Совершенный Рид Ричардс — Глава 210 " Ипполита "
Решение о немедленном закрытии Врат Рока было принято без промедления. Едва я озвучил свою готовность, хранительницы ворот, заметно насторожившись, приняли мои слова со скепсисом. Тем не менее, Диана заступилась за меня, убедив их, что я не просто так взялся за подобный труд. В конце концов, даже самые упорные из них согласились дать мне шанс.
После чего амазонки под начальством Дианы охраняли территорию от незапланированных вторжений, а я тем временем спокойно отсекал доступ Тартара к этому плану бытия.
Врата Рока представляли из себя место, где переплетались два измерения. Тартар и Земля были разными измерениями во многих отношениях, но самая главное различие заключалась в концентрации магической и божественной энергии, и именно эту самую разницу я собирался использовать для того, чтобы отрезать Тартар от Земли.
Для начала я сосредоточился на плоскостях, что сшивали два измерения воедино, и при помощи Омега-энергии разрезал их словно раскалённым лезвием. В тот же миг, когда Тартар оказался отрезан от земного плана, я ощутил на себе пристальный взгляд олимпийских богов, наблюдавших за тем, что я творю.
— Ха… смотрите, если вам так угодно, — мелькнула у меня язвительная мысль, когда я ощутил, что разорванная пуповина между Землёй и Тартаром больше не позволяет потусторонней энергии перетекать в наш мир.
В следующий миг я активировал додекапетон, таившийся внутри моей души. Его шестимерная структура раскрылась подобно гигантской воронке, и вся сущность Тартара с его первозданными ужасами начала втягиваться туда, словно в непостижимую чёрную дыру.
И даже в этот миг олимпийцы ограничились наблюдением. Видимо их настораживало всё то, что я делал до этих пор.
Когда Тартар окончательно «вписался» в мой Додекапетон, я открыл глаза и заметил, что амазонки смотрят на меня с нескрываемой тревогой и любопытством одновременно.
— Я уничтожил связь между двумя царствами, — спокойно сообщил я, встречаясь с их взглядами. — Можете проверить это сами.
Тут же, в подтверждение своих слов, я усилием телекинеза толкнул каменные Врата. Окружённые трещинами после всего, что произошло, они тяжело заскрежетали, а затем начали крошиться и рушиться. Амазонки, судя по выражениям на их лицах, испытали одновременно шок и облегчение — ведь исчезающая конструкция означала, что им больше не придётся круглосуточно охранять эту не слишком-то надёжную границу.
— Аглая, Меланта, проверьте, что теперь осталось от Врат, — скомандовала Диана, быстрее всех вернувшаяся к реальности.
Обращённые к ней воительницы немедленно принялись за дело, и я мгновенно ощутил, что каждая из них обладала отточенными навыками в магии. Возможно, эти амазонки именно поэтому и находились здесь — у самых Врат Рока, готовые поддерживать сложные охранные чары. Теперь же они шустро разбирали остатки каменной кладки, накладывали диагностические заклинания, пытаясь убедиться, что проход действительно закрыт.
Пока амазонки проверяли достоверность моих слов… Я смог уделить толику времени для того, чтобы проверить новых узников моего Додекапетона. Конструкт внутри моей сущности позволял мне наблюдать за тем, что там происходит без каких-либо проблем для меня.
И наблюдал я в этот момент бесконечную битву между хтоническими существами. Титаны яростно сражались друг с другом и с немногочисленными Богами — ведь их подстёгивало моё новое вместилище сил, без устали поглощавшее львиную долю их энергии, а остаток передававшее мне. Я видел, как их мощь льётся в пульсирующие нити, превращаясь в топливо для моих собственных способностей.
Когда я открыл глаза, первое, что попало в поле моего зрения, — это восхищённые взгляды амазонок, обращённые в мою сторону.
— Что-то случилось? — спросил я, слегка нахмурившись.
На моё недоумение Диана лишь усмехнулась; остальные воительницы, находившиеся рядом, продолжали глядеть на меня с таким поклонением, словно я был кем-то вроде верховного божества, сошедшего в их мир, дабы совершить великое чудо.
Как только эта мысль промелькнула у меня в голове, то всё встало на свои места. Диана изначально представляла меня перед ними, как Божество, и мои недавние действия стали доказательством того, что я действительно являюсь тем, кто проживает в сфере Богов.
Конечно, Диану такое соседство вряд ли смущало — её связывали родственные узы с миром богов, да и опыт общих миссий с другими высшими сущностями притупил благоговение. Но вот с остальными амазонками дело обстояло сложнее. Они смотрели на меня так, словно я сошёл с небес, и по их лицам я понимал, что мои слова едва ли заставят их изменить это почтение.
— Ясно… — выдохнул я, пытаясь скрыть лёгкое раздражение и обдумывая, как лучше всего это выразить. — Послушайте, не стоит менять к себе отношение только на том основании, что я… ну… имею божественную природу.
Судя по тому, что восхищение во взглядах амазонок не угасло ни на йоту, моё пожелание осталось без отклика. Они по-прежнему глядели на меня как на высшую силу, спасшую их от напастей Тартара.
— Вот же чёрт… — пробормотал я себе под нос, осознавая, что эта «проблема» может оказаться куда более стойкой, чем любые непрошеные чудовища из-за Врат Рока.
—= Спустя некоторое время =—
—= Ипполита =—
Ипполита, королева Темискиры и мать Дианы, стояла неподалёку, глядя на свинцовые грозовые тучи, окутавшие небо словно тяжёлым одеялом. В её чертах сквозила сосредоточенность, и стоило ей поднять взор к небесам, стало ясно: нечто тревожило её гораздо сильнее, чем могли бы выдать сухие факты.
— Зевс гневается… — прошептала она, негромко, почти беззвучно, не отводя взгляда от мрачных раскатов облаков.
Нередко бог грома и молний давал знать о своей воле через подобные природные явления. Взгляд Ипполиты, привыкшей к знакам высших сил, выражал одновременно и предупреждение, и смирение: ведь против воли олимпийцев не так-то просто идти.
— Матушка! — внезапно послышался знакомый голос. Ипполита тотчас отвела взгляд от неба, поворачивая голову навстречу своей дочери, Диане — возможно, единственному по-настоящему счастливому дару, полученному ею от Олимпа.
На лице Дианы сияла тёплая улыбка, и одна лишь эта нежность будто снимала тяжесть с души Ипполиты. Всего несколько быстрых шагов, и Диана уже заключала королеву в объятия, полные любви и заботы. В ответном порыве Ипполита окончательно отогнала тревожные мысли об олимпийцах, позволяя тому тихому счастью, что окутало её, затмить даже грохочущие тучи.
— Случилось что-то? — спросила королева, и на усталом лице вдруг появилась лёгкая улыбка, отражающая тихую радость матери, увидевшей родного человека в нужный момент.
На лице Дианы появилась хитрая улыбка, которую Ипполита видела в моменты, когда Диана делала что-то крайне безответственное…
— Мой друг отрезал царство Тартар от нашего мира, — сказала Диана, и в её голосе звучала смесь лёгкой гордости и тихой настороженности.
В ту же секунду Ипполита осознала, что именно могло вывести Зевса из себя. Король Олимпа, отличавшийся горделивым нравом и нетерпимостью к вторжению в его владения (или же к посягательству на установленный им порядок), наверняка посчитал такую выходку оскорблением. Возможно, даже прямым вызовом его собственному влиянию.
— Дочь моя, можешь объяснить, что ты имеешь в виду? — негромко спросила Ипполита, стараясь скрыть охватившее её волнение.
Сердце королевы привычно заныло от беспокойства: она уже знала, насколько амбициозными бывают союзники Дианы и сколь легко их порывы выходят за пределы дозволенного. Но ничто не говорило так красноречиво о размахе случившегося, как грозовые тучи, катившиеся по небу над островом — знак, что Олимп недоволен, а значит, нависла новая, непредсказуемая угроза.