Глава 6: Схемы и Планы
В последний раз, когда Эмберли видела Храм джедаев на Корусанте, он был лишь дымящимися руинами.
Как и сотни ее современников, она вернулась в столицу Республики после Разграбления, только чтобы обнаружить, что планета содрогается от трусливого нападения ситхов. Боль и смерть, наполнившие мир-город, чуть не лишили ее сознания — ее разум был переполнен темными эмоциями, отражавшимися в Силе. Только осознание того, что вокруг так много нуждающихся в помощи, удерживало ее на ногах.
Имперская бомбардировка длилась всего несколько часов, прежде чем Корусант сдался. Ситхи прекратили бойню, угрожающе зависнув в космосе, пока их дипломаты добивались уступок от Республики на «мирных переговорах» на Альдераане. Но такова была плотность населения Корусанта, что даже этот короткий период открытой бойни унес сотни тысяч жизней.
И это были лишь прямые жертвы. В последующие годы во много раз больше людей погибло из-за разрушенной инфраструктуры, несмотря на все усилия восстановить важнейшие сети. Лишь вмешательство таинственных Гри спустя годы вернуло планету к уровню стабильности, существовавшему до Разграбления — как раз вовремя для окончания Договора и начала новой Великой Галактической войны.
Поиски выживших в руинах Храма, затем извлечение тел для надлежащего погребения и спасение реликвий, позже послуживших основой для возрождения Ордена на Тайтоне, стали одними из самых тяжелых дней в жизни Эмберли. Когда Совет решил покинуть Корусант и перенести штаб-квартиру Ордена на древний родной мир джедаев, она не могла уехать достаточно быстро, надеясь оставить призраков прошлого позади. Долгие дни на Тайтоне она провела в медитации, пытаясь изгнать страшные образы из своей памяти. В конце концов, ей это удалось не лучше, чем большинству других джедаев, и лишь встреча с Кайафасом позволила ей постепенно преодолеть травму.
Теперь она снова смотрела на Храм — отстроенный заново, ставший больше, чем когда-либо. Горько-сладкая радость наполняла ее. Он говорил ей, что Орден выстоял, несмотря ни на что. Что идеалы, которым она посвятила жизнь — совершение добра и служение галактике — пережили тысячелетия. И хотя Корусант по-прежнему оставался охваченным тьмой (неизбежное последствие перенаселенности и всей той политики, что здесь вершила судьбы галактики), это было ничто по сравнению с пеленой ужаса, отчаяния и страданий, нависшей над планетой во время Великой войны. Даже в этом бесконечном городе люди стремились восстановить свои жизни — каждая душа была свечой, сияющей во тьме.
Храм не был восстановлен в точности таким, каким она помнила его до Разграбления. В архитектуре появились изменения — некоторые мелкие, некоторые значительные, но самым важным отличием была его аура.
Раньше Храм был маяком света и гармонии, источником вдохновения одним лишь фактом своего существования. После атаки ситхов под предводительством Дарта Малгуса он стал грудой обломков, заброшенной даже мародерами. Жестокость нападения оставила след в Силе — любой, даже с самой слабой связью с ней, мог почувствовать этот отпечаток и инстинктивно отшатнуться. Имперские шпионы не раз пользовались этим, укрываясь среди руин, пока Герой Тайтона не уничтожил их в одном из первых подвигов своей карьеры.
А теперь… Теперь Храм словно уменьшился. Все еще величественный, все еще могущественный, но раздавленный тяжестью окружающего мира. Будто, пытаясь вписаться в Республику и соответствовать ее ожиданиям, сердце Ордена утратило нечто важное.
Или, возможно, это просто ностальгия, окрашивающая ее воспоминания. Эмберли знала, что не лишена слабостей, и хотя она никогда не считала себя равной величайшим чемпионам Ордена, ее собственные таланты значительно возросли с тех пор, как она была здесь в последний раз.
Пока антигравитационные носилки с жертвами Варана поднимались по ступеням, Эмберли задержалась внизу на несколько минут, позволяя себе погрузиться в горе. Она ощутила всю глубину своей потери, затем позволила печали пройти сквозь нее и раствориться в Силе. Она не исчезла, но и больше не причиняла боли.
— Смерть, но и Сила, — прошептала она последнюю строку Кодекса, прежде чем подняться к главному входу в галактическую штаб-квартиру джедаев.
Стражи Храма пропустили ее без вопросов, но она чувствовала их взгляды, тяжелые, оценивающие, следящие за каждым ее движением. И это было хорошо. Если бы они доверились ей безоговорочно, несмотря на ее подозрительное прошлое, ей пришлось бы объяснять, почему это было бы ошибкой. А это сделало бы предстоящую встречу… неловкой, мягко говоря.
Внутри ее уже ждали двое. Один был представителем той же расы, что и мастер Отег — тот самый мастер-джедай, адмирал флота Республики, сыгравший ключевую роль в освобождении легендарного Ревана. Рядом с ним стоял темнокожий мужчина, высокий сам по себе, но кажущийся еще выше на его фоне.
— Рыцарь Вейл, — поприветствовал ее человек, слегка кивнув. — Я Мейс Винду, Магистр Ордена. А это Великий Магистр Йода, — добавил он, указывая на крошечное существо рядом с собой.
Эмберли, конечно, не нуждалась в представлении. Имена членов Совета были известны каждому, а после прибытия в эту странную, мирную эпоху она постаралась изучить все, что могла. Йода и Винду были легендами, и теперь, увидев их вблизи, она понимала, почему: два мастера-джедая излучали невероятную мощь в Силе.
— Приветствую вас, мастера, — сказала Эмберли, поклонившись глубже, чем Винду, выказывая уважение их более высоким званиям. — Как вам уже известно, я Эмберли Вейл, рыцарь Ордена джедаев.
— Хорошо, что ты вернулась к нам после столь долгого времени, — с улыбкой сказал Йода. — Далекие предки наши, потерянной для Ордена тебя считали. Иди сюда. Многое обсудить нам нужно.
Они повели ее через Храм в зал, где ждали остальные члены Совета. По дороге Йода немного болтал, задавая вопросы о ее здоровье. Он уже знал о ее травмах и поинтересовался, не хочет ли она посетить Целителей после отчета.
— Я была бы признательна, — ответила она. — Медики Каина сделали все возможное, но, насколько я понимаю, медицинские технологии с тех пор значительно продвинулись.
— Перлиане не предложили помощь? — спросил Винду, приподняв бровь.
— Система здравоохранения Перлии все еще работает на пределе возможностей, обрабатывая раненых после пиратского налета, мастер Винду, — в голосе Эмберли проскользнула едва заметная нотка раздражения. — Хотя все, кто находился в критическом состоянии, уже давно выздоровели, остается множество пациентов, которым требуется особый уход. Я не собиралась отнимать бакта-камеру у тех, кто нуждался в ней больше. Даже лазарет Непобедимого использовался для размещения наиболее тяжелых пациентов из переполненных больниц, когда мы прибыли.
— Ах да, — кивнул Винду. — Ситхи все еще используют кольто, не так ли?
— Да. — Не было смысла скрывать этот факт. — Кольто по-своему эффективно, но бакта все же лучше, по крайней мере, если она высокого качества. Коммодор Кастин уже занимается модернизацией лазарета. Дарт Каин всегда настаивал на использовании только лучшего медицинского оборудования на своем флагмане.
Одной из причин, по которой она вообще выжила после ранений на Молехе, были первоклассные медицинские условия на борту Непобедимого. Кайафас, возможно, и вынес ее в безопасное место на руках, но без оборудования его флагмана она все равно бы умерла.
По пути к лифту в центре Храма они прошли мимо рыцарей-джедаев, которые с любопытством поглядывали на нее, и групп юнлингов, открыто таращившихся на неизвестную человеческую женщину, сопровождавшую двух Мастеров. Возраст детей немного тревожил Эмберли — она привыкла к тому, что ученики-джедаи были намного старше. В последний раз, когда она видела кого-то столь юного в одежде джедая… она вытаскивала его сгоревший труп из руин Храма, слезы текли по лицу, когда она голыми руками разгребала обломки—
Йода, казалось, почувствовал ее внутренний раскол. Он нежно коснулся ее руки, посылая волну спокойствия через Силу, и она с благодарностью приняла его поддержку. Ее эмоции бушевали, но сейчас ей нужно было сосредоточиться. Встреча с Советом была слишком важна, чтобы позволить прошлому сломить себя.
Лифт доставил их на вершину главного шпиля Храма. Из окон открывался захватывающий вид, а городской пейзаж Корусанта простирался до самого горизонта.
Комната, где собирался Совет, была меньше той, которую она помнила на Тайтоне. Как официальный представитель Ордена в переговорах с Дартом Каином, она посещала заседания Совета чаще, чем большинство рыцарей. В ее обязанности входило не только делиться информацией и получать поручения, но и — слишком часто на ее вкус — убеждать Мастеров, что нет, Владыка Ужаса не вынашивает грандиозный план уничтожения Республики, чтобы провозгласить себя Галактическим Императором.
Мысль о том, что Кайафас, который прилагал столько усилий, чтобы делегировать как можно больше своих обязанностей, вдруг возжелал неограниченной власти, была абсурдной. Но, как и во многих других случаях, он страдал из-за репутации своего народа. Честно говоря, вполне заслуженной.
И вот она снова здесь, чтобы заверить Совет, что события на Перлии и Татуине не знаменуют возрождение ситхов. Эмберли невольно усмехнулась: чем больше все менялось, тем больше оставалось прежним.
Йода и Винду заняли свои места, и остальные члены Совета последовали их примеру. Каждое кресло было занято — либо физически, либо, как в случае Пло Куна, голографической проекцией. Это был еще один тонкий знак того, насколько изменилась эпоха. В ее время войны оставляли в Совете пустые места, и хотя текучка кадров никогда не была столь хаотичной, как в Темном Совете, потери были неизбежны.
Этот Совет знал о войне очень мало.
Не ничего — она знала, что сам Пло Кун участвовал в Гиперпространственной войне Старка, которая, по ее меркам, была лишь незначительной стычкой, но все же настоящим конфликтом. И она не сомневалась, что долгоживущие члены Совета в свое время столкнулись со своими испытаниями. Но это было ничто по сравнению с тем, что видела она.
Винду представил каждого из Мастеров, а затем перешел к сути встречи.
— Мы подтвердили вашу личность в записях вне всяких разумных сомнений, — сказал Магистр Ордена. — Нет никаких сомнений в том, что вы действительно рыцарь Эмберли Вейл, считавшаяся погибшей в той же аварии, что унесла жизни Дарта Каина и большинства его последователей. Теперь, однако, мы знаем, что это не так, и должны обсудить, как Ордену реагировать на недавние события.
— Начнем с самого Каина, — предложил мастер Коулман Требор, представитель расы Вурк.
— Из всех лордов ситхов Империи Дарт Каин был одним из самых опасных, — признала она. — Но его стремление к миру с Республикой искренне, уверяю вас.
— Это не первый раз, когда Орден слышит такие слова, — ответил Винду. — В ранние дни первоначального раскола, во времена Столетней Тьмы, было предпринято множество попыток заключить мир между последователями Света и последователями Тьмы. Совсем недавно, во время Новых войн ситхов, джедаи и республиканские дипломаты неоднократно пытались договориться о перемирии. Каждый раз, когда ситхи соглашались, это оказывалось ловушкой — либо для того, чтобы поставить кого-то из джедаев в уязвимое положение, либо чтобы выиграть время, пока их силы соберутся для нового удара. В ваше время происходило то же самое, не так ли? С Договором Корусанта?
— Так и было, — кивнула Эмберли. — И, по правде говоря, мы все знали это еще до того, как условия Договора были обнародованы. За исключением нескольких наивных или слишком оптимистичных душ в Республике, которые не понимали истинной природы Империи ситхов. Но, несмотря на цену, которую заплатила галактика, выбора не было. Ситхи направили бластер в голову Республики, и их дипломаты позаботились о том, чтобы их требования были настолько неприемлемыми, что отказ привел бы к еще худшему исходу.
Этот ублюдок Барас, главный переговорщик Империи, был невероятно хитер. Весть о его смерти от рук Гнева нового Императора стала для нее единственным лучиком света в тревожных новостях о том, что Вишиат нашел нового палача. Хотя, в конце концов, он тоже выступил против Императора.
— Но сейчас ситуация иная, — продолжила она. — Каин иной. Да, он ситх, мастер Темной стороны, обладающий немалой силой. Но он уникален среди них, — к сожалению, добавила она про себя. Галактика была бы куда лучше, если бы больше ситхов были похожи на Кайафаса.
— Трудно понять Каина, — задумчиво произнес Йода. — Ситхи не заботятся о благополучии своих последователей. Боль и страдания — путь Темной стороны, не так ли?
— О, это абсолютно так, — согласилась Эмберли. Где-то там в галактике все еще скрывался Дарт Сидиус, и она хотела бы предупредить Орден о нем. Но сейчас это выглядело бы так, будто она пытается отвлечь их внимание от событий на Перлии. Орден не должен был начать думать, что все ситхи похожи на Кайафаса — такой путь привел бы к катастрофе. — Но Каин всегда имел… уникальный взгляд на Силу. В Империи большинство лордов ситхов думали лишь о краткосрочной выгоде и немедленном удовлетворении. А он всегда учитывал долгосрочные последствия своих решений.
— Можно сказать, что это делает его более опасным, а не менее, — заметил Винду.
— Только для своих врагов, — ответила Эмберли. — За все годы, что я его знаю, он первым наносил удар лишь тогда, когда кто-то совершал нечто действительно, невыразимо ужасное. Подозреваю, потому что это напоминало ему о Дарте Эребусе.
Даже здесь, даже сейчас, произнесение имени этого чудовища заставило ее вздрогнуть.
Ей повезло, что она никогда не встречалась с Подлым лично. К тому времени, как она получила свое рыцарство, он уже был мертв, а падаванам вообще не разрешали находиться в одном секторе с ним, ни при каких обстоятельствах. Но она знала, что он сделал. Как с гражданскими Республики, так и с жителями Империи.
И она имела представление о том, что он сделал с Кайафасом и его товарищами-Учениками, пытаясь превратить их в еще более изощренное орудие зла.
Это было неприятное знание. Эмберли глубоко вдохнула, черпая силы в безмятежности Храма, чтобы укрепить себя. Это уже случилось, и она ничего не могла с этим поделать — да и никогда не могла. В конце концов, она все еще была падаваном, когда Эребус умер, и хотя всегда верила в свои способности, она не была настолько высокомерной, чтобы думать, будто ее молодое «я» добилось бы успеха там, где столько республиканских оперативников и рыцарей-джедаев потерпели неудачу.
— Да, нам всем рассказывали об этом конкретном Лорде Ситхов, — сказал мастер Мунди. — Думаю, выражу общее мнение, если скажу, что нам повезло, что из прошлого пришел его ученик, а не он сам.
Спокойствие Эмберли снова подверглось испытанию: ее чуть не стошнило при мысли о том, что Дарт Эребус мог бы оказаться на свободе в современной галактике. Она верила, что Орден в конце концов смог бы его победить — хотя бы потому, что чистое, маниакальное зло Подлого объединило бы всех против него. Но страдания, которые он успел бы причинить прежде, чем его уничтожили бы… об этом даже думать было невыносимо.
Поэтому она и не думала.
— Однако возникает вопрос, насколько объективны ваши суждения о Каине, — сказал Винду, выглядя немного неловко. — Судя по записям, которые вы нам прислали, вы долго работали с ним, противостоя различным угрозам как Республике, так и Империи.
— Если вы пытаетесь намекнуть, что он соблазнил меня на Темную сторону, Мастер, то, пожалуйста, не беспокойтесь о том, чтобы меня как-то щадить, — прямо ответила Эмберли. — Вы не первый, кто задает этот вопрос.
— И каков ответ?
Она не могла рассказать им истинную природу своих отношений с Кайафасом. Они бы не поняли. Даже джедаи ее времени не поняли бы. Но она не могла и лгать — Совет это почувствовал бы, в этом не было никаких сомнений.
К счастью, за годы службы, сражаясь бок о бок с ситхами, она научилась искусству говорить правду… и связывать ее в узлы, когда это было необходимо ради общего блага.
— Возможно, Каин и пытался отдалить меня от Ордена, но я пыталась сделать то же самое — привести его к Свету. И мы оба добились одинакового успеха. Я — джедай, слуга Света. И хотя я верю, что Каин мог бы стать великим рыцарем Республики, если бы родился в ее пределах, это время давно прошло.
Даже если он сам в это не верил, Эмберли знала: шрамы от «учения» Эребуса проникли в него слишком глубоко.
— Но он все еще может быть союзником галактики, — продолжила она. — Я обещаю вам: какие бы темные планы сейчас ни замышлялись, Каин к ним не причастен. Его война против хаттов началась, когда его ученица пошла освобождать рабов. Вэйлин убила Джаббу не потому, что это подготовило бы почву для завоеваний Каина, а потому, что просто больше не могла терпеть его преступления.
Эмберли испытывала противоречивые чувства к Вайлин. Но она знала: когда что-то напоминало ей о том, как с ней обращался отец, ничто не могло ее удержать.
Кайафас не планировал восстание рабов на Татуине, когда отправил ее туда. Но он должен был это предвидеть.
Если бы Эмберли в то время не приходила в себя после ранений, теряя сознание большую часть дня, она бы предупредила его заранее.
— Возможно, вы правы, — признал мастер Мунди. — Но Дарт Каин — не единственный древний ситх, о котором нам стоит беспокоиться. Допустим, у него нет враждебных намерений к Республике и Ордену джедаев. А как насчет ситхов, которые прошли сквозь время вместе с ним? Мы почти ничего о них не знаем. Разделяют ли они его взгляды?
— Это… сложный вопрос, — поморщилась Эмберли. Она боялась этого момента в разговоре, потому что аргумент был вполне разумным.
— Все ситхи-аколиты на борту Непобедимого преданы Каину, — начала она. — А его ученица, Вэйлин, предана ему почти фанатично. По крайней мере, она точно не сделает ничего, что, как ей кажется, он бы не одобрил. Но есть вероятность, что аколиты могут неправильно истолковать его приказы, да. Хотя этого пока не случалось, даже когда они участвовали в освобождении Татуина, так что, думаю, Каин заслуживает хотя бы презумпции невиновности.
— Татуин малонаселен, — заметил мастер Винду. — Даже в хаосе после смерти Джаббы было мало шансов, что какая-нибудь… неосмотрительность привлечет внимание. Если бы это случилось на планете с более высокой плотностью населения…
— Наказывать кого-то за то, что он может сделать, — не путь джедаев, — вмешался Йода. Тем не менее, он все еще выглядел обеспокоенным. — Аколитов ты знаешь лучше, чем кто-либо из нас, рыцарь Вейл. Есть ли у кого-нибудь из них история насилия против мирных жителей?
— Нет, — ответила Эмберли. — Не то чтобы Каин не принял бы их на службу в противном случае.
Это было бы слишком подозрительно.
— Но те, кого он привел с собой на Молех, молоды и провели всю карьеру под его началом. Они все вместе бежали с Коррибана, когда Академия рухнула в гражданской войне.
Она ненадолго замолчала, подбирая слова.
— Я не сомневаюсь, что они совершили поступки, которые Республика сочла бы преступлениями… но, ну. Это была Академия.
— Думаю, нам нужно больше контекста, рыцарь Вейл, — сказал Пло Кун.
Конечно.
Совет перед ней — это не те джедаи, которые десятилетиями боролись с Империей ситхов, сталкиваясь с невероятно опасным шпионажем и проникновением, которые официально, конечно же, не существовали. Все, что они знали о методах обучения ситхов, пришло из древних, полузабытых легенд, несомненно, профильтрованных через несколько слоев страха и слухов.
К сожалению, в этом случае реальность, скорее всего, оказалась еще хуже их представлений.
— Во время Великих Галактических войн, — начала она, — несколько ситхов дезертировали и присоединились к Ордену, отвергнув Темную сторону по разным причинам.
Не так много, как джедаев, падших в противоположную сторону, но сама природа войны благоприятствовала Тьме. А привычка Императора похищать и подчинять разум джедаев, которые привлекали его внимание, тоже не помогала.
— Хотя возвращаться к этим воспоминаниям для них было тяжело, они дали нам много информации о том, как Империя обучала ситхов, чтобы гарантировать, что они примут Темную сторону, прежде чем лорд ситхов выберет их учениками для завершения обучения.
В следующие пять минут Эмберли перечислила методы, которые «учителя» Академии использовали, чтобы привить своим ученикам правильное ситхское мировоззрение.
Рабы и случайные гражданские, которых приводили к ученикам для пыток и казней — с последующим наказанием, если они отказывались или не проявляли достаточного энтузиазма.
Шпионаж учителей за учениками, учеников за учителями — в поисках малейшего признака слабости.
Драконовские правила, которым подчинялись все, но главным среди них было одно: не попадись.
Включая правила, запрещавшие прямое убийство конкурентов.
И все это — на планете, населенной призраками тысячелетних гробниц, которые вскрывались так называемым археологическим отделом Империи в надежде найти хоть что-то, что могло бы заинтересовать их богатых и садистских покровителей.
Говоря это, Эмберли старалась не думать о том, что опека Кайафаса руками Эребуса была хуже, чем то, что она сейчас описывала. Настоящее чудо, что он вышел из этого таким уравновешенным, как сейчас, — за это вся галактика должна быть благодарна.
После встречи с Дартом Каином, после первой встречи с ним, когда она увидела его маску, Эмберли задавалась вопросом: почему Подлый вообще оставил его учеником? Учитывая характер Кайафаса, казалось маловероятным, что кто-то с силой Дарта Эребуса не разглядел бы притворство.
А затем Кайафас делал что-нибудь безумное.
Отвечал всему Темному совету — и заставлял его подчиниться. В одиночку ломал хребет целой армии вторжения. Или убеждал безумную дочь Императора ситхов оставить его в покое… прежде чем она отдавала всю свою власть и влияние, лишь бы стать его ученицей.
И тогда Эмберли вспоминала наиболее вероятную причину выбора Эребуса.
О, не было сомнений, что Подлый наслаждался тем, что мучил Кайафаса. Но он, должно быть, видел в нем потенциал. Видел, каким великим орудием зла он мог бы стать, если бы его успешно сломали.
Она глубоко вдохнула, завершая краткий обзор учебного режима Академии Коррибана. Осознав, что в какой-то момент закрыла глаза, Эмберли открыла их — и увидела, что Совет смотрит на нее. Те, у кого была бледная, приближенная к человеческой биология, выглядели побелевшими.
Магистр Йода…
Эмберли не была уверена, что именно чувствовал Йода. Было ли это желание разрыдаться? Захватить корабль и отправиться прямиком в Перлию, чтобы обнять каждого аколита ситхов?
— Это опыт, через который прошли все ситхские аколиты Каина, прежде чем присоединиться к нему, — заключила она. — Говоря прямо, из того, что я видела за время работы с ними… все они в разной степени травмированы. И справляются с этим… кто лучше, кто хуже.
За ее словами последовала мрачная тишина.
Если ничего другого, подумала она, ей удалось напомнить Совету, что ситхи не появились прямо из Темной стороны, готовые безумно смеяться, пытая детей молнией Силы. Они были людьми. И у большинства из них никогда не было выбора, кем им стать.
(Не то чтобы это делало их менее опасными. Или означало, что с ними не нужно было сражаться. Но отрицание того, что враги — разумные существа, это путь, который рано или поздно приводит к краху.)
— Хорошо, — первым нарушил молчание Магистр Винду. — Мы понимаем твою точку зрения, Рыцарь Вейл. Лично я бы предпочел, чтобы каждый Дарксайдер на Перлии и Татуине пришел в Храм, чтобы получить психологическую помощь, но я понимаю, почему это может быть непрактично. Однако нам все равно нужно четко следить за ситуацией. Хотя Дарт Каин и его последователи не так плохи, как остальные ситхи и, скорее всего, лучше, чем Картели хаттов, это все с точки зрения Ордена. У Республики может быть другое мнение. И если Республика решит пойти войной на Каина, у нас не будет иного выбора, кроме как присоединиться — хотя бы для того, чтобы свести к минимуму потери.
Эмберли нахмурилась. Это не звучало для нее правильно… но она присоединилась к Ордену в то время, когда тень Реваншистского движения все еще окрашивала восприятие джедаев многими людьми.
Были даже несколько долгоживущих джедаев, которые помнили его.
Очень немногие. Почти весь Орден был уничтожен Триумвиратом ситхов в годы после искупления Ревана, разрушения им Звездной кузницы и отбытия в Неизведанные Регионы.
Тогда Орден джедаев прямо запретил своим членам вступать в войну против мандалорцев.
И они допустили куда более страшные вещи, чем все, что она могла себе представить, что Кайафас когда-либо сделает. Республика умоляла Орден о помощи. Просила раз за разом. Но джедаи отвечали отказом. И все это время на передовой совершалось все больше и больше зверств.
Но, напомнила себе Эмберли, времена изменились.
После Новых войн ситхов и Руусанской реформации Орден стал куда теснее связан с Республикой.
Идея о том, что этот Орден покинет Корусант и переселится на Тайтон, была почти немыслима.
— Я понимаю, Магистр Винду, — заверила она темнокожего человека. — Уверена, что Дарт Каин осознает, насколько тонко сбалансирована вся ситуация. И сделает все возможное, чтобы не нарушить равновесие.
* * *
Сидя в одиночестве в своем офисе, держа в левой руке чашку кофе (как всегда, идеально приготовленного по моему вкусу JURG-N — я не знал, чем его заслужил), я смотрел на галактическую карту перед собой и пытался решить, какой мир захватить… простите, освободить, — следующим.
Теперь, когда Вайлин вернулась на Перлию с большей частью сил, которые я отправил на Татуин вместе с ней, мне нужно было сделать что-то, чтобы показать, что я серьезно отношусь к этой войне против рабства, которую она начала от моего имени.
Как бы ни была заманчива идея просто остаться на Перлии и наслаждаться привилегиями ее планетарного суверена…
Я знал, что это будет расценено как слабость.
И в конце концов приведет к моей гибели.
Либо от рук хаттов.
Либо от рук моих людей.
Очевидно, если бы мне действительно пришлось идти на войну, я бы предпочел дождаться завершения ремонта гипердвигателя Непобедимого — потому что мало что могло бы сделать битву менее тревожной, чем присутствие на твоей стороне десятикилометрового линкора.
(Конечно, не отсутствие тревожности, потому что только идиот-самоубийца не будет беспокоиться о том, что окажется в ситуации, где множество людей попытаются тебя убить.)
Но я внимательно прочитал последние отчеты инженеров, и было ясно, что это просто нежизнеспособный вариант. Даже с запасными частями, привезенными с Татуина, их лучшая оценка была в том, что потребуются месяцы, прежде чем мой флагман снова сможет войти в гиперпространство.
И это — при сокращении проверок безопасности и тестов гораздо больше, чем я мог себе позволить.
(Особенно учитывая происхождение этих деталей.)
Однако, сумасшедшие, которыми я был обременен, заскучали бы задолго до этого.
И перспектива оказаться на одной планете с кучкой скучающих ситхов, будучи номинально у власти…
Была немного более ужасающей, чем ринуться в пространство хаттов в одних трусах.
Поэтому, как бы меня это ни раздражало, мне нужно было найти новую цель для поджигателей войны, которые смотрели на меня снизу вверх — такую, которую можно было бы взять, не имея при себе того, что, казалось, было, по крайней мере на данный момент, самым мощным военным кораблем в галактике.
И поскольку Вэйлин возглавляла кампанию на Татуине, мне нужно было лично возглавить следующую, чтобы они не начали думать, что я теряю хватку и становлюсь самодовольным.
Моя незаслуженная репутация была очень полезным инструментом.
Но она требовала поддержания.
Конечно, это не значит, что я не мог быть умным в том, как подойти к этому вопросу.
Я мог использовать оправдание, что, поскольку два мира нуждаются в защите, только ограниченное количество захваченных кораблей можно было бы выделить для удара по другому миру.
А это означало, что нам нужно было тщательно выбирать цель.
Типичный лорд ситхов мог бы броситься на самую сильно укрепленную цитадель противника и довериться силе Тёмной стороны, которая приведёт их к победе.
Но, по моему опыту, такие люди не имели тенденции жить долго после своих первоначальных успехов.
И я не пережил три Галактические войны и гораздо больше покушений, чем мне было удобно помнить, чтобы быть убитым каркингами-хаттами.
Я снова посмотрел на голографическую карту Внешнего Кольца, которая медленно вращалась в воздухе передо мной.Мои глаза двигались вверх и вниз по выделенным гиперлиниям близлежащих Секторов.
Было слишком много возможных вариантов, чтобы проверить их все как следует, не потратив на это больше времени, чем мне было удобно.Поэтому я обратился за руководством к Силе.
Я даже близко не стоял с оракулом, каким был мой покойный и неоплаканный Учитель, и не собирался воспроизводить методы, которые он использовал для усиления своих предсказательных способностей.
(Если отбросить элементарную порядочность, Совет джедаев выследит меня в мгновение ока, если я пойду по этому пути. И, что еще более тревожно, Эмберли определённо порвёт со мной самым жестоким образом.)
Но я всё ещё мог использовать медитацию, чтобы направлять свои действия. Медленно я погрузился в полусознательное, полусонное состояние.
Мои глаза скользили по спискам имён, пока—
— там Саварин.
Система, находящаяся всего в одном коротком гиперпространственном прыжке от Татуина, что позволит нам держать сферы влияния близко друг к другу.
Я нажал кнопку, выводя на экран доступную информацию.
Одна обитаемая планета, в основном пустыня, с последними данными переписи, показывающими население немного больше, чем на Татуине, несмотря на не столь выгодное расположение на гиперлиниях.
И, основываясь на разведданных, собранных шпионами с момента нашего прибытия в эту эпоху, планета провела последние сто лет под контролем той или иной преступной группировки, без официального присутствия Республики более тысячелетия.
Её последними повелителями были Опустошители — банда кровожадных маньяков, слабо связанных с Картелями Хаттов.
Они держали большое количество рабов в различных шахтах и других отраслях.
Также, согласно краткому поиску Holonet, планета славилась своим бренди, и ценители алкогольных напитков по всей галактике покупали его — даже если это означало иметь дело с любой группой преступников, которая в данный момент была у власти.
Это было удобно, потому что я был уверен: даже если всё пройдёт идеально, мне понадобится крепкий напиток к тому времени, как эта новая кампания закончится.
Усмехнувшись собственной шутке, я начал вытаскивать на дисплей все имеющиеся данные о системе, одновременно размышляя, как представить это так, чтобы мои подчинённые это приняли — и чтобы Республика не запаниковала из-за того, что возвращённые остатки Империи ситхов расширяются ещё больше.
Я был относительно уверен, что смогу убедить республиканских эмиссаров, что это не та эскалация, о которой им нужно слишком беспокоиться.
В конце концов, Саварин не был действительно важен.
Однако если бы я знал, что меня ждёт на этой планете…
…Я бы выбрал более разумную цель.
Например, Нал-Хатту.
* * *
Марло Хатт улыбнулся, прочитав последний отчёт, составленный для него его людьми и отображённый на голографическом экране, висевшем перед ним.
Он лежал, раскинувшись на диване, окружённый удобными подушками.
Всё шло хорошо.
Теперь, когда он убедил других членов Совета хаттов позволить ему разобраться с Каином, взяв на себя все риски и издержки в обмен на большую часть территории Джаббы…
…После того как Лорд ситхов будет побеждён, и дела вернутся в нормальное русло…
Дела пошли ещё лучше.Он всё ещё собирал свои силы, отправляя сообщения различным бандам, которые платили ему дань, и посланников к наёмным группам, с которыми он вёл дела в прошлом.
Но, судя по цифрам, которые он видел, для первой фазы не потребуется много времени.
Уже было собрано несколько десятков военных кораблей, перевозящих тысячи самых опытных убийц Внешнего Кольца.
Дисциплина была проблемой, но охотник за головами, которого он нанял в качестве своего исполнителя во флоте, — Дурдж — вполне стоил той непомерной цены, которую запросил.
Что ещё важнее…
Марло недавно получил подтверждение того, что он давно подозревал.
Гипердвигатель Непобедимого был уничтожен во время путешествия во времени…
…Оставив судно на мели в Перлии.
Информация пришла от мелкой воровки-человека по имени Ханар, которая каким-то образом умудрилась заполучить отрывки из сообщений между Корусантом и республиканскими посланниками к Дарту Каину.
Согласно источникам Марло, Ханар действовала несколько лет, воруя ценности у богатых людей в Ядре и Среднем Кольце…
…И при этом тщательно избегала всего, что могло бы навлечь на неё Картели.
Это означало, что она была умна и вряд ли лгала Марло.
Конечно, Хатт всё равно приказал своим лучшим слайсерам проверить переданные ею записи, чтобы убедиться, что они не поддельные.
Это заняло несколько дней, но все они были единодушны.
Данные не содержали всей дискуссии между Советом джедаев, Верховным канцлером и посланниками республиканцев.
Но они не были подделкой…
И не были сшиты вместе для представления ложной информации.
Марло было любопытно, как такая воровка, как Ханар, сумела добыть подобную информацию. Вряд ли у нее были источники в самом сердце Республики — даже если она знала некоторых подонков на Корусанте, этого было недостаточно, чтобы шпионить за Верховным канцлером. Скорее всего, кто-то использовал ее как посредника, передав информацию так, чтобы остаться в тени. Возможно, этот неизвестный ненавидел Дарта Каина и желал его унижения по своим собственным причинам.
Марло усмехнулся, представив, что ему помогает какой-нибудь республиканский фанатик, готовый пойти на предательство, лишь бы уничтожить возрождающуюся угрозу ситхов. В который раз старая стратегия хаттов — никогда не становиться главной угрозой для доминирующих галактических держав — оправдывала себя.
На данный момент «Непобедимый» оставался прикованным к новому (или, в зависимости от точки зрения, старому) тронному миру Каина. Это были отличные новости: флот Марло пока не мог с уверенностью противостоять супердредноуту. По данным разведки, собранным с пиратских кораблей, которые бежали от бойни, устроенной армадой Варана, военные эксперты Марло — от опальных офицеров до пиратских лордов — сошлись во мнении, что сражение с флагманом ситхов приведет к катастрофическим потерям.
Теоретически корабль можно было уничтожить, бросив в бой все имеющиеся силы в самоубийственной атаке, но вероятность успеха была ничтожна. Даже человек с ресурсами и влиянием Марло не мог без последствий отправлять людей на верную смерть — иначе бунт был бы лишь вопросом времени.
Разумеется, заставить своих «экспертов» признать это было нелегко, но Марло сумел убедить их, что попытка солгать принесет им куда больше проблем, чем признание неутешительной правды. Иногда — пусть и нечасто — он даже жалел о некоторых аспектах репутации, которую хатты заслужили по всей галактике.
Итак, как бы это ни раздражало Марло, Перлия пока оставалась вне его досягаемости. Вместо этого Татуин должен был заплатить цену за свой вызов. Новое «независимое правительство» будет уничтожено, население либо порабощено, либо вырезано, а наемники получат возможность бесчинствовать, как им заблагорассудится. Это станет примером для всего Внешнего Кольца, наглядно демонстрируя, что бросать вызов хаттам — смертельно опасно.
Кроме того, это подорвёт репутацию Каина. Он мог сколько угодно разглагольствовать о борьбе с рабством и защите слабых, но если не сможет спасти даже один мир, его слова станут пустым звуком. А когда пошатнётся вера его последователей, многие начнут искать новую силу, способную предложить защиту.
И тогда, когда влияние Марло возрастёт, он соберёт под своим знаменем достаточно сил, чтобы бросить вызов самому «Непобедимому» — и раз и навсегда положить конец угрозе Дарта Каина.
Каин, конечно, был бы готов к атаке на Татуин. Дневники предков Марло ясно говорили, что Владыка Ужаса был более чем компетентным стратегом — ему редко приходилось возвращаться в завоеванные миры, потому что он оставлял после себя прочные основы. Его ученица — совсем другое дело. В эпоху так называемой Вечной Империи Вэйлин оставляла за собой лишь хаос и разрушения. Однако благоразумие подсказывало Марло, что ситхи, помогавшие ей захватить Татуин, знали, что делали.
Попытки добыть разведданные о ситуации на пустынной планете не принесли особых результатов. Местные давно научились распознавать уловки Картелей и относились с подозрением ко всем инопланетянам, которые путешествовали за пределами космопортов. Из-за этого, а также присутствия ситхов, Марло потерял около дюжины оперативников. Те, кто выжил, не смогли предоставить ничего особо ценного. Единственная по-настоящему важная информация заключалась в том, что бывшие (а по мнению Марло, и будущие) рабы ремонтировали и переоборудовали выброшенные на свалки корабли, собирая из них собственный флот.
Марло сомневался, что из этого выйдет что-то действительно опасное, но и недооценивать противника не мог. Даже незначительное поражение от врага, не имеющего «Непобедимого», нанесло бы серьёзный удар по его репутации.
Поэтому он должен был убедиться, что собранные силы окажутся достаточными, чтобы сокрушить любую оборону Татуина, прежде чем начинать наступление. Именно поэтому он вливал большую часть своего богатства в создание флота, собирающегося в Саварине, всего в одном гиперпрыжке от цели.
Марло владел несколькими казино и игорными заведениями, но сам не верил в азартные игры. Каждый его ход был тщательно просчитан — он всегда старался заранее сфальсифицировать шансы в свою пользу настолько, насколько это было возможно.