Глава 15: Оружие и доспехи Наступило утро, и Джон направился в Башню Белого Меча, чтобы помочь Барристану подготовиться к его обязанностям теперь, когда они вернулись в Королевскую Гавань. Увидев, что оруженосец готов оказать помощь, Барристан рассмеялся.
— Это странно, — сказал он, наблюдая, как Джон закрепляет кирасу поверх его эмалированной чешуйчатой рубашки.
— Последний Эгг был оруженосцем своего лорда-командующего, прежде чем занял трон, — заметил Джон с улыбкой. Эймон рассказывал ему одну-две истории об Эйгоне Невероятном, а также о почти каждом другом Эйгоне — независимо от того, заняли ли они трон или могли бы это сделать.
— Так и было, — кивнул Барристан. — Значит ли это, что ты собираешься попробовать занять трон?
— Попробую, — сказал Джон, подходя, чтобы взять ещё доспехов. Вернувшись, он встретился взглядом с Барристаном. — Джоффри разрушит королевство. Я должен попытаться, иначе это будет моя вина, как и вина каждого, кто не уберёт его.
Барристан слегка наклонил голову. — Даже моя?
Джон закрепил один наплечник, задумчиво отступил на мгновение, а затем кивнул, переходя на другую сторону.
— Да. Даже твоя. Я знаю, что твой долг — защищать короля, но ты всё ещё человек, не так ли? Какими бы словами ты себя ни убеждал, твои обеты не делают тебя мечом и щитом, воплощёнными в плоть. Ты всё ещё живой человек и рыцарь. Даже если это против твоего долга, твоя честь, несомненно, требует, чтобы ты защищал других. Одно дело — игнорировать страдания одного или нескольких, но закрывать глаза на боль сотен, тысяч или миллионов — это уже слишком. Я не могу этого сделать.
Барристан удивлённо посмотрел на него.
— Ты считаешь меня человеком, лишённым чести?
Джон грустно улыбнулся.
— Я думаю, ты преданный королевский гвардеец. Ты служил многим королям, но скольким из них — по своему выбору? Сколько из них были хорошими? Сколько из них были достойны тебя?
Барристан задумчиво посмотрел на него, а затем ответил:
— Двое.
— Тебя сделал королевским стражем Джейхейрис Второй, не так ли?
— Так и есть, — кивнул Барристан. — Хотя его правление было коротким, он был способным человеком, который сделал то, чего не смогли другие, — положил конец угрозе Блэкфайров.
— Двое? — с усмешкой переспросил Джон. — Был ли Эйерис действительно хорошим до того, как сошёл с ума?
— Сначала он подавал надежды, заявляя, что хочет стать величайшим королем в истории Семи Королевств, — сказал Барристан, вставая, когда его доспехи были полностью застёгнуты. Наблюдая, как Джон идёт за своим мечом и баклером, он продолжил: — Но я говорил об Эйгоне Шестом.
Джон повернулся к нему с торжественной улыбкой, благодарно кивнул и вернулся с поясом для меча.
— Он ещё не король, и, скорее всего, не станет им в ближайшее время.
— Когда это произойдёт?
— Не знаю, — признался Джон. — Постепенно — в этом я уверен. Мои единственные союзники — Старки, которые могут привести и других, но я не уверен. Домерик может привести Болтонов, но он пока лишь наследник Дредфорта, и его отцу уже не нравится, что он здесь со мной. Мне придётся искать другие пути, убеждать людей, что я достоин, но при этом не вызывать подозрений.
Затягивая пояс на талии, Барристан посмотрел на него.
— Тогда, думаю, тебе стоит участвовать в Турнире Десницы.
Джон поднял бровь.
— Уже ещё один турнир?
— Король говорил об этом. Я не знаю деталей, но это случится скоро. Если ты хочешь признания, тебе следует снова сесть в седло.
Джон задумался на мгновение.
— Это разумно?
— Покажи им своё мастерство, — сказал Барристан. — Если упадёшь, покажи, что можешь подняться. Пусть увидят, что ты воин. А если заслужишь славу, пусть те, кто придёт за ней, узнают, что ты ещё и хороший человек.
Позже в тот же день его позвали в Башню Десницы на ужин со Старками. Однако, когда он прибыл, его провели в частную комнату для аудиенций, где за столом уже ждал Нед. Он бывал здесь раньше, чтобы встречаться с Джоном Арреном, хотя старый Десница чаще беседовал с ним во дворе или в своих покоях.
— Как прошёл твой первый день в Королевской Гавани? — спросил Нед, когда Джон сел напротив.
— Всё прошло так, как и ожидалось, — ответил он. — Вчера вечером Арья и Санса поссорились.
— По крайней мере, это нормально, — сказал Джон со смехом.
Нед нахмурился.
— Когда я пошёл поговорить с Арьей, она, кажется, собиралась улизнуть с мечом в руках — о его существовании я даже не знал. Меч, который, как я полагаю, ты ей подарил.
Поскольку Арья, похоже, ничего не сказала, Джон лишь покачал головой. Нед вздохнул, откинувшись назад.
— На нём стоит клеймо изготовителя, которого я не знаю. Я бы узнал клеймо Миккена, но этот меч слишком хорош, а значит, наверняка был дорогим. Сколько он стоил?
Челюсть Джона слегка дёрнулась, прежде чем он ответил:
— Меньше, чем стоит счастье Арьи.
Нед торжественно кивнул.
— Согласен. Поэтому я подумываю нанять ей инструктора.
Джон удивлённо приподнял бровь.
— Это ведь Браавосиский клинок, верно? — продолжил Нед. — Говорят, бывший Первый Меч Браавоса сейчас в Королевской Гавани. Надеюсь, мне удастся уговорить его встретиться с ней.
Джон с облегчением сел и кивнул.
— Если он согласится, то, без сомнения, захочет её обучать. Учитывая, как сильно она хочет учиться, она наверняка станет его любимой ученицей.
Нед усмехнулся, наклонился вперёд и встретился с ним взглядом.
— Больше никаких секретов, Джон. Если мы собираемся пройти через это вместе, нам нужно работать сообща. Нужно делиться планами.
Джон слегка наклонил голову.
— Думаешь, у меня есть какой-то план для Арьи?
— Я не знаю.
Нед нахмурился, заметив на лице Джона мимолётное потрясение — уязвлённость сомнениями отца.
— Ты уже не тот, кем был, когда я видел тебя в последний раз. Теперь ты мужчина. Или почти мужчина. Тебе приходится принимать непростые решения, которые не должен принимать ни один мальчик. Я не могу знать, есть ли у тебя какие-то планы на её счёт. Насколько мне известно, ты мог бы захотеть включить её в список так же, как и Робба.
Джон опустил взгляд, но, подняв голову, кивнул.
— Я действительно хочу сказать ей.
— Она ещё ребёнок, Джон.
— То, что я чего-то хочу, не значит, что я это сделаю, — многозначительно ответил он. — Я хочу ей сказать, но не скажу.
Но он хотел. Если для Сансы расстояние могло бы стать облегчением, ведь он больше не будет пятном на их семье, то Арья, напротив, вполне могла бы разозлиться за ложь и оттолкнуть его. По крайней мере, так ему подсказывал страх.
— Хорошо.
— Я участвую в вашем турнире.
Нед напрягся.
— Что?
— Я поеду под своим именем.
Нед покачал головой.
— Зачем?
— Чтобы победить, — усмехнулся Джон.
Его улыбка слегка поблекла, когда он продолжил:
— Чтобы завоевать расположение и, возможно, заполучить союзников. Или хотя бы лучше понять людей.
Нед кивнул, провёл рукой по подбородку и с ухмылкой спросил:
— Ты правда думаешь, что победишь?
Джон пожал плечами.
— Я попробую.
На следующий день Барристан был назначен сопровождать Мирцеллу во второй половине дня, а значит, и Джон тоже. Когда они прибыли в библиотеку, чтобы сменить сира Бороса, Мирцелла подняла глаза, услышав их, и помахала Джону. Закончив чтение, она вернула книгу в раздел, посвящённый Танцу Драконов.
Подойдя к ним, она сделала реверанс перед королевским гвардейцем и оруженосцем.
— Сир Барристан. Сир Джон.
Джон вздохнул, но улыбнулся.
— Добрый день, принцесса.
— Я слышала, у тебя есть лютоволк, — торжественно сказала она. — Правда, что отец позволил тебе оставить его?
— Его милость была милостива, — сказал Джон, ощущая, как внутри разливается гордость.
Мирцелла хихикнула.
— Могу я его увидеть?
Джон взглянул на Барристана, который выглядел настороженным.
— Ты уверена, принцесса?
— Я знаю, что Джоффри солгал, — нахмурилась она. — В Винтерфелле я играла со всеми лютоволками, и они были добры. Ну, Шэгги был немного грубоват, но не настолько, чтобы причинить вред.
Джон посмотрел на неё и кивнул.
— Он в моих покоях. Не думаю, что будет прилично, если его там увидят.
— Тогда я встречусь с ним сегодня вечером, — твёрдо заявила она. — Одета скромно, я пойду в богорощу. Сир Барристан может сопровождать меня, пока ты будешь у своего лютоволка.
— Призрак.
Мирцелла моргнула.
— Что?
Она на мгновение задумалась, говорит ли он о настоящем призраке или предупреждает, что ей стоит бояться.
— Его зовут Призрак.
В ту ночь она облачилась в простое тёмно-красное платье и накинула плащ с капюшоном, чтобы скрыть золотые локоны. Сир Барристан ждал за углом на случай, если он понадобится, следуя за ней на некотором расстоянии — достаточно близко, чтобы защищать, но не привлекая лишнего внимания.
В богороще Мирцелла нашла большое дубовое сердце, у которого стоял Джон с белым волком рядом. Призрак игриво дёргал его за руку, и Джон внезапно оскалил зубы и зарычал в ответ. Волк тихо заворчал, а Мирцелла тихо рассмеялась.
При звуке её смеха Джон резко повернул голову, его глаза слегка расширились от смущения.
— Принцесса, — сказал он, убирая руку из пасти Призрака. Волк молча сел рядом. Джон махнул рукой. — Это Призрак.
Она улыбнулась волку, который смотрел на неё своими багровыми глазами.
— Он прекрасен.
— Тишина тоже, — ответил Джон.
Она протянула руку, позволив Призраку понюхать её, прежде чем он облизнул её пальцы и позволил провести по своей шерсти. Мирцелла села рядом, чтобы погладить его по голове, и рассмеялась, когда волк удовлетворённо замер под её ладонями. Через мгновение она заметила, что Джон смотрит на неё с мрачным выражением, и надулась.
— Что-то не так?
— Ничего, — заверил он, покачав головой. — Просто размышляю.
— О чём? — спросила она, поднимаясь на ноги.
Джон некоторое время молчал, словно обдумывая ответ, прежде чем торжественно улыбнуться.
— Я уверен, что ты уже слышала о предстоящем турнире?
Когда Мирцелла кивнула, он продолжил:
— Я собираюсь принять в нём участие.
— Какое прозвище ты возьмёшь на этот раз? — спросила она, убирая руку от Призрака.
— Скорее всего, бастард Винтерфелла, — ответил Джон, пожав плечами. — Я выступлю под своим именем.
— Это хорошо, — просияла она.
— Я не могу сделать это перед королевским двором, но хотел бы попросить об одолжении у той, кого намерен короновать как королеву любви и красоты.
Глаза Мирцеллы расширились, и она приложила руку к сердцу.
— Ты говоришь серьёзно?
Джон кивнул.
— Именно это я собирался сделать в прошлый раз. Хотя теперь, думаю, я не стану бросать награду в толпу, а заберу её сам, поскольку не планирую скрывать свою личность.
Мирцелла почувствовала, как её сердце забилось чаще. Её губы изогнулись в лёгкой улыбке, когда она задумалась, что могла бы ему дать.
— Если я окажу тебе свою милость, я хотела бы получить нечто большее в ответ.
— Что именно?
— Песню.
Джон покачал головой.
— Я не могу вознаградить тебя за твою доброту, причиняя тебе мучения.
Мирцелла приподняла подбородок.
— Тогда пусть твоя рука будет без платка.
Он нахмурился, не сразу отвечая на её порывистый тон, но затем кивнул.
— Хорошо. Если я одержу победу, короную тебя королевой любви и красоты и смогу вернуть твою благосклонность, я сыграю для тебя на арфе.
— И споёшь? — спросила она. Приподнятая бровь и лёгкая надежда в её голосе разрушили маску притворного возмущения.
— Я только начал учиться играть, — пожаловался он. — Не заставляй меня позориться ещё больше.
Мирцелла вздохнула, но в её взгляде светилась тёплая улыбка.
— Я подумаю, что могу тебе дать.
— Моя рука благодарит тебя за защиту.
Он смотрел, как она уходит, снова погладив Призрака, затем направился в свою комнату, усмехаясь и размышляя, почему именно он это сказал. Но когда ночью он лежал в постели, держа руку над местом, где покоилось его яйцо, он чувствовал, что поступил правильно. Он мог победить, короновать её и придумать способ сделать так, чтобы это выглядело жестом благодарности, а не проявлением обожания.
Хотя Арья начала тренировки на день позже, Лорасу потребовался ещё один день, чтобы вернуться во двор. Вскоре толпы вновь начали собираться всякий раз, когда молодые рыцари выходили на спарринг. Арья следовала своим странным практикам, данным ей Сирио, наблюдала за поединками, выполняла советы Джона и пыталась представить себя в бою с ними. Ей нужно было понимать, как сражаться против рыцарей, ведь мечи бравосов были редкостью в Вестеросе. Иногда Сирио даже присоединялся к ней после её тренировок, наблюдая за схватками, особенно после того, как она рассказала ему о своих наблюдениях. Он хотел увидеть, какое влияние оказало его обучение.
Однажды днём Нед пришёл посмотреть на тренировки, и Джон изо всех сил старался превзойти себя, чувствуя, что боль и пот стоят того, когда он заметил едва уловимый намёк на гордость в улыбке Неда перед тем, как тот ушёл. В другой день к ним присоединились Санса и Джейн Пул, обе с удивлением наблюдали, как Домерик, Джон и Лорас сражались друг с другом — то парами против одного, то все трое друг против друга. Видя их замешательство, Сэм пояснил:
— Они делают это, чтобы подготовиться к хаосу настоящего сражения. Это была идея сира Домерика.
Санса нахмурилась, следя за тем, как Домерик парировал удар Джона, одновременно блокируя выпад Лораса, оставляя обоих открытыми, чтобы затем уклониться и полоснуть их тупым клинком по бронированным животам. Несмотря на холодную сосредоточенность, с которой он это делал, Санса была удивлена, увидев, как они отступили, смеясь. Они так глубоко погружались в процесс, что ей даже показалось, будто они действительно стараются навредить друг другу. Но вместо этого после каждого поединка они обсуждали свои движения, разбирали стратегии, указывали друг другу на ошибки и отмечали удачные решения.
До турнира оставался месяц, когда однажды днём, после смены с Томменом, Барристан взглянул на Джона и спросил:
— Ты уже заказал доспехи?
— Нет, — ответил Джон. — У меня всё ещё есть шлем с прошлого раза и достаточно средств, чтобы купить запасной комплект брони у Мотта.
Барристан ненадолго задумался, затем поманил Джона за собой.
— Пошли. Я не могу допустить, чтобы мой оруженосец снова оказался плохо подготовленным.
Джон нахмурился, следуя за королевским гвардейцем, который вёл его по новому маршруту к Блошиному концу.
— Что?
Барристан взглянул на него и серьёзно произнёс:
— Я думаю, ты уже более чем заслужил свой меч и доспехи.
Убедившись, что никто их не слышит, он с лёгкой улыбкой добавил:
— Если я пока не могу быть твоим стражем, то хотя бы позволь мне вооружить моего короля.