Глава 27: Те кто править Зимой
Криган никогда не видел столько людей в Большом зале Винтерфелла. Лорды, наследники, воины, несколько дам — хотя все они были одеты в кожаные и кольчужные доспехи. Стены зала украшали знамена, и Криган попытался опознать их все, но покраснел от стыда, осознав, что не знает и половины этих символов.
Слева от маленького лорда сидел Артур Старк — в мехах и коже, с черным бархатным сюртуком, украшенным значком лютоволка, и волчьей шкурой на плечах. Кригану велели надеть такую же одежду, и ему это не понравилось: она была слишком тесной, словно сковывая его.
Сара, будучи бастардом, сидела в стороне. Криган пытался протестовать, но Артур объяснил, что ее задача — наблюдать за знаменосцами и следить за всем подозрительным. И Великан, и Тень расположились у ног своих хозяев. Артур велел впустить обоих лютоволков в Большой зал после того, как лорды займут свои места. Их появление мгновенно установило тишину в зале, и когда звери легли рядом с хозяевами, авторитет Артура стал неоспорим. Они были живым доказательством того, что он — потомок Королей Зимы.
Криган не слушал приветственную речь Артура, и кузен позже сурово наказал его за это на тренировочном дворе.
— Через десять лет ты будешь лордом этого замка, — сказал он, когда они были в солярии мейстера Алима, где обрабатывали многочисленные синяки Кригана. — Как ты станешь лордом, если не учишься?
Криган больше не повторял этой ошибки.
Человек из Ночного Дозора представился лордам Севера как Эдгард. С разрешения Артура он сообщил, что магнар Теннов (Артур позже объяснил Кригану, что «магнар» означает «лорда») объединил одичалых в единую армию и провозгласил себя «Королем за Стеной».
Нового короля звали Даггон Головорез — полугигант, ростом в восемь футов. По словам Первого Следопыта, он носил бронзовые доспехи, найденные в древней гробнице Эпохи Героев. Его оружием был двуручный стальной топор, который он украл у Железнорожденного, когда-то вступившего в Ночной Дозор. Тем же топором он убил Короля Гигантов, чтобы завоевать преданность их племен. Прозвище «Похититель Голов» он получил за свою жестокость — головы врагов были его трофеями.
Разведчики считали, что Даггону понадобилось десять лет, чтобы собрать армию и заслужить свою корону. Он странствовал по землям за Стеной, убивая вождей кланов и подчиняя их людей. Все, кто выступал против него, погибли, а их черепа пополнили его коллекцию.
По слухам, он был оборотнем и ездил на огромном десятифутовом белом медведе, который убил великана и его мамонта.
Его армия насчитывала сто тысяч человек. Когда это число было озвучено, в зале поднялся шум.
— Тихо! — громко приказал Артур, и лорды смолкли.
Криган не знал, что чувствовать — страх или восхищение. Даггон Головорез казался чудовищем из древних сказаний. Собирался ли Артур сражаться с ним? Как северяне будут вести войну? Пойдут ли они в наступление за Стену или укрепят защиту?
В голове Кригана роились вопросы. И он надеялся, что у его кузена есть все ответы.
Позже тем же вечером Артур собрал лордов и наследников за самым большим столом в Винтерфелле.
Как наследник Севера, Креган занял почетное место рядом со своим кузеном, что вызвало множество суровых взглядов со стороны лордов. Казалось, они пытались понять, какое право этот мальчишка имеет сидеть выше них.
Тактика Артура была проста: каждый лорд должен был укрепить замки вдоль Стены своими людьми. Все девятнадцать крепостей попадали под командование северных лордов, которым предстояло удерживать их в случае вторжения одичалых. Если вся их армия сосредоточится на одном участке Стены, лорд, отвечающий за этот участок, должен будет подать сигнал о подкреплении. Главной целью было убить так называемого «Похитителя Голов» Даггона — одичалые объединились под его властью, и стоило ему погибнуть, как армия начнет распадаться, стоило только пустить слух о его смерти.
Многие лорды приняли этот план, хотя некоторые делали это неохотно. Однако, когда Артур начал распределять замки, слово взял Домерик Карстарк.
— Я возьму на себя командование Черным Замком, — заявил он громким и уверенным голосом.
Все взгляды обратились к нему. В зале повисло напряжение. Большинство смотрели на Карстарка с презрением или злостью, но Артур остался равнодушен.
— Ты?! — взревел Харрион Амбер. — Я лучше позволю этому ублюдку Даггону отрубить мне голову, чем отдам своих людей под твое командование, Карстарк!
— Мне не нужны твои люди, у меня есть свои! — парировал Карстарк. — Я возьму под контроль Черный Замок!
— Мой дядя — лорд-командующий Черного Замка, — спокойно сказал Гарет Форрестер, его голос звучал твердо. — На каком основании ты претендуешь на его крепость?
— Он потерял это право в тот момент, когда попросил нас о помощи, — ухмыльнулся Карстарк. — Я привел больше всех людей, а это значит, что командование принадлежит мне.
— Нет, не принадлежит, — сказал Артур холодно.
— Как это?! У нас двадцать тысяч человек, включая Ночной Дозор, а замков — девятнадцать! Каждый лорд должен получить по тысяче воинов в свое распоряжение. Черный Замок — самый крупный, а значит, его защита должна быть самой мощной!
— Я и все твои наследники прожили за Стеной год, — сказал Артур. — Мы сражались вместе с Ночным Дозором против кланов Ледяной Реки. Во время той битвы Рогар Умбер собственноручно убил Сырое Мясо Герестра.
Лорд Харрион Амбер с гордостью хлопнул сына по плечу.
— Лорд Карстарк, — продолжил Артур, — вы возьмете под свое командование Дубощит.
Глаза Доминика Карстарка чуть не вылезли из орбит.
— Дубощит — это маленькая крепость! — воскликнул он.
— Вот почему она особенно нуждается в защите, — спокойно ответил Артур. — Небольшие замки с большей вероятностью станут целью нападения. Ты возьмешь восемьсот своих людей и укрепишь гарнизон.
— Я этого не сделаю! — взревел Карстарк. — Я привел две тысячи человек, и ты хочешь, чтобы я отдал больше половины какому-то зеленому мальчишке?! Я возьму командование Черным Замком, парень, или заберу своих людей и отправлюсь домой!
В зале воцарилась тишина. Все взгляды — даже Крегана — были устремлены на Артура, который лишь закатил глаза.
Доминик Карстарк, несмотря на свои сорок четыре года, занимал положение лорда Кархолда всего один год. Он никогда не участвовал ни в одной значимой битве, но явно жаждал доказать, что достоин своего титула. Артур понимал его мотивы, но у него не было времени разбираться с капризами переросшего ребенка.
— Будьте осторожны в своих словах, лорд Карстарк, — произнес он ледяным голосом. — Вы куда зеленее, чем ваши собственные сыновья.
В зале раздался смешок, но он мгновенно стих, когда Карстарк со злостью выхватил меч.
— Я не позволю какому-то мальчишке, который полжизни провел, облизывая драконьи пизды…
Он не успел договорить.
Раздался резкий хруст.
Огромные челюсти Тени сомкнулись на его ноге, и Карстарка резко дернуло назад. Потеряв равновесие, он с размаху ударился головой о край стола. Черный лютоволк с легкостью поволок его по полу, пока не нашел достаточно свободного места, затем прыгнул на его спину, прижав к земле.
Близнецы Карстарка, Галбарт и Теомор, вскочили со своих мест, но ни один из них не осмелился вытащить меч.
Где-то за столом послышался тихий смешок.
Эрик Болтон хихикнул, наблюдая за происходящим, но тут же получил подзатыльник от своего отца Джораха.
Артур взял рог с элем и выпил.
— Вам повезло, что я всего лишь регент, лорд Карстарк, — сказал он. — Поднять меч против своего сюзерена — это смерть. Вместо того чтобы отрубить вам голову, я запру вас в донжоне, пока мы не разберёмся с одичалыми. К тому времени, надеюсь, ваша голова достаточно остынет, чтобы вспомнить о клятвах, и вы сможете вновь принести их моему кузену Крегану. Если нет — у Кархолда будет новый лорд. Стражники, уведите его.
Когда стражники исполнили приказ и зал вновь погрузился в тишину, только один человек остался стоять.
— Артур… — голос Галбарта Карстарка был полон противоречий. — Он мой отец…
— Я знаю. — Голос регента не дрогнул. — Именно поэтому он всё ещё жив. Я пощадил его только из дружбы к тебе. Верю, что ты сумеешь убедить его сделать то, что лучше для вашей семьи и дома, когда мы вернёмся. А пока ты займёшь место своего отца и примешь командование Дубощитом. Теомор отправится со мной — так мы почтим ваш дом и оставим этот инцидент в прошлом.
Галбарт тяжело вздохнул и кивнул. Теомор Карстарк печально покачал головой и последовал его примеру.
— Мой сын, — раздался голос Беннарда Старка.
Как Старку, ему было позволено сидеть слева от Артура.
— Как твой отец, я прошу позволить мне возглавить Восточный Дозор у Моря.
Артур тут же поднял руку, призывая к тишине.
— Нет, — твёрдо сказал он. — В Винтерфелле всегда должен быть Старк. Наш лорд, хотя он и дышит, не может править замком. Ты будешь Старком, отец. А Восточному Дозору-у-Моря нужен флот для защиты. Лорд Мандерли возьмёт замок под своё командование.
По залу прокатился одобрительный ропот. Беннард Старк нахмурился, но возражать не стал.
Артур вновь обратился к лордам:
— Лорд Амбер, лорд Мандерли, лорд Болтон. У меня есть три брата, которым пора познать кровь. Каждый из вас возьмёт одного из них. Я не жду, что за несколько недель вы сделаете из них настоящих людей, но надеюсь, что хотя бы привьёте им немного здравого смысла.
Лорды молча кивнули. Артур положил руку на плечо Крегана.
— Креган, ты поедешь со мной в Чёрный Замок в качестве моего оруженосца.
Маленький лорд едва не заикался от неожиданности, но сдержался, не проронив ни слова.
— Разумно ли это, мой господин? — вмешался лорд Мандерли. — Он же ещё ребёнок.
— Да, и через десять лет он станет нашим лордом, — спокойно ответил Артур. — Чем скорее он перестанет мочиться в траву, тем лучше. Успокойтесь, мои лорды, я не собираюсь посылать его против Похитителя Голов. Этот щенок скорее сам залезет к нему в глотку и вырвет кишки. Такой враг заслуживает честного боя.
Лорд Амбер расхохотался.
— Во имя старых богов, какой позор! Это была бы чертовски хорошая песня!
Лорды засмеялись, не замечая, как Креган сжался от неловкости. Артур крепче сжал его плечо и улыбнулся ему, когда тот поднял голову. Это немного помогло.
Они говорили и спорили часами. Креган несколько раз почти заснул, но каждый раз его будил очередной всплеск гнева или смеха. Когда планы были окончательно утверждены, Артур объявил, что они выступят через четыре дня — им нужно время, чтобы собрать припасы для столь огромного войска. Когда последние лорды покинули Большой зал, Артур оттащил своего кузена в сторону.
— Завтра ты встанешь рано, принесёшь Лёд, и я научу тебя с ним обращаться, — сказал он. — Ты боишься?
Креган почти возмутился, но кузен знал его слишком хорошо. Поэтому он выбрал честность.
— Да.
— Хорошо. Значит, ты не глуп. А теперь дай мне обещание, мой маленький кузен. Ты будешь делать всё, что я скажу. Без вопросов. Без неповиновения. Поклянись.
— Я клянусь.
— Вот и отлично. — Артур погладил его по голове. — А теперь иди спать. Нас ждут трудные дни, тебе понадобятся силы.
Креган кивнул и ушёл, а за ним последовал огромный пёс, который ткнулся носом ему в щёку, утешая.
Когда Артур остался один, Тень шагнул вперёд и сделал то же самое. Лорд-регент провёл рукой по густой шерсти своего лютоволка.
— Нелегко планировать войну, когда в голове только она, — прошептал он.
Тень одобрительно заскулил, и на лице Артура мелькнула лёгкая гримаса.
— Думаю, ты тоже скучаешь по ней, не так ли? Она уделяла тебе больше внимания, чем я… Баловала тебя.
Лютоволк слегка боднул друга головой, и тот грустно рассмеялся.
— Как ты думаешь, что она делает? — спросил он. — Прошло уже шесть лун.
Тень наклонил голову.
— Мне стоит перестать думать о ней… Если она послушалась меня, то выйдет замуж до конца года. Но сказать это легче, чем сделать, когда она преследует меня каждую ночь.
(-)(-)(-)(-)(-)
Рейнира Таргариен стояла перед чардревом почти десять минут, представляя себе Артура, спящего у его подножия, и размышляя о том, как он молится своим богам. Ей всегда нравилось это место, несмотря на вырезанное на стволе лицо. Оно было расслабляющим.
С детства она знала, что слуги боятся этой реликвии Первых Людей, считая её оскорблением Семерых. Но с тех пор, как Артур ушёл, она всё чаще приходила сюда.
Рейнира задавалась вопросом, почему. Напоминало ли это дерево ей о северянине? Или дело в том, что она утратила веру в Семерых и надеялась, что Древние Боги Первых Людей ответят на её молитвы? Или, может, она просто не знала, что делать, и искала ответы там, где раньше не искала?
Она прислонилась к дереву, закрыла глаза, прижала ухо к шершавой коре и задумалась, о чём ей следует молиться.
"Чего я хочу?"
Может быть, это хорошее начало.
За последние шесть лун её жизнь была сплошным страданием. Она делала всё, чего от неё ожидали. Была наследницей Железного трона. Усладой Королевства. И при этом… она была одна.
"Чего я хочу?"
Она представила себя на Железном троне, правящей, как Джейхейрис и Эйгон до неё. Представила себя лучшим правителем, которого когда-либо знали Семь Королевств. В Тронном зале все были счастливы: её отец, Алисент, даже её единокровные братья и сёстры.
Затем она увидела Лейнора Велариона, окружённого их детьми. Их прекрасными, чистокровными валирийцами. А затем… Артура. Он стоял у больших дверей, скрестив руки, с маленькой, но гордой улыбкой.
Всё было идеально. Она добилась успеха. Она выполнила свой долг. Это было то, ради чего они с Артуром трудились.
И всё же…
По её щеке скатилась слеза. Её охватила печаль, и она знала, почему: даже если этот образ станет явью, он не принесёт ей счастья. Если она не сможет быть счастлива… можно ли это назвать успехом?
"Любовь — это смерть долга", — сказал Артур. "А долг — это смерть любви".
"Артур выбрал долг. А я… отказалась выбирать".
И в итоге потеряла всё.
Артура больше не было. Артур ненавидел её. Артур получил шрамы, которые останутся с ним навсегда. Артур никогда не женится на ней. Артур никогда не полюбит её.
Рейнира плакала, но не рыдала. Слёзы текли, но она сдерживала дыхание. Она спрятала лицо в белой коре, потерявшись в мыслях.
Каждую ночь он снился ей. Каждую ночь она была счастлива, пусть всего на мгновение. Она видела детей с её глазами и его волосами. Других — с её волосами и его глазами. Видела мальчиков, похожих на него, и девочек, похожих на неё. Она мечтала подарить ему этих детей. Мечтала о его коже, его объятиях, его губах, их любви.
Но потом всё превращалось в пепел.
И она просыпалась. Одна.
"Я не хочу быть одна", — прошептала она чардреву. — "Я хочу проводить дни и ночи в его объятиях. Хочу сделать его счастливым. Хочу, чтобы он зачал моих детей. Хочу… хочу, чтобы он любил меня так же, как я люблю его. Хочу…"
Она глубоко вздохнула.
"Я хочу всё исправить. Если ты не можешь вернуть мне то, что я потеряла, то, пожалуйста… Пожалуйста, покажи мне путь к искуплению".
Прошла минута. Затем другая.
Рейнира продолжала плакать, прижимаясь к дереву, надеясь, что никто не увидит её в таком состоянии.
Когда слёзы иссякли, она выдохнула, пытаясь успокоиться. Час был поздний, и ей нужно было готовиться к ужину. Она открыла глаза…
И ахнула от страха.
Красный Замок исчез.
Рейнира вскочила, лихорадочно оглядываясь. Сильный ветер ударил ей в спину, чуть не сбив с ног. Она развернулась — Чёрной Плотины тоже не было.
Она стояла посреди широкой равнины, покрытой травой, пересечённой самой большой рекой, которую она когда-либо видела.
И на другом берегу…
Рейнира едва не закричала от страха. Там стояла огромная армия.
Она снова завертелась, ища хоть кого-то, кто мог бы помочь. Наконец, заметила воинов, несущих знамёна Таргариенов, и бросилась к ним.
— Помогите! — закричала она. — Я принцесса Рейнира из дома Таргариенов! Я требую поговорить с тем, кто здесь главный! Где я?!
Но никто из мужчин даже не повернулся в её сторону. Они продолжали беседовать, словно её не существовало.
Когда она наконец добралась до них, она тяжело дышала и указала на одного из воинов — толстого мужчину в варёной коже.
— Ты… — выдохнула она. — Я требую знать…
— Ты думаешь, северяне преклонят колени? — перебил её мужчина, обращаясь к спутнику.
Рейнира моргнула.
Другой, невысокий человек с рыжей бородой, громко рассмеялся.
— Ты никогда не пересекал Перешеек, да? Северяне упрямее мулов, они скорее сгорят, чем согнутся.
Толстяк сморщил нос и сплюнул на землю.
— Тогда будет вонять горелым мясом. Семеро, должно быть, послали нам короля Эйгона, чтобы избавиться от этих неверных язычников. Как он поступил с этим ублюдком Харреном.
Рейнира широко раскрыла глаза.
"Король Эйгон? Их… Чёрный?"
Но её всё равно никто не слышал.
Человек с рыжей бородой хмыкнул.
— Ты думаешь, Семеро выбрали сестро-трахальщицу, чтобы распространять свою веру? Чушь собачья.
— Ну, это неважно, я полагаю. Чем скорее эти северные ублюдки сгорят, тем лучше. После их ухода нас ждёт короткая зима, которую они уже никогда не вернут.
Они оба рассмеялись, не подозревая, что невидимая принцесса слушала их.
С каждой секундой она чувствовала себя всё более смущённой.
«Что происходит?» — прошептала она, не обращая внимания на мужской смех. — «Где я? Почему меня никто не видит? Или не слышит?» Мощный рёв вырвал её из раздумий. Рейнира подняла голову и увидела, как над ней пролетел дракон, превосходящий по размерам саму Вхагар, и приземлился на берегу реки.
Рейнира не могла поверить своим глазам: этот дракон был чёрным, как уголь. С его огромными размерами только одно имя приходило ей в голову.
— Балерион… — пробормотала она.
Она бросилась бежать. Почему? Она не могла сказать. Была ли у неё цель? Возможно, она просто хотела увидеть Завоевателя таким, какой он был на самом деле. Возможно, чувствовала, что должна быть там, где приземлился Балерион. В конце концов, это не имело значения. Она бежала.
Добежав до берега, она бросила быстрый, нерешительный взгляд в сторону Чёрного Ужаса. Убедившись, что он её не видит, повернула голову к человеку, стоявшему перед рекой, скрестив руки и с серьёзным выражением лица.
Эйгон Завоеватель был не очень высоким — это было первое, что отметила Рейнира, — но широкоплечим и крепко сложенным. Услада Королевства могла сказать одно: её предок был харизматичен. Одна его осанка внушала уважение.
— Ты меня видишь? — спросила она, но ответа не последовало. — Ну… Ты похож на Деймона… Или… Нет, Деймон похож на тебя, я полагаю.
Она фыркнула. Стоять перед величайшим человеком в истории её Дома и сказать такое? К счастью, он её не слышал.
Переведя взгляд на Чёрного Ужаса, она восхитилась его величием. Этот дракон казался ещё более ужасающим, чем Вхагар. В её сердце мелькнула печаль — она вспомнила череп Балериона, перед которым отец рассказывал ей о сне Эйгона.
«Я тоже сплю?» — вслух поинтересовалась она. — «Это единственное объяснение, которое имеет смысл».
— Вот ты где, — раздался голос Эйгона, заставив её вздрогнуть. — Ты не торопился, чёрт возьми.
На мгновение её охватила паника — он говорил с ней?! Но его взгляд был направлен мимо неё. Проследив за ним, она увидела плот с дюжиной людей, гребущих к берегу. На краю плота, гордо выпрямившись, стоял высокий мужчина с тёмными длинными волосами, завязанными сзади, в волчьей шкуре и короне.
— Не упрямься, Старк, — пробормотал Эйгон сквозь зубы. — Преклони колено, и покончим с этим.
И тут Рейнира поняла, где и когда она находится.
«Речные земли. Южнее Трезубца. Мужчина, вышедший на встречу с её предком, был не кто иной, как Торрхен Старк — Последний Король Зимы. Северяне назвали его “Королём, который преклонил колени”».
— Ожидать, что Старк не будет упрямым, — всё равно что ожидать, что солнце не будет светить, — небрежно заметила она Эйгону и хихикнула. — Я знаю это по опыту.
Когда Король Севера спрыгнул с плота и направился к Королю Драконов, Рейнира задумалась:
«Это не может быть совпадением. Это… безумие и в то же время… завораживает! Это видение — ответ Древних Богов? Они услышали мои молитвы?» Она не была особо религиозна. Вера Семерых была обязательной частью её воспитания, следование ей — обязанностью. Но сколько бы она ни молилась, Семеро никогда не отвечали — только её собственное сердце находило покой.
Но Древние Боги… Они услышали её. Их ответ, возможно, был не «божественным» в привычном смысле, но он был. И впервые с момента ухода Артура она не чувствовала себя одинокой. Кто-то выслушал её. Кто-то ответил.
«Теперь мне предстоит узнать — что это значит» Вблизи Торрхен Старк оказался ещё выше, чем казалось издалека. Он был, по крайней мере, на пять дюймов выше Эйгона и носил за спиной массивный меч. Рейнира оценила его рост не менее чем в шесть футов.
— Король Эйгон, — поприветствовал Торрхен. Его голос был грубым и твёрдым, что напомнило принцессе её собственного северянина.
— Король Торрхен, — ответил Эйгон, кивнув. — Твой брат был… очень увлечён этими переговорами.
Торрхен покачал головой с грустным изумлением.
— Брэндон — истинный северянин и Старк, несмотря на своё незаконнорожденное происхождение. Он не боялся ваших драконов. Он думал, что сможет отравить их, пока они спят.
Фиолетовые глаза Эйгона сверкнули опасным светом, а Рейнира встревоженно приподняла брови.
— Держу пари, Артур попробовал бы сделать что-то подобное, будь он здесь, — фыркнула она.
— Это бы не сработало, — предупредил Эйгон.
— Вы этого не знаете, и я тоже. В конце концов, это не имеет значения — этого не произойдёт.
После этих слов плечи Короля Драконов слегка расслабились.
— Итак… каково твоё решение, Король Севера?
Торрхен не спешил с ответом. Он взглянул на Чёрного Ужаса, чей гортанный рык всё ещё звучал угрожающе, затем на своих людей по ту сторону Трезубца и, наконец, встретился взглядом с Эйгоном.
— Вот мои условия, — заявил он твёрдо, но с явным сожалением. — Вы не возьмёте ни одного заложника с Севера. Вы не будете облагать нас налогом до конца следующей зимы, чтобы мы могли подготовиться к её переживанию. Вы не возьмёте ни моего меча, ни какого-либо другого клинка предков Севера. Дайте эти обещания, и я преклоню перед вами колено и назову вас своим королём.
Эйгон не разжал рук, но Рейнира могла сказать, что он испытал облегчение. Возможно, после Огненных полей он чувствовал угрызения совести и желал как можно меньше смертей ради осуществления своей мечты.
— Твой меч, — сказал Эйгон небрежно. — Я слышал, он выкован из валирийской стали и ему тысячи лет. Могу я его увидеть?
— Ему не тысячи лет. Название «Лёд» — наследие Эпохи Героев, но этот меч был выкован в Валирии всего двести лет назад, за столетие до её гибели.
Эйгон выглядел разочарованным.
— Тем не менее, я хотел бы взглянуть, если позволите.
Торрхен слегка нахмурился, но всё же обнажил клинок. Рейнира была поражена его непревзойдённой красотой.
Эйгон взял меч и внимательно осмотрел.
— Этот клинок тоже часть наследия Валирии, — сказал он, после минуты осмотра и нескольких взмахов. — Я хочу, чтобы Вестерос стал новой Валирией, и не могу этого добиться, унижая тех, кто правил им тысячелетиями справедливо и законно. Храните его. Клянусь, ни я, ни мои потомки никогда не будем его жаждать.
Он вернул меч, и Торрхен убрал его в ножны.
— Ну? — спросил северянин. — У нас есть соглашение?
— У меня есть собственное условие, Король Торрхен, — ответил Эйгон. — Если я не могу получить твой меч, то требую твою корону.
И Рейнира, и Эйгон заметили, что Старку это не по душе. Но в Вестеросе теперь был только один король, и только король мог носить корону.
— Я отдам её тебе, если ты поклянешься выполнить свою часть сделки.
Эйгон кивнул.
— Я, Эйгон Таргариен, первый этого имени, Король Вестероса по праву Завоевателя, клянусь, что не возьму ни одного северного заложника, не буду облагать налогом своих северных подданных до конца следующей зимы и что ни я, ни мои потомки не отнимем ни одного родового северного клинка у его законного владельца.
Торрхен кивнул, снял корону, опустился на колено и обеими руками протянул её новому королю.
— Я, Торрхен Старк, лорд Винтерфелла и Король Севера, клянусь в верности Королю Эйгону из дома Таргариенов, обещаю быть ему верным вассалом, защищать его от всех врагов, добросовестно и без обмана. Клянусь Древними Богами.
— И Новыми, — добавил Эйгон.
Торрхен поднял голову.
— Новые для меня ничего не значат. Клятва ими была бы пустой, а северяне не дают пустых клятв. Помни об этом, если хочешь править нами.
Эйгон и Рейнира фыркнули. Северяне… какая интересная компания.
— Тогда я принимаю вашу клятву, лорд Торрхен.
Эйгон взял корону и внимательно её рассмотрел. Заинтригованная, Рейнира сделала то же самое.
Корона Зимы представляла собой открытый венец из кованой бронзы, покрытый выгравированными рунами — вероятно, на Древнем языке, — и увенчанный девятью чёрными железными шипами в форме длинных мечей.
Вопреки льду, эта корона существовала тысячи лет, и Торрхен отдал её Эйгону, чтобы спасти свой народ. Рейнира видела боль на лице бывшего короля — и почувствовала острую боль в собственном сердце.
"Для него это унизительно", — понимала она. "Он выбрал долг вместо гордости и навсегда останется в памяти как Король, Преклонивший Колено. Это ли тот урок, которому Древние Боги пытаются меня научить?"
Она снова посмотрела на корону и заметила, что её переднюю часть украшает лютоволк. Тут же в мыслях вспыхнули образы Артура и Тени.
"Артур пожертвовал своей гордостью, чтобы служить мне, и сколько бы раз я его ни разочаровывала, он продолжал стараться — пока я не зашла слишком далеко. Что я наделала?.. По крайней мере, у Эйгона хватило порядочности позволить северянам подготовиться к следующей зиме, не отнимать у них наследие и честь. Унижен был только Торрхен. Но это был его выбор. А я… Я проявила неуважение к выбору Артура и унизила не только его, но и его дом. Я должна возместить этот ущерб…"
Она снова посмотрела на них: Эйгона, столь же гордого, сколь и облегчённого, и Торрхена, столь же облегчённого, сколь и униженного. Старки правили Севером тысячи лет, противостоя восстаниям, вторжениям железнорождённых и нашествиям одичалых. Но одного валирийца и его супруги оказалось достаточно, чтобы они потеряли…
Глаза Рейниры расширились. Неужели?.. Закроет ли это рану, которую она нанесла в сердце северянки? Неужели всё действительно так просто?
— Рейнира…
Она замерла. Этот зов был едва громче шёпота, но она его услышала. Она вновь посмотрела на королей прошлого, но никто из них не обратил на неё внимания.
— Рейнира.
Звук становился всё громче. Принцесса обернулась, пытаясь понять, кто её зовёт.
— Рейнира!
И она проснулась.
Она закашлялась, осознав, что в её рот попала странная жидкость с непривычным вкусом. Она выплюнула её и заметила алый цвет. Дерево-плотина плакало своим соком, и она непреднамеренно глотнула его.
Она уже собиралась спросить себя, было ли всё это реальностью, но кто-то схватил её за плечи и резко повернул к себе.
— Рейнира! — с облегчением воскликнул её отец. — Ты в порядке? Что случилось? Я так волновался! Мы искали тебя по всему замку.
Принцесса всё ещё была потрясена увиденным сном, и крики отца не помогали прийти в себя.
— Я… — Она не знала, что сказать. Да и что тут можно было сказать?
"Я заснула."
— Боги милостивы, — Визерис испустил долгий вздох. — Ты заболела? Что ты проглотила?
Рейнира покраснела. Ее отца сопровождали двое королевских гвардейцев, а сир Стеффон, похоже, не отходил от нее, пока она спала. Сейчас он выглядел смущенным.
— Я не была в опасности, — запротестовала она. — Сир Стеффон послушно остался рядом со мной.
— Сир Стеффон должен был разбудить тебя.
— Ему не позволено прикасаться ко мне, — возразила Рейнира. — И он знает, что я… ну… я не всегда рада, когда меня кто-то будит.
Визерис фыркнул и закатил глаза. Из всех возможных ответов его дочь выбрала именно этот.
— Думаю, я слишком много работала, — наконец сказала она. Это была ложь. Она чувствовала себя прекрасно, но не хотела отвечать на вопросы отца. — Мне жаль насчет ужина… но, думаю, мне лучше сегодня отдохнуть.
Король выглядел недовольным. Рейнира могла сказать, что он знал: она что-то скрывает. Но что тут было скрывать? Она просто уснула в саду и чувствовала себя уставшей. У Визериса не было причин сомневаться в ее словах.
— Очень хорошо, — нехотя уступил он. — Я прикажу прислать мейстера в твою комнату.
— О, не надо, отец, я… — она искренне зевнула. — …Я, наверное, усну, как только лягу в постель.
На лице Визериса отразились сомнения, но он не стал спорить.
— Тогда мейстер посетит тебя завтра утром.
— Очень хорошо, — согласилась она. Это означало, что у нее была целая ночь, чтобы найти то, что ей было нужно.
Вернувшись в свою комнату, она стала ждать. Отец, вероятно, поручит слуге принести ей ужин, а другому — убрать грязную посуду. Никто не должен будет заметить ее отсутствия.
Вскоре пришла служанка с подносом. Горячий суп, жареный лебедь, маслята и вареные овощи — на столе был настоящий пир. Рейнира сказала ей:
— Не возвращайся за посудой до завтра. Я устала и лягу спать, как только поужинаю. Не хочу, чтобы меня беспокоили.
— Очень хорошо, принцесса, — служанка поклонилась и ушла.
Рейнира собиралась уйти сразу, но протесты ее желудка остановили ее. Она села за стол и принялась за еду — и с удивлением обнаружила, насколько она голодна.
Луны она морила себя голодом. Луны она теряла надежду на будущее.
Но сегодня… Сегодня ее молитвы были услышаны.
Теперь у нее была новая цель, и, как надеялась Рейнира, она приведет ее к искуплению.
Скоро, очень скоро она снова увидит Артура.