Вот и закончились новогодние праздники и начались суровые трудо выебудни, а это значит главы будут выходить по прежнему графику.
В честь этого держите большую главу прямо в обед. Приятного чтения :)
Глава 18. Краткий экскурс в историю.
— О чём задумался? — поинтересовалась Серана, подпирая кулачком голову и вяло ковыряясь ложкой в рагу, пока я машинально поглощал завтрак, погрузившись в собственные размышления.
—М? — голосу девушки удалось вернуть меня на «грешную землю», вот только осознать сказанное получилось лишь спустя пару мгновений. — О многом, — вздохнул, потерев уставшие глаза. Всё ещё хотелось спать, а те не полные два часа дремоты лишь усугубили ситуацию.
— Поделишься? — ей было явно скучно, отчего она сейчас искала любой повод как-то скрасить это ощущение. Как я уже не раз успел убедиться, Серане сон был не шибко важен… По крайней мере не в тех количествах, что мне.
— Поделиться? С этим будет… сложно, — зачерпнул ложку рагу. Думал я сейчас действительно о многом, это правда, но всё так или иначе сводилось к одному — к Торугу, Верховному Королю Скайрима.
— Ну, — глазки девушки моментально налились интересом, а в голосе начали мелькать нотки неподдельной заинтересованности. Рука, уже не подпирала голову, а сама Серана всей своей верхней часть тела подалась немного вперёд, будто стараясь приблизиться к источнику «интересностей». — Я девушка не глупая… — ухмыльнулась. — …И сложности меня не пугают.
Я смерил её задумчивым взглядом, прикидывая, стоит ли вываливать всё то, что не давало мне сейчас покоя, или всё же не стоит. Правда, после недолгих прений с самим собой (под жалобным взглядом одной любознательной вампирши), решение было всё же принято:
— Ладно, но для начала нужно будет погрузиться немного в историю и начать издалека… — Серана на этом моменте довольно кивнула. — Очень издалека, — довольство выросло ещё на градус. А я опять вздохнул, от осознания, что из меня тут потихоньку начинают вить верёвки, а мы, как говорится, и не против… — Знаешь ли ты, что Скайрим сейчас идёт к гражданской войне?
— Ну… — она нахмурила бровки, задумчиво начав постукивать указательным пальцем с длинным ноготком по подбородку. — Что-то такое витает в воздухе, — сделала неопределённый жест в воздухе. — Но я бы сказала, что это обычное явление, насколько мне известно. Никогда не бывает полностью довольных людей, всегда найдётся тот, кому всё не так, и кто будет достаточно красноречив, собирая вокруг себя остальных недовольных.
— Это да, — согласно кивнул. — Но сейчас всё начинает заходить куда дальше простых разглагольствований вечерами в тавернах. Ульфрик Буревестник, слышала о таком?
— Откуда бы… — иронично приподняв одну бровку, намекнула на своё длительное заключение, о котором я порой начинаю забывать — уж слишком быстро адаптировалась Серана к нынешнему времени, будто и не провела сотни лет взаперти.
— Кхм, не подумал, но да ладно. Так вот, Ульфрик Буревестник был одним из героев прошлой войны. О ней мы тоже поговорим, — предсказал я возникший у девушки вопрос, жестом попросив не перебивать и получив согласный кивок. — Так вот, Ульфрик, помимо того, что смог отличиться на войне, был ещё и знаменит тем, что является сыном уважаемого многими ярла Виндхельма.
— Угу. И что с ним?
— Сейчас? Сидит на троне своего почившего отца, насколько мне известно, а вот во время войны и сразу после её завершения, умудрился наворотить дел, за которые даже сел, попутно снискав среди недовольных проигрышем в войне нордов славу «Борца за всё хорошее, против всего плохого» и образ едва ли не героя, стоящего за народ Скайрима, против «поганых остроухих угнетателей»
И я начал излагать своё виденье ситуации. Так уж получилось, что в моих размышлениях Ульфрик, как и его возможный оппонент, Торуг, стали краеугольными камнями преткновения. Начать стоило с того, что, как мне удалось выяснить, слушая разговоры жителей городов, через которые мы проходили, у них обоих была неоднозначная репутация. Вернее, у нового Верховного Короля её как таковой и не было, а вот Ульфрика называли по-разному, начиная от «бешеного мясника», чем ближе мы продвигались на запад, заканчивая приписыванием ему амплуа героя и того самого «Он вынужден страдать за наши с вами грехи!» услышанное как-то от одного алкаша в Данстаре.
Почему же Торуг не имел никакой особой репутации? Тут всё просто — он был ещё слишком молод и взошёл на трон совсем недавно, по сути, заняв его по наследству, нежели из-за собственных заслуг. Да, его выбрал совет ярлов, но… серьёзно? Тут вам не современный мир, хотя даже там умудряются продвигать нужных кандидатов, чего уж говорить про средневековье с его монархией. Торуга, как мне кажется, выбрали по большей части из-за его отца, снискавшего славу мудрого, справедливого и сильного короля, чьё правление пришлось на одно из самых сложных времён — Великую войну.
Так что, да, прошлый Верховный Король смог заслужить отменную репутацию у своего народа, а так как люди тут довольно простые и чаще всего думают шаблонно, дескать дед был шикарным кузнецом, отец, значит и у сына будет не стыдно заказать отменный клинок — не подведёт! Вот и с Торугом было примерно так же. Правда тут, справедливости ради, стоит отметить, что сын действительно мог многое перенять у своего отца, ибо ещё с детства проводил время при дворе, наблюдая за его правлением.
Но, возвращаясь к отцу Торуга. Ему удалось удержать провинцию от раскола после проигранной Империей войны. Удалось защитить народ, закрывая глаза на поклонение Талосу, которое было запрещено в ходе подписания унизительного для любого норда «Конкордата Белого Золота» — мирного договора, заключённого между Альдмерским Доминионом и Империей. Вот только нихрена это не мирный договор, а позорная капитуляция, подписанная Титом Мидом II, вынужденным пойти на это по множеству причин. Одной из основных — это нежелание и дальше уничтожать собственный Имперский легион в заведомо проигранной войне. Не знаю, был ли это такой хитрый план, в ходе которого его войска мало по малу должны были восстановить численность и боеспособность, дабы потом вновь попытаться дать отпор празднующему свою победу врагу, либо же он просто устал от всего происходящего, но факт остаётся фактом. Конкордат был подписан и очень многим это не понравилось, а на самого императора затаили глубокую обиду, как некоторые не смирившиеся провинции, так и собственные граждане.
Скайрим, где поклонение Талосу было наиболее распространено, был как раз одной из таких провинций. Но Истлод, тот самый отец Торуга, смог, как сохранить целостность северной провинции Империи, начавшей трещать по швам из-за несогласия с новой «политикой партии», так и остудить буйные головы некоторых радикально настроенных ярлов, желавший объявить о независимости и плюнуть на «клятых эльфов с их клятыми законами».
Ему, в конце концов, удалось водить за нос Доминион, делая вид, что он активно борется с верой в Талоса на своих землях, даже показательно убрав алтарь из местного храма. Вот только в реальности для подавляющего большинства жителей Скайрима ничего не поменялось. Да, на словах вера в «Бога-Человека» порицалась и всячески наказывалась, но на практике, тебе никто не запрещал молиться у себя дома, так сказать, на домашнем алтаре.
Как говорится и волки сыты и овцы целы.
Но всё поменялось, когда Биба, Боба и… Кхм, Маданах, решили, отхватить каждый свой кусочек «счастья». Началось всё с Маданаха, предводителя Изгоев, мнящих себя истинными хозяевами Скайрима. Но это было в прошлом и за тысячелетия их «хотелки» поубавились и им хватило бы одного Предела — самой западной части Скайрима, которую «гадкие норды» незаконно отжали у них ещё во времена Исграмора и первых переселенцев.
Изгои, на это, естественно, обиделись и пошли войной на захватчиков… после чего отхватили невиданных ранее люлей и заткнули свои языки себе в задницы, разбежавшись по окрестностям. Мечтая однажды собраться вновь и «сильно» отомстить. В общем, вся их история, это настоящая череда войн, захватов, изгнаний, и так по кругу. Каждая политическая сила, когда-либо захватывавшая власть над Скайримом, так или иначе сталкивалась с Изгоями, давала им люлей, вынуждая тех бежать и прятаться, затаив обиду, а потом, когда эта самая сила давала слабину, Изгои были тут как тут, нанося удар в спину. Так происходило не единожды, и времена Великой войны не стали исключением.
Скайрим, как и множество других провинций Империи, отправляли свои войска на помощь в войне, и именно это время выбрали Изгои, под предводительством Маданаха, для нанесения удара.
Оставшийся без значительной части войск Предел, как, впрочем, и весь остальной Скайрим, попросту не смог сопротивляться напору хлынувших будто из неоткуда Изгоев и очень быстро пал, а тогдашний ярл Хролфдир был позорно изгнан из Маркарта — столицы Предела.
Я не знаю, что конкретно делали новые хозяева. Не знаю, как правили и сколько убийств и жертвоприношений принесли, да и были ли они вообще, но вот то, что я знал, так это то, что ровно в тот же день, когда Маданах усадил свою задницу на стул правителя, Предел объявил о своей независимости как от Империи, так и от Скайрима.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что такой ход прямо в разгар войны, это самый настоящий удар под дых для защищающейся стороны, коей была Империя. А уж как был «рад» Хролфдир, посчитавший такое не просто плевком в лицо своей чести правителя, но я бы даже сказал самым настоящим надругательством грязного бомжа (коими по мнению нордов Предела и были Изгои) над любимой матушкой, женой и дочерью одновременно.
В общем, подгорело у бывшего правителя знатно. Настолько, что он бегал от одного ярла к другому, маша кулаками и брызжа слюной в попытках выцыганить войско для изничтожения «грязных ублюдков». Естественно, ему никто этого войска не дал, ибо самим «нжнО». Ну, там, война, пагубный пример просравшего все полимеры Хролфдира и вот это вот всё. Так что поиски изгнанного ярла окончились ничем.
А там и война была проиграна, а Маданах начал слать письма уже напрямую Доминиону в попытках выторговать себе независимость уже у них. Вот только он не учёл одного ма-а-аленького нюанса, а именно того факта, что воины, опечаленные проигрышем, вернулись назад, и были они крайне злы… Готовы рвать и метать. А уж тот факт, что родной дом захватили всякие немытые бомжи в их отсутствие, а ярл ничего не смог с этим сделать, действовал как самая настоящая доза озверина под хвост бешеному быку.
В общей сложности Изгои удерживали Маркарт три года, два из которых пришлись уже на послевоенное время. Первые попытки отвоевать Предел ими успешно подавлялись, заставляя Хролфдира грызть собственный щит от бессилия и ярости, поскольку другие ярлы ему так и не стали помогать, предпочитая улаживать проблемы в собственных владениях. И тогда, не думавший ни о чём другом, кроме как о возвращении собственных владений, Боба, коим и был Хролфдир, решил связаться с прославившимся на войне Бибой… Носящим гордое имя Ульфрик Буревестник.
Сам Ульфрик, будучи сыном не менее известного, нежели уважаемый отец Торуга, ярлом, снискавшим себе прозвище Великого Медведя Истмарка, ещё в раннем детстве был отдан на обучение Седобородым, откуда, проучившись десяток лет, сбежал на войну. Нарушив тем самым все запреты монахов, отчего был изгнан постфактум. Ну а уж на войне то он и прославился, благодаря своей доблести и жёсткости, граничащей с жестокостью, а также владению ту’умом, не раз спасавшем ему и людям его отца жизнь.
Вот только потом, прямо под сам конец войны, Ульфрик умудрился попасть в плен и, после долгих пыток, «раскололся», благодаря чему, как ему сообщили его пленители, Империя проиграла войну. В реальности же, когда Бервестник-младший не выдержал и развязал язык, Имперский город уже успел пасть, но ему об этом, конечно, никто ничего не стал говорить. Надеясь тем самым получить рычаг давления на довольно перспективного агента — как никак владеет Голосом, да ещё и не оборванец с улицы какой, а сам сын ярла, занимавшего кресло второго по важности центра власти всего Скайрима!
Вот так он и вернулся домой, неся в душе боль от осознания того, что из-за него Империя проиграла войну, а Доминион навязал всем его собратьям унизительный мирный договор. Не знаю, двинулся ли Ульфрик головой от внутренних переживаний, либо с самого начала не очень с ней дружил, но он решил, что мириться с таким положением дел «Истинным Сынам Скайрима» не гоже и начал мало по малу собирать вокруг себя сторонников, в будущем должных стать вместе с ним противниками нынешнего «режима».
Как раз тогда-то ему и подвернулся Хролфдир, пообещавший, что на территории Маркрата ему и его людям будет дозволено открыто поклоняться Талосу. Только, дескать, есть одна беда, мил сударь, поклоняться-то ты можешь, но «не где» — наш оплот свободы от клейма эльфийских поработителей сейчас кишит грязными животными, Изгоями именуемыми, так что ты, дружочек, сначала помоги-ка их выбить, а потом уже поклоняйся сколь тебе и твоим людям угодно будет.
Тот факт, что предложенное напрямую противоречило указу Верховного Короля, Императора и вело к нарушению едва-едва подписанному мирному договору, неся за собой риск возобновления боевых действий и ужесточению нового ультиматума, этих двоих совсем не беспокоил… Говорю же — Биба и Боба!
Кхм, в общем и целом, взять город, даже такой укреплённый, как Маркарт, когда на твоей стороне обладатель Дара Голоса и небольшая армия враждебно настроенных и «униженных», а от того и свирепых, вояк, оказалось делом довольно простым… Вот только потом начался самый настоящий ад.
Я точно не могу сказать, было ли так на самом деле или это акт демонизации образа Ульфрика, но что-то мне подсказывает, что протёкшей крыше этого «борцуна» никакая дополнительная демонизация не нужна была — сам справлялся. Итогом «деоккупации» города стали реки крови, проливаемые людьми Ульфрика. Резали всех Изгоев: детей, женщин и даже стариков. Даже статус простого местного жителя не давал гарантии на выживание. Убивали не просто за словесное одобрение действий Изгоев или сочувствие к ним, а за простой разговор! Ты мог вечером просто кивнуть Изгою, а на утро уже болтаться в петле! Зверства, как они есть, но Ульфрику и вновь ставшему ярлом Хролфдиру было плевать.
Первый, скорее всего, давал своим людям, пришедшим домой с клеймом позора проигравших, спустить пар, а второй просто отыгрывался на всех тех, кто его «предал» и посмел «позариться на его».
Итогом всего этого стало то, что пришли люди Верховного Короля и пригрозили пальцем, на что Ульфрик показал уже свой палец. Средний. И сел в глухую оборону. Всё было настолько абсурдно и тупо, что произошедшим заинтересовался Доминион и уведомил Императора, чтобы тот разобрался со всем этим, поскольку иначе они будут считать это разрывом мирного договора и возобновят боевые действий.
Империи ничего не оставалось, как отправить Имперский легион к стенам Маркарта и потребовать сдаться, обещая справедливый суд. И вот тут случилось закономерное, но тем не менее то, чего Ульфрик совсем не ожидал. Хролфдир, покивав на требования имперцев взял и… арестовал Ульфрика и его людей, после чего передал их в руки легиона!
Надо ли говорить, насколько в тот момент охреневал Буревестник, успевший получить прозвище «Маркарсткий Медведь»? Но, думаю, ещё больше он охреневал от новости, что его своеобразный демарш стал поводом для того, что за соблюдением условий мирного договора будут следить сами эльфы, а не местные власти, как это было ранее. А самого его после короткого суда просто и без затей, вместе с наиболее ярыми последователями, бросили в тюрьму, где и забыли о его существовании на десятилетие. За это время умрёт его отец, трон Виндхельма будет пустовать, а борьба нордов захлебнётся, едва начавшись…
— Погоди, — тряхнула головой Серана, когда я закончил свой рассказ. — А как это связано с твоими словами о гражданской войне?
— Самым прямым и простым способом, — еда уже давно была съедена, а я сейчас лежал на своей кровати, смотря в потолок. Серана, по мере моего рассказа и смены положения, плавно перебазировалась ко мне и сейчас довольно скромно сидела на краешке моей койки, опираясь телом на правую руку, и планомерно переваривая краткий экскурс в историю. — За время заключения Ульфрика многое успело поменяться, а патрули эльфов сделали своё дело. Общество разделилось на тех, для кого война это просто дело прошлого — да, неприятное, обидное, но жизнь продолжается, и тех, для кого это стало самым настоящим клеймом позора, которое можно смыть лишь кровью врага. Весь Скайрим сейчас как самая настоящая бочка с маслом — хватит одной искры и полыхнёт так, как уже давно не горело. И коснётся это всех. Никто не сможет остаться в стороне…
— Но… — девушка выглядела озадачено. — Они разве не понимают, что это будет выгодно в первую очередь Доминиону?!
— А в гражданской войне всегда наибольшую выгоду получает третья сторона, — пожал плечами, насколько это вообще было возможно в моём текущем положении. — Если начнётся война, то Империя бросит все силы на подавления бунта, боясь новых ультиматумов эльфов, как и расторжения всё ещё шаткого мира. А противоборствующая сторона будет упирать на попрание традиций и угнетение, превращая всё происходящее для себя в самую настоящую Отечественную войну. Для обоих это вопрос выживания, но, как ты и сказала, наибольшую выгоду получат эльфы, которые своими подначками за последние годы лишь сильнее ворошат это осиное гнездо. Так или иначе, но они останутся в выигрыше: победит Скайрим — это ослабит Империю и развяжет руки Доминиону для начала «подавления мятежа»; победит легион — Скайрим и Имперский легион будет ослаблен, а эльфам более не нужно будет переживать за поклонение Талосу и возможную попытку Тита Мида разорвать договор.
— То есть всё ради этого? Ослабить? Заставить затаившего в глубине души врага принять своё поражение и наконец склонить голову?
— Сомневаюсь, что люди склонят голову перед эльфами, уж тем более не после того, как раз за разом разрушали империи эльфов в разные времена, — усмехнулся я. — Но, знаешь, есть такая хорошая фраза: «Разделяй и властвуй». Думаю, в этом случае она подходит наиболее всего. Так что, либо Ульфрик, который по слухам так и не успокоил свои желания, либо найдётся ещё кто, но в ближайшие годы война так или иначе вспыхнет на радость Доминиону, и я сомневаюсь, что она будет быстрой и локальной. Весь Скайрим потонет в крови…
— Отлично… Ещё гражданской войны нам только не хватало… — тон девушки стал напоминать похоронный, а из глубин груди у неё вырвался горестный и даже какой-то обречённый вздох. — Сначала отец, потом гражданская война… А дальше что? Вторжение даэдрического принца?!
— Кхм… — я аж подавился воздухом. — Ну, вообще, вторжение Даэдрического Принца было в конце прошлой эры… — на меня уставились выпученными глазами, будто я сейчас сказал самую нелепую в мире вещь, а не озвучил общеизвестный факт. — Ах, да, ты же не знаешь… В общем, в конце прошлой эры по всему Тамриэлю начали открывать порталы в план Мерунеса Дагона. Связано это было с тем, что поехавшие головушкой культисты убили последнего императора династии Септимов и всех его законных наследников. «Кризис Обливиона», как его позднее окрестили, удалось предотвратить благодаря жертве Мартина Септима — незаконнорождённого сына убитого императора.
На меня посмотрели со всей суровостью во взгляде:
— И ты мне об этом решил рассказать только сейчас?! Во имя всех даэдра и аэдра! О таких событиях обычно не говорят в стиле «ах, да, забыл упомянуть»!
— Ну прости, вылетело из головы, — повинился я.
— Так, стоп, — нахмурилась девушка. — А как ты об этом узнал? Я про всё тобой недавно рассказанное, если, по твоим же словам, ты был заперт на плане Хермеуса Моры? — взгляд Сераны стал подозрительным-подозрительным, а в голосе начали проскальзывать те самые нотки, от которых Локил начинал кивать болванчиком и смиренно выкладывать всё то, что знал и даже чего не знал.
— Прошу не называй это имя вслух, — покривился, чувствуя, как ошметки метки на душе зашевелились подобно щупальцам. — А узнал очень просто и сложно одновременно — прочитал в книгах. Я, если ты не забыла, провёл в самой большой библиотеки мира последние четыре тысячи лет. А там, напомню, очень скучно и очень много книг. Разных книг. — теперь уже настала моя очередь строить испытывающий и суровый взгляд, под которым напор праведного негодования и подозрений девушки заметно поубавился.
— Ладно, — спустя пару секунд напряжённой тишины, Серана со вздохом кивнула, очень элегантно меняя тему. — Но ведь ты не просто так рассказал мне всё это, да? Как и не просто так выбрал своей целью этот город, Солитьюд…
— Да, — вопрос Сераны был скорее риторическим, но я всё же кивнул, пока она активно работала мозгами.
— Ты… — в её глазах, поднятых на меня, появилась искра понимания, раздувшаяся в самый настоящий пожар осознания, чередующегося с шоком, каплей предвкушения и целым океаном какого-то странного мрачного одобрения. — Ты хочешь захватить власть! По твоим словам, каждая из сторон одновременно права и нет, но ни одна из них в твоих глазах не стоит того, чтобы победить!
— Немного не так, — с лёгкой улыбкой вклинился я в её мыслительный процесс. — Ни одна из сторон в моих глазах не заслуживает проиграть. Да и захватывать власть я не желаю — лишь избежать стечения множества отягчающих факторов, кои могут привести к самому отвратному итогу.
— Это какому же? — вампирша всё ещё находилась, скажем так, под впечатлением, отчего её голос непроизвольно дрогнул.
— Концу света, — картинно пожал плечами, будто это не что-то из ряда вон, а самый обычный четверг. Настала пора рассказать Серане про Алдуина. Всё же с её помощью задуманное пройдёт куда проще. Да и по ощущениям она уже была готова услышать продолжение моей истории. Был, конечно, некий червячок сомнений, гложущий меня изнутри на тему возможного её предательства и прочего, но уж больно он был похож на голос прошлого Мирака, а я, как известно, более не он. — Ты слышала когда-нибудь легенду об Алдуине, Пожирателе Миров?