Глава 4: Наследие Джейхейрис Таргариен чувствовал, как Неведомый медленно приближается, но впервые за многие годы осознал, что может умереть спокойно.
Два года, прошедшие после Великого Совета, отняли у него последние силы. Хотя ему было всего шестьдесят девять, тело и разум достигли предела. Он не доживёт до следующей луны.
Джейхейрис не боялся смерти — он жаждал её. Он хотел увидеть свою любовь и всех своих детей, чтобы исправить ошибки, которые совершил как отец и муж. Он был готов просить у них прощения и снова держать их в своих объятиях.
Сегодня он не хотел вставать с постели — да и сил на это не было. К сожалению, его старое тело по-прежнему мучило его, несмотря на близкий конец.
— Где мой правнук? — спросил он у горничной, которая помогала ему добраться до ванной.
— Принц Джейхерон был во дворе с принцем Деймоном.
На лице старика появилась слабая улыбка. Этот маленький Чёрный Дракон был полон энергии. В день своих пяти именин, вместо того чтобы праздновать с тортом, как его дяди, тёти и кузены до него, он пошёл прямо в покои отца с деревянным мечом в руках и заставил его встать, чтобы они могли тренироваться вместе. Джейхейрис был удивлён, когда Деймон согласился без лишних жалоб. Позже в тот же день его внук признался, что сам был не меньше сына жаждет этой тренировки. Старый Король видел это собственными глазами.
С годами Деймон сильно изменился. Тот человек, каким он был, когда женился на Лианне Старк, исчез. Остался лишь холодный и отстранённый мужчина, предававшийся порокам, чтобы забыться и заглушить одиночество. Джейхерон был единственным, кто мог вернуть его к жизни. Если слышался смех Деймона, это означало, что рядом был его сын. Если же нет, значит, он либо унижал кого-то, либо пил слишком много вина. В такие моменты лучше было держаться подальше.
Несмотря на свои недостатки, Джейхейрис считал, что Деймон — лучший отец, чем он сам.
С другой стороны, Джейхерон взрослел куда быстрее своих кузенов Лейны, Лейнора и Рейниры, и Деймон никогда не упускал случая отметить это вслух.
Черноволосый Таргариен проводил много времени в библиотеке, на тренировочных площадках и с новыми учителями, которых Джейхейрис лично приглашал ко двору, чтобы утолить его жажду знаний. «Джон», как он предпочитал, чтобы его называли, был полон решимости говорить на высоком валирийском так же бегло, как его отец. Более того, он хотел изучить Древний язык, как когда-то Старки.
Последней задачей Джейхейриса было найти наставника, который обучил бы его правнука родному языку Вестероса. Но одной конкретной версии Древнего языка не существовало — было лишь множество диалектов, происходивших от общего корня.
Неожиданно, после месяцев поисков, посланники Джейхейриса нашли подходящего учителя в Браавосе — бывшую одичалую по имени Таня. Много лет назад она перебралась через Стену в поисках новой жизни и осела в Вольных городах. Джейхейрис предложил ей хорошую плату в обмен на обучение правнука. Она согласилась, несмотря на объём работы, который предстояло проделать молодому принцу.
Когда служанка помогала старику вернуться в постель, он задумался о своём наследии. Визерис был не таким сильным, как его дядя и отец, и жаждал сына так же, как когда-то сам Джейхейрис до рождения Эймона. После неудачной беременности Эйммы он с завистью и печалью смотрел на Джейхерона и Деймона.
Старый король надеялся, что у Визериса появится наследник, но знал: ждать милости от богов — пустое дело. Долгое время он размышлял о помолвке Рейниры и Джейхерона — на случай, если Визерис так и не произведёт на свет сына. Но затем отбросил эту мысль. Алисанна всегда лучше разбиралась в брачных союзах, а он не собирался заниматься тем, в чём никогда не был силён.
Более того, в последние луны своей жизни он больше не собирался ставить долг выше семьи. Он не испортит судьбу двум своим кровным детям перед собственной смертью.
Однако, если быть честным с самим собой, была ещё одна причина, по которой он не хотел, чтобы Джейхерон женился на Рейнире: ему нужно было обсудить это с Деймоном.
— Подожди, пока они закончат, — приказал он служанке. — Затем сообщи принцу Деймону, что я хочу поговорить с ним наедине.
Прошёл час, прежде чем его внук наконец вошёл в покои. Джейхейрис просто поприветствовал его лёгкой улыбкой, не вставая с постели.
— Дедушка, — сказал Деймон, садясь на край кровати.
— Привет, Деймон… Как дела у Джона?
— Как всегда. Но вы ведь позвали меня не для того, чтобы говорить о его здоровье, не так ли?
— Нет. Я хотел поговорить с тобой о его будущем.
Деймон не ответил, но слегка наклонился вперёд, с интересом ожидая слов деда.
— У Визериса пока нет наследника. Если так будет продолжаться, вам с ним следует подумать о помолвке ваших детей, чтобы закрепить их притязания на трон и не допустить повторного вмешательства Веларионов в вопрос престолонаследия.
Деймон поднял бровь. Он не видел проблемы в браке племянницы со своим сыном — это был самый логичный союз для сохранения силы дома Дракона и его крови. Но его беспокоило другое.
— Это разумно, но зачем говорить мне об этом так рано?
Джейхейрис глубоко вздохнул, проигнорировав боль в груди, и ответил:
— Потому что, Деймон, ты не должен сидеть на Железном троне.
Комната словно похолодела. Взгляд Разбойного Принца мгновенно стал жёстким.
Старый король поднял руку, призывая к спокойствию.
— Послушай меня. Ты всерьёз воображаешь себя сидящим в Малом совете десятилетиями, решая судьбу простого народа? Прекращающим распри между лордами и леди, пока пиявки при дворе пируют на твоих костях? С короной, сковывающей твою руку с мечом, даже перед лицом угроз, которые могут уничтожить наш Дом?
— Деймон, ты не должен носить корону. Ты должен держать меч и защищать Визериса, Эмму, Рейниру и Джейхерона. Я не отрекаюсь от тебя, и Визерис не должен делать этого, чтобы избавить тебя от публичного унижения, которого ты не заслуживаешь.
— Я прошу тебя уйти в отставку, если у Визериса и Эммы не родится сын. Ты должен защитить Джона и Рейниру, объединиться с Визерисом и помочь подготовить его преемника. Потому что Джейхерон вскоре может стать самым желанным мальчиком в Семи Королевствах, и лорды со всех концов Вестероса начнут бросать к его ногам своих дочерей, надеясь посадить свою кровь на трон.
Деймон медленно проглотил гнев. Перед ним стоял выбор между семьёй и троном — выбор, который он делал бессчётное количество раз с детства.
Но сегодня ответ был очевиден. Как он мог предпочесть Железный трон своему мальчику? Сыну Лианны? Своей величайшей гордости?
Как бы тяжело ни было это признать, Деймон знал: он возненавидит жизнь при дворе в роли короля. Он не сможет держать меч в ножнах. Его заставят снова жениться. А он не женится. Никогда.
— Я подумаю над этим, — ответил он спокойно. В конце концов, Джона всегда можно было оставить Визерису, а дед давал ему выбор — это не был ультиматум.
Джейхейрис слегка улыбнулся. Лучшего ответа он и не ожидал.
— Честно говоря, Деймон, я надеюсь, что Джейхерон никогда не сядет на Железный трон, — вздохнул он.
Это заявление скорее удивило Разбойного Принца, чем разозлило его, ведь он знал, как сильно его дед любил черноволосого мальчика.
— Почему? — спросил Деймон, сбитый с толку. — Он мог бы стать таким же великим, как ты.
— Нет, — покачал головой Джейхейрис. — Он мог бы стать гораздо лучше.
— Тогда почему?
Старый король вздохнул, на мгновение прикрыв глаза.
— Потому что корона помешала мне стать отцом и мужем, каким я должен был быть. С тех пор как мне было суждено носить её, у меня оставалась лишь одна цель: стать величайшим королём, чтобы затмить правление Мейегора, унизить его и Висенью. Я преуспел в этом. Теперь история запомнит Мейегора как худшего короля за первое столетие нашего правления, а может быть, и за всю историю Дома.
— Но это дорого обошлось мне. Пока Семь Королевств процветали, наша семья страдала сильнее, чем я мог себе представить. Я пережил одиннадцать из тринадцати своих детей и твою бабушку… А наша семья остаётся разделённой. Благородные дома продолжают тянуть нашу валирийскую кровь из наших дочерей, стремясь посадить свою кровь на трон рядом с нашим сыном.
— Я хочу, чтобы у Визериса и Эммы было как можно больше детей. Но если этого не произойдёт, значит, продолжить род придётся Джейхерону и Рейнире. Я знаю, что ты не хочешь снова жениться, и ни я, ни Визерис не сможем переубедить тебя.
— Я понимаю твою точку зрения, дедушка, но не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы Джейхерон когда-нибудь сел на трон.
— Всё просто. Если Джон сядет на Железный Трон, Семь Королевств будут процветать как никогда прежде. Но он так погрузится в королевские обязанности, что забудет о своей семье — даже сильнее, чем я. А это не то, чего я хочу.
— Я надеюсь, что Джон проживёт долгую жизнь и произведёт на свет множество детей, чтобы вновь укрепить наш Дом. Слишком много драконов остаётся без всадников. Сколько времени пройдёт, прежде чем какой-нибудь полукровка из знатного рода, рождённый от нашей дочери, решит попытать счастья с Вхагар? Должно быть больше Таргариенов, воспитанных в силе и любви, наученных своему долгу — защищать наш Дом. Это абсолютная необходимость.
Деймон молчал, осмысливая слова деда. Он понимал его точку зрения, но не соглашался с ней.
Если Джейхейрис был так уверен в величии Джейхерона, то именно он должен был занять трон ради блага семьи. А если им не хватало членов Дома, то Деймон мог бы найти валирийских женщин, и Визерис или Джейхерон могли бы узаконить их детей. Так Дом Таргариенов мог бы вырастить десять новых потомков за год.
Но если Джон никогда не взойдёт на трон, то какой будет его жизнь? Будет ли его блестящий, талантливый мальчик служить детям Визериса до конца своих дней? Будут ли его ум и способности использованы ради других, хотя он мог бы достичь большего, чем сам Джейхейрис?
Нет. Деймон знал: если Визерис и Эмма родят сына, власть Джейхерона затмят притязания их ребёнка.
Но беспокоиться о будущем сына не было нужды. Нужно было только защищать его. Джейхерон сам прокладывал свой путь — в этом Деймон был уверен.
Ему оставалось лишь одно: помочь сыну исполнить предназначение.
— Полагаю, этот разговор бессмыслен, если Эмма всё же родит сына, — покачал головой Деймон. — Но есть одна вещь, в которой Джейхерон нуждается. Его яйцо не вылупилось. Ему нужен…
— У него уже есть дракон, Деймон, — прервал его Джейхейрис с лёгкой улыбкой. — И он свяжется с ним, как только я покину этот мир. Тебе не о чем беспокоиться.
Глаза Разбойного Принца на секунду расширились. А затем на его лице появилась довольная улыбка. Он должен был догадаться, что его сын превзойдёт все ожидания.
— Понятно… А что-нибудь ещё, дедушка?
— Позови Джейхерона, когда он закончит уроки. Я хочу провести с ним то немногое время, что мне осталось.
Эти слова не удивили Деймона.
Старый Король и его сын были неразлучны последние два года. Джейхерон заходил в покои деда почти каждый день после уроков.
Разбойный Принц надеялся — и верил — что Джейхейрис учил его сына королевским обязанностям так же, если не лучше, чем когда-то учил Визериса.
Тот факт, что Старый Король видел Вермитора верховым зверем Джона, лишь укрепил его уверенность.
Но, возможно, он ошибался. Возможно, Джейхерон был просто последним человеком, который понимал мысли Джейхейриса.
Возможно, его присутствие было последним, чем мог наслаждаться Старый Король.
Не проходило и дня, чтобы Деймон не чувствовал одновременно гордость и любопытство к своему мальчику. Его маленький дракон, вероятно, будет удивлять его всю оставшуюся жизнь.
(-)(-)(-)
Иногда Джон считал свой график абсурдно плотным и задавался вопросом, почему постоянно ощущает необходимость чем-то себя занимать.
Часть его разума была уверена: он делал это, чтобы забыть о прошлой жизни и погрузиться в новую, не позволяя себе ни секунды на воспоминания. Другая часть считала, что он таким образом компенсировал пробелы в знаниях, которых ему не хватало, будучи бастардом Винтерфелла. А третья — что его новообретенное королевское эго взяло верх, заставляя стремиться к идеалу: чтобы семья гордилась им, а сам он был готов к любым вызовам.
К счастью, у него оставалось время для уединенных занятий. Он читал под сердце-деревом в саду Красного замка, где мог не опасаться, что его потревожат, несмотря на постоянное присутствие Королевской гвардии.
Поскольку у Древнего Языка не было алфавита (а если и был, то Таня о нем не слышала), он записывал новые слова фонетически на общем языке, чтобы лучше их запомнить. Высокий валирийский стал для него вторым родным — отец, прадед, дядя и тетя говорили с ним почти исключительно на нем с момента его второго рождения.
Диалекты Древнего Языка были куда сложнее, и Джону приходилось уделять их изучению по три-четыре часа в день, чтобы достичь заметного прогресса. Он подумывал выучить и Бастард Валирийский, но его расписание и так было перегружено. Он хотел развить свое тело не меньше, чем отточить ум.
Тренировки с отцом были его любимой частью дня. Деймон смотрел на него так, как Джон всегда мечтал, чтобы смотрел Нед Старк: как на сына, ради которого он готов на все. Годы сделали бывшего лорда-командующего Ночного Дозора другим человеком, а новый титул наделил Джона авторитетом, который ему прежде был неведом. Но, к счастью, его смирение, воспитанное жизнью бастарда, заставляло его упорно работать, чтобы оправдать свое положение.
Ведь Джейхерон Таргариен хотел того же, чего хотел Джон Сноу: заслужить свое место и доказать свою ценность.
Но долгие часы учебы и тренировок ложились тяжким бременем на его тело. Сидя под Деревом Сердца, он зевал, как тюлень, изо всех сил стараясь не заснуть под пристальным и гордым взглядом сира Гаррольда Вестерлинга.
Он, возможно, все же уснул бы, если бы его внимание не привлекла девочка в зеленом платье, выглядевшая обеспокоенной.
— Простите, — сказала она, сделав безупречный поклон. — Я ищу библиотеку. Вы не знаете, где она?
Джон, будучи принцем, встречал множество благородных девушек своего возраста. Эта девочка удивила его не только вежливостью, но и хорошей речью, несмотря на юный возраст. Даже Рейнира говорила не так изысканно.
— Вы не на той стороне Красного замка, моя леди, — ответил он. — И, прошу прощения за любопытство, но… почему вы одни, без сопровождения?
Щеки девочки вспыхнули румянцем.
— Отец велел мне ждать его в комнате, но мне стало скучно. Я хотела взять книгу, чтобы скоротать время.
— Почему не попросили служанку принести вам ее?
— Они не знают, что мне нравится, — ответила она. Ее тон оставался вежливым, но Джон заметил, что она начинает беспокоиться.
— Вам не следует бродить по замку в одиночку, миледи. Мы с сиром Гаррольдом проводим вас в библиотеку.
Рыцарь Королевской гвардии шагнул вперед, чтобы поприветствовать юную леди.
— Это… это же рыцарь Королевской гвардии! — Девочка вытаращила глаза, забыв о манерах.
— Да ты что? — с улыбкой повернулся Джон к лысому стражу. — Ты?
Сир Гаррольд только посмеивался, а леди с изумлением переводила взгляд с него на черноволосого принца. Потом заметила трехглавого дракона, вышитого на камзоле мальчика.
— Я забыл представиться, — сказал Джон, взяв ее руку для поцелуя. — Принц Джейхерон Таргариен, к вашим услугам, моя леди.
Лицо девочки мгновенно стало багровым. Она вновь поклонилась, но на этот раз неловко.
— Меня зовут Алисент Хайтауэр, мой принц. Для меня честь познакомиться с вами.
Джон на мгновение застыл. Воспоминания из прежней жизни обрушились на него вихрем.
Первая мысль: через десять лет эта девочка принесет ему массу проблем. Сильная, красивая, опасная.
Вторая…
Смешанное с отвращением удивление.
Эта девочка была его ровесницей.
А его дядя Визерис — на двадцать лет старше них обоих.
Это было так… неправильно.
Джон не стал углубляться в анализ ситуации. Вместо этого он очаровательно улыбнулся, как только молодая леди подняла голову. Этот навык он перенял у своего прадеда.
— Приятно познакомиться, моя леди. — Он любезно протянул ей руку. — Пожалуйста, следуйте за мной.
Алисента выглядела напуганной. Она сглотнула, пытаясь справиться с вихрем эмоций, бушевавших в ее голове. Джон невольно сравнил ее с Сансой — та вела себя почти так же, когда впервые встретила Джоффри. Он знал, что должен сделать все, чтобы юная леди чувствовала себя комфортно, когда она наконец решилась взять его руку.
— Так скажите мне, моя леди… — Джон вел ее в библиотеку. — Какие книги вам нравятся?
— Исторические! — выпалила она, а затем, опомнившись, добавила более сдержанно: — То есть… мне нравятся книги по истории, мой принц.
— Нет нужды быть столь официальной. — Джон улыбнулся. — На публике — да, но когда мы вдвоем, вам не обязательно заканчивать каждую фразу словами «мой принц».
Алисента удивилась его словам, и Джон почувствовал, как ее пальцы немного ослабили хватку. Постепенно она начала говорить увереннее, рассказывая о своих любимых темах. Судя по всему, она испытывала искренний интерес к древним цивилизациям — Валирии и ройнарам. Это немного удивило Джона. Он думал, что такие южные леди, как она, больше увлечены Верой Семерых или историями о рыцарях и девицах.
Но, возможно, он слишком часто проецировал на нее образ Сансы.
Пока Алисента говорила, Джон вдруг осознал, что никогда по-настоящему не похоронит свою прошлую жизнь. Он думал, что сможет. Думал, что новый титул, новое имя сотрут старые воспоминания. Но вот он снова вспоминал Сансину улыбку, ее звонкий голос, момент, когда она впервые узнала, что значит слово «бастард». Она была жестока с ним тогда. Но он отдал бы все, лишь бы еще раз обнять ее.
Санса была первой сестрой, которую он видел младенцем. И она всегда будет занимать особое место в его сердце.
— Мой принц? — Голос Алисенты вырвал его из раздумий. — Вы в порядке?
Джон быстро вернул себе привычную очаровательную улыбку.
— Прошу прощения, просто нахлынули грустные воспоминания.
— Ох… — Леди Алисента выглядела неожиданно обеспокоенной. — Простите, если я вас утомила…
Она не успела закончить, потому что внезапно что-то врезалось в Джона с такой силой, что он едва удержался на ногах. В грудь ему прилетел серебристый снаряд, выбив из легких воздух.
— Ой, моя задница… — пробормотало существо, поднимая голову. — О! Привет, Джон!
— Рейнира… — простонал он, потирая живот. — Разве ты не должна быть на уроке?
— Нет! — Она ответила так, словно сама мысль о том, что она обязана посещать занятия, была возмутительна. — И вообще, благородный принц мог бы помочь принцессе подняться.
— Принцесса? — Джон усмехнулся. — Все, что я вижу, — это детеныша дракона, сбежавшего из Драконьего Логова.
— Ах так? — Она встала, отряхиваясь. — Подожди, пока Сиракс подрастет, тогда я…
— Принцесса! — Раздался из-за угла сердитый голос, который все королевские дети знали до дрожи. — Немедленно вернись! Урок еще не окончен!
Джон нахмурился и бросил взгляд на кузину. Рейнира лишь застенчиво улыбнулась, затем схватила его за руку и начала трясти, словно молодую яблоню.
— Пожалуйста, Джон, помоги мне! — прошептала она. — Септа Марлоу ужасна!
Услышав это, Алисента моментально напряглась.
— Это септа?! — прошептала она в ужасе. — Если она узнает, что меня нет в комнате, то все расскажет отцу!
Джону было трудно сохранять серьезность. Их испуганные лица пробудили множество приятных воспоминаний. Он вздохнул и натянул на плечи плащ Королевской гвардии.
— Вы двое прячьтесь, а я избавлюсь от септы.
Алисента хотела возразить, но Рейнира схватила ее за руку и потянула за спину сира Гаррольда. Тот прикрыл их своим плащом, едва сдерживая улыбку.
Септа Марлоу появилась из-за угла, тяжело дыша, с лицом, покрасневшим от злости и разочарования. Однако, увидев Джона, она вспомнила о манерах и низко поклонилась. Он бы многое отдал, чтобы хоть раз увидеть, как септа Мордейн делает то же самое.
— Мой принц, прошу прощения за беспокойство. Вы случайно не видели принцессу?
Джон едва заметно усмехнулся.
— Да, она побежала в сад. Казалось, она очень торопилась.
Септа буквально задохнулась от возмущения.
— Клянусь Семерыми! — едва не выплюнула она. — Этот ребенок — настоящее наказание! Ее родители узнают обо всем! Она должна образумиться, прежде чем Семеро, которые суть Одно, проклянут ее за нечестивое поведение!
Джон внутренне напрягся. Он никогда не испытывал особого уважения к септонам, септам и их Семерым, а потому его голос звучал ровно, но холодно:
— Что именно вы имеете в виду, говоря «проклянут ее»?
Септа выпрямилась, словно готовясь к проповеди.
— Вы бы знали, мой принц, если бы посещали мои уроки. История показала, что нечестивые рыцари и дамы, отвергшие свет, жили короткой и несчастной жизнью. Таргариены не исключение: те из них, кто отвергал Семерых и предавался разврату, обрекали себя на вечность в Семи Адах. Ваша мать имела достаточно ума, чтобы покинуть эту нечестивую родину, но если бы она была действительно благоразумной, Мать позаботилась бы о том, чтобы она пережила ваше рождение.
В коридоре повисла ледяная тишина.
Джон сжал кулаки.
— Септа Марлоу… — его голос звучал низко и угрожающе. — Я предлагаю вам немедленно исчезнуть с моих глаз. И настоятельно советую вам никогда, никогда больше не упоминать мою мать. Или я позабочусь о том, чтобы вас отправили в септу, особенно близкую к Железным островам. Я ясно выразился?
Сир Гаррольд Вестерлинг, стоявший рядом, с изумлением наблюдал, как лицо септы, недавно пылавшее от гнева, резко побелело.
— Я ясно выразился?!
— Д-да, мой принц, — ее голос дрожал так же, как и руки.
— Хорошо. Немедленно убирайтесь!
Словно найдя в себе новый источник энергии, септа развернулась и поспешно скрылась за углом.
Джон шумно выдохнул, пытаясь расслабить напряженные мышцы.
— Спасибо! — раздался визг радостной Рейниры. Она выскользнула из-под плаща сира Гаррольда и грубо схватила Джона за руку. — Ты лучший, Джон!
Ее заразительная энергия заставила его невольно улыбнуться.
Алисента, напротив, выглядела обеспокоенной, но благоразумно промолчала. Она с изумлением смотрела на принца и принцессу, которых едва знала, и думала, что дочь принца Визериса оказалась совсем не такой, как она себе представляла.
Отношения Джона и Рейниры начали складываться еще с четвертого дня именин девочки. С тех пор, как она научилась ходить и говорить, она неотступно следовала за ним, упрашивая рассказать истории, которых не знали ни ее мать, ни служанки, или же умоляя научить ее сражаться.
Это напоминало Джону рассказы о Бейлоне и Алиссе.
А еще это напоминало ему Арью.
Каждый раз, когда он видел в глазах Рейниры тот же дикий, неугомонный огонь, что когда-то горел в глазах его младшей сестры, его сердце сжималось.
Он всегда находил оправдания, чтобы не учить кузину фехтованию — говорил, что сам пока не стал хорошим бойцом. Но, несмотря на плотный график, он всегда старался находить время для нее. Ему было приятно видеть в ее взгляде восхищение и привязанность, ведь это была единственная сестра, которая у него теперь осталась.
Он любил Рейниру так же, как когда-то любил Арью.
И именно это чувство вызывало в нем невыносимую вину.
Никто не мог заменить Арью в его сердце.
Внезапно, не раздумывая, он заключил кузину в крепкие объятия.
Рейнира замерла на мгновение, но затем с радостью прижалась к нему, обняв в ответ.
Алисента и сир Гаррольд не смогли сдержать улыбку, наблюдая за принцем и принцессой.
— Рейнира… — Джон вздохнул. — Ты не можешь просто так убегать с уроков септы.
— Почему бы и нет? Она же дура!
Джон знал, что его следующие слова должны быть тщательно продуманы. К счастью, он знал свою кузину как свои пять пальцев.
— Потому что ты принцесса из дома Таргариенов, а принцессы из дома Таргариенов не сбегают. Если у тебя проблемы с септой, попроси другую. Я бы поддержал тебя.
Улыбка Рейниры стала еще ярче, и она крепче обняла кузена.
— Спасибо, Джон.
— В любое время. — Джон мягко высвободился из ее объятий. — А теперь, думаю, ты не представилась леди Алисент Хайтауэр как следует.
Принцесса тут же развернулась и одарила молодую леди сияющей улыбкой.
— Привет, я Рейнира.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, принцесса. — Алисента сделала легкий реверанс, улыбаясь. — Должна сказать, вы совсем не такая, какой я вас представляла.
— По словам ее матери, в этом виноват я.
Все головы повернулись на голос, и они увидели Деймона, прислонившегося к стене с насмешливой улыбкой.
— Мой принц, — почтительно поклонился сир Гаррольд.
— Мой принц, — повторила Алисента.
— Привет всем, — отмахнулся Деймон, а затем обратился к сыну. — Джейхерон, твой прадедушка просит тебя к себе.
Джон лишь кивнул, но Рейнира громко застонала.
— Но прадедушка всегда зовет Джона! — возмутилась она. — Я тоже хочу, чтобы Джон проводил со мной время!
— Рейнира… — Джон покачал головой. — Прадедушка уже стар. Ему осталось недолго. А еще он — король.
Принцесса недовольно надулась, скрестив руки на груди.
— Разве ты не должна быть на уроках? — заметил Деймон.
— Я не хочу. Она говорила глупости о матери Джона. Мне она не нравится.
В тот же миг температура в коридоре будто резко упала. Лицо Разбойного принца застыло, а в глазах вспыхнула ярость.
— Что именно она сказала? — его голос звучал ровно, но ледяное спокойствие было куда страшнее, чем крик.
Алисента невольно поежилась, но Джон лишь тяжело вздохнул.
— Она сказала, что Мать не следовала Семерым, и поэтому умерла преждевременно.
— Видишь? Она идиотка! — гордо заявила Рейнира, явно не замечая выражения лица дяди.
— В этом я с тобой согласен, — Деймон кивнул, и в его голосе слышалось мрачное одобрение. — И она за это ответит. Сир Гаррольд, отведите моего сына и племянницу к королю. Мне нужно поговорить с братом.
— Да, мой принц. А что насчет молодой леди Хайтауэр?
При упоминании фамилии Деймон внимательно посмотрел на девушку, и его взгляд заставил Алисенту напрячься. Это был взгляд, изучающий и в то же время недоверчивый. Ей вдруг стало не по себе.
Но прежде чем Деймон успел что-либо сказать, Джон шагнул вперед и легко, но уверенно обхватил ее руку своей.
— Я познакомлю ее с королем, — сказал он. — Я обещал показать ей библиотеку, и будет невежливо оставить ее без сопровождения.
Деймон поднял бровь, наблюдая, как щеки девушки наливаются румянцем. Но прежде чем он успел что-то прокомментировать, Рейнира с громким возмущением схватила Джона за другую руку и прижала к себе.
Сын Деймона оказался в самом центре этой сцены, его лицо выражало полное замешательство, а движения стали неуклюжими. Разбойный принц не смог сдержать смеха.
— Тогда вам троим лучше поторопиться, — усмехнулся он. — Короля Таргариенов не заставляют ждать.
Сир Гаррольд и Алисента почтительно поклонились, а Джон и Рейнира просто кивнули.
Демон наблюдал, как троица двинулась вперед, и его усмешка стала шире, когда он заметил, как его сын пытается не наступить на платье одной из девушек.
Даже с женщинами Джейхерон оставался величайшей гордостью своего отца.