Глава 2: Джон Сноу или Джейхерон Таргариен?
98 от з.э Джон ненавидел быть ребёнком больше всего на свете… В обеих своих жизнях. Что бы с ним ни случилось, это перерождение не избавило его от призраков прошлого, которые мучили его кошмарами, пропитанными виной. Кошмары преследовали его даже в младенчестве, превращая существование в пытку.
Он не мог отвлечься от своих мыслей тренировками, охотой, чтением или работой. Он не мог сделать ничего! Единственное, что ему оставалось, кроме как пялиться в потолок, прокручивать в голове собственные неудачи или спать, — это пить молоко из гигантской соски или слушать песни своих нянек. Это расслабляло, но было недостаточно, чтобы освободить разум от прошлого или забыться в беспомощности.
Недолго размышляя, он понял, кто он, где находится и кто его новые родители. Оказалось, он был сыном Деймона Таргариена, Принца-Разбойника, всадника Караксеса, и Лианны Старк, племянницы лорда Винтерфелла и кузины знаменитого Кригана Старка. Джон не увидел в этом иронии. Да, он осознал свой потенциал как принца Таргариена и испытал облегчение, что каким-то образом всё ещё оставался сыном Старков. Но он также знал, кем был Деймон, как он погиб и к чему привёл Танец Драконов.
Время его рождения было ужасным — он был всего на несколько месяцев старше печально известной Рейниры Таргариен. А это означало, что он обречён участвовать в Танце. Возможно, это и была его миссия, причина, по которой боги сочли нужным подарить ему вторую жизнь. Спасти драконов, чтобы победить Иных. Задача сложная, но не невыполнимая.
Несмотря на кошмары, Джон начал строить планы меньше чем через месяц после рождения. Это был единственный способ занять свой разум чем-то иным, кроме вины. Если он изменит историю, кто знает, что ещё изменится? Возможно, удастся предотвратить Войну Пяти Королей? Спасти свою семью? Или, напротив, его действия приведут к тому, что его братья и сёстры никогда не родятся… Или даже он сам. Но его это не волновало.
Прежде всего, как принц Таргариен, он должен был заполучить дракона. И он бы соврал, если бы сказал, что эта мысль его не воодушевляла.
Однако следовало быть осторожным: валирийская кровь не гарантировала успеха в приручении. У него был только один шанс. Вхагар была мощной и огромной, а возможность помешать Эймонду Убийце Родичей её заполучить — слишком заманчивой. Но дракон королевы Висеньи был стар, опасен и, возможно, умнее, чем просто зверь. Кроме того, Вхагар принадлежала его деду Бейлону. Нужно было быть терпеливым… как и во всём остальном.
Что до самого Танца… Джон проклинал себя за то, что в первой жизни был так очарован подвигами Деймона. Если бы он был лучшим учеником, то помнил бы не только уроки мейстера Лювина о войне, но и её последствия для всего Вестероса. Может, тогда нашёл бы способ её предотвратить. Но теперь ему оставалось лишь ограничить ущерб и выжить. Эти задачи уже казались невыполнимыми. А он был всего лишь одним человеком. Принцем, да, но человеком… без дракона. Пока.
Джон уже решил, что будет на стороне чёрных, но понимал: он должен предотвратить рождение бастардов Рейниры. Возможно, это избавит мир от множества ужасных событий.
Чем больше он строил заговоры и размышлял, тем яснее понимал, что стал таким же, как те змеи, которые кишели при дворе во времена его отца… Лорда Эддарда, Десницы Короля. Но это не имело значения. Честь убила Неда Старка. Джон не повторит его ошибок.
Чёрные братья убили мальчика, которым он был. Теперь родился новый человек мужчина.
(-)(-)(-)
100 от з.э Когда Джону наконец исполнилось три года, он со всех ног бросился в кабинет великого мейстера и потребовал, чтобы его научили читать.
К его разочарованию, великий мейстер Аллар отказал и вскоре доложил принцу Деймону о выходках его сына. Это оказалось ужасной ошибкой.
Деймон схватил мейстера за горло и холодно произнёс:
— Ты хочешь сказать, что отказался исполнить свой долг, когда об этом попросил принц из дома Таргариенов? Иди и научи моего сына. И пусть к концу года он научится читать, иначе моему деду понадобится новый великий мейстер.
Бейлон отчитал сына за такое поведение, но Деймону было всё равно. Аллар не сумел спасти Лианну, когда она рожала Джейхерона. В глазах молодого принца он не стоил даже той еды, которую ему давали.
Отношения между Джоном и Деймоном были… странными, если их можно было так описать. Джону было трудно считать принца-разбойника своим отцом — ведь в мыслях всегда был лорд Старк. Но он знал, что Деймон его любит.
Почти каждую ночь с момента его рождения Деймон приходил в детскую, думая, что сын спит. Часами он шептал, как сильно его любит, как скучает по Лианне, как сделает для него всё. Это было впервые с момента перерождения, когда Джон Сноу — или теперь уже Джейхерон Таргариен — начал испытывать внутренний конфликт.
Сноу внутри него не мог считать Деймона отцом. Но часть, что теперь была Драконом, яростно ревела: ведь лорд Эддард никогда не защищал его так, как это делал Деймон. И если Джон Сноу называл Неда Старка «отцом», то разве Деймон Таргариен не заслуживал того же?
Джон постарался выбросить эти мысли, решив, что сходит с ума. Но он что-то чувствовал к Деймону. Было ли это любовью? Возможно, она родится, если они будут проводить больше времени вместе. Но Деймон редко появлялся рядом. Вскоре Джон понял, почему: его отец-Таргариен был воином с пороками. Он не мог многому научить трёхлетнего ребёнка. Вероятно, их сближение произойдёт, когда он подрастёт. По крайней мере, значительная часть Джона надеялась на это.
Тем временем великий мейстер Аллар, нехотя подчинившись, начал учить его читать, заявив, что для принца началось первое испытание.
Джон никогда не забывал, как читать. Но его учителю не нужно было об этом знать. Аллар должен был поверить, что его ученик — вундеркинд, с первого объяснения понимающий согласные, гласные и слоги. Это делало уроки сложнее, чем могли бы быть, если бы Джон просто притворился обычным ребёнком… Но он им не был.
Разумеется, великий мейстер был поражён его успехами. И, разумеется, не смог держать язык за зубами, поспешив рассказать обо всём его отцу, деду и даже прадеду.
Деймон улыбнулся, Бейлон просто назвал внука умным и не по годам развитым, а Джейхейрис лишь спросил, кто такой Джейхерон. Старый король уже был не тем, что прежде: месяц назад умерла королева Алисанна, и его память с каждым днём угасала.
Джон официально овладел искусством чтения менее чем за шесть лун…
К несчастью, его дед Бейлон умер прежде, чем успел поздравить его. Разрыв живота унёс жизнь всадника Вхагара — жестокое напоминание Дому Дракона о том, что они не боги.
Джон решил следить за последующими событиями на расстоянии. Он достаточно хорошо знал свою историю, чтобы не менять свой распорядок дня, и, как ни странно, о происходящем его информировал не кто иной, как собственный отец.
Джон официально считался способным читать самостоятельно, поэтому его часто видели в библиотеке с сиром Клементом из Королевской гвардии, который присматривал за ним. Сир Клемент был Крэббом, а значит, обладал достаточным образованием, чтобы отвечать на «невинные» вопросы Джона. Когда маленький принц хотел найти оправдание своим знаниям, его любимым объяснением в возрасте четырёх лет было: «Сир Клемент сказал мне».
Деймон всегда находил своего сына читающим в библиотеке, когда искал его. Сначала он беспокоился, что его драгоценный мальчик превратится в ещё одного Вейгона. Если бы это случилось, отец и сын оказались бы разлучены на всю оставшуюся жизнь, и Джейхерон никогда не стал бы тем Таргариеном, каким мечтал его видеть Деймон.
— Почему ты всегда читаешь, Джейхерон? — с беспокойством спросил он.
— Потому что больше нечего делать, — искренне ответил Джон.
— Ты всегда можешь поиграть с Рейнирой.
Черноволосый принц нахмурился.
— Ненавижу кукол. Каждый раз, когда я вижу одну, мне хочется бросить её в ближайший костёр…
Джон застыл, осознав, что только что сказал. Откуда это взялось?
Деймон рассмеялся.
— Ну… что ещё ты хотел бы делать?
— Сразиться с тобой во дворе, но я не могу! Я слишком мал…
Глубокий вздох облегчения, сорвавшийся с губ Деймона, не остался незамеченным ни сиром Клементом, ни самим Джоном. На лице Разбойного Принца появилась яркая улыбка.
— Я так же нетерпелив, как и ты, мой мальчик. Учитывая, насколько ты развит не по годам, уверен, ты сможешь владеть мечом раньше, чем даже я.
— Когда ты начал?
— В шесть лет.
— Тогда я начну в пять.
— Вот это мой мальчик! — с гордостью улыбнулся Деймон и взъерошил тёмные кудри сына.
Внезапно его настигла волна печали. Перед глазами всплыло лицо Лианны, и рука замерла сама собой.
Джон это почувствовал.
— Ты в порядке?
— Да, — отец ответил слишком быстро, чтобы это было правдой. — Просто… каждый раз, когда я вижу твои волосы… я думаю о твоей матери…
Джон удивлённо поднял брови. Лорд Старк так и не ответил ни на один его вопрос о матери, сколько бы раз он ни спрашивал. По крайней мере, в этой жизни он знал её имя.
— Какая она была?
Деймон глубоко вдохнул, стараясь взять себя в руки. Он не мог позволить себе выглядеть слабым, особенно перед своим единственным сыном.
— Она была… — Он замолчал, затем бросил взгляд назад. — Дайте нам немного уединения, сир Клемент.
Рыцарь Королевской гвардии поклонился и отошёл.
Убедившись, что тот достаточно далеко, Деймон продолжил:
— Твоя мать не была леди, как другие. Она была воительницей, волчицей. Когда я впервые её встретил, она сломала мне нос.
Джон рассмеялся, и его смех стал музыкой для ушей Деймона.
— Зачем она это сделала?
— Я вёл себя как дурак, — ответил он с ностальгической улыбкой. — Пытался соблазнить её, как соблазнил бы любую леди. Но твоя мать не была просто леди. Я хотел, чтобы она стала моей. И это оказалось куда сложнее, чем я ожидал.
Слушая рассказ отца, Джон забыл, кем он был в прошлой жизни. Впервые за многие годы он по-настоящему чувствовал себя ребёнком. Ребёнком, которому наконец дали историю, которую он ждал два десятилетия.
Чем больше он узнавал о Лианне Старк, тем больше смеялся — и его отец смеялся вместе с ним. Когда Деймон рассказал о свадьбе на Острове Ликов, глаза Джона едва не вылезли из орбит, услышав, как его мать, голая, как в день своего рождения, напала на его деда Бейлона и победила его с Темной Сестрой в руке. Взволнованный, он умолял отца позволить ему подержать меч.
Деймон нежно улыбнулся. Его сын хотел держать Темную Сестру не потому, что так сделала легендарная Висенья или даже он сам, а потому, что так сделала его мать.
Но когда Джон взял меч в руку, его накрыла волна печали. Несмотря на всё, что он теперь знал о своей матери, он всё равно никогда её не встретит. И если Боги продолжат играть с его душой, он не встретит её никогда.
Слеза скатилась по его щеке. Отец немедленно заключил его в крепкие объятия.
— Я тоже скучаю по ней, мой мальчик. Я скучаю по ней каждый чёртов день.
Джон икнул — он давно не чувствовал себя таким уязвимым.
— Интересно, чему бы она меня научила? — грустно прошептал он. — Я бы хотел…
Он замолчал, потрясённый странными чувствами, которые роились в его голове. Откуда это взялось? Когда эти желания и стремления появились в его уме? Потому что они действительно были здесь.
Много лет назад, когда Джон возродился, его вина и сожаления поглотили его прямо в колыбели, оставив ему лишь заговоры и амбиции. Он вооружился ими, чтобы больше никогда не повторять ошибок своей прошлой жизни — ошибок, которые принадлежали Джону Сноу.
Он… забыл, кем был раньше? Нет, он никогда не забудет Бастарда Винтерфелла. Никогда не забудет лорда Старка, Робба, Арью, Брана, Рикона, Сансу. Леди Ста… Кейтилин может идти к черту.
Но, возможно… просто возможно… он изменился? Четыре года — это долгий срок. В своей предыдущей жизни он провёл последние четыре года на Стене и за ней. Он изменился тогда. Почему бы не предположить, что изменился и сейчас? В конце концов… он умер. И возродился в Доме Дракона, как законный сын Таргариена и Старка.
Его долгие месяцы в колыбели лишь усилили его амбиции. Он больше никогда не хотел оказаться в таком положении. Не хотел, чтобы его снова убили (особенно потому, что не был уверен, что повезёт возродиться ещё раз). И он не хотел проводить свои дни в Красном Замке так же, как в Винтерфелле. Теперь он был не бастардом, и не было больше Кейтилин Талли, которая бы унижала его каждый день. Он был принцем Дома Таргариенов. Первым мальчиком, рождённым от Первых Людей и Старой Валирии. Гордостью своего отца, а не пятном на его чести. Он мог стать кем пожелает. И он хотел стать великим — большим, чем Джон Сноу когда-либо мог стать.
— Чего ты желаешь, Джейхаерон? — спросил Деймон, горя желанием сделать что-нибудь для своего сына.
— Я хочу… Я хочу выучить Древний Язык, так же как и Высокий Валирийский. Я хочу, чтобы ты гордился мной так же, как я хотел бы, чтобы гордилась мной Мать. Я хочу стать великим Таргариеном в истории… но я также хочу, чтобы люди видели во мне сына Дома Старков.
Деймон чувствовал, как сердце бешено колотится, а кровь стучит в висках. Во имя богов Валирии, как же он любил этого мальчишку.
— Ты станешь одним из величайших Таргариенов в нашей истории, Джейхаерон, — поклялся он, глядя в тёмно-фиолетовые глаза сына. — И будешь более великим северянином, чем любой Старк. Я знаю это. Твоя мать тоже это знала. Просто жаль, что ты никогда не станешь таким же хорошим, как твой отец.
Деймон произнёс последнюю фразу с поддразнивающей улыбкой. Джон воспринял это как вызов и бросился на него. Отец легко поймал мальчишку и тут же принялся щекотать.
Драконий Волк рассмеялся, тщетно пытаясь взять верх над Принцем-Вором. Деймон тоже смеялся — над попыткой сына превзойти его так рано.
Их игра длилась несколько минут, прежде чем Джон уступил щекотке отца. Деймон опустил его на землю и снова взъерошил тёмные кудри.
— Это мой мальчик! — сияя от гордости, произнёс он.
Однако вскоре его лицо омрачилось, и вздох сорвался с губ. Ему хотелось бы, чтобы этот момент длился часами, но у них не было часов.
— Твой прадед созвал Великий Совет, — сказал он с оттенком горечи. — Мы должны отправиться в Харренхолл, чтобы поддержать притязания твоего дяди Визериса.
Джон нахмурился.
— Зачем ему Великий Совет? Разве он не может просто объявить дядю своим наследником?
Деймон выглядел таким же раздражённым, как и его сын.
— Морской Змей и принцесса Рейнис утверждают, что их сын, Лейнор, имеет больше прав, чем Визерис. Лорд Корлис призвал свои знамена — он думает, что сможет запугать Дракона.
Он усмехнулся, и Джон усмехнулся вместе с ним.
— Лейнор хороший, но он глупый. А Железный Трон принадлежит Дому Таргариенов, а не Дому Веларионов.
— Хорошо сказано, — Деймон улыбнулся. — Проблема исходит от твоей тёти Рейнис. Она считает, что Железный Трон принадлежит ей по праву, и пытается завоевать его через своего сына.
— Но она никогда не правила! Дрифтмарком всегда управлял её муж. Почему же ей должны доверить править тем, о чём она ничего не знает?
Глаза Деймона сверкнули.
— Это отличный аргумент, мой мальчик. Я обязательно его запомню.
Он поднял сына и направился к выходу из библиотеки. Сир Клемент, как всегда, следовал за ними по пятам.
— А теперь в путь. Нам нужно добраться до Харренхолла до наступления темноты.
— Как мы это сделаем? — с сомнением спросил Джон.
Деймон улыбнулся.
— Пришло время познакомить тебя с Караксесом.