Глава 7: Террор.
Мостик «Великолепия Хатты» находился в беспорядке, но продолжал функционировать. Корабль входил в личный флот Марло Хатта, который обычно занимался защитой владений криминального лорда в Пространстве Хаттов. Его капитаном был Грайс — типичный тучный хатт, дальний родственник Марло.
По мнению Дурджа, Грайс получил свое звание исключительно благодаря родству, а не каким-либо реальным заслугам. Однако у хатта была определённая хитрость, позволившая ему выжить в жестокой политической борьбе на Нал-Хатте. Он знал достаточно о командовании, чтобы окружить себя толковыми подчинёнными, которые выполняли за него всю работу. Сам же он лишь наблюдал и изредка отдавал распоряжения на хаттском языке — в духе традиции хаттов, которые крайне редко снисходили до общения на галактическом стандарте, хотя прекрасно его понимали.
Присутствие Дурджа на мостике только усиливало дисциплину. Люди работали усерднее, когда рядом с ними стоял гигант в броне, вооружённый до зубов и нависающий над ними зловещей тенью.
Главный дисплей мостика показывал корабли, собравшиеся вокруг Саварина. Их уже было более сотни — самых разных форм и размеров, с десятками тысяч кровожадных налётчиков на борту. Однако Дурдж знал, что это лишь часть сил Картелей. Даже Марло ещё не вывел всё своё войско: он оставлял резервы для защиты других владений и готовился использовать законсервированные флоты, унаследованные от предков. Ведь впереди его ждали столкновение с «Непобедимым» и нечто куда более серьёзное.
Помимо «Великолепия Хатты», большинство кораблей в системе принадлежало наёмникам и пиратам, которых привлекли кредиты Хаттов и перспектива грабежа. Они были недисциплинированны, но многочисленны и, что немаловажно, дешёвы и легко заменяемы.
Дурдж не был военным командиром, но этот флот не нуждался в полководце. Ему требовался кто-то, кого боялись настолько, чтобы не устраивать беспорядки. И в этом охотник за головами был более чем компетентен.
Жизнь охотника за головами во Внешнем Кольце была опасной и жестокой. Лишь немногие доживали до старости — их либо убивала цель, либо предавал заказчик. Но Дурдж был исключением.
Ведь он был ген’даем — одним из немногих оставшихся в живых представителей своего вида. Он пережил то, чего большинство существ даже не могли себе представить, сражался в Новых войнах ситхов по обе стороны конфликта и даже убил Мандалора несколько столетий назад.
Именно поэтому он принял предложение Марло. Дурдж ждал тысячу лет, чтобы отомстить ситхам, и до недавнего времени думал, что этот шанс ускользнул. Ходили слухи о теневой активности ситхов, но ничего конкретного.
А затем появился «Непобедимый», на борту которого находилась целая группа ситхов. Дарт Каин мог и не иметь отношения к тем, кто пытал Дурджа тысячу лет назад, но для ген’дая это не имело значения. Долг боли и крови должен быть выплачен.
При этом Дурдж понимал, что даже он не справится в одиночку с целой армией. Поэтому сотрудничество с Хаттами было его лучшим вариантом.
К тому же Марло платил хорошо. Он знал, чего стоит Дурдж, и был готов выложить любую сумму, чтобы решить эту проблему. Охотник за головами задавался вопросом, было ли это вызвано жаждой славы или страхом — страхом повторить судьбу Джаббы, если Дарт Каин не будет остановлен.
В конечном счёте Дурджу было всё равно. Его задача заключалась в том, чтобы удерживать в узде самых неуправляемых бойцов флота, а затем, когда начнётся кампания, выследить оставшихся на Татуине ситхов и уничтожить их самым ужасным образом. Поначалу ему пришлось подать несколько жёстких примеров, но после этого все быстро пришли в чувство. Некоторые даже начали подготовку всерьёз.
Честно говоря, Дурдж уже начал скучать. Возможно, стоило бы провести «внезапную проверку» в одной из бойцовых ям, чтобы размяться и не дать пехотинцам расслабиться.
— Из гиперпространства прибывают новые корабли! — крикнул один из офицеров, вырывая Дурджа из кровавых фантазий.
— Ещё подкрепления? — нахмурился первый офицер Грайса, забрак с головой, покрытой шрамами. — У нас на сегодня вообще запланированы новые прибытия?
— Нет, — ответил другой офицер. — По графику следующая группа — отряд охотников-трандошан, но они должны прибыть только через два дня.
Это было странно, но не удивительно. Несмотря на все усилия Марло сохранить сбор флота в тайне, слухи неизбежно просочились в преступный мир. Политика Хаттов в таких случаях была проста: если экипаж сумел найти их без официального приглашения, значит, он достаточно сообразителен, чтобы быть принятым в ряды армии. Конечно, после того как один из протокольных дроидов Грайса заключит с ними соответствующий контракт.
Тем не менее, Дурджу, возможно, придется вмешаться в какой-то момент, поэтому он посмотрел на экраны и ждал. Несколько секунд спустя корабли появились из гиперпространства — не в свободном строю, типичном для рейдерских отрядов Внешнего Кольца, а выстроенные с той военной точностью, которую Дурдж видел всего несколько раз за свою долгую-долгую жизнь.
Наступила минута тишины, пока данные со сканеров поступали потоком, затем кто-то заговорил дрожащим от удивления и страха голосом:
— Это… это Сын Ужаса среди них, — сказал человек. — Личный корабль Варана до того, как его убили, и тот, кто возглавлял силы ситхов на Татуине.
Ситхи нашли их. Кто-то выдал им место сбора? Возможно. Но когда Дурдж посмотрел на поступающие данные, он понял две вещи: во-первых, флот ситхов значительно уступал по численности наемной армаде, а во-вторых, «Непобедимого» нигде не было видно. Похоже, разведданные Марло о том, что гипердвигатель супердредноута все еще находился в ремонте, оказались верными.
Дурдж никогда не признался бы в этом вслух, но часть его была рада, что флагман ситхов здесь не появился. Он был силен и его было трудно убить, но у всех есть предел, и «Непобедимый» определенно уже перешагнул его.
— Я хочу поговорить с ними, — прорычал Дурдж ближайшему офицеру связи. — Открой канал.
Испуганный иторианец отклонился от охотника за головами и взглянул на Грайса, но хатт был слишком занят, уставившись на экраны, испещренные данными, чтобы обращать на это внимание. Дурдж угрожающе зарычал, и иторианец вздрогнул от страха, прежде чем начать нажимать клавиши на своей консоли.
Под своим полным шлемом Дурдж улыбнулся. Эта работа начинала становиться интересной.
(-)(-)(-)(-)(-)
Мне снова были представлены неопровержимые доказательства того, что Сила имеет на меня зуб.
Я находился на мостике «Сына Ужаса», когда он, вместе с остальной частью того, что можно было бы назвать флотом (если бы вы были очень великодушны), вышел из гиперпространства. Все ожидали, что я буду там, и если бы возникла опасность, я хотел бы увидеть ее и предпринять какие-то действия.
Со мной был JURG-N, а также командиры Сулла и Броклау. Мне почти удалось оставить мандалорцев на Перлии, сказав Сулле, что она может остаться со своим новым любовником, если пожелает (как Тревельян и она стали парой, я понятия не имел и знать не хотел), но она заверила меня, что ее честь требует от нее присоединиться ко мне в Саварине, даже если мы не ожидали особого сопротивления.
В целом, иметь дело с ней и ее отрядом было немного выгодно из-за дополнительной огневой мощи, поэтому я смирился с ее привычкой бросаться на врага и полагался на ее броню из бескара и (по общему признанию, весьма впечатляющее для нечувствительного к Силе) воинское мастерство. Тот факт, что ее отряд боготворил ее за это, в моих глазах был явным признаком того, что мандалорские кланы всегда были обречены на союз с Империей ситхов.
Скоро у меня появится причина быть очень благодарным за ее присутствие, но тогда я этого не знал.
Сигнализация сближения сработала в тот момент, когда мы вышли из гиперпространства, и когда наши сканеры снова начали работать, мы сразу поняли почему.
Десятки кораблей висели в пустоте вокруг Саварина, и многие из них были быстро опознаны как принадлежащие той или иной банде с помощью архивов, которые наспех собрали наши шпионы.
«Сын Ужаса» и его эскорт вышли из гиперпространства в глубине системы. Нас окружили со всех сторон. Единственной причиной, по которой нас еще не разнесли в клочья, было то, что преступники были так же ошеломлены происходящим, как и мы, и явно не знали, как реагировать. (Что, как подсказывала та часть меня, которая никогда не прекращала искать преимущества, указывало на отсутствие надлежащей цепочки командования — чего и следовало ожидать от того, что, я должен предположить, было своего рода наемной армией, которую Картели собирали для удара по мне.) И это не была засада, так что меры предосторожности, которые я предпринял, чтобы как можно дольше сохранить в тайне свой отъезд и пункт назначения, похоже, сработали.
Более того, я заметил, внимательно изучив данные сканеров, что, какой бы угрожающей ни казалась эта армада, она не смогла бы победить «Непобедимого», если только Кастин и добрая половина экипажа не напьются или не заболеют смертельной болезнью одновременно. (И поскольку последнее уже произошло однажды из-за заговора конкурирующего Лорда ситхов, были приняты меры, чтобы не допустить повторения этого инцидента.)
Однако прежде чем я успел предаться воспоминаниям о тех нехороших временах, чтобы отвлечься от своих нынешних проблем, Броклау повернулся ко мне, широко раскрыв глаза.
— Вы знали об этом, милорд? — спросил он.
Я знал, что это значит: знал ли я об этом скоплении кораблей и привел ли сюда нашу флотилию в рамках какого-то безумного, но гениального плана?
Ответ был прост: нет, абсолютно нет. Если бы я знал об этом, я бы не вошел в систему с таким количеством кораблей. Но я не мог сказать это вслух — это подорвало бы моральный дух, а мне нужны были все в боевом настрое, если я хотел иметь хоть какой-то шанс выжить в этой смертельной ловушке.
Поэтому я просто улыбнулся и направил свою растущую панику в Силу. Пусть делают свои выводы — даже ложная вера в то, что я знаю, что делаю, может быть полезна, если она заставит их сражаться, а не сдаваться.
К моему ужасу, Сулла начала смеяться.
— Нас вызывают, — доложил капитан Дюрант, прежде чем Броклау или кто-либо другой успел задать мне еще вопросы.
Дюрант был офицером на «Непобедимом» в течение нескольких лет, прежде чем ему дали командование «Сыном Ужаса», когда я отправил Вэйлин на Татуин. Он родился человеком, но теперь был киборгом, и для поддержания его жизни потребовались многочисленные импланты после того, как он оказался на грани смерти в ходе выполнения своих обязанностей.
(В Империи ситхов было много таких людей. Одним из многочисленных противоречий Империи было то, что жизни некоторых ее граждан считались достаточно ценными, чтобы тратить на них значительные ресурсы, создавая кибернетические улучшения, и в то же время тысячи других жизней без колебаний бросались в топку бессмысленных сражений, когда у Лорда ситхов появлялась очередная «блестящая идея».)
— Принять вызов, — приказал я, воспользовавшись моментом отвлечения.
Вскоре передо мной появилось проецируемое изображение огромного гуманоида, полностью закованного в броню.
Это было довольно пугающее зрелище. Хотя большинство разумных видов в галактике следовали гуманоидному образцу, законы биологии накладывали жёсткие ограничения на их максимальный размер. Это существо было лишь немного крупнее большинства, но всё же внушало страх.
Его броня полностью скрывала тело, не оставляя ни единой видимой части — по крайней мере, для любого другого наблюдателя. Но мне бросились в глаза едва заметные признаки: слишком плавные движения, необычный способ, которым смещались пластины доспехов. Эти детали подсказали мне, с кем я столкнулся, и у меня сжалось сердце.
— Вижу, Ген'Дай дожили до нынешней эпохи, — мягко сказал я. — Какая удача.
Это не имело ничего общего с удачей, насколько я мог судить. У меня не было предвзятого отношения к ген'дай как к виду — напротив, их народ когда-то был миролюбивым и философским, пребывая в спокойствии, доступном лишь тем, кто был практически неуязвим. Однако всё изменилось, когда Империя уничтожила их родной мир, почти стерев их с лица галактики. Немногие выжившие превратились в свирепых антиимперских воинов, и, что ещё хуже, они были невероятно сильны и крайне трудноубиваемы.
— Каин, — произнёс Ген'Дай, и в этом слове буквально сочилась угроза.
Но я слишком часто сталкивался с теми, кто желал моей смерти, и слишком многие из них были куда опаснее, чем этот, безусловно, впечатляющий экземпляр. Я не позволил страху взять верх.
— Да, именно так меня зовут, — спокойно ответил я. — Но, боюсь, вы ставите меня в невыгодное положение. С кем я имею честь говорить?
— Я Дурдж, — сказал он. Мне даже показалось, что его слегка озадачила моя вежливость. Это была частая реакция, и одна из причин, по которой я продолжал так себя вести. Другая же заключалась в том, что иногда, просто иногда, дипломатия действительно позволяла избежать сражений.
— Я не знаю, кто выдал вам нашу позицию, но если вы думаете, что этот жалкий флот, который вы собрали, сможет нам противостоять, то вы так же безумны, как и все ситхи, которых я встречал.
— О? — я приподнял бровь. — И сколько ситхов вам довелось встретить? Я знаю, что ваш народ долгоживущий, но не настолько.
— Я убил многих во время Новых войн ситхов, — хвастливо заявил Дурдж. — Они все считали себя непобедимыми… но всё равно умирали.
Нужно было отдать ему должное: это действительно напоминало ситха, с которым я был знаком. Но я не мог признаться в этом вслух, не тогда, когда все на мостике «Сына Ужаса» не слишком скрытно подслушивали наш разговор.
— Интересно, — ответил я, внешне спокойный, откидываясь на спинку кресла. — Но уверяю вас: вы никогда не встречали ситха, подобного мне.
Он издал звук, напоминающий смех, и от этого у меня по спине пробежали мурашки.
— Они все так говорили. Но, несмотря на все твои трюки, ты всего лишь человек. Посмотрим, как ты будешь справляться, когда твой корабль разлетится на куски, а ты останешься дрейфовать в пустоте!
Связь прервалась, оставив меня с Броклау и Суллой, уставившимися на меня.
— Ну, это было интересно, — заметил я с натянутой улыбкой, делая вид, будто угрозы Дурджа меня забавляли. Честно говоря, на фоне всего, что я слышал за свою жизнь, они и правда не казались чем-то необычным… но это не делало Ген'Дая менее ужасающим.
— Откройте линию с Перлией, — приказал я.
Спустя мгновение на экране появилось мерцающее изображение «Непобедимого», и проекция Кастин замигала передо мной. Связь была нестабильной: изображение искажалось, звука не было. Согласно данным подчинённых Дюранта, пираты использовали общесистемный глушитель. Вероятно, именно поэтому Малден и его люди ничего не знали об их сборе.
— Это Дарт Каин, — сказал я, надеясь, что системы «Непобедимого» смогут разобрать мои слова сквозь помехи. — Мы обнаружили большое количество кораблей хаттов в Саварине. Полагаю, их цель — Татуин. Усильте оборону всеми имеющимися силами. Пусть Сила послужит вам во благо.
Я отключил связь.
Я хотел попросить о помощи, но это не имело смысла. Вэйлин появится, как только узнает, что происходит, в этом у меня не было сомнений. Однако с неработающим гипердвигателем «Непобедимый» мало что мог сделать.
Так что предупреждение о возможной атаке на Татуин было лучшим из доступных решений. Если я выберусь, этот поступок укрепит мою репутацию в Республике. Если нет… тогда вся эта неразбериха уже не будет моей проблемой. Конечно, я не собирался сдаваться без боя.
— Мы не можем вступить в лобовое сражение с этим флотом, — заявил я. Это была чистая правда, и лучше было сразу исключить этот вариант.
Что мы действительно могли и должны были сделать — так это попытаться сбежать. Если бы мы начали маневр прямо сейчас, наша дисциплина позволила бы сосредоточить огневую мощь, пробившись сквозь всё ещё неорганизованных пиратов, и уйти в гиперпространство. Возможно, мы потеряли бы несколько кораблей, но «Сын Ужаса» был флагманом Варана не просто так — я бы выбрался живым.
Но побег нанес бы непоправимый удар по моей репутации, а я больше боялся безумцев под своим командованием, чем орды наёмников передо мной. Значит, этот вариант исключался, пока не оставалось абсолютно никакого другого выбора.
А выбор был. Должен был быть. Я отказывался верить в обратное.
Я сосредоточился, размышляя над ситуацией, ощущая, как адреналин разгоняет кровь по венам. Используя связь с Силой, я подавил страх, и время замедлилось — знакомое мне ощущение.
Нашим главным преимуществом был сам противник. Несмотря на численное превосходство более чем в двадцать раз, пиратские корабли не были единым флотом. Это была разрозненная масса капитанов, собранных лишь обещанием добычи и благосклонностью Картелей. Они не доверяли друг другу — ситуация, с которой я был слишком хорошо знаком.
Хотя Флот Ситхов, по крайней мере, обладал достаточной дисциплиной, чтобы различные боевые группы могли работать вместе против общего врага… большую часть времени… если присутствовал не более одного Лорда Ситхов…
На самом деле, подумал я, не в первый и не в последний раз, это чудо, что Империя просуществовала так долго.
В любом случае, это не означало, что мы могли победить или даже добиться локального успеха, сражаясь с каждой бандой по отдельности. Однако это давало нам короткое окно возможностей, в течение которого мы могли действовать, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу.
Мой взгляд упал на медленно вращающийся шар Саварина, и я мгновенно понял, что мне нужно сделать, если я хотел выжить — и при этом ещё и сохранить свою незаслуженную репутацию.
— Раз мы не можем выиграть битву в космосе, мы не будем сражаться в космосе, — сказал я.
Все посмотрели на меня так, будто я только что высказал глубокую мудрость, а не очевидную мысль.
— Капитан Дюрант, направьте нас к Саварину. Мы приземлимся и будем сражаться на поверхности. Найдите место подальше от цивилизации, где мы сможем высадиться, и подготовьте экипажи к полной эвакуации.
Мы всё ещё были в меньшинстве, но в наземном бою могли использовать свои преимущества куда эффективнее. Я бы поставил силы Империи ситхов против наёмников и пиратов Внешнего Кольца в любой день.
Я уже чувствовал, как в глубинах сознания формируются планы, готовые всплыть, когда понадобится. В космосе я уже воевал, но настоящий опыт у меня был именно в наземных боях, где, по крайней мере, можно использовать световой меч. Турболазерный залп корабля я клинком не отобью — возможно, Гнев или Герой Тайтона смогли бы, но я даже близко не стоял с этими монстрами.
— Милорд, — начал Дюрант с уважением (и я действительно имел в виду уважение, а не завуалированное «ты спятил»). — Вражеские корабли наверняка попытаются нас перехватить.
— Нет, не попытаются, — ответил я. — Я об этом позабочусь.
Он замер, затем его глаза расширились, когда до него дошёл смысл моих слов.
— Понял. Простите мою дерзость, мой господин. Будет сделано.
— Я в этом не сомневаюсь, — кивнул я, отмахнувшись от извинений. Затем обернулся к остальным офицерам. — Командор Броклау, подготовьте войска к быстрой высадке, корабли — к полной эвакуации. Сулла, приведите в боевую готовность свой отряд. Всё, что вы подготовили на случай неприятностей в пути, нам сейчас пригодится. Я буду в своих покоях — открывать нам путь.
Они отдали честь, каждый в своём стиле — у Имперской армии, Флота и мандалорцев были разные приветствия, и следить за этим, чтобы никого случайно не оскорбить, было ещё той головной болью. К счастью, от ситхов не ожидали ответного салюта. Формы почтения между тёмными лордами были более однозначными — в конце концов, преклонить колени можно лишь определённым образом, а вот искусство угодничества было куда более сложным.
Я поднялся и вышел с мостика, JURG-N молча следовал за мной по пятам. Позади осталась команда, убеждённая, что я снова спасу ситуацию.
И, чёрт возьми, я действительно собирался это сделать. По крайней мере, в краткосрочной перспективе.
Но это не значило, что мне это понравится.
Это будет неприятно. Это не принесёт мне плюсов в глазах Республики. Но это должно сработать.
А когда на кону стоит твоя жизнь, будущие неприятности отходят на второй план.
Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз делал то, что собирался сделать. Но есть вещи, которые не забываются: управление спидером, проверка напитка на яд, использование Силы, чтобы посеять страх среди тысяч членов экипажа вражеских кораблей…
И, как ни странно, главной мыслью в моей голове было то, что Эмберли будет очень злиться.
* * *
Всё началось с ледяного холода, пробежавшего по спине Горана Барло.
«Шпиль», его корабль, двигался к флотилии ситхов вместе с десятками других судов, готовых обрушить на них свою огневую мощь. Пусть эти ублюдки запомнят, что с хаттами лучше не связываться.
Первым инстинктом Горана было проверить систему климат-контроля.
«Шпиль» был далеко не новым кораблём. Барло забрал его у своего предшественника, когда убил того, а тот, в свою очередь, выиграл его в саббак… История судна уходила так далеко, что никто уже не мог сказать, кто владел им первым.
Содержание наёмной группы стоило денег, и на ремонт вечно не хватало средств. Так что внезапные сбои в работе кондиционера не были чем-то удивительным.
Но система показывала, что всё в порядке.
И всё же Горан Барло дрожал внутри своей брони.
— Что, во имя Кореллианского Ада, происходит? — пробормотал Горан Барло, чувствуя, как к горлу подступает тревога.
Он не так уж много выпил прошлой ночью, а к моменту возвращения на мостик похмелье уже давно прошло.
И всё же холод, пробежавший по его спине, был слишком отчётливым, слишком реальным.
Внезапно он вспомнил истории, которые ходили по флоту о странных, тёмных чарах, на которые были способны ситхи. Даже спустя тысячу лет после окончания Новых войн ситхов легенды о деяниях Тёмных всё ещё передавались из уст в уста. Горан всегда считал их небылицами — сказками ветеранов, выживших в тех войнах и теперь вымогающих бесплатную выпивку в барах.
Но сейчас он уже не был так уверен.
— Ч-что это?! — закричал Терри, здоровяк, которого Горан как-то видел сдирающим шкуру с живого вуки, даже не поморщившись.
Теперь же этот человек звучал как испуганная девчонка.
Он не смотрел ни на что конкретное, но его дрожащие руки метнулись к оружию на поясе — к бластеру и булаве. А такие вещи в руках Терри могли нанести мостику огромный урон.
Горан уже собирался рявкнуть на него, но в этот момент на мостике погас свет.
На долю секунды капитан подумал, что это отключение питания. Но аварийные огни не включились.
Тени вокруг начали расти.
А затем ожили.
Мерзкие, бесформенные сущности вздымались и падали, набрасываясь на команду, чьи крики ужаса и боли вскоре заглушили тревожные сигналы пультов.
Горан увидел, как Терри издал последний, предсмертный вопль, прежде чем исчезнуть под тяжестью трёх теневых тварей.
Но у него не было времени думать о судьбе товарища.
Потому что прямо перед ним пол разошёлся.
Толстые металлические пластины были разорваны когтями чего-то огромного. И в этом ужасе, поднимающемся сквозь раскуроченный настил, Горан увидел… себя.
Нет, не себя.
Но силуэт этого существа был сшит из тех, кого он когда-либо убивал.
Горан Барло был наёмником. Он убил немало людей ради наживы. И теперь все они смотрели на него, сливаясь в единую, кошмарную форму.
Чудовище вылезало наружу, и десятки его глаз — чужих глаз, непарных, лишённых логики — светились злобным ликованием.
А затем оно улыбнулось.
Оно обнажило зубы. Слишком много зубов. Они не должны были находиться вместе в одной пасти, но находились.
Оно потянулось к нему конечностью, которая одновременно была чешуйчатой, покрытой мехом, голой, бронированной и одетой в лохмотья множества разных одежд.
Горан не стал пытаться осмыслить этот кошмар.
Он выхватил бластер и открыл огонь.
Выстрелы не причинили монстру никакого вреда.
Оно лишь засмеялось.
Смех этого существа был порождением чистого кошмара.
Горан закричал.
Паника поглотила его полностью, отбросив все разумные мысли.
Он не заметил, как один из его хаотичных выстрелов попал пилоту "Шпиля" в затылок, убивая его на месте.
Но даже если бы он это осознал, было бы уже поздно.
Лишившись управления, "Шпиль" продолжил двигаться по своему последнему курсу — который теперь пересекался с траекторией "Хвоста Гаррука", ещё одного корабля наёмников.
Его экипаж тоже сходил с ума. Когда их пилот в панике бежал с мостика, он случайно задел рычаги управления, отправляя корабль в новый, смертельный манёвр.
Через девять минут два судна столкнулись.
По флоту хаттов пронеслись спасательные капсулы — те немногие, кто ещё сохранял рассудок, пытались спастись от грядущего взрыва.
Но среди охватившего армады хаоса это столкновение почти никто не заметил.
* * *
Стоя в грузовом отсеке Сына Ужаса вместе с остальными приспешниками ситхов, готовыми высадиться, как только корабль коснётся земли, Искандар Хайон ощущал благоговейный трепет.
Он чувствовал, что делает Дарт Каин. Даже те, кто был нечувствителен к Силе, могли ощутить это, пусть и в ограниченной степени. Из своего святилища Владыка Ужаса направлял свою великую силу, превращая страх в оружие. Он разрушал координацию пиратского флота, обращая огромную стаю хищников в обезумевшее стадо жертв.
Под колдовским представлением Лорда ситхов даже чистокровные могли чувствовать ужас и замешательство пешек хаттов. Многие из них, вероятно, сталкивались с джедаями раньше — рыцари Республики хоть и редко появлялись во Внешнем Кольце, но всё же встречались. Возможно, наёмники думали, как и многие до них, что разница между джедаями и ситхами сводится лишь к цвету световых мечей и более прагматичному кодексу этики.
Теперь же они осознали глубину своей ошибки.
Искандар ощущал, как их страх эхом отдаётся в Силе, пока слушал поступающие через наушник сообщения о том, как флот пиратов разваливается.
Некоторые корабли погрузились во тьму — их экипажи поддались безумию, вызванному всепоглощающим ужасом, и начали убивать друг друга. Таких было немного, и лишь два судна столкнулись, в то время как остальные просто дрейфовали в холодной пустоте.
Но гораздо чаще корабли просто разворачивались и бежали.
Их капитаны, их экипажи — они всеми силами пытались уйти подальше от источника внезапного, необъяснимого ужаса, что сковал их сердца (или какой бы орган ни выполнял эту функцию у представителей экзотических рас). Инстинкт подсказывал им, что смерть уже рядом. Что они ничего не могут сделать, чтобы её остановить. Что бегство — их единственный шанс выжить.
Сила Дарта Кина была сравнима с легендарными Мастерами Ужаса, но в отличие от них, он не был обезумевшим фанатиком, жаждущим лишь разрушения. Однако, в отличие от древних ситхов, которые действовали вместе, его магия действовала лишь в одиночку, а значит, её эффект не будет длиться вечно.
И всё же Искандар сомневался, что хатты сумеют убедить своих людей вернуться в бой даже после того, как колдовство рассеется.
Когда Дарт Каина находился на борту Непобедимого, эта сила была достаточной, чтобы создавать бреши в обороне врагов, которые супердредноут использовал, чтобы сокрушать их без остатка. Союз могущества флагмана и его хозяина был чем-то, что никто никогда не мог одолеть.
Но Непобедимого здесь не было.
Без его огневой мощи шансы изменились. Их флотилия могла нанести огромный урон армаде хаттов, но этого было недостаточно, чтобы гарантировать окончательную победу.
В такой ситуации логичным шагом было бы отступление, пока враг дезориентирован. Отвести флотилию обратно на Татуин или даже в саму Перлию, перегруппироваться, а затем нанести удар, когда хатты ещё будут трястись при одной мысли о встрече с Владыкой Ужаса.
Искандар не видел в этом позора. Даже просто получить разведданные о том, где хатты собирают свои силы для контратаки, было бы стратегической победой.
Но именно это отличало его от Дарта Кейна.
Там, где другие видели ловушку, из которой надо было как можно скорее выбраться, Владыка Ужаса видел возможность.
Они пришли, чтобы освободить Саварин от власти Картелей. И не уйдут, пока эта миссия не будет завершена, какими бы ни были силы противника.
Приказ Дарта Каина подготовиться к высадке никого не удивил.
Он лишь напомнил всем, что Лорд Ужаса никогда не отступает перед вызовом.
Так он высек свою легенду в истории, которая теперь уже казалась далёким прошлым. И теперь они собирались вписать в неё новую главу, омыв пески Саварина кровью врагов.
После возвращения Непобедимого галактика знала Дарта Кейна лишь как хозяина непреодолимой мощи его флагмана. Освобождение Татуина Леди Вэйлин было тщательно спланированной операцией против самоуверенного противника.
Но теперь они увидят, что Лорд Ужаса ещё никогда не был так опасен, как в битве, где любые другие признали бы поражение.
И всё это произошло, потому что сам Дарт Каин избрал Саварин своей целью.
Воистину, думал Искандар, Сила всегда служила Владыке Ужаса.
Солдат ходил между рядами, раздавая аварийные комплекты как солдатам, так и аколитам. Когда он добрался до Искандара, чистокровный спросил, в чём дело. Солдат пожал плечами:
— Приказ Дарта Каина, сэр. Каждый должен иметь аварийный комплект перед высадкой.
Искандар принял посылку, как и Нефертари, стоявшая рядом. Он раскрыл её и проверил содержимое: стандартный набор — ребризер, несколько пайков, вода, бинты и основные лекарства. Миллиарды таких комплектов производились Империей во времена войн с Республикой.
Его внезапно охватила печаль. Эти комплекты, скорее всего, были взяты прямо со складов Непобедимого. Даже когда Перлия и другие миры, вошедшие под власть Владыки Ужаса, запустили военное производство, ничего подобного больше не выпускалось. Пустяк, но почему-то это удручало.
Сказав себе, что он чересчур сентиментален, Искандар глубоко вдохнул, прикрепляя комплект к поясу. Воздух грузового отсека был пропитан запахами машинного масла и пота — знакомый аромат войны, затаившей дыхание в последние мгновения перед боем. Среди всех запахов он уловил один, особенно знакомый — аромат своей спутницы-тви’лека.
Прежде чем осознал это, он протянул руку и сжал её ладонь, которая полностью исчезла в его гораздо более крупной руке. Искандар не смотрел в её сторону, но чувствовал взгляд Нефертари. Однако она не убрала руку.
Голос капитана раздался по громкоговорителям:
— Входим в атмосферу. Всем держаться за что-нибудь — будет тяжело.
Искандар не знал капитана Дюранта лично, но тот служил под началом Дарта Каина, а значит, знал своё дело. Если он предупреждал, что спуск будет тяжёлым, то для любого другого капитана он был бы самоубийственным.
Чистокровный стиснул зубы и приготовился. Это был не первый его горячий бросок, но такие вещи никогда не становились менее неприятными.
— По крайней мере, у нас будет много людей, которых можно будет убить, когда приземлимся, — усмехнулась Нефертари.
— Верно, — ответил Искандар, неожиданно для себя тоже улыбаясь.
Оборона Перлии превратилась в бойню, даже не успев начаться. Освобождение Татуина было тщательно спланированной операцией, развивавшейся строго по плану.
Но это?
Это будет настоящая битва. Та, что заставит галактику вспомнить, кем на самом деле являются ситхи.
Дарт Каин уже показал свою силу. Скоро появится шанс проявить себя у Искандара, у других аколитов, у солдат-ситхов и их союзников-мандалорцев.
Чистокровный почти пожалел наёмников хаттов. Почти.