• Boosty Shared
• Lasombra

• T

• гарри поттер
• малефик

Порой судьба заставляет принимать быстрые решения в ситуациях, когда критически не хватает информации. Взять мой случай: количество возможных исходов велико, время ограничено, а последствия каждого шага столь же туманны, как для маглов весь Туманный Альбион.

Регалия…

Предложила мне убить Грин-де-Вальда, взамен она выдвинула свою кандидатуру на роль моего меча — символа силы в нынешнем противостоянии за власть. Однако выбранный ею метод устранения Геллерта полон блевотных пятен. Чего только стоит одно громкое восклицание Авада Кедавра! На мой взгляд, это излишне нерациональный подход, особенно когда есть возможность «сместить короля с трона» более тихим способом, не привлекающим лишнее внимание цели. Ведь Регалия — фантастическая тварь, способная колдовать без палочки и слов. Именно так она одержала победу в поединке с Минервой. Но с Геллертом, в чьей смерти она заинтересована, химера решила поступить иначе.

Несостыковка…

Могла ли Регалия договориться с Геллертом о тактике «пустить пыль в глаза», временно переметнувшись к противнику для удара в спину? У этого предположения есть основания: Геллерт проигрывал Дамблдору в колдовских навыках, и при таких вводных такой ход можно назвать превосходным. Так подумал я. Так, вероятно, подумал и Дамблдор — иначе как объяснить его отказ от союза с химерой против Геллерта?

Альбус Дамблдор…

С ним я тоже сел в лужу. Судьба подбросила мне уникальный шанс для его устранения. Минимальное расстояние, чтобы вытащить нож и всадить его прямо в сердце или горло. Максимальные шансы на успех благодаря наличию опасных переменных в лице Регалии и Геллерта — и всё это в то время, когда где-то бродит зачинщик беспорядков. Судьба предоставила все условия: просто вытащи нож и нанеси удар в уязвимое место.

Но тогда возникнут последствия…

Харизматичные и опытные борцы за добро тем и хороши, что привлекают на свою сторону всевозможных «насекомых». Поодиночке они не опасны, но вместе способны нанести серьезный урон всем моим планам. Их так много, что всех не перебить. Но дай директору Хогвартса время, совсем чуть-чуть, как он быстро соберет вокруг себя всех неугодных, после чего мы сможем стереть их с лица земли одним махом. Если же оставить «насекомых» без присмотра… очевидно, подавление сопротивления и инакомыслия затянется на долгие годы.

Грин-де-Вальд…

Хорошо постарался, организовав множество процессов, и окупил своё освобождение в разы. Правда теперь, когда мы находимся в полушаге от победы, его роль и значимость сократились, а опасность, исходящая от него, лишь возросла.

Есть поверье: когда внешние враги исчезают, правители часто начинают чистить свои ряды, избавляясь ото всех, кто не демонстрирует фанатичной преданности. Меня это касается в меньшей степени, но короли в погоне за контролем часто поступают иррационально. Да и незаменимых в этом мире не бывает. Я не воспользовался ничем, чего при должных знаниях, артефактах или умениях не смогли бы достичь другие. Не в одиночку, конечно, но целые отделы гениев способны изменить весь мир, если дать им все необходимые ресурсы и снять с них все ограничения. Геллерт это понимает и, возможно, уже записал меня в список на «чистку».

Однако у каждой монеты есть обратная сторона…

Регалия может возомнить о себе не есть что и сначала уничтожить Геллерта, а затем и меня. А её громкое нападение — всего лишь неразумный способ заявить о своем превосходстве. Как в тех фильмах, где злодей с детонатором подробно рассказывает героям о своих планах. Возможно ли это? Вряд ли, но и исключать нельзя.

Дамблдор может подозревать меня как минимум в пособничестве фракции Геллерта. Как сейчас помню его настороженный взгляд во время передачи Арианы Дамблдор, а также его потенциальную осведомленность о моей склонности к торговле… Старый интриган не сегодня, так завтра начнет расследование и соберет на меня компромат, состоящий из убедительных домыслов.

Геллерт, в свою очередь, может и не затевать моего устранения, а продолжать политику сотрудничества. Если его уничтожить, то я буду не лучше кузнеца, закопавшего свой самый ценный молот глубоко под землю. Что-то вроде: «А вдруг во время ковки этот молот отобьет мне палец? Лучше убрать его ради безопасности». То, что этот инструмент кормит и содержит, глупого кузнеца мало волнует. Нет, избавляться от активов без доказательств их ненадежности — путь в бездну. Впрочем, оставлять всё как есть — тоже не лучшее решение.

Перекресток из домыслов и выборов…

«Изгиб времени», — мысленно отдал я команду метке, мгновенно накрывая всю область спорных решений куполом, сотканным из времени.

Убрав палочку в карман, я прошел полукругом и остановился напротив Альбуса Дамблдора. Мне захотелось проверить один момент перед решающим шагом — действительно ли он меня подозревает.

Использовав ментальную магию, я проник в чужое сознание без малейшего сопротивления с его стороны. Неожиданно? Пожалуй. Впервые я выполнял такую манипуляцию в аномальной области, но преград и опасностей не обнаружил.

Все ментальные замки Дамблдора не функционировали, совершенно не отталкивая вторженца. А его воспоминания находились в… как бы это точнее описать? В размытом состоянии. Копаться в них было всё равно что пытаться рассмотреть дно грязного ведра с мутной водой.

Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы не только найти нужную информацию, но и расшифровать её. И то, что я обнаружил, меня неприятно удивило. Порой полезно взглянуть на свои действия чужими глазами. А порой это раздражает.

Всех моих соседей Дамблдор проверил — не ментальной магией, от этого он отказался, но базовым сканированием не побрезговал. Он считал использованные на них чары глубокого сна.

Для меня было опасно покидать Хогвартс без такой подстраховки. Если бы кто-то из моих соседей по комнате проснулся и обнаружил пропажу, беды не избежать. А для Дамблдора мои действия стали поводом для расследования. Сначала он проверил троих моих соседей, затем гостиную Слизерина, где и обнаружил использование сложных чар на живых картинах и на окне.

Нашел красную нить и пошел по следу клубка.

От обитателей озера он узнал о моих вылазках в Запретный лес. Тот самый лес, что на первом курсе охранял Хагрид — человек, от которого я избавился нелетальными средствами. Но всё же избавился, тем самым вынудив Дамблдора расследовать обстановку в лесу. Где он обнаружил странности: число фантастических тварей сильно сократилось.

К счастью, в его воспоминаниях не было ни крупицы информации о моем убежище, где я проводил эксперименты. Выходит, красная нить оказалась с обрубленным концом.

Но стоило упустить одну, как появилась вторая.

Когда Грин-де-Вальд совершил побег, Дамблдор стал копать глубже. Этим летом через секретный ход он спустился в… выходит, не такую уж и Тайную комнату Салазара Слизерина. И тут я снова просчитался. Слишком хорошо подчистил следы, тем самым косвенно сообщил, что в подземелье проводились какие-то манипуляции. И явно темные, ведь светлые маги за собой не прибирают. Ещё директор, само собой, раскрыл пропажу Ужаса Слизерина. А уже через Сантос узнал, что в рядах Геллерта появилась химера из Василиска.

Да уж, Геллерт доверил эту информацию не тому последователю, но винить его нельзя. Это моя оплошность — раскрыл происхождение Регалии равному партнеру. В следующий раз стоит быть более избирательным в том, кому доверять тайны, которые могут быть использованы против тебя.

Но сейчас не о курсе саморазвития нужно думать…

Дамблдор знал о моих вылазках в Запретный лес, и ему не составило труда причислить меня к тем, кто благодаря изворотливости мог попасть в Тайную комнату.

Две красные нити сошлись, сплелись и позволили копать дальше.

Моя выходка с Арианой Дамблдор…

Я известен своими навыками в артефакторики и зельеварении. Но именно алхимия стала тем, из-за чего меня причислили к соучастникам преступления. Причина? Трижды проклятый клей. Почему-то Дамблдор решил обвинить именно меня.

Сложно строить теории о том, почему так произошло, — нет доступа к мыслям, лишь к воспоминаниям…

Однако продолжающееся расследование Дамблдора прямо кричало: Силван Долохов точно не «друг». И это заставило его совсем недавно обратиться к моему прошлому. Через знакомых он вышел на моих первых учителей-ренегатов из Сибири.

Я не подчистил эти хвосты, а зря. Обо мне рассказали немало — во всяком случае, что с точки зрения темной магии и языческих ритуалов я достиг немалых успехов. В купе с пропажей зверушек из Запретного леса и манипуляциями, проводимыми на трехглазых воронах… Дамблдор приписал мне и потенциальное пристрастие к химерологии.

Тело для Арианы Дамблдор.

Темный или языческий ритуал для Геллерта, обернувший его старость вспять.

Чем больше кусочков пазла он получал, тем сильнее усугублялись его подозрения в мой адрес. И пусть всю картину целиком директор не восстановил: как у меня получалось так быстро перемещаться, причастен ли я к нападению на Министерство Магии, помог ли Геллерту Грин-де-Вальду сбежать…

В остальном меня признали врагом и даже подготовили неплохой план для устранения.

Дамблдор отправил запрос в Конгресс с просьбой проверить Хогвартс, упомянув моё имя в качестве чуть ли не личного алхимика Грин-де-Вальда. Всё сделано официально. При перевозке и допросе с помощью сыворотки правды мне будет ой-как нелегко выйти сухим из воды. Скорее, придется обмазаться кровью всех, кто попытается мне помешать сбежать от допроса с пристрастием.

Разрывая зрительный контакт, я поворачиваюсь и подхожу к Геллерту, который всё ещё держит палочку. Красивая картина, но насколько она уродлива внутри? Что мне поведает зеркало души? Проникая в его разум, я отыскиваю разговор с…

Вот так неожиданность.

У него есть план: быстро и эффективно убить Регалию, присвоить все Дары Смерти себе и использовать Воскрешающий камень без моего участия. Он уже собрал команду исследователей за моей спиной, поручая им в поте лица создавать похожих на людей химер.

Покопавшись ещё, я нашел разговор с Регалией. Они в конфликте и здорово повздорили. Причиной стала его попытка переманить её на свою сторону, попутно капая на мозги о её ограниченности. Не как человека, а как свободного существа. Он навязывал идею, что она всего лишь марионетка, и от неё избавятся, как только она перестанет быть полезной.

Хочешь победить кого-то — разрушь его окружение, настроив всех против одного.

Переходя к последней, я подумал: «И ты предала меня первой?»

Быстро пройдясь по воспоминаниям Регалии, я резко разрываю контакт и прикрываю рот рукой. Чуть не вырвало… Копаться в голове влюбленной девушки — хуже только копаться в кишках фантастических тварей. Фантазии об идеальном будущем, где только мы вдвоем, идеальных отношениях, как в мыльной опере, и даже потомках — множестве.

Тысячелетняя тварь решила поиграть в семью?

Попытка привязать возлюбленного к себе всеми методами… не преступление.

Остальные уже повинны.

«Человек, который выносит приговор, должен сам привести его в исполнение? А какой приговор для тех, кто повернул в мою сторону клинок?» — прислушиваясь к демоническим шепотам, витающим во временной аномалии, я вздохнул.

Смерть — вот единственный приговор.

«Сектумсемпра», — вспомнил я заклинание ещё до того, как настоящий автор его разработал.

Северус Снегг — талантливый зельевар, легилимент и темный волшебник. Удивительно, что имея ничтожное происхождение и убогую жизнь, где приходится каждый день терпеть побои от отца-алкоголика и мириться с нулевой поддержкой со стороны матери, той самой, потерявшей всё богатство рода Принц, Северус уже в Хогвартсе смог разработать первоклассное заклинание категории «режущее».

Отсеченные сектумсемпрой конечности не восстанавливаются, а порезы на теле заживают с чудовищной медлительностью. Вероятно, Снегг вложил в эти чары всё своё детское негодование.

Я же столкнулся с совсем другой жизнью, но не могу сказать, что она была радужной.

Вложив все свои отрицательные эмоции, я махнул рукой, отправляя сгусток режущих чар метаться между временем и пространством. Как только временной барьер падет, замурованная по шею Минерва Макгонагалл лишится головы. Или же… Из-за увеличенной мощности заклинания вряд ли от головы что-то останется — каждая молекула будет перерезана.

Свидетель казни будет устранен. Теперь очередь самих участников процессии.

«Призрачная длань», — мысленно сконцентрировался я на способности, полученной от поглощения кровавого призрака, и отделил от тела длинную длань кровавого цвета.

Из-за сопротивления времени было трудно довести её до Геллерта Грин-де-Вальда, призрачно проникнуть прямо в голову и коснуться мозга, минуя телесную оболочку. Потребовалось вложить немного больше усилий, чтобы следом кровавая ладонь уже материально охватила его мозг и резко сжала.

«Кха…» — закашлял я, почувствовав удушье и скачок давления внутри своего тела. Чем дольше я поддерживаю временной купол, тем больше истощается мой магический резерв.

Нужно поспешить…

Подходя к Дамблдору, взмахом руки и простым телекинезом я полностью обезоруживаю его. Затем вспоминаю остаток фразы о приговоре: «Тот, кто выносит приговор, должен сам привести его в исполнение. Если ты забираешь жизнь человека, ты обязан посмотреть ему в глаза и услышать его последние слова. И если ты не можешь на это решиться, возможно, этот человек не заслуживает смерти».

Свидетель должен умереть так или иначе.

Предатель, уже совершивший злодеяние, должен быть казнен без слов и следствия.

Но что насчет того, кто ещё не успел довести дело до конца?

Время возобновило свой ход, и сразу произошло два события:

Геллерт без прощальных слов свалился замертво, смешивая свою кровь с грязью.

Режущая волна чудовищной мощности изрезала половину улицы по направлению к профессору трансфигурации.

— Как? — ужаснулся Дамблдор, когда его лицо наполнилось бледной серостью. Но осмотревшись, он увидел в живых лишь меня и Регалию, сразу складывая два плюс два. — Я… понял.

— Ваше письмо в Магический Конгресс представляет для меня некоторые неудобства. Но ваше расследование моей деятельности в Хогвартсе было впечатляющим. Вы проверили моё окружение и гостиную Слизерина, вычислили, куда я уходил, и правильно предположили, что я делал. Разве что я крайне разочарован тем фактом, что вы не причислили меня к нападению на Министерство Магии, освобождению Грин-де-Вальда и даже не догадались, что всё это время я перемещался с помощью собственноручно созданного жезла телепортации, — убрал я руки за спину, точнее, скрыл их за пальто, нащупывая рукоять ритуального ножа.

— Незарегистрированный легилименс, но я бы почувствовал…

— Я остановил время в этой области и проверил всё своё окружение на наличие предательства с помощью ментальной магии рода Блэк. Не лучший ход с моей стороны, но обстоятельства вынудили. Полная неразбериха: кто чего хочет и как действует, — мягко улыбнулся я.

— И в моих воспоминаниях?! — вклинилась Регалия, с вселенской обидой подходя к нам. — Ты обещал не копаться в моих мозгах!

Дамблдор уловил свой шанс и попытался надавить на моё окружение.

— Василиск… Силван тебя использует, послушай…

— Закрой свой рот! — взорвалась она, направляя кончик бузинной палочки в сторону его головы.

— Довольно, — вытащил я правую руку из-под покрова пальто и жестом попросил её успокоиться. — Грин-де-Вальд решил съесть больше, чем я предоставил ему с барского стола. Он подготовил волшебников, которые должны были меня заменить, и покусился на твои Дары Смерти, чтобы полностью избавиться от неподконтрольных ему элементов. Ещё он пытался подговорить тебя восстать против «создателя», как сейчас это пытается сделать господин директор. В первый раз ты взорвалась и наделала кучу ошибок. Второго раза быть не должно.

Снова повернулся к Альбусу…

— Я… готов принести магическую клятву, — нахмурился Дамблдор. — Никак не буду тебе мешать. Взамен ни ты, ни твои союзники не причините вред Ариане или мне.

— Старик умеет торговаться. Предлагает ничего в обмен на жизнь двоих, — игриво подметила химера.

— Моя поддержка ещё чего-то да стоит, — попытался убедить Альбус.

— Отец Понимания с этим не согласен, — от моих слов его зрачки расширились. — А наша торговая палата всегда платит по счетам. Вы нарушили условия сделки: пришли и атаковали мою марионетку, пытаясь и сестру получить, и врагу «всего доброго» насолить. К вам нет доверия, а учитывая вашу изворотливость, вы найдете способы противостоять мне даже в кандалах, будучи полностью отрезанным от общества.

Использовав парализующий взгляд Василиска, заставляю его тело одеревенеть.

— Тем не менее… Спасибо за раскрытие всех недочетов моей попытки скрыть следы малификарской деятельности, — активировав метку, я со взрывной силой вынул нож и нанес удар строго в область сердца. — И прощай.

Ладонь полностью покрылась теплой кровью, что стало последним раздражающим фактором от Альбуса Дамблдора.

Итого, вместе с директором — три трупа из четырех возможных.

Хреново за покупками сходил в Косой-переулок, ничего не скажешь.

— Регалия, — холодно обратился к ней. — Отруби головы всем провинившимся мертвецам: Альбусу и Геллерту. Наложи чары сохранности. Их головы пригодятся чуть позже… Сожги весь Косой-переулок дотла, ничего не оставь. Это место меня раздражает. Найди Сантос — мерзкая тварь создала артефакт, — взмахнул рукой, притягивая телекинезом Яблоко Смерти, вырывая его из мертвой хватки Геллерта. — Препятствующий моему лучшему механизму. За что полагается соответствующее наказание: организуй для неё карающий костер, только не лишай Сантос жизни до полного сгорания тела — пусть пылает живьем, — слегка оскалился, больше в бешенстве. — Как управишься, собери всех сторонников Грин-де-Вальда в Большом зале. Веди список, если хоть кто-то не придет без серьезной причины, то он или она повторит судьбу Сантос.

— Хм… Неужели решил себя раскрыть?

— Промедлим и наша фракция развалится на части, — выпалил я, пожалев о своих приказах. Правильнее было посадить Сантос под замок и заставить творить до конца её дней, а провинившихся магов использовать в качестве подопытных, а не сжигать впустую. Но слово, как говорится, не воробей — вылетит, обратно в клетку молчания не посадишь. — Сделай всё быстро. Я же… за последней раздражающей головой.

Направился в сторону банка Гринготтс.

Хотел пойти по пути меньшего сопротивления и наибольшей выгоды, а в результате сам лишил себя свободы маневра. Ничего не осталось, кроме как действовать не так, как мне нравится. Путь подавления грубой силой… Шансов умереть стало больше в разы, но и власти тоже соразмерно прибавилось.

Однако, обмен далеко не равноценный.

И всё из-за выродка шлюхи — Волан-де-Морта, зажравшегося Темного Лорда — Грин-де-Вальда, любителя совать свой нос не в своё дело — Альбуса Дамблдора.

Два ублюдка мертвы, остался третий.