, и пока Моракс про себя чертыхался, думая о появлении капитана только из-за одной мысли о нём, продолжил, — Я не занимался с ними боем: только испортил бы мелюзгу.
— Это хорошо, — кивнул златоглазый, — У обоих прекрасная база. Виден талант и усердие… если не растеряют последнего, через несколько лет будут и меня гонять… правда, только вдвоём. Смокер… немного проблемно, что нам неизвестно, с чем именно он будет иметь дело. В деле владения тяжёлым дробящим оружием очень важно уметь работать с определённым весом, длиной рукояти и конкретной формой бойка… если речь, конечно, идёт именно о мастерстве, а не о желании ударить разок и посильнее. Я думаю, нужно выстроить как можно более универсальный стиль. Как считаешь?
— Действуй, — лысый кивнул, — Что с Хиной?
— Девочка умелая. Уже знает, как правильно держать меч, и видно, что именно с ним и училась раньше работать. Проблем не возникнет никаких: есть у неё и чутьё, и желание… а остальное выработается. Сама научится, в процессе, или же вобью силой — не важно.
Джонс вновь кивнул, и по лицу его было видно, что капитан доволен… приобретением. Моракс — прекрасный воин, но, что более важно, он — наставник. Наставник, который уже обучил несколько грозных воителей! Лучшего кандидата для своих подопечных Дейви просто не мог представить. Однако, несмотря на желание проверить их, к подчиненному Джонс пришёл совсем с другой целью…
* * *
— Ещё раз, — пережав пальцами переносицу, Моракс пытался осознать услышанное, — Ты хочешь, чтобы я… используя свой фрукт… создал здесь ещё один остров?
— А ты против? Для своего же народа стараешься.
— Против? Конечно, я не против! Но я физически не могу этого сделать… мой фрукт на такое не способен.
Серьёзно? В нём сидит хрень, по силам не уступающая Тии… вернее, тому, что в ней находится. И основная его способность прямо говорит о том, что создать остров — не проблема.
— С чего такие выводы?
— Как с чего?! Я просто знаю. У меня самая обычная парамеция камней. Я могу изменять землю вокруг себя, превращая её в различные камни… мой максимум — придать им инерции на начальном этапе, чтобы хотя бы поднять из земли. Так что даже если я смогу создать достаточно массивный валун, чтобы он считался островом, а я не смогу, мне не хватит сил поднять его со дна.
— Так. Ну-ка подойди.
Осторожно… уже имеет некоторый опыт общения со мною, Моракс сделал шажок. Затем ещё один. И ещё… в конечном итоге, когда расстояние между нами не превышало вытянутой руки, эту самую руку я и вытянул…
— Ты… Что… Не больно?
Конечно, он попытался отшатнуться — рефлексы никуда не делись. И, конечно, у него бы вышло это сделать, ибо тело сиккерийца значительно сильнее тела обычного человека, и даже обычный человек в этом мире имеет больше жизненной силы, чем я… но достаточно сложно совершать какие-либо манёвры, когда ноги твои вдруг намертво приклеиваются к палубе. Да. В любом случае, моя рука свободно прошла сквозь его грудину, но в то же время просто с силой упёрлась в неё… Душа и тело — разные сущности, и так как мой подчинённый свой дух уже пробудил, он почувствовал и прикосновение, и “проникновение”.
— Хм-м-м… Может быть немного больно.
Причём не только ему. По сути, я голой “рукой” сейчас полезу в клетку с тварью, силы которой достаточно для уничтожения целого мира. Да, это лишь кусок той твари, а значит и кусок силы, но даже так риск немалый… Что же такое внутри Моракса? Печать, как и у всех носителей дьявольских плодов. Она позволяет безопасно использовать эту силу, и она же сковывает её, чтобы не убить пользователя при первом же укусе. Ограничители, причём очень и очень много. И чем больше силы в плоде, тем больше их становится. Здесь же, и я отчётливо это вижу, часть ограничителей завязаны на личность владельца фрукта: они спадут только при условии, если он будет иметь схожие с бывшим хозяином куска души принципы, стремления, характер… если их души будут похожи. В противном случае более сильный дух легко уничтожит слабый, чего и не должна допустить печать. Это как заливать огонь водой, но только при условии равнозначности влияний: более сильный огонь выпарит влагу, более сильная вода затушит пламя. Моракс, кстати, вполне подходил по этому критерию, и ему оставалось совсем немного для того, чтобы печать спала… увы, в отличие от людей, чьим душам доступны лишь четыре стихии, Боги подобного лишены, и их сущность складывается из куда большего количества компонентов, переплетения которых могут вытекать в совсем уж причудливые образы. Сомневаюсь, что вообще существует такой смертный, что подошёл бы под требования печатей этого фрукта… однако всякое может быть. Люди меняются, и фрукт сам подталкивает в сторону нужных изменений.
Что я в итоге хочу? Аккуратно снять печать, помогая душе Моракса справиться с нагрузкой при помощи уже своего духа… но так, чтобы нас обоих не разорвало изнутри. Подобный исход нежелателен. Процесс пошёл…
— Кха…
Кажется, это действительно больно. Беднягу выгнуло дугой, и изо рта его пролился беззвучный крик. Он хотел заорать, очень хотел… но не мог. Не из-за меня, нет. Просто тело его ощутило такое напряжение, что попросту “отключилось”, а вот дух парня всё так же оставался в рабочем состоянии, испытывая все прелести, даруемые превосходящей его силой. Мораксу было больно… мне тоже. Сила обжигала “пальцы”, стараясь пробиться ко внутреннему духу, к ядру, но тщетно разбиваясь об оболочку моей души. Бесполезно… но всё равно больно. Атаки на душу другими не бывают.
Тем временем тело его начало изменяться. Так, как закладывал это фрукт, подготавливая сосуд к полной форме… Руки и ноги удлинились: Моракс стал выше и больше. Чутка раздался в плечах. Начали расти и волосы на голове, среди которых пробивались крошечные рожки. Поначалу крошечные, но быстро ставшие загнутыми к затылку прямыми рогами, с парой мелких “веточек” на них. Сквозь облегающий чёрный наряд прорезались гребни: на руках, на ногах, на шее… и часть лица покрылась чешуёй тёмного отлива. Последней же каплей стал хвост… огромный, длиннющий и неосознанно извивающийся. С гребнями, плавниками, кисточками… гладкий, с тонким узором светлой линии.
Я сделал буквально всё, для того чтобы в сознание пришёл именно Моракс, а не пустая его оболочка, должная остаться вечным овощем в таком, гибридном состоянии тела… и парень свалился на колени, капая на доски Голландца потом и слёзами.
— Что… Это… Было… — едва выговаривал он хриплым голосом, — Я… Как же больно-то… Уф…
— Ты это… хвост-то прибери, а то корабль мне сломаешь. Тебе Галла тогда голову откусит.
— Какой хвост?! — недоумённо вскинулся он, и тут же замер. Ещё раз качнул головой, и опять замер. После третьего раза неверяще потянулся к макушке, наткнувшись рукой на длинный рог… вздрогнул. — Ты что со мной… сделал… — в поле зрения попал нарост на локте, вновь отправив разум Моракса “проветриться”.
— Активировал твой фрукт. Частично. Там можно и дальше, но это гарантированно тебя убьёт. И меня, скорее всего, тоже.
Шатаясь, он поднялся на ноги, и я точно видел, — не чувствовал, ибо душа Бога “обернулась” вокруг его собственной, не позволяя считать с неё хоть что-то, — как пришло осознание нарушенного баланса… Он почувствовал хвост. И изменившиеся пропорции тела. Но оборачиваться всё равно не хотел, оттягивая этот момент по полной.
— Так, хватит тут прохлаждаться, твои люди ждут!
— А? — парень вышел из оцепенения, но меня уже не видел… потому что перед ним меня и не было. Ушёл, чтобы не мешаться, — Эй… А… А-а-а-а!
Кучке шкотов и канатов не составило труда обвязаться вокруг длинного хвоста, резко дёрнуть его наверх, и раскрутив, как лассо, запульнуть в сторону моря. Пусть работает, ибо теперь-то сил ему должно хватить.
К лицезрению красивого полёта по низкой дуге быстро присоединились мелкие… все трое. Хина неприязненно косилась на Хэнкок, брюнетка отвечала ей надменным взглядом хмурых глазок… и Картуо старался держаться от этого подальше, и уж точно не стремился встать между девчачьими разборками.
— Учитель… — заговорил он, — вы повздорили с мастером Мораксом?
— Нет, с чего ты взял?
На максимально честную мою ухмылку все трое разразились скепсисом, а одна не забыла надменно хмыкнуть что-то себе под нос. Так что пришлось объяснять всё детям, ибо умения наставника оценили оба его подопечных.
— Моракс отправился работать…
— Но… он ведь утонул?
— Конечно нет, откуда такие мысли?
— Эм… — Хина растерялась, — Потому что я видела всплеск? И наставник Моракс — фруктовик… они, вроде как, не плавают? Нет? — дождавшись утвердительного кивка от Смокера, девочка вперила в меня выжидательный взгляд.
— Конечно они тонут. Но разве это не отличный стимул освоить новые силы?
Дети сделали шаг назад… кроме Хэнкок, она всё так же тихо бурчала о том, как бесполезно я трачу время… дважды. Мол, мало того, что занимаюсь хренью, так ещё в это время не занимаюсь чем-то полезным. Возвращением её на остров, например… в общем, показывала всем видом, что не хочет здесь находиться, однако прямо вернуть её не просила. Сдаётся мне, быть в центре событий несколько приятней, чем собирать кусочки слухов где-то на Амазон-Лили.
— Не стоит так переживать. Если он утонет, то я найду вам нового учителя, лучше прежнего… — парочка отступила ещё на шажок, переглянулась и, проведя мысленный диалог, приготовилась отстаивать право Моракса на жизнь, но не успела.
Из-под воды раздался удар, всколыхнув вечный штиль Калмбелта. Грохот и тряска породили волны, и чем больше проходило времени, тем сильнее волновался океан… Даже «корабль» сиккерийцев раскачивался, обеспечивая своим пассажирам незабываемые ощущения. Бедный народ. Но уже скоро всё самое страшное останется для них позади. Потому что впереди, под удивлённые вздохи и взволнованные всхлипы, образовывалось… нечто. Огромный утёс, обращённый в сторону от Амазон-Лили, пласт за пластом разрастался вперёд, ввысь и вширь, пока, наконец, не принял финальную свою форму, чем-то напоминающую акулу, раззявившую пасть. И на этом движение камня не прекратилось, ибо средняя его часть поплыла, посыпалась, начала проминаться внутрь и тут же подниматься ввысь, постепенно формируя образ огромного замка, с длинной извилистой тропой, ведущей к куску побережья между островом амазонок и… новым пристанищем Сиккерийцев.
Даже дети, жадно прилипнув к борту, с шоком следили за происходящим. В том числе и Хэнкок, впервые, на мой взгляд, полностью утратив маску холодной надменности.
— Кажется, — я положил ладонь на её макушку, а та и не заметила вовсе, — ваши земли только что слегка расширились.
— А… Ага… — не отдавая себе отчёта, кивнула Хэнкок, — Хочу туда!
Она обернулась ко мне, держа сжатые кулачки перед грудью и с блеском заглядывая мне в глаза, да только быстро сообразила, что я — не присматривающая за ней Тия, а потому тотчас убрала всякую радость с лица, нахохлилась и, хмыкнув, показательно отвернулась. Трудные подростки…