Абраксас словно попал в магловский ад. Невыносимый запах разложения и серы вызывал отвращение и боль в желудке. Его кожа горела, как в огне, а все мышцы и кости ныли от напряжения. Сознание словно затянуло туманом, и ему с трудом удавалось оставаться в сознании дольше пары минут.
Он слышал голоса, иногда ему удавалось сделать несколько глотков воды, которые на время утоляли жажду. Вокруг него мелькали неясные тени. Порой ему казалось, что вот-вот произойдёт чудо: его тело начнёт слушаться, а кошмары исчезнут навсегда. Но прежде чем ему удавалось стабилизировать своё состояние, он снова терял сознание.
Казалось, прошёл целый век, прежде чем Абраксас пришёл в себя настолько, что смог рассмотреть помещение, в котором находился. Это была не его спальня в главных покоях поместья, а небольшая комната без окон, обставленная скромной мебелью: рядом с кроватью стоял стул, а на столе — кувшин с водой, стакан и пузырьки с зельями.
На тихий зов никто не отозвался, даже личный домовик не спешил выполнить приказ хозяина. Абраксас пошевелился и застонал от боли. От невыносимой вони его бы стошнило, но желудок, по-видимому, был пуст, поэтому он мог лишь содрогаться в сухих спазмах, которые отнимали последние силы.
Абраксасу очень хотелось пить, и он был готов отдать тысячу галеонов за глоток воды. Однако он не мог дотянуться до кувшина или встать с кровати. Неизвестно, сколько продолжалась эта пытка, но в конце концов дверь отворилась, и в комнату вошёл незнакомый мужчина.
— Вы проснулись, — сказал он равнодушно.
— Воды, — с трудом прохрипел Абраксас и его желание наконец исполнилось. У него не было сил, чтобы удержать стакан, поэтому оставалось только воспользоваться чужой любезностью. Он пил и пил, не чувствуя, как по лицу и шее стекают прохладные капли, и наслаждался каждым глотком, как умирающий от жажды.
— Ещё? — спросил мужчина.
— Нет, — покачал головой Абраксас и откинулся на подушку. — Кто вы и где я нахожусь? — спросил он.
— Моё имя не важно. А находитесь вы в моём доме, — ответил мужчина, аккуратно отсчитывая капли зелья, которые медленно падали в стакан, распространяя по комнате тяжёлый запах лекарственных трав.
— Что со мной произошло?
— Вы заразились драконьей оспой.
— Тогда почему я не в больнице? — спросил Абраксас после недолгого молчания.
— Поверьте, я справляюсь с уходом за вами не хуже медсестры, — усмехнулся мужчина и поднёс к его губам стакан. — Выпейте. Это укрепляющее зелье. Оно поможет вам выздороветь.
Абраксас не стал оказывать сопротивления, ведь если бы его хотели убить, то сделали бы это, пока он был без сознания. Он пока не понимал, как оказался в этом странном месте и как относиться к незнакомцу, но решил не торопиться с выводами. Если этот… медбрат действительно спасает его, то он заслуживает награды, а если нет, то ему придётся нелегко.
— Вы знаете кто я такой?
— Конечно, — ответил мужчина, взмахами волшебной палочки заменяя грязные бинты на чистые и освежая воздух.
Абраксас с ужасом осознал, в каком состоянии находится его тело. Его кожа была покрыта нарывами, из которых сочилась фиолетовая слизь. Некоторые раны воспалились и кровоточили даже от лёгкого прикосновения ткани. Кроме того, от него исходила невыносимая вонь, которую не могли полностью скрыть даже чары.
— Какое сегодня число? — спросил он после окончания процедуры.
— Тридцатое июля.
— Значит, экзамены в Хогвартсе уже закончились. Тогда где же мой сын?
— Я слышал, что он отправился за границу.
Абраксас, погруженный в свои мысли, молча смотрел в потолок. Он не был удивлён, что Люциус покинул страну на время летних каникул. После смерти жены он сам установил такие правила, чтобы не отвлекаться от своих дел на ребёнка. Его воспитанием и обучением занимались многочисленные слуги и репетиторы, а он лишь проверял результаты их работы.
Возможно, Люциусу запретили приближаться к отцу, чтобы избежать заражения, ведь у него не было иммунитета против этой болезни. Драконья оспа была смертельно опасной для волшебников, и не существовало стопроцентно эффективного лекарства от неё. Сыворотка, созданная Ганхильдой из Горсмура в шестнадцатом или семнадцатом веке, была действенна не во всех случаях, особенно если больной был не молод.
Абраксас, к счастью, смог преодолеть смерть, но его состояние оставалось тяжёлым. Пройдёт ещё много месяцев, прежде чем он полностью восстановится после болезни. Сейчас его беспокоил вопрос, кто будет управлять их бизнесом, пока он не сможет выполнять свои обязанности. У Люциуса были частичные полномочия, но, на взгляд отца, сын был слишком молод и неопытен, чтобы справиться с таким объёмом работы.
А ещё Абраксаса тревожило то, что он находился не в собственном поместье или в одном из особняков, принадлежащих Малфоям, а в доме незнакомца. Поэтому он осторожно спросил:
— Как я у вас оказался?
— Ваш сын поручил мне заботу о вас.
Ситуация становилась всё более непонятной для Абраксаса. Почему Люциус принял такое решение? Чем он руководствовался, когда доверился этому человеку? Что их связывает?
— Вы можете вернуть меня домой, и я вознагражу вас за работу, — наконец сказал он, поняв, что мужчина собирается покинуть комнату.
— Благодарю вас, но мне уже сполна заплатили, — ответил тот с лёгкой усмешкой, после чего вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Раздался щелчок замка, а затем — громкий лязг задвижки. И тут Абраксас с ужасом осознал, что оказался пленником в этом странном месте.
* * *
Люциус появился на трансгрессионной площадке и с удовольствием огляделся вокруг. Вдали блестели воды озера Комо, а землю покрывала густая трава. К небу тянулись высокие деревья, создавая уютную атмосферу. В воздухе витал аромат цветов, которые в изобилии росли на лужайках.
Особняк из белого камня прекрасно вписывался в окружающий живописный пейзаж. К нему вела дорожка, посыпанная мелкой галькой. На высоком крыльце стоял дворецкий, который при виде гостя склонился в приветственном поклоне и произнёс: «Добро пожаловать, мистер Малфой. Прошу вас следовать за мной».
Гостя проводили на второй этаж, где его ожидала Нарцисса. На её лице появилась счастливая улыбка при виде жениха, однако она соблюдала приличия под строгим взглядом дуэньи.
— Доброе утро, миссис Смит, мисс Блэк, — поклонившись, произнёс Люциус.
— Здравствуйте, мистер Малфой, — суховато ответила Гортензия, а Нарцисса присела в реверансе. — Прошу вас, присаживайтесь.
Пока служанка сервировала стол на террасе, разговор касался только нейтральных тем: приятной погоды, царящей в окрестностях озера Комо, и последних культурных событий.
За чаем Люциус делился с дамами свежими сплетнями об общих знакомых и рассказывал о том, как сдавал экзамены строгой комиссии. Он обладал тонким чувством юмора и проницательностью, что редко встречается у молодых людей его возраста, и его описания различных ситуаций были живыми и интересными.
Наконец Гортензия оставила пару на террасе и устроилась в гостиной с рукоделием, сев так, чтобы видеть их через открытую дверь.
— Я скучал по тебе, — мягко сказал Люциус и заметил, как от его слов румянец залил бледные щёки Нарциссы. — Как ты поживала всё это время?
— Неплохо, — смущённо ответила она. — Я много занимаюсь с репетиторами, чтобы досрочно сдать экзамены за седьмой курс.
— Ты такая умная девушка, я уверен, что для тебя это не составит труда, — ласково сказал Люциус. Ему нравились робость и искренняя влюблённость невесты, ведь всем известно, насколько горды и независимы Блэки. Однако она была нежной и наивной, хотя и пыталась казаться взрослой и независимой особой.
— Это правда, что твой отец заболел драконьей оспой?
— Да, но сейчас он пошёл на поправку. Не волнуйся.
— Это хорошо, — облегчённо вздохнула Нарцисса.
Её радовала болезнь Абраксаса, ведь это означало, что он долгое время будет прикован к постели, а значит, у него не будет возможности ухаживать за Андромедой. Пока он выздоровеет и наберётся сил, они с Люциусом успеют пожениться, и отвратительная сестра больше не будет угрожать их счастливому будущему.
Кроме того, Нарцисса боялась, что Малфои узнают о разрыве ритуала связи с Блэками. Она знала, что Абраксас будет этим недоволен, поэтому ей надо было укрепить своё положение в кратчайшие сроки. Когда ей удастся стать первой леди рода, даже он не сможет как-то навредить ей.
— Как скоро ты вернёшься на родину? — спросил Люциус.
— Возможно, мне разрешат посетить бал, который устраивают дядя Орион и тётя Вальбурга, — со вздохом произнесла Нарцисса. — Но для этого мне необходимо восстановить здоровье.
— Что говорят целители?
— Со мной всё будет хорошо, если я буду соблюдать их предписания.
— Прошу, береги себя. Я очень переживаю за твоё состояние, — произнёс Люциус с искренней заботой в голосе.
Он не лукавил, ведь для него было важно жениться на ней, чтобы сохранить союз с Блэками. Гриндевальд вызывал у него страх, и перспектива стать его врагом казалась поистине ужасной. Этот человек не погнушается убрать любое препятствие со своего пути, независимо от степени родства.
Отец, видимо, сошёл с ума, когда назначил тёмного лорда своим душеприказчиком и опекуном сына. Люциус понимал, что станет обычной марионеткой, если не найдёт себе надёжных партнёров. А больше этого он опасался оказаться одним из его рабов, однажды став свидетелем наказания через Тёмную метку.
Великолепная и утончённая Куинни Голдстейн корчилась на полу, выплёвывая кровь и слюну, когда разгневанный господин наказал её за промах. Люциус окаменел от ужаса, слыша её стоны, и тогда поклялся себе, что приложит все силы, чтобы избежать «чести» войти в ближний круг этого чудовища.
Ситуация с Виндой Розье доказала, что для Гриндевальда люди — лишь расходный материал. Слабаки были для него бесполезны, и он не собирался нести на себе лишний балласт. Его интересовали лишь связи сторонников и их богатство, которые помогут ему взойти на вершину мира. Первая попытка оказалась провальной: тёмный лорд слишком заигрался и навлёк на себя гнев могущественных персон.
Если бы Люциусу было что предложить Долохову в обмен на помощь, он, несомненно, заключил бы союз с ним. Однако этот человек стоял выше Малфоев, и его не прельщали сделки с подростками. Интриги и лесть не могли пробиться к его сердцу. Казалось, он видел насквозь все уловки и лишь насмехался над теми, кто пытался втянуть его в свои планы.
Оставалось надеяться, что брак с Нарциссой поможет Люциусу добиться своей цели — избавиться от влияния Гриндевальда. Главное, чтобы эта капризная девчонка не сотворила какую-нибудь глупость за его спиной. Ведь сейчас будущее Малфоев было поставлено на карту, и проигрыш означал бы разорение и, возможно, даже гибель рода.
У них было слишком много врагов и недоброжелателей по вине отца. Тот вёл себя недальновидно, строя ловушки для тех, кто мог бы стать их союзниками. И Люциус подозревал, что на его теле уже есть Тёмная метка — знак принадлежности Гриндевальду. Иначе он никак не мог объяснить его странные поступки.
Дедушка не раз говорил Люциусу, что Абраксас стал самым большим разочарованием в его жизни. Он называл своего сына самовлюблённым и бездарным, мотом и бабником, упрекая его в том, что тот растрачивает состояние, заработанное и накопленное поколениями предков.
— Что-то случилось? — тихо спросила Нарцисса, заметив, что лицо жениха омрачилось.
— Просто я заранее начал скучать по тебе, — с ласковой улыбкой ответил Люциус. — Скорее бы ты стала совершеннолетней, чтобы мы наконец смогли заключить брак.
— Я тоже с нетерпением жду этого дня, — шёпотом произнесла Нарцисса, смущённо опустив глаза. — Это моё самое сильное желание — стать твоей женой.
— Я сделаю всё для того, чтобы мы были счастливы, — пообещал Люциус, скрывая истинные чувства.
Конечно же, он подразумевал под счастьем совсем не то, чего желала невеста. Он прекрасно осознавал, насколько она не подготовлена к жизни и наивна, но это ему даже нравилось. Ведь таким человеком было легко управлять, в отличие от бешеной Беллатрикс или не по годам умной Андромеды. Да, Нарцисса не соответствовала его вкусам, так что с того? Кто запретит ему завести любовницу, которая будет устраивать его по всем параметрам?
— Мы расстаёмся ненадолго. Просто потерпи ещё чуть-чуть, и мы снова будем вместе, — с улыбкой сказал Люциус, надеясь, что эти слова помогут его невесте сохранять терпение и осторожность. Сейчас он не мог допустить ошибок ни для себя, ни тем более для неё.