Другой Мирак. Глава 24
Извинясь за задержку, всё ещё привыкаю к новому графику. Следующая глава в среду.
Приятного чтения :)
Глава 24. Краткий экскурс в историю #2.
Серана наморщила носик, явно пытаясь понять, почему на это имя у двух третей присутствующий в комнате разумных проявляется столь разная, но в то же время схожая реакция. Всё дело в том, что я всё-таки не удержался и, чтобы хоть как-то спустить пар, не разнося тут всё и вся своим многострадальным лбом, запрокинул голову назад, испустив протяжный горестный стон, прикрыв глаза и едва слышно прошипев:
— Ха-а-а… Мало мне всякой хтони, эти дебилы теперь ещё и Потему хотят воскресить…
Сибилла же… Ну, за время «дачи показаний» она сумела немного прийти в себя, а сейчас, по мере того как мы дошли до, так сказать, самого интересного, ни от кого не укрылось то, как побледнело лицо и так бледной вампирши.
— Потему? Кто такая эта… Потема? — после озвученного Сераной вопроса, лицо придворной вампирши впервые с нашего знакомства приняло растерянное выражение. Она переводила непонимающе-сконфуженный взгляд то на меня, то на стоящую с не менее непонимающе-сконфуженным лицом Серану, будто пытаясь понять, шутит ли она, или на полном серьёзе заявляет, что не знает, кто такая Потема.
— Ты… Сейчас решила так пошутить? — видя, что никто из нас не спешит смеяться, Сибилла с шоком в голосе продолжила. — кто-то из Волкихар не знает, кто такая Потема Септим? — но реакции Сераны не последовало и на сей раз. — Королева-Волчица? — и снова пусто. — Королева-некромант? Повелительница Смерти? — и вновь…
— Не мучай себя… и её, — решил наконец вмешаться я, когда взгляд девушки стал уже совсем, эм, сконфуженно сконфуженным. — Она действительно не знает, — а Сибилла тем временем скорчила лицо из разряда «Да под каким камнем ты всё это время жила?!» — Давай вернёмся к твоему заданию.
Спустя пару секунд молчания, за которые она попыталась возобладать с чувствами, чародейка все же вернула взгляд ко мне, после чего коротко и немного рвано кивнула.
— Чего Орден хочет добиться этим? Да и как вы вообще собираетесь это всё провернуть? Я, конечно, знаю, что Потема под конец своей жизни на поприще некромантии могла заткнуть за пояс многих оставивших имена в истории мастеров, но если бы можно было так просто воскресить, кого-то её размахов, то у нас бы пол мира изучало некромантию, а не бегало за ними с факелами и вилами.
— Я… Не знаю, — Сибилла сжалась, будто готовясь к новой боли, думая, что я за такой ответ сейчас вновь начну её пытать. — Со мной вышли на связь, после чего передали запечатанное послание, в котором были чёткие инструкции и место, где я должна была встреться с людьми, в течении недели с момента получения письма…
— И?
— В условном месте меня ждала женщина…
В общем, если коротко, то очередная жопа подкралась незаметно. Масштабы её, конечно, и рядом не стояли с прошлыми, но сам факт, как говорится. Да и, если раньше я ещё мог, скрипя сердцем (и совестью), но всё же избавиться от Сибиллы, когда получу от неё всю нужную информацию, то сейчас выходило, что этим я буквально выстрелю себе прямо в колено… И, нет, это действие отнюдь не гарантирует мне почётное место стражника Вайтрана, а сделает настоящим инвалидом! Тем самым, который «и меня когда-то вела дорога интриг и политики, а потом я прирезал, того, кого убивать не стоило и теперь вынужден смотреть на своё лицо, расклеенное по всем улицам с подписью „Живым или мёртвым“ под ним». Утрирую, конечно, но суть тут в том, что если бы вся операция Ордена в Скайриме крутилась вокруг одной только Сибиллы, то и вопросов бы не было — «нет тела, нет дела», — но в нашем случае, такое решение проблемы лишь всё усложнит.
Если проанализировать то, что рассказала далее вампирша, выходит, что Орден попросту направил её в усиление и помощь к местной ячейке некромантов, на которых они, либо вышли ранее и с которыми уже всё распланировали, либо вообще собственноручно взрастили. А Сибилла, как бы это иронично не прозвучало, тут вновь выполняла роль «принеси-подай, иди на хер, не мешай». Ну, вернее её роль была чуточку больше и заключалась в том, что она должна была отваживать взгляды властей от действий круга некромантов, пока те заняты подготовкой и проведением ритуала, а, собственно, ответственность за подготовку и проведение оного лежала на той, с кем и встретилась в тот день Сибилла.
С её слов, это «была женщина среднего возраста, от которой за версту несло смертью, что характеризовало её, либо как самого криворукого новичка в деле работы с мёртвыми, в чём я сильно сомневалась, либо же того, от кого лучше держаться подальше…» И всё вот такое прочее.
В общем, о некромантке придворный маг не знала ровным счётом ничего — даже имя и то ей сообщать никто не стал, лишь бросив, дескать, можешь обращаться к ней «Мастер Ритуалов».
Боялся ли я этих некромантов? Нет, «страх» — слишком сильное слово. Я их разумно опасался, ибо некромантия завязана на тесную работу с душами, а души, что логично, как раз одно из слабых мест любого дракона. Как и любого довакина. А из рассказа Сибиллы понять уровень сил новых возмутителей спокойствия я не мог. Но, прекрасно зная свою удачу, не удивлюсь, если у нас тут решил объявится кто-то около уровня Манимарко… Да, совсем не удивлюсь. Впрочем, акт едва начавшей рефлексии по судьбинушке моей нелёгкой, как и о том, что не успеваю я начать разбираться с одной проблемой, так появляется две других, был быстро вытеснен последующими размышлениями, в ходе которых я понимал ровно то, что я… ничерташеньки не понимал!
Самым главным камнем преткновения было то, что я не знал конечных целей Ордена. Зачем им сдалась Потема? Просто «прикола ради»? Сомневаюсь. Если то, что о ней читал Мирак и слышал я, правда, то это самая тупая затея на свете! Потема неуправляема. Она безумна и чертовски опасна. Одного того факта, что под конец своей жизни в её окружении не было никого живого, лишь армия нежити во главе которой стояли вампиры, на ролях генералов, а прикрывали им «спины» призванные полчища даэдра, то это уже отлично характеризует её как личность, которую, мало того, не стоит воскрешать, так ещё и походя стоит прибить того, кто хочет это самое воскрешение устроить!
— Может вы меня уже просветите, а то не очень приятно быть той, кто совершенно не понимает, о чём вы тут битый час уже болтаете?! — мои глубокие размышления были самым наглым образом прерваны пышущей негодованием и явно потерявшей терпение Сераной. Выглядела она, к слову, так, будто мы тут с Сибиллой нашли заначку конфет, а с ней, твари такие бездушные, решили не делиться. Ага, вот прям так — просто и по-детски…
— Хорошо, — устало покачал головой, принимая тот факт, что всем нам будем проще, если, пусть и кратко, но ввести Серану в курс дел, а то, чего это только у меня одного тут голова болеть должна от осознания очередного гениального плана, придуманного гениальными гениями… — Помнишь, я тебе рассказывал про Талоса и то, как его объединительно-завоевательные походы привели к основанию нынешней Империи? — на этих словах Сибилла довольно потешно выпучила глаза.
— Ну… Да?
— Так вот, после его смерти, на трон взошёл, то ли его сын, то ли внук — летописи, что я читал тут не сходятся, — но это не важно. Важно, то, что его правление было коротким и закончилось трагической смертью и, как это бывает, на кончике клинка наёмного убийцы. Пелагий — как звали последнего прямого наследника Тайбера Септима, — не успел обзавестись детьми. Но линия Септимов не должна была прерываться, особенно так скоро, так что на трон взошла его старшая двоюродная сестра, если я ничего не путаю, дочь брата Тайбера Септима, Кинтира. Правление её было долгим и довольно плодотворным, а после смерти на трон взошёл её сын, Уриэль Первый. И именно с его правления начались изменения, которые и ввергли нынешнюю Империю в то состояние, в котором она находится ныне, — я невольно начал ходить из стороны в сторону по небольшому помещению хижины, сцепив руки в замок за спиной. Дурацкая привычка из прошлой жизни, которая решила напомнить о себе именно сейчас…
— Уриэль возомнил себя Великим Реформатором, а также решил (но это не точно) войти в историю как император, издавший больше всего указов, — продолжил менторским тоном я. — Он-то, конечно, преследовал благую цель — хотел ослабить дворянство и Советников, набравших за время правления его матери очень большой вес. Хотел создать, эм, — пощёлкал пальцами, пытаясь подобрать нужное слово. —Больше полюсов силы внутри империи, но, как оказалось, на долгой дистанции это была плохая идея, в чём смог убедиться уже его сын, Уриэль Второй. Новый император был мягок, отчего получившее хороший удар под дых дворянство не только успело восстановить своё влияние, но к ним подключились ещё и главы гильдий, получивших, по факту, независимость и возможность, как итог, влиять на власть. А там уже и плачевное состояние казны, вынужденной опустевать быстрее, чем наполнялась, потакая «выяснению отношений» власть имущих и расшатанная в следствии этого противостояния система правосудия, сыграли свою роль…
— А ты, я смотрю, хорошо разбираешься в истории… Полу тысячелетней давности, — со стороны придворной вампирши меня обожгли странным подозревающим взглядом.
— Что сказать, — а я вдруг осознал, что действительно начал сильно выделяться. — В моих краях частенько любили говорить, что те, кто не знает своей истории, вынуждены рано или поздно её повторить… — а теперь я уже обратился непосредственно к Серане. — Но наша придворная вампирша… — от Сибиллы послышалось нечто неразборчивое, но явно возмущённое. — …Напомнила мне, что у нас не то, чтобы очень много времени, так что подробности я тебе расскажу позже, а про Потему тебе знать надо пока только то, что она — это внучка того самого Уриэля Второго, которую решили продать в жёны тогдашнему Верховному Королю Скайрима. Там, конечно, в первую очередь не самодурство и сиюминутная блажь диктовало условия, но юной Потеме от этого было не легче. Девочке, если не ошибаюсь, на тот момент было что-то около тринадцати или четырнадцати лет, а её «достопочтенному мужу», около пятидесяти, — на этом моменте лицо Сераны заметно потемнело — видать невольно провела какие-то параллели между собой и Потемой. — Вот только в отличии от прочих детей своего отца, Потема отличалась выдающимся умом, хитростью и практически врождённой предрасположенностью к политическим играм, а также соответствующими амбициями. Пусть она и была отдана как пешка, но довольно быстро смогла стать самым настоящим игроком.
— И что… Что случилось дальше?
— Дальше… Дальше она шаг за шагом укрепляла свои позиции около трона ненавистного мужа, коему её продали и которому в конце концов родила сына, а потом, когда «муженёк» всё же покинул этот мир, вместе с подрастающим сыном начала править Скайримом. К слову, примерно в то же время «дражайший папенька» так же откинул уже свои копытца, а на трон взошёл её раздолбай братец, известный пьяница и бабник, любящий, так сказать, женщин с невысокой моралью… Со всеми вытекающими последствиями.
— Шлюх, — презрительно скривила лицо Серана, на что я неопределённо кивнул.
— Как я уже сказал, Потема вместе с сыном стала править Скайримом, сначала как регент, а потом и как непосредственная ближайшая советница. Вот только этого ей было мало. Она считала себя достойной большего…
— Она хотел править всей Империей…
— Да, видя потуги своего братца на троне, Потема решает, что она (вернее, её сын, но это несущественные детали) более достойный правитель. Да и это была бы хорошая расплата за то, что её семья, по сути, продала её, как какую-то кобылу, а не внучку предыдущего и дочь нынешнего императора. Вот только, спустя десятилетия, когда её брат всё же помер, а Потема с сыном явились в Имперский дворец, заявляя свои права на трон… Их не очень вежливо отправили восвояси, объявив, что новой императрицей станет дочь почившего императора, Кинтира Вторая. Естественно, такое положение дел не устроило ни Потему, ни её сына, который, по сути, не имел собственного мнения — лишь мнение, которое ему навязала мать. Так что, когда они вернулись в Скайрим, то незамедлительно начали готовить восстание.
— Я так понимаю, всё закончилось не очень хорошо?
— Всё было довольно обыденно: гражданская война, сражения лояльных Потеме войск против войск Империи — классика междоусобиц и борьбы за власть в империи…
— Но?
— Но сын Потемы, заручившись поддержкой правителей Хай Рока, Скайрима и Морровинда, вместе со своей матерью смогли, в ходе нескольких удачных наступлений, захватить ещё года не просидевшую на троне императрицу в плен… По итогу казнив ту. Как можно понять, такой поступок мало кто вообще оценил, несмотря на все слова мятежной стороны о происхождении императрицы, её незаконнорождённости, так что, несмотря на то, что Потема добилась своего и её сын (а через него и она) взошёл на трон Империи, это не остановило войну.
Я прочистил слегка запершившее горло.
— Как можно догадаться, казнь действующей, а самое главное признанной народом и дворянством, императрицы, мало кто оценил, так что гражданская война вспыхнула с новой силой. Упавшее «знамя» Кинтиры Второй подняли два её дяди, возглавивших восстание остальных провинций империи. Так продолжалось около пяти или шести лет, а потом, пока Потема командовала войсками, противостоя одному из своих братьев, а её сын был занят сражением с другим, до неё внезапно доходят вести о том, что её сын был побеждён и захвачен в плен. Такие же новости пришли, естественно, и брату, что противостоял ей. Вот только рано он начал праздновать победу, ведь пришедшая от дурных вестей в ярость Потема, в своё время увлёкшаяся магией и достигшая на этом поприще не тривиальных результатов, возглавила атаку, в ходе которой смогла повергнуть армию противостоящего ей брата в бегство. К сожалению, по иронии судьбы её сын, как и некогда захваченная ими императрица, был казнён без суда и следствия. Только сделали это не её братья, а разъярённая толпа, видевшая в сыне Потемы никого иного, как грязного узурпатора власти. Он заживо сгорел в повозке, в которой его везли на суд в столицу…
— Оу…
— Ага, в этот момент Потема, разменявшая уже шестой десяток, совсем потеряла разум. На трон Империи взошёл её брат, тот самый, захвативший сына, а убитая горем и яростью женщина поклялась, что жестоко отомстит убийцам. Она собрала под своими знамёнами ещё больше некромантов, приказала им поднимать павших воинов, призывать даэдра и любой ценой уничтожить убийц её сына…
— Атаки были бесконечными. Люди шли, умирали, а армия Потемы лишь полнилась, как и её безумие. По мере его последующего роста от неё начали отворачиваться всё больше союзников, а сама она пришла к мысли, что пусть лучше Империя, забравшая у неё всё, сгорит дотла, нежели ей будут править убийцы её сына. С каждым днём вокруг неё оставалось всё меньше живых, заменяясь поднятой личной ею и её некромантами нежитью, а ещё чуть позже, под знамёна Королевы-Волчицы встали и вампиры, занявшие командирские должности в её немёртвой армии.
— К тому моменту уже вся Империя ополчилась против неё, и, какой бы сильной и умелой Потема не была, ей пришлось принять факт своего скорого поражения. Осада замка в Солитьюде, превратившимся из некогда процветающего в самый настоящий город-призрак, длилась целый месяц, но, когда имперская армия смогла-таки перебить стоящую в обороне нежить и ворваться в покои правительницы, единственное, что они смогли найти это бездыханное тело мёртвой Потемы, на лице которой застыла гримаса ехидства и довольства. Она ушла на своих условиях, непобеждённая и непокорённая.
— Потема вошла в историю как одна из самых страшных баек, рассказами о которой матери и по сей день пугают детей, ведь она, так или иначе, но достигла своей цели, пусть и не в той мере, которой хотела изначально. Вскоре после её смерти один за одним умерли и её братья, а смерти их были… Крайне странными и нелепыми. Трон Империи по итогу перешёл племяннику Потемы — Пелагию Третьему… Которого в летописях будут называть не иначе, чем Пелагием Безумным, покинувшим этот мир, не дожив и до тридцати…
— Все, кто так или иначе был повинен в разрушении её жизни, оказались мертвы. Пелагий же… В силу своего прогрессирующего безумия, был недееспособен, а империей правила его жена, бывшая данмеркой. Забавно, но несмотря на свой цвет кожи и не принадлежность к линии крови Тайбера Септима, её правлении в истории осталось как одна из немногих великих пор в истории Империи Септимов. Целых сорок лет процветания…
В хижине воцарилось молчание. Мне хотелось смочить горло, а Серана, как, по всей видимости и Сибилла, потихоньку переваривали сказанное мной. Наконец, спустя долгие две минуты молчания, девушка нахмурилась и решила задать витавший в воздухе вопрос:
— Я поняла, Потема была безумной королевой-некроманткой, но, поправь меня, если я ошибаюсь, но из того, что я знаю о некромантии, воскресить кого-то, кто умер больше года назад уже представляется едва ли возможным — такое вообще мало кому подвластно, исключая Принцев Даэдра, да и те способны сотворить это лишь с теми, чьи души отправились в их собственные царства, а уж вернуть к жизни кого-то, кто умер больше полутысячи лет назад…
— Ты задаёшь правильные вопросы, молодец, — не мог не улыбнуться я. Всё же эта начитанная сторона Сераны мне довольно сильно импонировала. — Ответ на этот вопрос прост… — я замолчал, давая возможность девушке дойти до догадки самостоятельно, уже успев изучить эту её сторону личности. И… Я не прогадал.
— Личификация!
— Бинго.
— Эм… Что?
— Кхм, молодец, говорю, правильно мыслишь. Есть основания полагать, что Потема умерла намеренно. Не знаю, часть плана это была, который в итоге не сработал, или она изначально планировала вернуться к жизни намного-намного позже и завершить-таки начатое в полной мере, но есть теория, что перед смертью Королева-Волчица создала филактерию, куда и поместила свою душу, которая, возможно, оказалась в руках Пелагия… по итогу и сведя его с ума, ведь он мог банально не знать, что держит при себе. В любом случае, если Орден намерен воскресить Потему, то, либо они эту самую филактерию нашли, что более вероятно…
— Либо?
— Либо к нам тут снизошёл какой-нибудь Даэдрический Принц или даже сам Король Червей и, шутки ради, теперь планирует воскресить некроманта, заставившего в своё время Империю просраться кровавым поносом, — обе представительницы прекрасной (пусть и не совсем живой) половины человечества, синхронно поморщили лица от такой неожиданной вульгарности.
— Король Червей? * — спустя пару секунд спросила Серана.
— Я… Как-нибудь потом расскажу тебе историю о нём, а то мы тут можем до скончания веков устраивать «краткие экскурсы в историю»…
— Хорошо, — признала мою правоту девушка. — И ты… Всё это понял только из её рассказа? — на лице моей вампирши застыла странная эмоция, нечто между шоком, некоей существенной доли уважения моему интеллекту, «смогшему распутать этот клубок по довольно скудному рассказу Сибиллы», и намёками на осознания масштаба очередного «гениального плана», и его последствий. Тех самых, кои обернутся для Тамриэля очередной задницей, не «если», а «когда» у этих очередных деятельных, мать их, деятелей всё пойдёт по одному месту…
В ответ же я сделал неопределённый жест рукой:
— Большую часть я подчерпнул из книг, а сопоставить всё воедино мне помог её рассказ. Ну, а теперь, когда мы наметили масштабы и «ответственных», надо бы понять, что нам с ними делать, — я перевёл взгляд на резко сжавшуюся под ним магичку. — И что делать с ней…
_____________________
* — я напоминаю, что за возраст Сераны в моём фике взята теория о том, что она жила ещё в первую эру, а была запечатана за тысячу (±сотня-две) лет до нынешнего года, во времена междуцарствия Империи Ремана и Империи Септим. Теоретически, о Манимарко она слышать что-то могла, но по большей степени лишь как о талантливом маге и некроманте, может даже культисте, а не как о том самом Короле (а впоследствии и Боге) Червей. Тут большую роль играет закрытость клана от внешнего мира, плюс, изолированность самой Сераны, чья жизнь в замке напоминала жизнь птицы в клетке, о чём я непрямо, но упоминал в интерлюдиях от её лица.
От автора:
Да, это снова говорильня. Да, очередной «экскурс в историю». Да, большинство из вас скорее всего знало историю Потемы, но большинство не равно всем. И вот как раз для тех, кто с её историей не знаком, либо знает её лишь как надоедливого призрака, встречаемого в двух квестах «Скайрима», я и писал эту главу.